***
Ларссон проснулся с ужасной болью в голове, ведь он который день не высыпается из-за походов в лес по ночам. Даже его домик на дереве остался заброшенным, поскольку на улице было довольно прохладно и одним одеялом не ограничишься. Да и вообще, в лесу было спокойнее, а его дерево как назло начало опадать раньше всех остальных, поэтому в лесу казалось теплее, ведь практически со всех сторон парни были окружены толстыми деревьями, сколько же лет они стоят там? После того случая их отношения с Томасом укрепились, но были больше построены на доверии, чем на «девчачьих соплях», как бы выразились другие мальчики их возраста. Встав с помятой кровати и заправив её, что составило некоторые проблемы в виде выбившейся простыни, Торд потянулся. Звук хрустящих костей распространился по всей комнате. Казалось, что даже на соседней улице слышно как Торд расправляет затёкшие после сна конечности. К сожалению, Пол и Патрик не могли отказаться от рабочего дня, ведь почему-то именно в эти дни у них был огромный завал с документами, каждый из которых нужно было подписывать и по несколько раз перечитывать, так как мужчины не сразу фокусировались на написанном тексте. Зато недо-семья могла вместе поужинать и веселиться всю ночь напролёт, смотря какие-нибудь ужастики, или детективы. Только вот из детективов у них был лишь «Шерлок Холмс», которые все успели выучить наизусть, а за новым сериалом в магазин зайти было лень. Переодевшись в свой обычный наряд в виде красно-алой толстовки и чёрных джинс, норвежец отправился в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок и более-менее продумать план его следующих действий. Пока Торд ходил в душ один-на-один со своими мыслями, стекло в ванной комнате успело запотеть, из-за чего после вылазки Ларссона из душа на стекле красовалось маленькое улыбающееся лицо, которое вскоре после его ухода потекло от чего его вид стал страшнее, но парня уже в комнате не было, поэтому некому было осудить стеклянное лицо. На завтрак Торд снова заваривал себе такую приевшуюся, но вкусную, заварную лапшу. В холодильнике конечно было что-то и получше такого завтрака, но ему бы это в себя впихнуть, не то что курицу с какими-то макаронами, которые так любили родители Торда. За всё то время что Ларссон потратил на еду, он успел вспомнить о той самой шкатулке которую они так и не смогли с отцом открыть, а ломать её не хотелось, поэтому нужно было искать какой-то ключ, который скорее всего, уже давно был потерян, но Ларссон не отчаивался и упорно искал подсказки. Спустя пол часа Торд уже выбегал из дома, предварительно его закрыв на ключ. Для Сайруса уже давно сделали собственный ключ от их дома, ведь мужчина так часто бывал у них дома, что можно было подумать что он там уже живёт. Вроде бы всё наладилось, но всё равно что-то не давало Торду спокойно жить. А этим чем-то была его метка, которую уже давно нужно было раскрыть, как и их отношения с Томасом для друзей. Долго такое молчание парни сохранять не могли, чувство скрежета на душе брало верх, ведь совесть у них всё же есть. Всё хотели раскрыть на хеллоуин, который парни отметят у Томаса. Именно у него никого не было дома на этот праздник. Мать не появлялась дома уже как неделю, что не могло не радовать Риджуэлла, а отец был в очередной командировке, но он конечно же был оповещён о собрании друзей Тома у них, на что разрешение прилетело тому́ в лоб сразу же. Давно Томас никого не приводил к ним.***
— Эдд, ты долго ещё там? Аккуратный и тихий голос разнёс по помещению свой вопрос, который решили проигнорировать и что-то пробурчать себе под нос, что не может услышать никто кроме самого Гоулда.Ларссона напрягало такое игнорирование со стороны друга, но плюнув на это дело он лишь в который раз убедился в своей агрессии, созданной на пустом месте. Каждый раз курильщику приходилось считать до десяти чтобы успокоиться, а не убежать в лес со словами :«Да к чёрту!», по дороге заблудившись и уже никогда не выбравшись обратно в свой родной городок. Этот раз не был исключением, но Ларссон тихонько достал сигарету и зажёг, аккуратно смотря на Эдда, который уже как пол часа пытался повесить какую-то мишуру на потолок спортзала. Лишь бы стремянка не подвела и Гоулд не грохнулся на землю замертво, но именно поэтому Торд и здесь, чтобы держать эту старую и ржавую рухлядь своими руками или ногами, перекрывая боязнь высоты Эдда. Не подумайте что Эдд слепой и не видит или не слышит как курит его друг, но сейчас с ним по этому поводу ссориться не хотелось, чтобы ненароком не упасть. Закончив наконец-то свои развешивания украшений в огромном зале, парни принялись перетаскивать всякие аксессуары для сцены и для самой вечеринки. Вся еда, напитки, маленькие столы для них, стулья и всякое прочее. Даже стул.. Для Томаса. Его принёс на сцену Торд, почему-то именно ему хотелось оставить его для него. Это не важно. Вскоре они закончили абсолютно все украшения и приготовления. Осталось только.. — Ты придумал в чём пойдёшь на эту вечеринку? Словно гром среди ясного неба. До Ларссона наконец начала доходить правда о том, что он совершенно забыл про костюм. Он вроде хотел сделать что-то грандиозное, но раз времени осталось впритык, то нужно импровизировать. — Даа... Недоверие в глазах Эдда сверкнуло сразу же, но он лишь шумно выдохнул и поплёлся в «закулисье», где вообще-то была комната учителя физкультуры. Но раз уж им предоставили комнату, то можно и там обустроиться, пока они не закончат. Эдвард лишь нашёл там, где-то в потаённом углу банку колы и прошёл к входной двери, куда сразу же позвал Торда, и тот, словно его толкнули в спину, побежал к Гоулду, поспешно тушив очередную сигарету о тыльную сторону ладони. Поход до дома был быстрым, ведь друзьям пришлось разойтись ещё на половине пути, что значило, что от развилки до дома Торд уже быстро бежал, чтобы успеть хоть как-то себя изуродовать для костюма. Ведь до самого праздника было уже совсем не далеко, всего каких-то пару часов. Ларссон словно ошпаренный вбежал в дом и быстро принялся рыться в своих запасах краски, чтобы найти как минимум пару банок одинакового оттенка зелёного, чтобы нанести на кожу, имитируя***
Момент настал. На сцену выходил Томас, который отпустил Ларссона сразу же после его слов в той комнатке, стало спокойнее. Торд же в свою очередь, сдержал обещание, но не совсем так как тот того хотел. Ларссон сидел на большом подоконнике окна, которое было направлено прямо на Тома. Все окна были завешены чёрной тканью, чтобы после выступления выключить свет и включить разные горящие лампочки, которые бы осветили помещение под энергичную музыку. Торда же даже видно там почти не было, он был в тени, но алкоголику же легче,ему нужно смотреть лишь на окно, где его ждёт Торд. Выйдя на сцену, Томас сразу же схватился сильнее за гитару. Быстрые выкрики мешали ему спокойно добраться до стула посередине. Всё гудело. Девочки выли сильнее парней и даже в хорошем смысле, а вот парни.. не разделяли их взглядов. Они думали он облажается и Том это прекрасно понимал, ведь и сам не верил в свой успех. В ушах звенело, но переборов себя Томас всё же вышел на середину и сел на стул, что сразу же вызвало глухое молчание в зале. Риджуэлл не верил в себя, но верил в Торда. Если Том сойдёт с пути, то Торд укажет верную дорогу. Всё затихло и быстро раздался звук гитарных струн. Они плясали от натяжения в руках алкоголика, но издавали мелодичные и приятные звуки. Все даже не сразу поняли что это настоящая гитара и что Том так хорошо может управляться с таким инструментом. — Make that money, fake that bunny, ache my tummy (Зарабатывай деньги, притворяйся, зайка, мой животик болит) On the fence, all the time. (Я в нерешительности всё время.) Томас взглянул на Ларссона. Каковы были его эмоции, когда коммунист сидел и улыбался, смотря на Тома и подхватывая слова на лету. Откуда он знает эту песню? Они вместе её сочинили, пока сбегали в лес. Каждый день петь чужие песни Томас не хотел, поэтому они создали свою, такую грустную, но песню. Продолжили они уже практически вместе, только Ларссон на подоконнике, а Риджуэлл на сцене. — Paint young honey, face so sunny, ain't that funny? (Представь юную красоточку с сияющим лицом, разве не смешно?) All my friends always lie to me (Все мои друзья всегда лгут мне,) I know they're thinking (Я знаю, о чём они думают.) Слушатели подхватили эту атмосферу и старались сами попасть в текст, который решили уже не искать в интернете, ведь его попросту там не было, а слушать хотелось, поэтому девушки доставали свои телефоны и записывали пение на диктофон, что гарантировало абсолютно глухой и ужасный звук записи. — You're too mean, I don't like you, f*ck you anyway! (Ты очень уж противный, ты мне не нравишься, в любом случае, иди нахуй!) Разыгравшись, Томас даже поднялся со своего места и продолжил уже стоя, что даже не доставляло таких трудностей. Он буквально перенёсся туда, в лес. Всплывали воспоминания их танцев и совместной разминки голоса перед основной песней. — You make me wanna scream at the top of my lungs (Ты заставляешь меня кричать, что есть мочи,) It hurts but I won't fight you (Это больно, но я не буду бороться с тобой,) You suck anyway (В любом случае, ты отсосный,) You make me wanna die, right when I.. (Ты заставляешь меня желать смерти, сразу..) When I wake up I'm afraid, somebody else might take my place. (Когда я просыпаюсь, я боюсь, что кто-то может занять моё место.) Улыбка не сползала с лиц обоих парней до самого конца песни, что ознаменовало победу над собой для Томаса, и полное подчинение своему сердцу для Торда. Ему нужно было встретиться с ним сразу же, как тот спустится со сцены. Томас спел просто великолепно, вкладывая в эту композицию всего себя, что заметили все, не только Торд. Ларссон немного не успел, но зато нагнал Томаса в его каморке, где они были прямо перед выступлением. Он справился? Он помог Томасу? Это единственные вопросы, которые заполоняли его бедную черепушку в данный момент. Торд буквально влетел в комнатку, сметая всё на своём пути. Томас даже не успел повернуться, как на него налетели всей массой чужого тела, чуть не сбив с ног. — Тебе точно понравилось. Риджуэлл проводил свои слова улыбкой, ведь Ларссон только крепче и крепче обнимал чёрноглазого со спины. — Абсолютно точно.***
Празднование в школе закончилось только к семи вечера. Причины их задержки там были разные: То Томас поспорит с Тордом на какую-нибудь чепуху, то Мэтт под действием алкоголя попытается поиграть в догонялки с Эддом, то какие-то люди из остальной толпы вытворяли какую-то веселую чепуху, за которой грех был не понаблюдать. Если говорить кратко, то до дома Томаса они добрались с трудом. Том уже успел выпить бутылку шампанского, а Мэтту хватило всего одного стакана, чтобы им пришлось тащить его до дома, а такую тушу тащить дело не из лёгких, особенно когда вы ростом в метр с кепкой по сравнению с этими великанами. Торду конечно было легче, а вот Эдварду было не очень. Он просил своего соулмейта столько не пить, но искушение было слишком велико. Риджуэлл же даже не колыхался и шёл себе спокойно, оставляя Мэтта на Торда и Эдда. Ввалившись в дом, два друга детства скинули с себя груз где-то в зале, а сами упали практически на него, чтобы он подумал о них в следующий раз и так не напивался. Чёрноглазый сразу же пошел на кухню чтобы сделать чай, пока Торд с Эддом отдыхают. Чёрный чай для Ларссона и зелёный для Эдда. Удивительно, но первый вопрос который задал алкоголик в тот раз ночью, был про этот самый чай, что сказать, ему и правда было важно узнать предпочтения Торда, чтобы не облажаться и выглядеть перед ним так хорошо, насколько это возможно. Три ложки сахара и чёрный чай со вкусом каких-то лесных ягод. То что нужно. Напитки были доставлены друзьям, что предвещало множество разговоров практически весь вечер и ведь правда, хоть Мэтт и спал уже как час, всё это время по дому разносились голоса, смех, и даже крики, потому что Ларссон снова влип с Риджуэллом в какой-то спор, а Гоулд лишь смеялся над ними, не желая их прерывать. Лица Торда и Тома не были разукрашены разными цветами даже к ночи, когда даже Харгривз успел проснуться и сразу же взвыть от боли в голове, от которой ему сразу же поспешили дать таблетку.***
— Слушайте, чёрноглазый, Эдд и Мэтт, давайте в карты? Эдвард не ожидал услышать такое предложение от рогатого, ведь его обычно в такие игры не звали, так как считали мягкосердечным и стеснительным. Иногда парни могли не сдержаться и запросить самые разные вещи, от которых грех было не отказаться, так как принести магазин в дом они не могли и приходилось менять задание. А могло быть ещё хуже, ведь они играют в карты с тем, кто читает хентай и даже его рисует. — А давай. Том даже не успел сказать свой ответ, как в разговор влез Эдд. Лица всей компании нужно было видеть. Никто не ожидал что он и правда согласится, но делать нечего. Раунды были довольно-таки потными для всех их, а особенно для Мэтта. Голова всё ещё побаливала и сбивала ход мыслей, чем пользовались абсолютно все. Какого было удивление парней, когда выиграл Эдд. Все по-правилам, поэтому все три раунда он одерживал верх, хоть и чувствовал ту давку со стороны соперников, от которой никуда не деться. Желание Эдда распространилось только на Тома, что было удивительно, ведь все думали что Эдд захочет поиздеваться над своим парнем, ежели над другом. — Значит так, ВЫ двое.- Эдд показал пальцем на Торда и Тома, после чего скрестил руки на груди, в то время как вышеназванные лица покрывались маленькими каплями пота. Они уже успели подумать, что Эдд обо всём догадался и собирался заставить их рассказать обо всём, но у него были другие планы. -Не ссоритесь до конца месяца друг с другом. Словно камень упал с сердец обоих. Это задание было не сложным, особенно после того как они расскажут всё об их отношениях. Но а пока им нужно было держаться своей планки и выражать абсолютную противоположность. — Эдд, как же ты мог... Торд театрально положил руку на местонахождение сердца и состроил отчаяние, смешанное с усмешкой. Том же лишь закатил глаза, чего даже никто не увидел, что было не удивительно. — Как же мне не обзывать этого пидора каждый день? Я же не смогу сдержаться. — А тебя и не спрашивали. Эдд хитро улыбнулся, после чего повернулся к Мэтту и увидел вместо сидящего рядом, уже лежащего на диване Мэтта. Они настолько заговорились, что Гоулд даже не заметил состояния рыжего. Тот же спал уже как минут десять. — Том, можешь отнести его в комнату, где мы будем спать? Томас лишь кивнул и повесил друга себе на спину, чтобы хоть как-то его дотащить. Мэтт конечно проснулся от таких действий, но забил на всё и снова засыпал, желая досмотреть свой сон, пока его несли на второй этаж дома в полное одиночество и умиротворённость. Гоулд пошёл прямо за другом, но по дороге свернул в ванную комнату, чтобы смыть с себя весь грим на его лице после этого маскарада. Вскоре и Торд побежал в то же помещение, чтобы,мыть и свои часовые старания. После этого они даже не особо засиживались, так как единственный у кого ещё есть нормальный режим сна, уже подавал признаки сонности и был отправлен к Мэтту. Даже не сопротивляясь Эдд ушёл наверх, оставляя Тома и Торда, которые сразу же выдохнули после его ухода и сели на диван, предварительно сделав себе попкорн и чай, чтобы посмотреть какой-то фильм, а потом и самим уйти спать. Всё, что шло по телеку было упущено Томом до последнего слова. Он слишком устал актёрствовать, чтобы быть ещё и энергичным. Торд же даже умудрялся комментировать всё происходящее в фильме и иногда дёргать парня чтобы тот не засыпал, ведь он его до его комнаты не дотащит. Но одно было интересно. Как же всё-таки выглядит комната чёрноглазого, ведь это первый раз когда он находится у него дома. Раньше Том просто не хотел его пускать из-за положения в семье, а сейчас после ухода матери стало легче. На удивление Том продержался до конца фильма, но свой попкорн всё же отдал красному, так как в него уже не влезало, чему Торд был очень рад, словно ребёнок которому подарили леденец. После выключения телевизора и мытья всех кружек, что успели столпиться на столе, парни отправились наверх, и чем ближе был момент раскрытия, тем больше Торд волновался. По дороге в комнату парни даже успели зайти к своим друзьям и нафоткать картину двух любовников, ведь они так сладко спали. Закончив все дела, Том с Тордом всё-таки добрались до комнаты Тома, в которой Торд чувствовал себя не в своей тарелке. Как минимум, потому что он тут впервые и совершенно ничего не знает об истории этой комнаты. Какие тут происходили кошмары, пока Том жил с матерью он даже представлять не хотел. Пройдя через порог комнаты и закрыв дверь, Торд облокотился на неё спиной и смотрел в пол, пока Риджуэлл снимал с себя толстовку, чтобы остаться в одной футболке. — Эм.. Том. Краска разливалась по щекам рогатого также быстро как и подступающий ком в горле. Почему он так боялся признаться своему парню в подлинности их любви, он не знал. Полагал, что за то время Том его разлюбит и их метки будут ничего не значить, чего не произошло. Томас аккуратно подошёл к Торду и взял того на подбородок, поднимая голову на себя. Эти серые глаза он хотел видеть постоянно, настолько сильно он его любил. — Что-то не так? Томас повернул голову в бок, выражая вопрошение, которое очень хотелось разрушить. Торд не сдержался. Быстро вырвавшись из руки чёрноглазого, Торд прошёл на середину комнаты, в то время как Том остался около двери, начиная волноваться обо всём на свете. Неужели Торд собирается его бросить? Этот вопрос стоял на языке колом и очень мешал положительным мыслям. Риджуэлл лишь обернулся на месте, теперь наблюдая за действиями сероглазого. Торд так и знал что Том испугается. Он этого и добивался. Постояв пару минут, Ларссон снял с себя алую толстовку, под которой была лишь футболка. Конечно же это не самый оригинальный способ заявить о метке, но ему хотелось именно так. Глаза Тома сразу же забегали по телу Ларссона, а после округлились. Сто эмоций сразу же смешались на его лице. Вроде бы он был рад, но почему-то его брови были сведены к переносице. Преодолев расстояние в несколько метров, Томас взял в свою руку руку Ларссона и принялся рассматривать узор, обвивающий руку Торда с плеча и до ладони. Он не мог поверить достоверности этой ситуации, ведь уже смирился с фактом, который сам успел выдумать. Он думал, ему придётся отказаться от своего соулмейта ради Торда, но теперь эта мысль пропала. Риджуэлл закрыл лицо, по которому понемногу начали капать слёзы счастья, рукой, от чего Торд опешил и постарался успокоить Тома, после таких внезапных новостей, обняв его. Томас убрал руки с лица и обнял Ларссона ещё крепче, чем тот его. Сон Риджуэлла как рукой смело. С улыбкой на лице, Томас поднял Торда на руки и пошёл к кровати, чтобы обоим лечь туда и уснуть до самого утра, пока Эдд не зайдёт в их комнату и увидит эту картину. Торду же пришли совершенно другие мысли, связанные с кроватью, которые он сразу же постарался оттолкнуть, но не особо-то и выходило, поэтому он закрыл краснеющее лицо руками. — Не сегодня. Томас словно прочитал мысли рогатого и поспешил его утешить, ведь торопиться не хотелось. Они полностью принадлежат друг другу теперь и никакая Люси или кто-то ещё не сможет им помешать. — Я уже испугался. Странно было слышать такое от Торда, который днями и ночами может смотреть на японскую рисовку непристойностей. Но и сам Том не был готов к этому сейчас, хоть и думал о том, что не сдержится. Риджуэлл положил Торда на кровать и лег рядом, обнимая норвежца снизу вверх, слыша сердечные постукивания Торда, которые словно перетерпели сейчас огромную нагрузку. Ларссон же лишь обнял своего парня и гладил того по волосам, что постоянно вздымались наверх. Томас же решил немного обнаглеть и залезть руками под футболку норвежца, аккуратно изучая его тело и все изгибы. Такое теплое и приятное, в отличии от рук Томаса. Они были очень холодными, словно ледышки. Каждый бы поспешил убрать эти куски льдин со своего тела, но не Торд. Его наоборот возбуждало каждое движение руки Томаса по его телу. Хорошо что Томас не ведает об его состоянии, хотя он уже и сам хотел сорваться и.. — Всё,надоел. Торд перехватил инициативу на себя, перевернув Тома на спину и нависнув над ним. Риджуэлл хоть и был не против, но неловко было обоим. Осознание своего поступка до Торда дошло только когда увидел удивлённое лицо алкоголика. — Ой, эм.. прости. Торд сел на Тома, а Том лишь приподнялся на локтях, смотря прямо в лицо норвежцу. Момент был напряжённый, но как Томас и сказал, он не будет так просто нападать на свою пару. Томас лишь взял руку Торда, на которой была метка, своей рукой и поднялся, приняв сидячее положение, из-за чего Торд немного съехал на ляжки Томаса, которых даже практически не было, ведь Томас не очень-то часто ест, хоть и много за раз. Руки никто расцеплять не собирался, им очень нравилась эта близость. Они буквально слышали сердцебиение друг друга, как и тепло от тел. — Том.. Риджуэлл лишь поднял взгляд на коммуниста, потерявшись в чертах его лица, не сумев сказать ни одного слова. — Аргх. Я не знаю. Торд сдался и упал на тело Тома, но его вместе с собой не повалив. Сначала Риджуэлл не понял смысла этих слов, а когда до него дошло.. Он был краснее толстовки Ларссона. — Ты.. действительно хочешь? Том закрыл рот рукой, отводя взгляд куда-то в пол, раздумывая о своих действиях и желаниях, которые преследуют его с того самого случая, когда Торд сумел напиться. — Я не знаю. Торд обнял Тома, оставляя всё на усмотрение гитариста, который сразу же поменялся в лице и приблизился к шее своего любимого, аккуратно покрывая её маленькими поцелуями, от которых у Ларссона сначала пробежали мурашки по телу, а потом уже начало захлёстывать остальное возбуждение, чувствуя, как постепенно в своих же штанах становится тесно. Риджуэлл полез своими ледяными руками снова под футболку норвежца, исследуя каждый сантиметр, совершенно не боясь последствий, как минимум потому что это его дом, а Эдд и Мэтт спят беспросветным сном. Вскоре Торд поднялся с тела Риджуэлла, а тот лишь потянулся вслед за Тордом, оставляя всё больше и больше поцелуев, но не мог же он усыпать ими только шею, поэтому он быстро снял с Торда футболку, двигаясь губами по грудной клетке и плечам. Торду это нравилось и возбуждало, но он не чувствовал такого чувства как у девушек из хентая, а ведь он и впрямь верил что там изображают настоящее. Хотя сложно ему судить о женском организме, но он же читал и мужской хентай, поэтому он точно опытнее Томаса и перехватил на себя немного иницативы, снимая с Тома его футболку, от которой тот так и хотел избавиться. Обоим предстал красивый вид их тел, хоть и разглядеть было довольно трудно из-за их положения. Томас был опрокинут на кровать, потому что кто-то почувствовал в себе главного. Торд был им и теперь он целовал ключицы алкоголика, попутно аккуратно ходя рукой по его телу и спускаясь всё ниже, пока не была достигнута нужная точка. Как только Ларссон дотронулся до полового органа Томаса, от того послышался грубый вздох, словно его прорычали. Ларссон аккуратно растегнул чужую ширинку и начал водить рукой по органу Риджуэлла, попутно запреметив, что ему будет очень нелегко от такого размера. Том постарался снять с себя джинсы, так же как и джинсы Торда, в которых Томас уже заметил всё напряжение. Вскоре оба были лишь в боксёрах, но положением они не менялись, ведь Торд просто не хотел лицезреть всё с верха, но это в итоге превратилось в некую войну, где оба пытаются попасть наверх, ведь от этого зависит кто будет активом. Сдались они только через минут десять глубоких поцелуев в губы, таких мокрых, но таких желанных. Торд снова сел на Томаса, а тот и сам поднялся. Это был некий компромисс, хоть это и было не то, но у них всё впереди. — Ты уверен? Том очень волновался за Торда, поэтому всё время спрашивал у того разрешения, хотя бы для своей уверенности, что очень выводило норвежца из себя и он отвечал лишь поцелуями, в которые вливал всю свою нетерпеливость, кусая Тома то за язык, то за губу. Прервавшись от очередного поцелуя, они оба посмотрели вниз, убеждаясь в своём возбуждении, которое уже было невозможно терпеть. Торд аккуратно слез с Тома, освобождая себя от последнего элемента одежды, как и сам Том. Конечно же, вскоре Торд вернулся на своё место, предвкушая будущие действия Тома, которые не заставили себя ждать. Быстро Том снова приблизился к телу Ларссона, целуя его везде где только мог достать, а рукой продолжал свои действия, аккуратно опускаясь к нужному месту и входя в него пальцами, от чего Торд сразу же издал недовольный вздох, ведь растяжка это дело не из приятных. Пора бы ему переставать верить в сказки из хентая. Не прошло и пяти минут как Том пробрался уже двумя пальцами, от чего Торд хотел выть от боли, ведь он думал что нужно было растянуть себя перед вечеринкой, но сослался на спокойный вечер, за что теперь жалеет. Томас подставил плечо и Торд лег своим телом на Тома, обнимая и буквально царапая его спину от постоянной боли. Когда же алкоголик добавил последний палец, то Торд уже совершенно не знал куда себя деть, но к его счастью через пару минут движений начало становиться приятнее и приятнее. Вскоре Торд немного поднялся на коленях, так как почувствовал что он готов, чего Том упускать не стал и аккуратно постарался опустить Торда на свой орган, слушая вздохи то от приятных ощущений, то от боли, ведь это тебе не три пальца, к этому тоже нужно привыкнуть. Когда же он опустился полностью, то перехватил всё на себя и самостоятельно начал двигаться, стараясь как можно тише опускаться вниз, чтобы не было больно и не разносилось эхом по всей комнате. В какой-то момент он почувствовал огромную волну приятного, ведь видимо нашёл нужную точку, где было больше всего приятно, продолжив уже в более быстром темпе и только в этом направлении. Стоны обоих парней разносились по комнате, оповещая о явном наслаждении. Когда Торд почувствовал себя более свободно, он отлип от тела Тома и уже держался руками за плечи своего парня, иногда забываясь и царапая кожу. Шлепки были очень быстрыми и настойчивыми, доставляя наслаждение обоим до такой степени, что Торд думал о том что закончит намного раньше Томаса, но он держался, вплоть до того момента как Том сам не начал переходить на более громкие стоны. Только спустя десять минут Торд почувствовал заполнение внутри себя и стекаюшую жидкость под собой, услышав и последний самый громкий стон Тома, который уже облокотился на задние руки, стараясь отдышаться. Как же Торду повезло, и он смог сдержаться до конечной точки Тома, после чего сразу же выпустил своё, перестав сдерживаться и сам. Встав с Тома, Торд ещё больше почувствовал стекающие капли и попросил у Тома какие-нибудь салфетки, которые были ему даны почти сразу же, ведь Тому и самому бы не мешало прибраться на себе. Надев одни лишь боксёры, Торд упал на кровать, ожидая и Тома, который в свою очередь и сам быстро оделся и лег рядом, обнимая рогатого со спины. Такой спокойный день, а так бешено закончился, Ларссон даже и подумать о таком не мог. Укрывшись одеялом, оба стали проваливаться в сон. — Спокойной ночи, Томми. — Спокойной, Комми.