О вредности ведьм и пользе проклятий

      Общага Корейского университета магических и оккультных наук на первый взгляд ничем не отличалась от тысяч таких же по всему миру: те же вечно голодные и периодически пьяные студенты, резко теряющие в весе и белеющие лицом в период сессии; такие же, как везде, общие кухни, где нельзя и на пять минут оставить что-то из еды без присмотра; а еще душевые на этаже, с очередью из сонных студентов по утрам.       Только вот разница все же была, хотя и не заметная сходу. Например, сплошь черные стены в комнатах у боевых магов: мрачненько, конечно, но зато не обуглятся при очередном неудачном заклинании. Материал, которым их оббивали, был абсолютно не горючим, но, к сожалению, практически не поддавался окрашиванию — краска слезала настолько быстро, что и тратить ее не стоило. Комнаты на этаже лекарей отличались тем, что в каждой стоял один, а иногда и два холодильника — иначе зелье, сделанное в качестве домашнего задания, просто могло испортиться к тому моменту, когда его нужно будет сдавать (не всякое, разумеется, но все же), да и некоторые ингредиенты надлежало хранить исключительно в холоде. У некромантов, коих, к счастью немного, были свои душевые: эти ребята частенько ковырялись в земле, особенно ночами, ведь тренироваться в поднятии мертвецов стоило постоянно. Ну и запах, да… Особенно после занятий по вскрытию. Лекари, кстати, кто понаглее, частенько к некромантам в душевые бегали после совместных практик.        Этаж, предназначенный для ведьм, был достроен относительно недавно, так что выделялся свеженьким ремонтом, а жил там и вовсе один-единственный студент. В его комнате Чонгуку бывать не приходилось, так что как там внутри, он не знал. И знать не хотел.       Окончание сессии праздновали у лекарей — все же холодное пиво куда вкуснее, да и в случае очередного пьяного махача рядом будет тот, у кого есть шансы тебя откачать. Что являлось очень важной составляющей любой попойки: шестикурсники прошлого года так нажрались, празднуя выпуск, что битый час искали по общаге ампутированную на спор руку какого-то первокурсника и приращивали ее обратно; устроили четыре магические дуэли и два обычных мордобоя, а одного из десятка поднятых зомби удалось найти только после каникул. Да и то случайно: бедолага каким-то чудом оказался заперт в неиспользующейся кладовке учебного корпуса на пятом, той, которая в самом конце коридора. Ну а что? Там темно, более-менее тихо, зомби слабенький совсем, держался не на силе некроманта, а на надетой на шею заряженной цацке. Стоял два месяца, ждал, энергию почти не тратил. А потом в кладовку ввалилась горячая парочка с четвертого курса, и парень даже вставить успел, когда бедный зомби таки допер, что к нему пришла еда…       — О, Чонгук-и, там твоя принцесска, — хохотнул Хосок.       Чонгук проследил направление его взгляда и брезгливо поморщился: долбаный Ким Тэхён, который бесил его просто фактом своего существования, миловался у дальней стены с каким-то первокурсником. И с чего на него так активно ведутся, непонятно… Но что ни попойка, то обязательно Ким Тэхён, лобызающий очередного перекачанного самца. Ну, может, насчет прямо уж каждой попойки он слегка преувеличил, но сути это не меняло.       — Фу, блять, опять с кем-то сосется, — выругался Чонгук и махом допил алкоголь из стакана, — неужели нельзя делать это где-то в другом месте?! — Он не был гомофобом, но наблюдать за целующимися парнями желанием не горел. Да — учились в универе и другие подобные парочки, но из-за них он не раздражался, ввиду того, что они не особо-то и попадались ему на глаза. А Ким Тэхён попадался. И бесил. — И с хрена ли это моя принцесска?! — до него только сейчас дошло, как Хо поименовал Кима.       — Ну ты же дал ему это прозвище — это раз, — Хосок загнул один палец. — Где бы ты его ни встретил — всегда обращаешь внимание — это два, — он загнул еще один палец. — Постоянно отпугиваешь от него парней, что подозрительно напоминает ревность, кстати, — это три. А еще…       — Ой заткнись уже, а, — Чонгук не больно ударил его кулаком в плечо. — Какая ревность, блин? И ничего я не обращаю на него внимание, просто бесит.       — Угу-угу, — глумливо покивал Хосок, цапая со столика закуску. — Ты так в этом уверен?       — Не, ну ты только посмотри на этого нагламуренного придурка, — возмутился Чонгук. — Ногти вечно накрашены, пряди эти розовые, фу! Куча каких-то цацок… да у него одних сережек штук семь! Я уже молчу про блеск для губ…       Серьезно, едва Чонгук увидел Тэхёна на первой общей паре, на первом же курсе, его просто вынесло. Он всегда считал, что мужчина должен выглядеть как мужчина — ухаживать за собой, да, но не перебарщивать и не превращаться в женоподобное нечто. А Тэхён, увешанный своими цацками, уже тогда выглядел слишком по-женски. В ушах болтались серьги, и ладно бы простые маленькие колечки, но нет — натуральные сережки: длинные висячие цепочки! А браслеты? Да их с десяток можно насчитать на вечно открытых запястьях! Мало того, они позвякивали каждый раз, стоило Киму двинуть рукой. Это еще не говоря о всяких подвесках, фенечках и прочей ерунде, которую любят носить девчонки. И Чонгук, один из самых сильных боевых магов своего курса, который немало времени проводил в зале, стремясь поддержать форму, до сих пор не мог взять в толк — нахрена Ким все это таскает на себе? Высокий же, неплохо сложенный. Снял бы свое барахло, так хоть на человека стал бы похож. Но нет, тот только входил во вкус: количество цацек росло, розовые пряди в блондинистых волосах ко второму курсу приобрели ядрёный окрас, а на ногтях появился лак. Короче, чем дальше, тем сильнее Ким Тэхён его выбешивал.       — Ты придурок, — Хосок громко заржал, привлекая к себе внимание окружающих. — И сережки его посчитал, и на волосы внимание обратил, и кавалеров с него вечно стаскиваешь. Может, сам неровно дышишь к принцесске?       — Да пошел ты! — взъярился Чонгук. — Что за хрень ты несешь?       — Да ты уже минут пять пялишь на то, как Ким сосется с перваком. Как увидел, так и залип.       Окружающие явно следили за их перепалкой. Не дай бог кто-то подумает, что Чонгуку может нравиться Ким Тэхён. Да никогда! Ни за что на свете, блять!       — Я просто пытаюсь решить — сейчас обломать им кайф или дождаться, когда они перейдут к более активным действиям.       — О, там все уже очень активно, по-моему, — Хосок махнул стаканом в сторону парочки и Чонгук опять перевел взгляд на них. А там первокурсник, что расположился на коленях Кима, усиленно ёрзал и крутил задницей с совершенно очевидными намерениями.       — Фу, блять! — в который раз выругался Чонгук и решительно встал. — Пойду повеселюсь.       Его слегка повело в сторону — алкоголь он всегда переносил хорошо, но сегодня выпил действительно много, ведь не каждый же день получаешь зачет (последний в этом семестре!) по долбаному эльфийскому, где одних вариаций произношения обычной «а» восемь штук! Восемь! Черт подери этих эльфов с их сраными интонациями.       — Ой, я бы не советовал, — привычно протянул Хосок, но Чонгук, как и всегда, проигнорировал.       Сконцентрировав взгляд на своей жертве, он целенаправленно двинулся вперед, расталкивая плечами мешающих пройти. К счастью, никто особо не вякал: пьяный боевой маг это не тот, с кем стоит связываться. Да и горячий нрав Чонгука знали все и предпочитали не нарываться. А если возмущались, то негромко и в спину.       — Эй, принцесска, — он встал рядом с парочкой, сложив руки на груди, — ты мне мешаешь, так что съеби отсюда.       Первокурсник наконец перестал вылизывать чужой рот и соизволил посмотреть на Чонгука. Наблюдать за тем, как расширяются от удивления его глаза, а взгляд с недовольного меняется на испуганный, было одно удовольствие — парень явно узнал, кто перед ним.       — Вали, — глаза первокурсника стали еще больше, а потом он неуверенно ткнул себя пальцем в грудь, как бы спрашивая «это ты мне?». — Тебе-тебе, — подтвердил Чонгук и повторил: — Свали отсюда, — мотнув головой в сторону, указывая направление. И если он сейчас включит быка, решив повыпендриваться, то будет просто шикарно — желание почесать кулаки или подпалить чью-нибудь задницу зашкаливало.       Но мечтам не суждено было сбыться: парень вопросительно посмотрел на Тэхёна, который на него вовсе не обращал внимания, сверля злобным взглядом Чонгука. Потом быстро-быстро покивал и, шустро скатившись с чужих коленей, скрылся где-то в толпе.       — И зачем? — заломил одну бровь Ким.       — Мне твоя рожа все настроение испортила, — растягивая губы в издевательской усмешке, сообщил Чонгук, — так что я решил испортить его тебе.       — И поэтому снова обломал мне секс, — констатировал Ким. — Ничего другого я от тебя и не ожидал.       — А теперь не только секс, но и отдых обломаю, — оскалился Чонгук. — Сам уйдешь отсюда или тебя уйти?       Тэхён прищурился, вызывающе глядя на него снизу вверх, а затем плавно поднялся на ноги. Помолчал, явно что-то решая, и в итоге выплюнул:       — Сам, — он спокойно направился в сторону выхода. Правда, сделав едва ли пару шагов, остановился и обернулся. — Но ты все же редкостная гнида, Чон Чонгук.       Чонгук осклабился в довольной улыбке — как приятно видеть в глазах Кима обиду и злость.       — Это лучший комплимент от тебя, Ким, — он демонстративно хрустнул пальцами. — Если через десять секунд ты еще будешь здесь, то опять придется сиять синяком на пол-лица, — заметив искорку страха в чужом взгляде, он со смехом начал отсчитывать: — Десять, девять…       Дверь была недалеко, поэтому к тому моменту, как Чонгук досчитал до трех, Ким таки успел выйти из комнаты. А жаль. Начистить эту ухоженную, идеально гладкую мордашку хотелось до скрипа зубов, но не бить же совсем без повода? Вот спровоцируй его придурок, тут другое дело…