Пирожок с картошкой и один эспрессо

Техноблейд застывает у входной двери, пялится на нее оторопело и как-то отрешенно. Абсолютно бессознательно принимается пересчитывать трещины и зазубрины на старой, облупленной древесине в попытке оттянуть момент, которого почему-то боится. Которого сильнее всего жаждет. Утекающие секунды тянутся, тянутся, тянутся маленькими, колючими вечностями, которые крючками цепляются за изнанку глотки. В конце концов, он заставляет себя сделать вдох. Глубокий. Жадный. Абсолютно бесполезный, так и не добравшийся до скулящих легких вдох. Техно не привык к неуверенности. Не привык к страху. Он всегда получал то, что хотел, по щелчку пальцев, стоило только подозвать, указать, приказать. Всегда — с тех пор, как проложил себе красную (от крови) дорожку до нынешнего статуса через боль, пот, предательства и смерть. Всегда — до тех пор, пока на своем жизненном пути не столкнулся с Филзой. Пока эта самая жизнь не раскололась на чертовы до и после, пока его мысли не заполнились до краев тем, кто вместо привычного подчинения — скалился и шипел. А Техно чертовски сложности любит. Дверь открывается, молодая женщина проскальзывает мимо него, сжимая в одной руке айфон, в другой — стаканчик с кофе. Его аромат заставляет Техно толкнуть дверь вперед прежде, чем он передумает. Пекарня встречает его теплом и светом, особенно приятно ощущающимися после осеннего холода, волшебными запахами и соблазном поскорее укусить какую-нибудь слойку, запив ее обжигающим сладким чаем или кофе. В случае Техно — однозначно кофе. Он осматривает результат ремонта: все же в итоге Филза выбирал, что, куда и как. Зал пекарни обшит деревянными панелями цвета бука, вся мебель изготовлена из светлой древесины, что придает помещению очень уютный и теплый вид, совсем не городской. Стены украшают различные постеры и гирлянды с желтыми огоньками, тоже будто излучающими тепло, как и каждая деталь вокруг. В ныне пустующем зале для посетителей стоит открытая витрина со всевозможными сладостями, кофемашина и стойка кассы. Возле панорамного окна, выходящего на оживленную, но серую улицу, располагаются несколько деревянных столиков с легкими деревянными креслами. Но главное.... Техноблейд пытается, он правда пытается не смотреть, но проще было бы пустить себе пулю в ногу, и Техно с его биографией думает об этом вполне буквально — жаль, пистолета под рукой нет, он в машине. Ну, или наоборот, хорошо — ребята расстроились и испугались бы, угоди их босс в больницу с такой предысторией. Вид ему открывается на подтянутое, худощавое, но сильное тело, контуры которого проглядываются под одеждой. Резкий срез мышц, сухих и рельефных, скульптурных — такие бы вытачивать в мраморе. Впрочем, они в мраморе и выточены: в совершенстве бледной молочной кожи. Светловолосая голова склонена вниз, свет ламп разбивается о затылок, делая из пшеничных волос настоящее сверкающее золото. Жаль, выражение лица не рассмотреть — Филза стоит спиной. Завороженный Техноблейд сглатывает неожиданно появившийся в горле ком, который ощущается, как сердце, подскочившее прямиком в глотку. И тлеющий огонек внутри вдруг стремительно, неконтролируемо разгорается, превращается в ревущее пламя, в жаркий костер, в пожар, готовый сожрать его заживо и заставляющий двигаться вперед прежде, чем что-либо еще произойдет. Прежде чем он сгинет и останется никому не нужным именем на надгробье. Шаг вперед. За спиной хлопает дверь. Филза оборачивается: — Доброе утречко! Что буде... — и замирает. Легкая улыбка медленно сползает с его лица, стекает расплавленным воском, но оставляет после себя не испуг или шок, которых можно было бы ожидать — просто не оставляет после себя ничего. Чистый лист бумаги. Белый холст. Отчего-то Техно становится не по себе, обидно как-то. — Доброе утречко. Говорил же, что приду, — он не улыбается, но демонстративно старается не показать враждебности. — Удивлен. И зачем? — Фил выжидающе смотрит. — Можно мне... — бегло мажет взглядом по различной выпечке, — пирожок с картошкой и один эспрессо, пожалуйста? — Витрину открою сейчас. Кофемашина рабочая, — Фил смотрит на него, точно недовольная ворона на нахального кабана, пробравшегося в ее гнездо и всем своим видом заставляющего ждать проблем. — Нет, нет, нет. Я хочу, чтобы ты сварил кофе. И пирожок тоже дал ты. А желание клиента — закон, верно? Конечно, многие предпочитают обходиться напитком из автоматов, но Техно прекрасно знает, что пусть разница в цене и незначительная, но во вкусе — весьма существенная. Хотя если быть честнее с собой, сейчас дело — именно во владельце пекарни и только в нем. Филза в ответ хмыкает с очевидным недоверием и недовольством, глаза свои чертовы чуть щурит — мнимый отголосок эмоции, — и произносит: — Ладно, допустим. Оплата картой? — Картой, — Техно ловким движением извлекает из кармана смартфон, не разрывая зрительного контакта. — Славно. Не желаете ли Вы, — вежливое обращение из его уст звучит уж слишком фальшиво, — сразу карту нашего постоянного покупателя оформить? Все-таки, можно считать, Вы тут потратили больше, чем любой мой посетитель. Пусть Филза и явно насмехается, Техно уже успел уловить, к какой породе людей его отнести, и это лишь раззадоривает его. — Конечно. Филза молча сует ему в руки листок и ручку и наконец отворачивается, готовый вернуться к работе. Техно заполняет анкету весьма быстро, но не спешит окликать владельца пекарни. Смотрит. Но тут же Филза оборачивается, будто почувствовав на себе чужой прицельный взгляд. Забирает листок с анкетой и вглядывается в ровный размашистый почерк. — Не терпится узнать обо мне побольше? — Техно опирается ладонями о прилавок. — Чур меня! Боюсь, как бы мне не пришлось вскоре прерваться на то, чтобы блевануть... Техноблейд, значит? — Фил поднимает взгляд и изгибает бровь. — Техноблейд, — кивает. — Нравится? — Блеванул. Техно вскидывает брови. Фил спешит пояснить: — Мысленно. — Очаровательный. Филза косится на него как на придурка. Снова. В который уже раз — Техно даже не считает. Он с самого начала так смотрел, если подумать. Затем достает из-под кассы связку карт и одну пробивает, а после отдает новому постоянному клиенту: — Ваша... Твоя карта. — О да, на "ты" привычнее. Фил его игнорирует и набирает цифры на терминале. — А ты сам себе готовишь или покупаешь? Чем ты, например, сегодня завтракал? — Техно вновь загорается желанием вывести владельца пекарни из себя. — Новорожденными младенцами? Кровью сирот? — и тут же комично отмахивается. — А нет, погоди, это я уже о своем рационе... Ну так что? Фил не рычит, не бесится. Лишь челюсть с силой сжимает и подавляет улыбку из всех сил: — Кровь сирот, серьезно? — Я полон сюрпризов. — Если бы я знал тебя хуже, я бы подумал, что это флирт... Это флирт? Воцаряется тишина. Выражение лица Техно нисколько не меняется, то есть остается совершенным покерфейсом. И он с упоением наблюдает, как у его солнца кончики ушей слегка краснеют. За ушами щеки краской заливаются. Очевидно, Филза сам себе ответил за Техно. И Техно не может за это Фила винить. По нему и вправду обычно сложно определить, что он имеет в виду. Ну что? Да, лицо у него такое. Да, голос монотонный. Вас если не устраивает, вы что тут тогда забыли? Выход знаете где. Никто не держит. — Иди на хуй, приятель, — шипит Фил. — Хм. На чей? — Техно улыбается. Улыбается, потому что Филза явно тут же представил, на чей, продолжая очаровательно (и стремительно) краснеть. Представил в подробностях и, возможно, до сих пор об этом думает, в красках видит. Техноблейда еще сильнее накрывает, когда Фил судорожно вдыхает воздух сквозь плотно сжатые зубы. — С сахаром? — С сахаром. Две чайные ложки. Филза отворачивается, берет бумажный стакан и вновь принимается за кофе. Блейд оплачивает покупку и отходит к ближайшему столику. Садится и невольно притихает, заставляет себя исчезнуть, раствориться — вскоре плечи Филзы вновь расслабляются, и он ныряет в работу всем своим существом. И Техно наблюдает за ним. Наблюдает. Цепляется за его увлеченность, за абсолютную погруженность. Цепляется за мысль о том, насколько счастливым и уютным выглядит этот колючий засранец, когда занимается своим любимым делом. Он здесь — целиком и полностью, в этой секунде. В аромате кофе и сдобы. Но вот плечи вновь напрягаются, как только Фил оборачивается. Он подходит ближе, ставит на столик перед Техноблейдом его эспрессо и кладет рядом обернутый в салфетку пирожок с картошкой. — Забирай и вали. — Наше с тобой общение определенно закончится моей смертью. Либо мое сердце остановится из-за твоей жестокости, либо его разорвет от умиления, — Техно старается быть не слишком саркастично-театральным, но выходит у него хреново. Фил закатывает глаза и бурчит: — Мог бы остановиться на счастливой новости о своей скорой смерти. — Сколько бы ты не отдавал предпочтение первому варианту, он не отменит того, что ты невероятно милый. Вообще-то говорить вот это Техно не планировал. Оно само вырвалось. И теперь ничего не остается, кроме как вскинуть бровь и уголок губ в наглой улыбке растянуть. — А это точно уже флирт! Всплеснув руками, Филза сжимает их в кулаки и уходит. И в этом жесте проскальзывает та самая колючая, захватывающая раздраженность, которую Блейд тут же ловит жадно и под ребра прячет, молчаливо ликуя. И не до раздумий ему о том, а не вправду ли это был флирт. Он осушает стакан воды. Обычно его всегда подают к эспрессо, для очистки вкусовых рецепторов и для сохранения водного баланса в организме Если эспрессо сразу запить водой, то послевкусия вы не почувствуете. Все как надо, Техно был приятно удивлен. Затем он приступает к самому кофе. Не стоит оттягивать (взгляд на Филзу — как бы не хотелось), иначе придется пить остывшую кофейную жижу. Надо пить жижу горячей! Самый простой способ оценить качество напитка — хороший эспрессо не захочется запить. И этот, черт возьми, запить точно не хочется. — Хороший кофе. — Рад, что понравилось, — Фил не оборачивается, звучит чуть менее сердито, чуть более довольно. — А теперь пиздуй, а то распугаешь своей физиономией и мафиозной аурой всех моих клиентов. — Зря ты так, физиономия у меня симпатичная, привлек бы к тебе каких красоток, — Техно скрипит стулом, поднимаясь, сует пирожок за пазуху. — Так-то ты мог бы просто выставить меня в самом начале. Ну, по крайней мере попытаться. — В следующий раз так и сделаю, — арктические льды вновь вдыхают в слова мужчины вековой холод. Техноблейд пожимает плечами: — Будто я еще когда-нибудь добровольно к тебе приду. Серость улицы и городской шум обволакивают его со всех сторон. Начиная судорожно шарить по карманам, он наконец осознает, что пачка сигарет пуста. Прикрыв глаза, зарывается пальцами в волосы, и делает глубокий вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Еще, еще и еще. Наконец почувствовав, что перестал задыхаться, он зачесывает волосы пальцами назад, проводит ладонями по лицу, массирует переносицу, скребет ногтями пробивающуюся на исшрамованной скуле щетину. К черту эту пекарню. К черту ее владельца с золотыми волосами. Просто — к черту. Он должен сейчас же просто свалить отсюда — возможно, как раз к черту. А что? Они бы нашли общий язык. И он сваливает. Спешно садится за руль и вдавливает педаль газа. За пазухой растекается тепло из-за чертового пирожка с картошкой.