Пламя, стрелы и Хаос

«Ну и срань». Мэйв сидела на рваном холщовом мешке, который будет служить ей постелью ближайшие... Неизвестно сколько ночей. Одна из них уже началась. Она очнулась, наверное, всего пару часов назад. Когда её, словно мешок с желудями, закинули в палатку. Мягко ударившись затылком об устланную сухой травой землю, девушка слегка приоткрыла один глаз. И увидела, как какой-то эльф ставит в угол бадью, а затем направляется к ней. Закрыв глаз обратно и притворившись бессознательной, чародейка почувствовала, как о кандалы на её запчастях брякнула цепь. А после услышала удаляющиеся шаги скоя'таэля, и звон вбивания клина. Её пристегнули, как псину, к старой наковальне. Снаружи звучали голоса. Всё ещё не открывая глаз, Мэйвин прислушалась. Один из них был женским. – Как всё прошло? В ответ прозвучал тяжёлый мужской вздох. – Херово. Удалось поймать только одну ведьму. Эта дрянь успела спасти шкуры своих дружков. Этот голос магичке был знаком. Одноглазый. – Тогда нужно быстрее выпытать из неё всё, что она знает, а затем прикончить. – Нет. Сперва выясним, насколько она ценна для них. – Но я бы могла... – Реэль. Мне нравится твоя целеустремленность. Но сейчас она излишня. Даже сквозь стенки палатки девушка почувствовала, как эльфка была недовольна. Херова садистка. Мэйвин мало знала о скоя'таэлях. Слышала что-то раньше, когда в Аретузе они изучали историю Таннедского бунта. Белки в том событии были просто пешками Эмгыра, об этом открыто говорили сами преподавательницы. Поэтому отношение к ним у адептки всегда было... Никакое. Но сейчас ситуация слегка поменялась. «Они ненавидят меня. Даже не знают, но так люто ненавидят». И вот сейчас она сидела в темноте, на холщовом мешке, чувствуя под ним сырую прохладу земли. Тошнота накатывала волнами, затем плавно отступала обратно. Один раз пришлось всё-же доползти до бадьи на ощупь, и вывернуть желудок. Проклятый двимерит. От него, оказывается, сильно мутит. Немного поразмыслив, чародейка поняла, что мотивы эльфов ей не совсем ясны. Чего они хотят? Зачем похищать чародеев, если главная угроза сейчас – это охотники? «Возможно, они хотят добиться нашей помощи. Странный способ. Почему бы просто не попросить?» Затем она вспомнила Филиппу. И короткие рассказы Маргариты о событиях в Вергене. «Ах, да... Вот почему». Маргарита... Если бы она узнала, сколько всего успела её ученица после побега. Ввязаться в неравную битву с охотниками. Попасться в ловушку скоя'таэлей. Просрать свои силы. И всё это не больше, чем за пару дней. Восхитительно. Мэйв всегда старалась быть паинькой. В Аретузе она приучилась не выражаться, носить закрытые платья и блузки, не убегать с острова. Но сейчас ей почему-то хотелось ругаться матом. Прямо как Рутайя или Коэн, а то и хуже. Интересно, целительница уже пришла в себя? А Эйльхарт? Ткань, закрывавшая вход в палатку, шевельнулась в темноте. Лицо Мэйв осветило яркое пламя факела. После долгого пребывания в темноте оно словно выжигало глаза. Перед ней на одно колено опустилась сероглазая эльфка. Из-под её шапочки торчала пара светлых кудряшек. – Ну здравствуй, ведьма. Магичка неосознанно отползла назад, щурясь от света. Но скоя'таэлька приблизилась. Девушка даже чувствовала её дыхание, слегка отдающее спиртным. Но не пряным ежевичным вином, а какой-то жутко пахнущей бурдой. Подобное, кажется, пили краснолюды. – Мне запретили тебя пытать... – эльфка не дождалась ответа на приветствие, поэтому продолжила говорить сама. – Но смотреть-то на тебя можно? – Смотри, мне плевать. Можешь даже вздрочнуть. – буркнула Мэйвин. Серые глаза блеснули, и остроухая расхохоталась. – Я лучше трахну лешего. – поморщившись, она коснулась волос чародейки, брезгливо приподнимая их двумя пальцами, словно мокрую тряпку. – Ты же уродлива. Как и все dh'oine. Мэйв промолчала. Она бы ответила что-нибудь в духе «сама такая», но тогда пришлось бы соврать. Скоя'таэлька была красива. Даже глубокий рваный шрамик на нижней губе ничуть не портил её. Портили её лишь злоба и ненависть. Они перекашивали красивое личико, превращая его в бледное видение из сонного паралича. – За что?... Слова вырвались случайно. Но увидев вопросительно поднятые брови напротив, магичка продолжила: – За что ты так ненавидишь меня? Мы ведь впервые видим друг друга. Наверняка, изящное лицо напряглось, но в свете факела этого не было заметно. – Потому что ты мелкая уродливая dh'oine. Этого мне вполне достаточно. – Ничего другого я и не ожидала... – устало произнесла Мэйвин, отворачиваясь. Пропустив мимо ушей слова девушки, эльфийка приблизилась к ней почти вплотную. Дыхание, пахнущее спиртом, коснулось щеки магички. – Молись своим богам, ведьма, чтобы ты оказалась полезна. Иначе мы встретимся в моей палатке, и я... Сделаю тебя чуть симпатичнее. – она грубо схватила Мэйв за подбородок, поворачивая её лицо на себя. – Работы, конечно, будет много... Всё равно, что в одиночку перепахать Дол Блатанну. Косая ухмылка скривила губы скоя'таэльки, заставив шрам растянуться. – Мне уже начинает казаться, что ты хочешь меня трахнуть, а не пытать. – девушка с вызовом заглянула в серые радужки. Но колени всё таки предательски дрогнули. В ушах резко раздался глухой звук, а перед глазами поплыли грязноватые стены палатки. – Твой грязный отросток во рту я вырву в первую очередь. – прошипела эльфка, вставая. Сердито засопев и сжав свободную руку в кулак, она резко вышла. Снова стало темно. «Точно садистка». *** Прошла примерно четверть часа, которая здесь казалась вечностью. Серая ткань у входа снова зашуршала. Слегка согнувшись, в палатку вошёл эльф. При свете факела его рыжие волосы казались красноватыми. И снова красивый. Ей достались красивые пленители, которые люто ненавидят чародеек. Это даже казалось забавным, в какой-то степени. Но в его глазах не сверкала обжигающими искрами ненависть, как у скоя'таэльки. Скорее, просто равнодушие, напополам с презрением. – Йорвет велел тебя проверить. Спокойный, безучастный голос с приятным тембром. – В целом, всё неплохо. Ещё бы перину помягче, и поднос с фруктами. Мэйвин не хотела ёрничать, но весь гнев, скопленный во время предыдущего диалога, непроизвольно вырывался наружу. Эльф устало вздохнул. – Здесь воняет блевотиной. Тебя мутило? – Разок. – сухо ответила магичка, разглядывая ободранные колени. Брюкам конец. В глазах скоя'таэля мелькнула тень удивления. – Обычно от двимерита блюют далеко не разок... – Часто приходилось заковывать ведьм? Рыжий покачал головой. – Neen. Видеть приходилось. Мэйвин подняла глаза. Этот рыжий эльф даже начинал ей нравиться. Говорил спокойно, не бил по лицу, не обзывал уродиной... Но вскоре она поняла, что это вовсе не сочувствие или доброта. Просто ему насрать. Она для него – как старая потёртая обменная монета. Переплавил бы на пуговицу или выбросил, но вдруг однажды не хватит на булочку в корчме?.. Повисла тишина. Скоя'таэль потоптался на месте, затем сухо произнёс: – Вижу, ты не помираешь. Пойду передам Йорвету, что всё в порядке. Он уже повернулся к выходу, когда Мэйв произнесла ему в спину: – Если он так беспокоится, то почему сам не заглянет? Эльф оглянулся. – Радуйся, что не заглядывает. А то тебе придётся отыграться за все выходки вашей dh'oine-dyes . Словно выплюнув последнее слово, он вышел наружу. Девушка хмыкнула. Интересно, знает ли Филиппа, как её называют скоя'таэли?

***

Зельрих вошёл в покои Йорвета, когда тот переодевался. Он уже сменил свой привычный балахон на белую свободную рубашку из льна. Рукава были закатаны. На предплечьях обеих рук виднелись глубокие, застарелые шрамы. Следы старых стычек, засад, убийств. – Ведьма в порядке. Пришла в себя. Старается побольше язвить, чтобы скрыть свой страх. Йорвет зло усмехнулся, почёсывая локоть. – Ожидаемо. – Она даже от кандалов особо не пострадала. Один раз вывернуло, и на этом всё. Командир слегка нахмурился. – Похоже, у dh'oine кончался двимерит, и они сделали их из сплава. Херово. На пару мгновений воцарилась тишина. Было слышно лишь потрескивание поленьев в камине. – Каков дальнейший план? – спросил Зельрих, не отрывая взгляд от огня. Йорвет подошёл к своей постели и присел на её край. Одной рукой он стянул потрёпанный башмак с правой ноги, и бросил перед собой. – Будем ждать. Если до заката завтрашнего дня ведьмы не предпримут шагов, чтобы вытащить свою подружку, займёмся вытягиванием планов из её башки. Утром отправь ласточку Ваэлару, мне нужно, чтобы он прибыл в лагерь как можно скорее. Скоя'таэль кивнул, но затем с сомнением покосился на командира: – Не маловато времени вы им даёте? Ответ прозвучал незамедлительно. – Пусть радуются и этому.