***
Святые угодники, как же болит голова. Бар, несколько стаканов рома и соджу, а потом бутылка виски, вот и все воспоминания со вчерашнего вечера. Пробка, затыкающая горлышко бутылки с легкостью поддаётся и горло обжигает жгучая, медленно стекающая жидкость. Блин. В горле пересохло. Как же трудно поднять свои тяжёлые веки. Башка раскалывается. Хёнджин пытается открыть глаза, резко хватаясь за голову из-за пронзающей боли, пробует соотнести мозаику вчерашних воспоминаний в единое целое. Глаза уже достаточно широко открыты и парень озирается по сторонам. Белые стены, рабочий стол, тёплая кровать, но…стоп. Это не комната Сынмина. И явно уж не Хвана. Но…тогда… «Нет, нет, что ты опять натворил, Хван Хёнджин?» Приподнявшись на локтях, Джину удалось опереться спиной о спинку кровати. Конечно, он понял, где находится. Эту комнату и лежащего на этой кровати, когда-то избитого блондина, Хван никогда не сможет выкинуть из своей головы. «Так. Надо вспоминать.» «Что вчера было вообще? Почему я здесь?» «Если я у него, то логично, что вчера завалился сюда.» «Боже, почему, Хёнджин?» «Как можно быть таким идиотом? Я ведь мог навредить ему.» «Да не. Я бы этого не сделал, да?» «Блять. Давай, Хван Хёнджин, напрягай свои последние извилины.» На этих мыслях в голову пробилась идея. Хёнджин приподнял одеяло, дабы посмотреть в одежде ли он. «Ну нет. Пожалуйста.» На парне виднелась лишь одна вещь. Трусы. «Ну, я же не голый… это многое может означать. Сука, чем я себя успокаиваю? Я бухой завалился к нему домой, хуже этого сейчас и правда мало, что может быть. Я помню. помню, как шёл к нему. Он сам открыл мне? Или я выломал дверь? Блять.» Тут как прошибло. Феликс, стоящий в дверном проёме с явным недоумением на лице. Бутылка виски в руках. И такой сладкий вкус. Вкус виски и ещё чего-то. Чего-то гораздо более слаще любого алкоголя. Чьи-то мягкие губы. «Нет. Ну нет! Я поцеловал его. Я действительно сделал это.» Тут уже Хёнджин, не сдерживаясь, выругался в пол голоса. Подорвался с кровати и увидел его аккуратно сложенную одежду. Одевшись, Хёнджин медленно приоткрыл дверь, выглянув. Феликс мирно и умиротворенно спал на диване. Хван вышел из комнаты, бросив на блондина короткий взгляд и улыбнулся. Феликс перевернулся на другой бок. От страха пробуждения Ликса шатен быстрыми шагами направился к выходу, захватив куртку и обувшись, в надежде, что дверь открыта, дёрнул за дверную ручку. Пронесло. Хван быстро выбежал в подъезд, но дверь под напором сквозняка хлопнула. И Хёнджин быстрее любого спортсмена направился по направлению к автобусной остановке, пару раз споткнувшись о ступеньки. Феликс внезапно проснулся от хлопка дверью. — Хён? Это ты? — Фел встал на ноги и проследовал в свою комнату, в которую вчера уложил спать Хвана. — Ушёл. Ну вот и как мне теперь воспринимать то, что произошло вчера? А что вообще вчера произошло? — вопросы, задаваемые весь этот долгий, будто вечность тянувшийся месяц вернулись, хотя они никуда и не уходили. «Что произошло вчера? Почему он так просто ушёл?» «То, что случилось было всего лишь нелепой ошибкой, воздействием алкоголя? Где он был всё это время?» «Что случилось? Что происходит в данный момент? Как поддерживать с ним общение и получится ли его поддерживать, после того, что произошло?» «И как мне теперь отделаться от ощущения того, что мной в очередной раз просто воспользовались, Хван Хёнджин?»***
Вызвав такси, Джин ждал ещё около десяти минут до его приезда, переминаясь с ноги на ногу, и вечно поглядывая за окном на нужном этаже из-за своей засады, которой служил куст, раскинувшийся возле подъезда Феликса. Но Феликс в окне не появлялся, не выглядывал, не пытался даже позвонить. На секунду Джин даже поверил, что ему удалось не разбудить его, но нет. Надежды не оправдались, когда на телефон пришло смс.Ликс
12:06 — Нам нужно поговорить, Хван Хёнджин. Обо всём поговорить и разобраться. Нам нужно всё обсудить в трезвом виде и наедине. Мне надоело, что мы всячески бегаем друг от друга, когда всплывают какие-либо обстоятельства. Давай завтра, раз уж тебе невмоготу приходить в универ, встретимся в кофейне через улицу от моего дома, в 12. И да, если ты не придёшь, поверь, я не буду бегать и выяснять наши отношения. Я просто уйду, как будто ничего и не было. Я не твоя игрушка, Хван Хёнджин. Я больше не позволю себя использовать.— Да. Я всё понял.
— И выйди из-за этого куста, выглядишь, как придурок. Хёнджин закусил губу, выбираясь из колючего растения. На этот раз Ли стоял в окне, осуждающе кивая, но исчез уже через секунду. «Ну, а чего ты ждал, Хван? Что он просто сделает вид, как будто ничего не произошло и также невинно будет заниматься с тобой математикой? Ты монстр, Хван Хёнджин. И идиот.» А вот и такси. Сев в машину и захлопнув за собой дверь, Джин всё ещё пялил в телефон, смотря на смс от Ликса. Назвав адрес Сынмо таксисту, он уже нашёл в себе силы убрать его. Доехав до дома Сынмина, Хван быстро подбежал к двери и постучал. Ким достаточно быстро отреагировал. — Хёнджин? Ты где всю ночь был? Родители возвращаются уже послезавтра. Ты… — Сынмин не успел договорить, как Джин уже вошёл, крича что-то на лету. — Я поцеловал его. — Ты… Ты что… Что ты сделал?! — глаза Мина округлились и он, захлопнув входную дверь, подлетел к барной стойке, за которой сейчас сидел, в немного подвешенном состоянии Хван. — Я поцеловал его. — с расстановкой проговорил шатен. Сынмин оторопел. — Так. А теперь чётко и с остановками расскажи мне о своём красочном времяпрепровождении вчера ночью, пока я ищу валерьянку. — Мне? Не, я вроде в норме, спасибо. — Да кому ты тут сейчас нужен… у меня сердце закололо. Давай, поведай мне свою историю, блудный сын. Я жду. — Сынмин с полной серьёзностью в голосе продолжил открывать кухонные шкафы. — Ну… если вкратце, то после того, как я ушёл от тебя, поплёлся в бар. Там напился и завалился к Феликсу домой, насильно поцеловал его, но вроде меня никто не побил… значит, он был не против? Проснулся в трусах, в его кровати и слинял, пока он спал, а когда ждал такси, то он выставил мне ультиматум по смс. И теперь, либо я прихожу завтра в кафе и мы выясняем наши отношения, либо расходимся, как в море корабли, а он делает вид, что меня в его жизни и не было. Как-то так. — Хёндж выдохнул, как только закончил говорить. — Вау. — всё это время Сынмо сидел на стойке и с прищуром слушал сей рассказ. — Ну что? — Сказочный долбаёб. — Ким уткнулся головой в руки. — Сынмин! Ну я ж за помощью пришёл. С таким же успехом я мог завалиться к Минхо. — умоляя, проговорил шатен. — Как, просто… как?! Скажи мне, ты ведь не имбецил? В детстве головой нигде не падал? — Ну, Миииин, пожалуйста. — Хух, ну что я должен тебе сказать? Мы обсуждали это, Хёндж. И я спрошу у тебя последний раз. Скажи мне. Ты к нему что-то чувствуешь? — Хёнджин сглотнул. Замял пальцы. — Я точно знаю, что больше никогда не смогу посмотреть на него, как на обычного репетитора. Я больше не воспринимаю его, как левого младшего или просто парня, который учится со мной в одном универе. — Поэтому я до сих пор удивляюсь, почему ты продолжаешь сидеть и тупить тут у меня на кухне, если он тебе нравится. Разберись с этим, Хёнджин. Расставь ты уже все точки над «и», перестань губить своё здоровье, шляясь по барам, дабы в твоей, уже давно нездоровой головушке промелькивал его образ. Он нравится тебе. Это видно. Хватит убегать от проблем. Поднял свою жопу и даже если это невзаимно, то всё равно пошёл и всё высказал. Не смей оставлять это так. — Тебе определённо надо было идти в психологию. Отлично мотивируешь. — Мне слишком жалко растрачивать свои нервные клетки на таких придурков, как ты. — Ладно. Я пойду туда завтра. — Как будто со мной у тебя был выбор. — усмехнувшись, проговорил Сынмин. — Я наверх, соберу вещи. — Хёнджин в очередной раз был готов отдать Киму свою душу. — Ага давай, давай, перебирай костяшками.***
Завтра настало быстрее, чем этого хотелось бы. Отец уже должен был вернуться, но сейчас это было последним, что волновало Хёнджина. Он уже успел перевести свои вещи, их было не так много, как он себе это представлял. Хёндж заранее встал рано, потому что знал, что ему потребуется много времени, дабы собраться как морально, так и физически. Он почистил зубы два раза. И только потом задался вопросом: «А зачем?» Приведя в порядок волосы, Хван надолго затупил о выборе одежды. Но вскоре, больше всего по вкусу ему пришлись: чёрная рубашка, расстёгнутая на пару верхних пуговиц, в серую клетку чёрные брюки и чёрные мартинсы. Дополнив всё это серебряной цепочкой и кольцом на безымянном пальце правой руки, он воспользовался парфюмом и… Вроде готов. Вроде.***
Проснувшись, Ликс поплёлся в ванную, а когда закончил с процедурами, занялся одеждой. Пока на кухне кипятилась вода в чайнике, блондин стоял у шкафа и смотрел на свой гардероб. Это было сложно, но он отлично смог справиться. Белая рубашка, чёрные джинсы, адидасы и серёжка в правом ухе, выбор пал именно на это. На часах 11:30, Феликс уже давно выпил свой чай, но завтракать не стал, в надежде на то, что это получится сделать уже в кофейне. Посидев в телефоне около пятнадцати минут, блондин накинул пальто, и закрыв квартиру, не спеша направился по направлению к неизвестности сегодняшнего дня.***
Стоя перед дверью заведения под названием «Berry coffee», Хёнджин в последний раз вдохнул холодного воздуха полной грудью, а затем дёрнул за ручку входной двери. Помещение, оформленное в кофейных тонах встречало мягким освещением, исходящим от гирлянды лампочек под потолком. Бежевые столики и тёмно-коричневые диванчики, а также стойка с такими же по цвету стульями, не могли не создать ещё более эстетичной атмосферы. Повсюду пахло кофе, свежей выпечкой и карамелью. Справа от входа стояли автоматы с конфетами, как в детском магазине. Прямо расположилась стойка, за которой стояли несколько бариста, внимательно следящих за приготовлением кофе. Отдалённо слышались возгласы, доносящиеся с кухни. На стене висело красиво оформленное меню, включавшие в себя перечень разновидностей холодного и классического кофе, а также список блюд, от чизкейков до глазуньи в наборе с американо по скидке на завтрак. Бариста, на вид самый старший из персонала дружелюбно поприветствовал Хёнджина, прося располагаться, где ему удобно. Хёнджин, сняв свою верхнюю одежду, начал высматривать определённую макушку, нужного ему сейчас человека. Феликс сидел у окна. На нём белая рубашка с двумя растёгнутыми пуговицами, а в руках стакан, наполненный кофе. Блондин смотрит в окно и не замечает, как Хёнджин медленно и совершенно неуверенно движется к нему. Хван же, нервно взглотнув от вида открытой шеи парня, решает продвигаться вперед. «Надо было выпить.» — Феликс? — Ликс направил на Хёнджина полный уверенности взгляд. Он, наверное, нисколько в себе не сомневался. — Привет, Хёнджин. «Ну, уже хотя бы не сонбэним. Двигаемся.» Хван подошёл к дивану и присел, поприветствовав блондина. Официант подошёл к их столику и предложил меню, но Хёнджин отказался. — Зря. У них отличный кофе. — Но…мы ведь здесь не для кофе собрались. — прозвучало уверенно. Ну, по крайней мере Хёнджин на это очень надеялся. — Верно. Так, почему ты ушёл сегодня? — Феликс держался безукоризненно, но уж никак не чувствовал себя так на самом деле. Его даже потряхивало. Но собраться надо было. — Ну, меня ждал Минхо… у него… у него заболела кошка, он попросил приглядеть за ней, пока отсутствовал. «Боже, Хван Хёнджин, что за бред ты несёшь?» — Почему ты избегаешь меня, Хёнджин? Ты совершенно не умеешь врать, ты знал? — Феликс держался как мог. Нет, он совершенно не был уверен ни в себе, ни в своих словах, ведь, вызвавшись на разговор о чувствах, он даже не разобрался со своими. Он до сих пор не знал. Кто для него Хёнджин? А если и есть чувства, они взаимны? Изображать из себя крутого несомненно приятно. Но вдруг он опозорится? Выпалит тут всё чистосердечно, как на суде, а потом будет пожимать плоды разбитого сердца. Было страшно. Но надо было держаться. — Я? Избегаю? Пфф, нееет, я не избегаю тебя, просто… — Просто что, Хёнджин? — Просто обстоятельства так складываются. — Ах, обстоятельства. — саркастично повторил Феликс. — Ну ну, обстоятельства, так обстоятельства. Ладно. Но тебя не было месяц. Твой ангел хранитель снизошёл на тебя с обстоятельствами испариться? — Нет. — Хёнджин подавил истеричный смешок. — Я жил у друга. Надо было разобраться с кое-какими делами, дабы учёбу прогулять. — импульсивные подрагивания пальцев и постоянное движение пятой точки по стулу вообще никак не помогали. — Не верю. — Что? — Хёнджин замер. Он никогда не видел своего милого и маленького сокурсника в таком обличии. — Не верю, Хёнджин. Ты позавчера пьяный завалился ко мне в квартиру и, кстати говоря, напомню. Ты поцеловал меня. Это не могло случиться из-за учёбы. Это не могло произойти просто так. Всё это чем-то вызванно. — Хван нервно сглотнул, что не ушло от глаз Ликса. — Ты переживаешь. Сидишь весь, как на иголках. А я просто хочу правды. — Хёнджин бросил короткий взгляд на лицо блондина. Лучше бы не бросал. «Он сегодня невероятно красив, да боже, он всегда невероятен.» «Так стоп, Хван, держи себя в руках. Дыши. Вдох. Выдох.» — Хёнджин? — А? — очнулся шатен. — Расскажи мне. Мы должны рассказать друг другу всё то, что происходит. Ты же видишь это, да? Я же знаю, что видишь. Тебя тянет ко мне. Это вижу я. — Феликс положил руки на стол, смотря прямо в глаза, — Я… — Джин запнулся. — Я не знаю, Феликс… я… «Ладно, сколько можно уже тянуть с этим. Давай, Хёнджин, хватит, слабак.» «Соберись.» — Я определённо что-то чувствую. Чувствую и уже давно. Это чувство не даёт мне покоя. Ты не даёшь. Всё это время, этот месяц, дни раньше…твой образ всегда в моей голове. Когда я пью, когда сплю, когда думаю. На протяжении долгого времени ты просто не выходишь оттуда. Я пытался отрицать это. Запивал алкоголем. Отрицал то, что могу что-то чувствовать к тебе. Я ведь такой гнилой человек. Я монстр, Феликс Ли. Я относился к тебе, как к мусору. А потом…появились эти…чувства. Я прочувствовал многое. Но впервые за всю свою жизнь, с тобой я почувствовал безысходность. Безысходность от того, что просто не могу разобраться в себе. Меня волнует в тебе всё. Твои веснушки, волосы, руки. Ты полностью волнуешь меня, Ли Феликс. Ты завладел моим сознанием. И меня это пугало. Я начал убегать, отменять занятия, ссориться со своим отцом. Я убегал от своих проблем. Но в этот раз…в этот раз я не выдержал. Весь этот месяц я утешал себя еженедельным пьянством, потому что только так мог видеть тебя. Меня спасал только алкоголь, потому что ты появлялся в моей голове, когда я пил. С каждой новой каплей твой образ становился всё чётче. Мне становилось легче, но все те чувства не уходили. Я запутался, Феликс. Я запутался, но знаю одну вещь. Ты мне нравишься, и это я изменить уже не могу. Это я никогда не смогу заглушить алкоголем. — только сейчас, подняв голову, Хёнджин увидел, что Феликс заплакал. Одинокая слеза катилась по его щеке, а взгляд стал пустым. Подорвавшись с места, блондин достал кошелёк и бросил купюру на стол. Надев пальто, он взял Хёнджина за руку и пошёл к выходу. Хван еле успел снять свою куртку с вешалки, пока Феликс быстрыми шагами тащил его за собой. — Феликс! Феликс, куда мы идём? — Помолчи. Просто молчи. Пожалуйста. — блондин быстрыми шагами направлялся вперёд, не отпуская хёнджиновой руки. Джин знал эту улицу. И почти не заметил, как они вскоре подошли к дому Феликса. Затащив шатена в подъезд, и точно также держа его за руку, Ликс затолкал Хёнджина в свою квартиру. Закрыв дверь, он отпустил его и опёрся головой о дверной косяк. — Феликс? Что происходит? Зачем ты затащил меня сюда? Объясни…ты вообще слышал то, что я говорил? — Хёнджин размахивал руками. Он открылся. Впервые так открылся человеку. — Я тоже боялся. — тихо сказал блондин, остановившись не более, чем на два метра от Хвана. — Что? Я не слышу того, что ты бормочешь. Что ты хочешь сказать этим? — Я тоже боялся. — гораздо громче проговорил Феликс. — Мне уже причиняли боль. И я боялся, что ты сделаешь тоже самое. Весь этот месяц…весь месяц ты не выходил из моей головы, и я уже начал сдаваться. Начал думать, что наступаю на те же грабли, что и раньше. Но то, что ты сказал… То, как ты это говорил. Я не знаю почему, но мне вновь хочется довериться. Довериться тебе, Хван Хёнджин. — Феликс, но я не пон… — Да помолчи ты уже. — Феликс отошёл от двери и подойдя к Хвану, вжался в его тело. Потянувшись ближе, Ликс прикоснулся к его губам, а трясущиеся руки поползли к шее. Без напора, но он начал аккуратно сминать тёплые и мягкие уста, чувствуя, что точно задохнётся. Хёнджин округлил глаза, замычав в поцелуй. Он не верил, он замер в оцепенении. Но, убедившись, что ему это не чудится, успокоился. Руки сами опустились, а глаза сомкнулись ресницами. Феликс проник всюду, завладев лёгкими. Хёнджин почти не стоял на ногах, чувствуя притяжение земли. Потому что целовать Ли Феликса было чем-то невероятным. Хёнджин уже давно перестал понимать, что происходит, но исход ему определённо нравился. Они замерли в тишине гостиной, слова впитались в её стены, словно кровь в хлопок. Дыхание затруднялось, воздуха было катастрофически мало. Феликс оторвался. Маленькая дорожка слюны растянулась от его губ. Разорвав поцелуй, он взглянул в лицо Джина. — Ты тоже мне нравишься, Хван Хёнджин. Я не могу выразить точно, что чувствую, но больше не хочу тешить себя лишь вопросами по ночам и глупыми страхами. Я запутался не меньше твоего. У меня был весьма горький опыт, так что… я прошу тебя. Не делай мне больно. И я смогу показать тебе насколько истинными бывают мои чувства. Я всё тебе покажу, Хван Хёнджин. Только не заставляй меня верить в то, что сейчас мы совершили ошибку. — Хван взглянул на лицо блондина и смахнул слезу, стекающую по его щеке большим пальцем своей руки. Затем он сам почувствовал, с какой скоростью чувства, что жили где-то за бесконечными барьерами, выливаются в соль, замирающую не щеках. Хёнджин коротко поцеловал Ли в районе прикрытого века, оглаживая костяшки пальцев. — Больше никогда. — Хёнджин приблизился к лицу парня и вновь прильнул к алым, искусанным губам. На них чувствовалась соль, но никто из этих двоих не обращал на это внимание. Хёнджин слегка прикасался кончиком языка к ранкам, оставшимся после бессонных ночей. Лицо Фела слегка зудело и покалывало, но ни Феликс, ни Хёнджин не обращали внимание на что-либо постороннее. Они слились в одном поцелуе, который стал ответом на вопросы. Они впитались в тишину комнаты, как кровь в хлопок. Это и было ответом. Совершенно запутавшись, не разобравшись в себе и своих чувствах, они наслаждались друг другом. Чувствовали взаимность, то, как сплелись две израненые души. Чувствовали тепло тел и слов, впитанных в тишину. Растворялись. И сейчас это казалось самым наилучшим решением проблем, на которые оба не могли дать ответ.