***
— Если убрать всю воду, ты не знаешь, как внутренне работают предсказания. — подытожил Ву Лин. — Этот недостойный не совсем понимает, что подразумевает этот уважаемый Ву. — Последнее полчаса мы обсуждали разные методы предсказаний. И гадание по чаинкам, и считывание линий жизни на руке, и расчёты по звездам, с которых и началось наше обсуждение. Ты перечислил довольно много разновидностей. С учётом, что это не твоя специализация, я бы даже похвалил твой развитый кругозор. Но все твои знания ограничиваются неполными инструкциями по распознаванию уже сделанных предсказаний. — Этот Бинхэ все еще не понимает. — Сейчас я все обьясню. Все эти образы на дне чашки, расположение звёзд, линии на руке, это уже готовое предсказание. Все эти озвученные тобой инструкции лишь помогают перевести полученное будущее в более понятный вид, для более широкого круга лиц. Но почему будущее можно прочитать по этим вещам? И что ещё более важно, доказывает ли это, что все вокруг нас недетерминировано? Что будет, если мы попытаемся предотвратить предсказанное? — Кажется, этот ученик понял, что имел ввиду наставник. Знание будущего позволяет нам изменить его. Именно поэтому, гадание на одно и тоже несколько раз должно приносить разный результат. После первого предсказания мы изменим свое поведение с учётом полученной информации. Именно поэтому ясновидящие мешают друг другу. — Анализируя твои слова, гадание на чаинках и ему подобные работают именно так, создавая каждый раз новый образ будущего, как каждый заново заваренный чай оставляет новый узор на стенках чашки. Но то же расположение звёзд не поменяется между предсказаниями, как и линии на твоих руках. Значит ли, что данные виды гадания включают в себя знание о самих себе? Будет ли попытка отклониться приводить к тому же результату? Самоисполняющееся пророчество, исполняемое вне зависимости от твоих или любых других действий? — Этот наставник создаёт жуткое изображение нашей реальности. — Для одних это ужасный рок, для других — счастливая судьба. Но мои слова не создают эту реальность, а только описывают то, что уже в ней существует. Вселенная работает по определённым правилам, но как и всякие законы, они имеют пару-тройку лазеек. Их легче найти, когда сами правила чётко обозначены. — И как же это знание может помочь избежать назначенной судьбы? — Избежать может и не получится, но, возможно, получится смягчить или вовсе избежать неупомянутых последствий. Более того, незнание судьбы не отменит её реализации, так не лучше ли знать? — Это ученик понял вашу мысль. Но сказать легче, чем сделать. — Говорить — тоже действие. Не обозначив проблему, довольно трудно приступить к её решению… — Почему этот наставник замолчал? — Ло Бинхэ даже сбился с шага. — Мне просто больше нечего сказать по этой теме, так зачем переливать из пустого в порожнее. — Ву Лин осторожно подтолкнул полудемона вперёд, — теперь мне нужно немного переосмыслить мою картину мира с учётом полученной информации. Ты ведь не против пройтись немного молча? — Нет, этот ученик не против. Мне тоже будет полезно осмыслить полученные сведения. — Ло Бинхэ поспешил согласиться. Если уважаемому Ву Лину нужно побыть в тишине, то кто он такой, чтобы ему в этом отказывать. Для беседы, как и для танца нужны двое. Теперь он больше понимал, почему демон с самого начала пытался добиться добровольного сотрудничества. Да и пауза была удобна не только Ву Лину. У него самого появится время потренировать свои демонические способности. Когда Мэнмо покинул сон, он действительно нашёл себе развлечение. Демон снов не соврал, когда говорил о пробуждении его способностей по управлению снами. Он часами создавал новое окружение своего сна. Ло Бинхэ мог создать все, что он мог вообразить. Как оказалось, это очень сложно — представить себе целостный образ. Ему так и не удалось создать его родной дом из детства. Слишком много подробностей. Слишком многое он забыл. Слишком многое он помнил неправильно. Так что стоило потренироваться в создании чего-то знакомого. Реальность не была его сном. Создание иллюзий не было его силой. Но в своей голове он царь и бог. Ло Бинхэ отстранился от окружающего мира, только его тело продолжало двигаться в предыдущем направлении. Всё внимание сосредоточилось на его мечте, там всё чётче вырисовывался образ очень красивого человека. Он носил светло-зеленые одежды, его глаза блестели нефритом, а кожа была идеально бледной. Но в его руках не было привычного веера. Если честно, у этого образа вообще не было рук. Как и ног. Тело беспомощно валялось у него в ногах. Ву Лин шёл позади, и поэтому Ло Бинхэ не видел причин сдерживать свою улыбку, которая так не понравилась его спутнику. Действительно, разве удивительно, что легче всего ему вообразить мучение его злейшего врага? Здравствуй, Шэнь Цинцю.***
Ву Лину действительно стоило подумать. Ещё один кусок головоломки встал на свое место. Высеченный на камне канон, оказался лишь чётко прописанной судьбой мира. Все те оригинальные квесты Системы «спаси-себя-сам» были настройкой, позволяющей миру сохранить свою структуру. А баллы тогда «всего лишь» позволяли компенсировать одни моменты будущего другими. За что там они давались? За «крутость» главного героя? За соответствие, так называемому, сюжету? Вот почему, у Шэнь Юаня не получилось избежать сцены у Бездны. Ло Бинхэ было бы практически невозможно стать непобедимым без Синь Мо. Значит, раз сам клинок не мог прийти к полудемону, он сам должен был прийти к мечу. Это сильно успокаивало. Его присутствие не повлечет никаких катастрофических последствий. Своим присутствием попаданец не запрет Ло Бинхэ в Бездне. И себя тоже. «Ореол главного героя», причина, по которой его спутнику очень специфически везёт. Или по другому, линия жизни гарантирующая великую силу. И пока он её не достигнет, никто не даст ему подохнуть или затеряться на заднем фоне истории. Он окинул взглядом идущего впереди полукровку. Ощущение ци вокруг его головы, отчётливо показывало, что он испытывал злую радость. Со вчерашнего дня Ву Лин приобрёл эмпатию. Без неё, путешествовать с нестабильным полудемоном попаданец отказывался. Его шкура была ему ценна как память о совместно прожитых годах. А радость, даже злая, хороший знак. Вообще попаданец был очень рад своей версией Системы. Пусть никакого прямого влияния на судьбу мира, но такая власть больше ограничивает, чем помогает. Ему хватит и магазина. Только за вчерашний день он получил в сумме более 1500 очков. Согласие Ло Бинхэ на совместное путешествие (1000), положительно окончившееся взаимодействие с демоном снов (500). На этом фоне 30 за победу над ящеровидным жуком, и 10 за пережитый день попросту не смотрелись. Правда, пустым накопительством баллов Ву Лин не занимался. Так, имелся небольшой запас в несколько тысяч на чёрный день. Так что, добавленные баллы лишь помогли избежать условного ухода в минус после внезапной покупки. Да даже если не считать баллы (хотя без купленных на них навыков он был бы мёртв), Система была «настоящим» искусственным интеллектом. Не то, чтобы попаданец вообще знал, как они должны выглядеть. Попытки излишне дружелюбного отношения были вежливо проигнорированы, как в прочем, и некоторые грубости, которые он допустил в порывах гнева (да, за все прожитое в Бездне время Ву Лин действительно срывался несколько раз. Невозможно постоянно испытывать счастье, радость и розовые сопли, особенно в местном аналоге Ада. Но вот выплескивать это на Систему не стоило. Зато выяснилось, что ей все равно). Система не была человеком. И она не хотела, чтобы с ней обращались как с таковым. Ей не нужно было «человеческое» имя, ей вполне нравилось данное при создании, ей не нужно было почитание или даже вежливость от её пользователя. Для этого у неё отсутствовали нужные модули. За прожитые вместе годы Ву Лин действительно проанализировал «эмоции», ну или скорее смайлики, выдаваемые вместе с текстом. Что в перспективе оказалось абсолютно логичным, Систему волновало только выполнение собственного смысла существования: «исполнение последнего желания». Желания Александры Жаровой. Ву Лин был не против. Формулировка составленная Системой была неплоха. Конечно, это не счастье всем, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным. Но это и к лучшему. Не хотелось провести ближайшую вечность лежа, с мозгом наполненным только серотонином и дофамином. И это еще хороший вариант. Все, что помогало в выполнении цели, делало Систему счастливой, то, что мешало — злой или несчастной. Хех, как положительное или отрицательное подкрепление у людей. Не удивительно, в конечном итоге, люди — это просто сложные биологические машины. И хотя ей было все равно на отношение пользователя, сам Ву Лин всё равно старался быть максимально корректен. «Идентичность» попаданца включала в себя банальную вежливость, спасибо. Да, пусть и по долгу службы, Система пыталась заботиться о его моральном состоянии. Не давала сойти с ума от одиночества. Ведь сумасшествие — это явное нарушение его «идентичности». Даже, вот смешная, с самого начала и до сих пор желает спокойной ночи перед сном. Глубже уйти в свои мысли не дало резкое изменение настроения Ло Бинхэ. Интересно, что заставило его почувствовать такой гнев? Так, срочно нужно придумать как его отвлечь. Злой полудемон — мертвый демон, а в ближайшей округе нет других кандидатов на эту роль кроме него.***
Ло Бинхэ не мог заставить образ учителя кричать, умолять или даже просто сожалеть. Не хватало фантазии. Шэнь Цинцю всегда являл собой идеал бессмертного заклинателя, давно отринувшего мирское. Да, его уста были полны яда, но он всегда был идеален и по внешнему виду, и по манерам. Всегда держал все под контролем. Настоящий глава пика Искусств никогда бы не потерял свою гордость. Это знание злило. Он хотел услышать извинения. Но даже в его собственной голове, это была неосуществимая мечта. На его плечо опустилась рука. Ло Бинхэ остановился, обернулся и увидел Ву Лина. Конечно, кого же ещё. Они — единственные разумные на много и много ли, если не на весь мир. Тщательно создаваемый образ при потере концентрации развеялся. Хотелось наброситься, но он уже слишком часто позволял своим эмоциям течь в неправильном направлении. Ву Лин не Шэнь Цинцю. — Извини, что прервал твои размышления, но ты явно был расстроен. — на лице демона расцвела чуть виноватая улыбка. И Ло Бинхэ искренне улыбнулся в ответ. О мести можно будет подумать и потом. А Ву Лин внезапно захотел прикрыть глаза от яркого, искреннего счастья окружающего полудемона. Они продолжили свой путь. Радость Ло Бинхэ в 'ауре' постепенно сменялась искренним любопытством. «Теперь аккуратно подтолкнем его вперёд, раз он чувствует такое нарастающее любопытство.» — Ло Бинхэ, ты хочешь что-то узнать? — Этому ученику было интересно, чем были заняты мысли наставника Ву во время моей тренировки? — говоря это, голова Ло Бинхэ вжалась в плечи. Так и хотелось воскликнуть, что он не будет его бить, но когда это вообще помогало? Вместо это попаданец просто решил задать ещё одну интересную тему для диалога с местным жителем. И немного разъяснить свое поведение. Возможно, положительная практика ответов сможет искоренить эту фобию. — Над сложностями взаимоотношений людей. — Только людей? — Нет, — Ву Лин успокаивающе улыбнулся, — не только. Вообще над взаимодействиями внутри общества. Бинхэ ты знаешь, откуда берутся все эти сложные традиции? Например, как твое построение речи. — Этот ученик полагает, что это должно показывать должное почтение к собеседнику, наставник Ву. — Да это понятно, — попаданец отмахнулся, — но почему все вдруг решили, что это должно выражаться именно в этой форме: обращение к себе, да и к собеседнику, как к кому-то постороннему? — Этот ученик думает, что дело в важности для разумного его места в обществе. Обращение происходит в соответствии со статусом собеседника. — Да, человек — зверушка социальная. Впрочем, это относится и к демонам, пусть и в меньшей степени. Но разве от постоянного повторения этого положения, оно изменится? Или наоборот, станет еще более железным? — Этот ученик подчёркивает своей речью свой статус, наставник Ву, — Ло Бинхэ даже гордо поднял голову. — Но я, надеюсь, обладаю достаточной памятью, чтобы не нуждаться в напоминании о твоём, да и своем положении в каждом предложении. И думаю, те предки, что это придумали также не нуждались в этом. — Это ученик тоже не думает, что наставник нуждается в таких напоминаниях, — аура Ло Бинхэ окрасилась легким страхом, — однако, такая речь считается вежливой. — Мы вернулись в начало, — Ву Лин покачал головой в сожалении, — она считается таковой, потому что таковы традиции. Но остаётся загадкой, почему? Я могу сказать, что вежливо при каждой новой встрече кланяться мне в пояс, но это не сделает это новой нормой, — Ву Лин решил подстраховаться, от странных выводов Ло Бинхэ, — на самом деле я так не думаю. Это был только простой пример. — Этот ученик понимает. Но к сожалению, не знает ответа на вопрос уважаемого Ву. Возможно, стоит спросить у старейшины Мэнмо, он гораздо старше этого недостойного? — Боюсь для него это такая же привычная реальность, как и для тебя. Вообще я также поднял этот вопрос, потому что несмотря на мою не каноническую речь, это не делается с целью обидеть или оскорбить конкретно тебя, Ло Бинхэ, ты понимаешь? Я просто привык говорить так, — Ву Лин даже обошел своего спутника, и взглянул прямо в алые глаза полудемона, чтобы прояснить ситуацию. Они снова остановились. Ло Бинхэ посмотрел на Ву Лина в ответ. Его выражение лица было абсолютно серьезным. Если честно, он даже не думал огорчаться. Демоны, на его заклинательской практике, редко могли похвастаться даже самим знанием о правильной речи. Да, его наставник был слишком неформален, но это было наименьшей из возможных проблем. Но в его груди вновь расплывалось тепло. Наставник заботился достаточно, чтобы объясниться перед ним. Ву Лин был не обязан, но все равно сделал это. И хотя было бы приятно услышать в ответ вежливую речь, это было не главным. В конце концов, послушает старика Мэнмо. Вот уж кому вежливая речь никак не мешала издеваться над своим учеником. Как в прочем, и учителю Шэнь Цинцю, — последний привычно вызвал взрыв гнева. — Этот ученик понимает. Этот недостойный не видит в слоге наставника никаких проблем. — Если ты уверен? — неуверенно произнес Ву Лин. Ло Бинхэ еще раз подтвердил свое мнение кивком. И показывая, что тема исчерпана направился вперед, на встречу горе. Ву Лин не остановил его.