— Почему ты куришь в таком раннем возрасте?
Мэдисон наблюдала, как он кончиком палочки поджег сигарету. Они находились в Выручай-комнате поздним вечером. На этот раз Комната приняла вид гриффиндорской гостиной, поэтому они оба расположились на большом и уютном диване перед камином.
— В тринадцать я был особенно зол, — ответил он со вздохом и лениво улыбнулся. — Я понимаю, что у меня проблемы с агрессией, но тогда я был раздражительным, как никогда. Это сложно объяснить, было такое раздражение, что я не знал, куда его деть.
Дэйнес медленно вертела в пальцах палочку, вспоминая, как он накинулся на Снейпа с голыми руками два года назад. Самым отвратительным магловским образом.
— Я срывался буквально на каждого второго. А успокаивающие зелья вызывали тошноту только от одного вида, — он глубоко затянулся, усмиряя внутреннее напряжение от навязчивых воспоминаний. — Вот и Римус предложил мне пачку.
— Он тоже курит?
— Ага.
«Перед каждым полнолунием он бывает хуже меня», — хотелось ему добавить, но он сдержал себя.
Наблюдая, как потрескивает огонь в камине, в его душе наступила долгожданная гармония. Набрав с собой еды из кухни, они сидели здесь до полуночи. Они могли говорить о всякой чепухе и при этом переключатся на философские темы. Сириус рассказывал о своем самочувствии и был уверен, что она всегда готова его выслушать, поддержать и отнестись с пониманием.
Блэк осознавал, что его детство принесло ему много психологических травм, и он полностью был уверен, что давно свихнулся бы, как Беллатриса, если бы не эти спасительные разговоры. Он был безумно ей благодарен.
—…Я так не считаю, — решительно заявила она. — Уметь молчать в нужное время это своеобразный талант. Иногда слова могут ранить сильнее, чем самые опасные боевые заклинания.
Сириус помотал головой, демонстрируя свою возражение.
— Но если постоянно молчать ты никогда не узнаешь, что думает человек. Мировоззрение каждого абсолютно разное, и ты никогда не догадаешься, как другой смотрит на какую-либо ситуацию. Слова — это ключ к тому, чтобы узнать, что чувствует человек, и может помочь узнать правду. Вот ты хотя бы спрашивала у отца, почему именно он так делает?
— Нет.
— Но ты твёрдо решила, что проблема в тебе? Вдруг тут произошло какое-то обстоятельство? Ты не можешь быть уверена полностью, не зная причину такого обращения.
— Но тут все итак-то понятно! Чистокровный аристократ с одной единственной дочерью, которая не сможет продолжить многовековой род. Какие ещё могут быть причины?
— Не знаю. Но все же следует набраться смелости и сказать то, что сидит у тебя на душе.
— Поэтому ты и действуешь на нервы Вальбурге.
— Что поделать, мы травмированные дети аристократов!
Сириус уже зажег вторую сигарету, пока не заметил глубоко раздумчивую подругу.
— Я уже чувствую, как ты накручиваешь все в своей голове. Вот, расслабься, — он протянул ей свою сигарету.
Она нерешительно смотрела на протянутое табачное изделие до минуты. Но любопытство одержало вверх, и она приняла её. Она никогда раньше не курила, хотя в Хогвартсе многие ходили с пачкой сигарет, даже чистокровные отпрыски.
Мэдисон сделала первую затяжку и ощутила, как горечь покрывает всё горло. Глаза заслезились, и она закашлялась. Блэк с забавностью смотрел на девушку, но тут же встрепенулся и подал ей воды:
— Вот выпей.
Она мигом осушила стакан и скривилась от неприятного послевкусия. Сириус вежливо отвёл взгляд, чтобы не смущать её.
— Знаешь, о чем я думаю постоянно? — Тихо спросил он через некоторое время.
— О чем?
Уже успокоившийся Мэдс повернулась к нему. Прошло достаточно времени, и она больше не кашляла и затягивалась очень поверхностно. Она ощущала себя одной из крутых гриффиндорок, которых она замечала курящими каждый раз за трибунами.
— Помнишь вечер, когда мы впервый раз познакомились?
Она медленно кивнула.
— После этого приема мать вызвала меня к себе сразу. Она начала говорить всякое про брачные союзы и так далее, — его губы нервно дрогнули. — А я в ответ лишь отмахнулся. Сказал, что это все меня не беспокоит, и я женюсь только когда нюхлеры предпочтут дерьмо вместо золота. Впрочем поругались, как всегда. Но все же…— его голос затих.
— Что?
— А то что, после этого она через два дня позвала к себе Регулуса. Не знаю, о чем они говорили, но вряд ли он пошёл против неё, как я.
— Что ты хочешь этим сказать? — Спросила она приглушенно.
— То, что…— было заметно, как он внутри взвешивал каждое слово. — Может быть, моя мать планировала женить меня с тобой. Но из-за моего упрямства и бешеного характера отказалась от этой затеи и остановила свой выбор на Регулусе.
— То есть…
— То есть, если бы я тогда не отказался…
Мы могли быть помолвлены прямо сейчас. — Он нервно усмехнулся. — Представь себе.
— О… — это было все, что она могла сказать.
Дэйнес покачала головой и поникла от такой новости. Сириус боялся на неё взглянуть, но его постукивание ногой по полу раскрывало его нервозность.
— Ага.
Мэдисон снова затянулась, на этот раз, чтобы как-то себя занять.
— Если бы все так и случилось…— наконец-то она разрушила неловкую тишину. — Следующее поколение Блэков стало бы менее высокомерное. — Она слабо улыбнулась.
— Да.
Они вновь замолчали, наблюдая за огнём в камине. Девушка бросила выкуренную сигарету в пепельницу, отряхивая руки от пепла.
— А ты жалеешь? — Она взглянула на задумчивого Сириуса. — Что отказался?
— Я был ребёнком и до сих пор им остаюсь, чтобы принимать такие серьёзные решения. — Произнёс он деловито, мысленно гордясь, что ответил по-взрослому.
Она кивнула, затем произнесла то, что заставило Блэка врасплох.
—
Ты был бы прекрасным мужем.
— Правда?
Мэдс кивнула и улыбнулась, из-за чего Сириус мысленно облегченно вздохнул и смог вернуться к прежнему спокойному состоянию.
— Мне с тобой комфортно, — призналась она. — Я могу шутить и издеваться над тобой и не бояться исхода. С тобой легко и уютно. Да и весело временами.
— А с Регулусом?
— С ним все по-другому. — Она тяжело вздохнула. — С ним мне становится неловко, наверное все потому что я воспринимаю его в основном, как будущего супруга, нежели как друга. Регулус более глубокий что-ли…
— Со мной все было бы легче? — С прежним озорством спросил Блэк.
— Да.
Сириус наконец-то избавился от давно тяготившийся беспокойство, что не давало ему уснуть. Поделившись с ней, ему стало легче. Но осторожность заставила его утаить кое о чем. Он не осмеливался признаться о своих неправильных и запретных чувствах, боясь, что это может разрушить все между ними. К тому же он чувствовал ужасную вину к брату, Сириус будто
предавал его.
— Регулус хороший парень, — тихо прошептал он. — Не раз он помогал мне, когда моя мать меня наказывала. Беспокоился слишком сильно. Но сейчас уже немного успокоился и привык. Я его понимаю, попробуй сама со мной пожить. — В конце он слабо усмехнулся.
— Что он делал?
— Однажды моя мать запретила мне есть и выходить из комнаты. Регулус тогда в час ночи стырил несколько булочек, фруктов и сэндвичей, подкрался в мою комнату и принёс их мне. Даже молока не забыл. Спрашивал: нужно ли ещё и как мое состояние.
Сириус грустно поник.
— Возможно, я не самый лучший брат, да и местами он косячить умеет. Но пообещай, что позаботишься о нем. Я его слишком хорошо знаю. Несмотря, как на душе хреново, он слишком горд, чтобы искать помощи от других.
Мэдс, не перебивая, внимательно его слушала.
— А ты?
— А я слишком горд, чтобы делать первые шаги. Но он мне дорог, — он усмехнулся. — Только не смей ему говорить это.
***
1972 год. Май.
Кажется, он не мылся несколько дней. Прежние блестящие чёрные волосы превратились в воронье гнездо, одет он был в пижаму и наконец-то объявился в Большом Зале.
Её не покидало беспокойство.
Прежняя веселая улыбка покинула его, Сириус стал более замкнутым. Он был очень вялым и выглядел до смерти уставшим. Она была обескуражена его состоянием. Мэдисон знала, что это связано с тем, что он попал на бордовый факультет, ведь члены семейства Блэк за всю историю никогда не сортировались в Гриффиндор.
Когда она подошла к нему, заметила его безжизненные глаза. Все странно на него глазели, но не смели подходить ближе. Оперившись об каменную колонну, он пялился в одну и ту же точку больше двадцати минут.
— Сириус? — Он не отреагировал, поэтому она повторила более четко. — Сириус.
Блэк взглянул на неё лишь с третьего раза. Он молча поднял на неё свое бледное и безжизненное лицо, чем-то напоминая ей её отца.
«Что с ним происходит?»
— Мэдс?
Смысл спрашивать всё ли у него в порядке — бессмысленно. Было понятно, что ему нужна помощь.
— Может быть, мы посидим и поговорим, конечно, если хочешь, — девочка беспокойно заговорила. — Там где тихо и спокойно.
Сириус не реагировал, лишь долго смотрел на неё. Затем моргнул и повернул голову, отворачиваясь.
— Я не хочу.
***
Она нашла его на Астрономической Башне. Сириус никак не отреагировал на её появление, казалось даже не заметил. Девочка молча уселась рядом, почувствовав, что с ним происходило что-то неладное.
Дэйнес пыталась намекнуть, что она здесь и заговорила:
— Как тебе Гриффиндор?
Это был её первый год в Хогвартсе, она была поглощена планами изучить замок вместе с единственным другом — Сириусом. Но он вёл себя крайне странно. Он её постоянно избегал и игнорировал, а ближе в конце года исчезал и не появлялся в Большом Зале.
Он долго молчал, и Мэдисон подумала, что он продолжает её игнорировать, но всё же он заговорил дрожащим голосом:
— Знаешь, я себя ненавижу. Я до смерти устал, — губы мальчика задрожали, и он крепче обнял свои колени. —Что с этим миром не так? Ты тоже это чувствуешь или только я?
Дэйнес слушала его напряжённо с болезненным ощущением в груди. Ей стало его очень жалко. Она насупилась, почувствовав, как сдавило её горло от растущей эмпатии.
— Я тоже иногда это чувствую, — тихо прошептала она. — Этот мир несправедлив.
— Поэтому я сквиб и продолжаю находится в Хогвартсе? Я не достоин этой палочки. Я не волшебник.
Мэдисон хотела было сказать, что это бред, и он волшебник, но вспомнила о Вальбурге. О её воспитании. Возможно, она это ему внушила.
Видеть его таким было невыносимо. Она не знала, как подобрать нужных слов, чтобы ему стало легче, поэтому не стала говорить ничего. Лишь обхватила его в крепкие объятия.
«Порой молчание может заменить тысячи слов».
Он не сдержался, слёзы брызнули из его глаз, и он мигом зарылся в неё, сильнее прижимая к себе. Она гладила его по волосам, пока он беззвучно трясся в рыданиях. Она знала, что ему нужно выплакаться. Держать все в себе очень трудно, поэтому она молча ждала, когда он успокоится.
После десяти минут истерики Блэк пришёл в себя, но не спешил отстраняться. Он продолжал обнимать её, положив подбородок на её плечи. Затем вдруг вздрогнул, поднял голову и как будто только сейчас осознал присутствие Мэдисон.
— Ты реальная?
Он обхватил её лицо ладонями и разглядывал, будто не веря в происходящее. Мэдисон не стала отстраняться, просто смотрела в ответ. Он выглядел словно проснулся от глубокого сна, но до сих пор не мог понять этого.
«Он подумал, что это сон?»
—
Я реальная.
Он глядел на неё с недоверием, словно его разум его обманывает. Вдруг неожиданно для самого себя, Сириус подался вперёд и поцеловал её в губы. Мэдс замерла в оцепенении.
Когда он отстранился, Мэдисон захлопала ресницами от изумления и сильно покраснела.
— Великий Мерлин… ты и вправду реальная!
Это был детский чмок в губы, но для Сириуса он стал опорой в трезвости сознания. Это помогло, голоса в голове стали тише и ослабили дереализацию. Конечно, после этого слизеринка не упоминала это в дальнейших разговорах. Она была рада, что как-то ему помогла, когда заметила его улучшение на следующий день.
Но к сожалению, это не спасло его полностью, он вновь потерялся в своём сознании по приходу домой.
***
1975 год. Декабрь.
Регулус Блэк досиживался допоздна с книгой на уютном диване. Мэдисон застала его одного, когда входила в гостиную Слизерина. Все студенты давно ушли спать, поэтому присутствие одинокого слизеринца её удивило. Он не заметил, как она вошла, и Мэдс могла незаметно уйти в спальню девочек.
Но она вспомнила, что ей говорил Сириус. Его слова заставили её вспомнить все то, что делал Регулус для неё. Учитывая отношения Люциуса к Нарциссе, она осознала, какой Регулус заботливый и внимательный. Тем временем как Люциус на приемах играл роль вежливого жениха, в Хогвартсе всем своим видом игнорировал присутствие Нарциссы. Блэк же учтиво к ней относился, каждый раз оплачивал её сладости в Сладком Королевстве, когда они гуляли, и даже оповестил эльфов о её любимом десерте.
Чувство вины за своё поведение по отношению к нему, прошлось волной по всему телу.
Недолго думая, она все же решилась и подсела к нему. Когда диван подогнулся от её веса, он оторвал взгляд от книги и замер, смотря на неё. Его лицо было нечитаемым, кроме глаз, которые выражали удивление.
— Я дочитала ту книгу, которую ты мне порекомендовал, — с неловкой улыбкой начала она.
Он долго смотрел на неё, затем обвел взглядом гостиную, замечая, что никого не нет, и снова взглянул на неё. Когда он свёл брови, Дэйнес подумала, что он молча уйдёт спать, не считая своим достоинством проводить своё время с ней.
Но он не стал уворачиваться или уходить, лишь захлопнул книгу и поудобней устроился.
— Я заметил, что тебя не было в гостиной. Решил подождать, но так увлёкся книгой, что не заметил, как ты вошла. — Он положил свою книгу на кофейный столик. — Как тебе книга?
Мэдисон улыбнулась, когда почувствовала его оживление.
— Интересный сюжет, вот только главная героиня взбесила.
Он ухмыльнулся, его улыбка получилась свободной и настоящей. Мэдисон покраснела.
— Меня тоже.
Оба дружно забыли про свою ссору и сидели, беседуя так свободно, как будто знали друг-друга всю жизнь. После маленькой размолвки, они чувствовали себя ещё более близкими, чем прежде.
—…Я даже в конце плакала! — Смеясь, призналась она.
Регулус блаженно наблюдал за ней, откинув голову на спинку зелёного дивана. Девушка нерешительно замолчала, раздумывая над своими дальнейшими словами. Парень заметил это, но не стал торопить. Набравшись смелости, она тихо промолвила:
— Если честно…
Я скучала.
Он еле заметно вздрогнул. Приподнявшись, он недолго изучал её лицо, словно искал подвох. Но не найдя ничего, кроме смущённости, он расплылся в улыбке. Мэдс покраснела гуще прежнего и опустила голову вниз.
Где-то минуту ничего не происходило, кроме звука потрескивающего камина.
Вдруг неожиданно Блэк притянул её к себе. Она на мгновение застыла, а потом схватила его за плечи и обняла в ответ. Заметив её взаимность, он слегка погладил её по спине и прошептал:
—
Я тоже.
