sweet weekdays

Огромная дверь с тяжёлым хлопком закрылась, чем напугала мимо проходящего Лакрицу. Он подпрыгнул на месте и поднял голову — смотрел себе под ноги, — находился недалеко от комнаты Тёмного Шоколада. Солодка вздохнул: похоже, всё было куда хуже, чем предполагал. В тот вечер, когда время было ближе к полуночи, Гранат и Тёмный Шоколад снова повздорили. Колдунья в очередной раз усомнилась в преданности бывшего принца и не церемонилась в заклинаниях. Лакрица не видел, что было дальше, так как он схватил Ядовитого Гриба за руку и скорее потащил прочь. Гриб до сих пор не мог привыкнуть к постоянным крикам и ругани. К тому же он старался сдерживать и так льющиеся слёзы, чтобы не задерживать Солодку. Малыш в мыслях благодарил его и старался максимально не мешать, правда говоря, происходящее так и не получалось понять. На счастье Лакрицы, Красный Бархат предложил свою кандидатуру на роль няни для Ядовитого Гриба в таких ситуациях: в конце концов, у него хорошо получалось ладить с детьми. Ещё лучше дела обстояли, когда Чёрный Изюм тайком проникала в Башню Сладкого Хаоса и с радостью заманивала Гриба своими воронами (только птицы явно не были в восторге). И в этот раз Лакрица застал пару в спальне Бархата за чтением. Точнее за тем, как Красный Бархат учил Изюм читать. Гриб, как только увидел девушку, вытер слёзы, улыбнулся и пошёл к ней, что-то радостно бормоча и протягивая руки. Солодка тогда забрал какой-то узелок, кивнул головой им и покинул комнату. За всё время нахождения в ней он не проронил ни единого слова. Из головы не выходило исказившееся от боли лицо Тёмного Шоколада. Лакрица, когда уходил, слышал его проклятия в сторону Гранат и глухой крик. «Чего бы не сделала с ним эта…» — вертелось в мыслях. Ему с каждым разом труднее и труднее удавалось хотя бы облегчить страдания от колдовства Гранат — они всё время становились тяжелее. А видеть, как близкому больно, Солодка особенно не любил, потому что ничего не мог сделать. Это сильно било по его самолюбию. Лакрица постарался поскорее прийти в некое подобие кухни. Его настроение сильно испортилось: в раковину скинули огромное количество посуды, в том числе и побитой, по кухонному столу для готовки было размазано тесто, а на полу валялись остатки от пищи. Лицо Солодки скривилось от неприязни. — Уберите, — хмуро приказал он своим маленьким прислугам. Маленькие слуги с тихим бурчанием стали отмывать кухню. Лакрица тем временем взмахом руки призвал маленький блокнот и стал перелистывать странички, пока та летала в воздухе. Иронично, ведь это была книжка с рецептами. Его палец остановился на заголовке «Фирменные булочки с изюмом». Хоть Солодка и знал рецепт наизусть, но он боялся что-нибудь испортить. Лакрица посмотрел вниз и встретился взглядами с маленькими прислугами. Они как-то сочувственно глядели на своего хозяина и молча предлагали свою помощь. — Вам тоже сделаю, — вздохнул он и принялся месить тесто. В этот раз процесс готовки проходил намного быстрее — Лакрица боялся не успеть как-то отвлечь Тёмного Шоколада и залатать его раны. К тому же, ему повезло, что в узелке было уже готовое тесто для булок. «Она снова всё предусмотрела», — заметил Солодка. В принципе, Лакрица в какой-то мере был благодарен Чёрному Изюму за её тихую помощь и понимание. Они ещё в далёком прошлом были хорошими друзьями. Не такими, конечно, как она была с Карамельной Стрелой, но всё же. Солодка часто вспоминал, как Изюм учила его готовить самые разные блюда, чтобы «не откинуть лапы от голода». Чёрный Изюм никогда не ругалась за какие-либо косяки Лакрицы, наоборот, даже хвалила за них. В качестве аргументов она говорила что-то про то, что он учился и всякое в подобном духе. Изюм была одной из тех самых редких персон в жизни Солодки, которые не ругались и не унижали его, старалась поддерживать и наставляла на путь истинный. До предательства Тёмного Шоколада. Тогда Лакрица ушёл вслед за принцем, а Чёрный Изюм пропала без вести. Иногда он с грустью вспоминал про их дружбу и представлял, как она снова заплетала ему маленькие косы и приговаривала: «Я в тебя верю, ты обязательно станешь великим магом! А я стану одной из самых лучших лучниц Чёрной Цитадели!» Когда Лакрица случайно застукал Красного Бархата и Чёрный Изюм в библиотеке башни, то поначалу обомлел. Он не мог тогда поверить своим глазам: она живая, нецелая, но живая, так ещё и влюбила в себя Бархата! Они потом долго болтали втроём целую ночь и обсуждали всё произошедшее за долгое время разлуки. С тех пор ребята иногда втайне собирались и серчали на последние события. Ну, точнее, говорили Солодка и Красный Бархат, Изюм слушала и изредка вставляла свои пять копеек. Хоть какая-то отдушина. Вскоре Лакрица вытащил последнюю партию булочек из печи. Он тихо пересыпал их в миску и протянул её своим прислугам. С восторженным писком они приняли еду и убежали восвояси. Солодка с уставшим видом аккуратно выложил булки на двух тарелках, смазал их творожным кремом, поставил на поднос и быстрым шагом вышел из кухни. Вроде час он потратил на готовку (раньше уходило как минимум два), но всё равно ругался на себя за то, что затянул с этим процессом. Лакрица торопливо шёл в сторону покоев Тёмного Шоколада, при этом периодически путался в своём же одеянии и едва держал равновесие. Перед дверью он остановился. А что, если опоздал? «Терять уже нечего», — попытался приободрить себя Лакрица. Три звонких стука во «врата» как-то даже отвлекли его от своих мыслей. — Входи, — услышал Солодка. Голос Тёмного Шоколада был очень усталым и… охрипшим? «Только этого мне не хватало», — подумал Лакрица. Он толкнул плечом дверь, зашёл спиной в комнату и повернулся к Тёмному Шоколаду. Из нервно-раздраженного лицо превратилось в обеспокоенное. Бывший принц сидел на краю большой кровати и тяжело дышал. Из шрама вытекало что-то ярко-красное. Клубничный джем. Очень плохо. Правда, взгляд Тёмного Шоколада смягчился, когда перед ним предстал волнующийся Солодка с булочками на подносе. — Это те самые? — с лёгкой улыбкой спросил бывший принц. — Естественно! — Лакрица, казалось, обиделся. — Я в курсе, что это Ваши любимые. Т-то есть!.. Я сам решил их приготовить, не потому что о Вас думал, а… — Спасибо, — Тёмный Шоколад принял поднос из рук Солодки и жестом пригласил его сесть рядом. — Я смотрю, тут всё очень плохо, — вздохнул Лакрица, осматривая рану. Он осторожно стёр клубничный джем с неё и обеспокоенно взглянул на бывшего принца. Тот спокойно жевал булочки и не сопротивлялся действиям мага. Солодка помедлил. Он с трудом определил, что за проклятие наслала на Тёмного Шоколада Гранат и лишь вздохнул. На этот раз Лакрица мог снять его полностью, но на это должно было уйти довольно приличное количество времени. Солодка встал на колени и навис над сидевшим Тёмным Шоколадом сбоку. Вероятность того, что он простоял бы долго в таком положении, крайне мала, но была. Ладонь мага опустилась на левый глаз бывшего принца, и Лакрица начал тихо бормотать заклинание исцеления. Чуть позже Тёмный Шоколад почувствовал, что рука Лакрицы начала слегка дрожать, как и всё его тело. Что-либо спрашивать у Солодки в такие моменты не стоило, так как можно было просто сбить его. А перебивание Лакрицы можно было приравнять к смерти — он так сильно злился, что ругался потом на протяжении нескольких часов без перерывов даже на вдохи. Поэтому Тёмный Шоколад осторожно положил руку на талию Солодки и чуть прижал к себе. На мгновение Лакрица замолчал и с удивленным смущением посмотрел на раненого, но ничего не получил в ответ. Он цокнул, прижался сильнее к бывшему принцу и уже с красными щёками и нахмуренными бровями продолжил бормотать. Луна уже собиралась покидать свой пост с центра неба. Тёмный Шоколад выдохнул с облегчением, когда понял, что вся боль прошла. Лакрица увидел, что его дела закончены, и уже собирался встать, как чужая рука прижала к себе сильнее. Затем две сильные ладони легли на талию Солодки и аккуратно пересадили на колени бывшего принца. Солодка вопросительно вскинул брови, а всё лицо загорелось. Ему были крайне непонятны действия Тёмного Шоколада. Даже если где-то в глубине души он мечтал о них и представлял. — Не уходи, — попросил Тёмный Шоколад. Его голос звучал как-то по-детски, жалостливо, как будто маленький мальчик просил свою маму остаться на каруселях чуть подольше. Он обнял мага и наконец-то расслабился. — Мой Принц… — Лакрица с непривычки дёрнулся. Его так давно не зажимали в объятиях. — Но ведь Грибок… — Он же с Бархатом, — бывший принц двумя пальцами взялся за подбородок Солодки и приблизил к себе. — Я не хочу оставаться один ночью. Хотя бы на эту останься со мной, пожалуйста. — Хорошо, так уж и быть, — Лакрица как будто делал одолжение Тёмному Шоколаду. Бывший принц усмехнулся и настойчиво поцеловал Солодку.