***
Регулус вошел в класс на ватных ногах и рухнул на свое место. Рядом сел Крауч. В любой другой день Блэк записывал бы конспект и внимал лекцию, скучно бормотавшего профессора Бинса, которого особо никто не слушал. Но парень чувствовал себя так, словно только что пробежал пять миль. Сил не осталось. Постоянное использование окклюменции забирало всю магию, а вместе с этим — его энергию. К тому же задание Лорда давило на него тяжелым грузом. Казалось бы, ничего столь сложного нет. Это не убийство, не пытки. Просто бумаги. Ценные и необходимые. Информация об Ордене Феникса и весь список имён участников и соучастников. До этого ни один Пожиратель не был пойман. Одна ошибка и всему конец. Если кто-либо узнаёт о тайном шпионе Волдеморта, его арестуют в тот же миг. За этим последуют допросы, возможно, и пытки, пока не добудут все сведения про Тёмного Лорда. Авроров не будет волновать, что он ещё несовершеннолетний. Будущее, семья, репутация — все пойдёт прахом. Если он попадётся — он подставит не только себя, но и всех Темных волшебников с Волдемортом. Ему нельзя ошибиться. Студенты потянулись из помещения, Барти пришлось потрясти Регулуса за плечо, прежде чем тот очнулся и поднялся из-за стола. Урок уже закончился? Он чувствовал себя до жути рассеянным. Блэку приходилось каждый раз использовать окклюменцию, когда его мысли переходили на больные темы. В его голове выстраивались плотины, из-за чего разум оставался пустым и чистым. Но окклюменция не избавила его от нежелательных чувств, лишь увела на второй план. Регулус понимал, что постоянно пряча свои чувства, завлек за собой множество проблем. Он не мог выплеснуть весь стресс эмоциями, и теперь его организм страдал. Блэк сильно отстал от своих однокурсников, ходил сзади Барти и Рабастана. Ноги тряслись, дыхание сбивалось. Он приблизился к колонне, чтобы успокоить пульсирование в висках. Крауч остановился и обернулся к нему. — С тобой все в порядке? Прислонившись к колонне спиной, Блэк сделал пару глубоких вдохов. — Идите без меня. — Опять пропускаешь трапезы? — Уже заговорил Рабастан, окинув друга укоризненным взглядом. — Без понятия, какие у тебя проблемы, но отказ от ужина тебе вряд-ли поможет. Регулус отвернулся от них, не желая с ними говорить на эту тему. Когда коридор полностью опустел, он зажмурился до боли в глазах. Хотелось разреветься от своей слабости. Магия ему не подчинялась. Как он выполнит приказ, если на ногах еле способен держаться? Какое же разочарование ждёт его семья. От Лорда… — Регулус! Он медленно открыл глаза и расслышал устремляющиеся шаги в свою сторону. В следующую минуту справа от него возникла Дэйнес. Та, не увидев будущего жениха среди его друзей, вернулась обратно. Её инстинкт не подвёл, Блэк находился в ужасном состоянии. — Тебе нужно в Больничное крыло, ты еле на ногах стоишь! Регулус стиснул челюсти, стараясь не выдать себя ни единой эмоцией. — Все в порядке. Мэдисон молчала, борясь с желанием обнять его. Она сама порой удивлялась такой чуткости от себя в его сторону. Словно его душевная боль распространилась на неё тоже. Скорее всего, это, потому что она привязалась к нему больше, чем кому-либо. Поэтому самочувствие Регулуса волновало её больше чем бабушки, отца или Сириуса. Мэдс протянула к Блэку руку, но тот горестно отшатнулся: — Не трогай меня. Это было больно. Даже просто смотреть на него — невыносимая пытка. Все это время её съедало чувство вины и стыда за то, что не могла никак ему помочь. Дэйнес пыталась не давить на него, но знать о его состоянии и не предпринимать никаких действий так бесчеловечно! Она должна как-то ему помочь, иначе он погубит самого себя. Мэдисон почувствовала, как чувство вины застревает у нее в горле, когда парень отодвинулся от колонны, дабы она не видела его уязвимого. В следующую минуту, она произнесла эти слова максимально твёрдо и с долей упрямства: — Надо будет, срывайся на меня, —произнесла она серьезно, пытливо вглядываясь ему в глаза, чтобы уловить малейшие перемены в его лице. — Но прошу, перестань упрямиться! Твоё состояние ухудшается с каждым днём. Он пристально посмотрел на нее сузившимися глазами. — И что же ты предлагаешь? Девушка мгновение смотрела на каменный пол, обдумывая своё предложение, чтобы он не закрылся в себе ещё больше. Она сделала тихий вдох, прежде чем поднять голову. — Давай поговорим, — сказала она, встретившись с ним взглядом. — Я не стану тянуть тебя к Помфри или заставлять что-то сделать. Просто поговорим, как в старые добрые времена, помнишь? — Её голос слегка дрогнул. — Прошу, только не отталкивай меня. Регулус хранил молчание некоторое время. Затем тихо произнёс: — Я не пойду в гостиную. Слизеринка облегченно вздохнула и чуть не расплылась в улыбке. Но вовремя спохватилась и сдержала серьёзность на лице. — Есть одно место. Оно рядом. О нем никто не знает, там тихо и никто не помешает. Мы можем пойти туда. Регулус не стал ничего отвечать, смотрел на неё уже оценивающим взглядом. Мэдисон, найдя в его молчании согласие, двинулась в сторону Выручай-Комнаты. После восьми шагов она подумала было, что Блэк так и остался стоять на месте, но сзади послышались неторопливые шаги. Дойдя до места, где открывалась Выручай-комната, она сделала несколько движений к стене. Регулус остановился сзади неё и слегка приподнял брови, когда она взялась за возникшую ручку. Выручай-Комната приобрела облик гостиной дома Дэйнес. Темно-синие диваны, кожаные кресла, кофейный столик и камин с потрескивающими дровами от огня. Светло-голубые обои с узорами делали помещение светлым и просторным. Гостиная казалась такой же уютной, как в воспоминаниях с матерью. Когда перед глазами всплыли образы из прошлого, девушка вспомнила слова матери. Она обязана ему помочь. Мэдисон повернулась к Регулусу, тот изучал комнату несколько минут, чтобы тихо прошептать: — Выручай-Комната. Безусловно он читал об этом месте в книгах, но вживую не видел. Он мог бы расспросить побольше об этой Комнате, если бы не был таким уставшим. Прошло несколько мгновений, перед тем как Регулус, всё ещё стоя напротив неё и устало глядя, тихо произнёс: — Я не болен. Она медленно кивает, не отводя от него взгляда. — Я знаю. — Я абсолютно здоров, — продолжал он. — Со мной все в порядке. Мэдс долго смотрела в его глаза, пытаясь отыскать его настоящую сторону, настоящие слова, которых он прятал под маской контроля. — Ты не устал все хранить в себе? — Она заметила, как он нервно сглотнул. — Я знаю, как прошли твои каникулы, не притворяйся. Ты можешь мне доверять, я не причиню тебе зла. Она медленно приблизилась к нему. Тот настороженно всматривался в её серые глаза, которые так сильно напоминали ему свои. — Прошу, откройся мне. Я вижу, тебе тяжело, ты не должен держать весь этот груз на своих плечах. — Она обхватила его руки, заключая их в свои. Блэк застыл на несколько секунд. Она чувствовала, как он колеблется. — Ты всегда решаешь мои проблемы, помогаешь и поддерживаешь. Я правда ценю это. Я не могу представить другого человека, который сделал тоже самое мне. — С каждым её предложением, она ломала ту стену, которую он выстроил вокруг себя. — Дай мне тоже тебе помочь. Она погладила его щеку одной рукой, пока он безжизненным взглядом смотрел перед собой. Девушка постаралась, чтобы её голос звучал ровно. Успокаивающе. — Ты держал столько всего долгое время. Ты самый сильный человек, которого я знаю. Ты не обязан все скрывать, — она нервно сглотнула. — Ты самый прекрасный человек. Я благодарю Мерлина за то, что в мужья мне попался именно ты. Ты самое ценное, что у меня есть. Я не хочу тебя потерять. Прошло больше минуты, прежде чем его выражение лица стало совершенно искренним. Без никакой брони и скрытности. Ровная осанка испарилась, плечи согнулись, лицо обрело более утомленный и рассеянный вид. Усталые глаза, искривлённый от боли рот и отчаянное лицо. Как же он устал. Он еле держался из последних сил и только сейчас осознал, какую ношу держал на своих плечах. Регулус позволил беспокойным мыслям, эмоциям и чувствам наконец пронестись бурей перед глазами. «В таком случае, я больше не намерена оставаться в этом ужасном доме среди чудовищ». «Тебя он тоже прикончит, даже глазом не моргнёт». «Это касается меня и Мэдс. Это случилось совершенно случайно!» «Не разочаруй меня, Регулус.» «Видишь, ты для него ничего не значишь». «Ты жалок, Регулус Блэк». Плотина разрушилась окончательно. Слёзы полились с глаз. Парень больше не сдерживался. Регулус не понял, как так случилось, либо её слова, либо такая незнакомая забота в его сторону подвергла его к такому состоянию. — Прости меня. Умоляю, прости меня. Я не хотел вести себя так с тобой. — Плечи его дрожали от беззвучного рыдания, пока он невнятно бормотал эти слова. — Я так устал. Я устал нести эту ношу. Устал притворяться. Устал держать контроль. Я не хочу проходить через это снова один. Я боюсь, что не выдержу. Мерлин, мне так страшно! Блэк истерично замотал головой. — Я не могу, я слишком слабый. Никакой я не сильный человек. Я жалкий! Он уже думал, что стал ей полностью отвратительным. Что сейчас она развернётся и оставит его, такого ничтожного и слабого. Но какое удивление у него было, когда она молча втиснула его в объятия. Регулус мигом зарылся в неё, обнимая сильнее. — Я рядом, Регулус. Ты не один. Мы с этим справимся, я обещаю! Мэдс крепко держала его, ласково поглаживая худую дрожащую спину. Не отрываясь от друг-друга, они медленно опустились на ковёр. Она молча обнимала его, прижимая к своей груди и тихо плакала, разделяя его боль. Дэйнес его не расспрашивала. Они давно поняли, что их ждало тяжелое время. Блэк расслабился в её объятиях, вдыхая родной запах, и впервые за все время ощущал себя в безопасности. Его мышцы расслабились, а сам он умяк в её объятиях. В течении нескольких минут в комнате слышались лишь всхлипывания и навязчивые слова утешения. Это было лучше, чем тысячи слов. После они каждую ночь встречались в Выручай-Комнате, которая преображалась в гостиную Дэйнесов. Они устраивались на темно-синем диване. Мэдисон молча утешала его объятиями, пока он тихо плакал. Она не просила его быть сильным, не просила сдерживать слёзы. Она давала ему быть слабым в трудное время. И не упрекала его за это. Мэдс терпеливо ждала, когда парень успокоится, обнимала его за плечи, пока он пытался восстановить дыхание. Так они и засыпали там. И просыпались утром, ещё немного побыв в объятиях друг друга. Сдерживаемые эмоции вылезли из него. Он мог пожалеть об этом, что показал свою слабость, но в тот момент ему было не до этого. Как ни странно, он не жалел, что открыл ей своё сердце. Не пожалел о своих чувствах, научился наконец-то доверять кому-либо. Открылся ей, раскрывая себя настоящего. Нет, он не такой бесчувственный как Лорд. У него не настолько жестокое и хладнокровное сердце. Зато у него было самое ценное, чем безжалостность — она. Та, с которой он может без стеснений показать себя слабым и получить поддержку и заботу в ответ. Их связь укреплялась с каждым днём. Они не разделялись, всегда ходили вместе. После этой вспышки в Выручай-Комнате они стали практически неразлучны, словно ощутили необходимость друг в друге на каком-то новом уровне. Регулус всю жизнь нуждался, как в воздухе, в единственном человеке, которому сможет довериться и не ожидать осуждения в свою сторону. Который не станет упрекать за слёзы или сентиментальность. Человека, с которым он сможет разделить свои чувства. Мать не давала этой нужды, лишь упрекала за слабость. Отец предпочитал не замечать его чувств, а брату своих проблем было по горло. Регулус читал романы, где писатели описывали любовь как нечто святое. Он размышлял, будет ли у него тоже самое или его ждёт разочарование? В один день он нашёл ответ на свой вопрос. Он лежал вместе с ней обнимку, в тишине, где слышались только потрескивающий камин. Он смотрел на неё уже иначе. Если раньше он анализировал её действия, то сейчас он просто наблюдал за ней. Как она читала книгу рядом с ним. Смотрел в её взгляд, проходящийся по строкам. И не думал ни о чём. Его лицо полно нежности и умиротворенности. Нет, он не был влюблён в неё. Он мог как прежде видеть её действия с чистым разумом и находить ошибки. Мог мысленно упрекать за поведение. У него не было желания постоянно целовать её губы или говорить о всякой чепухе. Сердце не стучало как бешеное, в животе не возникали никакие бабочки. Это не было влюбленностью. Но с ней он мог молчать хоть вечность, понимать её без слов, зная каждую её привычку. Он не пытался навязать свои мысли, принимал её решение полностью, как бы они не шли поперёк его предрассудков. Мог без волнения брать её руку, обнимать, целовать, и быть уверенным, что это будет взаимно. Если он тревожился из-за чего-то, то в её присутствии находил успокоение. Опору, спасательный круг, надежного друга. Мог с нежностью смотреть на неё, когда она только проснулась, на её опухшее от слез лицо. Знал, что сам выглядит небрежно, но не тревожился за свою внешность. Регулус мог доверить ей свою жизнь, с полной уверенностью встать спиной, не ожидая никакого ножа. Он был готов защищать её от всех, даже от своего кумира — Темного Лорда. Его осенило. Это любовь, настоящая. Он не рвался говорить ей о своей любви. Он говорил своими действиями и взглядом, и ей вполне этого хватило, чтобы быть счастливой.***
— Когда мне было пять, моя мама подарила мне карманное сердце. Она смотрела на него, пока они лежали лицом к лицу на диване. — Карманное сердце? — переспросил он. Его большой палец скользил по костяшкам её пальцев. — Да. Это маленькое сердце из платины. Я могла носить его на шее, словно подвеску, либо в кармане. Она была наполнена любовью. Я могла в любой момент достать её. И вся моя грусть и печаль уходила. Я успокаивалась когда держала её в руках. Кулон напоминал мне о той любви, которую мне давала мама. Я вспоминала о её заботе и теплоте. Теперь я поняла, почему мама дала его мне, когда заболела. Чтобы я не горевала. Я доставала его, когда мне было грустно. — И где он сейчас? — тихо спросил Регулус и провел ладонью по её плечам. — В день, когда я закупалась в Косом Переулке перед первым годом, я носила его в виде подвески. Но по приходу домой заметила, что её нет. Цепь осталась, а само сердце затерялось. Регулус крепче сжал её в объятиях. — Мне жаль. Блэк положил голову ей на грудь, обнимая её, пока она перебирала пальцами его волосы. — Мне кажется, что у меня появилась собственное карманное сердце, — тихо прошептал он. — Которое всегда рядом со мной и полно любви. Нигде прежде я не чувствовал себя свободным и защищённым. И я могу в любой момент обратиться к тебе, когда чувствую себя ужасно. Регулус отстранился и посмотрел на нее. — Ты моё карманное сердце. Мэдисон весело ему улыбнулась. — А мое карманное сердце появилось еще на третьем курсе.***
1972 год. Ноябрь. — Рабастан очень красивый и веселый. — По мне, обычный идиот, — Ирида фыркнула, натягивая колготки. — Ему бы шутом быть. В первый год обучения девочки по комнате сильно сдружились. В гостиной царила дружеская атмосфера. Первокурсницы делали свою утренею рутину, прежде чем спуститься на завтрак. — Он просто харизматичный! — Не сдавалась Алекто, параллельно расчёсывая рыжие волосы у зеркала. Она посмотрела на отражение Дэйнес, которая находилась сзади неё. — Мэдс, ты тоже должна это признать. Мэдисон завязывала галстук и, подняв взгляд в сторону подруги, лишь пожала плечами. Алекто фыркнула и продолжила расчесывать волосы, пока не задумалась. — Кстати, об этом. Никогда не замечала, чтобы ты говорила о мальчиках. — Отвернувшись от зеркала, Кэрроу игриво поинтересовалась у неё: — Скажи, нашей таинственной принцессе кто-нибудь нравится? Вопрос подруги подверг Мэдисон в состояние одновременного недоумения и смущения. Она не знала, как ответить. Разве ей разрешено любить другого, если у неё уже есть жених? Она моргнула несколько раз, затем тихо произнесла: — Наверное… Регулус? Обе подруги уставились на неё. Дэйнес почувствовала ужасную неловкость и невзначай обратила всё своё внимание к своему галстуку. — Регулус? — наконец переспросила Алекто. Прочистив горло, она вернулась к расчёске. — Он конечно красивый и влиятельный, но… — Понравиться ему ты вряд-ли сможешь, — резко перебила Шафик. Затем смутившись, словно сама не ожидала от себя таких слов, тихонько добавила: — Ему всё плевать. Он такой молчаливый и холодный, ведёт себя будто ему всё безразлично. — Она подправила свою школьную мантию. — Хотя, возможно, так и есть. Дэйнес мысленно с ней согласилась. Её порой пугала его хладнокровность. — Я бы так не сказала, — вдруг уверенно заявила Кэрроу. — На трапезах, он частенько сидит рядом с тобой. А если вспомнить, каким джентльменом он был вчера вечером… Мэдисон закатила глаза, но щеки уже успели покраснеть. Она припомнила вчерашний случай. Она хотела дополнить своё эссе про восстание гоблинов несколькими менее известными фактами. Но когда она попросила у библиотекаря миссис Пинс книгу о бунте гоблинов, та ответила, что их не осталось. Дэйнес сильно расстроилась. Она рассказала об этом своим подругам, и рядом сидевший Блэк вдруг решил отдать свой учебник ей. Оказалось последняя книга о гоблинах, было у него. — Это всего лишь манеры. Каждый чистокровный аристократ так бы поступил. Уже готовые трое первокурсниц стремились вниз по лестнице из общей спальни. — Почему-то не все, — сказала Алекто с издевкой. — Может, поменяем тему? — тихо прошептала Ирида, когда они спустились в гостиную. — Нас могут услышать. — Салазар упаси, — воскликнула Кэрроу шутливым тоном, — чтобы Блэк нас услышал?! — Алекто, прекрати! — Он все равно погряз в чтении, не беспокойся. Рыжеволосая взглядом указала на Регулуса, который сидел в кресле поодаль от них. Подперев голову кулаком, он читал про основы Трансфигурации. — Я сейчас Лейстренджа позову! — угрожающе сказала Мэдс. Веселая улыбка мигом сползла с лица Кэрроу. — Ты права, нам стоит быть сдержанней. Подруги затаили рвущийся смех, пока другая мигом двинулась к выходу. Перед тем, как покинуть гостиную Слизерина, Дэйнес успела уловить короткий взгляд Блэка. Он всё слышал.***
Следующее задание по программе было — Усыпляющее зелье. В начале зельеварения Слизнорт, который сегодня находился в приподнятом настроении, вдруг объявил: — Чтобы, так сказать, полюбить предмет, так уж и быть, соединим приятное с полезным! — весело хихикнул Гораций. — Разделяемся по двое и по очереди выполняем каждый шаг в книге. Только без громких возгласов, дорогие, понятно? Ну раз так, выбирайте партнеров. Последовал привычный гул и шум. Весело переговариваясь, ученики разбились по парам. Алекто и Ирида бросили в сторону Дэйнес извиняющие взгляды. Мэдс недовольно поджала губы. Дружба втроём всегда приносит неудобства! — Ты не занята? Она вздрогнула, медленно повернулась к мальчику и крайне удивилась. Регулус Блэк стоял напротив, нервно сжимая ремень сумки. — Я хотел бы с тобой поработать, — со скрытым волнением произнёс слизеринец. Девочка так и уставилась на него. В первый момент, она вообще не поняла, что он сказал. Но быстро спохватившись, Дэйнес попыталась спрятать свою растерянность и выдавить из себя дружелюбную улыбку. — А… Да, конечно. Алекто и Ирида сзади зашептались, когда Регулус уселся рядом с Мэдисон. Слизеринка почувствовала, как щеки неконтролируемо начинали пылать. Девочка заставила себя не поежиться от его близости. Они не говорили, не считая общих фраз, относившихся к их заданию. Блэк решил измельчить лаванду, пока Мэдс пыталась разрезать веточки валерианы. Все было вполне спокойно, кроме момента, когда они добавляли в котёл порошок из мисочки, они случайно коснулись друг друга пальцами и резко отпрянули с детским смущением. Какое-то время они работали в тишине. Пока Мэдс не прервала неловкость любопытным вопросом: — Почему ты решил поработать со мной? На его лице промелькнуло едва заметное выражение удивления. Казалось, этим вопросом она застала его врасплох. — Это плохо? Вопрос не был саркастичным, скорее искренне беспокоившим его. Он боялся, что сделал не то? — Просто непривычно. Думала, ты будешь как Люциус. — Когда Регулус слегка нахмурился, она спохватилась и переговорила: — В смысле как с Нарциссой. Безразличным. Блэк неподвижно смотрел на нее несколько минут. — Мне стоит держать дистанцию? — спросил он в конце концов. — Что? Нет, я не имела в виду это. Регулус пристально посмотрел на неё. — Я просто не ожидала. Он внимательно разглядывал её, пока она добавляла в котёл две капли слизи флоббер-червя. — В любом случае я рада с тобой работать. Уголки её губ приподнялись, когда она заметила, как он слегка покраснел и наклонился к котлу. После этого он начал подсаживается к ней на занятиях и в библиотеке. После этого и началось их сближение.***
1976 год. Февраль. Отцовский филин приземлился рядом с её тарелкой с запечатанным конвертом. Мэдс тут же вскрыла его. Регулус повернулся к ней и увидел её мрачное лицо. Когда она вскочила со стола, он напрягся. Пойти за ней или дать ей время? Все же решив проверить её, он вышел из Большого Зала за ней. Из-за того, что все студенты находились на ужине, коридоры были пусты. Повернул после боковой лестницы и направился в сторону внутреннего дворика, затем остановился. Он нашёл её возле арки. — Что случилось? — спросил Регулус. Мэдс протерла лицо и глубоко вздохнула. Она без слов протянула письмо Блэку. Тот бегло просмотрел и застыл. Взгляд так и впился в последнее предложение. «Мадам Дэйнес отошла в мир иной». — Ты не говорила, что она болела. Она обняла себя за плечи и сильно зажмурилась. Казалось, она до сих пор не могла отойти от печальной вести и не услышала вопрос юноши, до сих пор находясь в своих раздумьях. — Я знала, что так будет. Готовилась, — она всхлипнула. — Но почему всё так больно? Не нужно было просить Регулуса, тот и сам ощутил её приближающие горе. Он молча притянул её к себе и стиснул, крепко прижимая к груди. Мэдс обхватила его сильно и не сдержала слёз. Он держал её в объятиях, а она поливала слезами его плечо, цепляясь за зелёный свитер, как за спасательный круг. Пока она плакала, он успокаивающе гладил по её спине и не торопил, ждал пока она попытается восстановить дыхание.***
— Мистер Блэк, что происходит? МакГонагалл внимательно разглядывала его бледное лицо с мешками под глазами. Она сидела за письменным столом и ждала от гриффиндорца внятного ответа. Они были совершенно одни в её кабинете. Сириус сидел в кресле, взгляд направлен в пол, какие-либо эмоции покинули лицо, оставляя его с пустотой внутри. — Я не знаю, профессор, — произнес он с трудом. Неделя прошла как в тумане. Сириус недавно проснулся и осознал, что все жизненные силы его покинули. Резкая апатия заполнила его всего. Он не знал, с чем это связано. Ему ничего не хотелось. А вскоре за завтраком его позвали в кабинет МакГонагалл. — Мы учитываем ваши обстоятельства и пытаемся закрывать глаза на ваше поведение. Но всему есть конец, вы это понимаете? — медленно произнесла МакГонагалл, наклоняя голову вперед и наблюдая за ним, чуть прищурив глаза. Он кивнул. — Я не хочу на вас давить. Но ваше поведение нас настораживает. Вы только неделю назад шумели, творили хаос, а сейчас вы еле можете мне отвечать, — её голос становился все строже. — Более того, вы, Блэк, отсутствуете на большинстве занятиях и полностью игнорируете домашние задания. Хочу напомнить, что это учебное заведение, вы здесь, чтобы получать знания и отдаваться учебному процессу. Он проглотил удушающийся ком в горле. Всё, что он мог — неотрывно смотреть ей в глаза. Повисла небольшая пауза. Вдруг лицо Минервы разгладилось, а губы слегка поджались. — Если с вами произошло еще что-то ужасное, мы можем поговорить об этом. Я могу найти выход или же помочь. — Я знаю, мэм, — пробормотал он. Декан ждала, пока он продолжит. Но в конце концов поняла, что он не намерен дополнять, лишь тяжело вздохнула и произнесла прежним холодным и строгим голосом: — Если не хотите вашего исключение, прошу начать хоть какую-либо самоотдачу в плане учебы, — холодно проговорила она. Пару мгновений Сириус просто пялился на неё, а затем выпалил: — Я постараюсь. И он правда старался. Через себя писал конспекты, эссе про вампиров и о их ядах, варил зелья и пытался не отключаться на лекциях. Он ходил на занятия, перебрасывался с друзьями несколькими фразами, но все это происходило словно под водой. Сириус чувствовал лишь одно — как он отключается от мира. Дни складывались в недели, а те — в месяцы. Теперь каждое утро на него из зеркала смотрело бледное с черными синяками под глазами чудище. В его голове царил настоящий хаос. Мысли запутывались между собой. Он четвёртый раз ловил себя, как проговаривал одно и тоже слово. Ему казалось, что все над ним наблюдают. Джеймс, Римус, Мэдисон, Питер, Эванс, Регулус. Блэк постоянно обличал на себе долгий изучающий взгляд Поттера, который не мог не обратить внимание на его резкую перемену состояния. Каждый раз, чувствуя на себе этот взгляд, он ощущал, как спина покрывается ледяным потом. Он знает? Он узнаёт.***
Она закусила нижнюю губу и обхватила себя, чтобы вновь не расплакаться. — Она заменила мне мать, — тихо прошептала она. Регулус ничего не ответил. Он продолжал стоять напротив её кресла, прислонившись к стене. Блэк неотрывно следил за ней, явно ожидая разъяснений. Регулус узнал о болезни мадам Дэйнес только в самый последний момент. Мэдисон до этого не говорила ему об этом ни слова. Он не мог понять, почему. Почему она скрыла свои беспокойства, хотя в тоже время говорила ему поделиться с ними? Это было несправедливо. Словно она не доверяла ему. — Почему ты не говорила мне? Она почувствовала, как в уголках ее глаз появились слезы, и тихо всхлипнула. Она пыталась дышать ровно, чтобы оставаться спокойной. — Я стыдилась говорить тебе о своих проблемах. У тебя своих хватает, и тут я… — Это важно для тебя, — на его лице промелькнуло раздражение. Последовало долгое молчание. Мэдисон сжала губы и медленно вздохнула, чувствуя, что вот-вот задохнется от горя. — Извини. Его брови нахмурились. — Почему ты извиняешься? Он замолчал, обдумывая ситуацию. Пытался понять её. Почему она так себя ведёт? Терпит к себе токсичное отношение, всегда волнуется о других, пытается всем помочь, даже извиняется за свои настоящие чувства. Почему она ведёт себя так, словно задолжала миру? — Ты чувствуешь вину за свои чувства рядом со мной? — Спросил он спустя несколько секунд. — Но почему? Мы ведь договорились не скрывать и не держать всё внутри. Мэдс заколебалась и сглотнула. Она не хотела ему отвечать. Регулус вздохнул и провел рукой по волосам. — Твоя бабушка находилась при смерти, но ты также носилась за мной. Ты пытаешься помочь мне, тем самым заглушая свои проблемы, это ненормально! — Я не эгоистка! — громко прервала она его. — Я не хочу плакаться тебе, зная про твои проблемы. Но также я не могу оставить тебя в таком состоянии! Бабушке помочь я никак не смогла, и тебя я тоже начала терять! Ты стал холоден ко мне. Я боялась, что потеряю тебя. — Мэдисон умолкла на секунду. — Я буду винить себя, если буду бесполезной. Мне стыдно, что мои близкие мучаются, а я просто сижу и оплакиваю их! Она подняла на него взгляд. — Что же мне делать, если не помогать тебе? Даже если мне порой нелегко, я лучше потерплю, но буду с тобой! — её голос дрогнул, пока она пыталась проглотить сдавившие горло волнение. — У всех свои проблемы, а я буду только надоедать своим нытьём. Взгляд Регулуса затуманился, будто он решал загадку. Затем он снова посмотрел на неё и спросил: — Ты пытаешься быть удобной? Зачем? Ответ сам дошёл до него. Она обесценивала свои проблемы, боясь принести ему дискомфорт. Вот в чем заключалась её проблема. Она пыталась угодить ему, не беря в счёт свои невзгоды и несчастья. Потому-что хотела, чтобы он проявлял к ней внимание, заботу и любовь, которой она была лишена. Она думала, что только так она заслуживает любви. На минуту в комнате повисла тишина, а затем девушка услышала, как он сделал тяжелый вздох. Регулус прикрыл глаза, словно принимал решение. — Я потерял за один месяц двоих родственников, и мне приходится отвергнуть их от себя, несмотря на то, какими близкими они мне не были, — тихо начал он. — Я проходил через это в одиночку, моя гордость не позволяла мне признаться в своей слабости кому-либо. Но я открылся тебе, ведь я доверяю. Он доверял ей. Она была единственной, кто разделял его боль. Девушка несколько раз открывала рот, не решаясь начать. Она должна доверять Регулусу. — Я чувствую себя такой брошенной, — сказала она дрожащим голосом. — Я ненавижу одиночество. Боюсь от холода. Я готова сделать все, чтобы ты остался рядом. Блэк пересек комнату и взял ее за плечи. — Ты не должна пытаться заслужить любовь, — произнёс он, глядя ей в глаза. — Ты не обязана всех спасать и быть удобной. Само твоё существование хватает, чтобы тебя любили. Мэдс моргнула несколько раз, все еще испытывая сильную робость. — Просто будь рядом, мне этого вполне хватает. Он обхватил её лицо и поцеловал, забирая страхи, что она носила в себе. После отстранился и обнял её. Мэдисон прильнула к его рукам, положив голову ему на грудь. Она так соскучилась по нему. После четвёртого курса он так закрылся в себе, что потом больше не проявлял к ней прежней теплоты. Они никогда не обсуждали этого. Но ведь воспоминания остаются. Он до сих пор помнил о поцелуе с Сириусом. — Если… если ты до сих пор боишься, что я выберу Сириуса… Я знаю, что это принесло тебе боль. — Она крепко переплела их с Регулусом пальцы и глубоко вздохнула, заставляя себя подавить беспокойство. Она отстранилась и посмотрела в его серые глаза и твёрдо заявила: — Регулус Арктурус Блэк, я всегда буду выбирать тебя. Он обнял её крепче. — Я знаю, — прошептал он, после мягко коснулся губами её волос. — Знаю.