Новая сестрёнка России: другая история.

— Ваня! Война мигом оказалась возле брата. — А где Оля? — С остальными. Ты что тут делаешь? — Скучно стало. Тебе жалко что ли? — Мне-то не жалко. На уроки не опоздаешь? — Вы меня не любите, да? — сделав максимально расстроенный вид, произнесла девочка. — Господи, иди сюда, — вздохнув, подросток распростил руки, как бы приглашая в объятья. Он сдался. — Не хочу обжиматься. Давайте просто поедим вместе. — Мы же всегда так делаем? — Знаю. Мне не нужно большего. Чмокнув брата в щёку, девочка выбежала из кулинарного клуба. «Опять…», — Война с показным спокойствием села за парту, последнюю в первом ряду. На втором ряду (мы рассматриваем только самые последние парты), ближе к ней сидел Альфред, обычно, и с ним Амелфа. Я сказала "обычно", потому что сегодня учитель решил ни с того ни чего пересадить Альфреда, по его словам, ради эксперимента. — Что?! Я категорически против! Если вы это сделаете, я его убью! — Чем же, позволь полюбопытствовать? — Ручкой! Она хотела добавить «и канцелярским ножиком», но умолчала. «А вдруг конфискуют? Не-е-ет, мне он ещё пригодится»,— бросив взгляд на парня, Война продолжила смотреть на учителя. Но тот тоже был неплох и выдержал. Неспроста он был их классным руководителем столько лет. — Сядь. Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. — Уж точно, приговор, не иначе. — буркнула девочка-демон. Класс тихо хихикал. Ржать как кони на весь класс никто не решился. Слишком боялись её. Амелфа тем временем поблагодарила Бога. — Открываем учебники, сегодня у нас тема… — Ну и почерк у тебя. — А в рыло не хочешь? — Спасибо, но нет. — … главные направления внешней политики… Война внимательно слушала и записывала, стараясь забыть про американца, а это не так-то просто, когда в тебя тыкают ручкой. — Ну что тебе? — Дай листочек. — На. Когда прозвенел звонок, она подошла к сестре. — Идём. «Это неправильно, но люблю». На крыше было много места. За каждым было определённое место. «Тяжело притворяться». — Война, тебе нравится кто-нибудь? — Вы серьёзно думаете, что я бы вам сказала об этом? К тому же, это невозможно. Кстати, Амелфа, поздравляю. — Спасибо. Все знали, что она говорит искренно, просто редко проявляет тёплые чувства и часто хамит. Имя дал ей отец, мать не хотела так называть дочь. Но ей нравилось это имя. — Вань, ты чего? — Я? Ничего, тебе кажется. — У тебя аура подавляющая. — Если этот Яо… или какой-то другой хмырь… — Эх.— Амелфа слышала это сто раз. — Вань, а если у меня поклонник появится, что делать будешь? — Война усмехнулась. Ей хотелось проверить. Брат растерялся. — Сама же сказала, что невозможно? — Я пошутила, чтобы напряжение снять. «Это лишь одна из причин». — Лучше ешьте побыстрее. — Оля примиряюще улыбнулась. «Могла ли эта растерянность что-то значить, а, брат?». Эта неловкая ситуация отвлекла Наташу от попыток покормить Ивана. Это было написано в каком-то журнале, который она решила прочитать в магазине, осознав, что все способы уже себя исчерпали и только отпугивали. Она и не подозревала, что на сердце Ивана претендует не кто иной, как родная сестра…