Вокруг нас

      Кива, пожалуй, впервые за все года жизни рассматривала себя в зеркале. Не красовалась, не крутилась, пользуясь тем, что одна в комнате. На обнажённом теле выделялись бинты, которыми Кенни на утро сноровисто обвязал её живот и плечо, однако внимание её глаз притягивало иное. Красноватые следы на коже от грубых укусов-поцелуев на плечах, шее, груди, губах. Синеватые синяки от сильных пальцев на бёдрах, талии, ногах. Не то чтобы раньше мужчина ни разу не оставлял такого во время своего удовлетворения. Однако в этих нечто ощутимо отличалось. Если до этой ночи Аккерман оставлял их походя, потому что ему так хотелось, ему нравилось так, то сейчас оно всё целенаправленностью и даже количеством напоминало собой… метку. Словно выделяя её принадлежность ему. Чудилось, что сама она пахнет мужчиной. Девушка осторожно коснулась подушечками пальцев багрового пятна на горле под самым подбородком. «Такой воротом рубашки точно не скрыть. Разве что наглухо затянутым шарфом», отметила она про себя, прекрасно осознавая, что если Потрошитель увидит, как она пытается что-то с этим сделать, разозлится многократно, и тогда ей не поможет не один шарф и не два. Тем не менее именно сейчас эти «клейма» побуждали закрыться, стать незаметной. Не только для глаз посторонних, но и в какой-то мере даже для самого Кенни, в коем угадывалось то новое и снова малопонятное. Его внимание однозначно отличалось. Кива выдохнула, прикрыла глаза и поёжилась — это сбивало. К чему вообще вся эта демонстрация? Не только ей, но и всем, кто посмотрит на неё? Как ей вести себя? Чего ожидать? Она-то может реагировать как обычно, да вот это не испарит со стороны Аккермана этот новый… интерес? «Нет, не интерес. Его интерес выглядит не так. Это что-то другое», соглядатай нервно побарабанила пальцами по раме зеркала и отошла от него. Такое ей не хотелось обсуждать даже с Ури. Это далеко не простая похоть и голод тела, естественные для всего живого, которых она не очень-то стыдилась. В отличии от текущего настроения. «Стыд? Неловкость? Но почему?», Кива торопливо принялась одеваться, поскольку и так задержалась наверху. А ощущение ткани на теле придавало толику уверенности, надёжности. Ответов на вопросы не приходило, но в определённом смысле успокаивало то, что с утра Кенни был в хорошем настроении — всё казалось совершенно обычным и привычным. Поэтому девушка без опаски пошла вниз, чтобы получить указания на грядущие дни, выслушать то, до чего тот додумался на основе всего рассказанного.       Аккуратно спускалась по лестницам — раны тревожить не хотелось, вдобавок, каждая ступенька позволяла ещё чуть-чуть обдумать эту небольшую, но достаточно значимую перемену. «Может, это всё временно. Что изменилось? Разве что это каким-то образом связано с моим новым знакомством. Это единственное новое. Но что в этом такого? Кеннет не злился, иначе бы мне сегодня даже ходить было бы тяжко. Если не злился, то… почему он так себя вёл? Ещё эти засосы», Кива выдохнула — лестница закончилась, а со стороны кухни слышались шаги, долетал запах чая. Она осторожно, как встревоженный зверёк, направилась туда. Увидев со спины высокого мужчину, девушка еле подавила желание поправить рукава рубашки, скрывающие его метки. Насторожённо ожидала его реакции, не проскользнёт ли ещё нечто малопонятное? — Как же долго ты там копалась, — небрежно фыркнул он, отставляя банку с сухими травами в тёмный шкафчик, — сегодня у нас много работы, малявка. Не трать время впустую.       Аккерман развернулся, и девушка отметила, что тот уже привёл себя в порядок после сна: принял душ, выбрил щетину, и в целом выглядел свежо, полным сил. Она молча кивнула в ответ, расслабляясь внутренне. «Ничего нового, быть может, вчера у него просто было такое настроение», рассудила девушка про себя и прошла к столу. Сесть не решилась, но встала за спинку стула, выжидательно смотря на хозяина дома. — Запоминай: отправишься в ратушу, займёшься делами, что там привалили, просмотри их и сводки. Странные отложи и подготовь приказ для инспекции складов Сины, Розы и Марии, — мужчина, не глядя протянул руку к фарфоровому чайнику, постучал по нему ногтями. — Незаметную. Это важно. Нужно отсечь потенциальные каналы сбыта. — Понятно, — покорно согласилась Кива, отдавая себе отчёт в том, что её только что подвели под такую волокиту, что можно будет удавиться. Зато ей хотя бы не надо будет неделю нигде особо ни рыскать, ни бегать, ни кувыркаться по мостовой, а это уже очень хорошо. — Ты думаешь найти то, что я увидела у аптекаря?       Вопросы она задала нейтрально, так, чтобы если что тот не принял этот интерес за назойливость. Всё же, ей было любопытно и необходимо лучше представлять, с чем они имеют дело на этот раз, что нужно высматривать. А Кенни вёл себя так, будто бы знал об этом. «Ещё бы спросить его об этих следах», невесело подумалось ей, и она сама собой немного поводила шеей.       Это необдуманное движение не ускользнуло от Аккермана, его глаза устремились прямо на выделяющиеся на светлой коже пятна. Ощущение того, что всё идёт по-прежнему рассыпалось песком от того, что мелькнуло в серых радужках. Даже такой неопытной в элементарном человеческом взаимодействии девушке удалось прочесть его эмоции. Недоброе самодовольство, насмешливое превосходство и знание. Это лишь подтвердило намеренность его действий — он определённо понимал, что делал ночью, и сейчас упивался результатом. Его губы изогнулись в ухмылке, и он продолжил: — Того мы вряд ли найдём, но если хоть где-нибудь попадётся, то постарайся принести мне, — мужчина, словно издеваясь, начал подходить к девушке, а не делиться тем, что знал: ни о деле, ни о причинах поведения. — Это облегчит часть задачи. — Понятно, — снова проговорила Кива, приложив усилия для того, чтобы голос звучал как обычно и чтобы попробовать удержать всё в привычном русле. — А что с тем, что мне удалось обнаружить в лесу? Я не думаю, что мне показался голос того животного. Очень странно. — Не показалось, — расслаблено ответил Жнец и протянул руку, коснулся места своего укуса на девичьей шее, по-хозяйски огладил. — Что это было? — прямо и обрывисто спросила девушка, которой надоело не получать ответов на разные вопросы, что последние несколько дней ставили её прямо в тупик.       И эти слова повисли во всей своей многозначности — воцарилась тишина. Лишь откуда-то далеко сквозь окно донёсся звук колёс по камням брусчатки. Кива спохватилась и опустила взгляд, ведь ею руководила не наглость, а банальное непонимание и тревога, раздражающие не хуже зуда. Кенни улыбнулся, про себя отметив, что подчинённая сумела уловить новую причину за его следами на ней. Но не могла напрямую связать с собой именно как с девушкой, не понимала подобного. За это она и привлекала: никаких скандалов, никакого жеманства или лживости женской натуры. Никакого мозгоёбства.       И всё же ему было гораздо спокойней видеть на ней свои отметины, ведь их увидит и тот, кто вдруг посмеет позариться и поманить девушку чем-то из другого мира. Чего Кива, как выяснилось, не была лишена до конца. Однако этим утром он впервые почувствовал и особую, осознанную приятность такого обозначения её принадлежности ему, хоть та и не осознавала этого в полной мере. Его собственничества, которое, кажется, тянулось глубже, чем просто требование верности и подчинения. Мужчина, специально выдержав паузу, сморгнул и решил ответить хотя бы на один из вопросов, что скрывались за тремя чужими словами. — То, чего стоит опасаться —, его пальцы опасно сомкнулись на горле, большой тем временем продолжал грубо поглаживать кожу. — Это было подобие титана, малявка. Так что гуляй теперь о-очень осторожно.       Она вскинула голову, заглянула тёмно-синими глазами в его серые, спокойные и уверенные. Её удивление быстро приобрело сдержанный характер, и она уже вовсе забыла думать о странностях в поступках Аккермана — переключилась на сказанное, связывая его со своими приключениями. Те раскрывались под новым углом. Потрошитель хмыкнул, разжал хватку и вернулся к чайнику. Потрогал его ладонью, прикидывая внутреннюю температуру, понюхал дымок и решил, что нужно подождать ещё одну-две минуты — для полного раскрытия трав. Кива же молчала: в голове очень быстро обрисовался подлинные масштаб их проблемы. Она даже успела попереживать за Ури, поскольку знала — данная тема всегда отзывалась для него глубокой болью. Вопроса о том, как такое вообще возможно, не стояло. Ведь её уши слышали этот рёв из-под земли. И она же сразу ощутила его чуждость, странность. Её глаза видели те странные склянки. Подвал в Шиганшине. Девушка шумно выдохнула носом и всё же села на стул.       Кто бы эти не занимался, всё это творится не один месяц. Слишком велик масштаб. На какие-то секунды соглядатай почувствовала подкатывающий к животу подсознательный страх перед собственной природой. Все элдийцы на острове имеют возможность принять форму титана. Ури хоть и не говорил об этом в открытую и не делился подробностями, но она догадывалась, что для человека этот процесс ужасен. Хуже смерти. Кива взглянула на мужчину, который тоже задумался, и это чувство отступило. Будто бы особенная сила Кенни распространялась и на неё, придавала уверенности. Ей есть ради кого стараться, ради кого бороться. Не только за своё существование, но за нечто большее, что наполняет. И с этим человеком никогда не возникало глобального сомнения. Разве есть причины для них сейчас? Самообладание вернулось, и девушка спросила: — Что будем делать? — брови свелись к переносице, искусанные губы сжались. — Устранять проблему, — осклабился Аккерман, но быстро продолжил: — для начала надо подкопать под все корни. Самый простой и надёжный это то, что для таких трюков нужна сыворотка. А Ури и Род мне вчера рассказали, что один из компонентов добывается только за стенами. Для Райссов достать его не проблема, а вот для простых смертных, как сама понимаешь, это не самая лёгкая задача. — Искать тех, у кого есть даже гипотетический доступ к выезду, — кивнула Кива, прикидывая чем может ещё заняться в ратуше. — Это может быть кто-то из знати. При деньгах, чтобы так развернуться. — Или со связями, — кивнул Потрошитель и полез за чашкой. — Это могут быть дельцы с улочек подземелья. Там чем чёрт не шутит — чудаков и особенных всегда хватает. Но и разведчиков тоже надо проверить. У них есть почти что неограниченный выход наружу. По сути, при желании, им легко обойти все разрешения на экспедиции. — Если у них были контакты с кем-то, — девушка с досадой поморщилась, — то проверить это практически невозможно, Кенни. Максимум, что можно попробовать, это лучше контролировать их сейчас и присматривать. Однако разорваться не получиться — это как искать иголку в стоге сена. — Пока будешь приглядывать, где дотянешься в своём подбитом состоянии, — Кенни хмыкнул с издёвкой и налил себе заварки. — Под землёй я побегаю, так и быть. Но держи в уме два имена оттуда: Дарнелл и Ачилл. Постарайся найти хоть что-то с последним. Вряд ли они всплывут на верху, но вдруг попадётся что-то, связанное с ними. Они по слухам затевают внизу бойцовую яму и, кажется, с тем, что отдалённо может напоминать неудачных титанов. Бредовая идея, но…       Глаза девушки округлились от удивления на такие сводки, а он развёл руками, как бы показывая, что уже говорил об этом.       В Подземном Городе хватает своих странностей — они оба это прекрасно знали по себе. Мужчина разбавил содержимое чашки водой и медленно отпил. Не прекращая глотка, кивнул чему-то. То ли получившемуся вкусу, то ли своей невысказанной мысли. Поэтому задать вопрос Кива не поспешила, рассудив, что тот добавит что-то к указаниям, и не ошиблась: — Слишком на показ — умный такого не сделает. А человек, заваривший это дерьмо, умён, — Аккерман серьёзно посмотрел на неё, поигрывая чашкой. — Скорее всего, у них какие-то проблемы между собой или же они хотят для чего-то привлечь внимания Райссов. Правильно полагают, что на такое они не смогут закрыть глаза — вмешаются и проявят себя или, может, часть силы. — Слишком тогда они много знают, — соглядатай покачала головой, — это должен быть кто-то из круга Райссов или очень рядом. Может, связанный с отцом Ури?       Собеседник одобрительно осклабился — разделял эту логичную мысль. И не только потому, что имел зуб на подохшего в пасти сына ублюдка, что отдал приказ убить всех Аккерманов. И разрушил тем самым множество жизней: судьба Кушель была не самой худшей из тех, что удалось увидеть её брату. Многие члены семьи мучились куда страшнее и дольше. Но несмотря на личные причины, Кенни подозревал прошлого Короля или его окружение совсем по-другой причине.       И Ури, и Род просто не успели так сильно напортачить — эти двое всегда были осторожны, всегда желали лучше защитить семью. Хотя вот Род мог в своих речах ненароком обозначить свою принадлежность к некому особенному кругу, да только этот человек без колебаний указал всех своих знакомых, с кем хоть чуть смел говорить о личном. Не один из тех не располагал амбициями и ресурсами для такой авантюры. — Я спрашивал вчера его и Рода об этом, — фыркнул Жнец и разом допил чай. — Они не знают ни о чём таком. Так что нам придётся порыться и грязном белье их папаши. А так же присмотреть за Фрицами, потому что пока ты занималась не пойми чем с этой полицейской, у них тоже кое-что произошло. В особняке сменился весь состав действующей охраны: что-то там посторонние увидели, услышали, нашли. Может, совпадение, может, ещё одна провокация, может, чья-то оплошность. Не знаю, но рассчитываю, что ты выцепишь зерно правды.       Задачи перед Кивой вставали со скоростью огня, жрущего сухую солому. В пору было хвататься за голову — Аккерман требовал результата и быстро по всем фронтам. Все утренние волнения и думки забылись разом. Она пыталась представить себе последовательность действий, как и за что лучше браться. Без возражений, без встречных вопросов, поскольку понимала всё сказанное без дополнительных уточнений. Мужчина тем временем сделал себе ещё одну порцию чая, пользуясь последними минутами отдыха. — Я возьмусь сперва за склады, сводки и попытаюсь раздобыть сведения о Фрицах, — произнесла она, блуждая взглядом по столу, а потом устремила его к мужчине, цедящим напиток. — Я вряд ли буду успевать заскакивать сюда или к Райссам. Буду ночевать в Ратуше, так удобней.       Кенни с улыбкой едва ли не ответил ей без особого раздумья: «ночуй, где хочешь, только добудь мне результат», но вовремя остановился. Звучало как приглашение к новому приключению в духе знакомства с Траут. «Только сейчас мне такого не хватало для полного кавардака», подумал он и в несколько глотков прикончил содержимое чашки. — Раз ты всё поняла и услышала, — Аккерман отставил пустую посуду в сторону и дождался ответного кивка, — то принеси-ка мне эти пули. Взгляну на них, чтобы искать мастера.       Кива послушно встала и пошла к своей торбе. Повозилась, выуживая тканевой свёрток с двумя кругляшками металла, и вернулась в кухню.       Мужчина явно ждал, поэтому девушка, поколебавшись прошла к нему и протянула местами испачканную кровью, замотанную тряпицу. Могла бы положить на стол и отойти на успокаивающее расстояние, однако тот просто не переносил, когда марают обеденное место. Он вскинул руку, сперва огладив её запястье, а потом перехватив подношение. Начал небрежно разворачивать. Две пули тускло поблёскивали металлом, угадывались тонкие волнистые полосы прорези. Кенни провёл по ним ногтём, а потом, молча хмурясь, пошёл к окну, чтобы лучше рассмотреть необычную работу — засохшая кровь всё же мешала. Внезапная вспышка заставила Киву отскочить, изготовиться, а мужчина только и успел отвернуться и начать отводить руку подальше. Но в его ладони, на обугленной тряпице остались лежать лишь почерневшие остатки чудных патронов. Девушка устремилась к Аккерману, желая убедиться, что с тем всё в порядке. Он хмурился ещё больше, очень недобро кося на обломки. В серых глазах сверкнуло что-то хищническое на пару с активными думами. Заметив встревоженный взор невысокой девчонки, Потрошитель криво улыбнулся, а потом его лицо разгладилось — она беспокоилась за него. Не за себя. — Быстрее заканчивай тут и отправляйся в Митру, малявка. Эти передашь Роду, когда он зайдёт к тебе, — он аккуратно свернул тряпицу и вручил насторожённому соглядатаю.       Сам же прошёл к шкафчикам, достал новую чашку, сделал чай и молча поставил перед Кивой на стол. Как разрешение, как одобрение. Напоследок положил ей руку на макушку и погладил, взъерошив волосы. Прикосновение отозвалось успокаивающей уверенностью. На секунду возникла идея смутить девушку и новым жестом собственнического внимания, но её он отмёл — им двоим ещё работать надо, а заскочить к ней в Ратушу он успеет всегда. И всё же в её глазах он прочёл то чуткое внимание, на которое лишь осклабился и пошёл собираться на выход. Им достался целый клубок торчащих нитей, зацепок. Настолько большой, сложный и важный, что проще было бы просто начать вырезать всех, кто вызовет косой взгляд. И тем не менее Кенни верил, что это дело им по плечу, он чувствовал прежнюю, непоколебимую уверенность, а ощущая и особую преданность Кивы, и вовсе наслаждался спокойствием. Они справятся, потому что очень хорошо дополняют друг друга, прикрывая бреши. И так же, как девушка несла на себе его метку, как мужчины, она служила продолжением его тени. Всегда рядом, всегда под рукой, всегда отдаётся.