***
Утро пятницы встретило пасмурной погодой и херовым настроением. Малфой убедился в этом, стоя во дворе школы, закуривая подряд третью сигарету и вздрагивая от порывов холодного ветра. Он слишком много думал эти дни. До охренения много. С прибытием Дурмстранга вся его устоявшаяся жизнь начала расшатываться. Все, что было четко уложено по полочкам, теперь валялось в беспорядке. Дни после библиотеки прошли в туманной дымке. Он мало говорил с друзьями, больше времени проводил за книгами или в своей голове. Сверлил взглядом лазарет, в котором до сих пор лежала Грейнджер. Он чувствовал себя идиотом в пубертатном периоде. Каждый раз, рука порывалась к латунной ручке и застывала в паре сантиметров. Парень никогда не чувствовал такого раздрая. У него перед глазами до сих пор была задыхающаяся, цепляющаяся за него девушка. Оживший кошмар после того порошка. Только теперь на месте Нарциссы он увидел ее. Он стоял позади Нотта и смотрел на ее китель в пыли, на дрожь в тонких руках, на капельки крови на полу. Салазар, Грейнджер в одной себе собрала все кусочки пазла его жуткого видения. И в тот момент он сделал то, что не смог тогда. Его шаг был не бездумным и импульсивным, он совершил то, что не получилось в заснеженном зале. Но когда над телом девушки нависла тень и он увидел парня, смотрящего убийственным взглядом на Малфоя, ему и вправду показалось, что картинка полностью ожила и попала в реальность. И, блядский, Александр Гайос, который криво ему ухмыльнулся, когда ладошка девушки накрыла его лицо. Он бросил пару указаний Кире, а после поднял притихшую уже Грейнджер и пинком ноги открыл дверь библиотеки, выходя с ней на руках. Малфой прикусил фильтр сильнее, практически скуривая до конца сигарету. У него тогда сложилось опять ощущение, что он не сделал что-то важное. Опять Грейнджер забрали у него из-под носа. Я обещаю, ты не пострадаешь больше. Он пообещал ей тогда, пусть бывшая гриффиндорка об этом не знала. Он дал такое же обещание, как его отец — матери. И так же не сдержал его. Браво, Малфой, ты выступил на все свои сбережения, хранящиеся в ячейке Гринготтса. Дурмстранговцы тоже не вселяли уверенности. Кира стала более притихшей и все чаще стала задерживать взгляд на Драко. И даже когда он его замечал, она не отворачивалась, а продолжала задумчиво смотреть. Их пустой диалог заканчивался одинаково — девушка забавно склоняла голову, а после возвращалась к своим делам. Михаил нашел свою маниакальную цель в лице Снейпа, который, завидев студента на своем пути, тут же разворачивался и притворялся глухонемым, пока Кришау шустро его догонял. Пергаменты в руках парня должны были воспламеняться каждый раз, когда крестный поджимал губы, и в своей манере — учтиво-на-грани — выслушивал очередные идеи алхимика. Испепелив окурок Инсендио, Малфой запахнул полы стеганки и глубже вдохнул прохладный воздух. Для его мыслей и одиночества было просто супер то, что сегодня было всего два урока и теперь впереди были выходные. Сейчас можно было просто постоять на свежем воздухе, а не сидеть в душной аудитории. Ситуация надламывалась, оставляя после себя крошки тайн. Нападение на турнире по квиддичу, его исследования в отношении Поттера, приезд двух школ. Малфой нахмурился, цепляя в голове одну интересную мысль. У Грейнджер была на руке метка. Здесь бы он не клялся покойным Салазаром, но чернильное пятно смутно напоминало череп и змею, красующуюся на предплечье Люциуса. Только она была гораздо меньше, а ее очертания размылись, в силу того, что Гайос быстро одернул рукав мантии. Этим летом, впервые за долгое время, объявились Пожиратели Смерти, которые предостерегали — скоро все изменится. И именно в этом году он видит призрак прошлого в лице Грейнджер. Драко опять потянулся к портсигару, но вовремя остановил себя. Ему не стоит так много курить перед тренировками по квиддичу. Иначе, он скоро начнет выплевывать свои легкие от одного пройденного пролета или круга по полю во время пробежки. Вместо этого, пальцы по выученной траектории потянулись к ремешку, прокручивая его по оси кисти. Один оборот. Нужно было вернуться в начало. Малфой петлял среди тропинок, которые были ему неизвестны. Среди секретов, которые навалились уже до этого. Он просто не успевал все усваивать. Если в задаче выходит неправильный ответ, вернись и перечитай условие. Второй оборот. Нарцисса, будучи всегда рассудительной и умной женщиной, с самого детства наставляла парня в прописных истинах, которыми многие пренебрегали. Драко, ты можешь недоговаривать остальным, но будь добр, никогда не врать себе. Поэтому он должен признать — Грейнджер ему была интересна. Может, даже слишком. Они встретились пару дней назад, впервые за долгое время, и она уже встряхнула все его понимание о жизни. Бывшая гриффиндорка даже не подозревала, что изменила его самого еще тогда. Кто знает, началась бы дружба с Поттером, если бы не исчезновение девушки и внезапное осознание Малфоя о потери чего-то важного? Спас бы он Сириуса Блэка, будучи копией Люциуса? Почувствовал ли тот запах жизни, когда они с парнями арендовали машину в маггловском районе Малаги, и он встречал закат с утеса, облокотившись на горячий капот тачки? Нотт тогда сморозил очередную хрень, попав в неловкую тишину. Пару секунд, и искренний смех завибрировал у Драко в горле. Не благодаря чувству юмора Тео. Блондин почувствовал себя счастливым. Салазар, он хотел от этого осознания закричать со скалы, чтобы морской ветер подхватил его радость и разнес по побережью. И осознание того, что возможно благодаря Грейнджер, он почувствовал вкус жизни, скрутило мышцы в груди. Девчонка была явно переебана испытаниями. Он был в своем мире, со своими друзьями. Просыпался каждое утро в стенах Малфой-мэнора и спускался вниз на террасу, где уже сидела идеальная Нарцисса. Утро всегда было их временем. Не существовало даже мира вокруг, пока Драко целовал женщину в щеку, а она кидала взгляд на приготовленный уже кофе и «Пророк» для сына. А что, если, пока Драко провожал яркие закаты, Грейнджер не встретила даже рассвета? Если он реально стал точкой отправления девчонки в бездну? Третий оборот. Драко откинул назад челку, которую растрепал холодный ветер. Он помнит, помнит — какой она пришла в Хогвартс. Блять, он вспомнил даже, что она была раньше правшой. Осознание того, что, возможно, Грейнджер стала катализатором его счастливой жизни, взрастили внутри уверенность. Драко запахнул еще раз куртку, скрывая тело от ветра, и пошел в сторону школы. Плевать, если ей это не нужно. Разве Малфой не доказывал каждый раз, что он эгоист? Это нужно ему. И раз у студентов выдалась свободная вторая половина дня, то он мог, наконец-то, задать интересующие вопросы.***
Первое, что увидел Малфой, заходя в гостиную — Палмер. Девушка читала книгу, закинув ноги на подлокотник дивана, и покачивала палочкой в воздухе. На ней были пижамные брюки, которые он уже видел в ночь перед ЗоТИ, а сверху обычная серая футболка. Драко сделал шаг из короткого и узкого коридора, оглядевшись. В помещении был еще и Михаил, сидевший за столом возле стены. По активно прыгающим прядям волос и шустро пишущему перу слизеринец предположил, что этот малый работает над какой-нибудь очередной хренью. Идеально. — Что за хуйня происходит с Грейнджер? — без предисловий спросил блондин, проходя вперед и падая на диван. Кира лениво подняла голову, отрываясь от страниц книги и посмотрела на Малфоя. — О чем ты? — Салазар, если б он не оказался свидетелем случая в библиотеке, то поверил блондинке. Настолько ее голос звучал безучастно и ленно. — Серьезно? — Драко резким рывком откинул челку назад, — нам правда не о чем говорить? Давай, я тебе помогу. Сначала она почти сожгла мне мозг. Потом, — он приподнял брови, — она спиздила меня с моего же факультета, одурманила разработкой вот этого психа, — Малфой ткнул пальцем в Михаила, который широко улыбнулся и закивал головой. Он явно собой гордился. — Потом, мы с Тео заходим позаниматься в библиотеку и видим, как Грейнджер подметает пол своим кителем, пока ты выглядишь так, как будто перед тобой не подруга, а твой боггарт, — Драко рывком оттолкнулся от спинки дивана и сцепил кисти в замок, опираясь локтями на свои колени, — поэтому я повторяю вопрос: Что за хуйня с ней происходит? — медленно, выделяя каждый слог, повторил слизеринец. Кира тяжело вздохнула и прикрыла глаза. — Почему бы тебе не пойти и не спросить у нее? — уставший голос девушки был тихим, практически выдох, а не слова. — Ты уверена, что она ответит на мои вопросы? — хмыкнул Малфой и посмотрел на Михаила, — раз твоя подружка не в настроении вести светские беседы, за кружечкой чая, спрошу кое-что у тебя. Как работает Пудра Дурмана? Парень давно оставил свое перо и с любопытством слушал разговор. Видимо, подробностями разработок алхимика не так часто интересовались, раз он облокотился на спинку стула и, смущенно улыбнувшись, с энтузиазмом начал рассказывать. — Я создал ее на основе исследований про Зеркало Еиналеж и свойства боггарта, — Драко вскинул брови, удивляясь мозгам этого парня. — Салазар, ты хочешь сказать, что ты совместил особенности артефакта и полтергейста в одном магическом средстве? — Кришау растрепал пшеничные волосы и еще раз улыбнулся. — Это не так сложно было, на самом деле. Алхимия — очень подвижная наука. Надо просто найти, где и что сдвинуть, — Кира уже вернулась к своему чтиву и фыркнула на слова однокурсника. — Не сложно. Этот чудик три раза взрывал лабораторию и один раз впал в кому из-за неудачного эксперимента, — не отрывая взгляда от строчек в книге, она закивала головой и беспечно продолжила, — да-да, было совсем раз плюнуть. Особенно когда закрыли одну часть замка из-за радиации, которую вызвала твоя подвижная алхимия. Парень на это отмахнулся, как будто в этом и вправду ничего такого не было. — Та часть замка все равно заброшена, а кома, — он вкрадчиво посмотрел на Малфоя, — здоровый и долгий сон, я бы записал в плюсы разработки, а не в минусы. Девушка закатила глаза, ворча «придурок» себе под нос, а Драко вернулся к теме. — Как она работает? Я понял, что создает в твоей голове иллюзию, что-то между легилименцией и Омутом Памяти. Но как ты уже слышал, мне посчастливилось испытать это чудо на себе, — Палмер оторвалась от книги и многозначительно подняла брови. — Красавчик, уточняй. Какое именно чудо, ты имеешь в виду? — Драко кинул искоса взгляд, прекрасно понимая, что она намекает на Грейнджер. Ой, да иди ты нахуй. Алхимик, видимо, не был в курсе всех подробностей, поэтому начал объяснять. — Пудра Дурмана, на самом деле, имеет примерно похожие свойства, при которых и была создана. Что именно смутило тебя в иллюзии? — Скажем так, в ней были люди, которые мне важны, — Драко не стал уточнять, кто именно там был, так как в его голове еще находилась Грейнджер. А он пока не разобрался в своем отношении к ней, — но сама странность заключалась в том, что обстоятельства, при которых они пострадали, — весьма странные. Михаил кивнул, видимо, хорошо зная свойство своего детища. — В этом-то и прелесть Пудры. Твои кошмары являются гибридом. Во-первых, странно слышать слово «прелесть» в одном предложении с названием этого порошка. Во-вторых, Малфой вообще перестал понимать, о чем парень говорил. — Считается, что страхи внутри тебя становятся чем-то привычным, но для других они будут в новинку, — Кришау поднялся со стула и подошел к дивану, щелкнув пальцами по макушке Палмер, заставляя ту подвинуть голову. Он сел на подлокотник и, сложив руки на закинутой ноге, продолжил, — Я ученый. Меня называют психом, сумасшедшим, не от мира сего, но в первую очередь — наука для меня все. Любовь иногда может нас свести с ума. — он лукаво улыбнулся, но тут же серьезно продолжил. — Пудра была создана для ближнего боя. Нас очень много обучают военным искусствам, потому что если открыть статистику Магической Армии, то больший процент бойцов, это выходцы из Дурмстранга. Драко кивнул, показывая тем самым, что можно переходить дальше. — Само средство предполагает магический отпечаток волшебника. Я, конечно, хотел делать на Магии Крови, — парень криво улыбнулся, — но как ты уже услышал, последствий при его создании было не мало, а добавлять еще Темную магию стало бы просто опрометчиво, потому что Пудру запатентовали в боевом арсенале Магической Армии. Малфою на секунду стало… приятно, что парень настолько открыто говорил. Он спокойно рассказывал о своем безумии, как будто доверял Драко. — Так как это симбиоз артефакта, призрака и некоторых зелий, то и его воздействие гибридное, — он замолчал, смотря на слизеринца. Кира тоже отложила книгу и скрестила руки на груди, кидая испытывающий взгляд на Малфоя. Наверное, подразумевалось, что мозгов парня хватит на то, чтобы сложить пазл в голове. Кошмары и страхи. Отпечаток насылающего. Гибридное воздействие. Драко крутил эти слова на языке, стараясь найти их точку пересечения. Если отпечаток волшебника накладывался на Пудру, значит… Малфой быстро вскинул голову и заметался взглядом от девушки к парню. Кришау широко улыбнулся, подначивая слизеринца, а Палмер странно посмотрела, как будто открывала для себя что-то новое. — Поправь меня, если я окажусь неправ. То есть в моей голове был гибридный кошмар? Какие-то составляющие были того, кто наслал, а другие — мои? Дурмстранговец ободряюще улыбнулся. — Я не сомневался в тебе. Согласись, когда противник теряется в собственном разуме, это будет лучше действовать на поле боя. Чаще всего, люди до последнего не знают, что их пугает в жизни. А тут еще вплетается кошмар другого, полностью дезориентируя тебя. — И-и, как понять границу между моими и чужими? — девушка поднялась и села напротив слизеринца, медленно копируя его позу. Она немного наклонилась над столиком и спокойно заговорила. — А никто, помимо тебя, не знает. Судя по тому, что ты увидел в своей белокурой головке, ты можешь разграничить. Отделить свое от чужого, — она еще больше придвинулась, заглядывая чуть глубже в глаза парню, — или определить, есть ли совпадения в этих кошмарах. Они смотрели друг на друга, негласно произнося имя. Подруга знала больше, чем остальные. Даже по их пребыванию в стенах Хогвартса, стало ясно — девушки очень близки. Драко был готов поспорить, что каждый из них произнесет убивающее не заикаясь, если жизни одной будет угрожать опасность. Ему было знакомо это, так как он не один раз предлагал свою душу в Ад, разменивая ее на спокойствие Поттера. Палмер, преследуя какие-то свои цели, негласно помогала Малфою. Он прекрасно видел, что цели могут быть не настолько прозрачны, но в одном он был уверен точно — она бы никогда не навредила Грейнджер. — В общем, ты понял, как работает Пудра Дурмана, — голос Михаила оторвал Драко от зрительного контакта, возвращая внимание обратно. — Ну, раз я так подробно рассказал тебе о моем творении, то рассчитываю получить ответы. У тебя есть вопросы ко мне? Добродушное выражение лица сменилось на хищно-расчетливое. А, вот в чем дело доверия алхимика. Баш на баш. Очень по-слизерински, и Малфою это нравилось больше, чем внезапное дружелюбие студента. — Я заметил, что ближе всех ты общаешься с Поттером. А из-за того, что в дуэльном зале прекрасная акустика, я слышал интересную вещь. У тебя в лучших друзьях доказательство того, что можно удачно обмануть смерть, — Драко на середине уже понял, о чем хотел поговорить Кришау. Ну, это было бы логично. По многим аспектам. Алхимик явно был одержим всем, что касалось его области обучения, а Поттер был ходячим парадоксом. И Драко получил ответы на свои вопросы, благодаря парню. Малфой коротко кивнул и, достав палочку, призвал из спальни пергаменты, на которых были его исследования. На самом деле, пока бумага кружилась в воздухе, это показалось ему более продуктивно. Дурмстранг изучал то, до чего парню было не дотянуться. И, возможно, ученик, вызвавший радиацию в собственной школе, мог бы помочь ему. Кришау поднялся и навис над разложенными пергаментами. Он достал древко и начал водить над текстом, что-то шепча себе под нос. Драко вопросительно выгнул бровь. — Что ты делаешь? — девушка с парнем переглянулись и нахмурились. — Хочешь сказать, в этих строчках может быть разгадка к вечной жизни, и ты не наложил никаких защитных заклинаний? — в голосе Михаила была такая искренняя растерянность. — Может, парочка гадких, после которых вырастут язвы и фурункулы на пальцах, если к ним прикоснуться? Малфой усмехнулся, качая головой. Черт, да это никогда никого не волновало, как Малфоя. Даже Поттер относился к этому холодно, поощряя любые вопросы от друга, относительно той ночи, но избегая активного участия. Кришау недовольно цокнул, искренне не понимая безалаберность слизеринца. Его глаза шустро бегали по строчкам какое-то время. Он быстро схватил следующий пергамент и начал тут же его читать. — Сейчас начнется… — девушка откинула голову и стала тереть глаза. — Ты можешь дать мне их на изучение? — быстро спросил алхимик, хватая со своего стола перо, — дай пару дней, я набросаю вопросы и свои мысли. Ох, это что… — он уже держал третий лист, судорожно его читая, — ты предположил аккадские руны? Что это была вязь? — Выпить, что ли? — выдохнула Палмер, надавливая указательными пальцами на веки. — Почему нет? Я перепробовал разные формулы, но ни в одной не выходит такая магическая защита. А аккадский — это мертвый язык и плохо изучен, — Кришау качал в такт слов Малфоя. Черт, это было реально приятно, обсуждать с кем-то, кто понимает твои слова. — А если была комбинация? Стоп, почему ты думаешь, что это защита, а не отражение заклинания? — Никогда не думала, что буду скучать по Нотту, — девушка вскинула руки и поднялась с дивана. Она посмотрела на часы, висящие на стене, и цокнула, — до ужина еще есть время, пойду подышу воздухом, а то здесь стало очень душно. Парни никак не отреагировали на слова блондинки, продолжая кидать в друг друга предположения и обсуждать разные вариации рун и артефактов. За два часа на руках Малфоя было больше чернильных пятен, чем за все время его обучения, а Кришау был в таком экстазе, что вполне мог словить оргазм.***
Давно не было так спокойно. Тепло, уютно. Гермиона закуталась в пушистый плед, засматриваясь на снежный ветер за панорамными окнами. Сколько бы лет она ни смотрела в белую бездну под утесом мэнора, каждый раз это была захватывающая картина. В клетке пророкотал Феликс, и его пегие перышки на секунду вздыбились. Беркут имел своевольный характер, непоколебимый вид и слабость к Гермионе. Весь в своего хозяина. Она встретилась с его золотистыми глазами и мягко улыбнулась. — Ну и где он? — пернатый красавец моргнул, как будто реально задумался, а после пустил клокочущий короткий звук. Девушка фыркнула и услышала новый свист за окном, который поднял снежинки и закружил их спиралью в воздухе. Гермиона подцепила пальцами кулон и задумчиво проследила за танцем снега. Спокойствие, защита. Дом. Место, где по утрам она бегала босыми ногами по темному дереву, в попытке спасти сгоревший завтрак. Грейнджер превратила библиотеку поместья в свою личную спальню, просыпаясь в ней чаще, чем в кровати. Тут она не боялась своих кошмаров и чудовищ, чувствуя защиту угрюмого парня, который смотрел на нее сонными глазами и откидывал чернильные волосы. Наверное, Алекс должен был стать главным монстром, которого ей стоило избегать. Но ей никогда не было страшно, именно рядом с ним. Он мог улыбаться ей с теплом, стоя по локоть в крови. Грейнджер была единственной, кого парень должен был отрицать, чтобы продолжать нагонять страх на людей и показывать свою неуязвимость. На деле он криво улыбался на попытки причинить ей вред и почти благоговейно шептал. Завтра я стану на день взрослее, пока другие мертвее. Когда девушка начинала пугаться, что смерть стала ему слишком близкой, он цеплял пальцами ее кудри и спокойно отвечал на ее страх. Лучше сделать ее подругой, чем нашим врагом. Пока я беру у нее в долг, дышишь ты. Грейнджер посмотрела на Феликса, который чистил сейчас свои жесткие перья и прошептала, почти безмолвно, тихо было даже ей. Где же ты?***
— Гермиона, ты провалялась в кровати три дня и пропустила занятия, — она моргнула пару раз, когда голос ворвался в ее сознание, развеивая скоропостижно картинку Гайос-мэнора. Сейчас перед глазами были высокие серые потолки, вокруг пахло травами и чистотой. Никакого намека на тепло, древесину и переплет книг. — Странно, что твоя внутренняя зубрила еще не выгнала тебя из сна, — часто захлопав глазами, она повернулась на его спокойный голос с оттенком веселья. Мерлин, он тут. Алекс сидел в больничном кресле, забросив ногу на ногу, и не отрывался от страниц в книжке. В этом был весь он, игра в аристократа, с замашками бойца. Увидев его в толпе, ты будешь думать о том, что он идет на какой-нибудь званый светский вечер. И это возможно, но с учетом того, что туда его не приглашали, а сам он может оттуда выйти уже в крови. Сейчас на нем была неизменная черная рубашка с закатанными рукавами. Сшитый по фигуре костюм тройка, который был, как всегда, безупречен. Начищенные ботинки, в которых отражались огоньки свечей. Девушка села на кровать и всмотрелась в его лицо, ища изменения. Их часто считали за родных брата и сестру, цепляя взглядом природные кудри на макушке. Но цвет его волос был иссиня-черный, когда у нее был теплый золотистый оттенок. Как всегда, волосы по бокам были короче, чем сверху, а легкие волны откинуты назад, открывая вид на острую челюсть и разноцветные глаза. Парень поднял взгляд на нее, не меняя положение лица. Так он еще больше был похож на дьявола, искушавшего на грех. Не удивительно, что вокруг него вились не только девушки, но и некоторые парни. — Ты приехал, — выдохнула она, пока улыбка ползла по лицу. Алекс дернул бровью и лукаво поднял уголок губ. — А разве твое приветствие не было спланировано? Такой перформанс, с ума сойти. Но не обязательно было бросаться в ноги, могла бы просто купить мне хороший виски. Грейнджер даже не хотела сейчас ворчать на его напыщенность, потому что соскучилась. Она огляделась, уже окончательно осознавая, что лежит в школьном лазарете. Девушка опустила взгляд, замечая, что на ней ее фланелевая пижама. — Отвечая на твой рассеянный взгляд, тебя переодела Палмер. Я, конечно, считаю тебя умопомрачительно привлекательной, но инцест никогда не входил в список моих извращений, — Александр одной рукой захлопнул книгу и встал со своего места, одергивая брюки, — Широков ввел меня в курс последних событий, но с нашими новыми соседями я еще не успел познакомиться. Надо было найти Игоря, чтобы решить пару вопросов. Как она обожала в нем эту черту. Он всегда угадывал ее мысли по высоте поднятой брови, и он сразу знал, какие обычно вопросы она задаст после. Девушка потянулась всем телом, откидывая спутанные кудри. После сна тело обычно не было таким деревянным. Стоп, после обычного сна. Она вспомнила первую фразу, которую услышала от Алекса после пробуждения. — Я была без сознания три дня? — он коротко кивнул, кидая книгу в изножье ее кровати. — Помнишь, как мы обещали друг другу доверять? — самый странный вопрос, который она могла бы сейчас услышать. — Я доверяю тебе, больше чем себе, — быстро выпалила Грейнджер, смотря, как он облокачивается одной рукой на железную балку кровати и закидывает ступни, выражая расслабленность. Но ее там нет. Грейнджер научилась вычислять его настроение на уровне чутья. — Аналогично, Гермиона. Так вот, я до сих пор помню, как мы наложили парные заклинания на наши вещи. На тот случай, если в один день я не выберусь с задания, а чернь внутри тебя сожрет окончательно, — он говорил все так, как будто обсуждал погоду за окном, — мы сможем распоряжаться личными вещами друг друга. И знаешь, любопытно, что я в твоих вещах нашел это, — он ловко достал из кармана брюк черную упаковку и кинул ей на колени, хотя Гермиона знала, что это. Они уставились друг на друга, выжидающе. И пусть его взгляд всегда был теплым по отношению к ней, каждый раз, когда она пренебрегала своей защитой, там закручивалась тьма. — Я был крайне удивлен, что там было без одной ампулы, которую тебе вколола Кира, подобрав ее однажды на твоей кровати и забыв тебе отдать, — парень выпрямился и хрустнул шеей, — но добавило мне смятения то, что Кришау не готовил для тебя других партий антидота. И я вот задаюсь вопросом… — Давай без этой аристократической херни, ближе к делу. — Какого ебанного хера? — его лицо в считанные секунды оказалось почти впритык к ней, а голос перешел в шипящее рычание. Алекс навис над Гермионой, и по тому, как натянулась жилетка на груди, его мышцы сейчас были напряжены до предела. — Почему я приезжаю и вижу тебя в приступе, в толпе людей? Почему я узнаю вот так, что ты перестала принимать лекарства, которые сдерживают херь внутри тебя? — он еще ближе придвинулся, но Гермиона даже не дернулась. Она давно привыкла к этому виду бешенства, чтобы ее можно было до сих пор этим напугать. — И почему я нахожу тебя в руках какого-то смазливого паренька, который смотрит на тебя, как на гребаный Священный Грааль? Грейнджер дернулась от напоминания о Малфое. Быстро откинув одеяло, она встала коленями на матрац, чтобы выиграть немного в разнице расстояний. Если парень сейчас был в бешенстве, то отлично транслировал зачатки злости ей. — Во-первых, я решила слезть с этой хрени. С каждым разом привыкание растет, и мне приходится увеличивать дозу, — Алекс прищурился и дернул скулой от раздражения, — во-вторых, при чем тут Малфой? Черт. Хищная улыбка вот теперь не предвещала ничего хорошего. Глаза Алекса приобрели злой огонек. — При чем? При чем? Может, при том, что твоя подружка чернь запала на него? — Гермиона задохнулась от возмущения, но парень продолжил, — А может, то что ты слетела с катушек, как увидела его? Не ты сама, а то что живет в тебе. Ты перестала принимать препараты, я могу это понять. Но не в том случае, когда сущность в тебе нашла свою пару. Грейнджер даже пошатнулась от его слов и попыталась найти равновесие. — Покойные святые, что за хрень? Какая пара? Мы живем не в том мире, где есть парные души и другая соулмейтовская чушь. Гайос сделал пару шагов от девушки, прикрывая глаза и тяжело вздыхая, как будто терял последние крупицы терпения. — Гермиона, — начал он спокойнее, — ты умираешь. Девушка поджала губы и сползла с кровати, попутно ища свои вещи. Это была самая отвратительная тема для разговора. У них с каждым днем оставалось все меньше шансов на совместные декабри, которые они могли бы в будущем провести вместе. Если они уйдут вместе с ней, то с ним останутся навсегда, как злосчастное напоминание. — Я не могу защитить тебя, когда ты каждый раз играешь в русскую рулетку, — он твердым шагом следовал за ней, пока она судорожно доставала из сумки свои вещи и пряталась за ширму, чтобы переодеться, — может, это называется не «пара», а как-то по-другому. Я понятия не имею. Ты ничего не помнишь после прохода через Арку Оракула, а лучшие легилименты, которых я нашел для тебя, говорили, что эта часть сознания заблокирована, — Гермиона раздраженно втянула воздух сквозь сжатые зубы и остервенело начала застегивать пуговицы на рубашке, — но именно после распределения это в тебе сидит. И с каждым днем у нас все меньше времени. В носу защипало после его сказанного нас. Не у нее, а у них. Это был талант Александра, ему никогда не нужны были руки, чтобы прикасаться к каждой ее части. — Ты помнишь, что было написано про тот ритуал, — спокойно продолжил Алекс, маяча за больничной ширмой, — да, это очень Темная магия, но тут уже ничего не сделаешь. Даже такая избитая фраза клин клином может характеризовать что-то вычурное и сложное, — Гермиона подхватила свою сумку и двинулась к выходу, не оборачиваясь на парня. Он догнал ее в два шага и схватил за руку, разворачивая лицом к нему. Она ненавидела эту эмоцию в глазах. Когда там проявлялась уязвимость, мольба перестать быть Грейнджер его слабостью. Александр мог найти любые ингредиенты для антидота, мог мстить врагам и охранять ее сон. Но он не мог больше тянуть ее за руку со дна, если она выпускала весь воздух из легких и уходила под гладь. И сейчас его карий с зеленым смотрели открыто, не скрываясь за сотней его любимых масок, истинные чувства. — Если ей, — он ткнул двумя пальцами в диафрагму Гермионы, — нужна одна жизнь, взамен на твою, я принесу тебе. Я заберу сотню судеб, если это спасет твою. Гермиона сжала свою ладошку на его пальцах и прикрыла глаза. Слеза обожгла щеку, пока его слова горели у нее внутри. — А что насчет твоей, Алекс? Кто позаботится о твоей судьбе? — она почувствовала, как он обнял ее за плечи, крепко прижимая к себе. Черт, Гермиона, как будто вернулась в свой сон. В свой дом. В их дом. — У дьявола давно виды на меня, солнышко. И пока я заключаю с ним весьма выгодные сделки. Где-то в доме на заснеженном утесе, был их тихий уголок, прятавший от всего мира. И несмотря на то что он видел мрак Гермионы, его тихое «солнышко» в висок давало надежду, что у них будет еще их декабрь и кофе на двоих.***
Надо было воспользоваться подарком Забини и налить в дорогую флягу огневиски, чтобы не так уныло смотреть на рагу. Сейчас в Большом зале было немного учеников, видимо, хватило сытного обеда, чтобы пропустить третий прием пищи. Дурмстранг сидел в старом составе, только без прибывшего старосты и Грейнджер. Кира с аппетитом жевала ужин, подстегивая Вадима, который периодически огрызался, чем сильнее распалял задор девушки. Рядом с Драко сидела Паркинсон, занимающая место Поттера, которого зачем-то вызвала старуха. Судя по вялым движениям вилкой в салате, у нее тоже не было аппетита. — Что с тобой происходит, Пэнс? — девушка выгнула бровь, искоса посмотрев. — Живу, дышу, хорошею с каждым днем. В общем, делаю то же, что и ты, — Драко пропустил мимо ушей попытку отшутиться. — Ты тихая в этом году. Не могу сказать, что ты в прошлом устраивала какие-то фееричные выпады, но сейчас… ты другая. Он и вправду заметил, что с ней что-то не так. Она часто застывала взглядом в пустоту, монотонно кивая под щебетание Дафны. Пэнси перестала раскидывать колкости и флиртовать с парнями, которые до сих пор провожали глазами ее покачивания бедрами. Она стала обычной. Просто копией девушки, которая в детстве наколдовала ему, шутки ради, черное каре. И Малфой неделю ходил с волосами по плечи и испепелял взглядом довольную собой Паркинсон. — В этом году все… другое. Так что мои личные изменения меркнут на их фоне, — фыркнула Пэнси и странная эмоция скользнула по ее красивому лицу. — Не для нас. Он говорил про факультет Слизерина, про близких друзей. Про тех, кому не все равно. Девушка подняла глаза и уставилась в сторону дверей в Большой Зал. Он проследил за ее взглядом и увидел, входящего друга с младшей Уизли. Даже отсюда было видно, как они активно жестикулируют и, судя по общему настрою, ругаются. Хотя, больше выражала эмоций все-таки рыжая, пока Гарри сжимал руки в кулаки и глубоко дышал. — Они же нормально всегда общались, разве нет? — спросила подруга, все еще смотря на парочку. Они уже отошли от входа и двинулись в сторону столов… Слизерина. Джиневра шустро шла рядом с Гарри, а ее распущенные волосы развивались в такт яростным шагам. Они уже дошли до столов, когда до Малфоя долетело… —… это полная срань, Поттер! Я не понимаю, как так можно, — девушка подошла и поставила руки на бедра, тяжело дыша. Поттер раздраженно уставился в стену над головой студентов и переводил сбившееся дыхание. Малфой заметил, как Вадим не донес до рта вилку и завис с растерянным видом. Его взгляд не отрывался от Уизли, которая метала глазами молнии. — Уизли, я тоже не понимаю, как ты можешь жить с таким цветом волос, — фыркнул Нотт, забавляясь. Она стрельнула в его сторону яростный взгляд и прищурилась, оскаливаясь. Это он зря. — Я разве спрашивала твое мнение, пупсик? — губы Малфоя дрогнули в улыбке. История вышла за пределы их гостиной, и маленькая гриффиндорка придумает не одну шутку на эту тему. Теодор возмущенно посмотрел на Гарри, потому что было понятно откуда у Джиневры имелась информация, и хотел уже что-то сказать, но блондин его опередил. — Что происходит? — Гарри молящим взглядом посмотрел на друга и покачал головой, давая возможность высказаться Уизлетте. — Из-за Турнира Трех Волшебников отменили тренировки по квиддичу, — Гарри упал на свободное место возле Широкова, который уже отвис и угрюмо дожевывал салат. Девушка, не переживая за свой имидж львенка с Гриффиндора, села рядом с Кирой. — Я, блин, отвоевывала свое место капитана для чего? — она схватила кубок с тыквенным соком и нашла глазами Забини, — у тебя есть что выпить? Блейз отрицательно покачал головой, и Уизли просто залпом опрокинула напиток, без шанса добавить в него градус. — Как тренировки могут помешать Турниру? Черт, а пятница так хорошо начиналась, — Кира с любопытством осматривала Джинни, а зеленые глаза уже блестели весельем. Салазар, опасно держать их рядом, радиация от их совместного взрыва может быть похлеще той, которую создал Кришау в своей школе. — А разве ничего на вечер не намечается? — блондинка многозначительно выгнула бровь, на что младшая из Уизли протяжно простонала и опрокинула лицо в ладони. — Годрик, еще вечеринка, — она подняла голову и посмотрела в сторону северянки, — вам нужно будет взять провожающего, — Кира нахмурилась. — А просто нельзя сказать, где место сбора? — она посмотрела на Широкова и деланно нахмурилась, — ты же уже не боишься темноты и приведений, родной? Драко никогда не думал, что этот безэмоциональный бугай умеет краснеть. Джинни внезапно рассмеялась и дурмстранговец опять завис, даже забыв ответить на колкость подруги. — Это место — Выручай-комната. Помещение, которое преобразуется в то, что тебе нужно. И если ты о нем не знаешь, ты его никогда не найдешь, — она повернулась на Блейза, — умоляю, скажи, что ты подготовил место, пока мы разбирались с квиддичем. Мулат хмыкнул и лениво отпил из своего бокала, показывая тем самым — на глупые вопросы он не собирается отвечать. Девушка выдохнула, бросая благодарный взгляд и, обернувшись на Поттера, поджала губы и сокрушенно сказала: — Дерьмо, — Гарри просто кивнул, соглашаясь с мнением Джинни по поводу отмены квиддича. Драко же, только сейчас пришел в голову вопрос, который он тихо задал Пэнси. — А когда были разговоры по поводу вечеринки? — подруга вяло улыбнулась и покачала головой. — Знаешь, по-моему, не только я изменилась. Ты стал рассеянным, закрытым. Часто пропадаешь, и я с окна верхних этажей вижу, как ты куришь за углом школы. От чего ты убегаешь, Малфой? Парень просто уставился на нее и молчал. На лице не было ни одной эмоции, что расчесало злость Паркинсон. Она, так и не дождавшись ответа от друга, молча отбросила салфетку с вилкой, а после встала с места и пошла к выходу из зала. В ее спину смотрели два ученика, один из которых явно тосковал и совсем не по тренировкам в квиддич. Второй крутил последнюю фразу, сказанную Пэнси. От чего ты убегаешь, Малфой? Он бы перефразировал этот вопрос. Малфой ощущал, что не пытается сбежать от чего-то. Было ощущение, что он отстает на десятки шагов в надежде догнать. За чем ты гонишься, Малфой? Или за кем. Вот это был уже правильный вопрос.***
— Невероятная красота, — довольно сказала Кира, смотря в свое отражение в зеркале. Гермиона лежала на ее временной кровати и следила за тем, как подруга укладывала свои волосы не в привычные косы, а в свободную прическу. — Много я пропустила за эти дни? — спросила Грейнджер. Блондинка, завив последний небрежный локон, начала наносить на губы темно-бордовую помаду. — Малфой как пришибленный был. Гермиона моргнула пару раз, а после холодно заметила. — Я спрашивала про занятия, — Кира довела темную линию до уголка губ и пару раз их сомкнула, распределяя равномерно цвет. — С твоими мозгами скорее преподаватели пропустили твое присутствие, — она брызнула духами и взбила волосы, оценивая окончательный образ, — забавный разговор состоялся у меня сегодня. Малфой пришел и сказал, что не может жить без тебя, — Грейнджер скептически выгнула бровь, не веря ни одному слову, — ну, может, не прям так. А еще он теперь знает про свойство Пудры, и, как мне показалось, его заинтересовали твои кошмары. Гермиона отмахнулась и перекатилась на спину, утыкаясь взглядом в деревянную балку кровати. — Невозможно отличить одно от другого. Порошок слишком путает твое и чужое сознание, — она услышала за спиной скептический хмык и повернулась лицом к подруге, — что? — Даже в случае с природным легилиментом, сложно различить? — скепсис в голосе подруги прорезал догадку в голове Грейнджер. Она реально идиотка. Ее глаза лично пробегались по отчетам Кришау, в которых говорилось, что с природными легилиментами Пудра будет работать иначе. Это плохо. Очень-очень плохо, если он даже пришел к ее друзьям. Она не знала, что он увидел. Стон разочарования вырвался слишком громким и протяжным. — Твою мать. Черт, да как я могла забыть про эту его особенность, — Грейнджер перевернулась и села на кровать, утыкаясь взглядом в лопатки подруги, — а что первое он спросил? Палмер стрельнула глазами в отражение зеркала и прямо посмотрела в глаза. — Что за хрень с тобой происходит? Я ответила, что такие вопросы лучше задать тебе. Гермиона, послушай, — девушка ненавидела, когда Кира называла ее по имени, значит дальше будет то, что может не понравиться, — я никогда не шла против твоего слова или решения. Пусть ты и сказала, что мы уважаем тебя только из-за Гайоса, это не так. Уважение нельзя навязать, его можно только заслужить. Блондинка развернулась, крутя в пальцах закрытую помаду. — Ты никогда не жаловалась, всегда признавала любые свои слабости. Ты честно рассказала всем, кем ты была тут, чтобы потом доказать, кем ты можешь стать там, на севере. Но с первого дня пребывания в этой школе, ты лжешь не только мне, но и себе. Кира подошла к гардине кровати, и ее тень накрыла Гермиону. — Я знаю про антидот и про остальное. Я не идиотка, мне не надо даже залезать в голову, чтобы понять это. Ты забываешься, играясь со своей судьбой. Благо, теперь есть Александр, гнева которого ты боишься больше, чем собственной смерти, — блондинка наклонилась и серьезно продолжила, — потому что ты потащишь его за собой, а это для тебя самый кошмарный исход. Грейнджер опустила голову, ощущая себя одновременно раздраженной и виноватой. — Слушай, сегодня план по нотациям был уже выполнен. Не надо. Я продолжу принимать сыворотку Михаила, перестану совершать глупости и буду следовать цели. Не высовываться, помогать Александру, проходить испытания на турнире и просто учиться. Палмер странно посмотрела, как будто в ее голове были совершенно другие слова Грейнджер, но тут же лицо озарилось ухмылкой, и она пошла к выходу из комнаты. — Пошли веселиться, заучка. Тот «маленький огненный апокалипсис» сказала, что заберет нас на восьмом этаже и проведет на вечеринку. Грейнджер поднялась и проверила палочку в потайном кармане. Слова про ложь самой себе, так и остались висеть в комнате, и осадок после них девушка тоже решила не брать с собой.***
— Черт, ее волосы перекрывают мой Люмос. Впереди них в темном коридоре стояла рыженькая девушка и нетерпеливо постукивала ножкой. Какая-то часть ее длинных волос была собрана вверх, при этом отпустив передние две пряди. На ней была примерно такая же одежда, как и на них с Кирой. Грейнджер всегда предпочитала удобную одежду, в которой она могла свободно и быстро двигаться. Но пока она лежала в лазарете, Палмер умудрилась найти у кого-то маггловский модный журнал и, насмотревшись на яркие колдо с моделями, трансфигурировала их одежду во что-то подходящее под дресс-код вечера. Теперь на них были черные узкие джинсы с завышенной талией. Кира надела сверху блузку в тон помаде, которая блестящим шелком струилась по рукам, открывая плечи и ключицы. После нескольких пререканий и угрозы расправы над Гермионой, подруга смогла заставить надеть ее черный топ на тонких бретелях. Пайетки, которые покрывали полностью ткань, переливались серебром, когда ловили любой свет. Грейнджер пришлось наложить скрывающие чары на предплечье, чтобы не привлекать внимание к метке на руке. К чертовой метке, которая привлекла внимание как минимум одного. Рыженькая, у которой блестели глаза от предвкушения вечеринки, приняла грамотное решение. На ней были похожие джинсы, короткий изумрудный топ, поверх которого надета шелковая черная рубашка. Ее концы она завязала в узел на талии, что подчеркивало стройную и спортивную фигуру. — Годрик, наконец-то, — она оттолкнулась от стены и пошла навстречу к девушкам, — я думала, я тут состарюсь, пока вас дождусь, — она быстро посмотрела в сторону Грейнджер, — привет, Джиневра Уизли. Можно просто Джинни, — она без обиняков протянула руку Гермионе, знакомясь. — Гермиона Грейнджер, — рукопожатие было слишком крепким для такой изящной руки. Рыжая стрельнула глазами за спину новой знакомой и критическим взглядом обвела Палмер, оценивая ее внешний вид. Палмер сделала то же самое и бывшей гриффиндорке захотелось фыркнуть. Они были так похожи, не считая радикальной разницы в цвете волос. Девушки коротко кивнули друг другу, оставшись довольными внешним видом. — Там уже в самом разгаре, поэтому поторопимся. Готовы увидеть, как умеет отдыхать Хогвартс? — в стене появилась дверь, пуская легкую рябь по периметру деревянной рамы. Уизли заговорщицки улыбнулась, распахивая дверь.***
В отличие от тишины коридоров тут до глухоты гремела музыка с латиноамериканскими мотивами. Грейнджер оглянулась, видя, что стилистика помещения сильно отличалась от других помещений школы. — Это все Блейз, — объяснила рыжая, протискиваясь сквозь танцующих учеников, увидев озадаченность в глазах девушки, — он рассказал, что летом был в каком-то дорогом клубе Италии, и ему так понравился антураж заведения, что мы решили, это отлично зайдет на сегодняшний вечер. Грейнджер оглядывалась, пытаясь найти знакомые лица. Сейчас студенты сняли свои школьные мантии, теряясь в ворохе обычных подростков. Она отметила, что была огромная барная стойка, за которой стоял мулат с каким-то пареньком и очень резво делал коктейли, пока второй отдавал уже напитки. С другой стороны были диваны и низкие столики, где уже рассредоточились парни и девушки. По манере их общения Гермиона предположила, что там была более приглушенная зона, чтобы громкая музыка не мешала разговору. Она заметила шармбатонок, которые, выпрямив спину, сидели с компанией каких-то парней. Грейнджер закатила глаза на то, как манерно они смеялись, кладя руку на грудь и откидывая голову назад, открывая вид на изящную длинную шею. Девушка даже увидела, как один парень облизнулся. Гермиона подняла голову, замечая волшебный шар под потолком, который был аналогией маггловского. Он распылял неон на танцующую толпу, создавая безумную атмосферу веселья. Черт, Грейнджер могло это понравиться. Такая атмосфера свободы, веселья. Запрета. Глаза тут же начали искать серые радужки, которые прекрасно подходили под последнее. Но в этом гомоне она рисковала потерять даже своих спутниц, поэтому тряхнула головой и прибавила шаг. — Так, что вы будете пить? — Джинни облокотилась на барную стойку, нагло отодвигая какую-то девушку плечом. Палмер покачивалась в такт музыке, набирая обороты настроения на сегодняшний вечер. — Мне водку. Грейнджер у нас пьет виски. Чистый, — она озорно посмотрела на подругу, — двойной? — Гермиона просто кивнула, на что рыженькая повернулась к Забини. — Забини, организуешь нам веселье? — мулат повернулся на крик девушки и застыл, осматривая троицу, а после просвистел. — Салазар, я привык уже к таким нарядам Уизлетты, но… Палмер, Грейнджер, — он подошел уже к ним и лег на барную стойку, хитро улыбаясь, — вы что — женщины, а не слуги Сатаны? — блондинка облокотилась и скопировала его ухмылку. — Кто сказал, что демоны Ада не могут быть красивы? Разве они не соблазняют ваши заблудшие души? — Забини широко улыбнулся. — Это грязный прием, но думаю, вы сегодня вполне уйдете с уловом. Что вам, дамы? — Уизли озвучивала заказ, пока Гермиона еще раз осмотрела толпу. В Дурмстранге все было более сдержано. Школа не являлась пристанищем благородных девиц — нет, но сейчас в этой комнате люди себя отпускали. Отдавались этому вечеру, оставляя все свои проблемы в уходящем дне. Грейнджер это нравилось. В ее руку уже всунули рокс с янтарной жидкостью, и она посмотрела на двух до омерзения красивых девушек. — Ну что, северянки, за знакомство, — задорно сказала рыжая, и они чокнулись, опрокидывая в себя градус. Жидкость обожгла горло, после чего тепло быстрой патокой расползлось в груди. — Как вам у нас? — выдохнула Джинни, после того как проглотила алкоголь, тут же стукнув пальцем по краю бокала, и показала три пальца, намекая обновить сразу всем девушкам. — Забавно у вас тут. Особенно, как на нас реагируют ваши студенты, — ответила Кира, принимая новый стакан. Грейнджер всегда поражало, она могла пить водку как виски и оставаться долго в просто веселом настроении. Хотя Палмер всегда была в веселом настроении, так что надо начать принюхиваться к ней с утра. Рыженькая приняла новые бокалы, и эти они уже не стали опрокидывать до дна, а просто пригубили, продолжая разговор. — Ну, их можно понять. Мы ожидали угрюмых, суровых северян, которые направо и налево будут кидать опасные заклинания, — Кира тут же кинула на Гермиону многозначительный взгляд, а та просто закатила глаза, — а приехали горячие красавчики, для которых половина женской части школы уже подбирает лучший наряд на эту вечеринку. — Блейз, налей воды, — раздался сбоку спокойный, глубокий голос, на который обернулась Гермиона. Брюнетка, с красивым каре была чуть выше Гермионы, но за счет своих высоких каблуков. Грейнджер осмотрела ее наряд. Короткая синяя юбка, которая плотно облегала бедра девушки. Белая шелковая блузка красиво выделяла темные волосы девушки, но выбивала ее из общей картины присутствующих. Девушка выглядела изысканно, но сдержано. Такой наряд подошел бы на более официальное мероприятие, чем на школьную тусовку. — Грейнджер, некрасиво пялиться на людей, — девушка оторвалась от созерцания ее внешнего вида и посмотрела в лицо, встречаясь с пронизывающими синими глазами. Она могла бы сказать, что девушка выглядела как законченная стерва. Алая помада, аккуратные черные стрелки. Ее лицо было аристократически красивым, но в нем не было даже намека на надменность. Скорее, девушка выглядела уставшей. — Некрасиво обращаться по имени, не назвав своего, — парировала Гермиона, полностью разворачиваясь к брюнетке. В этом ворохе звуков она слышала за спиной Киру с Джинни и их бурное обсуждение двух школ, поэтому вполне могла позволить себе не участвовать в разговоре. Брюнетка хмыкнула и потянулась к высокому стакану, который уже поставили перед ней. — Пэнси Паркинсон, — она отклонилась, замечая девушек за спиной Грейнджер, — а они подружились, миленько. Девушка обернулась через плечо и увидела, как две девушки заливались смехом, вытирая слезы. Это вызвало тепло внутри, совсем непохожее на алкогольное. — Они слишком похожи, чтобы не спеться, — Гермиона вернула взгляд к своей собеседнице, — а ты почему не со своими однокурсниками, а одна за баром? — Я разговариваю с тобой, значит, я уже не одна, — выгнув красивую аккуратную бровь, парировала слизеринка, — тем более, хочется тишины. Грейнджер многозначительно оглянулась, намекая на то, что если Паркинсон хотела тишины, то явно прогадала с местом уединения. Девушка покачала головой, тихо хмыкая. — Мне громко внутри. Алкоголь почти грозился застрять в глотке, пока до слуха долетали слова. Мне громко внутри. Нет ничего отвратительнее, когда кинутая фраза малознакомого человека, слишком хорошо тебе знакома. Грейнджер уже даже не пыталась перекричать саму себя. Она отвернулась и облокотилась на барную стойку так же, как это сделала Пэнси, въедаясь взглядом в грани стакана. Это было самым интересным парадоксом — находиться в живой толпе, слушать зажигательную латину и быть одной. И вот, по левое плечо стояла девушка, которая должна была сейчас скользить среди толпы, заигрывать с парнями, веселиться. Но она смотрела пустым взглядом на стекло бокала, как будто как и Грейнджер, искала в нем отражение. Свое отражение, которое потеряла очень давно. — Знаешь, я не люблю эти разговоры по душам, но могу задать тебе вопрос? — Гермиона повернула голову, пока за спиной сменялась песня на новую зажигательную композицию, — как принять то, что ты не можешь даже осознать? Грейнджер вздохнула, прокручивая кончиком пальца стоящий перед ней стакан. Знала бы она ответ на этот вопрос сама. Так много всего произошло в ее жизни, что она уже банально терялась — что стоит отпустить, а за что цепляться? Стоит ли окончательно поддаться тьме и дать свободу ее родным людям. Избавить их от каждодневной борьбы за медленное гниение души девушки. Она не хотела жалеть себя, ее вполне устраивало то, что все переплетения судьбы привели ее в Дурмстранг, к Кире, Алексу — к ее отряду. Но сколько в ней осталось сил, чтобы двигаться дальше? — Когда я сама узнаю ответ на этот вопрос, расскажу тебе, — спокойно ответила Гермиона, пригубив виски. Пэнси провела рукой по каре, оглядывая толпу. — Черт, я раньше была неотъемлемой частью этого мира. Я должна была быть не здесь, не сейчас, — она рассеянно обвела веселую толпу, как будто и вправду не понимала, почему она здесь, — это все неправильно. Грейнджер хмыкнула, вспоминая сколько раз она шептала эту фразу. Все, что было в жизни девушки, выбивалось из ее понимания. Поступок родителей, период жизни в приюте, год в этой школе, Дурмстранг. Она должна была целовать родителей на перроне, уезжая на поезде в Хогвартс. Стать смелым львенком на факультете Гриффиндора. Праздновать в кругу друзей день рождения и со слезами счастья рвать подарочную упаковку, где бы ей подарили очередную книгу. Смущаться на первом свидании, ведь ей так чертовски нравился бы мальчик, который с теплом смотрел в ее глаза. Дети не должны ненавидеть своих родителей и то, что так похожи внешностью на них. Маленькая девочка не должна прятаться на деревьях от жестоких детей, которых также не смогли полюбить их родные. Гермиона не должна была взрослеть раньше даты своего рождения. Грейнджер не должна была испытывать теплоту, вытирая кровь с лица родного человека, пока он широко ей улыбался. Это все было неправильно. — А что есть правильно? — порывисто сказала девушка, привлекая внимание слизеринки. — Где тот точный свод правил, по которому мы должны жить и выстраивать свою судьбу? — алкоголь ударил в голову, заставляя слетать слова, которые она иногда не могла даже сказать в лицо Кире, — знаешь, я думаю, что судьба — гребаная стерва с отвратительным чувством юмора. Пэнси хмыкнула и обернулась обратно. — Не могу даже возразить, — она посмотрела на полки с бутылками алкоголя, — просто странно ощущать, что в твоем случае фраза «рано или поздно» обрывается после первого слова, — она посмотрела в сторону друга и отодвинула свой стакан, — Блейз, сможешь мне оформить что-нибудь? Мулат пополнял стакан какому-то парню и лукаво посмотрел на подругу, усмехаясь. — Смотря какие планы на вечер: быть навеселе, закончить вечер слезами и душевными разговорами, отдаться в объятья какому-нибудь красавчику? Девушка, казалось, и вправду задумалась, чего хотела от этого вечера. Она, не моргая, смотрела в сторону слизеринца, а после широко улыбнулась, но Гермиона была готова поклясться, что в уголках ее голубых глаз заблестели бисеринки слез. — Жить. Блейз, я хочу в этот вечер просто жить. Грейнджер судорожно вздохнула, наблюдая за тем, как парень быстро выставлял шоты и смешивал в шейкере жидкость из разных бутылок. Жить, я хочу просто жить. До приезда в эту школу Гермиона даже не помнила, когда просто жила. Нет, не так. Она не ценила те мелочи, которыми были присыпаны ее скелеты. У нее было все то, что и у любого другого. Семья, пусть и приобретенная, а не по крови. Уважение учителей, которые оценили ее мозг. Все советы, за которыми она должна была идти к родителям, давали ей Алекс и Кира. Они каждый раз гордились Грейнджер, когда она прыгала выше своей головы. Черт, да она волшебница. Дети в приюте остались грязным пятном на белоснежных стенах, пока она уходила с Макгонагалл в удивительный мир магии. Грейнджер проследила взглядом за левитирующими шотами, хаотично гоняя мысли. Малфой не стал ее эпицентром боли. Он был составляющей, но никак не сердцевиной. Ее вторая часть тянулась к нему со своими умыслами. Может, она хотела погасить его огонь, но может просто… согреться? Он рванул к ней в библиотеке, после всего того, что она сделала. Не злорадствовал, не насмехался. Малфой поддерживал ее голову и испуганно смотрел на нее, стараясь помочь. Грейнджер оглянулась, потому что появилось резкое желание найти его. Ее желание, а не тьмы. Сейчас разница была очевидна. Потому что она осознала, пусть в ее жизни достаточно дерьма, но есть и за что цепляться. Она бегала глазами по людям, наблюдая за жаркими танцами подружек, поцелуями парочки, девушки, которой явно на сегодня надо закончить с алкоголем, судя по тому, как ее пошатывало на высоких каблуках. — Он здесь, не волнуйся. Она резко повернулась на голос Паркинсон, которая опрокинула уже второй шот и сморщила свой носик. Со спины на Грейнджер навалилась Палмер, которая смачно чмокнула ее в щеку. — Почему моя маленькая кудрявая ведьма стоит и не веселится? — голос подруги был слегка хмельной, но Гермиона обожала такие моменты. Когда из хищной стервы, она становилась взбалмошной девушкой подростком. Ее, нависшую на теле, обошла Джинни, которая от количества алкоголя раскраснелась, а глаза блестели весельем. Она кивком поздоровалась со слизеринкой, покачиваясь бедрами в такт музыки. — Мы общались с Пэнси, — Кира перевела взгляд на упомянутую, которая отсалютовала ей третьим шотом и рывком его выпила. Блондинка рассмеялась и еще раз поцеловала подругу, хихикая. — Как ты думаешь, если мы в трюме вывезем эту рыжую ведьму, меня посадят в Азкабан? — Гермиона рассмеялась, чувствуя, как она тоже начинала жить в этот вечер. Пусть, одна ночь. Она хочет чувствовать пьяный выдох Киры в ее скулу, общаться по душам с совсем незнакомой ей девушкой, доверяя даже больше, чем тем, кого она знает годы. Один вечер взаймы. Уизли взбила свои волосы и повернулась в сторону, находя взглядом тот самый столик с шармбатонками. Она закатила глаза, выражая такие же эмоции, которые испытала недавно Грейнджер. — Годрик, эти девушки скучнее, чем рассказы моей матери о новом рецепте пирога. Они даже на таком мероприятии пьют просекко. Видели бы вы, как каждое утро я просыпаюсь и вижу спросонья их уже идеальные прически, — Джинни сморщила носик, наблюдая за тем, как одной из француженок сразу три парня попытались подлить шампанское в бокал. — Мужская часть факультетов ни черта не понимает в истинной женской красоте, — она обернулась обратно и посмотрела поверх плеча Гермионы, где лежал подбородок Киры. Она все еще ее обнимая, слегка покачивала их тела в такт музыки. — Бестия, как ты относишься к повышенному вниманию? — Палмер отпрянула и заглянула в глаза подруге, лукаво улыбаясь. — Мне сказать или ты? — Грейнджер вернула взгляд гриффиндорке и широко улыбнулась. — Она очень любит выделяться. Девушка повторила улыбку и схватила за руку блондинку, обращаясь к Гермионе. — Ты же не против, что я украду ее у тебя, и мы добавим немного огня этой вечеринке? — посмеиваясь, она отрицательно покачала головой. Кира уже потянулась за девушкой, но резко дернулась к шотам Паркинсон, спрашивая глазами разрешения. Та просто подняла руку, поощряя, и девушка рывком влила в себя жидкость. Когда Джинни потащила ее в толпу, Кира через плечо крикнула подруге. — Надеюсь, ты будешь навещать меня в тюрьме, когда я сяду за кражу человека. Грейнджер поняла, что у нее настолько широкая улыбка на лице, что давно уже должны были заболеть мышцы. Она увидела, как девушки пропали в толпе, но спустя какое-то время Джинни ловко запрыгнула на возвышение и потянула за собой Киру. Возгласы толпы почти заглушили зажигательный ритм песни. Черт, я очень хочу жить этим вечером. Музыка, атмосфера, алкоголь. Обжигательная латина кружилась в атмосфере, подгоняя пульс во всем теле. Вид двух девушек, которые танцевали, извиваясь под четкие отбивки в ритмах, запрокидывая голову, создавали яркий вихрь из огненно-рыжего и леденисто-белого. — Вот, какой я была раньше, — сказала Пэнси, смотря на ту же картину, что и Грейнджер. — Вот, какой я могла бы быть, — сказала в ответ Гермиона, и они, не сговариваясь, подняли свои напитки чокаясь. Паркинсон посмотрела еще раз в сторону девушек, где Джинни улыбалась, подставляя лицо софитам, пока Кира извивалась вокруг нее. — Блонди — чокнутая, — Грейнджер фыркнула, кивая. — Еще какая. Но мне это в ней и нравится. Она всегда жила по принципу не «что если», а «что есть». Наверное, она мой пульс, из-за которого все еще бьется сердце, — она обернулась на слизеринку, которая странно застыла, смотря в одну точку и шевеля губами. — Мне… нравится. Ты спрашивала, есть ли какие-то правила. Чем не лучшее правило, — внезапно отмерев, высказалась девушка. — мы вроде решили, что сегодня этой суке-судьбе даем выходной и просто живем один вечер, — неоновый свет не был настолько ярким, как огонь в глазах брюнетки. Она схватила последний шот и протянула его в сторону Гермионы, призывая к ответному действию. Грейнджер неуверенно подняла бокал, и стекло соприкоснулось, после чего она допила остатки своего виски. Гермиона почувствовала хватку на своей руке и резко повернула голову, встречаясь с хмельным и хитрым взглядом. — Знаешь, я думаю, этой вечеринке не хватает еще парочки оттенков. Пока Грейнджер пыталась понять о чем она, Паркинсон развернула ее и потащила в толпу. Ужас накрыл девушку в тот момент, когда перед глазами появился помост и танцующие на нем две девушки. Она уперлась пятками, хватая Пэнси за руку, которая цепко держала ее кисть. — Паркинсон, нет! — Да, Грейнджер. Сегодня мы всему говорим только «да».***
— Представляешь, он и вправду думал, что я соглашусь с ним погулять по Хогсмиду. Я и Захария Смит. Салазар, иногда пуффендуйцы наивнее грязнокровок, которые считают себя достойными нашего мира, — Астория фальшиво рассмеялась, проходясь ладонью по груди Нотта, лицо которого сейчас выражало максимальную учтивость. Малфою же, делать хорошее лицо при дерьмовом разговоре, было не нужно, поэтому он потягивал отличный ром и смотрел на толпу. Хорошо, что Забини был слишком дотошный и наложил на эту часть бара ароматизирующие чары, потому что при таком скоплении людей, воздух должен был уже закончиться. Малфоя не удивило, что сегодня вечеринка очень походила на ту, на которой они были летом в Италии. Друг даже воссоздал в точности фешенебельный клуб, в котором он умудрился организовать себе на вечер отличный секс с итальянками близняшками. Драко повернулся лицом к барной стойке, которую не обслуживал Блейз, но тут можно было отлично остаться в тени, без угрозы быть затоптанным. Либо действие алкоголя уже растеклось по нейронам мозга, либо его правда подотпустило после разговора с дурмстранговцами. Как минимум, он сдвинулся в своих вопросах, которые реально уже вбивали ржавые гвозди в его сознание. Кришау оказался гребаным гением. Они за два часа продвинулись дальше, чем Драко за три месяца. Парень забрал все их записи и сказал, что ему нужно немного времени, чтобы привести это все в порядок. Палмер дала понять, что то, что в его сознании не сходилось, принадлежало не ему. Но теперь Малфой думал о том, что же на самом деле произошло в жизни Грейнджер? Нельзя никому жить в таком кошмаре, будучи подростком. И если его избила словами просто иллюзия, то девчонка пережила это в реальности, по всей видимости. Малфой выдохнул, смотря на ремешок, который был на своем привычном месте. Грейнджер оказалась как снег в летнюю ночь. Неожиданной. Эффектной. Завораживающей. Она также мелкими звездами снежинок спускалась на него аккуратным покрывалом. Покалывала кожу, заставляя прищуриваться и поднимать голову, пока на губах таяли кристаллики. За спиной раздался гул возгласов, на который не было никакого желания поворачиваться. Просто остановиться и запечатать в себе вот это чувство. Спокойствие, осознание прошлой жизни Грейнджер. Астория стояла спиной к парню, поэтому несчастное лицо Тео было отлично видно. До Драко долетали слова девушки только тогда, когда он специально фокусировался на них. — Мерлин, я, конечно, знала, что нищенка Уизли не имеет никакого воспитания, но то, что такая великая школа, как Дурмстранг, держит в составе своих учеников шлюх, — Малфой нахмурился от слов девушки и посмотрел в сторону слизеринцев. Он увидел, что Нотт никак не реагирует на ее слова и уставился куда-то в сторону. На его лице зависла ошалелая эмоция, вперемежку с восхищением. Драко обернулся через плечо и… застыл. Надеюсь, у меня не такое глупое лицо, как у Тео. Уизлетта и Палмер танцевали на помосте, который Блейз установил в центре зала. В свое время подобная конструкция послужила отличной приманкой в клубе Италии. У мулата тогда и случился жаркий тройничок, после того как он заметил знойных близняшек. Малфой моргнул пару раз, предполагая, что в этот раз ром оказался более крепким и ударил ему в голову. Но нет. Девушки соблазнительно двигались в такт музыки, кружась вокруг друг друга. Сегодня ночью мужскую часть школы замучают эротические сны. — Какая вульгарность, — вновь высказала Астория, пытаясь привлечь внимание парня, который даже не дернул бровью, все еще смотря в сторону помоста. И Малфой его даже не мог за это осудить. Младшая Гринграсс была намного посредственней, чем ее старшая сестра. Она была взбалмошной, до мозга костей аристократкой и раздражающей. Может, мозгов и не видно, но их отсутствие было заметно. Малфой подтянул бокал к губам, возвращая взгляд к горячей картинке. Его бокал так и завис в паре сантиметров. И сам Малфой теперь точно имел такое же глупое лицо, как у Нотта. Потому что к танцующим девушкам присоединилась Паркинсон, с силой тащившая Грейнджер. Может, в его бокале какая-то хрень Михаила? Паркинсон достаточно ловко запрыгнула на помост, при учете своих каблуков. Она все еще изящно сидела на корточках и крепко держала бывшую гриффиндорку. Драко даже отсюда видел, насколько она была испугана, но, судя по румянцу на скулах и растрепанным волосам, Грейнджер сегодня отдыхала вместе со всеми. Малфой уже развернулся полностью и откинулся локтями на стойку, с интересом смотря за следующими развитиями событий. Паркинсон наклонились еще ближе к Грейнджер и что-то быстро заговорила, пока та стояла как вкопанная и быстро мотала головой. Девушки, которые уже танцевали за спиной слизеринки, начали что-то ей говорить, и судя по их движением, подначивая и зазывая. Неожиданно Грейнджер вырвала руку и Паркинсон выпрямилась. Она, пританцовывая, сделала шаги назад, зазывая указательным пальцем. Малфой сделал глоток и в этот момент, Грейнджер ловко запрыгнула на помост и встряхнула кудрями. Черт. Пока она стояла на уровне толпы, парень не видел, что было на ней надето. Сейчас же, вместо боевой формы и мантии, на ней была… маггловская одежда. Узкие джинсы, короткий топ, который открывал вид на ключицы и тонкие руки. Троица начала танцевать вокруг нее, пока она неуверенно переступала и испуганно оглядывалась. Малфой скользил взглядом по ее фигуре, про себя отмечая то, что он бы хотел видеть ее в том клубе в Италии. Наверное, он забрал бы ее с помоста. Скорее всего, он бы прошелся пальцами по скулам, спустился бы к шее и пробежался по ключицам. Возможно, в Италии, они бы были просто двумя молодыми людьми. Там бы она смотрела с мутным взглядом, транслируя ему свой интерес. Прижималась бы всем телом, уводя в танец. Запрокидывала бы голову, открывая вид на тонкую шею. Малфой втянул воздух сквозь сжатые зубы, представив такую картинку. Сейчас же Грейнджер потихоньку раскрепощалась. Она начала двигаться вместе с девушками, поднимая руки вверх и закидывая голову назад, отчего ее и без того длинные волосы стали практически по поясницу. Грейнджер сегодня отпускала себя. Снимала с себя кобуру и мантию Дурмстранга и становилась просто свободной, красивой девушкой. Он огляделся, замечая, как большая часть парней в зале жадно смотрела на девушек, и это вызвало раздражение в Малфое. Если бы в итальянском клубе он забрал Грейнджер с помоста, чтобы провести с ней вечер, то сейчас хотелось просто скрыть ее от этих похотливых взглядов. Малфой, а с чего бы она пошла с тобой? Тонкий голос внутри перекричал громкую музыку, под которую Грейнджер окончательно себя отпустила и начала танцевать еще более развязно. Она проводила руками по шее, спуская медленно по талии и вновь вскидывая их вверх, зарываясь в волосы. Да потому что я бы нахуй ее забрал. Малфою грозил прокус стекла его рокса от напряжения в челюсти. Алкоголь, безусловно, ударил в голову, но, помимо этого, ебнуло и другим по голове. Грейнджер была не просто строчкой в его жизни. Она не являлась сноской в одной из глав. Черт, да книга его жизни поменяла сюжет, благодаря такому появлению. Вот такой яркой вспышкой, которая сейчас горит в софитах, двигается как гребаная мечта любого дрочера в этом зале. Проходясь своей тонкой рукой по шее, как будто кончики пальцев писали новые строчки на полотне ее кожи. — Блять, я умер и попал в Рай? — рядом встал Нотт, который смог отделаться от младшей Гринграсс, — никогда не думал, что такое банальное клише может теперь стать моей картинкой для дрочева в душе. Малфой был с ним согласен. Чертовски согласен, смотря за тем, как Грейнджер еще сильнее взяла амплитуду и, крутанув бедрами восьмерку, прошлась пальцами по волосам Паркинсон. — Какое клише? — глухо спросил Драко, не отрываясь от девушки. — Рыжая, блонди, шатенка и брюнетка. Но, Салазар, это выглядит очень хорошо. Никогда не думал, что на таких каблуках, как у Паркинсон, можно так резво двигаться. Каблуки? Паркинсон? Драко видел лишь облако пушистых волос, покачивающихся в такт движениям. Малфой даже не услышал Тео, который что-то быстро сказал и исчез в толпе. Он обожал Забини за то, что тот нашел в каком-то дорогом магазине партию магических бокалов, которые пополняли емкость автоматически. Стоило постучать два раза по граням, и стакан вновь наполняется тем алкоголем, который был в нем до этого. И сейчас это было очень удобно, потому что в горле пересохло от того, как Грейнджер мотнула головой и встретилась с ним глазами. Она снизила скорость танца, начала лишь немного покачиваться телом, не отрывая взгляда от слизеринца. Даже через толпу учеников, он видел блеск в глазах, в котором плескался адреналин с алкоголем. Салазар, он должен был отвернуться. Не должен вышивать в своей памяти такую Грейнджер, которая сейчас уже остановилась полностью, смотря прямо на него. За ее спиной не прекратились танцы, это жаркое безумие было ореолом вокруг ее тела. Он не должен, но продолжал также смотреть, ни на секунду не отвлекаясь от ее карих радужек, в которых эмоции сменялись быстрыми кадрами, как будто кто-то щелкал на пленке кнопкой в поисках той самой картинки. Малфой медленно отпил алкоголь, смотря из-под граней стакана. И она, внезапно улыбнулась, ломая этим действием ему кости. Вид боли, которую он приветствовал. И она делает этот шаг. В прямом смысле. Она так просто делает шаг и спрыгивает вниз. Ее волосы на доли секунд застывают в воздухе, а после распадаются по плечам. Либо стробоскопы имели интересную линию преломления, либо это был лишний стакан рома, но он только сейчас понял, что перед ним была Грейнджер. Нет, в том смысле, что не та хрень, которая завладела ей в кабинете, а именно сама Грейнджер. Его только осенило, что, на задворках сознания, его устроил бы любой вариант. Точнее, он бы просто его принял. Он принял бы сейчас любую из сторон Грейнджер. Малфой провокационно улыбнулся, вновь отпивая из бокала, при этом взгляд как будто отказывался менять хоть немного направление. Карие радужки впитывали его внимание, пополняя чашу решения. И, видимо, одна заполнилась, если Грейнджер, делая шаг, начала медленно растягивать улыбку. С каждым шагом Малфой приближался к осознанию, которое четко прострелило его сейчас в висок. Салазар, какая она красивая. Похуй, если у тьмы такое лицо, то Малфой еще вчера бросил светлую сторону. Грейнджер продвигалась сквозь толпу с такой непоколебимой уверенностью, что у Малфоя буквально покалывали пальцы от предвкушения. И он был готов сейчас поклясться, что самолично вытащил бы окровавленные шипы, которые когда-то вогнал и сплел венец, ведь она заслуживала. Когда оставалось совсем немного, чтобы узнать исход их столкновения, перед Грейнджер выросло тело, которое полностью перекрыло вид на нее. Одно движение, рука на шее и резкий разворот на 180 градусов. Доля секунд и теперь Малфой видел только спину девушки, а из-за ее плеча возвышался Алекс, который пронизывал его взглядом и резал улыбкой хищника. Его рука медленно проявлялась в копне каштановых волос, а толпа вокруг словно расступилась, показывая весь триумф этой сцены, который был посвящен не Драко. Гайос сомкнул пальцы на затылке Грейнджер и широко улыбнулся, что вкупе с его глазами, выглядело блядски безумно. Еще несколько секунд и на месте, где парень собственнически прижимал к себе бывшую гриффиндорку, оказываются другие люди, продолжая свое танцевальное безумие. Чувствуя нарастающую ярость, Малфой начал быстро заталкивать все картинки вечера, начиная с появления Грейнджер на горизонте. Быстро, с оттягом, наотмашь, не давая себе что-то осознать. На лице вновь проступила безразличная маска, которая холодной корочкой поползла по коже. И в этот вечер для Драко ничего не изменилось. Алкоголь преломил одну из его призм сознания, просто забавляясь. Такое бывает и сейчас, не произошло ничего из ряда вон выходящего. Малфой холодно оглядел еще раз толпу, как сделал это в начале. Ничего в этот вечер не изменилось. Жаль, что бокал, раздавленный в его руках, и кровь, капающая с пальцев, были с ним абсолютно не согласны.