Вокруг нас

      Аккерман вышел в коридор и прислушался к тишине: особняк, растревоженный скандалом, в этой ночи настороженно спал. Словно любое движение могло привести к новой волне разборок, и слуги не желали ни быть тому причиной, ни попадаться под руку. Казалось, что в этом здании живёт всего лишь несколько человек, несмотря на чистоту и ухоженность. Закрытые двери, таящие в себе пустые комнаты и секреты. Ровная дорожка ковра, на которой выделялись лишь одни грязные следы. От его сапог. Мужчина направился обратно к лестнице, а в голове начинали крутиться мысли. «Откуда она пришла? Что творилось эти дни? Её явно держали где-то, похожее на камеру. Может ли это быть связано с похищением людей для опытов? Если так, то это в Утопии. Сказала ли она что-нибудь Роду?», главные вопросы, на которые требовалось получить ответы. Ему хотелось как можно скорее взяться за эту работу, добраться до тех, кто сделал Киве больно и посмел забрать её у него. Но по холодным рассуждениям понимал — с этим придётся чуть обождать. Бегство пленного наверняка встряхнёт там охрану, и все они будут вести себя особо осторожно, поджидать гостей во всеоружии. А соваться туда, не зная ничего толком ни о месте, ни о потенциале, означало упустить важные зацепки, людей, что могут поведать много интересного. В себе Потрошитель не сомневался — был готов отправиться хоть в эту самую минуту, однако придерживал себя. Ближайшие часы пройдут и так нелегко: в своих переживаниях, в разговорах с Ури и Родом, который наверняка знал больше. Кенни дошёл до лестницы и язвительно хмыкнул — старший Райсс явно не спешил ему рассказывать, что раненная Кива объявилась. «Нужно будет отвести её к Салю. Посмотреть и обработать раны получше, чтобы зажили как надо», решил он, спускаясь по лестнице. Эта забота немного приглушила недовольство, презрение к Роду. Мужчина начал спускаться, посматривая на темень нескольких коридоров.       Ни Элфриды, ни двух братьев. Аккерман не знал сколько именно он пробыл с девушкой, но понимал, что достаточно долго. «В любом случае, Ури либо в библиотеке, либо у себя в кабинете. Но едва ли он отпустил Рода. Проверю в библиотеке. Хотя, может, они и не там — слишком для них насыщенные дни», он сошёл на первый этаж, и интуиция потянула всё же проверить, обойти и прочие коридоры. Для большей безопасности и уверенности. Достаточно скоро дошёл до кухни, где разожгли свечи и слышалось что-то похожее на приглушённую бытовую возню. Открыв дверь, Кенни без особого удивления обнаружил там Райссов. Ури полуобернулся через плечо, не отрываясь от помешивания содержимого небольшого котелка. В печи уже развели тихий огонь, и тот тихо потрескивал небольшими поленьями. Король чуть улыбнулся пришедшему, плечи расслабленно опустились. — Хорошо, что ты дошёл, — произнёс он. — Слуги уже наведывались сюда, но сейчас всё нормально, так что никто более не потревожит. Как она?       Пока тот говорил, Аккерман бегло осмотрел комнату: Род сидел за разделочным столом с насупленным лицом, рядом стоял отодвинутый стул, подсвечник, задёрнутые окна, полки, шкафчики, тумбы. На одной из них сох металлический таз и пара простых медицинских инструментов. Сомнений откуда те взялись не возникало. Это заставило губы гостя искривиться в усмешке, однако он сморгнул и ответил: — Спит. Ей сейчас нужен отдых, — мужчина прошёл вперёд и взял из угла ещё один стул, пошёл к занятому столу. — Под утро я вывезу её. — Кива может остаться у нас хотя бы пока не окрепнет, Кенни, — возразил Ури, возвращаясь к своему занятию. — Сколько потребуется. — Дорогу она перенесёт, — отмахнулся тот и сел на стул, напротив старшего Райсса. — Пересудов вам и так хватит, а ей лучше дома. Рассказывай, что произошло, Род.       Молчащий, погружённый в свои мысли тот дёрнулся, потом с опасливым подозрением уставился на Жнеца. Но Аккерман поднял левую ладонь, сделал приглашающий жест. Хотя бы сегодня ночью обойтись без их взаимных придирок, приберечь их на денёк получше. Род всё же помедлил, почесал лоб, подбирая слова получше, и гость его не торопил. Следил за эмоциями и мимикой. Наконец старший Райсс начал осторожно и вдумчиво пересказывать всё с того самого момента, когда вышел подышать ночной прохладой. Ури продолжал готовить что-то, Кенни молча слушал, усваивая новые сведения.       «Надо будет проверить то место, где Кива перелезла изгородь. Она просто не могла сделать это аккуратно. Следы нужно убрать. И это подземелье…», Аккерман прищурился в никуда, медленно откинулся на спинку простенького хозяйственного стула, поднял голову к потолку и закрыл глаза. Он увязывал этот элемент в картину, какую собирал из обрывков и взаимосвязей. Немаловажный фрагмент, враг развернулся очень не дурно. Масштаб вырисовывался поразительный, и на удивление вписывающийся в то, как Потрошитель видел всё это дело. Без теневых элементов в этом заочном наброске. Ури тем временем поставил перед братом стакан с белым напитком пахнущим чем-то приятным, потом приблизился к Кенни: — Вроде, ещё лежит бутылка односолодового, — спросил он с пониманием. — Или лучше всё же вина? — Если есть с чем закусить, — с лёгким кивком отозвался гость, задумчиво потирая висок пальцами, не раскрывая глаз. — Найдётся, — улыбнулся король и пошёл к стене, где открыл замаскированную дверцу в погреб.       Скрылся внизу, оставляя кухню в тишине. Двое не двигались вовсе и не говорили об очевидной попытке умалчивания Райсса — оба думали о своём. Тишина кухни прерывалась лишь отдалённой вознёй в погребе-кладовой да треском поленьев. Род в какой-то момент выдохнул и притянул к себе стакан, начал разглядывать с отстранённостью. На стеклянных гранях играл отблеск свечей. В глазах те не отражались — в них мешалась боль и усталость. Ури вернулся быстро, и этот шум заставил его брата всё же встряхнуться и медленно отпить содержимое. — Спасибо. Прямо как в детстве, — его лицо осветила тусклая и грустная улыбка, когда он повернулся к родственнику. — Да-а, мама готовила, — улыбнулся его брат, выкладывая на стол бутылку с белым вином, сыр и сыро-копчённую колбасу с травами, орехами, — когда отец ругался. И с нами, и с ней, но она всегда оставалась и поддерживала нас. Если мы и выросли дружными, то только благодаря ей.       Кенни молча встал и пошёл к готовочным ящикам, пока Ури садился за стол и вместе с братом вспоминал особенные моменты детства. О заботе матери осталась лишь память, наставления да вкус напитка.       Сейчас они должны были поддерживать друг друга в новых проблемах. Точно так же. И само напоминание о женщине их отца, разделявшей тяготы жён Райссов, привело их к Элфриде. Она тоже поддержала, несмотря на обиду — все это понимали. И братья, и гость. — Я думаю, что, — осторожно начал Род, покручивая стаканом на столе, — выведу Альму из особняка. И договорюсь с Элфридой обо всём. Она мне ведь тоже не чужой человек. — Ещё скажи, что и её тоже любишь, — фыркнул Аккерман, подходя к ним, опустил на стол чистые стаканы и ножи. — На двух стульях не усидеть.       Он принялся ловко открывать вино. Ури, подумав, придвинул к нему пустой стакан для себя, а старший Райсс тем временем мялся. Жевал губы, смотрел пустым взором на стол, разбираясь в ощущениях, ища лучшее решение из сложившийся ситуации. Впервые с момента скандала готовый к реальному, трезвому обсуждению. — Люблю. По-своему. Как и она меня, — выдохнул Род и потёр лоб сразу двумя руками, ероша тёмные волосы. — Это всё сложно, и я хочу счастья нам двоим. Ей не легче, чем мне. И на данном этапе лучше убрать Альму из особняка, так будет удобней. Но это не значит, что я не буду с ней видится. — Я рад, что ты согласился с разумностью такого решения, — кивнул Ури и сложил руки перед собой на столе в замок. — Это первый шаг. Я не думаю, что общение за пределами особняка нанесёт больший урон. Для начала нужно решить всё с Элфридой и детьми. И я очень рад, что ты сам не считаешь это бессмысленным, не ненавидишь её.       Кенни открыл бутылку и разлил по двум стаканам. От едких комментариев ему пришлось воздерживаться — если сделан и принят первый шаг, то нужно делать и следующий, а дров Род уже наломал немало, и всё теперь придётся разбирать до основания. До корня проблемы.       Аккерман понимал, что Альма так просто не сдастся. Её интерес лежал далеко не в любви Рода. Однако в этом её можно было подловить. Нужно подловить. Иначе сегодняшний проблеск здравомыслия у Рода канет втуне. «Ну хотя бы с жёнкой ты ещё можешь говорить. С детьми как-нибудь сладишь», недобро хмыкнул Потрошитель, а когда хозяева дома посмотрели на него, покачал головой, заговорил вкрадчивей и нейтральней: — Хорошенько посмотри, что творится вокруг тебя. Может, такая разлучка даст тебе взглянуть на всё получше, — он сел, поднял свой стакан и поиграл им так, что вино едва ли не переливалось при наклонах. — На всё. И со всех сторон.       «И на трезвые яйца», Кенни удержал на языке и пригубил напиток. Вино ещё не раскрылось, но сегодня ему было глубоко плевать на вкус и ноты. Пил бы дешёвое пойло из Подземного Города. И ни одно не смогло бы смыть непривычные переживания за девушку, лежащую наверху в гостевой комнате. Чувствовать, как собственничество и привычка теснятся, открывая чуть пространства тому особому чувству к Киве. С ним ещё предстояло сжиться, однако мужчина был уверен, что теперь будет заботиться о той лучше. Самому хотя бы не делать ей больно — мир вокруг них справится с этим и так. Тем временем Род нашёлся с ответом: — Оставь свои намёки, — махнул он рукой, показав, что более не хочет об этом говорить. — Я уверен, что Альма поймёт и мы справимся. Скажи лучше, надумал о том, что рассказала Кива?       Кенни недобро посмотрел на него, но пересел поудобнее, запрокинув ноги на край стола, дальний от собеседников. — Надо подождать, пока малявка проснётся. Но я и сам могу кое-что связать, — он хмыкнул и глубоко вдохнул. — Судя по тому, что она успела рассказать, это целое подземное сооружение. Непростое, многоуровневое, что как бы предполагает, да? В Утопии его соорудили не спроста, надо полагать это связано с тем пещерами, что вы обнаружили. Я уверен, что ваш отец знал о них больше. Гораздо. Я уверен, что и Аккерманы знали о них. Там, должно быть, целая система. Удобная и отработанная под такие нужды. И ещё: за последние недели две в Гермине пропало без вести человек двадцать. В других городах-ковчегах Сины такие же цифры.       Род залпом допил напиток своего детства, заботливо приготовленный братом, и налил себе в чистый стакан вина. С ребячества на взрослое.       Ури же пригубил свой, закусил губы в немом отчаянии. Так что старший Райсс первым задал нужный вопрос: — А что у Розы и Марии? — невысокий мужчина мысленно считал что-то, неотрывно следя за уровнем жидкости. — Пока не знаю, — пожал плечами Жнец, продолжил: — но малявка попалась в этот отлов. Случайно. Значит, они действуют нагло и без оглядки, хватая любых ночных прохожих. А вот что не случайно: за последнюю неделю в Подземном Городе стало меньше исчезновений. Я наведывался к парочке знакомых — и все говорят об этом. Интересно, не так ли?       Он потянулся к балыку колбасы, ухватил нож и медленно отрезал себе ломоть. Дело вырисовывалось слишком быстрым для тех сведений, коими они располагали. Скоропостижным. И Кенни понимал, что медленно решить проблему не получится — уже делал заготовки, чтобы в несколько шагов ударить по врагу. Как только тот допустит ошибку или предпримет первый шаг во всеуслышание. Ещё слишком мало нитей, но Потрошитель знал, что каскадом обрушит всё это. Выдернет одну опору, и всё посыпется. — Перешли на более лучший материал, — строго и обречённо изрёк король и закрыл лицо руками. — Они не могли так сделать, не задействовав больше химикатов. Если я пройдусь по сводкам за ближайшие три года, я найду утечку такого масштаба в обороте. Хоть какой-то след, и проще искать что-то конкретное, — решительно заверил Род, а потом обратился к родичу: — Ури, ты не видел ничего в прошлом? Хоть что-нибудь?       Брат покачал головой, не отрывая ладоней и пальцев, пряча свои эмоции. Слишком болезненный ужас и злоба на бессилие. Поэтому Род, без слов понявший всё, лишь придвинул тому стакан с вином. Оно поможет хоть на время приглушить это всё. — Вам, может, всё кажется плохо, но, — задумчиво произнёс Аккерман, разглядывая с интересом ломоть сыро-копчёного мяса, — тут ещё есть с чем потягаться, хоть и не без сложностей и потерь. Самое главное, враг не знает, что мы подбираемся одновременно с нескольких сторон. Прошлое, добыча и работа с элементами сыворотки, канал сбыта в Подземелье и сразу же в будущее. У них ни-че-го не выйдет.       Мрачное и на удивление спокойное заверение легло в кухне, заставив двух братьев нахмуренно и встревоженно посмотреть на своего гостя. И на секунду померещилось, что темень вокруг сгустилась, как и сама ночь.       На утро Кенни одолжил лошадь из конюшни Райссов и вместе с Кивой выехал из особняка ещё до рассвета. Провожал их в такую рань только Ури, который так и не сомкнул глаз. Выглядел король усталым и особенно слабым в просторных светлых одеяниях. Однако именно его Аккерман обнаружил у лестницы вниз после того, как остаток ночи провёл в комнате с девушкой, а потом, подхватив ту на руки, пошёл собираться в дорогу, оповещать хозяина дома об уходе. Слуг поднимать не стали — Потрошитель сноровисто заседлал лошадь, пока Райсс придерживал дверь для лучшего света, а соглядатай, толком не проснувшаяся, стояла у стены в накинутом мужском пальто. Оно висело на ней свободным мешком, но прикрывало всё вполне хорошо — Кенни не собирался задерживаться даже на то, чтобы приодеть помощницу получше. — Может, хочешь остаться Кива? — спросил Ури, наблюдая, как возится с ремнями его друг.       Она лишь покачала головой. Не то вымучено, не то равнодушно, не то просто неуверенно. Через несколько минут Жнец уже подхватил её, поморщившуюся, подмышки и усадил в седло. Влез и сам, чтобы она могла спиной упираться в него, потом кивнул королю. И тот выдохнул, качая головой, пока животное выезжало из конюшни, повёл к боковой калитке. С главными воротами возиться дольше да и шумно. Там отпер кованую дверцу в изгороди и пропустил своих друзей на узкую тропинку. Та убегала вдоль подлеска, вокруг высилась зелёная трава с блестящей росой. Обменялся с Аккерманом взглядом, сочетавшим и прощание и напутствие, потом закрыл калитку. А гость уже правил лошадь, чтобы по узкой дорожке свернуть на более широкую и удобную. Особенная тишина особняка осталась позади — природа вокруг начинала просыпаться.       Где-то вдалеке слышалось пение птиц, готовившихся встречать солнце. Первые минут десять мужчина ничего не делал: животное под ними шло разминочным шагом, девушку такая лёгкая качка устраивала. Она, казалось, вообще задремала, и ему нравилось ощущать, как расслабленно та откинулась на него. Не колебалась в попытке самой держаться в седле — приняла его заботу без лишнего акцентирования на этом и без необходимости ему несколько раз предлагать очевидное. Кенни довольно выдохнул. Это было очень хорошо. Но вот ему пришлось пустить лошадь лёгкой рысью и вывернуть на просёлочную дорогу. Кива чуть дёрнулась, напряглась — стона не последовало. — Скажи, если станет невмоготу, — просто отозвался спутник, лучше чувствуя прикосновение её бёдер. — Всегда говори. — Хорошо… Мы будем сегодня дома? — спросила она и положила руку на живот, продолжила искать новую позу под рысь. — Да, — коротко ответил Аккерман, не решаясь добавить о том, что хотел бы показать её Салю для лечения. — Там отдохнёшь спокойно. И внятно расскажешь мне о том, где была.       Соглядатай промолчала, а возможно, приняла такую установку на ближайшее время. Потихоньку занялся рассвет, и мужчина отнял одну руку от поводьев, чтобы поправить шляпу — а Кива снова пыталась задремать. Дорога на юг тянулась как никогда долго, постепенно заливаясь солнечным теплом и лучами. Кенни хотел поскорее добраться до Утопии, чтобы пройти ворота без особого внимания к их странной парочке. Рослому мужчине и измученной, бледной девушке в явно чужом, грязном пальто. С утра на внешнему посту всегда много народу и затеряться гораздо проще. Однако и без всего этого дорога нелёгкая. Жнец отвёл взгляд от дороги, перевёл его на девушку. Всё же она с ним, и сердцу от этого спокойней. Теперь они оба станут ещё сильней.