Вокруг нас

      Кива откинулась спиной на черепицу и принялась рассматривать звёздное небо в ожидании. Небесная карта или же картина. Вокруг ничего не менялось, и ещё не все чиновники покинули свои кабинеты. На очереди проверка Яркела — Стохесс и Орвуд уже были «зачищены». Род подсуетился и теперь подворовывать на северных складах сделалось просто невозможно. По крайней мере, не в таких масштабах и не в ближайшие два месяца. И Аккерман полагал, что следующее движение в сторону запасов в Промышленном Городе точно выявит врага среди чиновников. Кто бы это ни был, тот явно располагал не только должностными связями, но и дружественными. «Или наоборот: достаточными для манипуляций, шантажа», девушка потёрла виски. За последние несколько дней привычной, но особо плотной рутины шпиона она устала. Снова приходилось много читать, запоминать, связывать, искать. Кенни не ставил её на активные задания, давал работать в своём темпе и мягче обращался с ней в постели. Поэтому настроение у неё сохранялось весьма хорошее. Любить и быть самой нужной. Она провела по лицу самыми кончиками пальцев и сморгнула. Ощущение теплилось в ней слабым огоньком, пожалуй впервые достаточно внятным и не гаснущим. В их мире странно иметь такое, нечто удивительное и присущее больше уязвимому. Но особой слабости от этого Кива не чувствовала. Это убеждало в правильности всего. Она выдохнула и села на наклонной крыше, прислушалась к позднему летнему вечеру. Снизу не поднималось новых шумов, и девушка аккуратно встала на корточки, вернулась к краю черепицы. Количество работающих кабинетов заметно сократилось, но из нескольких окон ещё падал прямоугольниками мутный свет масляных ламп. Прижавшись вплотную к поверхности, соглядатай наклонила голову, приникла щекой к черепице: ждать дальше или начать сейчас с уже покинутых мест? Решила всё же проявить осторожности и вернулась к полуотдыху. Ночь опускалась всё плотнее, становилось темнее и прохладней. Время для таких как она. Поэтому прежде, чем лезть в канцелярию Яркела, Кива огляделась в округе, обошла крышу здания, проследила за соседними. Мало ли. Она знала, что не одна шарится по чужим рабочим столам и ящикам. Непростой труд, кропотливый. Порой не приводящий к результату, но порой дающий ту важную зацепку. После осмотра девушка проникла через чердачное окно внутрь, благо наличие УПМ заметно упрощало и ускоряло ей хотя бы эту работу. Внутри она уверенно направилась вниз — бывала тут не раз, так что дорогу знала так же, как и стопки старых документов, карт, рукописных приспособлений, сложенных наверху.       Здесь в отличии от зданий военпола держали вполне себе порядок. Чего нельзя было сказать о всех кабинетах. Методично обследуя один за другим, Кива ясно представляла себе характер их владельцев по деталям убранства, по выбранному порядку предметов, по личным вещицам. Эти люди задавали порядок и тон городу, окрестностям, охотничьим деревням, фермам. Точнее служили переходным звеном от всеобщего центра — воли монархов и Генерального Штаба, который, собственно, всё реализовывал. Любое распоряжение, любой указ. И перечитывая служебные записки, девушка прикинула, что было бы неплохо наведаться и туда. В Митру. Кенни пока не давал к этому указаний, но она могла просто совершить первую разведку. Ночь текла медленно, как и процесс проверки. В голове удерживались имена, строчки, назначения, даты, поручения. И наконец в этом мельтешении ей удалось найти кое-что занятное. У одного из чиновников, который отвечал за снабжение Военпола, лежала записка от другого чиновника, Мангера, с просьбой начать проверку на производстве у промышленников раньше срока, чтобы им всем было удобней провести грядущий смотр Военной Полиции. И тот, кого просили, в самом деле уже написал распоряжение — оно лежало в верхнем ящике. А у самого Мангера Кива отыскала рапорты о поездки в Утопию, которая по датам совпадала с пожаром на складе. Хоть тот и не отвечал за шахты вообще. Девушка нахмурилась и продолжила искания. Однако остаток ночи как и чтений, обысков ничего более не принесли. И она покинула здание едва ли не с рассветом. Тьма растворялась, и силуэты на крышах становились более заметными, поэтому она, достав и надев походный плащ, шла по тихим улицам западного ковчега Сины. Патрулей не встречалось, и город встречал новый день совсем уж безмятежностью. Соглядатай, убедившись, что за ней никто не следит, добралась до нужного дома, когда уже на мостовых начали встречаться люди. Не ночные путники и не дельцы особых дел. Простые рабочие, спешащие в свои лавки.       Полные сил и желания привечать новый день. Кива криво усмехнулась, покачивая головой, и зашла в трактир. Ей осталось дождаться Потрошителя и уйти на отдых перед новой ночью. В зале было почти что пусто: у одного стола собрались извозчики — их сразу выделяли разговоры о перевозках, о погоде, о происшествиях — в углу сидел одинокий и усталый путник, что предпочёл отойти от внешних ворот и тех трактиров подальше. К более тихим и пристойным. За стойкой суетилась семья владельца. Сам он, жена в фартуке, две дочери не старше двенадцати и малец семи лет наводили порядок, пользуясь утренним покоем. Сама Кива уже днями ранее выкупила комнату на втором этаже, поэтому тенью юркнула к лестнице, не привлекая ничьё внимание. Наверху сделалось совсем уж тихо, запахи кухни остались внизу. Девушка шла по коридору, порой останавливалась и прислушивалась к дверям. Лишь один раз расслышала громкий храп и всё. Поэтому к своей комнате она подошла без особого ожидания подвоха. Неспешно отперла ключом и осторожно зашла внутрь. Взор сразу же выцепил тёмную фигуру на стуле у окна, но в поднявшейся готовности она так же мгновенно распознала Кенни. Поэтому быстро закрыла за собой дверь. Беспокойство не тревожило, но активировало силы. Мужчина вальяжно сидел прямо в уличной одежде, очень сильно запачканной кровью. Уже засохшей — плащ можно выкидывать. «А лучше сжечь», подумала девушка, вслепую запирая замок, чтобы никто не мог к ним вломиться. На шляпу тоже попала кровь, оставалось пока лишь гадать: что приключилось у мужчины ночью. «На вряд ли ранен, поза слишком свободная», заключила соглядатай, немного расслабляясь. Из-под полы блеснули серые глаза. Спокойные и довольные — он ждал её и явно ничего особо непредвиденного не приключилось. — Мы не отправимся вечером в Гермину, — просто сообщил Аккерман и осклабился: — Я до кое-чего дорезал на своём ужине.       Кива хмыкнула и сняла плащ, потом отстегнула баллоны с газом и сам УПМ, оставила их на полу. Думала о том, какие могли случится перемены, что придётся делать, и ощущала на себе взгляд мужчины.       Он рассматривал её в воровской, тёмной одежде, овитой ремнями. Хотелось закрыться как-нибудь — в взоре сквозил особый интерес, но хотелось и подойти к нему — он не собирался её просто использовать и унижать. Девушка выдохнула, чуть улыбнувшись, и направилась к Жнецу. — Что узнал? — спросила и остановилась у стола и занятого стула, взяла его руку, огладив костяшки.       Немного сбитые — видимо, тот пользовался ночью не только подаренным ножом. Сцепился явно основательно. Хищная улыбка Кенни перетекла сначала в сальную ухмылку, а потом сползла в на удивление серьёзную, но от того более искреннюю. Он поднял руку и положил ладонь девушке на бедро, начал небольно мять пальцами в своеобразной ласке. Смотрел же прямо ей в лицо. — Пересёкся с парой типов, и они мне неохотно поведали, — с его губ слетел злорадный смешок, — что завтра в городе будет одна встреча. Некто родом из Шиганшины, успевший наследить настолько, что о нём самом и о самой встрече ходят только слухи. — Может, кто-то из пропавших, — закончила за него Кива и нахмурилась — дело только усложнялось количеством заинтересованных. — Убежавших, — довольно растянул Аккерман и положил вторую руку на чужую талию, пальцы принялись медленно вытаскивать один ремень из пряжки. — Пропавших прибавится тут. В реке плавает пяток. Встретился с трущобными выблядками. Кажется, были из группы Дарнелла. И все они собрались в это время, в этом ковчеге. Причём, без особого внимания. По полицейским рапортам всё тихо и спокойно. — Второй, Ачилл тоже где-то наверху, согласно моим сведениям, — отозвалась девушка, прикрыла глаза выуживая информацию из памяти. — Слух, конечно, но вдруг. И я узнала, что пока только один чиновник здесь протолкнул проверку в Промышленном Городе. Это Мангер. Просил знакомого и тот уже занимается этим. Он так же был в Утопии, когда там случились пожары.       Кенни сжал её бедро сильнее и освободил от нагрудного ремня. С его губ слетел смешок, и он остановился в движениях рук, чтобы прежде всего не нервировать девушку, поскольку в азарте мыслей мог потерять контроль и в теле. Кива аккуратно сняла с него шляпу и осмотрела. Кровь на ней расположилась так, будто брызнула сверху вниз. Такое в принципе легко представлялось в стычке, где один против всех.       Сморгнула и убрала шляпу на стол. Аккерман тем временем выплыл из внутренней гонки мыслей и удовлетворённо выдохнул. Его пальцы снова заблуждали на женском бедре, точно этими прикосновениями успокаивали хозяина, поднялись выше к ягодице. — Умница, малявка, — негромко и искренне похвалил он, впрочем в голосе слышалось и самодовольство: — Так и знал, что со спешки они наследят больше обычного. Ублюдки, как же сильно им сейчас нужны материалы. — Мангера можно проверить тщательней, — заметила девушка, прищурилась уже в своих размышлениях, — нет просвета для ошибок или не того следа. — Род сказал мне, что тот был в Хилвесте, — спокойно и твёрдо ответил Жнец, покачал головой, прервав чужие сомнения. — Примерно во время того обходного груза, что ты отыскала. Так что я услышал это имя уже от вас двоих, — он хмыкнул и продолжил стягивать ремни с девушки, его похотливое настроение теперь выходило вперёд. — Это уже не случайность, не совпадение. Они сейчас будут совершать оплошности. Это одна из них. И мы воспользуемся ею. Грядущей ночью, раз есть связи в этом городе. Двух зайцев одним выстрелом, если я правильно разумею.       Им не требовалось всё обговаривать до мелочей. Кива поняла его без дальнейших разъяснений — тот хотел получить больше информации, нагрянув на малопонятную встречу, и спутать планы сразу всем сторонам проблемы. Это отвлечение запутает врагов, заставит наспех менять действия под ситуацию с новым «игроком». И в этом они могут допустить ещё одну ошибку, за какую Потрошитель сумеет ухватиться покрепче, продолжая каскад неприятностей после обвала большой лаборатории. Девушка высвободила плечи из ремней, и полосы кожи повисли на бёдрах, где ещё пряжки не были расстёгнуты. В голове ещё крутились образы ближайших, непростых дней. И Кенни, заметив это по её глазам, ухмыльнулся, поднял руку к чужой шее и грубовато притянул к себе. Поцеловал в губы. Снова навязывал своё желание, но мягко, помогая ей отвлечься от мыслей, призывая негласно довериться ему. Не так как всегда — больше. В деле, ведь он всегда знал, что делал. В телесном контакте, которого хотел, в коем мог предложить разрядку и ей. Поцелуй вышел больше жадным, словно он пробовал её на язык, на вкус, и Кива попробовала расслабиться.       Вокруг него пахло приторно-солоно: засохшая кровь, пот, терпкий табак и что-то уличное. Знакомый запах, привычный как и мускус его тела. Его явно не смущала грязная одежда, и всё же девушка осторожно подняла ладони к его плечам, чтобы коснуться его самого, а не окровавленного плаща. Пальцы легли поверх рубашки, но не сжались. Аккерман, казалось, наблюдал за её редкими ответными действиями. Прервал поцелуй и пересел поудобней, расставив ноги пошире. Как приглашение исследовать его выпирающий из-под ткани брюк член. Однако ей хотелось иного, хоть она и знала его привычки и предпочтения. Вместо того, чтобы опуститься на колени, как обычно и, возможно, в новом исследовании, девушка выдохнула и прижалась лбом к его груди, скрывая свои эмоции и доверяя их ему. Мужчина, не щедрый на особые ласки, молча терпел такое проявление. А потом пригладил её по затылку, на удивление заботливо. И Кива всё же опустилась на пол, чтобы ей было удобней прижаться к нему в этом полуобъятии, поскольку тот явно не собирался вставать, а ей надоело так наклоняться. В конце концов, тоже устала. Она словно искала его в этом прикосновении, и он откликался ей на особой волне восприятия. Успокаивал тем, что он действительно любит и слышит её. Даже без слов. Его пальцы коснулись девичьей щеки, и та послушно приподняла лицо. Встретились взглядами. И по глазам девушка видела то, на что Кенни, скупой на подлинную искренность, никогда бы не выразил словами. Никогда. И, вероятно, ни за что. Даже под угрозой смерти. Мужчина смотрел как обычно: цепко, но и по-новому. Серьёзно и с особой заботой, переживаниями и удовольствием. Позволил себе принять это всё. Такую сторону земной привязанности. И сейчас дарил ей то тепло, в котором она нуждалась. Не телесная ласка и внимание. Кива потёрлась лицом о его живот, впитывая это редкое мгновение. Сердце наполнялось им, передавало больший покой и уверенность. А ещё и более сформированное влечение. Стало даже интересно: будет ли сегодня Потрошитель более чуток к ней в сексе?       Как может проявится в нём его чувство? Девушка чуть хмыкнула ему в рубашку и руками потянулась расстегнуть ту. Неспешно, снизу вверх, сама поднялась к груди, и Кенни в нетерпении сжал её талию. По сути, позволял ей делать привычное действо в новой манере. Девушка провела носом по его шее и теперь доступным ключицам, запоминала запах кожи ещё лучше, чем прежде. И он прижал её за затылок к своей шее, чтобы она скорее поцеловала. В этой связи не только она принадлежала ему, но и он, немного, но всё же отдавался ей. Вместе с её поцелуем, немного неумелым и ласкающим, он ощутил, как она одной ладонь скользнула к низу оголённого живота. На несколько секунд забралась под брюки к паху, потом убрала. Больше из-за нерешительности. Аккерман, шумно выдохнув носом, подхватил девушку и рывком устроил поверх себя. Благо из-за невысокого роста та удобно устроилась у него на ногах. Теперь он мог потираться о неё членом, пускай и через одежду. Ощущал, что сам виноват в её неопытности и нынешней потребности в таких чувствах. Из-за которых приходилось жертвовать привычным комфортом. Однако и хотелось видеть это зарождения отклика в ней, дарить ей больше. Они уже начали. Мужчина нагло улыбнулся ей в лицо, притянул к себе, тогда как огладил её ягодицы, между ног. Ожидаемо, она не выдохнула раскрепощённо или с томным интересом. И всё же Кива чуть подалась вперёд, словно разрешала ему действовать. Принимала новое отношение, училась.       Зная, что Кенни не любит особых нежностей, в коих она и не смыслила, девушка прижалась к нему грудью, выгнулась. Не от приятности, партнёр это прекрасно видел, но от желания ощутить большее. Больше его. И мужчина провёл ладонями у неё по ногам, спине, выше к груди. Снова поцеловал её в губы, пока расстёгивал ей рубашку. Но в отличии от самой девушки, сразу же расстегнул и мешающий ремень и штаны. Спустил вниз, лаская ей бёдра и будто выжидая ответного шага. Ему не особо нравилось, что приходится терпеть — он не любил такую подготовку и всякие нежности. Но к удивлению нравилось именно это тактильное общение. Ему хотелось, чтобы она извивалась от удовольствия, видеть, как он ей доставляет удовольствие, какое она хотела только от него. И будет хотеть только от него. Пальцами нашёл чувствительное место, ощутив, что та от привычки не мешаться ему покорно замерла, и притянул к себе. Поцеловав в шею и освободил плечо от ткани тёмной рубашки, принялся посасывать кожу и покусывать. Не до крови. И через минуту Кива вновь расслабилась, чем Аккерман воспользовался без промедлений, грубовато и по-хозяйски продолжил ласкать её промежность. Девушка сжала пальцы у него на плечах, точно хваталась за него как за самое надёжное в открывающемся опыте. Замерла, слушая свои ощущения и его внимание. Больше чем когда-либо. Кенни прикрыл глаза, стараясь игнорировать дикую потребность присунуть поскорее и драть, сосредоточился на движении руки, вырывал больше времени на чужую чувствительность. И когда девушка почувствовала внутри большее тепло крови и душевную надобность, то по привычке сдержала это проявление. Точно так же как привыкла сдерживать и скулёж, когда мужчина делал ей больно. Что случалось далеко не редко. Но потом набрала воздуха в грудь и озвучила тихий стон. Получила в ответ его улыбку, спустила свои штаны вместе с ремнями ещё ниже, и с волнением потянулась расстегнуть чужие брюки. Дальше вновь доверилась мужчине, который медленно насаживал её на себя. И это проникновение впервые отозвалось реальной приятностью. Настолько ощутимой, что с её губ слетел более искренний и чистых выдох. Кенни потянул её на себя, и Кива без промедления и большим желанием поцеловала его. Получая ответ.