Вокруг нас

      Огни Подземного Города после несколько часового перехода в полной тьме казались ослепительно яркими. Хотя едва ли так было на самом деле. Кенни прикрыл глаза рукой, пока моргал, и втянул в лёгкие затхлый воздух. Неприятный, наполненный не самыми лучшими запахами гнили, отходов, старых построек и чего-то ещё, безошибочно определяемого именно за человеком, бодрил. Прибывшему он сулил полную безнаказанность и свободу нрава. Здесь Потрошитель мог не сдерживаться — здесь не существовало никаких правил кроме одного. Сильнейший побеждает. И Аккерман считался если не самым сильнейшим, то без сомнений причислялся к одним из них. Он всегда действовал сам по себе, не опираясь на чужое мнение и не объединяясь с кем бы то ни было, посему оставался непредсказуемым, не связанным какими-то общими интересами банд. Хоть и брался за некоторые предложения — наградой чаще всего были деньги, реже какие-то долговые обещания, договорённости. Сейчас всё это приходилось поддерживать по-другому, сочетая старый образ жизни с новым. Требовалось больше вникать в дела, что творились в стенах и не терять репутации. Кенни ухмыльнулся при этой мысли, поглядывая на отшибы-свалки, что пересекал. Репутация в таком месте должна быть худшей из худших, под стать самому месту. Именно здесь вся человеческая и подлинная природа обнажалась до самых корней. Так нужно было, чтобы выжить. Вокруг темнота, грязь, старые, ветхие дома, оставляющие желать лучшего, нет ни свежей пищи, ни чистой воды, полное отсутствие действенной силы закона, и люди, которые не гнушались ничем. Абсолютно ничем. Мужчина сам с этим столкнулся, когда подростком оказался здесь вместе с семьёй, скрываясь от преследования и травли Аккерманов. Они тогда оказались на самом дне, и он единственный отказался мириться с этим. Как итог, единственный и выжил.       Сейчас, проходя по тусклым улицам, где один резкий запах сменялся другим, а дорогу то и дело, почти как стайки крыс, пробегали группы беспризорников. Впрочем, те по существу не шибко отличались от крысёнышей. Мелкие, назойливые, голодные, слабые и жалкие. Они вызывали насмешливое презрение. Но поскольку его рослую фигуру они благоразумно обходили стороной, Кенни не стал ни задерживаться, ни рассматривать оборванцев, вполне отдавая себе отчёт, что среди них прямо сейчас может околачиваться и Леви. Вскоре он вывернул на более оживлённые улицы и спокойно, не опасаясь быть узнанным, продолжил путь к нужному дому в одном из западных районов города. Там у дверей стояли знакомые костоломы, которые пропустили его внутрь без всяких вопросов после того, как один из них скрылся в здании и вернулся минуты через три. Не слишком много, чтобы Аккермана это оскорбило. Он прошёл по короткому обшарпанному коридору и вышел в комнату, которую было удобнее называть гостиной, пускай та так и не выглядела. Спальные места прямо на дощатом, но определённо новом и хорошем по здешним меркам полу. Такая же свежая обивка стен выглядела странно в сочетании с неуклюжей тумбой, старым, щербатым столом и подобием широкой скамьи с высокой спинкой подле него. Со второго этажа по явно обновлённой лестнице спускался владелец дома, одного и самого крупного незаконного производства оружия, а так же двух борделей. Вполне крепкий мужчина в возрасте и с сединой в русых волосах запахивал халат и выглядел так, как будто закончил кого-то трахать не больше, чем минут семь назад. «Если бы пришёл раньше, то к «столу» бы ещё пригласил», Кенни хмыкнул и поднял шляпу в приветствии. — Тебя вечно приносит, — Вертэр прервался на сытый зевок, — к какой-нибудь гулянке. А, Кеннет?       Гость лишь самодовольно осклабился, пока его сверил немного пристальный взор синих глаз. Враждебности в них не было — просто с возрастом у мужчины стало портиться зрение. И тот всё реже бывал на разборках, доверяя выращиваемой смене. — Что, я не опоздал? — Аккерман прошёл вперёд и вопросительно выгнул бровь. — К такому нельзя опоздать. Тебе ли не знать, — хозяин дома хохотнул, хлопнул по низу живота и сошёл с последней ступени. — Сытеешь, Кенни. Смотри, как бы не разжиреть там, наверху. История стара как мир.       Вертэр по прозвищу «Вепрь» повёл прибывшего в сторону скамьи. Дела он привык обсуждать именно здесь, пускай и не в самой удобной обстановке.       Назвали мужчину так вовсе не из-за внешнего сходства с кабаном — тот был вполне в форме, пускай и не такой атлетичной или впечатляющей. Дело заключалось в повадках. Он никогда не прощал и не отступал, пока враг не будет убит, а так же он, подобно зверю, не чурался самых различных хитростей. Порой особо подлых даже по меркам Подземного Города. Старший мужчина сел первым, широко расставив ноги, потянулся к тумбе, пока на другой стороне скамьи с равносильной вальяжностью, которая не помешала бы кому-то разрезать горло, размещался его гость. На стол упала стопка карт, затем с большей аккуратностью поставили два стакана и бутылку. Мельком глянув на этикетку, Аккерман опознал одну из яблочных наливок, какую можно купить только в Хлорбе. — Знаешь, как это происходит? Они забывают о том, что поменялось лишь место, и начинают мнить себя не пойми кем, — продолжил тем временем Вертэр, разливая выпивку. — Ну а ты? Чего сам пришёл?       Кенни принял протянутый стакан и пригубил его по-настоящему, когда собеседник сделал первый глоток. Пить из чужих рук не самая хорошая идея по разным причинам. Поэтому Аккерман тщательно пробовал жидкость на вкус в поисках всяких различных примесей. Мужчина не в списке тех, кто хотел бы отравить Потрошителя, но и вариант чьего-то выгодного предложения исключать не хотелось. — Послушать, что нового, — пришедший без затруднений подбирал правильные слова, поигрывая стаканом. — Интересного. Наверху и резвиться негде. — Да-а, интересное. Знаешь, слушок прошёл, что ты метнулся к кому-то там. Как шавка подзаборная, — хмыкнул Вертэр, следя краем глаза за лицом гостя. — Если подумать, ты последние несколько месяцев притих. — Я получил то, что хотел, — Кенни откинулся на спинку, вытянул ноги под стол, сделал ещё глоток. — А сейчас возвращаюсь к обычному. И кажется, начать надо с того, чтобы сделать ещё несколько визитов. Скажешь мне, кто так языком мелет? — Уверен, они будут очень обрадованы твоим визитом, — старший мужчина прикончил свою порцию и отставил стакан на стол, взялся за колоду и принялся тасовать. — Сыграешь?       Аккерман не отказался, понимая, что это больше часть вежливого общения, чем хорошего времяпрепровождения. За таким занятием дела обсуждались легче и более спокойно, на первый взгляд.       В той же игре было проще следить за мимикой, тоном, словами — разум мог отвлекаться на расклады, что обычно не оставалось не замеченным. Однако Жнецу нечего было утаивать. Для него работа на Райссов равносильна работе на самого себя. Да и умел он превосходно сочетать два таких дела: расслаблено играть в карты и вести деловую беседу, следя за всеми фразами, и своими и чужими. За раздачей карт, Вертэр кратко рассказал ему о тех, кто трепал про Жнеца. Их требовалось проверить сегодня же на случай, если те каким-то образом знали хоть что-то близкое к истине. Подступы к Райссам должны быть закрыты — ни единой ошибочки. Все возможные каналы для утечек выявить, какие-то перекрыть, какие-то оставить для дела и держать под контролем. Первая партия осталась за хозяином дома, Кенни даже не пытался поддаваться. Карты — это фарт. Под конец игры тот чувствовал себя практически в норме после своего развлечения наверху — в глазах прибавилось если не ясности рассудка, то хотя бы бодрости. От второй порции спиртного Аккерман отказался, сославшись на то, что ещё предстоит «пройтись» по улицам, чем вызвал уважительное одобрение. — Это я на сегодня уже своё отгулял там. За работу только послезавтра теперь, — себе Вертэр щедро плеснул и убрал бутылку в тумбу, внутри которой звякнуло остальное стекло. — Поставка только тогда. Хлопот как обычно.       Потрошитель перевернул стакан вверх дном, закинул ногу на ногу. На столе лежала колода карт, и пальцы сами потянулись к ней. Они ещё не закончили. Он ещё не спросил всё, что хотел.       Пока старший цедил напиток, наслаждаясь всеми оттенками вкуса, Кенни тасовал карты. В доме было тихо — Вепрь всегда следил за порядком. «Даже и не скажешь, что сейчас в здании больше тридцати человек», он хмыкнул. — Есть что-то новое по оружию? — спросил Аккерман и начал раздавать. — Всё херня, но такое лучше, чем ничего, — мужчина скривился. — Нечем тебя удивить. — Ладно. Знаешь, могу похлопать насчёт военпола. Чтобы твои ребята с ними точно не пересеклись, — он сгрёб свои карты, даже не взглянув на них. — Если хочешь — раздобуду график патрулей раньше, чем его спустят местным. — Оброс связями и там? Или… — Вертэр недобро прищурился, и молчание зависло на несколько секунд. — Лучше. Нашёл у них очень крупную брешь, — осклабился гость, выдерживая взгляд. — Я ведь не отдыхал это время над землёй. — Добро, — мужчина довольно улыбнулся и кивнул, напряжение спало. — Так-то оно чертовски хорошо. С этими армейскими вечно проблемы: то стреляют без спросу в нас, как в оленей, то ещё что. Было бы неплохо разминуться.       Они вернулись к игре, обсуждая когда Кенни завтра сообщит о военных патрулях. Проблемы в это для него не было — без Кивы придётся помотаться, но мужчина предполагал, что за ближайшие пару часов нахватает ещё парочку попутных дел.       Главное то, что он сделал негласный шаг навстречу, а также развеял некие подозрения относительно себя самого. Сотрудничество необходимо, при этом оба бандита понимали, что не нарушают интересы друг друга, оставаясь именно равными. — Интересное да новое, говоришь, — пробурчал Вертэр через минут десять и нахмурился. — Ничего нового для этого городишки нет. Свизин хочет наладить работорговлю, у Обжоры кто-то несколько нычек дури вскрыл. Но вот я слышал от Осборна, что Дарнелл и Ачилл затевают бойцовую яму. А такого здесь не было лет пятьдесят или того больше. — И чем же тебя это привлекло, — Аккерман тут же смекнул, что Вепря зацепило в этой вполне обычной новости что-то иное. — Пиздят, что там будут не только люди. И не звери, — мужчина скривился, перебирая карты и выкладывая парочку на стол. — Дрянное. Я отказался участвовать в этой затеи и помочь с оружием. И знаешь, после этого трое девочек из борделя пропали с концами. Всё — не нашли их. Не могу доказать, что это как-то взаимосвязано, но…       В его голосе послышались злые нотки. На тех двоих Вертэр клык уже затаил, и Кенни понимал почему: так дела не делаются. Если разжиться сведениями или доказательствами, то тот сотрёт в порошок новенькое предприятие. Самого Жнеца заинтересовала фраза: «не только люди. И не звери». Сам он не так давно убедился в особой природе подлинного короля, а заодно и узнал тайну титанов за стеной. Поэтому примерно представлял, что гипотетически кто-то из умельцев или просто поехавших мог что-то сотворить. Если так, то требовалось зачистить ещё и это. Аккерман побил представленные карты своими. Ещё два кона. — Если попадётся что-то на глаза — сообщу, — откликнулся он наконец. — Меж собой гадить не порядок. — Вот, ты смекаешь, — улыбнулся Вепрь и положил оставшиеся карты на стол. — Не выиграю. Такая шваль на руках. Останешься? У меня там наверху пара девочек. Красивых, фигуристых. Не сказать, что живут в трущобах. — Завтра, — Кенни вскрыл свой удачный набор и встал, поправляя шляпу. — Если ты придержишь их конечно. А пока надо пройтись. — Никуда не тороплюсь, Кеннет, — Вертэр в подтверждение слов потянулся и лениво поднялся на ноги. — Хорошо, что заглянул.       Они распрощались, традиционно без рукопожатия. Разговор прошёл конструктивно для них двоих. Один вернулся к себе наверх, второй же поспешил дальше по своим знакомым.       Карвен рассматривала её жадно, даже горячно. Выглядело так, как будто она совсем позабыла об угрозе. Такая перемена казалась Киве странной, поэтому та не ослабляла бдительности. Общаться с кем-то у неё получалось хуже, чем у Кенни. Тот-то почти сразу разбирался в людях и читал их как открытые книги. — Ты тоже здесь, чтобы нарыть хоть что-то об этих ублюдках? — кулаки полицейской сжались.       Тут соглядатай задумалась, оценивая какие люди могут причисляться представительницей закона к «ублюдкам». Это могли оказаться как и действительно гнилые особи, так и обычные контрабандисты. От этого Траут могла знать что-то нужное, а могла и не знать, движимая каким-то своим понятием о долге. Невысокая девушка продолжила разговор в осторожном ключе. — Верно. Кажется, они делают тут что-то необычное? — она говорила тихо и в ровном тоне, что вопрос почти не угадывался по интонации.       Тут полицейская насупилась и вперила подозрительный взгляд в незнакомую для себя персону, которая почти задушила её и сейчас может убить. Теперь она отвечать хоть что-то не спешила — молчала закусив губу. Кива же терпеливо ждала — успеет и устранить и оглушить девушку в любом случае. Со своего положения та резко не сумеет вскочить. Оставалось лишь не нашуметь. — Откуда мне знать, что ты не одна из них? — Карвен враждебно продолжила, слышались слабые нотки тревоги. — Тогда ты уже была бы в том подвале, — соглядатай пожала плечами и отступила на шаг назад в большую тень стены — на небе лучше проступила луна. — Но не так, как тебе хотелось бы. — Так это ты отвлекла его, — ахнула она, задумалась, отведя бегающий взгляд, и кивнула. — Если тебе тоже надо туда, мы можем пойти вместе. Поможем друг другу.       Это было не совсем то, на что рассчитывала Кива. Ей-то нужна была только информация, известная местной девушке, а не предложение работать рука об руку. Пусть даже и одну ночь. Да и работать с кем-то кроме Кенни было непривычно как минимум. Ещё не стоит списывать саму Траут со счетов. Полицейская. Кто знает, что на самом деле в голове у такой? — У тебя я хочу лишь спросить, что ты знаешь о тех людях, — ответила она, прислушиваясь к тишине вокруг. — Остальное не нужно. Тебе лучше уйти, когда мы договорим. — Нет, нужно! — прошипела Карвен, строгое лицо исказил гнев. — Мне нужно самой узнать больше. Я единственная, кто среди этих жирных скотов ведёт хоть какое-то расследование! Они убили… дорого мне человека. А если я своими глазами увижу и соберу серьёзные доказательства, людей, то может, начальство мне поверит. А если нет — я не остановлюсь даже, если мне придётся нарушить закон. Если ты мне не поможешь, я продолжу делать сама.       Она начала подниматься и отряхиваться. Обнаружила отсутствие своего оружия, фыркнула и хотела было направиться обратно к улице с подвалом, но Кива крепко прижала её за плечи к стене. Почти что ударила спиной о каменную кладку. — Если ты всё равно пойдёшь туда, — тихо проговорила она, — то хотя бы веди себя тихо и не лезь на рожон. Поняла?       Полицейская лишь молча кивнула, подчиняясь чужой воле. Ещё пара взаимооценивающих секунд. Никаких угроз или предпосылок к чему-то такому. Соглядатай насуплено выдохнула: — Ладно. Подождём, пока хотя бы те двое оттуда не уйдут, — Кива отступила к противоположной стенке, соблюдая дистанцию для безопасности и некой вежливости. — Переберёмся для наблюдения в место по безопаснее. Там расскажешь мне, что творится в военполе.