Вокруг нас

      Дымоход перестал быть ровным и прямым, вертикальные стены уступили наклонным. Выступы, сделанные для более плавной тяги, чтобы дрова сгорали медленней. Что усложнило спуск и одновременно означало его скорое завершение. По опыту и прикидкам девушки — второй этаж остался выше, сейчас примерный уровень потолка первого. Пришлось пролезать медленней, осторожней. Ложиться спиной на выступ, скользить, придерживаясь испачканными руками, упираться ногами в пустоту, пока не нащупается следующая опора. Ещё следить за тем, чтобы не повредить привод, баллоны и не проскрежетать ими. Вскоре Кива достигла перемычки: лаз вёл вниз и в бок, к основному камину. Оттуда же сочился слабенький свет. Недостаточный, чтобы безошибочно различие стыки развилки, но всё же достаточный, чтобы определить хотя бы её наличие. «Должно быть, сейчас в той комнате кто-то есть или что-то делается», заключила соглядатай и зависла в упоре на поясницу и ноги, давая рукам отдых, восстанавливая ровное дыхание, прислушиваясь к звукам. Расплывчато и будто очень издалека долетали голоса. Ни слов, ни тонов различить не удалось. Теплом из ответвления не веяло, однако влезать туда очевидная глупость — незаметно вылезти через тот камин, вероятно, не удастся. Поэтому девушка поспешила вниз, к основанию. Она ориентировалась по своим ощущениям, рассчитывая в темноте определить высоту шахты. Ещё одна «слепая» перемычка, свидетельствовавшая не то о камине, не то о топке. Когда её ноги коснулись заслонки, прошло минуты две, а местонахождение по прикидкам относилось к подвальному этажу. Всё та же темень. Тишина. Ещё минута из осторожности — ни чьего-то дыхания, ни звуков, ни шорохов, вообще ничего не слышалось. Кива, сжатая кладкой стен, присела, извернулась и кое-как отодвинула препятствие, освобождая себе путь к дверце прочистки. Протиснулась туда, в очередной раз радуясь своей гибкости и миниатюрности, которые порой доставляли и особое удовольствие Кенни. Но её мысли на этом не задержались — она была сосредоточена на том, чтобы как можно быстрее и тише вылезти, «осмотреться» и подняться наверх. Вскоре встала в подвале, не видя этого, но зная, что буквально вся перепачкалась в саже и угле. Почти бесшумно прокашлялась себе в ладони. На ощупь вернула привод и баллоны на пояс, проверила соединения газовых трубок. За время спуска ничего не повредилось. Девушка тихо зашагала, вытянув руку, нашла стену. Обошла так комнату по периметру, нашла дверь. Которая оказалась не заперта, что сэкономило несколько минут.       Кива тихонько открыла её, удерживая и следя за скрипом петлей. Заодно стало чуть светлее: вид открывался на лестницу, ведущую наверх, а там уж имелось какое-то освещение. Секунд десять девушка промаргивалась, рассматривала краешек комнаты, строила в голове примерную схему дома, только потом осторожно выскользнула из подвала. Поднималась по ступеням, держась ближе теневой стены. Где-то на середине подъёма услышала крик Траут. Снова слова и снова неразборчиво. Зато тона явно повышенные. Соглядатай не дёрнулась вперёд — продолжила бдительный подъём, прекрасно зная, что её преимущество в внезапности. Роковой для некоторых. Света прибавлялось, стали различимы предметы: старая обшивка стен, двери, ящики, половицы. Раздался топот, какой-то грохот, похожий на небрежно отодвигаемый стул. Кива замерла в напряжении, но больше ничего нового не последовало — разговор не прекращался, а полицейская не вопила о том, что её убивают. Даже не мычала, как если бы ей засунули кляп. Наконец девушка, проверив нет ли никого рядом с лестницей, вышла на этаж. Источником света служил проём в, видимо, большую комнату. Там поместилась бы двустворчатая дверь, однако не было даже следов её существования. Это заставило прибывшую нахмуриться — слишком большой простор для действа. В таком у группы бойцов больше преимуществ, чем у одиночного. Но делать было нечего, Кива подкралась туда, слушая фразы, пытаясь по ним определить положение живца-Карвен. — А я говорил тебе, нехер мелочиться. Ты посмотри на неё! — ярился кто-то, едва не переходя на крик. — Ещё права качает. Полицейская шавка.       Другой неизвестный забурчал, несколько тише. Раздался толчок, кто-то оступился, а девушка приближалась, выуживая нож одной рукой, второй рукоять привода для готовности действовать сразу же, если потребуется, если их дела хуже, чем кажутся на слух. — Повякайте ещё тут! Забыли, чего стоят ошибки?! — проорал третий где-то в стороне, скорее всего, в другом углу большой гостиной. — Всё должно быть идеально чисто. Больше проработаем, больше получим. А тут что?!       Наконец Кива остановилась у самого косяка. Под эту ругань присела и быстро выглянула, чтобы оценить положение уже визуально, нырнула обратно, усваивая то, что увидела одной картиной.       В просторной комнате стоял длинный вытянутый стол, стулья и всё те же ящики, что выдавали подобие грузового пункта, камин с тлеющими углями, плотно закрытые фанерами окна. На потолке ободы для керосиновых ламп, что светили ярче свечей. Пока один мужчина продолжал разглагольствовать о том, что у остальных мозги поплыли, раз до такого дошло, затаившаяся девушка медленно моргала разбирая запечатлённый образ. Один, четыре, пять — восемь людей и сама Траут. Мужчина и женщина со скрещёнными руками стоят в дальнем, правом углу. Один, из повозки, держит полицейской руки за спиной, стоят у дальней стены покороче. У края стола стоит мужчина, ещё одна женщина, третий мужчина сидел и потирал лоб. Эролл стоял возле камина, кривя лицо. Последний, он же говоривший, ходил из стороны в сторону. Все выглядели схожим образом: простая, но удобная для работы одежда, что была совершенно нейтральной в своей не примечательности. Киве доставало одного взгляда, чтобы знать — оружие есть у каждого, хоть виднелось только у троих. Она чувствовала в них людей не дневного мира и порядка. У мужчины в углу на поясе висел короткий обрез. У женщины возле стола два револьвера, на вид трёхзарядники. И у того, что ругался, торчала рукоять ножа из кармана штанов. «Кажется, из тех, что не любит долго тянуться за оружием», оценила девушка эту деталь и вернулась к Карвен.       Та держалась наперекор своему страху, который краем проступал так же, как и её враждебность к окружающим. В основном насмешка, самодовольство. — А тут у вас свои болтуны, — ёрничала она, щупая границы в беседе и ситуации, — проболтаться о таком полицейской. Вы ещё бездарней, чем мой начальник в выборе подчинённых. А может, вас самих тупо не ставят в курс дела? — Заткнись! — рявкнула одна из женщин, раздались шаги. — Эррол! На кой ты вообще с ней встречался вчера? — Потому что вы не нашли иного решения, кроме как хлопнуть Тома? — язвительно откликнулся он, повышая голос в угрозе. — А мне с этим дерьмом разбираться. Я хотя бы стараюсь не наследить в отличии от вас. Думаете, она единственная, кого заинтересовали эти пропажи? Блядь, одно грёбанное дело и пошло поехало.       Кива слушала всё это и размышляла над возможными действиями. Могла бы пока обследовать окружение. Для информации, зацепок и лучшего знания местности. Диалог не подходил пока к точке накала, приводящей обычно к критичным последствиям. Времени вроде хватало, да и одной против восьми с заложником тяжело. Нужно сперва решить, как и что делать. Причём и не потерять суть затеи — узнать как можно больше. А для этого нужно «разговаривать» с тем, кто в курсе. Тем временем эти люди переругивались, говоря о том, кто виноват, о неком событии, которое было сделано неаккуратно, о том, что такое явление не последнее. Девушка встала и, перекатываясь с пятки на носок, чтобы не скрипеть половицами, пошла по коридору вдоль стены гостиной. Разглядела несколько закрытых комнат, предположила, что кто-то мог скрываться и там. Пришлось подходить и проверять на слух. Никто не ходил, не дышал. Ну или же кто-то там таился, или же там имелись скрытые препятствия, что мешали звуку. Открывать эти двери Кива не рискнула, чтобы случайно не нарушить своей скрытности. Ещё обнаружилась входная, выделяющаяся по крепости и замкам, дверь. Девушка дошла до лестницы на второй этаж. Кто-то мог быть и там. Она замерла, оценивающе наклонив голову. Из большой комнаты всё ещё доносились голоса, разозлённые обвинения. Покачала головой и осторожно направилась обратно, только к углу той комнаты, что был ближе к коридору на выход. Уже зрел образ оптимального действия. Но для начала стоило подождать и послушать больше. Мало ли они всё сами озвучат то, что требовалось ей и Траут.       Правда через ещё минуты две обсуждения стало казаться, что это несбыточная мечта. Ни одного нового имени, ни малейшего слова о сути дела. Дела, в котором они были поставщиками чего-то. Кива косила на ящики, но решила отложить их вскрытие на потом. Если бы она просто проникла сюда, то обшарила бы всё и незаметно ушла. Однако положение дел иное. Вдобавок эти люди были не такими уж и глупыми. Полицейская «пойманная» на рытье под них находилась у них в руках, и они всё равно не говорили неосторожно или вальяжно. Для девушки, что скрывалась в тенях, это могло означать две вещи: либо они действительно не знают, что делать с таким сюрпризом, либо же они не уполномочены самолично решать такие сюрпризы. Разговор продолжался. — А может, она вчера просто проследовала за тобой, дурень? — новый голос звучал насторожено. — Влезла туда и сейчас просто головы нам морочит? Можем в реке утопить на сей раз. — Да там замок сложный, — возразил мужчина, что держал добычу. — Думаешь, их учат вскрывать такие вместо того, чтобы ручкой в носу ковыряться? Да даже нашим не под силу вскрыть, не сломав. А с дверью всё в порядке. Трепанул кто-то, стопудов. — Если и да, то в полиции. Она сегодня весь день была там. Согласен с рекой, сойдёт, что просто сама убилась в тоске из-за того же Тома. Пропаж хватит. — Ага, попробуйте, — фыркнула с вызовом Карвен, — хотите узнать, какие проблемы у вас начнутся? Лучше скажите, что у вас тут творится, и разойдёмся по-хорошему. — Какие проблемы начнутся, — повторила ранее молчавшая женщина. — Давайте начнём хотя бы с этого, потом разберёмся с остальным.       Зависло молчание, звук сдвигаемого стула, скрип. Кива навострилась: кто-то или несколько людей сели. Зато в тишине раздались шаги, что приближались к примерному положению Траут. Один человек. Неспешно. Шум незримой возни, полицейская сдавленно, с шипением ругнулась на кого-то. — Давай так, милочка, — подозрительно спокойно начал один из мужчин, — рассказываешь нам, кому ты успела за эти несколько часов что рассказать, и мы вместе решаем, как с тобой поступить. М? Что скажешь? — Скажу, что не пойти бы ли тебе, всем вам! На хер! — разбушевалась Карвен, которая без сомнений почуяла смену диалога в более продуктивное и невесёлое русло. — Вам лучше бы не делать этого, пока вы не создали себе проблем!       И этот переход к полицейской речи окончательно ознаменовал конец её влияния на ход действий. Такое никогда не слушают.       Особенно те, кто плевал на нормы законы, морали. Заговорила женщина уже с угрозой, предлагая методы добычи информации, которые короче назывались пытками. Кива пошла к входной двери, настало время действовать. Сзади долетали голоса, перебиваемые активным сопротивлением Траут, которая, кажется, пыталась вырваться. При этом не упоминая тот факт, что прямо сейчас, здесь она действует не одна. Девушка, перемазанная сажей, лишь одобрительно усмехнулась и, чувствуя, что поступает совершенно правильно, хоть и не совсем в привычной манере, постучала по входной двери кулаком. Три раза. Тут же начала отступать обратно, уходя в один из боковых коридоров, что был заполнен тенями, грузовыми коробами. А в большой комнате действо замерло на несколько секунд. — Вэнс, сходи посмотри, кого ещё принесло, — скомандовала одна из женщин. — Что ж за ночь такая? Спокойно поработать уже нельзя, нам столько тасовать и перебирать тут. а вместо этого решаем проблему из воздуха.       Шаги. Скрип половиц. Кива изготовилась, мир для неё сузился до одного прохода, где был должен пройти обозначенный парень. Минус один противник. Секунды. Фигура показалась, прошла чуть вперёд, и девушка тенью ринулась за ним. Моментально накрывая рот рукой и за счёт внезапности делая успешную подсечку так, чтобы человек стал заваливаться в бок. Там соглядатай приложила его затылок о своё колено, и тело обмякло. Действо началось. Осторожно, бесшумно опуская мужчину на пол, Кива обернулась к пятну света.       Кенни решил плюнуть на всё и не добираться до поместья Райсс ночью. К тому же, никаких срочных вестей от Рода в своём кабинете не нашёл. Стало быть, либо всё хорошо и безмятежно, либо всё настолько плохо, но к такому лучше подходить хотя бы с силами и трезвостью рассудка. Что было низко по уровню. Несколько дней плотных забегов, переговоров, работ поделённые на несколько часов сна в результате давали лишь остаточную бодрость. Мужчина был одним из тех служащих, кто частенько оставался в главной ратуше и ночью. Эта ночь выдалась одной из таких. Аккерман прошёл пост охраны без всяких проблем и надоедливых расспросов, пользуясь тем, что его уже знали, что к его порой эпатажному по здешним меркам поведению привыкли, что его облик далёкий от образа полицейского больше не вызывает косых или скептичных взглядов. Возвращаться к себе домой, в Гермину, не хотелось. Банально дальше добираться, да и без малявки там не ждал не мало-мальски тёплый ужин или хотя бы постель. Хотелось лечь, поспать и подняться с рассветом, чтобы успеть до следующего дня в особняк. В своём кабинете, где поставили лишь один рабочий стол, для него, один шкаф для документов, практически полупустой, разместили ещё и кушетку. Не особо удобную для его роста, зато она всё же была там и своим наличием дарила несколько дополнительных часов сна в относительном комфорте. Ему приходилось спать в куда более неудобных местах. Особенно по молодости.       Сейчас, устраиваясь в одной из множества комнат в столичной ратуше, мужчина спокойно отмечал, какого прогресса добился в своей жизни. Точнее в этих самых условиях жизни. Из грязи в удобства. И всё сам, своими руками ещё до той встречи с Ури. С королём, которого искренне желал убить. Во всяком случае, до знакомства. Отомстить за падение семьи Аккерман, некогда приближённой к монархам, а теперь практически уничтоженной теми же монархами. — Судьба забавная штука, — произнёс он в потолок, вытягивая спину на ложе. — Та ещё шутница.       Его губы растянула улыбка. Злая и самодовольная, как если бы у него с судьбой была шутка, какую могли понять только они вдвоём и никто другой. Шутка эта заключалась в том, что несмотря на все эти перемены: сон на земле возле помоек под землёй — сон на кушетке в центре Митры; оставалось одно неизменное. Он сам. Он всегда был самим собой. Не прятал свою суть, позволял той крепнуть, становиться сильнее. Поэтому-то и выжил. Один из той некогда благородной семьи аристократов, что первая подверглась жёстким гонениям, бескомпромиссному истреблению. Стал городской легендой, внушавшей страх всем, что над землёй, что под ней. И ему это нравилось, его образ жизни получался у него лучше всего. Убивать, охотиться на людей, быть сильнейшим, неконтролируемым никем, только собой. Всегда собой. Даже сейчас следовать Ури было его решением, его собственным желанием, исходящего из глубин тёмной души. Кенни устало и довольно выдохнул и накрыл лицо шляпой, чтобы оградить себя от лунного света. Завтра отправится к своему другу, где сможет отдохнуть и подготовиться к напряжённому месяцу работы. Наживки в Подземном Городе расставлены, обстановка узнана, бреши прикрыты. Оставалось пока что ждать, чем удивят люди на этот раз. Под шляпой Аккерман смотрел в черноту, неспешно моргая. Он уже догадывался о том, что происходит внизу, как искусный охотник безошибочно предугадывает поведение зверей. Какой-то умник всё же сумел получить что-то похожее на сыворотку для титанизации. И теперь это может стать поводом для сдвига сил в Подземном Городе, что затронет верхние, откуда бы на самом деле не текли истоки данной проблемы. Опасно было и первое и второе.