Карманное сердце

      Интересно, почему именно он стал «истинным наследником Блэков», а не таким, как его брат?       Он задавался этим вопросом постоянно. Что могло пойти не так, что в одном доме, в одной и той же семье, выросли дети с разными мировоззрениями?       Потому что родители в основном упрекали Сириуса, а его мелкие проступки вовсе не замечали? Или потому что его постоянно хвалили за то, что он делает то, что ему говорят, а Сириуса нет? А может потому что Сириус постоянно прикрывал его задницу? Боялся, что родители узнают, что это он разбил ценную родословную вазу и накажут его, взял вину на себя?       «Каждая мелочь в прошлом, влияет на нас в настоящем», - безвольно возникли слова дяди Альфрада.       Дядя Альфрад научил его многому, да и смысл прочтённых книг рассказывал о правилах жизни. Он считал себя эмоционально зрелым, чем его сверстники. Регулус не особо находил удовольствие в общение с другими, о доверии секретов и речи быть не могло.       Открыть кому-либо свою частичку души и смотреть, как другие будут осквернять и использовать для своей выгоды, пока не уничтожат тебя самого.       Чем больше доверяешь кому-то, тем сложнее перенести предательства.       Поэтому он всегда придерживался либо светской вежливости, либо холодной отстраненности.       Блэк-младший искренне не понимал такое безрассудство со стороны брата. Его сознательные вредности лишь для того, чтобы вызвать пену негодования изо рта родителей. Он не видел ничего столь забавного в таких необдуманных действий, лишь ужасные последствия, из-за которых ненависть брата удваивается ещё больше. Но несмотря на все это, он сильно уважал брата, если, конечно, нельзя спутать это с завистью.       Он так упорно доказывал своё мнение, без капли страха и с решительным лицом. Его сильный дух не сломился через ту боль, которую он проходил. Он оставался все тем же человеком со светом внутри, для которого мораль и принципы находились на первом месте. Регулус в детстве восхищался им.       Но его утомляли эти бессмысленные разговоры, бесконечные ссоры о чистоте крови, чувстве долга.       Каждый день не проходил без громких или мельчайших ссор и криков, которые заполняли дом Блэков. Самому младшему приходилось запираться в своей комнате, ставя заглушающее заклинание по привычке. В такой ужасной рутине, которая прокручивалась изо дня в день, спасали книги. Классика, романы, фантастика. Что угодно.       Он любил читать книги все своё время. Забыться в выдуманных реальностях, переживать за главных героев и за их судьбу. Так ему было легче забыть о проблемах в доме. Уходить от удушающей реальности — привлекало его душу. Кому-то книги казались сухими и мёртвыми листами с многочисленными буквами, а для него же — спасением. Словно солнечный свет, что освещает темноту измученного пространства.       Выдуманные истории в голове, как глоток воздуха. Он мог часами смотреть в потолок и переживать тысячи жизней. С разными людьми, в разной обстановке и обстоятельствах, с другой фамилией. А главное — все происходило так, как хотел этого он.       По началу это были обычные мысли со словами «вдруг он поступил бы так» или же «если бы я сделал такое». Возникали новые образы, воображение играло новыми красками, мозг давал все больше идей о не возникших событиях. Дальше все превратилось в своеобразную историю.       Сам того не замечая, это превратилось в ежедневную рутину, но приносило большое удовольствие.       «Мечтать никогда не бывало вредно, так ведь?»       Это лучше, чем прослушивать нудное и ничтожное нытьё каждого.       Регулус не мог заявить, что ненавидит людей, но мог тысячи раз мысленно проклинать каждого, кто отвлёк его от своего идеального мира. Он не любил добавлять туда людей, которые участвовали в его реальной жизни. Понимал, что этим даёт себе ложные надежды, идеализируя человека и ожидая от него таких же действий в реальности. К несчастью, разум сам рисовал воображением на холсте. И он, черт возьми, разочаровывался в них постоянно.       Ведь самое лучшее воспоминание состояло от неожиданности.       В отличии от Сириуса, он дорожил своей родословной. Испортить цепочку многовековой истории из-за собственных прихотей было эгоистично. И мать с отцом он ценил. Он видел их боль, переживания. Возможно, они не умели показывать свою любовь, с тяжелым детством и таким долгом сложно уживаться. Он никогда не забудет тот день, когда мать беззвучно рыдала, когда у Сириуса был первый припадок. Он спрятался тогда в кладовку, когда услышал приближающиеся шаги.       Мать выбежала из комнаты, словно пуля. Несмотря на её скорость, Регулус все же заметил через щель в дверях её слёзы и красноватое лицо. Это был первый раз, когда он увидел её плачущей, и это вызвало шокирующий эффект. Для него всегда казалось, что мать была самой сильной личностью. Но состояние Сириуса точно не оставила её равнодушной.       А что до самого Регулуса…       Ему уж точно нелегко с этим смириться.       Когда он узнал про состояние Сириуса, Регулус прочитал сорок две книги за три месяца. Все потому, что он слишком много думал. И если продолжит в таком же темпе, то состояние его станет не лучше, чем у брата.       Ему пришлось с самого детства скрывать чувства, чтобы выжить с родителями и в этом мире.       Очень хотелось спрятаться от всего мира или выплакаться на плече близкого человека, который сумеет дать нужную поддержку и любовь. К тому, кто не будет стыдится показывать свои чувства, казаться слабым и быть уверенным, что этот человек не воткнет нож в спину. Но такого человека не оказалось. Мать с отцом чересчур хладнокровные, которые не смогут вытерпеть настоящие эмоции, а Сириусу самому тяжко приходится, и он не особо знает Мэдисон, чтобы довериться.       Ему остаётся только самому себя спасать, как бы тяжело это не было. Или же делать иллюзию, что спасает. Найти какой-либо способ справиться с этим.       И он нашёл.       Он как бы заглушал моральную боль этими книгами. Стоит заметить, что это помогало.

***

      — Остановись!       Младший брат подбежал к старшему, пытаясь остановить его, схватил его за руки, но он физически был слабее брата, из-за чего не особо препятствовал ему.       Сириус тем временем разбивал об бетонную стену фигурку солдатика, пока не превратил фарфоровую игрушку до крошечных осколков. А после того, как разобрался с первым, потянулся к полке за вторым.       — Я должен это сделать. Рег, как ты не понимаешь, они прокляты, они навредят тебе, идиот! — со всей силой кинул в стену, после чего фигурка разлетелось на куски.       Регулус плакал и умолял его остановиться до тех пор, пока стоящая на проходе мать подала голос.       — Сириус, прекрати! Что ты творишь?! — в её голосе звучали нотки удивления.       По каким-то странным обстоятельством, сын не откликнулся на зов матери, даже наоборот, проигнорировал, словно не слыша ничего вокруг себя. Он все разбивал драгоценные игрушки. Мать же нацелилась на него палочкой, говоря предупреждение, которое так и осталась без внимания.       Сердце Регулуса остановилось на миг, когда Сириус обратил внимание на его игрушечную палочку от обычного дубового дерева, который он однажды отломал и после представлял себя взрослым магом со своей палочкой. Он сильно дорожил ею, и потому не смог удержать свой крик, когда Сириус сломал её на две части.       Младший Блэк плохо помнил свои действия тогда, но большую обиду и ком в горле запомнил надолго. Он с воплем накинулся на Сириуса, который уже был повержен Петрификусом Тоталусом.

***

      Регулус никогда не забудет это детское воспоминание. Сколько же ему тогда было? Восемь? Шесть?       Что бы то ни было, уже тогда он понял, что с его старшим братом не все порядке. Он помнил, когда тетя Друэлла пыталась в тайне объяснить одиннадцатилетнему Регулусу, что Сириус «другой». Всё еще помнил её слёзы на глазах.       «— Милый, пойми, твой брат просто не такой, как мы. С ним будут случаться много плохих вещей, который он не сможет контролировать, просто обещай, что будешь осторожным и ходить подальше от него».       Эта тема была крайне болезненной для Друэллы. Ведь ей самой пришлось пройти этот ужас через шкуру своей старшей дочери. Она была ранимой и чувствительной женщиной — полная противоположность Вальбурги. Братьям Блэк с детства нравилось гостить у неё, до того момента пока Беллатриса не вернулась с каникул. А после поступление старшего Блэка в Хогвартс, они перестали у неё ночевать.       Когда ему было одиннадцать, Сириусу стало плохо. Он не выходил из комнаты, ни с кем не общался и ничего не ел. Порой глубокой ночью он слышал его крики, в основном это было из-за кошмаров. Андромеда часто гостила у них и много заботилась о Сириусе. Регулусу в такие моменты становилось стыдно за себя, что он недостаточно волнуется за него. И всю заботу проявляет его кузина.

***

      1973 год. Июль.       — Как он? Мне можно к нему зайти? Он пришёл в сознание? Он в порядке? — младший брат набросился с многочисленными вопросами на выходящую из комнаты Андромеду.       Лицо её изобразило неискреннюю улыбку. Сердце стучало, а в глазах виднелась печаль.       — Он приходит в норму, не стоит переживать., — кивнув головой, она пыталась успокоить младшего брата. — Но Рег, думаю, пока рано к нему заходить. Он по прежнему ни с кем не хочет общаться.       Андромеда положила правую руку на его плечо.       — Даже со мной? — голос его дрогнул.       Она отчаянно посмотрела на него.       — Мне жаль, Регулус.

***

      С самого детства он считал Сириуса своим лучшим другом, конечно было обидно, когда он начал больше развлекаться с Джеймсом Поттером. А в Хогвартсе они редко пересекались. Регулус много думал, что было бы если Сириус попал на Слизерин? Они бы ходили в общий зал вместе и разговаривали бы в гостиной.       Со своего факультета он мало с кем общался, хотя все обращались с ним, как с принцем. Даже другие чистокровные отпрыски, порой боялись младшего Блэка из-за его хладнокровности и великого рода, но усердно пытались завоевать его внимание. Что лишь вызывало раздражение. С кем он контактировался так это: Барти Крауч, Рабастан Лестрейндж и Мэдисон Дэйнес.       Насчёт будущей супруги, отношения были неопределёнными. Он оставался джентльменом, пропуская её вперёд, спрашивал о её самочувствии. Он пытался делать первые шаги, часто подсаживаясь к ней в общем зале, в библиотеке и даже на уроках. Но все это, скорее, было неискренним, а машинальным. Тем более они немного разговаривали, каждый занимался своими делами, и так им было комфортно.       Когда они вместе попали на Слизерин, стало понятно, что видеться они будут очень часто. А избегать друг-друга было глупо.       Регулус не мог отрицать того, что он брал пример от книжных героев. Он начал читать романы, когда узнал о помолвке. До этого он не имел ни опыта, ни знаний с девушками, и поэтому первое время было крайне неловко, хотя со временем привыкаешь. Магловская литература не осталось без внимания. Он менял обложку каждой книги, потому что не дай Мерлин, Вальбурге станет интересно, что читает её сын, а в руки попадётся создание маглов.

***

      — Тук-тук. Можно зайти? — Из двери высунулась чёрная шевелюра.       — Пойди прочь. Не желаю тебя видеть… — голос был осипший, точно после долгого плача. Регулус укрылся одеялом до головы, показывая, обиду.       Старший брат проигнорировав его пожелание, все же зашёл и сел на корточки перед его кроватью.       — Ты на меня все ещё обижаешься?       Регулус предпочёл смолчать.       — Рег, мне очень жаль, что так получилось. Я правда виноват и…       — Что тебе нужно? Если пришёл ещё что поломать, то уж извини, ничего не осталось, — заявил приглушённый, сердитый голос.       — Я не буду больше ничего ломать! Обещаю! — сразу заявил Сириус, будто ожидал этого момента, когда скажет подготовленный для разговора текст. — И в знак своего честного слова, я кое-что тебе принёс.       Подсунув кое-что ему под одеяло, он принялся ждать реакцию расстроенного брата. Тот откинул одеяло, чтобы увидеть предмет на свету, держа обеими руками, тщательно просматривая свой новый подарок.       Это была отломанная палочка вишневого дерева, которая росла на поляне дяди Альфрада. Криво поточенный до самодельной рукоятки, в котором деревцо осталось нетронутым. И в котором лишь нацарапано тонким лезвием «Р.А.Б.»       После просмотра, он уставился на брата в недоумении, который улыбался, как Чеширский кот.       — Тебе нравится? — с надеждой уставился на него Сириус.       — Это мне? — неуверенно и с ноткой подозрение спросил Регулус.       — Это палочка для самых лучших и сильных магов на свете! Мне так дядя Альфрад сказал. Теперь она твоя, — с воодушевлённым голосом объяснил ему брат. — Теперь ты меня прощаешь?       Словно не веря ушам, младший глупо моргал глазами, пялясь на брата, и лишь через минуту крепко обнял старшего Блэка.