Дело в демоне

      Иногда Ву Лин даже жалел, что отказался от билета в партер на только что прошедшее судилище, потому что не было ничего хуже беспомощного ожидания. С другой стороны, наблюдать это крушение поезда в реальном времени было выше его сил. Однако все кончается и известный заранее, по крайней мере, ему, приговор приведен в исполнение. И сейчас он чуть нервно стоял перед нынешним, и весьма вероятно окончательным пристанищем Шэнь Цзю. Что ж, настало время воспользоваться выторгованной уступкой.       Когда попаданец вошёл в одиночную камеру Водной тюрьмы, он не удержался от чуть истерического смешка. Шэнь Цинцю был подвешен на красных верёвках, будто распятая марионетка, да к тому же еще и был замотан от шеи до пят в такие же вервия бессмертного как какая-то странная мумия. Конечно, культиватор старался выглядеть величественно, но добиться этого при таких вводных было невозможно. Это было нелепо. И жутко. Неприятие вызывал не сам вид — Ву Лин и страшнее демонов видал, а, скорее, его последствия для подобного «модника».       Сам пленник только бросил на него злой взгляд, но промолчал. Его эмоции казались несколько выцветшими. Неудивительно, учитывая тот недавний фарс, что он сам и помог устроить. Ему было бы гораздо более стыдно, если бы не знание, что его вклад ничего не изменил. — Добрый день, — и будь здесь Вэй Цинвэй, то точно бы уловил в этом словосочетании очевиднейшую ложь.       На «камеру» снова опустилась условная тишина, заполненная только звуками падения «воды». Попаданец нахмурился. Хорошо, что он учёл свой прошлый опыт общения с пленниками и заранее подготовил несколько тем. — Я понимаю, что разговор со мной, возможно, не то, чем вы бы хотели сейчас заниматься, но следующим вашим визитером будет Ло Бинхэ, так что лично я бы воспользовался полученной отсрочкой.       Что он говорил о неяркости чужих эмоций? Такого калейдоскопа вызова, гнева, принятия, упрямства и еще черт знает чего, он еще никогда ощущал. Буквально вместо тысячи слов. — Нет? Никакого ответа? Что ж, я могу и за двоих поговорить. Ой, я такой невежливый! — Попаданец демонстративно прижал ладони к своим щекам: — Вы не спросили, но я — Ву Лин, меня называют бродячим заклинателем. А еще скрытым мастером, — применил уже привычную отмазку демон. Сообщать заклинателю, что не один, а сразу несколько его природных врагов ходят по секте совершенствования как у себя в доме, казалось глупостью. А еще, чем он про себя очень гордился, все сказанное было чистой, пусть и формальной, правдой.       От «засоленного в бочке» заклинателя потянуло небольшом любопытством. Среди все той же смеси. Это был очередной Мобэй-цзюнь, не так ли? — Если же вам интересно, с какого я оказался в чужом ордене наедине с «важным пленником», то это все связи с Хуаньхуа. С их нынешним главным учеником — если были сомнения.       От Шэнь Цинцю повеяло возросшим отвращением и запрятанным глубоко-глубоко страхом. Ву Лин предпочел не обратить на это внимание: — Я его недо-наставник или пре-друг. Никакого интереса на межпоколенческий обмен опытом? — Он сделал паузу. — Нет? Может обсудим его умение заваривать чай? — Еще одна пауза. — Навык обращения с клинком? — Еще секунда молчания. — Уровень совершенствования?       Заклинатель устало прикрыл глаза. Ладно, его шансы пробить чужую броню этим был крайне маловероятны. Пора переходить на сложность поменьше. — Может тогда обсудим, на хрена вы вообще взяли этого талантливого сына прачки в ученики? — Ву Лин тщательно контролировал уже свой гнев. И выражения. Мат никого не красит. И сейчас емкость высказывания может быть достигнута и без этого усилителя.       На него подняли бровь, но Шэнь Цинцю был вторым, а не третьим пиковым лордом, чтобы это вызывало умиление. Вэй Цинвэй был особенным случаем во многих отношениях. Хотя внешность пока всех увиденных им лордов Цанцюн вызывала желание спросить, был ли у них, помимо силового и административного, какой-то конкурс красоты. Даже Шан Цинхуа. Хотя, может, и был, но неявный, в виде расположения прошлых глав пиков… Впрочем, не стоило отвлекаться: — По словам самого ученика, он вам не нравился. Мне известно, что вы поощряли или хотя бы не уделяли внимания издевательствам над ним, а также что либо лично, либо опосредованно саботировали его обучение. Это не вопрос интерпретации, это просто факт. Так зачем держать его на пике? Почему бы не выгнать, или, если этого не допускают правила, просто тихо не отравить? Или выйти на совместную миссию и вернуться в одиночестве? — Что? — Пробитие раз. Конечно, тот снова попытался собраться в бронированный шарик, но демон был упрям: — Да ладно, пожалели, бывает. Но что это было над прорывом в Бездну? Что это за дилетантский удар в грудь? Почему не снести голову? Без неё даже Небесные демоны редко живут. — Ву Лин очень странный «друг». И «учитель», — в него впились два холодных изумруда.       «И это он ещё о Мэнмо не знает. Да и вообще, кто бы говорил!».       Что ж, карты раскрыты. Теперь сверим расклады: — Ну, думаю, Бинхэ просто очень везёт. Особенно на учителей, — слово везёт он специально выделил, показывая все его отношение к такому везению. — И почему тогда этот полукровка ещё жив? — Шэнь Цинцю спросил абсолютно серьезно.       Попаданец проглотил фразу про неудачность и чужих попыток тоже. Уже высказался. Вместо этого он абсолютно правдиво отметил: — Его убийство несколько не мой уровень. Боюсь, это вообще давно перешагнуло возможности одного человека. Кажется, на его отца заклинатели собирали армию? — Но вы, господин Ву, не просто оставили его в живых, но и ещё больше усиливаете его, — даже с неким презрением заметил все-таки праведный заклинатель. — Чем я вообще могу усилить Небесного демона, пусть и наполовину? Я учил его отнюдь не боевому искусству, а жизни. И, на мой взгляд, если проблема уже есть, глупо ещё больше настраивать её против себя. — Демоны не понимают доброты, для них это — слабость, — Шэнь Цзю произнес это, как будто сообщал тот факт, что небо голубое. — Конечно, — не стал отрицать очевидное демон. — Впрочем, люди тоже любят посидеть на чужой шее. Но любой разумный не будет убивать того, на ком ездит. А то дальше придётся идти самостоятельно. — Данная аналогия… — заклинатель уже впал в свой «режим учителя», но тут же одернул себя. — Неважно. Так зачем мастер Ву говорит этому скромному Шэню все это? Не боитесь, что он проболтается? — Эти рассуждения в разных вариациях Бинхэ от меня не раз уже слышал, — отмахнулся от его беспокойства попаданец. Не показывать же, что он нервничает, или что в этом случае он честно планировал соврать, что соврал. В это легко поверить, в конце концов у него в начале было множество «нереализованных шансов» закончить попытку Шэнь Цинцю. Но, учитывая прямой интерес Судьбы… «Случайно» споткнуться семь раз и в конце сломать себе шею у него не было никакого желания. Не говоря уже том, что тогда этот по-бедитель по жизни ничем этого не заслужил. — Что ж, раз уж мой бывший ученик стал столь толерантен, замечу, что попытка отрубить голову обречена на провал — этот Шэнь предлагал данный вариант, и после его воплощения для победы нам все равно пришлось обрушить на Тяньлан-цзюня гору. А вот полное пожирание тварями из Бесконечной Бездны могло и сработать — даже Небесному демону могло быть трудно склеиться из переваренных кусочков.       Ву Лин сглотнул, внезапно вспомнив, что общается с опытным демоноборцем. Профессиональным убийцей. У него невольно вырвалось: — Круто, круто. А не еба… В смысле, в этом случае демон случайно не воплотится в теле съеденного? — «Кто их знает, этих паразитов в крови?» — У этого Ву очень богатая фантазия… — а ведь, судя по испытываемым эмоциям, Шэнь Цинцю тоже умел представлять всякую жуть. — И все же я еще менее творческий, чем создатель этого мира… — Попаданец невинно пожал плечами.       В молчании был слышен только звук постоянно падающей воды. — К чему весь этот диалог? — Шэнь Цинцю прозвучал чертовски устало. — Я хотел успокоить свою совесть… — на него неверяще посмотрели. — И да, только раздербанил, но кто знал?       Чужой взгляд ядовито-зеленых глаз стал еще скептичнее, а на лице заклинателя возникла ехидная улыбка:        — Разве этот мастер Шэнь не сам виноват в своих бедах?       Все портили чужие эмоции: таких нехитрым образом его пытались успокоить. Его. Успокоить. Кого тут вскоре пытать будут? — Ну, да, — демон рефлекторно ответил и тут же исправился. — То есть нет. — И как может быть и да, и нет? — Казалось, мужик реально развлекался. — Издеваться над беспомощным мальчиком полностью в вашей власти неправильно, — кажется, эта фраза задела чужие струны, но бывший Шэнь Цзю молчал, давая ему продолжить: — Но пытки это тоже неправильно. Даже если говорить из чистой логики: ваши мучения не отменят его, не исцелят его раны, и лишь увеличат общую скорбь мира, — попаданец вернул себе уверенность, когда вступил на знакомую почву моральных рассуждений. — И, чего, по вашему мнению, заслуживает этот Шэнь? За поджог поместье семьи Цю, учебу у У Яньцзы, убийство Лю Цинге, многочисленные изнасилования и, конечно, издевательство над Ло Бинхэ?       Ву Лин недоверчиво посмотрел на этого великомученика. Он ведь не на серьезных щах сейчас пытается отвадить своего единственного возможного союзника, попытавшись выставить себя хуже, чем он есть? В том числе упоминая сексуальное насилие? Над девушками? Шэнь Цинцю? Все остальное еще хоть как-то было подогнать к «правде с определённой точки зрения», но это? «Это же такой ООС», как выразился бы Шэнь Юань. Ещё один «знающий определенную точку зрения на канон» попаданец.       Демон засмеялся от общего сюра данной ситуации. Его собеседник величественно наклонил голову вбок, изображая недоумение. В чужих эмоциях царила обеспокоенность. За Ву Лина? За себя самого в компании явного безумца? Попаданец не знал, и ему не нравилась ни одна из предложенных концепций. Оттого его следующая фраза прозвучала черезчур резко: — Будь это чистой правдой — чистая смерть. Быстро, безболезненно, и чтобы вы не могли совершить ни одного злодеяния. Но вот проблема: неисправимые злодеи, как правило, не считают себя злодеями, — это было не совсем честно, у него было преимущество в виде предзнания, но даже без него Ву Лин надеялся, что отличается от среднего идиота из их прошлого мира. Впрочем, здесь люди не умнее.       Одно из немногих исключений замер в удивлении, а потом в нем мелькнула надежда: — Достопочтенный Ву Лин подарит этому Шэню быструю смерть?       Попаданец достал Хун-хуна, поймал удивленный и наполненный узнаванием взгляд зеленых глаз, и замер. Это было еще одним поводом за убийство. Если Шэнь Цинцю сболтнет, Вэй Цинвэй окажется в опасности. Было бы так легко объяснить Ло Бинхэ это вспышкой праведного гнева за него. Более того, без фокуса ненависти тот станет более стабильным… Была только одна сложность — ему нужно было убедить во всем этом самого себя. Хунцзин не убьет того, кого его владелец не хочет убивать. Слишком умный для их же блага. Да и он сам не лучше: так то, убить можно было бы и голыми руками, но Ву Лин не верил, что человек перед ним заслуживает смерти.       Он стоял, стоял, и стоял. Его собеседник, вопреки своему «титулу», молчал. Это был только его выбор. Выбор Ву Лина. Бывшего человека из двадцать первого века. Нынешнего демона из Бесконечной Бездны. Как ни назови, все равно выбирать будет он. — Нет. Я попытаюсь реализовать вариант лучше, — в чужом теле распространялось отчаяние, и, как ни странно, понимание и принятие его поступка. Шэнь Цинцю — даже делая лучше — делает хуже. — Я не закончил. И клянусь, если у меня не получится, я вернусь и сделаю именно это.       Потому что попаданец знал одновременно и слишком много, и слишком мало. Слишком много — достаточно, чтобы заботится об этом «персонаже» как о человеке, и слишком мало — чтобы на самом деле помочь, а не просто стабилизировать ситуацию. — И… Если у меня получится, попробуйте с ним поговорить, — судя по эмоциям Шэнь Цинцю был против. Ву Лин уточнил. — Нет, не оправдываться или извиняться. Или как-то изменять свое поведение. Просто говорить. О чем угодно. Больше всего Ло Бинхэ ненавидит игнорирование, и было бы глупо злить ответственного за вашу и, что вам явно более важно, чужие жизни.       После некоторого размышления, совершенствующийся все так же молча склонил голову. Все-таки в этом титуле что-то было. Ву Лин тоже кивнул, даже скорее сделал мини-поклон, и направился на выход. Им было больше не о чем говорить. То есть было, но не сейчас.       Снаружи его уже ждал Гунъи Сяо. Он не имел ни малейшего понятия, почему Ло Бинхэ, выделил ему именно его, но не собирался жаловаться на подобное развитие событий. — Отведи меня к Ло Бинхэ, — его голос был сиплым. Если он надеется переубедить полудемона, это не годится. И снова биокинез спасает положение. — Да, мастер Ву, — парень не был сильно этому рад, но развернулся в примерно правильном направлении. Что ж, как он уже размышлял — счастье вещь не перманентная. В конце концов, люди не маркеры.       Попаданец усмехнулся.

***

— Мастер Ву? — Ло Бинхэ был явно удивлен. Рядом с ним стояла Сяо Гунджу со своим верным кнутом. Попаданец невольно скривил губы. — Мы можем поговорить? Наедине. — Да, конечно. Все вон. — И, вау, в конце это был очень авторитарный тон.       Ву Лин заметил и недовольство женушки, и страх его сопровождающего, но все его внимание было сосредоточенно на одном «человеке». Полудемоне. Ло Бинхэ. — Я хочу сделать запрос, — демон попробовал почувствовать себя именно им. Демоном. А не просто миллениалом в чужой шкуре. — Мне он не понравится, — Его «друг» скрестил руки на груди. — Вполне вероятно. Иначе не было бы нужды в предложении, ты сам бы все сделал, — Ву Лин не смог удержаться от ехидства. Или в нем это говорил бесстрашный демон? — Могу ли я его услышать, прежде чем соглашаться? — Ло Бинхэ сосредоточился. — Конечно. Любой другой вариант был бы ужасной глупостью, — и уже его логичная сторона не смогла удержаться от этого комментария. — Если кратко: не трогай Шэнь Цинцю или убей его быстро. Никаких пыток.       И совсем взрослый парень зарычал и схватился за Синь Мо. Попаданец посмотрел на это новым взглядом — это выглядело так по-детски: даже Ву Янлинь, несмотря на свою нынешнюю ипостась, не позволяла себе подобного. Это было по-своему смешно. А что смешно — то не страшно. — Что этот пресмыкающийся червь успел наговорить? — Нет, — демон внутри него был спокоен, а значит был спокоен и он. — Мы поговорим как разумные люди или не будем говорить вовсе.       Ло Бинхэ тяжело задышал, но так и не убрал руку с рукояти проклятого меча. — Хорошо. Я спокоен, — Ву Лин не стал указывать на эту очевидную ложь. — Почему? — В последнем вопросе полудемона звучало искреннее непонимание. — Потому что не стоит играть с «едой». Либо быстро съешь, насладись вкусом и забудь, либо оставь ее в покое, докажи свое моральное превосходство и, опять же, забудь. Такая ненависть — это вредно, в первую очередь, для тебя, — попаданец еле удержался от уже своего детского «понятненько?». И снова, это было чистой правдой. Даже без дополнения про «определённую точку зрения».       Он следил за каждым вдохом и выдохом своего все еще друга. Бинхэ в любой момент мог перестать им быть, но этого еще не произошло. — Моральное превосходство?       Было ли это искренним интересом или переводом темы? Неважно, он все равно ответит: — Ты поверг серьезного врага. Молодец, — Ву Лин очень усиленно не позволял проскользнуть ехидству в своих заявлениях. Шэнь Цинцю не был побежден, он сдался в надежде на милосердие для других от Небесного полукровки. По крайней мере, он пришел именно к этому выводу. Глупость, но глупость продиктованная долгом и все еще теплящийся любовью к Юэ Цинъюаню, или скорее, Юэ Ци. — Теперь у него нет никакой силы. Сейчас самое сложное для тебя — не стать новым драконом, убив старого. — А если нет? — Значит нет. У меня тоже нет никакой силы, — попаданец на секунду закрыл глаза. Это было его линия. Горькая, как и вся правда. Его собеседник заслуживал хотя бы этого за всю их дружбу. Единственное возможность Ву Лину доверять избраннику Судьбы — это знать, что тот не был чудовищем. Что он может сдержать свою собственную одержимость, и не важно в каком полюсе. В конце концов, любовь находится в одном шаге от ненависти. Или так говорили люди много умнее его.       Раздался звон чего-то бьющегося. Демон открыл глаза: Бинхэ кинул в соседнюю стену вазу. — Это шантаж! — Ну точно, словно истерящий ребенок.       И он не боялся детей, даже чертовски могущественных: — Учи определения! — Попаданца охватила неожиданная и весьма приятная легкость. — Шантаж — это угроза огласки компрометирующей информации с целью получения выгоды. А то чем занимаюсь я — эмоциональная манипуляция. Практически естественная часть любого общения и выстраивания границ.       Следующим в ту же стену врезался Синь Мо. Идеальная возможность для атаки. Демон Ву остался на месте. Более того, на его лице была безмятежная улыбка: — Мы договорились? — Я… У этого Бинхэ недостаточно сил, чтобы убить Шэнь Цинцю или забыть эту часть его жизни, — полудемон тоже был до умилительности честен. — Но этот не будет его пытать. — И не даст другим такого разрешения, — Ву Лин добавил. — Да, — в голосе самого могущественного существа этой вселенной было откровенное нежелание.       Он растянул свою улыбку еще шире: — Кстати, подумай, еще над тем, что полное ограничение движения — тоже пытка. Как и нахождение в полной изоляции без каких-то других дел. И, как мы выяснили, ты лучше этого.       Демон Ву все так же расслабленно хлопнул в ладоши, не обращая никакого внимания на очень недовольный взгляд покрасневших глаз. Главное, что не почерневших. — Поздравляю, теперь ты практически взрослый. Полностью ты обретешь этот титул, когда проработаешь и проговоришь свои проблемы, научишься все же не кидаться первыми попавшимися под руку или, наоборот, ценными предметами. А еще желательно уметь делать все это самостоятельно и без моих толчков. — Мастер Ву… — Ему показалось, или Ло Бинхэ был на грани слез. Нет, нет, никакого Бин-мэя. — А сейчас мы пойдем заедать этот стресс! Я тут недавно нашел такие свиные ребрышки…       Попаданец буквально потащил своего все еще друга за руку на выход. У него, между прочим, тоже стресс.