* * *
Склоны Эред-Ветрин
Маглора подташнивает от запаха паленого мяса и волос, но Маэдрос ни на шаг не отходит от отца — так любит всё, что связано с разрушающим действием пламени. Маглору же тревожно: каждый раз, приходя в себя, Феанор все время ищет глазами именно их с Маэдросом. — Будь начеку, — едва слышно шепчет он, касаясь плеча брата, — я боюсь, что он о чем-то догадывается. — Потому что ты слишком грубо сработал, — шипит в ответ Маэдрос. — «Остановись, отец! Никто не сочтет тебя трусом, если ты отступишь». Я в три года умел тоньше. — Но ведь подействовало, — зло и тихо оправдывается Маглор. Маэдрос бросает, прежде чем отвернуться: — Отец все-таки очень умен. Если он догадался об одном — догадался обо всём. И если он сможет рассказать — я тебя покрывать не буду. Придя в сознание на этом привале, Феанор пытается что-то сказать. Маглор падает к его изголовью, отталкивая Куруфина. Напротив него опускается Маэдрос. Им важно занять это положение, чтобы иметь возможность истолковать слова отца остальным. У Феанора обожжены и губы, и легкие, он дышит с трудом. Непонятно, как он до сих пор жив. Но взгляд его глаз из-под безресничных век, заскорузлых от сукровицы, все еще ясен. Он переводит его с Маглора на Маэдроса и выдыхает: — Вы… это вы… — Мы! Мы с тобою, отец, мы все здесь, все твои сыновья! — подхватывает Маэдрос. — И Нельо, и я, и Турко, и Морьо, и Курво, и Тэльво, и Питьо, — перечисляет Маглор, чтобы не дать говорить отцу. Феанор находит взглядом Куруфина. — Они… корабли… — пытается сказать он, — …и Финвэ! — даже сейчас он умудряется выдохнуть это с яростью. — Отец призывает нас отомстить за деда! — восклицает Маглор. Все чувства и способности его напряжены: он предчувствует, что время отца близко, и готов тянуть оставшиеся минуты любыми способами, чтобы избежать разоблачения. — Мы отомстим! — обещают братья хриплыми и дрожащими от слез голосами. — И мы должны еще раз повторить Клятву! Этого хочет отец! — приходит на выручку Маэдрос. — Будь он друг иль недруг… — заводит Маглор нараспев, и братья принимаются вторить ему в разнобой. Феанор пытается жестом остановить их, но его не понимают, и он смежает веки, пережидая. Маглор не торопится, но Клятва не так длинна, и когда она подходит к концу, отец все еще жив. Он раскрывает глаза, пылающие гневом и пониманием. — Прозрение! Предсмертное прозрение… — шепчет Карантир. — Говори, говори! — умоляет Куруфин. Феанор смотрит только на старших. — Вы не сможете… — выдыхает он. — Мы — сможем, — отвечает Маэдрос с неколебимой уверенностью. Только Маглор понимает, что на самом деле они говорят не о том, смогут ли вернуть сильмариллы и отомстить Морготу, а о том, смогут ли обманывать всех и оставаться безнаказанными. — Мы сможем, отец, — подтверждает он. И Феанор испускает последний вздох. …А потом Маэдрос погружает ладони в пепел и размазывает его по лицу. — Как же он скорбит, — говорит Маглор потрясенным братьям, сам едва сдерживая смех облегчения. — Он теперь наш король… «И он теперь один между мною и полной свободой», — добавляет Маглор про себя и закрывает лицо руками, чтобы никто не видел его улыбки.* * *
Лагерь на северном берегу озера Митрим
— Разумеется, ты хочешь, чтобы я отправился на переговоры с Моринготто, потому что надеешься избавиться от меня. Неужели рассчитывал, что я этого не пойму? — с холодным интересом спрашивает Маэдрос. — Я бы оскорбил и тебя, и себя самого, предполагая такое, — отвечает Маглор в тон. — Может быть, я и попробую когда-нибудь избавиться от тебя, но уж точно не так глупо и прямолинейно. Они наедине в королевском шатре. Маглор сидит, Маэдрос расхаживает от одной полотняной стены до другой. — Тогда почему ты предлагаешь мне принять это предложение, от которого за милю пахнет ловушкой? — Потому, что я предлагаю переиграть Моринготто. Маэдрос останавливается напротив брата. — Ты меня обманываешь. — Я не стал бы пытаться обмануть так явно. — Или решил, что я подумаю, что ты не стал бы пытаться обмануть так явно. Маглор разводит руками. — От моих слов в любом случае ничего не зависит. Решение принимаешь ты. Маэдрос усмехается. — Я, верно. А что если я решу послать к Моринготто вместо себя — тебя? Маглор усмехается в ответ: — Пошли. И я с ним договорюсь. Ты точно хочешь, чтобы мы с тобой оказались по разные стороны? — Клятва не позволит договориться с ним ни мне, ни тебе. — Спорим, что вала Мелькор найдет способ обойти Клятву? Маэдрос сердито смотрит на брата, но потом отводит взгляд. Сегодня тот день, когда Маглор чувствует себя увереннее и сильнее, чем старший. Того слишком волнует и манит предложение Моргота. — Как же ты предполагаешь его обыграть? — спрашивает Маэдрос в конце концов. — Второй отряд. Который подойдет и ударит неожиданно для врага. Тебе ведь это тоже приходило в голову. Маэдрос издает короткий смешок. — И конечно, этим вторым отрядом хочешь командовать ты. — Ни в коем случае. Я знаю, что ты не доверишь мне свою спину. Хотя в Альквалондэ было не так. — Много воды утекло с Альквалондэ. Теперь я один между тобою и короной нолдорана. Маглор пожимает плечами. — Не буду уверять, что эта корона мне не нужна, хотя так и есть. Твое недоверие я понимаю. Поручи свое прикрытие любому из братьев. Ты знаешь, они тебя обожают и никогда не передадут. Маэдрос сверлит Маглора взглядом. Тот продолжает: — Да, Нельо, я-то тебя не обожаю. Да, мне не нравится, как ты на меня давишь. Но ты нужен мне. А я тебе. Нас с тобой слишком много связывает. И мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы суметь друг друга предать. Маэдрос кладет обе руки брату на плечи и нависает над ним. — Я не боюсь твоего предательства, дорогой брат. Потому что ты и в самом деле меня знаешь. Знаешь, что если ты осмелишься — я доберусь до тебя даже из Мандоса. «Но не из Ангбанда», — думает Маглор, изображая испуганный кивок.* * *
Северный Хитлум
Маглор поджидает отряд Келегорма у переправы через ручей. Брат встречает его нервным ругательством и вопросами: — Кано?! Что случилось? Ты как здесь оказался? — Спрямил дорогу через холмы. Не могу оставаться там и ждать, Турко. Сердце не на месте. — Ты смеешься? Нельо оставил на тебя лагерь! — А я оставил лагерь на Морьо. Я поеду с вами. — С ума сошел! Нельо велел… Маглор хватает Келегорма за локоть и заглядывает в лицо, сделав тревожные глаза. — Нельо рискует жизнью. У меня жуткие предчувствия. Я должен помочь! Келегорм растерянно говорит: — Слушай, Кано, Нельо поручил этот отряд мне, и я… — Ты командующий. Я просто поеду с вами. Просто попытаюсь сделать то, что в моих силах. Пойми меня! Я ведь никогда себе не прощу… Келегорм в досаде машет рукой, и Маглор пристраивается рядом с ним. Отряд продолжает путь. Пока всё идет по плану Маглора. Он успел, выехав из лагеря позже обоих отрядов, срезать путь и подготовить кое-что впереди. Чары, связанные с водой, всегда давались ему легко, и сейчас белесый туман начинает наползать из низин, хотя они уже довольно далеко от озера. Келегорм и его разведчики хорошо знают дорогу, но эта неожиданная перемена заставляет их беспокоиться. — Не по погоде туман, — говорит Келегорм с тревогой. Маглор оборачивает к нему взволнованное лицо. — Я слышу… слышу отзвук Песни. Это чары. Кто-то из темных майар был здесь и позаботился о том, чтобы отвести нам дорогу. Келегорм с досадой бьет себя кулаком по бедру. — Кано, ты можешь что-то сделать с этим? Ты ведь тоже умеешь петь такие штуки! Маглор твердо отвечает: — Я сделаю всё, что смогу. И он не обманывает: делает всё, что может. Ему приходится петь без устали, чтобы соткать надежные чары и сбить с пути большой отряд опытных эльдар. В конце, когда даже Келегорм вынужден признать, что они безнадежно опоздали, Маглору почти не надо притворяться, сползая с седла от усталости. Брат подхватывает его, и Маглор прячет удовлетворенную улыбку на его широкой груди. — Не убивайся так, Кано. Может быть, с Нельо еще обойдется… — бормочет Келегорм, но слышно, что сам он не верит своим словам. Маглор кивает. Он знает, что от Маэдроса он избавился. Остальные братья не доставят ему никаких трудностей.* * *
Поселение на южном берегу озера Митрим
Маэдрос заходит в спальню Маглора и закрывает за собой дверь на щеколду. Сидящий на кровати Маглор бессильно опускает руки, роняя на пол гребень. Он знал, что это случится, с того мига, как услышал об орле, принесшем спасенного и спасителя в лагерь Второго дома. Но подготовиться Маглор так и не смог. Маэдрос еще очень худ, что при его росте выглядит чудовищно. У него нет правой кисти, волосы острижены, некогда молочная кожа покрыта пятнами и шрамами. Но Маглор не обманывается: этот Маэдрос может сделать с ним всё, что захочет. — Ну что, Кано, рад ты моему возвращению? Маглор молча и обреченно смотрит, как брат идет через комнату. Он не утратил в Ангбанде ни капли ума, а осторожность приобрел сверхъестественную. На то время, пока он был беспомощным после плена, он обезопасил себя всеми силами Второго дома. Он ни разу не дал Маглору повидаться с собой наедине, не принял от него ни крошки и ни капли, исключив возможность воспользоваться ядом. А теперь, когда Маэдрос наконец вернулся к братьям, Маглор видит по его лицу, что больше никогда не сможет ему сопротивляться — так закалилась и окрепла в плену воля Маэдроса. — Что же ты не отвечаешь? Скучал по мне? — брат подходит и нежно берет Маглора левой рукой за подбородок, поднимая его лицо. Самое обидное, что Маглор действительно скучал. Оказалось, что полная свобода и вполовину не так прекрасна, как мечталось, без того, с кем можно разделить ее плоды, с кем можно поделиться изощренным планом и на пару разыграть его. Но сейчас Маглор видит, что в изощренные планы Маэдроса он входит только в качестве жертвы. — Не надо, Нельо… Я скучал. И я рад, что ты вернулся, — беспомощно говорит Маглор. Маэдрос усмехается. — Да? Может быть, ты что-то сделал, чтобы помочь мне вернуться? Его рука с подбородка переходит на горло и медленно начинает стискивать его. Маглор, как заколдованный, глядит в разгорающиеся глаза брата. — А может быть, наоборот, ты сделал кое-что, чтобы я не вернулся? Костлявая, но все равно сильная ладонь разжимается. — Твоему голосу я вредить не буду. Никто не должен знать о том, как ты будешь выплачивать мне долг. Маглор скрючивается на кровати, жадно дыша, но Маэдрос хватает за волосы и снова вздергивает его голову. Глаза Маэдроса горят белым пламенем, невиданным, смертельным. — Раздевайся. — Что?!. — Догола. Я многому научился в Ангбанде. Такому, что не оставляет заметных следов. Но если я каждый вечер буду сдирать с тебя одежду и пачкать ее кровью, надолго ее не хватит. А ведь днем тебе нужно быть самым любящим и самым счастливым братом. Раздевайся. И Маглор трясущимися пальцами начинает расстегивать пуговицы.