***
Джеймс решил для себя срочно найти Регулуса и выяснить все у него. Не может быть, чтобы младший брат друга ничего не знал о психическом состоянии Бродяги. Он выждал его после занятия по Зельям. Конечно, ему пришлось прогулять Прорицание, но, если честно, все будут заняты гаданием по чаинкам, чтобы заметить отсутствующих. Когда слизеринцы наконец вышли из кабинета, сидевший на подоконнике Поттер мигом спустился. Он заметил чёрную кудрявую голову, прежде чем парень успел исчезнуть за углом. — Блэк! Ровная спина остановилось, а вместе с ним и многие слизеринцы. Довольно неприятное общество, но вместо того, чтобы съёжиться под множеством презрительных взглядов, Джеймс прислонился к стене и расслабленно выдал: — Неужели вы все тут Блэки? В толпе слизеринцев послышались фырканья. — Чего тебе, Поттер? Сохатый перевел взгляд на Регулуса, и его зубы сжались сами по себе. Слишком уж плохие ассоциации с этим человеком. — На пару слов, желательно без твоих змеиных друзей. Джеймс удивился, как тому удаётся сдержать непроницательное лицо. Это заставляет Сохатого засомневаться в его родстве с Сириусом. В лице Бродяги могли отразиться все эмоции за всё это короткое время. Гриффиндорец молча ждал, пока Блэк кивнет своим однокурсникам. Те бросали последние ненавистные взгляды в сторону Поттера, но все же двинулись по коридору. — Что хотел? — озадачился Блэк. В наступившей тишине, Джеймс, не сводя с него взгляд, ровным голосом спросил: — Что творится с твоим братом? — Он не мой… — Прекрати строить из себя не пойми кого и скажи, что с Сириусом, — грубо перебил он его, прежде чем тот успел закончить фразу. Накопившийся стресс, который целый день вызывал головную боль, а чтобы церемониться с младшим Блэком не хватило бы самообладания. — Что с ним происходит? Регулус недовольно сдвинул брови и сжал губы в полоску. — Если что-то хотел от меня, мог бы быть повежливее. Поттер усмехнулся, хотя выглядел до сих пор раздражённым. — К тому же, откуда мне знать? — спросил Блэк уже без насмешливого тона. — В отличии от тебя, я не несусь с ним каждый чертов час. — Откуда тебе знать? — Губы Мародёра изогнулись в издевательской усмешке. — Весь Хогвартс в курсе о его резких переменах состояния. Он заявляет всем, что хочет возглавить весь мир, а в другой момент — закрывается в себе и шарахается от каждого. Ты знаешь, ты должен знать. Раньше такое тоже случалось, не так ли? Как на втором курсе? Слизеринец не спешил ему отвечать. Несколько секунд он молча смотрел на него, затем его будто застелила пелена перед собой. Его взгляд изменился на изучающий, но в тоже время в задумчивый вид. Теперь он глядел не на самого Джеймса, а как бы поверх него. Казалось, Регулус обдумывал что-то глубоко внутри себя, не про слова высказанные Поттером, а что-то иное. Джеймсу стало интересно, о чем он размышлял. — Тебе это так важно? — после долгого молчания спросил Блэк. — Ты волнуешься о Сириусе, несмотря на то, какие вещи он натворил. Несмотря, каким провокационным вопросом это не было, гриффиндорец быстро заметил, что в его тоне отсутствовала враждебность, — хотя у младшего были причины ненавидит его, — было лишь любопытство. — Он мой друг. Лучший друг, — Джеймс утратил былую злость, хотя голос остался твёрдым и настойчивым. — Не бери это на свой счёт, но мы — как родные братья. Он важен для меня. — Если вы «братья», почему он сам тебе ничего не сказал? Он то хоть признался о настоящей причине своего изгнания? — Слизеринец склонил голову, прочитав лицо старшего, еле слышно хмыкнул. — Видно, нет. Вдруг лицо Поттера приняло серьёзную, к удивлению Блэка, даже грустную мину. — Ты прав, он не говорил. Он никому ничего не говорит. — Поттер сглотнул. — На это должна быть причина, я знаю это. Можно сказать, что чувствую. Из-за нахлынувших чувств, Мародёр сделал порывистый шаг в его сторону. — Регулус, ты же знаешь причину. Скажи мне, я могу помочь ему. Я сделаю все ради него, можешь не сомневаться. Просто скажи, что происходит? В его глазах проскользнуло что-то похожее на мольбу. Слизеринец никогда ещё не видел у него такого лица. Регулус молча разглядывал его, прикидывая в голове стоит ли с ним делиться. Гриффиндорец отчетливо увидел миг, когда Регулус принял решение. Взгляд его стал сосредоточенным и пристальным. Ровным и твёрдым голосом Блэк заговорил: — Ты же в курсе про Беллатрису? — спросил он, и Поттер мгновенно почувствовал, как накалился воздух. — Все говорят, что она сумасшедшая, одержимая фанатка или просто безжалостная садистка. Но они не знают всей правды. Она всего лишь жертва родовой болезни — потеря рассудка. Многие наши предки страдали этим. Это и досталось Беллатрисе, поэтому она… такая. Она ведёт себя полностью, как Сириус: потерянная в реальности и в своих эмоциях. Джеймс внимательно его слушал, а когда он дошёл до Сириуса, Регулус заметил, как у него дернулся кадык. Младший помолчал минуту, чтобы до Поттера дошло. Джеймс же в замешательстве смотрел на него, а затем на его лице отразилось ужасное понимание, которое заставило его побледнеть и неосознанно отступить назад. — У Сириуса болезнь нашего рода, — все же договорил Блэк, хотя Поттер уже прозрел сам. Потрясённый гриффиндорец находился в оглушающим состоянии, что был не в силах что-либо сказать. Регулус молча смотрел на него, скрывая сочувствие, ведь сам припоминал своё осознание в детстве. — Конечно, Сириус пока никого не убивал и не пытал. Но чуть ли не сделал это тогда, летом. Он не может осознать происходящее, думает, что все против него строят заговоры, готовы напасть, пытаются убить. Я не знаю, что произошло, но он перестал пить своё снадобье, которое помогало ему. Поэтому, он вернулся в то состояние, в котором был на втором курсе. Хотя тогда у него только началась развиваться эта болезнь, возможно, сейчас ему ещё хуже. Регулус прекрасно видел шок на лице Джеймса. Его озарение с долей боли. Его самый лучший друг терял рассудок все это время, а он этого и не знал. Сириус ненавидел свою семью, но Сохатый не подозревал насколько. Оказалось, его род обременил Бродягу на пожизненную муку. Поттер тяжело вздохнул и поднял лихорадочно горящие глаза. — Как можно ему помочь? Должен же быть способ! Слизеринец спокойно стоял напротив него, ушло то сочувствие и жалость на душе. Лицо теперь переменилось на твёрдость и хладнокровие. — Мне нужна твоя мантия. — Что? — Этого Джеймс явно не ожидал и теперь казался опешившим. — Моя мантия? Гриффиндорца будто облили холодной водой, из-за чего его приступ паники по поводу Сириуса слегка расслабился. Удивил его не сам вопрос, а то, что тот смог каким-то образом догадаться о его маленьком секрете. Регулус посмотрел на него задумчиво и скрестил руки на груди. — Говорят, вы, Поттеры, потомки Певереллов. Насколько я помню, им досталось несколько даров Смерти. А твоей семье мантия-невидимка? Джеймс пристально смотрел на него еще с минуту, а потом слегка фыркнул. — Это сказки, Регулус. Ты до сих пор веришь в это? Поттер снова попытался сложить губы в кривой усмешке. Но младший Блэк не купился на его показное безразличие. — Я долго ломал голову над одним вопросом. Как Мародером удаётся творить хаос и оставаться незамеченными? Что же делает вас невидимыми? Не может быть, чтобы ни одна ваша шалость осталось не замечена. Вас никогда не находили с поличным, только догадывались из-за вашей дурной репутации. — Он выгнул правую бровь, и у Сохатого побежали мурашки по спине. — Значит, это не сказки. Слушая это разъяснение, Поттер крайне пристально рассматривал его лицо, а в конце внезапно чуть склонил голову и тяжело вздохнул от безысходности. — А ты и вправду слишком внимательный. — Он поднял голову уже с серьёзным и непреклонностью видом. — Я не дам тебе свою мантию. — Одолжи мне её, — невозмутимо продолжил Регулус, более настойчиво. — Я помогу Сириусу. Джеймс подозрительно сощурился. Лицо его сделалось внимательным и острым. — Как же? — Я сварю лекарство. Я знаю рецепт, для этого нужны некоторые зелья Слизнорта. Вряд-ли он даст нам их, он слишком ими дорожит. Поэтому, для этого мне нужна твоя мантия. Поттер недоверчиво покачав головой, отвернулся. — Неужели я достучался до твоей совести? — Его губы изогнулись в невеселой улыбке. — Регулус, не держи меня за дурака. Ты весь год твердил всем, что он тебе больше не брат. Ты ведь слизеринец, какова твоя выгода? Он делал это не просто так. — Я оставлю это в тайне, — твёрдо заявил Блэк. — Даю тебе выбор, Поттер. Я единственный человек, который знает рецепт снадобья, и я готов тебе помочь. Он чувствовал, как гриффиндорец колеблется. Поттер был воплощением непоколебимостью для всех. Но сейчас он растерялся, и видеть это было непривычно. Вновь шумно вздохнув, по привычке растрепал волосы. Уверенность Джеймса таяла на глазах. В душевную борьбу вступила его дружба против гриффиндорской гордости. Но Блэк уже понял моральные ценности Поттера, чтобы рассчитать его дальнейший выбор. Он сделает все ради Сириуса.***
— Ему это явно не нравится. — Что? — Ему, — Джеймс постучал указательным пальцем об стекло в купе. — Тому отпрыску в костюме. Питер тупо моргнул несколько раз, прежде чем понять, о ком говорит его новый знакомый. Когда он взглянул через окно, увидел на перроне маленького мальчика и статную женщину. Видно, его мать, которая поправляла его галстук и шептала о чем-то, пока сын недовольно корчил лицо. — Кто приходит в Хогвартс-Экспресс в костюме? — очкарик продолжал вглядываться в этого мальчика. — Нелепо выглядит. Но он должен был признать, что в нем что-то зацепило. Обычно дети таких чистокровных аристократов высоко тычут подбородком в небо, а не при всех открыто показывают своё раздражение. Наконец мальчик заметил Джеймса у окна и с вызовом приподнял бровь. Тот в свою очередь усмехнулся и высунул язык. Мальчик на это рассмеялся и получил новую порцию недовольство от матери. — Бедненький. — Почему? — Питер выглядел обеспокоенным и слегка хмурил брови. Поттер повернулся к Петтигрю и начал потирать подбородок. — Мое чутьё подсказывает, что он наш человек. — Но он из этих… — негодующе уставился на него Питер, — аристократов! — Поэтому и бедненький.***
С ним что-то не так. Сириус мог физически ощутить, как разваливается на части. Как прежние воспоминания, эмоции, впечатления и мысли исчезают, оставляя за собой чёрную дыру, которая засасывает его с каждым днём. Ему все казалось невыносимым, конца этому так и не было. Сириус считал, что в нем живёт какое-то темное существо, что постоянно шепчет гадости, подкидывает ужасающие мысли, критикует его каждое действие. Их становилось больше. Он слышал их голоса, как они говорят и с какими выражениями. Но ни одно слово не приносило смысл. Он не мог связать все эти слова в единое предложение и ответить на вопрос друзей. Поэтому и молчал. Постоянно.***
Сириус замер, парализованный страхом. Неужели они добрались до него и здесь? Он сидел не в силах пошевелиться, пристально вслушиваясь и вглядываясь в темноту расширенными зрачками. Римус и Питер давно спали, но Сириус чувствовал себя словно брошенным в одинокой комнате. Его воображение страдало под гнётом психической нестабильности, представляя перед собой множество темных и злых существ. Тишину нарушил сотрясший стены треск, дверь комнаты распахнулась. Серые глаза настороженно вспыхнули, а рука рванулась к карману, когда в комнату ввалился лохматый гриффиндорец. — Не спишь? — Джеймс метнул в его сторону быстрый взгляд, заметив того. Поттер привычно стягивал с себя мантию и жаловался на отработки, пока его друг пытался восстановить дыхание. Как долго он не дышал? — Этот Филч точно садист, раз придумывает такие ужасные отработки, — продолжал шептать Сохатый, чтобы не разбудить спящих. — Он заставил меня чистить обосранные клетки в совятне, без магии! После длительного молчания, Поттер повернулся к нему и начал вглядываться внимательнее. — Сириус, все в порядке? Он хотел было приблизится, но Блэк резко вкинул в его сторону подготовленную палочку. — Не подходи. Джеймс стоял минуту с удивлением. На лице отразилась что-то непонятное, из-за темноты было сложно увидеть. Затем Поттер сделал несколько шагов назад. — Хорошо, — медленно сказал он, все ещё не сводя с него слишком внимательного взгляда. Напряженное выражение Сохатого тронул отблеск прозрения, прежде чем тот тихо проговорил: — Я хочу, чтобы ты знал: я не причиню тебе вред. Насторожённость в взгляде Бродяги не исчезла, как и наставленная палочка. «Он мой друг. Он не причинит мне вреда. Он мой лучший друг» — твердил его далеко закопанный голос. Но другая, более громкая часть кричала ему, что он чужой. Чужой, опасный, неизвестный человек, а не его прежний Джеймс. Человек, который так тщательно его разглядывает, словно знает о его секретах. Сотни мурашек прошлись холодком по его спине. Почему он так на него пялится? Что он выискивает? Он догадался? Сколько он уже знает? Почему не избегает меня? Почему выжидает подходящего момента? Ему поручили это? Ему платят, чтобы он следил за мной? Моя мать это устроила? Он предатель? Он очнулся от своих беспокойств, когда Поттер скрылся за дверью ванной. Через несколько минут, послышался шум воды, и только тогда Сириус опустил палочку. Блэк пытался заставить себя лечь, но страх не отпускал. Он не мог больше доверять самому себе, другим тем более. «Все против меня. Не могу заснуть. Они прикончат меня при первом же случае. Нельзя спать». Тревога и страх поселились у него в сердце, он больше не знал о покое. Обхватил палочку под подушкой и вздрагивал от малейшего шороха. Закупился в Хогсмиде восьми вредноскопами и держал два в разных карманах школьной мантии, один за подушкой, а остальные в портфеле. Больше не разлучался с волшебной палочкой. Ему было спокойно, когда он держал её за рукоятку, даже на уроках, когда надо было писать обычные конспекты, левой рукой под партой крепко держал её. Будто в любой момент на него нападут. Это был сущий ад.***
Регулус тревожно вращал палочку в руках, прокручивая в голове весь план. Он был одет в черную рубашку, без мантии и прислонялся спиной к стене. Блэк настороженно замер, когда слизеринка вышла из кабинета Дамблдора. Все это время он ждал, пока она поговорит с отцом по камину. Мэдисон остановилась перед ним, полностью одетая в чёрную мантию в знак траура. Девушка была бледнее, чем в прошлую встречу, но держалась со спокойствием. Лицо выражало апатичность, еле скрываемым горем. — Как все прошло? — спросил обеспокоенный Регулус. — Похороны будут в пятницу. Но я сказала им, что не буду присутствовать, — взгляд уткнулся в пол, она тихо шмыгнула носом. — Я не хочу быть там. — Все хорошо. — Он взял её руку и слегка сжал. — Ты справишься. После несколько секунд молчания, он вновь заговорил, дабы перевести тему в другое русло. — Слизнорт присутствовал во время ваших переговоров? — Я попросила его выйти на минуту, он все понял. Хотя, возможно, он сейчас в кабинете и проверяет сохранность вещей директора. Блэк медленно кивнул. Он заметил, как её настроение ухудшилось после разговора с отцом по камину. Голос его собеседницы оставался все таким же сдержанным и спокойным, но Дэйнес выдавали грустные глаза. — Я бы хотел с ним поговорить, раз уж он в кабинете, — неожиданно заявил он. Она не ответила. Взгляд девушки оставался все таким же туманным и уставленной в одну точку. Когда уже было понятно, что говорить она не собиралась, парень мягко спросил её: — Мэдс, можешь сказать пароль? — Ах, точно, — она рассеяна спохватилась. — «Лимонные дольки». — Спасибо, — он отошёл от неё на несколько шагов и отпустил её руку. — Иди отдохни, тебе нужен крепкий сон. Слизеринка сделала слабый кивок, перед тем как уйти. Регулус проводил её спину, до того как она свернула за угол. Больше не медля, он вытащил из сумки мантию-невидимку Джеймса и накинул на себя. Ложь о том, что Блэк сварит снадобье, спровоцировала Поттера дать ему этот ценный артефакт. Регулусу не нужно ничего готовить, зелье уже было при нем на случай необходимости. Но он просто не мог упустить такую возможность. Он прождал минут восемь, когда декан Слизерина вышел из кабинета Дамблдора, полностью не замечая парня стоящего рядом. Блэк расправил плечи и заставил себя двинуться в сторону каменной горгульи, сторожившей вход в кабинет директора. Он понял, что здесь и определится его дальнейшая жизнь. Сможет ли он сделать это и стать участником войны или он ошибся и проиграет еще на старте? — Лимонные дольки, — произнёс он пароль. Горгулья ожила и отпрыгнула, за ней показался проход. Когда он встал на первую ступень каменной винтовой лестницы, дверь за ним закрылась. С каждым шагом он чувствует, как учащается его пульс. Лестница медленно понесла его вверх и остановилась у полированной дубовой двери. Ему никогда не приходилось бывать здесь. Блэк очистил разум от страхов, затем вошёл в кабинет. Медленно осмотрел помещение цепким взглядом, анализировал каждую находившуюся деталь. Круглая, просторная комната, стены которой увешаны крепко спящими портретами прежних директоров и директрис. Грудь у них мирно вздымалась и опускалась. В центре громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке — потертая Волшебная шляпа. Не теряя хладнокровности, слизеринец сначала оглушил все портреты, кроме одного, который был пустым, а после старую Шляпу. В лице Блэка не дрогнул ни один мускул, к этой миссии он грамотно подготовился, и пока что, все шло по плану. Сняв с себя мантию, Регулус подошёл к рабочему столу и начал вытягивать ящик за ящиком. Просматривал каждые папки, рукописи и до новых стопок пергаментов. Но ничего примечательного не находил. Добравшись до дна самого последнего ящика, внимательно начал разглядывать нижнюю стенку. Выпрямившись, парень заколдовал Специалис Ревелио, но никаких особенностей заклинание не обнаружило. — Диссендиум. Ничего не произошло. — Систем Аперио. Верхние ящики подпрыгнули, но дно осталось нетронутым. Слизеринец чуть вздохнул сквозь стиснутые зубы. Оглядел весь кабинет в поисках возможных тайников. Нашёл взглядом личную библиотеку директора, где были магические и древние фолианты. Блэк метнулся туда и начал обыскивать там. Библиотека была абсолютно бесполезна для него. С растущим раздражением он начал рыться в вазах и в чересчур странных вещах в кабинете. Все без толку. Парень подавил растущую тревогу и сделал несколько глубоких вдохов. Придётся приступать к плану «Б». Он подошёл к пустому портрету, где должен был находиться Финеас Блэк, бывший директор школы, также его предок. «Надеюсь, он не будет столь упрямым, как на Гриммо». Регулус последний раз видел его дома, где находился его второй портрет. Старый Финеас любил перемещаться по разным картинам. Младший Блэк призвал его и начал ожидать его появление, пока он ждал, нервно постукивал ногой. Вскоре на портрете появился пожилой Финеас Блэк, который, несмотря на пожилые годы, сохранил свой высокий статус и гордую осанку. Он рассматривал правнука с неодобрением и с долей раздражения. — Все же прибегаешь к моей помощи? — насмешливо бросил прапрадед, обычным высоким и холодным тоном. Регулус пропустил его слова мимо ушей и сухо задал вопрос: — Где все документы про Орден Феникса? — Я говорил, что мне не нравится эта идея? — Просто скажите, где они, я не хочу прибегать к Империо. Он правда не хотел. Не хотел, чтобы все портреты с предками на Гриммо шептались о нем и выкрикивали гадости, что он не уважает старших. — Ты совершаешь большую ошибку, мальчик мой, — не унимался он. — Однажды я был директором Хогвартса, а теперь вижу, как мой потомок предаёт другого. Это бьет по моему достоинству. Регулус на мгновение закрыл глаза. Финеас был одним из гордых и авторитетных людей, которые не разделяли — по их мнению — низких поступков, как предательство и обман. И чтобы растопить этот лёд, младшему придётся постараться объяснить свою позицию. — Я делаю это, чтобы спасти нашу семью и её репутацию. — Финеас чуть вздернул бровь, требуя пояснений. — Приближается война, мы должны успеть занять безопасную зону и высокий статус в Пожирателях. Чем раньше мы преуспеем на этой стороне, тем легче нам будет в разгаре войны. Орден Феникса безусловно проиграет, раз они держатся лишь на светлой магии против нашей темной. Одной Беллатрисы не хватит, чтобы все Блэки жили без угрозы. — К концу предложения его дыхание стало прерывистым. Он сделал небольшую паузу, перед тем как твёрдо и четко произнести каждую фразу: — Это ради семьи. Нашей семьи. Последнее слово повисло в застывшем воздухе, а во всем кабинете разом установилась мертвая тишина. — Информация об Ордене, значит? — медленно спросил старик, не отнимая своего внимательного взгляда. — Да, — он сдержал облегчённый вздох. — Есть ли тут тайники, где он мог спрятать документы, и как их можно найти? — С каких пор Дамблдору нужны бумажки, чтобы запоминать такие важные вещи? — протянул предок и усмехнулся. — Он хранит их в более недоступном месте. — И где же? — почти слышно спросил слизеринец. — В своей памяти. Умно. Слизеринец стремительно перебирал в уме варианты над дальнейшими действиями, пока взгляд не метнулся на серебряные отблески от черного шкафчика на подставке. — Смогу ли я найти их в Омуте Памяти? Финеас замер и молчал на удивление долго. Еле заметно сжал челюсть и медленно кивнул. — Ты можешь увидеть воспоминания и мысли в флакончиках. — Помедлив, он добавил: — Только шевелись быстрее, чары оглушения не длятся так долго. Все же, авторитет и репутация занимает важный приоритет у Блэков. В этом Регулус убедился который раз.***
— Ты сегодня в воодушевлённом состоянии, — с улыбкой произнесла Дэйнес. — Поделись со мной, мне любопытно. Регулус слегка усмехнулся. Они вновь встретились в Выручай-Комнате. Когда девушка вошла, Блэк уже лежал на спине, с мечтательным взглядом смотрел на потолок. Закинул руки за голову и качал ногой, что непривычно для наследника аристократического рода. — Безумно приятно, когда оправдываешь надежды самого уважаемого человека. Мэдс слегка нахмурила брови, но не стала убирать улыбку. — Что ты имеешь в виду? — Присела на ближнее кресло, не отнимая от него взгляда. В глазах Регулуса промелькнуло едва скрывающее сильное чувство. — Этим летом моя главная мечта сбылась, — голос был непривычно удовлетворённым и счастливым. — Я встретился со своим кумиром и смог поговорить с ним с глазу на глаз. Он возложил на меня одно задание. Вдруг его улыбка увяла, а выражение стало задумчивым. — Этот Дамблдор оказался умён, чем я думал. Он чуть ли не оборвал мой план. Но я смог вовремя сообразить. Мэдисон замерла, когда он заговорил о директоре. — Дамблдор оборвал твой план? — выдохнула она с потрясением, недоверчиво глядя на него. — Ты о чем? Какое задание? Регулус повернул голову к ней, а в следующую секунду вовсе поднялся, чтобы смотреть ей в глаза. — Найти информацию об Ордене Фениксе. Я узнал более чем достаточно, он будет очень рад. — Но зачем они тебе? Погоди, твой кумир с которым ты встретился был… Её глаза расширились, когда осознание достигло её, прежде чем парень успел сказать. — Темный Лорд! — его глаза разгорелись. — Я его видел своими глазами и ощутил его магию в воздухе, сможешь ли ты в это поверить? Он и в правду великий и сильнейший маг, я удостоверился об этом тогда. Я убедился в своём выборе. Что-то в его голосе заставило её побледнеть и неосознанно вжаться в кресло. — Регулус, ты?.. Мэдисон продолжала смотреть на Регулуса недоверчиво, явно не веря собственным глазам. — Я смог бы вступить в его армию и носить его метку! Я могу стать его правой рукой и помочь улучшить эту страну. Это ведь замечательно, не так ли? Девушка медленно покачала головой, на ее лице проступило выражение боли, смешанной с сожалением. Ей было неприятно и страшно от этого разговора. Она не была готова к войне и не хотела этого. Но, видимо, у Регулуса было другое мнение. — Ты хочешь вступить в Пожиратели Смерти? Вступить в эту войну? В его лице проскользнуло недоумение, словно он не ожидал такой реакции от неё. — Ты не рада? Я думал, ты разделяешь мое мнение. Дэйнес смотрела на Блэка, но не могла поверить, что перед ней человек, с которым она была знакома с первого курса. — Разделяю? — она в ужасе вздохнула. — Я против войны. Регулус покосился на неё в течении долгих минут. Мэдисон почувствовала, как все её тело сковало от напряжения. Выражение лица парня приняла суровость. — Она необходима. Мэдисон почувствовала, как кровь застывает у нее в жилах. Горло внезапно пересохло и ей пришлось сглотнуть. Девушка оглядела комнату, дабы отвлечься. Перевела взгляд на настенные часы и вдруг выпалила: — Думаю, мне пора. Не хочется завтра проспать Древние Руны. Дэйнес, не дожидаясь его ответа, встала с кресла и двинулась к выходу. Она раньше никогда не уходила так внезапно. — Мэдс, — произнёс он, когда она выходила за дверь. Она обернулась к нему, тот стоял посреди комнаты. Слегка склонив голову, он замялся на несколько секунд. — Я делаю это ради нашего будущего. У неё остался осадок после таких слов, она не была уверена в этом решений и выборе. Но ничего не сказала. После наступила пауза, в которой они впервые почувствовали неприятное ощущение. — Тебе лучше знать, — это все, что она могла сказать.