***
Его положили в Больничное Крыло, когда стало понятно, что он не намерен вставать с постели четвертый день. Сириус лежал в спальне мальчиков, словно живой труп, находясь между больным сном и бредовой явью. Пропускал все трапезы и ни с кем не говорил, что заставляло всех обеспокоиться. Большего всего переживал Джеймс, он сообщил про состояние друга декану МакГонагалл. Она крайне встревожилась и взяла ситуацию в свои руки, не бросая ученика на произвол судьбы. Помфри, наблюдая, в каком тяжелом депрессивном состоянии оказался Сириус, запрещала всем его посещать, дабы еще больше не ухудшить его самочувствие. Блэк был полностью здоров физически: от Животворящего эликсира было мало проку. А другие зелья, которые справились бы с его депрессией, Помфри были неизвестны. Школьная целительница угодила в безысходность положения. Учитывая, что это произошло после происшествии в Хижине, профессора посчитали его положение последствием этого инцидента. Чтобы сохранить тайну Римуса Люпина, директор Дамблдор лично проследил, чтобы причина, по которой Сириус попал в госпиталь, осталась неизвестна. Навещать Блэка всем строго запрещено, кроме мародёров, которые были в курсе всей ситуации. Джеймс и Питер навещали его каждый день после занятий и не покидали место у койки, пока разозлённая целительница не прогонит их. — Джеймс, может пойдём? — тихо прошептал Петтигрю, боясь, что Сириус мог услышать его. — Он, все равно, просто лежит. Сидевший рядом с Бродягой, Сохатый устало провёл рукой по волосам, сдерживая утомлённый вздох. Сириус свернулся в одеяло до головы, полностью обессилевший, чтобы как-то взаимодействовать с друзьями. С ним пытались поговорить все: мародеры, Помфри, МакГонагалл и даже Дамблдор. Но Сириус не реагировал ни на кого. — Он не просто лежит, как ты не понимаешь? — Поттер покачал головой. — Мы его друзья, мы не должны покидать его в трудный момент. Питер после этого не произнёс ни слова о усталости и бессмысленности посещения. Тем временем как Джеймс продолжал ждать, когда состояние лучшего друга улучшится. Поттер своими глазами видел, как Блэка трясло в лихорадке, когда его отчитывал директор после случившегося в Хижине. И теперь он каждую ночь убивался от чувства вины. Джеймсу жаль Сириуса, но, даже несмотря на их близость, гораздо сильнее он волновался за Римуса, ведь он чувствовал, как тому стыдно. Люпин хоть и не подавать виду, но считал, что именно он являлся главной причиной такого состояния друга, но не знал, что делать, так как до сих пор злился. Поттер взглянул в сторону выхода. Римус не заходил к ним, но стоял около входа. Немного поёрзав на месте, Джеймс склонил голову к Сириусу и тихо прошептал: — Его злость уже проходит. Он видит, что тебе тоже несладко, никто не ожидал, что тебе будет так плохо после этого. Я знаю Лунатика, он винит себя, что наговорил лишнего. Так что, вы ещё можете помириться, только прошу, встань с кровати. — Сохатый замолчал, ожидая от него какой-либо реакции. Но Бродяга так и продолжал лежать, из-за чего друг тяжело вздохнул. После того как всем стало известно, что Сириус Блэк находится в Больничном Крыле из-за неизвестной болезни, Регулус и Нарцисса напряглись, ведь они знали, чем именно болел Сириус.***
Регулус читал «Историю магии» в своём любимом кресле в гостиной. Он не отнял взгляда со строк, даже когда на книгу упала чья-то тень. — Как ты думаешь, стоит ли оповестить тетю Вальбургу? — прозвучал женский голос. Кузина обеспокоенно смотрела на него и нервно перебирала пальцами краешек школьного галстука, ожидая ответа. Тот лишь громко вздохнул и перелистнул страницу. Он даже не вздрогнул, хотя сердце заколотилось. Блэк часто подумывал об этом, но не решался. Состояние Сириуса его очень волновало, и теперь из-за частых беспокойств у него появлялись головные боли. Проблема была в том, что он не мог увидеть его состояние своими глазами или хотя бы узнать. — Ты же знаешь, какая у неё может быть реакция, — наконец-то заговорил он. — Тем более, у Сириуса всегда были проблемы с наказанием и поведением. Она сильно разозлится, если мы ошибёмся. — Что ты предлагаешь? — спросила Нарцисса. «Я не знаю, я ни в чем не уверен» — подумал он, но выдал абсолютно другое. — Посмотрим. Если ничего не изменится, то я отправлю матушке письмо. Нарцисса кивнула и оставила его наедине со своими тревожными мыслями.***
Но не одни они были единственными слизеринцами, которые сильно волновались за Сириуса. С каждым новым днём Мэдисон не находила себе места, пыталась несколько раз уговорить Мадам Помфри, но она наотрез отказалась её пропускать к Сириусу. Поэтому она обратилась к другим. — Джеймс, прошу тебя, — она узнала его расписание, и встретила Мародёров в подземелье, — уговори Мадам Помфри, иначе я с ума сойду от волнения. Его больше двух недель нет! Но даже тот отказывал ей, качая головой. Поттер стоял перед ней, сложивши руки, и чувствовал себя виноватым. Они находились поодаль от всех, Римус и Питер ждали его перед кабинетом зельеварения, с интересом наблюдая за ними. — Извини, но нельзя. Всё, что тебе нужно знать, так это то, что ему легче, — Поттер ободряюще ей улыбнулся, но в следующую секунду лицо его превратилось в серьёзную мину. — Мы не хотим говорить о причине. Иначе ты все расскажешь Регулусу, а тот в свою очередь Вальбурге. — Я не скажу! — горячо воскликнула она, кладя руки на сердце. — Можете не говорить! Мне бы только его увидеть. Он нервно поправил очки, понимая, что теряет хватку. — Вряд-ли Помфри и МакГонагалл дадут тебе разрешение. — Прошу, Джеймс! Ты же понимаешь мое положение, Сириус тоже мой друг, ты должен понять мое беспокойство за него! Сохатый долго смотрел на неё, взвешивая своё решение. Но вскоре обреченно кивнул и тихо проговорил: — Встретимся в одиннадцать ночи у входа Крыла. В это время Помфри будет крепко спать. Но я прослежу за ней, чтобы ты смогла проведать его. Мэдисон воодушевленно улыбнулась ему и чуть ли не запрыгала от счастья. — Спасибо за понимание, Джеймс!***
Ничто не могло перекрыть чувство облегчения, когда она не заметила никакой третьей ноги или же смертельную аллергию: Сириус был полностью здоров. Физически. Но от взгляда на его тусклые глаза в голове резко возник двенадцатилетний Сириус, который так же смотрел в пустоту. Всё же Поттер был прав, когда говорил, что ему лучше. Стоило парню заметить знакомую фигуру, он приподнялся на локтях, чтобы внимательно разглядеть гостью. — Мэдс, это ты? — Сириус даже не узнал свой охрипший голос. — Или мои глаза меня обманывают? — Это я… — в пол голоса начала она и подошла ближе. Он провел руками по лицу, пытаясь взбодриться, и снова посмотрел на нее. Но, к его удивлению, Дэйнес не была галлюцинацией, а вполне живая и реальная. — Я хотела убедится, что ты в порядке, — бесшумно подкравшись, она подсела на стул рядом около кровати. — Мерлин, я так волновалась! — Мне лучше, — проговорил он, всматриваясь в ее лицо. — А ты?.. — Джеймс стоит у входа. Рядом с комнатой Помфри, он даст сигнал, если она проснётся, — Мэдисон бросила быстрый изучающий взгляд в поиске повязок или шрамов на теле. — Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? Сириус выглядел, на удивление, расслабленным и здоровым, она почувствовала, как её опасения рассеиваются. В порыве счастья, она крепко обняла его, и парня окутал до боли знакомых запах. Мэдисон была так рада, что с ним все в порядке, горы тревог мигом сбросились с плеч. Когда она отстранилась с радостной улыбкой, девушка заметила, как он смотрел на неё, и её улыбка сама собой увяла. Он был словно загипнотизирован: смотрел долго, не моргая, и, кажется, не дышал. Она не прикрыла глаза, когда он опустил ладонь на её щеку. Лишь судорожно сглотнула, будто предчувствовала, что он собирался сделать. Блэк медленно притянул её к себе. Он хотел поцеловать её. Как тогда на башне, когда сходил с ума, искал её, пытаясь вылечиться. Но её рука уперлась в его грудь, останавливая Сириуса. — Сириус, нет. — Но почему? — севшим голосом спросил он. — Что не так? — Я обручена с твоим братом. Эта фраза заставила его отпрянуть, но он всё так же продолжала внимательно смотреть на неё. — Это ведь не твой выбор, — проговорил Сириус шепотом, пытаясь её образумить. — Тебя заставили. Ты против всего этого. — Ты не можешь быть уверенным, — она резко перебила его, смотря на него с упрёком. — Что? — он был в большом изумлении, словно видел перед собой другого человека. — Мы с самого детства обещали друг-другу, что не превратимся в этих заносчивых снобов. И что же теперь? Неужели ты готова с радостью принять помолвку, склонив голову? — А чего ты ожидал? — в её тоне слышались обиженные нотки. — Ты всегда знал, что я не стану посягать на отца. — Ты была против этого с самого начала! Ты ненавидишь их, ненавидишь эти традиции, ненавидишь то, что тебя продали, как рабыню. Что же изменилось? Она угрюмо молчала, затем резко оборвала их зрительный контакт, смотря на мятую простынь. — Регулус. Он сжал губы, так сильно, что было почти больно. — Не придумывай сказки. Ты не любишь его. Ты боишься позора своей семьи, что, если противостоишь принципам, то погрязнешь в ненависти общества, не так ли? Ты пытаешься его полюбить, чтобы как-то облегчить жизнь. Дэйнес издала тихий вздох и силой схватилась за край стула. — Не будь так жесток со мной, — голос чуть не переломился. — Не надо говорить о таких вещах. Просто прими это, — она устремила умоляющий взгляд, который говорил больше, чем слова, которые она не в силах произнести. Но Сириус был упрям как никогда. — Помнишь, мы мечтали сбежать вместе? Давай сбежим! Хочешь, отца твоего заберём, подальше от этих чистокровных, хочешь? После окончания Хогвартса я могу купить порт-ключ, после совершеннолетия я могу тратить деньги как захочу! Я куплю нам дом, в месте, где нас никто не найдёт! Её нос предательски защипало, а глаза заволокло обжигающими слезами. — Сириус, нет, не надо… — у неё перехватило дыхание. — Зачем тебе все это? Я не смогу, я не могу, как ты… Просто оставь меня и все. Она умоляла его остановиться. Просила о пощаде, словно Сириус сейчас отберёт у неё жизнь, как чертов Темный Лорд, кинув ей смертельное заклинание. А он не хотел терять ни секунды, ведь если сейчас заткнется, то она исчезнет, растворится в воздухе. Он обязан ей всё объяснить, уговорить и спасти её. — Я не оставлю тебя, ты слышишь? Ты мой самый дорогой человек! Ты была со мной с самого моего детства, я не смогу оставить тебя. Ведь я… Сердце забилось как ненормальное, а к щекам подступил жар. И в следующий момент, он заговорил настолько быстро, словно боялся передумать: — Я влюблён в тебя так долго! Я пытался подавить эти чувства, но я не могу! Я знаю, это неправильно, но ты правда делаешь меня счастливым. Я даже готов терпеть своих ненавистных родителей, лишь бы ты была рядом. Прошу, не разбивай мне сердце. Девушка смотрела на него с удивлением, а потом начала сильно мотать головой, не веря услышанному. — Не поступай так со мной, пожалуйста, — тихо всхлипывала она, глотая слезы. — Не надо… Но Блэк не пытался её услышать, продолжал говорить без умолку: — Мне все сложнее выразить это, но я не могу без тебя. Давай не будем думать о последствиях, позволь поцеловать тебя! Схватив её руку, он резко протянул её на себя и стремительно накрыл её губы своими. Глотая её соленые слёзы, он целовал её исступленно, требовательно и даже не сразу заметил, что та ему отвечает. Отвечает так отчаянно, пытаясь спрятаться от реальности, заглушая до боли в костях все мысли. Позволяла, даже не соображая, себе раствориться в нем. Но это закончилось также быстро, как началось. Мэдисон резким движением отпрянула от него, стряхивая его руки и чуть качая своей головой. Она растерянно уставилась на него, осознавая произошедшее. Смотрела на его глаза полными мольбы, не понимая, откуда взялась эта резкая боль в груди. Тяжело перевела дыхание, пытаясь справиться с собой, и произнесла, почти не шевеля раскрасневшимися, губами: — Нам лучше держаться подальше. И убегая, покинула Больничное Крыло. С замиранием сердца, он смотрел на исчезающую спину. Все у него помутилось перед глазами до тошноты. Он кожей почувствовал, что прямо сейчас и начались все его горести в жизни.***
Слёзы лились по пути к подземельям. Великий Мерлин, её душу словно порвали и покромсали на куски. А самое худшее — она позволила ему это сделать. Она влетела в пустую гостиную и в семь больших шагов добрался до лестницы, ведущую в спальни. — Мэдисон? Девушка вздрогнула. Её тело до сих пор дрожало от беззвучных рыдании. Медленно поворачиваясь на обладателя знакомого голоса, она была схожа с мазохисткой, ведь сердце кровью обливалось, когда она смотрела на его чистые глаза. Регулус так и застыл в десятке метров от неё, изумляясь от её вида. Он ждал её в гостиной в такой поздний час? На какой-то момент весь воздух из её легких вырвался наружу в невольном выдохе. Горло сдавливали сдерживаемые рыдания, заставляя его лицо расплываться. «Предательница!» Увидев её красное от слёз лицо, Регулус сорвался с места. Но прежде чем он сумел схватить её и спросить, что случилось, Мэдс быстрым шагом скрылась в спальне девочек. Ей стало противно от самой себя. Не имея больше сил сдерживать себя, она закрылась за балдахином кровати, кинув заглушку, дабы её страдание никто не услышал. Совершенно обессиленная, она заливалась новыми слезами.***
Войдя в Большой зал во время завтрака, Сириус сел в конец стола рядом с Мародёрами. — Мне жаль, — Поттер похлопал его по плечу, выражая поддержку. — Но ты привыкнешь. Девушки — они такие. Сириусу было не до шуток, поэтому он лишь коротко кивнул и сделал глубокий вдох, пытаясь перебороть своё отчаяние. Было немного стыдно, что Джеймс стал свидетелем его признания. Он зашёл к нему сразу, после того как девушка «сбежала», но увидев лицо друга, Сохатый ни о чем его не спрашивал. Догадался сам. Бродяга собрался и спустился на завтрак, как только Помфри убедилась в его улучшении. Он хотел покинуть Крыло как можно скорее, потому что оставаться в койке было хуже любой пытки. Почему из-за ужасных воспоминаний, мы начинаем презирать все, что с ними связано? Непременно его состояние вернулось в норму, без никакой апатии и тяжелых мыслей, и голова была свежая. Он наконец-то чувствовал хоть какие-то эмоции, за все эти недели. Но, к сожалению, они оказались не совсем полны оптимизма. Он взглянул на Римуса, уткнувшийся в любимую книжку с фантастикой. Он все еще сердился на Бродягу судя по тому, как сухо поздоровался с ним. Но по сравнению с прошлой неделей — такое обращение было в сто раз лучше. Затем медленно перевёл взгляд на слизеринский стол. Он не нашёл её, но заметил два любопытных взгляда в его сторону от своих родственников. Регулус и Нарцисса внимательно его разглядывали и временами перешептывались. Регулус. Его дорогой младший брат, который, скорее всего, волновался о его состоянии на уровне с Джеймсом. Совесть, которая сжирала его всё последнее время, сейчас проглотила целиком. Его отвлекли братья Пруэтты, спрашивая о его состоянии. Оказалось, все гриффиндорцы смотрели на него с любопытством, и в следующие десять минут Сириус отвечал на их поток вопросов. Но вскоре устал и, отмахнувшись от всех, ушёл к выходу, планируя освежить голову и погулять во внутреннем дворике. Но возле выхода Большого зала его подхватил Регулус. — Ты в порядке? — он бросил быстрый изучающий взгляд на брата. Но тот выглядел, на удивление, расслабленным и умиротворенным, поэтому он осторожно продолжил расспросы: — В здравом уме? — В каком смысле? — Сириус слегка нахмурил брови. — В прямом. Ты принимаешь снадобье? Не пропустил режим? — Все в порядке, Рег, — он попытался слабо улыбнуться. — Неудачный розыгрыш, всего-то. Холодный и бледный взгляд Регулуса скользил по нему, как будто подмечая про себя каждую деталь. Что-то мелькнуло в них, когда он заметил, как судорожно сжимались руки брата. Подняв взор вверх, он встретился с его покаявшимся и виноватым взглядом. Когда глаза Регулуса сузились, Сириус смиренно выдохнул. Это не имеет смысла, он должен об этом узнать. Особенно от него. — Я должен тебе кое-что сказать, — сказал он слабым и треснувшим голосом. — Это касается меня и Мэдс. Тот смотрел на него несколько секунд, и заявил суровым холодным голосом, от которого у Бродяги по коже побежали мурашки: — Я знаю про вас. Сириус вздрогнул всем телом и сглотнул, глядя на него во все глаза. Он такого исхода событий никак не ожидал. Неужели она успела ему рассказать? Как он к нему теперь относится? Винит ли во всем её? Повисла режущая тишина, в которой оба почувствовали, как воздух вокруг них сгущался от напряжения. — Не вини её, — только сейчас Сириус ощутил, как его гортань пересохла. — Это полностью моя вина. Она не хотела меня целовать. Это случилось совершенно случайно! Несколько секунд Регулус молча глазел на него, пытаясь осознать услышанное. — Что? — порывисто спросил Регулус, ошарашенно уставившись на брата. Время словно заморозили, с каждой секундой холод проникал в легкие с чувством ужаса. Регулус слышал, как кровь начинает стучать в ушах, и он снова обрёл способность дышать. — Ты…что? Слизеринец почувствовал, как сердце покрывается холодной льдинкой. Сириус в замешательстве смотрел на его непонимающее лицо, а затем на нем отразилось ужасное осознание. — Ты не знал? — Ему захотелось кинуть Аваду прямо в лоб, лишь бы сердце перестало так колотиться, а руки трястись от стыда. Слизеринец судорожно сглотнул и стиснул челюсти. — Я знал про твою влюбленность, — заговорил он вдруг охрипшим голосом. — Но это… Это ведь неправда, да? Ты же бредишь. Ты точно принимаешь снадобье? Возможно так и есть. Возможно, он до сих пор болен и ему не стоило бросать пить лекарство. Он мог обвинить болезнь в том что: ему послышалось, как Снейп заговорил о Хижине; как Сириус, не обдумывая, наговорил ему; его подавленное состояние, которое длилось эти две недели. Но признание не было бредом или галлюцинацией, к сожалению. Жалостливый взгляд Джеймса и его сочувствие только свидетельствовали о реальности произошедшего. Это был настоящий и трезвый Сириус. Лучше бы он бредил. Забивался в истерике. Лежал до сих пор в постели. Но не это. Сердце Регулуса бешено забилось, перед глазами стояло лицо Мэдисон, полное ужаса и слёз. Регулус сильно зажмурился, да так что за закрытыми глазами появились пятна. Втянув воздух в легкие, он закрыл свой разум за окклюментными стенами, пряча туда все свои накрывающие эмоции. Это было сложно, но ему удалось запрятать их так глубоко, что в голове кроме чистой хрустальной пустоты ничего не осталось. Он открыл глаза, прежде чем выражение его лица стало жестким и непроницательным. — Как ты посмел? — ледяным голосом спросил он. — Ты хоть осознаёшь что сделал, Сириус? Тот судорожно сглотнул ком в горле. Регулус говорил совсем по-взрослому: с такой интонацией взрослые отчитывали маленький детей. Он раньше никогда не видел его схожесть с Вальбургой, но оказалось, что он сильно ошибался. В другой любой ситуации он мог бы разозлится, если бы не чувствовал ужасную вину. — Ты ненавидишь меня? — прошептал Сириус, замирая от ужаса. Тот фыркнул от его слов и перевёл взгляд на дальний коридор. — Я смогу сделать вид, будто ничего не случилось, при условиях, если ты не будешь к ней больше приближаться. Я серьезно, Сириус, забудь то, что задумал. — Чтобы он воспринял его слова со всей серьёзностью, он добавил: — Иначе я расскажу ей о твоей болезни, ты понял меня? — Рег, нет! — Холодок прошёлся по его спине. — Не надо так мне угрожать. Это слишком конфиденциальная информация. Кроме нашей семьи, никто не должен знать! — Если вдруг ты забыл, — он выделил последнее слово. — Она вскоре войдёт в нашу семью. Она на гобелене, со мной. Я в любой момент могу ей рассказать о твоём «недостатке», — жестко проговорил он. Сириус закрыл глаза, он не смог даже разозлиться от отчаяния. Регулус после этого не сказал больше ни слова, оставляя его стоять неподалёку от входа Большого зала.