Связывающие души

Утро не выходного дня никогда не может быть хорошим, хотя, это как посмотреть. Если тебя ждёт неизвестность и скука, то тогда конечно, ты будешь не в лучшем состоянии. Как раз в таком проснулся Ларссон. Кровать была вся смята, словно её переживал какой-то монстр размером со шкаф,а под телом Торда был след от пота. Под огромным пуховым одеялом спать было невыносимо жарко, а к утру температура поднялась выше обычной отметки что значило, что на улице будет тепло, но по всей видимости во всём есть подвох, в чём Торд убедился в последний раз подойдя к окну, вид из которого говорил о том, что: во-первых сейчас не самое раннее время суток, а во-вторых.. На участках земли ни осталось ни одного живого места. Все было залито водой и превращено в грязь, словно в одну смесь превратили банки красной и зелёной гуаши. Всё бы хорошо, если бы не нужда выходить из дома. Вскоре, как Торд отошёл от окна он вспомнил о том, что сегодня нифига не выходной, а обычно он просыпается когда только солнце показывает свои вторые лучи. Вскоре, когда Торд уже чуть ли не выбегал из комнаты, его путь преградил Риджуэлл, лицо которого быстро сменилось с доброго на недоумевающее. — Ты куда так торопишься? Только сейчас Томас заметил состояние Торда, которое было совершенно не из лучших. Рубашка помята, как и рога, которые уже даже не были на них похожи. Откуда-то взявшиеся мешки под глазами и совершенно недовольное чем-то лицо. — В школу. Дорогу опустоши. Торд отвечал с явной злостью, которую Том сначала совершенно не понял. Кто тут и должен злиться, так это Том, который проснулся с утра пораньше чтобы порадовать норвежца спокойным и вкусным утром. Вкусном в том плане, что Томас даже через всю свою криворукость и неумение готовить, состряпал что-то даже похожее на булочки с мясом. Мяса кстати, Том не нашёл в доме Ларссона, из-за чего пришлось самому идти в магазин, а всё ради чего? — Так сегодня выходной же. Такого заявления Торд не понял и полез в телефон, чтобы понять врёт ли его друг ему или нет. Удивительно, но то была правда, слишком суровая для Ларссона. — Вот блять. Том усмехнулся такой рассеянности друга и посмотрел в окно, сравнивая вид "до и после" его поднятия в эту комнату в последние разы. — Я там.. Риджуэлл немного замялся, смотря на хозяина комнаты, сбрасывающего с себя портфель на стул, а сам расстёгивающий пуговицы рубашки. Торду было плевать на метку на этот раз. Всё равно Том её не заметит, ведь очень скоро полетит из комнаты пинком под задницу. — Пирожки приготовил. Ну, постарался. Томас глазел на спину своего друга, который видимо только вспомнил про Риджуэлла и подошёл к нему, оголяя перед ним свой торс с грудной клеткой и красивыми, не сильно выпирающими ключицами. — Раз уж ты выздоровел, то жди внизу. Я переоденусь и спущусь. Как и было сказано раньше, Том развернулся и был провождён пинком под зад из комнаты, в то время как сама дверь захлопнулась сразу же, как чёрноглазый развернулся, чтобы что-то ответить. — Чмо рогатое. Всё, что послышалось из-за закрытой двери перед тем как тихие шаги раздались по коридору. — И я тебя люблю. Эти слова Ларссон проговорил с раздражением, но и с отчаянием. Он не мог сказать этих слов Тому напрямую, по крайней мере не сейчас, зато такие маленькие подъёбы имели место быть. Норвежец переоделся во что-то более мрачное, чем его повседневный наряд, что значило что у Торда хорошего настроения явно нет. На этот раз на нём была чёрная толстовка и такие же чёрные, словно уголь, джинсы с порванными коленками. Взглянув на себя в зеркале и убедившись в том, что выглядит он не плохо, Торд поспешил заправить свою полностью скомканную кровать. Она так и манила его,словно он мог лечь в неё и навсегда утонуть в нежном одеяле. Пришлось пообещать что он ещё к ней вернётся, и спуститься вниз ради Томаса, который кстати уже поел и сидел в ожидании друга. — Ты чего так долго? Остыло уже всё. Томас не отрываясь от телефона делал упрёк в сторону Ларссона. Честно говоря, он и сам был не в духе, особенно после такого раннего подъёма, который начал сказываться головной болью только сейчас. Торд же прошёл к столу и сев напротив тарелки, поставленной Томом для Торда, принялся уплетать стряпню друга, которая была вполне сносной, хотя Риджуэлл явно где-то переборщил с маслом на сковороде. Из таких аппетитных мясных шариков то и дело текло масло, но Ларссону было не до этого. — Чего же ты не ушёл, ранняя пташка? Томас обратил своё внимание на своего друга, который так и наровил выбесить и себя и Риджуэлла. — Тебе готовил, хоть бы спасибо сказал. Чёрноглазый явно решил настроиться враждебно почти сразу же, что только раззадорило Торда и заставило его пойти чуть дальше. — Спасибо, жёнушка. Торд расплылся в довольной улыбке. Он был словно чеширский кот, сводивший Томаса с ума с самого начала, что ему было только в радость. Слишком уж был велик соблазн срыва на кого-нибудь. — Чего ты такой злой сегодня? На этот раз алкоголик перевёл свой взгляд на Ларссона, от чего тот только почувствовал вскипающие нервы своего оппонента. — А ты прям сама доброта,да? Ларссон доел последний пирожок буквально затолкав его в себя из-за нежелания есть с просони. Риджуэлл же встал со стула и наклонившись, явно собираясь что-то ответить, но его остановил Ларссон. Он также как и сам Том поднялся со стула и наклонился к нему, приложив палец к чужим губам в жесте молчания. — Как же ты меня бесишь, Риджуэлл. Всё словно остановилось на пару минут для Тома. Он совершенно не знал что думать, ведь они так вцепились друг в друга за эти дни, так что же поменялось? Томас лишь молча сел на свой стул под взгляд Ларссона. Торд явно не ожидал такого спокойствия, он очень хотел вывести Томаса из себя, таков был его план, чтобы сделать обоим как лучше. Всё как всегда вышло из-под контроля. Грёбаный Томас. Неужели так сложно было просто уйти, оставив Торда одного. Ларссон упал на стул и поставив локти на стол, закрыл глаза под провожающие глаза Тома, который ожидал чего угодно, но не того что норвежец так просто успокоится. И только спустя некоторое время Ларссон стал что-то говорить. — When I wake up,I'm afraid. Риджуэлл сразу же поменялся в лице. Он не слышал отчётливо слова, но понял что это песня. Убрав руки с лица и встав со стула, Торд отправился медленно подходить к Тому. — You're too mean, I don't like you, f*ck you anyway. You make me wanna scream at the top of my lungs. Подхватив слова и узнав знакомый мотив песни Томас лишь еле слышно начал повторять слова за Тордом. Всего за пару минут Торд оказался прямо перед лицом Тома, не выражая ни одной эмоции. — It hurts but I won't fight you. You suck anyway. Последние слова Торд проговорил практически у лица Риджуэлла, которое в свою очередь приняло пунцовый оттенок закатного неба. Он ждал, пока Торд не закончит свою часть песни, а Том-начнёт свою. — Keep on dreaming, don't stop giving, fight those demons. Sell your soul, not your whole self Песня прекрасно передавала их настроение, когда Том встал со стула под довольный вид Торда, который уже уходил ко входной двери. Всё, что успел проговорить шёпотом Риджуэлл, осталось с ним. — Что же ты творишь, Ларссон. Вышеупомянутый человек совершенно не собирался останавливаться. Ему нужно было больше. Больше свободы. Больше настоящего Тома. — If they see you when you're sleeping, make them leave it. And I can't even see if it's all there anymore so... За Тордом прошёл и Том. Оба уже стояли во дворе и пели ту песню, совершенно не стесняясь прохожих, которые видимо решили, что этот концерт для них. Хотя кому не наплевать на каких-то подростков? — You're too mean, I don't like you, fuck you anyway. You make me wanna scream at the top of my lungs. It hurts but I won't fight you. You suck anyway. Торд пробегал между людей, проговаривая слова песни, а Том лишь пытался его догнать,ведь к удивлению, людей на улице было слишком много, будто они сговорились с Тордом быть именно на их дороге,именно в это время. — You make me wanna die, right when I.. When I wake up I'm afraid, somebody else might take my place. Они пробегали возле школы, возле кафе,даже возле торгового центра, где они всей компанией смотрели фильм. Однако, эти места не были главной остановкой Торда, он шёл всё дальше и дальше, ведя за собой неуверенного Тома. Только спустя пол часа они добежали до какого-то маленького леска на окраине города. Торд шёл всё дальше и дальше, словно диснеевская принцесса пела свою серенаду и шла к неизвестному. Томас же боялся этой неизвестности. Такой стороны Торда он ещё не видел, и даже не надеялся увидеть. Они забежали вглубь леса. Всё вокруг темно и непонятно, один неверный шаг и Том потеряется в этой гуще звуков и стволов деревьев, которые видимо Торду уже были как родные. Действительно, Томас догонял норвежца, который лишь шёл вперёд под свои мысли. Земля в лесу давно впитала всю воду, что успела выпасть вчера, но некоторые участки всё ещё были мокры и их приходилось обходить, или вовсе перепрыгивать. В конце концов, они вместе добежали до какого-то маленького круга, среди деревьев, словно кто-то очень давно срезал на этом месте дерево, а вокруг остались лишь его братья и сестры, смирившиеся с потерей. Но именно это место интересовало Торда, это сюда он бежал целых пол часа, ведя за собой Тома. Место действительно было похоже на маленькую полянку, которую огибали деревья,закрывая свет от солнца, чтобы он совсем не проходил к этому кругу. Если бы это место нашли культисты, то там бы уже давно водились разные демоны и остальные чудовища. К счастью, это место знали лишь единицы. Торд прошёл к самому массивному дереву и облокотившись, сел у его подножия, не забыв похлопать по месту рядом, чтобы Томас сел туда. — И зачем ты привёл нас сюда? Торд лишь убрал улыбку с лица и закрыл глаза, поднимая голову куда-то вверх, от чего его рожки немного упали назад, но это было мало заметно. Торду не хотелось говорить ничего, но в то же время хотелось рассказать абсолютно всё. О его чувствах и метке, о том, как зол на жизнь, что забрала у него настоящих родителей, оставляя его самого на себя. Но в то же время он не мог вымолвить ни слова. Томас лишь поднял ноги к себе и поставил локти на колени, а голову развернул в то же направление что и Торд. — Том. Спустя минутное молчание, Торд подал свой голос. Он совершенно не знал что творит.

Остановись.

— Слушай.

Только не сейчас.

Риджуэлл вопросительно повернул голову на своего друга, ожидая услышать что-то важное. Что-то, что не слышал ещё никто. — Хотя, к чёрту.

Всё ясно Ларссон.

Всего пару мгновений и лицо Торда приблизилось к лицу Тома, аккуратно целуя и наслаждаясь моментом. Всё замерло для Тома в тот момент. Одно действие, а сколько эмоций смешалось в нем прямо сейчас. Злость, отвращение, нужда, нежность и любовь. Глаза округлились сразу же, как Торд совершил эту ошибку. Поцелуй длился не больше пятнадцати секунд, но этот момент остановил время, всё шло медленнее обычного. Пусть этот поцелуй был для Тома не первым в его жизни, но был намного чувственней прошлых. Отстранившись, Торд облокотился на дерево и залился краской, ожидая хоть каких-то слов от Риджуэлла, которых всё не было и не было. Томас приложил два пальца к губам,словно не веря в то, что сейчас произошло. Глаза сразу же направились на лицо Торда. — Я тебя уже целовал. Эти слова полностью ввели его в ступор. Когда это было? Томас абсолютно не помнил такого. Или Торд врёт? Томас убрал руку с губ и глубоко вздохнул, закрывая глаза. Этот вздох Торд расценил как отказ и сразу же поник, хоть и виду не подал. На что он вообще надеялся. Где-то в дали́ были слышны птицы, а ещё дальше и звон воды. Видимо, там была речка. Лишь бутоны каких-то цветов украшали их место прибывания. Некоторые красные, некоторые синие. Всё по цветовой гамме ребят. — Торд. Торд повернул голову на своего друга и устало взглянул на него. Всё, что хотел сейчас Торд это зарыться в объятия Риджуэлла и никогда из них не вылезать, но он сам всё понимает. — Пойдём домой. Торд лишь тихо встал с места и пошёл по направлению к выходу, а за ним и сам Томас. Настроение у обоих было не самым лучшим. Томас сомневался в себе, хоть и чувствовал что-то к Ларссону. А сам Ларссон.. был подавлен. Конечно, тебе отказали даже после того как ты открыл человеку эту часть своего характера. Выйдя из леса, Торд кинул краткое пока и направился в сторону своего жилища, а Том остался стоять на месте их разминки. Что-то не давало ему так просто отпустить Торда в объятия одиночества, но также он понимал что сейчас им обоим лучше все осмыслить. Томас пошёл домой.

***

Проходили дни, недели. Осень то нарастала, то наоборот, будто становилось только теплее. Иногда мог быть мороз практически под минут двадцать градусов, а иногда вовсе могло быть все наоборот: под десять градусов тепла. Каждый день приходилось смотреть в окно, чтобы понять что надеть в этот раз. Прогнозы погоды не помогали совершенно. Ларссон в первую неделю после того разговора, на выходных, сразу же съездил к матери вместе со своим отцом. Оказалось, что их просто завели в комнату Матери и отдали ту шкатулку вместе с её платьями. Никаких слов они больше не услышали от родителей Майры, но это было не важно. Торд всё это время бегал от Тома, даже когда сам хотел поговорить с ним. Риджуэлл же только больше раздражался от такого поведения своего друга. Он очень хотел поговорить с ним и обсудить их чувства, но Ларссон как упёртый козёл лишь убегал или отсаживался. Конечно, Эдд знал в чём дело и даже помогал своему другу справиться с чувствами к Томасу, которые только сильнее разгорались во времена их разлуки. Торд целыми днями мог сидеть в кафе и рисовать лишь одну фигуру, с которой был счастлив как никогда, но слишком было больно услышать те заветные слова и уйти абсолютно пустым. Он мог ходить за Риджуэллом по пятам, чтобы проследить за его милой улыбкой и звонким смехом. Ларссон даже выучил каждую новую одежку, которая была на Томасе в разные дни. Норвежец сам прекрасно понимал как глупо поступает, но просил Эдда ничего не рассказывать Томасу, как бы он не просил. И Гоулд держал своё обещание. Томас же все эти недели натягивал на себя маску и старался разобраться в своих чувствах. Найти какое-то оправдание его бесконечным попыткам достучаться до Торда. Найти оправдание каждому неправильному взгляду, кинутому на Ларссона. Каждой улыбке, которая возникала, когда он вспоминал прошлые дни, пока они ещё были лучшими друзьями. Вспоминал тот поцелуй, который с каждым днём он всё больше хотел повторить. Мэтт и Эдд оказались по разные стороны правды. Мэтт знал о чувствах Томаса, а Эдд лишь о чувствах Торда. Как же было бы легче, если бы Эдд узнал о том, о чём знал Мэтт, но оба затаили молчание про их друзей, поэтому эта ситуация стала ещё напряжённей. Как только Том пытался подойти к парте Ларссона на перемене или даже на уроке, норвежец всегда сбегал сначала в туалет,а когда его и там находил Том, то и вовсе в лес, в то самое место. Как ни странно, они оба ходили туда. Только один ночью, а другой днём. Ночью конечно же ходил Томас, а днём Ларссон. Они никогда не встречались там вместе. Но в один день Ларссон совершил огромную ошибку, которая повлекла за собой ещё больше обиды. Он доверился слухам. Слухам, которые разнесла какая-то группа девчонок из его класса. Что-то по типу: "А Томми говорил что Ларссон странный, как думаете это правда?". Всегда все отвечали лишь да, но до этого эти слухи казались сущим пустяком, пока не появилось имя Тома в них. Всё, о чём мог думать Ларссон в такие моменты так это о предательстве. Ночью он лежал на кровати и рыдал навзрыд, ведь не каждый день узнаешь что твой соулмейт распускает о тебе слухи. Хотелось уже плюнуть на всё и показать эту чёртову метку каждому в классе, а особенно Тому, чтобы он понял что натворил, но Торд держался. Он хотел показать её на хеллоуин, когда он наконец сломается и пойдёт с друзьями на вечеринку, но судьба решила иначе. Как раз таки ночью, после того как Торд узнал о неприятных слухах, он решил сбежать в лес, чтобы пробыть там как минимум пару дней, чтобы успокоиться. Полу и Патрику он сказал что уйдёт на ночевые к Эдду, тем временем как сам Эдд об этом даже не слышал. Учителя не скоро заметят его пропажу,а если и заметят, то будут ссылаться на болезнь, по поводу которой забыли позвонить родители. Торд решил сбежать ночью, через свой домик на дереве. Он даже подумал о том, что может случиться несчастье, поэтому Торд взял с собой всё необходимое. Даже аптечку с пистолетом и кучей еды, которую успел накупить по дороге домой после школы. Пока Торд шёл до того прекрасного места, то успел даже потеряться, хоть и знал путь до него почти наизусть. Видимо, он ошибался. Пришлось вытащить телефон с фонариком и сквозь дебри деревьев, пробираться к поляне. Он шёл тихо, даже стараясь не наступать на сухие ветки деревьев, которые могли его спалить разным зверям в лесу. Нет, они были не опасны, но будить жителей леса также не хотелось в любом случае. Вдруг на него нападут белки и как в мультфильмах, закидают его жёлудями. Когда же Ларссон с трудом нашёл знакомый путь до поляны, то услышал тихое пение, доносившееся с поляны. Голос был еле слышен, а само пение было прямо под гитарное соло. Кто в три часа ночи мог сидеть на его месте и играть на гитаре, судя по всему, группу "Нервы"? Подойдя ближе и спрятавшись за деревом, Ларссон всё же смог расслышать голос, принадлежащий Томасу. Пел он действительно красиво, что Торд захотел посмотреть на это и выглянул из-за дерева откуда-то снизу. — И я засыпаю с осадком От ленты что перед сном пролистал Мы раньше гордились разницей Что отличает нас от обезьян Теперь мы гордимся задницей Желательно голой во весь экран Игра на гитаре была правильной, словно сам исполнитель пел эти строчки, дотрагиваясь своими пальцами до струн. Ларссон же видел Тома, который смотрел лишь вверх, перебирая пальцы на струнах и произнося эти слова. — Ну, а ты? А ты чё такой правильный? Ты чё лучше всех себя посчитал? Нет, что ты, мне просто завидно Да и тату над бровью я бить зассал Ну, короче, я просто зануда, А вообще мне немного обидно Что похабным торчком быть щас круто, А романтиком быть стало стыдно В чёрных глазах Риджуэлла отражались просветы луны, что выглядывали из-за листьев деревьев. Пальцы были тонкие, словно под кожей были только кости. На самом Риджуэлле была тёмно-синяя толстовка и черные джинсы. На ногах кеды с узором, в виде шахматной доски. Торд и сам не заметил, как профукал момент прокалывания ушей Томаса ещё больше. Что-то Эдд рассказывал ему по этому поводу, но он не обратил внимание сегодня в классе. —Зачем тебе песни? Хочу сделать мир лучше И если есть сердце Я буду его слушать Зачем тебе песни? Хочу сделать мир лучше И если есть сердце Я буду его слушать На ушах Томаса блистали черные серьги кресты, а на шее висел такой же черный кулон с таким же крестом, но размера побольше. Чуть ближе к серьге, блестела ещё одна, но уже поменьше. Торд и сам не заметил, как аккуратно снял портфель и под мелодию, так сильно его манящую подошёл к источнику звука, который на какое-то время даже перестал играть, но быстро опомнившись, продолжил игру своему единственному слушателю. Ларссон лишь сел рядом и облокотился на то же дерево что и Томас, вслушиваясь в близкий голос и мелодию. Непроизвольно, на лице Торда даже засияла улыбка, которую не мог не заметить и Риджуэлл, который быстро привык к компании и стараясь не спугнуть, продолжал. Как только его песня была закончена, Торд хриплым, тихим голосом попросил спеть другую. — Тот же исполнитель. «Зажигалки». Томасу повезло, что он знал наизусть весь альбом, поэтому ему не составило труда правильно подобрать аккорды и начать петь следующую песню. Торд все это время наслаждался тишиной леса и пением Тома, в то время как сам Том был в напряжении, это ведь первый раз за долгое время как Торд вышел к нему на контакт. Конечно такую идиллию было больно закончить, но и очередная песня подошла к концу, а парни лишь сидели рядом друг с другом. За те недели, что Ларссон избегал Томаса, а это как никак почти целый месяц, норвежец даже успел немного вырасти. Совсем немного, сантиметра на три-четыре, но это уже было выше, чем до этого. Если раньше Торд смотрел Тому в шею, то сейчас почти что в губы. Да и веса Ларссон скинул так же, где-то килограмма четыре. Торд на самом деле почти ничем не питался пока бегал от Тома, только лапшой. Риджуэлл не мог не заметить таких изменений. Скулы Ларссона стало видно более отчётливо, да и в принципе он теперь больше походил на девятиклассника. Каждый из них изменился,хоть и по-своему. Однако каждому нравились эти изменения, что свои, что чужие. Первым голос подал Ларссон. — Том, я бы хотел услышать объяснения по поводу тех слухов. Риджуэлл впал в ступор. Каких ещё слухов? Он ничего никому не говорил, а если и говорил, то только хорошее. Томас сильно захлопал глазами и изобразил на лице непонимание. — Извини,но какие слухи? Тут уже выпал Торд. Что значит какие? Ларссон же ещё утром слышал как его одноклассницы сказали это прямо у него перед.. ухом. Тут до него дошло. Томаса в классе в тот момент не было, а если бы эти слухи были бы правдой, то узнал бы о них Ларссон не скоро. Да и кто вообще слухи прямо перед ушами раскрывает? Торд ударил себя ладонью по лицу. Одной проблемой меньше. — Извини, не подумал. Томас же всё как не понимал в чём дело, так и не понял, но раз Торд сказал что не подумал,то наверное уже не важно. Томас отложил свою гитару, которая всё это время была у него в руках, куда-то в сторону, ближе в середине этой поляны. — Так.. Томас не знал что сказать. С чего начать разговор? С шутки или сразу к делу. Он лишь думал как бы не спугнуть своего бывшего друга. Ему надоело постоянное отрицание, но что-то да поменялось. На этот раз, Томас сидит на этой поляне, полностью осознавая свои чувства к Торду. Он наконец признал что тот ему нравится, но конечно не без помощи Мэтта. — Я должен был скорее всего сказать ещё тогда. Риджуэлл уставился на своего друга, который прикрыл глаза и откинул голову назад, смотря вертикально вверх. Серые, словно металл глаза, смотрели вверх и блестели. Даже не блестели, а светились. Они стали такими темными в тени, но как же ярко они светили. — Я люблю тебя,Томас. Всё вокруг снова зависло, ведь ничего и не шевелилось. Только редкий ветер качал ветви деревьев, а те лишь поддавались ласке холода. Томас может думал об этом, о том что Ларссон не равнодушен к нему, но явно до того, как тот начал его избегать. Риджуэлл глубоко вдохнул воздух, а на выдохе подполз к Торду, который уже словно не мог держать эмоции. — Торд. Ларссон обратил на него своё внимание и вглядывался в чёрные глаза напротив. Они не были пугающими и пустыми, они были мягкими и добрыми. Риджуэлл сел к нему почти вплотную и просто и искренне обнял, от чего сам Торд опешил и не верил своим глазам. — Знал бы ты, как долго я хотел тебе сказать тоже самое. Эти слова были сказаны шёпотом, но они так громко отдались эхом в ушах Торда, что он даже оглох на пару минут, совершенно забыв обо всём остальном и об его сомнениях. Норвежец аккуратно обнял своего друга в ответ, полностью доверяясь и не отвергая. Слишком долго они ждали этого момента. Правильные действия могут сказать намного больше, чем слова. Как жаль, что они не поняли этого раньше. Всю оставшуюся ночь они разговаривали о разном, сидя в совершенной близости, которую так хотели. Наконец-то Торд улыбался, спустя такие долгие недели. Для алкоголика эти улыбки были высшим проявлением любви, он не упускал возможности как-либо улыбнуться в ответ. Норвежец же часто шутил, чем вызывал громкий смех у обоих. Только к утру Томас вспомнил, что его никто сюда не отпускал вообще-то, поэтому ему нужно было во-первых узнать сколько время, а во-вторых поспешить домой. Необходимость оставаться на этой поляне Торд больше не видел. Всё произошло так не запланировано, но метку он так и не показал, как-нибудь в следующий раз. У него даже были идеи по этому поводу. На часах была половина восьмого утра, что означало, что Томас даже если очень поспешит, то в школу опоздает и придёт к уроку третьему, если не к четвёртому. Решением был звонок Эдду и притворство. Притвориться пришлось больным, для того чтобы любитель колы не понял что на самом деле происходит. Торд же просто всё это время ржал над другом, который каждый раз сильно кашлял, притворяясь больным. Очень уж это было смешно. Закончив разговор с Эддом и положив телефон к дереву, Томас накинулся на Торда, чтобы того защекотать, на что Торд поддался. Не всегда было щекотно, но Том явно был в этом знаток. Только спустя минут пятнадцать страданий Ларссона, Том сдался и просто обнял своего теперь, наверное, уже парня. — Торд..Мы же теперь.. Томас замялся и отпрянув от тела друга, почесал затылок. Предложение он заканчивать не хотел, надеялся что Торд его и сам поймёт, не глупый же. — Ну пока не совсем. Торд улыбнулся своему непонимающему ничего Тому и приблизился к его лицу, зацепляя в поцелуй, на который Том уже не боялся ответить. Отстранившись, Торд продолжил: — Вот теперь, да.