Парадокс ворона

***

      Малфой размял затекшие мышцы шеи, после того как поставил последнюю точку. Они сидели сейчас в библиотеке, доделывая домашнее задание по Чарам. Но, судя по всему, он один это делал. Потому что остальные занимались всем, кроме учебы. Гайос, повернув стул наискосок и закинув ногу на ногу, читал книгу. Даже это обычное действие он делал пафосно, Салазар. Поттер тихо разговаривал с Блейзом, периодически фыркая и пихая друга в бок.              Таисия, Кира, Пэнси и Джинни ушли прогуляться по территории Хогвартса. Северяне давно вернулись в Хогвартс, но все упорно делали вид, что ничего не произошло в Румынии. Только Палмер, спускаясь каждое утро в гостиную, без слов подходила к Нотту и хватала его голову, чтобы посмотреть как заживала рана на затылке. А после, как в ни чем не бывало, отходила назад и шла на занятия. Но теперь эти двое частенько пропадали на переменах, после занятий, по вечерам.              Хоть у кого-то личная жизнь наладилась.              Тео сиял так ярко, что мог посоперничать с начищенным серебром.              Сейчас он сидел на другом конце стола, между Артуром и Михаилом. Его волосы уже немного отросли, придавая ему привычный вид. Но что-то все равно изменилось в парне. Теперь, когда он смеялся, смех иногда не затрагивал глаза. Там просто не появлялось эмоций.              Было ли это раньше? Или случилось после Румынии? Насколько они все оказались хуевыми друзьями, что не заметили этого Нотта?              Что-то чисто искреннее появлялось только в присутствии блондинки, которая теперь тоже вела себя иначе. Малфой не мог объяснить, как именно, но это чувствовалось: по наклону головы, прищуру глаз.              — Поттер, ты уже решил, что будешь делать со вторым испытанием? — спросил Гайос, переворачивая страницу в книге.              — Да, на самом деле, сам того не зная, мне подсказал Долгопупс, — Гарри откинулся на спинку стула. — Он рассказывал Парвати, что в новой книге по Травологии наткнулся на одно интересное растение, которое используют рыбаки. Просто он делал это очень громко, а я случайно оказался рядом.              — Жабросли? — спросил Михаил, тут же поворачиваясь. — Но они не растут в Англии.              — Мне помог Добби, — ухмыльнулся Поттер, а после пояснил: — Славный малый. Первый эльф, который умудрился наебать Люциуса. Ну, а теперь он мой друг, — парень посмотрел в сторону Драко и подвигал бровями. — Не ревнуй, пупсик. Ты всегда в моем сердце будешь первым.              Малфой тоже улыбнулся, вспоминая домового, который теперь по собственной воле подчинялся Поттеру. Этот эльф когда-то служил отцу, но после нелепого случая старший Малфой случайно его освободил, сам того не понимая.              На самом деле, благодаря Добби они могли с Поттером поддерживать связь во время летних каникул. Часто писать письма было опасно, поэтому их было легче передавать через домовика, который сам хотел принадлежать Гарри.              — Так что я смогу дышать под водой, — друг дернул подбородком в сторону Гайоса. — А что насчет Грейнджер? И кстати, где она опять пропадает?              Малфой внутренне напрягся. Пусть и не со слов девушки, но кое-что он знал. Например, то, что от нее за версту несло чарами красоты, но при этом внешне она никак не изменилась. То есть такая магия не приукрашивала, а позволяла оставаться в нормальном облике.              Александр немного повернул голову к Михаилу, не отрывая глаз от страниц книги.              — Кришау?              — Есть у нас с Давидом одна мысль. Но, — парень закусил губу, улыбаясь, — вы узнаете об этом на втором этапе.              — Вот ты засранец, я же вам рассказал все, — Поттер смял черновик и кинул в сторону алхимика. Комок на середине пути испепелился, а Гайос лукаво приподнял уголки губ, продолжая читать.              Он даже не дернул бровью, чтобы воспользоваться магией.              — Ну, ты мог просто ответить, а не расписывать каждый свой шаг, — Артур положил ладошки на скулы и невинно захлопал глазами. — Ой, а кого это наебали?              — Отвали, — Гарри отмахнулся. — Мне главное — быстро расправиться с этим заданием, потому что купаться в феврале месяце так себе идея.              — Выбрал плавки под цвет своих глаз?              Парни продолжили перебрасываться колкостями, пока Малфой смотрел за пером, которое крутил в своих пальцах. После Румынии и сдачи проекта Снейпу, его волновала только одна тема — Грейнджер. Девушка не закрылась, нет… но что-то в ней тоже поменялось, помимо того, что она активно пользовалась чарами красоты.              Она все так же сидела за столом в Большом Зале, продолжала учиться, но теперь исчезала по вечерам из гостиной. Драко в этот момент поднимался в комнату и доставал карту Мародеров, которая принадлежала Гарри.              Ее имени не было на бумаге, а значило одно — она находилась только в одном месте.              Выручай-комната.              Но почему одна? Что она там делала и почему никого не звала с собой?              Малфой не хотел на нее давить, зная прекрасно — она скажет тогда, когда будет к этому готова. Но будет ли? Может, ее оттолкнуло то, что он тогда сказал после посещения Снейпа? Это было бы в стиле Грейнджер — отрицать то, что могло пошатнуть ее спокойствие.              На самом деле, пока она разговаривала с крестным, Малфой не переставал ею восхищаться. То, что она сделала… Это было невероятно. Грейнджер, на самом деле, если бы захотела, могла стать очень искусной в зельях. Но девушку не интересовала эта сторона магии.               Малфой не хотел себя накручивать, потому что поводов ей верить было намного больше, чем наоборот. Портупея, ножи, ее комната в Гайос-мэноре, созвездие на скуле.              Он скорее бы поставил на то, что она боялась своих чувств, нежели жалела о том, что между ними происходило. Он вспомнил, как ее тело содрогалось во всхлипах, когда она сказала, что не знает как отвечать на теплоту. Блять, это буквально было больно: смотреть за тем, как сильный человек ломается.              Ему хотелось сжать ее до хруста костей, чтобы она больше никогда не была такой одинокой. Такой уязвимой. Грейнджер заслуживала, чтобы ей каждый день говорили о том, насколько она восхитительна. Но Малфою все время казалось, что он делал недостаточно. Что слова слишком слабы, а действия не шли ни в какое сравнение с тем, чего она была достойна на самом деле.              Испытание должно было быть уже завтра. Драко невольно еще сильнее напрягся, так как в голове всплыло то, чем для него закончился первый этап турнира. Такое чувство, что он тоже, негласно для всех и для самого себя, в чем-то участвовал.              — Ладно, один хер, это задание нужно на следующую неделю, — неожиданно сказал Малфой, закрывая учебник и сворачивая пергамент. — Я пойду пройдусь.              Парни не обратили на него внимания. Каждый просто кивнул, но не стал делать акцент. Он быстро сложил вещи и вышел из библиотеки, попадая в коридор и стараясь не врезаться в кучку учеников, которые решили почему-то потусоваться рядом со входом в библиотеку.              Малфой не знал, куда хотел пойти.              Было желание найти Грейнджер, ну, или затеряться самому. Впервые за долгое время он вспомнил о сигаретах. Мерлин, по наполненности пачки можно было увидеть, насколько он стабилизировал свою жизнь. Но сейчас руки чесались пойти и выкурить подряд две-три палочки табака.              Единственным его отвлечением было то исследование, которым он занимался в отсутствие девушки. Она хорошо поработала над своей частью сделки и пора было вернуть долги.              Конечно, если Гермиона уже сама не разобралась со всем тем дерьмом, с которым столкнулась.              — Не помешаю?              Гайос поравнялся рядом, вышагивая теперь медленным и расслабленным шагом. Малфой разрывался и тут от желания: проигнорировать или послать нахер.              Мерлин, ничего конкретного в жизни.              — Мне все равно, — бросил Драко, продолжая бездумно идти вперед по коридору, который выходил к лестницам.              — В чем твоя проблема? Давай, ты можешь все мне высказать, — иногда вот такая небрежность в голосе Гайоса выводила еще больше.              — Моя проблема? Ты правда думаешь, что это моя проблема? — Малфой продолжая смотреть перед собой, чувствовал скулой обжигающий взгляд. — Мерлин, ты такой ублюдок.              Александр сделал три широких шага вперед и развернулся, останавливая Драко. Его лицо, ровным счетом, ничего не выражало. Если бы Малфой не знал, то подумал бы, что перед ним стоит исключительный окклюмент.              — Это не новость, но для некоторых я такой по разным причинам. Какую выбрал ты?              — Весело было в шахтах? — выпалил Драко, хотя все время отговаривал себя от этой затеи. — Ну, после того как Гермиона сделала всю грязную работу, а ты просто закончил начатое?              Малфой не гордился тем, что сделал. Он вообще постарался и сам забыть о своем поступке, хотя когда парень посмотрел на то, что довело Грейнджер до такого состояния, первое, что ему захотелось — пойти и отпиздить Гайоса. Но когда ее буквально трясло в руках, пока истерика с каждой волной накатывала все сильнее, Драко решил, что это будет между ними. Ее слабость и доверие к нему. Что привело ее к такому состоянию.              И эта причина стояла прямо перед ним, как всегда, в черной водолазке, выглаженных по строчкам брюках и небрежно откинутой челкой со лба.              Он нахмурился.              — Что она тебе рассказала?              — Ничего, — Драко качнул головой. — Это же Грейнджер. Она будет истекать кровью, но никогда никого не подставит и не сдаст. Я сам увидел то, что увидел.              Гайос теперь выглядел больше напряженным, чем озадаченным.              — Ты залез к ней в голову, — он не спрашивал. — Это опрометчиво, Драко. Как ты вообще смог это сделать, если ей до сих пор об этом неизвестно?              Александр был уверен, что Гермиона не простила бы такого поступка. Скорее всего, он прав. Но, судя по отрешенности девушки, ей бы сейчас было на это глубоко плевать, если бы она знала.              — Когда человек морально истощен и разбит, его ментальные стены такие же, — Малфой отвернул голову, упирая взгляд в настенный факел. — Ты не понимаешь, да? Знаешь, для Провидца, ты слишком слеп, даже если это перед твоими глазами. Ты же узнал о нападении до того, как оно произошло, но умудрился проебать из внимания все то, что случилось после.              В один из вечеров Пэнси рассказала о том, что, когда Александр ее доставил в поместье, произошла странная вещь. Сначала девушка испугалась, что план ее кратковременного побега раскрыли и северянин это понял.              Он резко застыл, а разноцветные радужки медленно начали тускнеть, а после и вовсе пропали, оставляя после себя лишь белесое напоминание.              Через некоторое мгновение Гайос дернулся и тряхнул головой, возвращая себе привычный вид. Парень быстро и отрывисто убедил Паркинсон в том, что ей ничего не угрожает, но практически моментально ретировался. Напоследок он бросил, что ему срочно нужно попасть в Румынию.              — Тебе же это пришло в видениях, да? Что будет нападение? — зная уже ответ, Малфой посмотрел на Гайоса. — Ты увидел это, но никак не смог рассмотреть, как это скажется на Гермионе.              — Как это на ней сказалось?              Блять.              Драко сдернул сумку с плеча и кинул ее в сторону стены, наплевав на домашнее задание, что будет испорчено из-за чернильницы, которая, скорее всего, не пережила поцелуй с каменной кладкой.              — Как? Ты сейчас серьезно? — выплюнул Малфой. — За своей ебаной ненавистью ты вообще что-нибудь видишь? Ее магия, она буквально нестабильна. Ты так переживал за силу в ней, и когда она куда-то делась, не позаботился о последствиях?              Драко презрительно фыркнул и махнул руками вокруг себя. Словно рядом с ними было наглядное объяснение.              — Ты, блять, не заметил, что ее нет рядом? Что она пропадает все чаще и чаще, а от нее разит чарами красоты? — Александр напрягся в плечах и увереннее встал на ноги. Так делала Гермиона, когда готовилась к дуэли.              — Я не лезу в личную жизнь Грейнджер, она сама вправе выбира…              — Ты это делаешь только тогда, когда тебе это невыгодно, — Малфой прищурился, а скула дернулась от раздражения, — когда она не является для тебя тем рычагом, который приведет механизм в действие. После помощи тебе она в полуобморочном состоянии ввалилась в комнату, а потом ее тошнило. Гермиону выворачивало от того, что она сделала для тебя. И как ты поступил? Что ты сделал для нее?              Гайос больше не был таким безразличным. Он склонил голову вниз, смотря угрожающим взглядом.              — Не забывайся, Малфой.              — Пошел ты нахуй, — процедил Драко. — Мне поебать, что ты и кто ты. На самом деле, убери Эрстер вокруг тебя, и что останется? Кто ты, Гайос? Это не ты их выбирал, а они позволили себе выбраться тобой. Ты обычный ублюдок, которым движет лишь одно желание — месть. И знаешь что, пиздуй один в это пекло, потому что я не дам тебе утащить Грейнджер с собой в могилу.              — Она давно была на двоих. С того самого момента, как мы вошли в Арку Оракула, — сказал Гайос, удивительно быстро вернув себе самообладание. — Ты думаешь, что какие-то полгода изменят все то, что она пережила? Что мы пережили? Удобно быть особенным, когда всю работу за тебя сделал прокаженный?              Малфой внезапно отшатнулся, словно его со всей силы ударили в грудную клетку.              — Где же ты был, Драко, когда она в бурю сбегала из школы, чтобы пережить выброс? Где ты был, когда она наколдовала себе на ноги два булыжника, которые тащили ее на дно? Ты обрезал их? Или, может, это ты залечивал ее порезы, когда во время очередного приступа она полоснула себе вены?              Гайос мрачно рассмеялся, заставляя мурашки поползти по коже.              — Гермиона думает, что благодаря тебе тьма не дает ей умереть? Или все же кто-то другой смог ее в этом убедить? — Александр поднял бровь. — А потом дал то, что позволяет ей чувствовать себя сильной. Темную магию, знания, которыми питалась сила, вместо того, чтобы сжирать ее.              Малфой покачал головой, отказываясь верить во все это.              — Ты сам говорил, что хочешь разобраться. Тебе надо было избавиться от силы Гермионы, потому что она может умереть, — он остановил сам себя, увидев расчетливую улыбку, которая слишком быстро исчезла.              — Пока Грейнджер кормит тьму, она будет жива, — лицо Гайоса казалось почти безжизненным, а Малфой чувствовал пульс в голове. Такой контраст. Как и весь чертов разговор, похожий на дуэль заклинаний. Если Драко и начал первый нападать, то сейчас старался ставить блоки, но они были ничтожно слабы.       Против реальности и правды нет защиты.              — Мой свет… — внезапная догадка сделала прострел, заставляя сознание кровоточить.              Все было так просто, что от этого становилось даже смешно. Если ты любитель мрачного юмора. Драко чувствовал себя идиотом, которого обвели вокруг пальца, а он и был рад этому.              Гайос увидел, что Грейнджер становилась другой, когда рядом был Малфой. Что его сила, то цельное ядро, которое он сам видел, имело слишком много ценного для тьмы Гермионы. Вот почему, изначально, Александр подумывал его убить. Забрать жизненную силу, которая могла вернуть ей равновесие.              Но ублюдок же был расчетлив. Зачем что-то убивать, если это можно взять в долгосрочное владение? Позволить Грейнджер помогать ему с тренировками, где чаще всего все было завязано на магии крови. Тьма насытилась, улеглась вальяжной кошкой и мирно спала, потому что сил Малфоя было достаточно для этого.              В голове тут же всплыл кусок разговора, когда Гермиона рассказывала про зелье в кабинете у Снейпа.              Проще говоря, пока ты владеешь магией, у зелья есть резервуар, из которого он черпает силу.              — Как паразит, — холодно хмыкнул Снейп, а Грейнджер расплылась в улыбке.              — Вообще, я взяла за основу то, что волшебник пополняет свои запасы магии с помощью магических вещей, которые его окружают. Но если вам удобнее слово «паразитирует», то пусть.              Пока Драко каждый раз вновь восстанавливал свои магические силы — Гермиона их черпала.              — Ты все это спланировал, — наконец-то произнес Малфой, смотря в глаза Гайосу. Слизеринец расставлял акцент на каждом слове, медленно проговаривая, чтобы не упустить ничего важного. — Вот почему ты позволил нам тренироваться вместе с Эрстер. Я все думал, какая тебе выгода от этого, — взгляд Драко расфокусировался, стал рассеянным. — Одна большая сделка. Все это было одним крупным вложением. Ты купил меня для Гермионы.              Эти слова так уродовали все то, что было до этого. Всю атмосферу Нового года, посиделок в гостиной, вечеров в Выручай-комнате. Малфой почувствовал себя обманутым, грязным.              И дело было не в самой девушке. Он бы никогда не изменил того, что между ними произошло. Но теперь, когда за каждым хорошим моментом стоял холодный расчет третьего лица, все стало слишком… извращенным. Словно яркая картинка, как та самая колдография, сделанная в Гайос-мэноре, перестала быть цветной. Как будто теперь на нее наложили сепию, придав мрачности всем счастливым лицам на кадре.              — Я просто сделал свой выбор, — холодно сказал Гайос.              — А к чему это должно было привести, а? — дернул подбородком Малфой, хрипя слова. — Ты сделал эксперимент, позволил тьме уснуть. Что дальше? Гермиона продолжает балансировать — пока что, — но в конце года вы уедете. Что будет потом?              — Ты уедешь вместе с ней.              Он сказал это так просто, чертовски легко, пока у Драко пульс уже начинал зашкаливать. Это было слишком. Это выходило за любые рамки позволенного.              — Пошел к черту, моя жизнь тебе не принадлежит. У меня есть друзья и мать, о которых я должен позаботиться. У тебя есть что защищать, и у меня тоже.              — Я уже защищаю твоих друзей, а миссис Малфой… — Гайос дернул уголками губ. — Разве тебя не посещали мысли, что где-то в другом месте ей будет лучше? Что ваше поместье не для нее?              Просто, блять, великолепно.              Александр, в таком юном возрасте, не имея возможностей обучиться каким-то отсекам магии, умудрялся подтасовывать ситуации так, чтобы потом спокойно читать мысли в головах других.              — Это моя чертова жизнь, — Драко ткнул пальцем себе в грудь, — моя! Я не член твоего отряда, я не твоя игрушка. Ты не можешь жить так, словно контролируешь абсолютно все. Ты не можешь распоряжаться людьми, как марионетками, потому что это удобно тебе. Это, пиздец, как эгоистично!              — Открой глаза, Малфой! — внезапно взорвался Гайос, теряя — теперь уже точно — напускное спокойствие. — Ты правда думаешь, что все это заканчивается за дверями твоей спальни? Или, может, с заходом солнца, когда ты снимаешь школьную мантию и переодеваешься в маггловскую одежду? Моя задача намного глубже и грязнее, чем твоя или кого-либо. Это я видел руины и ад в своей голове, в эпицентре которых стояла Грейнджер! Я должен был стать гребаным участником турнира, потому что видел этот чертов кубок.              Александр задрал рукав водолазки, обнажая метку ворона.              — Я учился мыслить как он. Взял на себя роль вершителя, чтобы однажды подобраться так близко, как только это будет возможно, и покончить с этим. Чтобы изувеченное тело моей матери в могиле было не пустой жертвой! — он отдернул рукав, продолжая выплевывать все то, что вообще не вязалось с ним. Гайос никогда не выходил из себя. — Думаешь, это легко — взрослеть так рано? Пока ты играл со своими друзьями в квиддич, я тренировался до изнеможения. До искр в глазах повторял заклинания, почти окончательно расходуя магию. Пока вы все напивались в гостиных и трахались на вечеринках, мы каждый божий день учились защищаться и быть сильными. Пришла бы война, вот завтра, что бы ты сделал? Как бы ты защитил своих друзей и мать, если бы не Эрстер? Где бы ты был, не попроси Грейнджер моей помощи? Она забрала свое право, чтобы взять на себя ответственность за тебя.              Малфой дышал все чаще и чаще.              — Я не думал, что… что это…              — Что это настолько серьезно? — прошипел Гайос, кривя губы в злой ухмылке. — Какой же ты, блять, ребенок. Я бы тебя и близко не подпустил к Гермионе, если бы не твоя магия. Ни один из вас бы даже не приблизился к той силе, что члены моей семьи вам даруют.              Александр достал палочку и взмахнул ей вокруг себя. На его водолазке замерцала магия, а после очертились линии, проявляя кожаные ремни.              — Вот почему я все это делаю. Я взял гребаную ответственность за тех, кто был изображен на картине в замке. Я дал дом тем, кто был лишен его, просто потому, что так решили обстоятельства. Думаешь, на моем факультете нет более сильных волшебников, чем, например, Вадим или Кира? Я мог собрать вокруг себя высокопоставленную элиту, которая бы за счет своих семей и связей проложила бы мне дорогу на самую верхушку. Не из-за того, что моя фамилия Гайос и главенство перешло мне по праву, а просто потому, что я бы сделал правильный расчет. Вот что значит — пользоваться людьми.              Малфой прошелся ладонью по лицу, бегая взглядом по пространству. Все, что было сейчас, дезориентировало, делало и так запутанный клубок еще большей кучкой узелков.              — Так что, ты ни черта не знаешь о реальных делах, Драко. Ты как гребаное капризное растение, которое от любой непогоды начинает чахнуть и требовать больше ухода.              Малфой уже слышал подобное. Почти то же самое ему сказал Люциус, когда забрал его в семейное поместье.              — Продолжай делить все на черное и белое, — холодным голосом продолжил Александр. — Ты сам принял решение о том, что тебе нужна Гермиона. Она предупреждала тебя о последствиях, которые ты понесешь, если начнешь обучение.              Он чувствовал, как стыд полз по его щекам и шее. Драко никогда подобного не испытывал. Никогда не было такого, что его загоняли в угол. В его жизни происходили разные ситуации, но всегда хватало холодной ухмылки и безразличного взгляда, чтобы выйти победителем.              Сейчас он проигрывал всухую. Без права переиграть, взять реванш. Если отец и мог ему вдалбливать в голову какие-то вещи, то Малфою это было легче игнорировать. Потому что Люциуса он не боялся и не уважал.              С Гайосом так не получалось.              — Теперь тебя предупреждаю я, — вкрадчивым голосом продолжил Александр, медленно направляясь к Драко. Тот подавил желание отшатнуться. — Для того чтобы она была живой и невредимой, ты должен оставаться таким же.              Таким же? Каким? Тоже целым и нетронутым?              — Продолжать быть комнатным растением? — сдавленно процедил Малфой, но Гайос его проигнорировал.              — Говори ей о том, как она красива, дари ласку и продолжай находиться рядом, делясь своей силой. Делай это за нас двоих, потому что я никогда не смогу этого сделать, — он подошел близко, почти вплотную. Как это было в поместье. Но тогда он поддразнивал, щекотал нервы слизеринца. Сейчас он вскрывал свои карты. Показывал то, что было у него на руках. — Я одна из причин ее выбросов. Я тот, кто спасал Гермиону от самого же себя. Наша магия несовместима, мы как два химических элемента, которые, если окажутся слишком близко к друг другу, могут уничтожить все вокруг себя.              Драко впервые видел настоящего Александра. То, как вырывались из него слова, царапая гортань крошками стекла. Осколки правды и реальности. Он любил девушку. Настолько сильно, что отказался от Грейнджер ради ее же блага.              Теперь Малфой смотрел не на тщеславного ублюдка, у которого эгоцентризм зашкаливал все допустимые нормы. Он впервые видел такого же подростка, как и он сам, который дважды лишился любимых ему женщин. Просто мальчик, что должен был вырасти быстрее своих сверстников, так как Волан-де-Морт первый втянул его в войну.              Гайос был человеком. Был обычным парнем. Именно сейчас, когда они вдвоем стояли посередине коридора. Завтра, а может, даже через пять минут, он вновь будет старостой факультета, главой отряда, холодной могильной плитой.              — Ты можешь быть просто собой, — проговорил Малфой, кладя руку на его плечо. Почему-то ему казалось важным напомнить парню об этом, — просто жить и радоваться моментам. Это не преступление.              Александр посмотрел на вытянутую руку, а после на плечо. Он молчал. Не показывал ничего, что можно было бы прочитать, чтобы понять — что он чувствует. Какие мысли в его черепной коробке. Что скрывается за ярким цветом глаз.              — Не могу, — усмехнулся Гайос, иронично дернув уголком губ. — Если расслаблюсь я, то кто возложит на себя все это? — он вернул взгляд Малфою. — Кто сделает тяжелый выбор, даже если это скажется на собственной жизни, но облегчит судьбу другим? У каждого своя роль, Драко. Моя была прописана железным узором на маске Пожирателя Смерти.              Он захотел сделать шаг назад, но Малфой сжал руку, удерживая.              — Твоя месть приведет тебя в могилу.              — Я давно обустроил ее с комфортом. Это не самый дерьмовый исход моей жизни.              — А как же: «это могила на двоих»? — спросил Драко, напоминая сказанную фразу ранее.              — Ну, хотя бы где-то мы должны попытать удачу, — веки Алекса чуть прикрылись, устало и красноречиво, а на губах расцвела слабая улыбка. — Просто в этой истории я уйду еще до восхода солнца. А она проснется в твоих руках, — он мягко — слишком мягко — оторвал от себя руку парня и развернулся, чтобы уйти.              Малфой продолжал стоять и смотреть в спину уходящего Гайоса, который больше ничего не сказал. Он просто ушел, оставляя его в ворохе выплеснутого.              Драко не мог даже сделать шага, чтобы просто куда-то пойти. Следом за Алексом. Или в другую сторону. Куда ему идти?              Малфой уже не раз сам себе говорил, что все происходящее с ним — было чересчур. Слишком много эмоций, слишком много событий. Гайос был прав в том, что до этого учебного года, для Малфоя единственным раздражительным волнением считался снобизм отца. Драко не совсем осознавал, какой мир может быть за пределами его угла обзора.              Он был тем самым похуистом, который на всех светских раутах стоял возле стены и покачивал в бокале алкоголь, не имея никакого желания отдавать предпочтение какой-либо компании людей, сбившейся в небольшую кучку.              И вот теперь события закрутились быстрее, чем мог уловить человеческий глаз. Он с самого начала этого учебного года откладывал вопросы в долгий ящик, но с каждым днем их становилось слишком много. Драко забросил исследование по Гарри — или как это описывал в своих записях Михаил — «Феномен Поттера». Просто, если такой чокнутый парень, как Кришау, так и не приблизился к разгадке, куда было лезть Малфою?              Он эгоистично решил, что «не умер, и на том спасибо». А что, как и почему — уже стало не таким важным. Ему нужно было разобраться в нынешних ситуациях жизни, а дело минувших дней было уже не таким значимым.              Не умер, и на том спасибо.              Малфой вновь прошелся рукой по лицу и наконец-то сделал шаг к стене, чтобы забрать сумку. Но как только он пошел дальше по коридору, так и не решив, где хочет оказаться, его зрение померкло, а он сам провалился в темноту.              

***

      — Грейнджер, а почему не бикини?              — Такой же вопрос тебе, Поттер.              Гермиона пила горячий чай, сидя в кресле. За пределами шатра, в котором собрали всех чемпионов, слышался гул и возгласы толпы. Утро было промозглым, с серыми тучами в небе и слякотью на земле. Но Грейнджер больше чувствовала холод внутри себя, чем снаружи.              Воздействие темной магии, которую она отработала за прошедший месяц. Почти каждый вечер, если у нее находились силы, она шла в Выручай-комнату. Заклинание за заклинанием. Удар ножа в центр мишени, где уже был железный букет из пяти таких же.              Она заставила себя не думать о ребятах, о том, что отдалилась. Что избегала Малфоя, ведь он сразу бы понял — с ней что-то происходило.              Ей нужно было это время, чтобы разобраться в самой себе.              Девушка еще сильнее закуталась в махровый халат с гербом Дурмстранга на спине. Несмотря на то что Михаил ей дал плотный костюм, который отдаленно напоминал водолазный, она нервничала без чар красоты.              Они скрывали множество синяков на теле, которые Гермиона видела каждый раз, заходя в душ и рассматривая себя в зеркале. Это не обычные следы поцелуев, когда твой партнер забылся и оставил парочку засосов.              Это прикосновения тьмы.              Кляксы под кожей, которые считали количество произнесенных заклинаний. Сила была внутри нее, но чувствовалась слишком странно. Не так, как должна была.              Мерлин, почему Грейнджер была такой нестабильной?              Это должно было быть похожим на задабривание. Словно маленькие подачки могли искупить вину девушки перед собственной магией.              Но пока, это походило на то, что она пытается растормошить капризного ребенка, который не хочет просыпаться утром.              — У тебя что-то пропало, кстати?              Гарри присел в кресло рядом, понижая голос. Несмотря на то что Флер сейчас давала интервью, а Рон общался с гриффиндорцами, и оба были на улице, ребята все равно придвинулись ближе друг к другу.              — Нет. Я перерыла все свои вещи, но все оказалось на месте — кроме моей тьмы — и никем не тронутым.              — То же самое, — вздохнул парень, откидываясь на спинку. — Хрень полная. Может, у нас забрали спокойствие и уверенность?              Девушка фыркнула и вновь сделала глоток горячего чая, осматривая шатер. Через десять минут их выведут на помост, с которого начнется испытание. Пока у них было время один на один, она решилась спросить:              — Как Драко?              Поттер скосился на нее, прищуривая глаза.              — После того как ты кинула его? Ничего, ночью в подушку не плачет. День Святого Валентина мы провели в обнимку с ним.              Гермиона нахмурилась и уставилась в ответ.              Во-первых, для нее день всех влюбленных не считался за праздник. Ну, какой смысл отмечать то, что к тебе никак не относится? К тому же, вряд ли Драко от нее ожидал подарка или чего-нибудь… ну, что там делают обычные девушки? Что-то женское и милое. Во-вторых, ей стало сейчас, как и тогда, стыдно. На самом деле, она помнила про этот день и с большим усердием избегала парня.              К собственной убежденности добавилась еще и неуверенность, что он и вправду мог от нее что-то ждать. Но страшнее было другое: что Драко собирался сделать что-то для нее. Это было на самом деле пугающе, потому что… да черт возьми! Потому что это она! Грейнджер, долбанутая на всю голову трусиха, которая лучше бы занялась жестким сексом, чем чем-то милым и романтичным.              Ей было и так стыдно и неловко за последнюю ночь в Румынии, когда она расклеилась. Она хотела его. Чертовски сильно. Но в итоге, это закончилось истерикой и слезами.              Мерлин, она точно чокнутая на всю голову.              — Я не бросала его. Мы не… — она запнулась, потому что с губ чуть не сорвалось то, что было сказано Малфою после сдачи проекта. — …Я просто тренировалась.              — И не нашла времени ему об этом сказать? Ой, не лечи меня этим, — отмахнулся парень, переведя взгляд на вход шатра. — При нашей дерьмовой ситуации с Пэнси, я умудрялся находиться рядом с ней. Даже когда она этого не замечала. Я не лезу в личную жизнь Драко, это его дело, но можно было хотя бы не быть такой сукой.              — В каком смысле?              — Если ты наигралась, решила таким образом поднять свое эго за первый год, то стоило завершить кульминацию мести, — голос Поттера стал жестким, — хотя бы сказать ему об этом.              Гермиона опешила, наклоняясь вперед, словно пыталась найти взгляд Гарри.              — Я бы никогда с ним так не поступила. Мне просто… мне нужно было разобраться в себе, — девушка сглотнула. — Я не должна грузить его этим.              Поттер поднялся и засунул руки в карманы худи, все еще не посмотрев в сторону Грейнджер.              — Салазар, все такие самостоятельные. Куда ни глянь, каждый боится кого-то чем-то обидеть или задеть. А ты не подумала, что вот этой благородной хуетой делаешь хуже? — он резко развернулся, посмотрев прямо в глаза. — Я не могу от этого отучить Пэнси, которая боится каждого вздоха своего отца, думая, что сделает хуже мне, так еще у моего лучшего друга подобная хрень.              Грейнджер прищурилась.              — Какой ты лицемерный, Поттер. Ты начал что-то делать только тогда, когда Монтегю объявил себя женихом Паркинсон. Ты не пробовал это все сказать себе в зеркало, года так два назад, когда даже боялся дышать в ее сторону?              Лицо парня немного смягчилось.              — Она никогда меня не замечала, Гермиона. Пэнси была стервой, которая могла перерезать мне горло своими ноготками. Я хоть и ношу очки, но мое зрение было все таким же херовым, пока я не увидел, как ее сучья маска разбилась. И вот сейчас я пытаюсь наверстать упущенное и сделать так, чтобы не видеть Пэнси потерянной и дрожащей в руках Грэхэма.              Грейнджер не успела сказать что-то еще, потому что в шатер вошли Бэгмен и Делакур с Уизли.              Мужчина похлопал в ладоши, привлекая внимание участников.              — Надеюсь, вы все подготовились ко второму этапу турнира. Каждый из вас должен был разгадать подсказку, которая находилась в яйце. Ваша задача была в том, чтобы найти способ продержаться под водой. Все справились? — получив кивок четырех участников, он тоже отрывисто кивнул. — Тогда за мной. Порядок такой: Делакур, Уизли, Грейнджер и Поттер. Следуйте друг за другом.              Когда ребята вышли из шатра, ветер тут же потоком ледяного воздуха ударил по ним.              — Вот ублюдок, — тихо шепнул на ухо Гарри, смотря в спину мужчины, которого догнал Крауч. — А сам идет в пальто с начесом.              — Ты мог в утепленной мантии поплавать, — фыркнула Гермиона.              Гарри поднял голову к небу, где тучи становились все темнее.              — Тогда бы загар лег неравномерно.              Когда они подошли к причалу, на них обрушился шквал криков и аплодисментов. Ученики расположились на высоком полукруглом возвышении, размахивая флагами школ и разными плакатами.              — Ты предупредила дурмстранговцев, что в этот раз не нужно пинать пол, чтобы поддержать тебя? — Поттер стоял почти у края помоста, оглядываясь назад. — Судя по состоянию, эта хрень ровесница Мерлина.              Грейнджер тряхнула двумя длинными косами и ироничным взглядом оглядела парня.              — Тебе наколдовать резиночку для очков, чтобы не потерял случайно в озере?              Он положил голову на плечо и вызывающе подергал бровями.              — С резинкой ощущения не те.              Парень, что комментировал первый этап, представлял участников и отпускал шутки, за которые почему-то становилось неловко именно Гермионе. Участникам дали время на разминку и на разговор с друзьями, которые вышли на помост.              К ребятам шли Палмер, Кришау, Нотт и Блейз.              Девушка с парнем быстро перекинулись красноречивым взглядом, в котором стоял только один вопрос:              «Где эти двое?»              Гермиона не успела осмотреть возвышение над водой, чтобы отыскать Гайоса и Малфоя, потому что к ней уже подошли друзья.              — Слушай внимательно, — быстро начал Михаил, кутаясь в коричневой шубе, — этого зелья хватит на час. Максимум час и десять минут.              — Что это вообще? — девушка посмотрела на грязно-бордовую жидкость, слегка морщась. Она уже предчувствовала, что на вкус оно не будет вишневым соком.              — Зелье временной трансфигурации, — Кришау вложил колбу в руку Грейнджер. Девушка подняла ее на уровень лица, пытаясь определить на глаз, что может быть в составе.              — И кем я стану? Водяным змеем, Кельпи? — она перевела взгляд на Киру, которая сдержанно улыбалась, но только оттого, что пыталась не засмеяться в голос. — Мне не нравится эта ухмылка.              Друг уже хотел что-то сказать, но раздался громкий свисток, оповещающий о том, что нужно было приготовиться.              — Советую палочку отдать Кире, она тебе не понадобится.              Грейнджер нахмурилась, смотря на свое древко почти с отчаяньем.              — В смысле, почему?              — У тебя не будет возможности ей воспользоваться, — хмыкнула блондинка, протягивая руку. — Давай, Гермиона, будь хорошей девочкой и отдай древко. Обещаю, праздничный зефир не буду на ней жарить.              — А вы не видели?..              — Просим участников встать на позиции!              Грейнджер, словно в трансе, отдала палочку подруге, все еще рассеянным взглядом рассматривая ряды учеников, которые рукоплескали и кричали в поддержку. Тучи нависали все сильнее, заставляя атмосферу вокруг сгущаться.              Где же они?              Она тряхнула головой, разворачиваясь к черной воде, которая из-за туч казалась угрожающей и опасной. Флакон с зельем холодил и без того ледяные руки, а когда халат упал к ногам, то девушку и вовсе передернуло от прохлады.              Ткань ее костюма была матовой и от нее слегка веяло чарами. Видимо, Кришау предусмотрел, чтобы эта экипировка трансформировалась вместе с Грейнджер.              — Ну что, да начнется второй этап Турнира Трех Волшебников! — воскликнул Бэгмен, но после закашлялся. — То есть четырех! Да-да, четырех! Напоминаю: у вас будет всего час, чтобы найти на глубине озера то, что было зашифровано в подсказке. Внимание, приготовьтесь!              Грейнджер попрыгала на месте, потряхивая кистями рук, а после подвигала из стороны в сторону головой. Она откупорила крышку колбы и принюхалась. Зелье ничем не пахло, что повышало шанс на его дерьмовый вкус.              Поттер снял спортивные брюки и худи. На нем были шорты и обтягивающая кофта; все в истинно слизеринских тонах.              — Удачи вам, — по правую руку раздался голос Рона. Гермиона повернулась к нему и увидела, что он был в похожих шортах, только сверху оказалась футболка. И надо же, цвета одежды были гриффиндорские.              — И тебе, — неожиданно хором ответили Грейнджер и Поттер. Девушка не стала отвлекаться на небольшую неловкость момента и, запрокинув голову, влила в себя зелье.              На вкус оно было как сера, чернила и рыбий жир. Гермиона закашлялась, сдерживая рвотные позывы.              — На счет три! Раз, — толпа начала хором отсчитывать. — Два! — еще громче рев. — Три!              Раздался протяжный гудок.              Грейнджер задержала дыхание и, сложив руки над головой, нырнула в мутную воду. Тело тут же окутал невероятный холод, заставляя зажмуриться от обжигающих ощущений.              Гермиона открыла глаза, перебирая руками и ногами. Зная умения Михаила, девушка была уверена, ждать надо было недолго.              И она почувствовала первый спазм в позвоночнике, который оказался как сильный удар. Грейнджер выгнулась и непроизвольно вскрикнула, выпуская изо рта столб пузырьков. Кости словно выкручивало, заставляя тело дергаться в спазме. Она все-таки через силу открыла глаза и увидела, как ее плотный костюм замерцал, а руки начали трансформироваться.              Спустя еще несколько мгновений, которые казались очень долгими, Грейнджер почувствовала, что может дышать, и почесала нос лапкой.              Что?              Гермиона крутанулась в воде, чувствуя интуитивно, как это делать, и увидела, в кого трансформировалась.              Она убьет Михаила и Киру. Собственными руками.              Грейнджер теперь была большой, ровно с собственный рост, магической выдрой. Волшебные выдры отличались от обычных тем, что намного дольше могли находиться под водой. Как и сказал Кришау, около часа.              Девушка еще раз крутанулась и зависла в воде лапками вверх, когда повернула голову и увидела Поттера.              Тот был без очков, а на его лице выросли жабры. Парень поднял руки перед собой, двигая пальцами, между которых теперь были перепонки. Он тоже посмотрел на Грейнджер и застыл. Его губы дернулись несколько раз, а после расползлись в широкой улыбке. Мерлин, ей теперь до конца учебного года не отделаться от этого момента.              Но Гермиона, внутренне усмехнулась, а ее новая внешность, скорее всего, показала острые зубы. Потому что девушка знала от Давида, чем хороши магические выдры.              Скоростью.              Она сделала кульбит и тут же рванула вперед, змеевидно двигая телом. Гермиона чувствовала, как нужно плыть в новом облике, словно всю жизнь с этим жила.              Ее зрение улучшилось в разы, поэтому она словно под микроскопом видела дно озера, высокие волнистые водоросли, мелких рыбок. Инстинкт на секунду взял верх над разумом, побуждая начать охоту за добычей.              Грейнджер вертела мордочкой, пытаясь уловить то, что ей нужно найти. Лапки помогали пробираться сквозь стену водорослей, а плотная шерстка не позволяла почувствовать холод мутной воды.              Ладно, может, она не сразу убьет Палмер и Кришау.              Девушка догадывалась, что с той скоростью, с которой она плыла, ее мог нагнать только Поттер. Конечно, если Уизли и Делакур не превратились во что-то подобное ей.              Ей казалось, что она плыла уже около получаса. Но пока ее окружали только мутная вода и живность самого водоема.              Грейнджер уже думала нырнуть глубже, хотя не была уверена в этом. Дневной свет вряд ли доходил до дна, поэтому маловероятно, что там могли что-то спрятать. Оно должно быть очевидным, крупным. Искать маленькую безделушку было бы слишком сложно и опасно.              Гермиона ускорилась, чтобы выплыть на открытое пространство. Когда водная роща наконец-то закончилась, она замедлилась, внимательно рассматривая дно.              Черт, ничего.              На глубине была темнота, через которую даже острое зрение ничего не улавливало. Небольшая паника подкралась к позвоночнику. Грейнджер крутанулась в воде, потому что это было похоже на воздействие тьмы. Только не так, как это произошло в библиотеке с Грюмом, почти месяц назад. Тогда она словно готовилась к обороне и нападению.              Сейчас сила волновалась, передавая свои чувства девушке.              Гермиона пожалела о том, что отдала палочку, хотя и понимала — она не смогла бы в облике выдры ею воспользоваться.              Она спустилась ниже, все еще рыская по дну, несмотря на то что тьма никуда не пропала. Ни на глубине, ни в теле.              Грейнджер почувствовала тянущее чувство в затылке. Как будто кто-то заставляет ее поднять голову. Когда она подчинилась, то сначала увидела мутную воду и длинные водоросли. Но чем дальше девушка проплывала, тем больше паника заполняла ее тело. Она продвинулась еще дальше, после чего резко застыла, начиная медленно перебирать в воде лапками.              Перед ней раскинулась огромная каменная статуя, которая обломками лежала на дне озера. Среди трещин пророс зеленоватый мох и слизь, а поверхность покрыли ракушки и другие извести. Но ее взгляд зацепился за четыре фигуры, которые были привязаны к обломкам.              Водоросли обернулись вокруг их лодыжек, держа тела на одном уровне в воде.              Несмотря на то что было еще далеко до статуи, острое зрение показало лица людей.              Драко, Александр, Джинни и маленькая девочка, которая имела такие же белокурые волосы, что и Делакур. Они все покачивались от слабого подводного течения, а изо ртов выходили мелкие пузырики, как в бокале шампанского.              Грейнджер уже хотела рвануть вперед, когда из соседних зарослей на нее выскочили гриндилоу. Они окружили девушку, пытаясь вцепиться в шерстку. Бледно-зеленые демоны вертелись вокруг, пока она кувыркалась и уходила от укусов. Ее сердце лихорадило в новой грудке, и не из-за подводных тварей, а из-за парней, которые сейчас были обездвижены на глубине.              У Гермионы не было палочки. Вокруг нее собрались существа, которые ненавидят волшебников. Она все больше и больше пыталась отбиться, но каждый маленький просвет на удачу заполнял острый укус в бок или в лапку.              Гермиона зарычала, выпуская десятки шариков воздуха, а после развернулась и ударила коротким, но крепким хвостом одну нечисть. Когда та оказалась дезориентирована, Грейнджер недолго думая рванула вперед и впилась своими острыми зубами ей в горло, разрывая скользкую кожу.              Рот наполнился слизью и мерзким привкусом протухшей травы, но она сильнее сомкнула челюсть и дернулась назад, вырывая с куском мяса сухожилия и другие части короткой шеи. Девушка выплюнула плоть и резко повернулась, нападая на других. Вода вокруг окрасилась в красный с грязным оттенком. Она крутилась среди оторванных частей существ, продолжая нападать и впиваться в тела острыми зубами. Заднюю лапу сильно саднило, но девушка отключилась от этого.       Она не могла позволить себе отвлечься.              Когда Грейнджер убила последнего водяного демона, вокруг нее мерно покачивались их растерзанные кусочки и бездыханные тела. Части кожи, мышц и других внутренностей плавно двигались, а Гермиона отталкивала их мордочкой и лапками, чтобы выплыть из клубка крови.              Запретив себе расслабляться, она начала волной двигать тело, чтобы добраться…              До кого?              Грейнджер замедлилась, когда увидела за спинами ребят русалок. Они держали в руках трезубцы и тыкали ими в ее сторону, хотя она даже еще не добралась. Ах да, убийство их зверушек.              Гермиона стиснула челюсть и продолжила медленно приближаться, пытаясь принять решение. Ее взгляд метался от Малфоя к Гайосу и обратно. Черт, это оказалось безумием. Мелодия, которая исходила из яйца, медленно нарастала и заполняла пространство вокруг.              Русалки плавали у валунов статуи и за спинами ребят, продолжая петь. В другое время девушка сказала бы, что это была красивая мелодия. Сейчас это было похоже на музыку в фильмах, когда нагнетают момент сюжета, чтобы выстрелить в нервах человека.              Ищи и знай, что мы сумели то забрать, о чем ты будешь очень сильно горевать.              Гермиона уже поняла, что Александр был ее пленником; Драко для Гарри; Джинни для Рона, а маленькая девочка, скорее всего, сестра Флер. Но взгляд продолжал судорожно бегать от одного парня к другому. Тьма забурлила внутри, потому что ей не нравился выбор девушки, который она приняла.              Грейнджер направлялась к Гайосу.              Так хотела рациональная часть. Точнее, она была верной. Но все нутро разрывалось, потому что лицо Малфоя, такое умиротворенное, напоминало ситуацию в хижине. Когда серое лицо Нотта разукрасили красные мазки крови.              Когда она зависла перед парнями, ее кулон поднялся на уровень глаз. Гермиона только сейчас его увидела. Девушка слишком быстро двигалась, чтобы заметить черный турмалин в объятиях крыльев ворона. Украшение покачивалось в воде, а за ним было два силуэта.              Два человека, которыми она дорожила.              Грейнджер чувствовала, как все сжалось внутри ее тела. Как сердце застучало так быстро и сильно, что становилось уже больно. Она отдалилась от них, стараясь догнать свои потерянные силы. Но сейчас, когда такие красивые, но слишком неживые лица были перед ней, стало слишком все равно.              Есть ли у нее Тьма внутри и насколько она хороша в магии.              Она неосознанно дернулась назад, словно отшатывалась. Это стало ошеломляющим открытием. Гермиона продолжала смотреть на парней, позволяя осознанию осесть в мыслях.              Девушка заплатила бы своей силой за их жизнь.              За каждого из них отказалась бы от магии и от знаний.              Грейнджер рванула к Гайосу, точнее к водорослям, которые связывали его ноги. Скользкое растение точно нельзя было бы разорвать руками, но клыки выдры позволяли их перегрызть. Она смогла вырвать куски шеи у гриндилоу, в конце концов.              Гермиона схватилась за траву, начиная двигать резцами. Зубы делали прорези, а после она зацепилась выше и рванула на себя растение. Тело Александра дернулось, и теперь девушка держала его, словно парень был на поводке. Грейнджер начала крутиться в воде, оборачивая вокруг себя подобие веревки, а когда друг оказался надежно к ней привязан, отпустила край.              Убедившись в том, что с Гайосом она закончила, она потянулась в сторону Малфоя, но ей в бок впилось что-то острое. Русалка направила в ее сторону зубцы оружия, скаля клыки.              — Это не твой пленник!              — Пошла к черту! — девушка это прорычала, но вместо слов вырвался клуб пузырьков. Она, несмотря на существо, впилась в водоросли, начиная перегрызать их. Следующая вспышка боли оказалась острее. Русалка начала кричать и тыкать в шкурку трезубцем, пока Гермиона, через жжение в глазах от слез, продолжала освобождать Драко.              Она не могла его бросить тут. Черт, да пусть проткнут ее насквозь, Грейнджер больше не оставит Малфоя.              Внезапно боль оказалась очень резкой и ошеломляющей, заставив вскрикнуть и отпустить растение. Девушка опустила голову и увидела, как возле ее бока вода начала окрашиваться алым. Она подняла глаза на русалку, которая с яростью смотрела в ответ.              Существо вновь закричало, а Гермиона, не ожидая даже от самой себя такой проворности, рванула к ней и зарычала в ответ. И это не был рык самой девушки. Или выдры. Этот яростный вопль был слышен, потому что тьме плевать, где брать свое слово. Пусть не будет даже кислорода, голос мрака прорежет все.              Сквозь мутную воду Грейнджер увидела свое отражение в больших глазах русалки. Мордочка выдры, у которой вокруг пасти оставались слабые кровавые разводы, а глаза были… глаза были, но вот зрачков нет.              Сейчас там было темно. От глазниц расползлись трещинки мрака, делая область вокруг глаз черной. Магическая выдра не должна так выглядеть. И судя по застывшему в ужасе лицу русалки, которая отплыла назад, она тоже не ожидала такого.              Что-то прикоснулось к спине Грейнджер, и она резко обернулась, обнажая клыки. Девушка застыла в сантиметре от лица Поттера, у которого зрачки были подернуты белесой пленкой. Парень тоже дернулся назад, как и существо до этого.              Но потом Гермиона увидела, что он держал Драко рядом, обхватив его руками вокруг талии. Гарри показал палочкой вверх, предлагая подняться на поверхность.              Они справились.              Мерлин, Поттер так крепко держал Малфоя, что больше ничего не имело значения. Она кивнула, и они поплыли, оставляя позади сломанную статую, русалок и…              Грейнджер быстро обернулась, чтобы оценить обстановку. Девушки все еще были привязаны к валунам. До них еще не добрались участники. Гермиона отвернулась, чтобы ускориться и догнать Гарри, который плыл в метрах пяти от нее.              Она не спаситель для тех, кто остался на дне озера.              Возможно, будь она гриффиндоркой, ее бы это волновало. Но она дурмстранговец, поэтому ей плевать.              Это, в конце концов, турнир.              Грейнджер вырвалась через толщу воды, часто дыша через рот. Она повернула мордочку, проверяя Гайоса. Тот плавал на поверхности, а его ноги были все еще связаны.              — Чт-то за… хуйня? — девушка услышала голос Малфоя, который медленно приходил в себя. Поттер постепенно возвращал себе привычный вид, продолжая держать друга в воде. Драко пару раз моргнул и откинул мокрые волосы со лба. Его взгляд проскользил по обстановке вокруг. Он посмотрел сначала на Гарри, потом на приходящего в себя Александра, а после остановился на Гермионе.              — Поттер, почему мы втроем находимся в Черном озере, ты лапаешь меня, а Гайос привязан к огромной выдре?              Девушка фыркнула и подплыла к Алексу, который начал уже хмуриться и перебирать руками в воде. Он посмотрел в глаза Гермионе.              — Какого?..              Грейнджер зацепилась лапкой за связанные ноги и пророкотала, переходя на что-то похожее между урчанием и глухим ультразвуком.              — Давайте помогу, — тяжело дыша, Гарри взмахнул палочкой и разрезал водоросли. — Пиздец, эти долбоебы все-таки решились украсть людей. Вы были нашей целью, — высказался он.              Малфой и Гайос переглянулись, а после вновь уставились на Грейнджер. Второй отмер друг.              — Гермиона? — девушка кивнула и повернулась спиной к нему, намекая на то, как он должен схватиться. Зелье должно было работать еще минут десять. Этого времени как раз хватило бы, чтобы доплыть до причала.              Александр, сцепив зубы от раздражения и плохо сдерживаемого гнева, обнял Гермиону сзади.              — Нам еще плыть и плыть, — заметил Гарри, отпуская полностью пришедшего в себя Драко. Тот округлил глаза.              — Эй, ты не будешь меня тащить на себе?              — Не сегодня, сладкий. Давай сам.               Грейнджер поплыла, но даже несмотря на дополнительный вес на себе, все равно была быстрее двух парней.              Она оглянулась и оскалилась, а после рванула вперед, вырывая из груди Гайоса резкий выдох.              — Грейнджер, так нечестно! — крикнул Поттер в спину, но это уже был чистый азарт для нее. Бег по тропам, кросс в зале. Бежать. Быстро, не оглядываясь, не думая.              — Спасибо, — даже через шум пульса в голове и звук рассекаемой воды, девушка услышала шепот Гайоса. — Спасибо, что спасла меня.              А разве это не их стиль?              Когда-то Александр доставал ее со дна холодного озера. Теперь это сделала Гермиона. Как она могла оставить кого-то из них там, на глубине? Если бы Гарри вовремя не появился, то, вероятно, она убила бы русалку.              — Твой бок, — прохрипел Александр, аккуратно меняя положение руки, чтобы не давить на рану. — Может, я сам?..              Гермиона отрывисто рыкнула и, сцепив зубы, прибавила скорости. Усталость уже зудела во всем теле, но все происходящее было лично между ней и ней. Доказать самой себе, что она может быть первой.              Что пусть сейчас девушка выглядит нелепо, она все равно остается бойцом.              Когда они практически доплыли, Гайос отпустил Грейнджер и погреб сам, позволяя ей перевести дыхание.              — У нас есть первый победитель! Гермиона Грейнджер, ученица Дурмстранга!              Яростный возглас рассек воздух вместе с оглушительными хлопками. Заиграла торжественная мелодия, пока Алекс выбирался на пирс, а после помог вылезти Гермионе.              Он упал на спину, обнимая одной рукой тельце девушки и тяжело дышал.              — О, мы с вами увидели один из сложнейших видов Трансфигурации! — продолжал восторженно верещать комментатор. — Согласитесь, это очень занимательно… Так, а вот и второй участник уже приближается!              Гермиона устало повернула мордочку и увидела плывущих вслед за ними Гарри и Драко. Через какое-то время, они подтянулись на краю помоста и тоже, как парень с девушкой, развалились на дощечках. К ним тут же рванули организаторы, неся в руках пледы. Грейнджер захрипела, чувствуя, как зелье перестает действовать. Она свернулась в клубок, стуча зубами. Обратная трансфигурация была не менее болезненной, учитывая еще то, что у нее уже почти не осталось сил.              Когда девушка оказалась в своем облике, ей открылся вид на порванную часть костюма и рану, которая сочилась кровью.              — Ты в порядке? — спросил Гайос, присаживаясь на корточки рядом с ней. Он откинул мокрую челку со лба и проигнорировал предложенный плед, бегая взглядом по лицу Грейнджер.              Она слабо кивнула.              — Да, в порядке, — его холодные пальцы дотронулись до скулы девушки, но в следующий момент он вскинул взгляд и тут же его челюсть заострилась.              — Какого черта?              Бэгмен уже стоял рядом с ребятами, рассматривая каждого.               — Кто вам позволил, без личного разрешения каждого из участников, засовывать нас в воду?              — Молодой человек, держите себя в руках, — Крауч, стоящий рядом, запахнул полы пальто, после того как ударил порыв ветра. — Это всего лишь этап турнира, вам всем…              — Палочку, — перебил Александр, резко вставая и вытягивая руку. Его голос был леденистее, чем погода рядом с водоемом.              — Отдыхайте, палочки вам вернут после того, как поговорят с участниками в шатре, — мужчина оглянулся и хлопнул в ладоши. — А вот и два последних участника!              Когда организаторы обратили внимание на Уизли и Делакур, то их места быстро заняли Палмер, Нотт и Томесцу с Кришау.              — Давай я тебя осмотрю, — подруга присела рядом с Гермионой, которая держалась за бок. Рану саднило, но не так сильно, как после первого испытания.              — Все хорошо, — Грейнджер вытянула руку в сторону Палмер. — Палочку.              Блондинка закатила глаза.              — Вы точно не родственники с Гайосом? — она отдала древко. — Ты правда перегрызла шею всем гриндилоу?              На девушку уставились ребята. Она дернула плечом, пытаясь попутно подняться. К ней дернулись Драко и Алекс, но второй оказался ближе, чтобы помочь встать.              — Да. Они напали на меня, а моя палочка, как и возможность применить магию, остались на поверхности.              — Мецгер там все трибуны кипятком обоссал, когда узнал, что без смертей не прошло второе испытание, — сказал Теодор, рассматривая ребят. — Впервые я рад, что Поттеру и Грейнджер похуй на меня, и не я оказался на дне озера.              Сзади послышалось копошение и все обернулись. Оказалось, что Делакур была менее кровожадна, чем Грейнджер, и не смогла отбиться от водяных демонов. Поэтому сейчас Уизли стоял окруженный людьми, которые восторгались его смелостью. Он, помимо того, что справился со своим заданием, освободил еще сестру Флер. Девушки крепко обнимались, а старшая Делакур что-то эмоционально говорила Уизли.              Парень смущенно улыбался, заворачиваясь в плед.              — Драконы, кража человека, — перечислил Тео, загибая пальцы. — Что следующее? Выйти на дуэль с каким-нибудь Темным волшебником? Сразиться со стаей дементоров?              Гайос обернул вокруг Грейнджер плед и обнял, притягивая к груди.              — Если меня еще раз лишат чувств и отберут палочку, то я гарантирую наличие Темного волшебника.              Малфой сжался в плечах, зарываясь носом в махровую ткань и щурясь в сторону друга.              — Поттер, мы будем обниматься?              Гарри скривился.              — Только вечером, в сухой одежде и под свечами.              — Ой, какие мы нежные, — перекривлял Нотт. Слизеринцы переглянулись между собой, а после Малфой обратился к Палмер:              — Держи его.              Девушка схватила Нотта за шкирку, а на него накинулись промокшие насквозь парни. Теодор начал верещать и отбиваться, пока Гермиона и Александр пошли к шатрам, оставляя за спиной вопли и гул толпы.              — Мы не дождались результатов, — заметила девушка, прижимаясь к другу.              — Плевать. Ты и так победила, — он поцеловал ее в макушку. — Я так тобой горжусь.              Я так тобой горжусь.              Четыре слова, которые начали греть лучше, чем крепкие объятия и клетчатая ткань на плечах.              — Где ты была месяц?              Гермиона подняла голову.              — Занималась. Тренировалась. Возвращала себе силы.              — Почему не рассказала мне? Я не думал, что с тем, как твоя Тьма станет более покладистой, что-то произойдет с магией, — они вошли внутрь шатра. Гайос бегло осмотрел помещение и увидел на столе четыре футляра, в которых находились палочки, одна из которых была его.              — Потому что это не то, чему ты учил меня, — Грейнджер села в кресло и растянулась, прикрывая глаза. Она почувствовала, как магия парня окутала ее тело, заставляя волосы и одежду высыхать. — Жаловаться и рассчитывать на чужую помощь.              Гермиона услышала шуршание и почувствовала, как ее коленей коснулись пальцы.              — Ты слишком хорошая ученица.              Гермиона, научись контролировать свой разум. Не позволяй силе управлять тобой. Закрой свое сознание.              Самое интересное, что это были слова бабушки. Когда у Гермионы происходила паническая атака, что-то рядом разрушалось. И Оливия думала, что так девочка выплескивает ярость, которая копится в ней. Обида на родителей, на детей рядом. На свое состояние.              Бабушка даже не знала, что магия существует.              Хотелось бы ей сказать спасибо, что она раньше всех, даже того не понимая, преподала первый урок.              Возможно, именно поэтому Грейнджер стала исключительным окклюментом. Может, именно это наставление маленькой девочке, переросло в возможность существовать взрослой девушке.              Ты такая умничка, я тобой горжусь.              Гермиона посмотрела на Александра, который, положив руки ей на колени, все еще сидел на корточках.              — Тебе нужна эта победа?              Она увидела, как на долю секунды что-то пробежало в его глазах. Это он должен был быть на ее месте. Его желанием было стать участником Турнира и выиграть.              Почему?              Какие ответы принесет победа? И что последует за ними? Грейнджер хотела понять, что в этой черепной коробке, но к ее сожалению, она не могла залезть туда.              Может, именно поэтому Гайос был опаснее любого, кого можно было бы впустить в свою жизнь. Его нельзя было контролировать, а тем более, предугадать следующий шаг.              Это как слепой будет драться против зрячего.              Безнадежно.              — Я хочу, чтобы мы дошли до конца, но при этом ты осталась в безопасности.              Девушка оттолкнулась от спинки кресла и приблизилась к лицу парня. Расстояние выдоха.              — После Арки я никогда не буду в безопасности. Тебе действительно так сильно нужна моя победа? — она перефразировала вопрос, потому что тут была конкретика.              — Я хотел бы сказать нет, но это будет ложью. Мне нужно, чтобы ты привела меня к своей победе.              — Что будет в конце, Алекс? — прошептала девушка, бегая взглядом от зрачка до зрачка. Скажи мне. Доверь свою тайну. Я умру, но никогда не предам твоего доверия.              — Моя цель, — его голос прозвучал непривычно нежно. Так говорят со своими девушками, когда нашептывают в ночи ласковые слова. Не их стиль с Гайосом.              — Я умру, если принесу тебе это? Твою цель.              — Я не позволю никому забрать твою жизнь, — он поднял руку и прошелся костяшкой по скуле, где была татуировка. — Даже не так. Я могу отдать твое существование в надежные руки, но твоя смерть принадлежит мне.              — Это не ответ на мой вопрос, — заметила она, дергая уголками губ. — Ты убьешь меня, если я добьюсь того, что тебе нужно?              — Надеюсь, я буду быстрее.              Девушка сжала ладонь парня, прикрывая глаза. Гайос будет быстрее. Она была в этом уверена. Он никогда не опаздывал и всегда вовремя приходил к ней, когда она сильнее всего нуждалась в нем.              В шатер вошли организаторы и ученики, заполняя помещение гулом голосов и других звуков, которые заставили Гайоса подняться и отойти, принимая вновь холодный и безучастный вид. Грейнджер подхватила мантию и направилась на выход, когда ее пытались остановить окрики.              Она должна сейчас сделать то, чего не сделала после первого испытания. Чего не сделала за этот месяц. Что может не успеть сделать.              Быть с Малфоем.              Гермиона вырвалась наружу, накидывая ткань на плечи, и быстро осмотрелась. Она заметила кучку ребят, которые стояли чуть дальше и бурно обсуждали прошедшее испытание. Слизерин и Эрстер смешался между собой, активно поздравляя друг друга с победой двух своих чемпионов.              Девушка уже двинулась в их сторону, когда резко застыла.              Среди учеников не было Малфоя. Нет. Нет-нет-нет. Только не это. Не мог же его отец сделать этот трюк дважды?              Грейнджер схватилась за свои косы, быстро оглядывая местность. Пожалуйста, нет. Мелкая дрожь завибрировала во всем теле и она не имела никакого отношения к погоде. Совсем.              Пожалуйста, Малфой.              Найдись среди толпы.              — Гермиона, — сзади подошел Александр, на голос которого она резко обернулась. Он выглядел озадаченным.              — Драко нет, — выдохнула она, — его опять… мог забрать Люциус.              Гайос моргнул пару раз, а после осмотрел местность, видимо надеясь найти Малфоя. Девушка опустила глаза и рвано задышала. В его руках была палочка. Не его палочка.              Футляры с древками, которые отобрали у ребят, когда поместили их на дно озеро.              Мог ли отец забрать его без оружия?              Грейнджер выхватила древко и быстрым шагом пошла к толпе, замечая Палмер и Нотта, которые вовсю общались с другими.              Она схватила Теодора за шею и наклонила к себе, быстро прошептав:              — Где Малфой?       Парень округлил глаза.              — Как где? С вами. Он пошел к шатру, когда нам сказали остаться здесь и ждать вас.              — Что произошло? — Кира напряглась, подходя ближе, но Гермиона отошла на два шага, отпуская парня. Она пыталась решить, что сейчас делать. Мерлин, куда он мог подеваться?              Драко бы не ушел. Сам. Но его могли опять забрать.              Она развернулась, игнорируя поздравления со стороны учеников. Все подходили к ней, но она отталкивала людей, прорываясь через толпу к Гайосу.              — Ты сможешь взломать Малфой-мэнор? — прерывисто дыша, она вцепилась взглядом ему в лицо. Брюнет надул щеки и посмотрел наверх. Он подсчитывал что-то в уме. Предполагал, пытался предугадать худшие исходы. Рассчитывал расстояние, делая поправку на градус отвода, чтобы выстрел был точным.              Грейнджер никогда не умела так делать. Все, что касалось составления планов, слишком сложное для ее строения разума. Она была исполнителем. Вот тут ей нет равных. Четкая реализация, запоминание каждого нюанса.              — Теоретически… — задумчиво протянул Гайос, смотря теперь куда-то сквозь Грейнджер, — это возможно. Но тут проблема во времени. И в том, насколько защищен мэнор. У Паркинсон дом не был скрыт на карте, а защита купола была делом пяти минут. Малфои более значимая и опасная семья.              Гермиона раздраженно вздохнула. Это было полное дерьмо. Просто, мать его…              — Ну что, идем праздновать нашу победу! — ей на плечи навалился Гарри, широко улыбаясь. — Поздравляю, Грейнджер, мы с тобой вместе стартуем на финальном испытании. Хотя, я думал, что… — он заметил тяжелый взгляд северянина и мрачное настроение девушки. — Что случилось?              — Ты видел Малфоя?              Поттер тут же отпустил девушку и понизил голос.              — Я думал, он с ребятами нас ждет, — брюнет быстро посмотрел на толпу. — Нас забрали с пирса и повели в шатер, он оставался с Забини и Ноттом, когда к ним подошел весь Эрстер.              — А Нотт сказал, что он пошел к шатру, — сдавленно ответила девушка. Она подняла длинный рукав и разжала ладонь, на которой лежало гладкое древко, — и вот еще.              Поттер резко побледнел, а после поднял глаза.              — Ты думаешь, что?..              — Так, мы идем нажираться или нет? — прокричал Мецгер, подходя ближе к ним. За ним двигались остальные. — Забини нас согрел на трибунах, но теперь мне этого недостаточно, — он отхлебнул из фляги, вместе с этим дергая бровями.              Грейнджер схватила Поттера за руку и отвела от компании, пытаясь судорожно решить — что делать.              — Ты знаешь, про то?..              — Что Люциус больной мудила, который после первого испытания отдал его на три дня, для развлечения, каким-то бомжам? — рот парня скривился. — Да, а еще Драко сказал, что именно ты его вылечила. И про тренировки. Про все, Гермиона, — Гарри аккуратно положил руку ей на плечо. — Спасибо тебе.              — Я ничего такого не сделала.              — Если бы не ты, возможно, у меня не было бы лучшего друга.              — Он бы не умер.              — Я говорю за первый курс, — он посмотрел выше плеча и махнул ребятам, чтобы шли без них, а после вновь вернул взгляд к ней. — Драко не помнит этого, но однажды он нажрался в лютое мясо. Мы остались вдвоем, а он нес какую-то херню. Я был более трезвым, поэтому запомнил слова: «кстати, Поттер-заноза-в-заднице, вот если бы не Грейнджер, я бы никогда не обратил внимания на тебя. Оказывается, грязная кровь не такая грязная».              Гермиона приоткрыла рот, уставившись на Гарри.              — А ты что?              — А я спросил: «какая нахрен Грейнджер?» — он виновато улыбнулся. — Я же практически тебя не замечал, поэтому даже имени не запомнил. А Малфой раздраженно фыркнул: «потому что ты слепой долбоеб. И я долбоеб. Мы все кучка ублюдков, потому что…» Дальше я уже не узнал «почему», так как этот придурок вырубился, а с утра даже не помнил об этом. Но когда он мне все рассказал, а после я узнал о твоем поступке… — Поттер шумно сглотнул. — Прости за то, что я сказал в шатре. Я не думаю, что ты мстишь Драко. Просто я хочу, чтобы хотя бы у него все было нормально. Это очень херовое чувство, когда твоя влюбленность находится далеко и недосягаемая для тебя.              Влюбленность.              Такое слово, которое до сих пор неправильно складывалось в голове Гермионы. Оно слишком невинное, светлое. Любовь Гайоса к ней граничила с садизмом, имея отлив безумия. Родительской любви она не знала. Эрстер заменил ей семью, но там все было проще. Уважение, любовь как к подруге.              Разве что-то чистое могло коснуться ее?              — Гарри, — тихий голос задрожал, когда ладонь вновь стиснула чужую палочку, — что нам сейчас делать? Я не хочу больше оставлять его одного.              Поттер убрал одну свою руку в карман мантии и перекатился на пятках, смотря себе под ноги.              — Я не могу написать Нарциссе, потому что, если Люциус в стране, это опасно. Он до сих пор не уверен, какие отношения у нас с Драко и его женой. Точнее, он вообще не знает о том, что Нарцисса заменила мне мать, — Гермиона все больше была готова боготворить эту женщину. — А Драко — лучший друг. Как с Пэнси тоже не получится.              Грейнджер резко выдохнула, проводя ладонью по макушке.              — Почему?              — На его поместье стоит хитровыебаная защита, — Поттер чирканул языком внутри щеки, рассуждая. — Только Малфой мог ее взломать, так как там все завязано на магии крови.              Грейнджер знала, что такое волшебство практически нельзя сломать. Особенно, когда магия уходила корнями в древние времена, как династия Малфоев.              Девушка обняла себя за плечи, словно озябла. Ей впервые за долгое время стало так страшно. Когда ребята уходили на разведку, когда, они бежали длинную полосу препятствий в мрачном темном лесу, когда она была на грани смерти, такого страха не было.              А сейчас.              Когда его нет рядом.              Гермиона знала, что не утонула бы в Черном озере. Но она не могла предположить, что начнет тонуть в Драко.              Потому что к испытанию можно было подготовиться, а вот к тому, что тебе нужен определенный человек — нет.              Поэтому девушка смогла дышать под гладью воды, но начала задыхаться на суше, когда не нашла его глазами.              Она облажалась, думая, что у них есть время всего мира. Гермиона так бежала к своей цели, что не заметила погрома, который оставила за спиной. Грейнджер через кровь и боль вернула силу. Может, не такую стабильную — когда она такой была? — но вернула.              — Пошли обратно в школу, — устало позвал Поттер. — Мы ничего не решим, стоя на этом ледяном ветрище. Я пока расскажу тебе, какие исходы второго испытания и…              Она двинулась вместе с парнем, но не слушала его от слова совсем. Мысли блуждали где-то далеко. Точнее глубоко в озере, когда Грейнджер приняла решение, что не оставит Малфоя.              Можно поздравить.              Ты облажалась, Гермиона.              Чертовски сильно. И самое страшное, что эти мысли схожи с теми, которые посещали за прошедший месяц, когда она была одна.              Грейнджер отгоняла их, топя свою боль не в алкоголе, а в мрачной силе. Ненавидела себя за то, что жалела об этом, но наравне с этим ненавидела и тот факт, что ничего не сделала.              Она не спасла Джин.              Гермиона не смогла спасти мать, хотя и не должна была. Может, это была уродливая правда: что ей хотелось показать свой триумф Джин. Прийти достойной, а в ответ увидеть сожаление и стыд.              А может, это было желание дочери, которая, несмотря ни на что, любила ее. Потому что это была ее мать. Женщина, копией которой она родилась.              Грейнджер падала на колени от бессилия и тихо плакала в сгиб локтя, потому что устала. Потому что запуталась. Ей всего восемнадцать. Каких-то ничтожных восемнадцать лет, а она уже почувствовала, что жизнь на вкус — то еще дерьмо.              И вот теперь, входя в Хогвартс, она так и не почувствовала тепла от стен. Не услышала поздравлений, пока Гарри вел их в подземелье. Глаза продолжали искать белую макушку, серые глаза с искрой в них и маггловский ремешок на запястье, который словно был маячком, который привел ее обратно к нему.              Помог пройти сквозь года, чтобы опять встретиться.              — Гермиона, — Гарри остановил ее за плечи и попытался заглянуть в глаза. — С ним все будет хорошо. Драко справится со всем, что бы ни произошло. И он всегда будет рядом с нами.              Поттер, никогда не давай таких обещаний. Они режут больнее всего, если попадают в сердце.              — Я не могу вернуться в гостиную, праздновать вместе со всеми, зная, что он в беде. Или предполагая это. Неважно. Я не могу вновь быть такой холоднокровной, — она вяло попыталась стряхнуть его руки. — Я пропустила месяц тренировок с ним. Я облажалась. Дала обещание и не сдержала его. Если с ним что-то произойдет, это будет моя вина.              — Это будет вина Люциуса, — Гарри сжал пальцы сильнее, — не твоя или моя.              Грейнджер устало покачала головой и просто убрала руки Поттера, обходя его и идя в гостиную Слизерина.              Это вина родителей, а не моя, что я оказалась в приюте.              Это вина злых детей в Хогвартсе, а не моя, что мне пришлось сбежать отсюда.              Это виновато сердце Джин, а не я, что она лежит в могиле.              Если с Драко что-то произойдет, виновата не я, а его отец.              Это так хорошо работает, когда говоришь кому-то другому. Всегда легко об этом вещать, чувствуя при этом себя очень зрелым и знающим. А что, если отнести это к себе? Что если это ты виновата?       Не смогла подавить панические атаки и пугала своих родителей до такой степени, что они отказались от тебя? Что если бы ты была хоть немного нормальной и не дикой, то однокурсники в тебе не увидели напуганную зверушку? А может, стоило наступить на горло собственной гордости и вылечить сердце матери?              Грейнджер могла попросить помощи у Малфоя и тренироваться вместе с ним, делясь своими переживаниями, а вместе с этим помогая ему наращивать силу.              Только время не терпит сослагательств. Ты разбираешься по факту с последствиями своих решений.              И Грейнджер поступит так, как делала всегда.              Она не будет лгать.              — Поговори с Гайосом, — прежде чем прошептать пароль и войти в коридор до гостиной, пустым голосом произнесла Гермиона. — Дай ему всю информацию о поместье, что знаешь. Я буду ждать до полуночи.              Поттер поднял плечо и скрестил руки на груди, откидываясь на стену.              — А что будет после полуночи?              Гермиона посмотрела в раму картины, когда произнесла:              — Я пойду за Драко. Даже если мне надо будет сжечь все на своем пути, я это сделаю. Я не брошу его, где бы он ни был.              — Пойдешь даже против Люциуса? — Грейнджер улыбнулась самой мертвой улыбкой, которая была в ее арсенале.              — Я пройдусь лично по нему, если понадобится.              

***

             Драко всегда уважал людей, которые были верны своему слову или привычкам. На таких личностей, в случае чего, можно спокойно положиться. Он уважал влюбленность Гарри, который несмотря на все дерьмо между ним и Пэнси, оставался верным своим чувствам.              Уважал Блейза за то, что тот знал, когда стоит лезть, а когда нужно отнестись на «похуй», просто давая человеку высказаться.              Нарцисса была женщиной своего слова. Она всегда выполняла обещания, а ее привычный распорядок дня давал теплую мысль, что Малфой проснувшись утром, спустится на веранду, а там будет сидеть она с чашкой чая и ждать его.              Стабильность — это отличное качество.              Но Люциус умудрился даже это обосрать.              — Как дела в школе, сын? — его голос раздался спереди, но отразился от стен коридора так, словно был везде.              — Изумительно.              Разум Драко граничил с холодом и тихим сарказмом. В мэноре всегда был странный запах, когда тут появлялся отец. Парень хотел бы пошутить про дерьмовый, но это было бы слишком избито.              Когда они оставались с Нарциссой вдвоем, пахло цветами, крепким кофе, акриловыми красками. Оттенок жизни оседал на безупречный мрамор, делая место родным и живым.              Люциус как будто убивал это все, наводя генеральную уборку, придавая поместью аромат… ничего. Пустоты. Просто исчезало хоть что-то, что могло намекнуть на хоть одного живого человека в этих стенах.              — Как провел Новый Год? — они опять прошли в главный зал, а Малфоя начинало подташнивать от этого дежавю. Вот сейчас отец позовет эльфа, покажет перед домовиком свою пиздатость, отойдет к панорамному окну, держа поданный ему бурбон, и заведет охренеть какую снобическую речь.              Ну еще, скорее всего, Драко попытаются в конце отпиздить.              Ох уж эти нововведенные семейные традиции.              — Отлично, отправился с друзьями в холодные края, — обтекаемо ответил Малфой, осматривая помещение. Ему нужно было выбрать удобную позицию. Он заметил, что от того места, где его застали в прошлый раз, если сделать два шага назад, находился камин.              Подойдет.              Пока Люциус делал ровно то же самое, что и в прошлый визит сына, Драко аккуратно отошел к намеченному месту. Без палочки было очень некомфортно, так как Малфой-старший забрал его быстро и неожиданно, а древко ему так и не вернули.              Но без защиты он не остался.              — Драко, — заговорил мужчина, потягивая алкоголь из рокса, — ты сделал выводы после прошлого урока?              Малфой посмотрел в висок мужчине, внимательно взвешивая свои мысли. Грейнджер учила его анализировать противника. Обычно парень занимался сбором информации просто так, находясь в толпе. Ему нравилось собирать маленькие секреты, на которые никто не обращал внимания.              Наверное, это немного жутко, но чаще всего, это помогало понять ситуацию. Девушка же научила его просчитывать, исходя из данных анализа.              — Да, сделал, — спокойно ответил парень, заводя руки за спину. — Ты был прав. Я оказался слаб.              Отец выгнул бровь и скосился в сторону сына.              — Неужели?              — Ты наглядно мне показал мои слабые стороны, — кивнул Драко, продолжая говорить спокойным и безмятежным тоном. — Мне интересно, для чего была эта демонстрация?              Ты всегда успеешь напасть, но пока есть время до битвы, выведай информацию. Любую. Даже намек на что-то, уже одна победа в твою пользу.              Ее голос в голове звучал так, словно она была вот в этой же комнате и шептала ему на ухо.              — Я говорил тебе, времена меняются…              — Это нормально для такой вещи как «время», — перебил Малфой, не желая уступать позиций. — Но разве не это ты делаешь на своих собраниях в министерстве или деловых поездках? Ты рассказываешь о выгоде, чтобы приняли твои условия. Каждая секунда меняет что-то в мире, но ты же говоришь про глобальность, верно? — Драко слегка улыбнулся. — Что если поведать мне о перспективе в общем?              Неожиданно Люциус перестал пусто созерцать озеро с лебедями и обернулся к сыну. Он давно не видел такого взгляда у отца. Там появилась заинтересованность.              — Ты изменился, — мужчина прошелся краем бокала по подбородку, словно размышлял. — В тебе появилась… надежда, что ты можешь стать достойным своей фамилии.              Никогда не провоцируй раньше времени.              Боже, Люциус, иди нахуй.              Вот что хотелось Драко сказать, но зуд в затылке не позволял так ответить. Как будто там стояла Гермиона, приставив кончик палочки к голове и диктовала условия.              — Думаю, я могу счесть это за комплимент, — Малфой раскачался на пятках. — Мама опять во Франции?              — Да, там проходит сейчас выставка какого-то волшебного художника. Не хотела пропускать.              Отлично, потому что сейчас ему точно не нужно было иметь лишних людей в доме.              Драко отрывисто кивнул и расстегнул манжеты своей рубашки, начиная закатывать рукава. Она выглядела не так хорошо, так как пережила не лучшую ночь и утро в грязном озере, но спасибо дорогим вещам за то, что больше шанс вернуть им первозданный вид, чем обычной одежде. Ну и, спасибо Блейзу, который выпил из фляги, а после скривился:              «Я думал, что меня обманули с поставкой и мой алкоголь пахнет тиной и дерьмом. А это всего лишь ты, Малфой».              И помог вернуть рубашке и брюкам нормальный вид.              — Я так понимаю, сегодня меня ждет новый урок? — Малфой взглянул на отца из-под опущенной головы и увидел жестокую ухмылку.              — Считай это своим экзаменом, сын, — он медленно подошел к парню, пока тот в такой же скорости закатывал ткань рубашки. Люциус дошел до него, а два манжета уже скрутились в сгибе локтей. — Я должен знать, что, когда придет время — на тебя можно будет положиться, — он похлопал по плечу, а в голове Драко всплыло как минимум три захвата, один из которых привел бы к вывиху, а два других к переломам. — Я вернусь к тебе завтра в обед. Не разочаруй меня, — он отдал бокал в руки сыну, словно тот был прислугой.              Малфой ждал, когда мужчина развернется и пойдет на выход, чтобы быстро оценить обстановку. Он без палочки. Это большой минус. Хотя, Грейнджер умудрилась выиграть второй этап и без этого. Салазар, она перегрызла шею водным демонам. Но вряд ли он чисто физически смог бы повторить такой трюк сейчас. Если у Драко получится хоть у одного уебка выбить древко, то тогда уже минусов практически не оставалось, кроме того, что скорее коряга в лесу имела больше потенциала в магии, чем древко одного из придурков.              Драко вылил остатки алкоголя на пол и два раза стукнул пальцем по стеклу, вновь наполняя бокал.              — Так-так-так, — пропел егерь, который, опять пританцовывая, входил в зал, а за ним словно подкрадывались другие, — наш любимый красавчик. Мы снова встретились.              — Радость-то какая, — проговорил Малфой в стекло и пригубил жидкость.              Они держали палочки, но сейчас хотели поглумиться за прошлую встречу.              Самоуверенными и тщеславными манипулировать проще всего. Такие враги любят поговорить, пока ты должен проанализировать всю ситуацию.              — Тебе понравились наши ласки?              Малфой заметил еще в прошлый раз, что этот урод со шрамом любил больше всех пиздеть.              — Ну, — Малфой задумчиво почесал скулу указательным пальцем той руки, где был рокс, — скажем так, я остался под впечатлением.              Главный криво усмехнулся, подходя к нему ближе. Драко сделал шаги назад, вполоборота, чтобы это не выглядело, будто он пятился и чтобы подвести собеседника ближе к камину.              — Хм, а я даже не знаю твоего имени, — задумчиво протянул Малфой, вертя бокал в руках и рассматривая его грани. Егерь встал рядом с камином и облокотился на него локтем, делая над головой жест, словно приподнимал шляпу.              — Реджинальд, но ты можешь меня звать мамочка.              Остальные мерзко рассмеялись, пока Драко лишь слабо дернул уголками губ.              — Реджи, значит, — он бегло осмотрел присутствующих и приметил одного, кто стоял ближе всех из пятерки, не считая их главного. С последним у него будет особый разговор. — Так вот, Реджи, — Малфой безумно улыбнулся, — ты облажался.              Драко резко выплеснул остатки алкоголя в огонь, вызывая столб пламени и тут же одним метким ударом кинул бокал в голову ближайшего егеря. Он схватил стоящую рядом с камином кочергу и ударил в коленную чашечку Реджи, пока тот пытался прийти в чувство от внезапного жара из камина.              Это было сделано так быстро, что когда Малфой уже стоял с его палочкой, оставалось всего четверо уебков. Они ошарашено смотрели то на одного, то на другого, совершенно не атакуя парня.              Палочка плохо держалась в руке, но это было не важно. Важно было то, что когда Драко сделал несколько шагов вперед, ему в грудь прилетело заклинание.              Он специально не парировал.              Ради вот этого.              Невидимый слой защиты замерцал на груди, а после него появились черные ремешки, которые опоясывали верхнюю часть тела. Ему хотелось посмотреть, как это выглядит на деле. И Грейнджер оказалась превосходна.              Настолько, насколько вообще может быть бесподобна в чем-либо.              Малфой медленно поднял взгляд от портупеи и посмотрел на ошарашенных егерей, которые пялились на него во все глаза. Теперь его лицо озарилось самой ужасной, безумной и жестокой ухмылкой.              — Потанцуем?              

***

             Драко развалился в кресле и пожалел о том, что оставил сигареты в школе. Это было бы достаточно пафосно для той картины, которая развернулась в главном зале.              Хорошо, что можно будет попросить домовиков и они приберут то дерьмо, которое он здесь натворил.              Малфой взял стакан рокса и отпил из него виски, который ощущался как вода. Адреналин заглушил все, что только мог. Даже зрение было слабоватым и расфокусированным. Он теперь понимал Грейнджер. Сука, Малфой даже был готов кланяться ей за то, что она согласилась когда-то его обучать.              Эта эйфория власти, силы, возмездия. Кто говорил, что месть горькая на вкус, скорее всего, просто не добивались поставленной цели и в итоге проигрывали. Потому что это похоже на то, словно ты стоишь на вершине горы. Находишься в центре торнадо и ощущаешь все происходящее своей кожей.              Егерь на полу заерзал и замычал, поэтому Драко ударил пяткой ему в позвоночник и обратно скрестил лодыжки.              — Реджи, у тебя есть что еще мне сказать? — спросил Малфой, рассматривая другие тела, которые лежали без сознания.              — Т-ты… ещ-ще пожалеешь о том…              — Побереги силы, тебе еще искать палочку в заднице одного из своих дружков, — фыркнул в бокал парень и отпил.              Он врал, но просто хотелось еще поднасрать в настроение этому ублюдку. Сегодня Малфой словно лишился девственности, в плане жестокости и жажды боли. Использовать темные заклинания он не успел, а точнее не стал, потому что древко Реджинальда кое-как могло наколдовать Протего, но вот всю прелесть битвы и ножей он прочувствовал сполна.              — Знаешь, я бы сказал, что сегодня мы сравняли счет, но это будет ложь, — Драко поднялся на ноги, не забыв пнуть в сломанные ребра мужчину, и обошел его спереди, садясь на корточки. — Потому что в прошлый раз вы напали толпой. Встань каждый из вас один на один, я бы уже тогда трахнул тебя и твоих друзей.              Егерь со стоном повернулся, чтобы лечь на спину. Его лицо было в ссадинах, затекший глаз вообще не открывался.              — Но скажи, разве не ебано проиграть сопляку, который был без палочки?              — Ты взял мою…              — Это не древко, а дерьмо, — цокнул блондин, наклоняя голову набок. Он навис над лицом Реджи, слабо улыбаясь, — но опустим это. Знаешь, это чем-то похоже на секс. Он тоже бывает разный, — Малфой отпил бурбон и вновь расположил бокал между пальцев двух рук. — Слабые и никчемные чаще всего прибегают к изнасилованию. Или платят шлюхам, но и там стараются возвысить уровень своей пиздатости за счет унижения. А есть те, кто умеет заниматься сексом. Им не нужно доказывать что-то, потому что они знают, на что способны.              Драко ближе склонил голову к лицу Реджи, натягивая на лицо мрачную ухмылку.              — Так вот, вы, может, меня и изнасиловали толпой, но я жестко трахнул вас по отдельности, — он снисходительно похлопал по разбитому лицу. — Тебе пора отдохнуть, потому что папочка устал с вами играть.              Малфой выпрямился и допил алкоголь.              — Тинки, Бипи, — в воздухе появились две эльфийки, которые тут же распахнули свои глаза, даже не успев поприветствовать Драко.              — Молодой хозяин.              — Тинки, перенеси тела в камеры подземелья и убедись, что у них есть вода. Желательно в разные клетки. Бипи, убери главный зал, чтобы к раннему утру он был в первозданном виде.              Домовики кивнули и без лишних слов приступили к своим делам, а Драко пошел из этого помещения подальше. Сегодня у него не было желания возвращаться обратно в школу, да и тем более, ему надо дождаться отца с утра.              Эгоизм подбадривал к тому, что он хочет увидеть лицо Люциуса. Первые триумфы сильнее всего опьяняют. Первое правильное заклинание, полет на метле, оргазм.              И Малфой правда чувствовал, что возможно даже не сможет сейчас уснуть. Слишком сладко отдавалось в теле то, что произошло. Буквально покалывало мышцы.              Он поднялся на второй этаж и пошел в крыло, где находилась его спальня, галерея матери и библиотека. Были еще гостевые комнаты, но самым важным для него являлись эти три помещения.              Единственное, что хотелось — это принять горячую ванную и переодеться, потому что теперь эту рубашку не спасет ни одно заклинание. Белая ткань была в порезах, грязи и крови.              И это все ему не принадлежало.              Пальцы прошлись по ремешкам, гладя знакомую ему магию. Черт, Грейнджер, ты восхитительна.              Он скажет ей об этом. Если бы не Люциус, Малфой бы уже вернулся в школу, нашел бы ее в гостиной, в которой, скорее всего, творится вакханалия, и трахал бы всю ночь. Хотя, может, и стоило остыть, ведь его безумие сейчас перекрывало любые рациональные мысли и он бы просто взял ее на глазах всех.              Просто, чтобы остальные знали. Заявил бы права.              Когда Драко открыл дверь своей комнаты, услышал глухой стук, словно она на что то напоролась. Парень даже не успел осознать, когда его схватили за руку и втянули внутрь, захлопывая с громким стуком дверь.              Что за?..              Он развернулся лицом ко входу и медленно пошел назад, смотря в спину Грейнджер, которая стояла в его комнате и водила палочкой по воздуху.              Гермиона. В Малфой-мэноре. В форме Эрстер.              — Мерлин, ты в порядке? — через плечо спросила девушка, продолжая что-то наколдовывать. — Я пришла, как только смогла. Мне пришлось после испытания искать тебя, но никто не знал, куда ты делся, — она сбивчиво тараторила, пока Драко рассматривал ее задницу, обтянутую в плотные штаны. — Я подумала, что твой отец мог опять тебя забрать, пока все отвлечены этапом турнира.              Грейнджер сделала последний взмах, и наконец-то развернулась к Малфою лицом, засовывая палочку в кобуру на бедре.              — Ты еще ушел без своего древка, я его забрала, но черт…              — Гермиона, — позвал Драко, но она как будто не слышала.              — Боже, ты ранен? — даже слабого огня от камина хватило для того, чтобы ее глаза нашли изувеченную рубашку. — Тебе дали передышку? Я могу помочь, подлечить тебя. Кое-какие зелья у меня с собой…              — Гермиона.              — Древко твое тоже у меня, так что теперь будет лучше, — она нервно достала палочку из второй кобуры на другом бедре. — Люциус тут? Я могу, если надо, отвлечь его и тогда…              — Грейнджер, — уже жестко оборвал Малфой, заставляя девушку наконец-то заткнуться. Она застыла, жадно бегая глазами по его лицу, теперь уже нуждаясь хоть в какой-то информации.              У Драко тоже были вопросы, но сейчас они были настолько несущественными, потому что она тут. Гермиона, ахуеть, какая красивая в своей форме, с горящим взглядом и приоткрытыми влажными губами.              Грейнджер была единственным, в чем сейчас нуждался Малфой. Скорее, даже не только в данный момент. Вообще. После бойни внизу ему нужно было сейчас сбросить этот адреналин. Трахнуть ее так, как он давно хотел. Без стопоров. Без поблажек. Без нежностей.              — Драко…              — Сегодня в поместье нет больше угрозы, — медленно протянул парень, ухмыляясь, — лично для меня, точно нет.              — А для кого? — выдохнула Гермиона, совсем теряясь.              — Для тебя. Потому что я собираюсь тебя трахнуть, Грейнджер. Не заняться сексом или любовью. А жестко трахать до того, пока ты не попросишь остановиться, — он двинулся к ней, потому что расстояние было слишком большое. Не для него сейчас.              Малфой не знал, какое у него сейчас лицо, но то, как Грейнджер захотела попятиться и у нее дрогнуло горло, только разогнало весь тот мощный коктейль в теле.              — Но знаешь, — он подошел почти впритык, нависая над ней, — это не поможет. Потому что я не буду останавливаться.              Рука Драко легла на горло Гермионы, сжимая пальцы и припечатывая ее к двери. Сука, такой контроль. Он понимал, почему она, Гайос и другие подобные им, были так повернуты на этом. Потому что это ахуеть как возбуждало. Вот так держать за горло ту, что может просто проткнуть палочкой ему глаз, если захочет.              Но, судя по учащенному дыханию Грейнджер, она хотела явно не этого.              — Давно надо было сделать с тобой то, о чем были мои самые грязные фантазии, — Малфой наклонился на уровень ее лица, еще сильнее придушивая. — Ты испортила меня, девочка. Я должен был тебя трахнуть еще в начале этого учебного года. Прямо на глазах Гайоса, — Драко расплылся в жесткой ухмылке. — Уверен, ему бы понравилось. Я даже готов поспорить, что и тебе тоже.              Гермиона распахнула глаза, пока по его пальцам пробежала дрожь от ее тела. Взгляд опустился на приоткрытые губы.              — Пора заявить свои права на всю тебя, — Драко жестко поцеловал ее, опуская свободную руку вниз. Подхватив девушку за бедро, он поднял ее, заставляя обвить его торс ногами. Такого поцелуя еще не было. Никогда. Он словно пытался убить ее. Кусал губу с такой жадностью и остервенением, что почувствовал вкус крови Гермионы. Она всхлипнула и сильнее сжала ноги вокруг него, царапая ногтями лопатки.              Малфой, оттянув нижнюю губу, все-таки отпустил ее, но только для того, чтобы низко прошептать:              — Пора тебя познакомить с моими демонами, Грейнджер.