В 4 часа ночи

Иннокентий

Его тело лежало поломанной куклой на полу. Под головой виднелась лужа запекшейся крови. Остекленевшие распахнутые глаза застыли на одной точке, а рот открыт в немом крике. Из переломанной ноги, лежащей на последних ступенях лестницы, торчал кусок белой кости. Второй руки не наблюдалось, что ввергло в шок моего друга. — Куда делась его рука? Такое ощущение, что ее отгрызли… — удивленно прошептал Сема, еще ближе наклоняясь к почившему Илье. — По дороге, пока летел, потерял! — хохотнул Сан Саныч, любовно оглаживая ребра трупа. — А знаете, господа хорошие, таким он мне нравится больше! Алин, не хочешь оставить его себе? А что? Есть не просит, тихий, перечить не будет и уж тем более гулять! Идеал — а не мужчина! Но если ты сомневаешься в его порядочности, то я прямо сейчас могу его кастрировать. Хуже мальчику точно не будет, ни боли, ни сожаления он уже не почувствует! Алиночка, которая только что пришла в себя, от этого предложения снова лишилась чувств, а наш водитель Вова отвесил патологоанатому смачный подзатыльник, на что юморист лишь пожал плечами и сделал невинное лицо, мол хотел как лучше. — Хватит устраивать здесь балаган! Тут Вам не цирк, а место преступления! Умер наш боевой товарищ, а у вас одни шутки на уме! Точно дебилов набирают в опера! Прочь с дороги, профессионал идет! — оправив свою одежду и смахивая пыль, выступила вперед госпожа Занудная. Она толкнула своим бедром сидевшего на корточках Сан Саныча, он скривился и притворно потер руку, как будто она задела его больное место, подошла к Илье, достала из кармана перчатки и пафосно, с противным щелчком бьющийся об кожу резины, натянула их. Затем Рената выудила откуда-то колбочку для взятия анализов и пинцет. Она уже было хотела приступить к своему любимому делу, как патологоанатом вмешался, преградив ей путь. — Милочка, моему эпифизу крайне не нравится то, что вы собираетесь делать. Труп мой, а ваши обязанности собирать и делать экспертизы улик, собранных вокруг. Моего Илюшу вы получите только после меня, когда я установлю причину и время смерти. А уж потом, когда я его вскрою, то отдам вам не только одежду с кровью и содержимым желудка для анализа, но и его сердце, если вам будет угодно. Хотя вам, я думаю, будет интересен немного другой орган. — Да как вы смеете! — взвизгнула Занудная, кидая в него колбочкой. — Хам! — и она ушла, зло цокая своими неуместными шпильками. От вибрации, расходившейся по коридору, на Сему аж с потолка посыпалась пыль, и он страдальчески закатил глаза. От ее ухода всем явно стало легче. — А теперь можно и поработать! — хлопнул в ладоши Сан Саныч и потер руки. Наш дознаватель, аккуратно опустив Алину на стул, вышел вперед. Развернувшись к нам, Кирилл деловито убрал руки за спину и начал свою работу: — Коллеги, как вы заметили, перед нами свежий труп. — Да он капитан-очевидность… — пробурчал закатывая глаза Семен. Я сцедил усмешку в кулак, он прямо-таки высказал мои мысли. — Кхм! Прошу серьезнее, друзья, — продолжал дознаватель, — Мы понимаем, что в поместье кроме нас никого другого нет. Давайте подумаем, может кто-нибудь что-либо слышал? Видел подозрительное? Может быть такое, что в округе есть другие заброшенные здания, или дикие звери? — тут Кирилл с прищуром повернулся к Викочке. Я выступил перед женщиной, прикрывая ее своим плечом. Мы всей командой отрицательно ответили на его вопросы. — Что ж, все мы люди чести и закона, так что в этом доме остается единственный подозреваемый, который мог совершить такое. Виктория, будьте любезны рассказать нам, что вы делали этой ночью! — дознаватель противно ухмыльнулся. — Да как вы смеете! Эта прекрасная женщина впустила нас в свой дом, дала обогрев и пищу. А ты, Кирилл, делаешь поспешные выводы. — я полностью оттеснил Вику себе за спину. Краем глаза я заметил, как Сема вновь закатил глаза. Эх, друг, ничего ты не понимаешь. Я в упор посмотрел на сослуживца: — Для начала нам следует дождаться экспертизы уважаемого Сан Саныча, и, — мне очень не хотелось говорить ее имя, — Ренаты, а потом уже искать подозреваемых. Наверняка Виктория, как и все мы, спала в кровати крепким сном, так как наверняка устала от нашей оравы. Не так ли, любезнейшая? Она ничего не сказала в слух, лишь чуть-чуть склонила голову. — Господа, ну шо я вам могу сказать… С вероятностью в 80% это несчастный случай. Смерть наступила около 4 часов ночи, вследствие черепно-мозговой травмы. Большего в данных, кустарных, условиях я сказать не могу. — Все равно нельзя оставлять это просто так, нам необходимо связаться с управлением, — высказал разумную мысль Семен и достал из кармана свой сотовый телефон. Вдруг он с удивлением воскликнул, — Связи нет! Проверьте, у вас также? Я тоже включил мобильный. Иконка связи отсутствовала. Ее не было совсем, даже и одной палочки не виднелось. Судя по лицам коллег, у них наблюдалась та же самая печальная картина. Вова было рванул к выходу, на ходу говоря, что он поедет и сам лично доложит. Но тут, в одно мгновение оказавшись рядом с ним, Виктория схватила Вову за руку, останавливая. Наш водитель аж вздрогнул. — Там оползень, это бесполезно… — прошелестела она, — линии повреждены, дороги перекрыты… Сема застыл в немом шоке и кажется побледнел. Тряхнув плечами, в его взгляде так и читалось: «Я так и знал…» — А от-ткуда вы знаете? — заикаясь спросил белый как мел Вова, плечо которого Виктория так и не отпустила. — У меня в комнате стоит старый радиоприемник и сегодня утром, перед тем, как готовить завтрак, я слушала новости. — Так же тихо и медленно проговорила она. — Так что не нужно никуда идти. Не нужно. Это может быть опасно. — Не опаснее, чем оставаться здесь! — прошипел дознаватель. — Алиночка, дорогая, давайте я помогу вам дойти до комнаты. Нам всем не помешает отдых. — Ласково обратился он к девушке. — Да-да, это разумная мысль. — Противно растягивая гласные, закивала его помощница. — Семен, — она кокетливо стрельнула накрашенными глазками в его сторону, — не могли бы вы проводить беззащитную даму в свою комнату. Мне, после случившегося, очень страшно ходить одной. — А на ночь ему у тебя остаться? — хохотнул патологоанатом, закрывая глаза Илюше и накрывая его тело валявшейся неподалеку драной тряпкой. Кажется, раньше это была занавеска. — Может и останется! — окрысилась эта вертихвостка и тряхнула крашенными в розовый волосами. Она встала и, покачивая бедрами, подошла к моему другу. — Ну Семен, вы же не оставите бедную девушку наедине со страхом. — Алина чуть-ли не начала на него вешаться. Мне показалось или в комнате стало темнее и откуда-то повеяло холодом. Вовочка зябко обхватил себя за плечи и отцепил, наконец, держащую его руку хозяйки. — Ну что вы, любезная, — Сема аккуратно отодвинул девушку от себя, — зачем вы просите меня о помощи, когда у вас есть такой замечательный и сильный поклонник. Он то уж точно отгонит все ваши страхи и утешит после потери парня. Кирилл самодовольно закивал и тут же подскочил к ним. — Да, вы как всегда правы, наш главный следователь. Прошу, пройдемте со мной. — он попытался подставить девушке свой локоть, но та лишь фыркнула и, обиженно повернувшись, ушла одна. — Быстро же она нашла ему замену! — расхохотался ей вслед Сан Саныч, любовно поглаживая сломанную ногу Илюши. — Крепись, Семен, эта фифа от тебя точно не отстанет. И глазом не моргнешь, как она змеей заползет в твою постель. Внезапный порыв ветра задул свечу, которую держала Виктория, лишив нас единственного света в темном коридоре. Послышался вскрик нашего водителя и топот его удаляющихся ног. — Только не упади в этой темени! — крикнул ему вслед неугомонный патологоанатом. Тут же послышался грохот и приглушенный сочный мат. — Я думаю нам стоит перейти в гостиную, выпить горячего чая, успокоиться и все обсудить. — как всегда высказал разумную мысль друг и первым пошел вперед, передергивая плечами. — Что это с ним? — спросил отлипший от трупа мужчина. — Последнее время наш главный мозг постоянно дерганный. Никогда его не видел в таком состоянии. Может набрался блох или клопы покусали? Не мудрено, спали то в такой грязи и ветоши. — Ну что вы такое говорите, прекрасные матрасы, раритетные, очень хорошо сохранились, даже пружины не выпадают! — попытался возмутиться я такой наглости, но меня уже никто не слушал — все побрели за Семеном в гостиную. Чувствую — это будет длинный день.