***
Эмили расстегнула цепочку безопасности и открыла входную дверь. Полицейский был высокого роста где-то под 190 сантиметров, с песочно-каштановыми волосами коротко остриженными так, что почти все они были спрятаны под его фуражкой. На бейджике с именем над левым нагрудным карманом форменной куртки полицейского было написано «МЕДОУЗ». - Натан? Слава богу, что ты здесь, - сказала она, поцеловав его в щеку. - Ты слышал, что происходит? Ты знаешь что-нибудь? Полицейский не ответил. Вместо этого он протолкнул Эмили к входу в квартиру, а затем повернулся к ней лицом. - Закрой дверь, - резко сказал он, его обычно спокойный голос был пронизан паникой, которую Эмили никогда раньше не слышала. - Господи, Натан. Даже не поздороваешься? - ответила она, позволяя гневу закрасться в ее голос, скорее для того, чтобы скрыть собственное беспокойство, чем потому, что она действительно злилась на него. - Мне очень жаль, Эм, - сказал он и наклонился, чтобы крепко поцеловать ее в губы. Когда он наконец отпустил ее, Эмили отступила на шаг и посмотрела в лицо своему парню. - Я думала, ты сегодня дежуришь. - Должен был, - ответил он, направляясь к кухне, - Но, Эм, там безумие. Я не смог даже подойти к участку. Все покидают Манхэттен и уезжают из города. Дороги забиты, люди сходят с ума. Натан обошел стойку и подошел к раковине, взял из буфета стакан и наполнил его из крана. - Я пытался позвонить капитану, - продолжил он, потягивая воду, - Но все линии заняты. Я подумал, что проверю, как ты, и задержусь здесь на пару часов, пока дороги не очистятся. А потом поеду обратно. Им потребовалось несколько минут, чтобы поговорить о том, что они знали. Натан видел тот же выпуск новостей, что и Эмили, и у него было не больше информации, чем у нее. - Как ты думаешь, насколько все плохо? - в конце концов, спросила Эмили, пытаясь контролировать голос, чтобы не выдать панику, которую она чувствовала внизу живота. - Честно говоря, я не знаю, Эм. Но черт, ты видела красный дождь? Я уже выходил за дверь, когда он появился, и в небе не было ни облачка. Ты репортер, как ты это объяснишь? Конечно, она не могла. Она видела то же явление и понятия не имела, как пролился дождь с ясного неба. - Я не могу, - наконец сказала она и обошла стойку, чтобы присоединиться к нему. - Все, что я знаю, это то, что я рада, что ты здесь. - Она протянула руку, взяла его за пиджак, притянула к себе и снова поцеловала. Отпустив его, Эмили почувствовала под пальцами что-то влажное. Она взглянула на свою руку и ахнула, чувствуя, как мир сжимается, пока единственное, что осталось, это кончики ее пальцев… и красное пятно, покрывающее их. - Ой! - недоверчиво сказала она и, когда осознание того, на что она смотрела, пришло в голову, резко добавила. - Дерьмо!- Девушка повернулась и побежала на кухню, распахнув шкаф под раковиной, схватила бутылку отбеливателя «Клорокс». - Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! - прошептала она в панике. Эмили вставила пробку в слив, затем вылила весь литровый контейнер с отбеливателем в раковину, бросила пустую бутылку на стойку и погрузила руки в отбеливатель. Она мысленно отсчитывала секунды: одна-одна-тысяча… две-одна-тысяча… три-одна-тысяча… Только после того, как она убедилась, что ее руки были погружены в воду хотя бы на тридцать секунд. Девушка вытащила их и, схватив губку для мытья посуды со стойки, начать яростно тереть оставшиеся красные пятна. «Этого не может быть», - подумала она. После всех мер предосторожности, после того, как ей удалось избежать контакта с этим гребанным дождем в течение всего дня и со всеми, кто мог с ним контактировать. И в итоге Эмили была сбита с толку из-за чего-то столь простого, как желание поцеловать своего парня? Насколько это, блядь, честно? Эмили начала тихо всхлипывать, когда вся тяжесть дня наконец прорвалась сквозь трещину ее сознания, нанеся эмоциональный удар кувалдой ей в грудь. - Господи, Эм. Ты в порядке? - Натан был рядом с ней, нежно положив руку ей на плечо. Она развернулась и отбила его руку. - Почему ты не сказал мне, что на тебе было это дерьмо? - закричала она, с ее губ текла слюна. Натан вздрогнул и отступил на шаг. Хотя у них случались ссоры с тех пор, как они начали встречаться, он никогда не видел ее такой расстроенной или сердитой, как сейчас. - Ты должен был сказать мне, черт возьми. Почему ты мне не сказал? - Я… мне очень жаль, Эм, - пробормотал он. - Я даже не подумал ... Эмили взглянула на испуганное лицо Натана, его забота о ней была настолько очевидна, а его реакция на ее страх так для него типична. Это одна из причин, по которой она любила его. Они познакомились чуть более двух лет назад на месте ДТП нескольких автомобилей. Авария унесла жизни молодой семьи из трех человек и двух других водителей. Парень, который стал причиной крушения, разумеется, ушел с парочкой царапин. «Как это романтично!» - она обычно говорила людям, которые спрашивали, как соединились две, казалось бы, полярные противоположности. Но правда заключалась в том, что Натан единственный полицейский, которого Эмили встретила за все годы на работе, которого все еще трогала произвольная природа разрушения, потеря невинных жизней и боль, свидетелем которой он был ежедневно. В отличие от других полицейских, офицер Натан Медоуз все еще умел чувствовать, в нем сохранилось человеческое сердце, и он не боялся позволить ему проявиться. Зачастую в темном мире, в котором жили и она, и Натан, это черта очень привлекательна. О да, и у него не было проблем с ее «манерой общаться», как ее мать назвала бы способность Эмили ругаться, как пресловутый моряк. Свидания в этом городе были достаточно тяжелыми. Найти кого-то, кто мог бы мириться с ее чрезмерным знанием ругательств, было еще труднее. Эмили почувствовала, как гнев покидает ее. Она подошла к Натану и обняла его за талию, уткнувшись головой ему в грудь. Девушка понимала, что, вероятно, этим простым актом интимного контакта она подвергается еще большему заражению, но это уже не заботит. Она знала, что обманула себя ложным чувством безопасности с того момента, как вышла за пределы кафе после того, как пошел красный дождь. Она задалась вопросом, как именно это произошло. Мир буквально разваливался на куски, и она пыталась вести себя так, будто все в порядке, будто она была каким-то образом вне его. Когда она так начала нервничать? В какой момент дня ее подсознание начало вводить ее в заблуждение, заставляя игнорировать очевидную, пугающую вероятность того, что мир вот-вот пострадает от катастрофы, не похожей ни на какую в современной истории? Как это случилось? «Я имею в виду, что это может быть так же ужасно, как испанский грипп. Красный дождь может убить миллионы людей по всему миру», - подумала она. Может даже больше. Черт, ее разум закричал при мысли о всех страданиях, которые это могло принести. Она зарылась лицом в грудь Натана, вдыхая запах его пота сквозь слои его униформы, и боролась с желанием заплакать. Темные волны страха прокатились по ее телу. Ослабленная паникой, которая крепко зажала ее в тиски, Эмили почувствовала, как ноги превратились в желе. Она просто не могла больше сдерживаться, горячие слезы навернулись и потекли по ее щекам. Натан позволил ей прислониться к нему и прижался щекой к ее макушке, пока рыдания не стали постепенно стихать.***
Эмили не могла вспомнить другого времени в своей жизни, когда она была бы так напугана, как сейчас. Ее страх представлял собой мучительную неуверенность сжимающуюся внутри ее живота. Он хватал каждую кость, нерв и мускул в ледяной хватке, требуя, чтобы она остановилась прямо сейчас и свернулась калачиком, пока все не вернется на круги своя. Она никогда не была из тех, кто просто поддавался страху. И она определенно не собиралась начинать это сейчас, несмотря на то, что только что произошло. Однако ее тело было во власти древнего, первобытного инстинкта выживания, Эмили ощущала это. Натану, наконец, удалось дозвониться до участка, и он провел десять минут, бродя взад и вперед по квартире, приглушенным голосом обращаясь к тому, кто находился на другом конце провода. Закончив, он закрыл телефон, сунул его обратно в карман и присоединился к Эмили, которая сидела в гостиной. - Они отправляют всех в отпуск, - сказал Натан, сидя рядом с ней на диване. - Они не говорят нам ничего, кроме того, что город находится в полной изоляции. - Это только здесь или по всему штату? - спросила она, сморкнувшись в салфетку, которую Натан вручил ей из запаса в кармане пиджака. Натан на секунду задумался над ее вопросом. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понять, когда он размышлял, следует ли ему раскрыть какую-то частную информацию или нет. - Господи, Натан. Я не побегу в газету и не опубликую каждое твоё слово. Не сейчас. Не сегодня, - сказала она, недовольная плаксивым тоном, который приобрел ее голос. - Дело не в том, что я не хочу говорить, - сказал он. - Просто я не хочу пугать тебя еще больше. Кроме того, наша информация не намного полезнее для тебя, чем то, что ты видишь по телевизору. Капитан сказал мне, что они готовятся к огромным потерям. Центр по контролю и профилактике заболеваний вообще не знает, что делать. Они даже не могут понять, что это за красное дерьмо, не говоря уже о том, что оно сделает с нами. Так что у них нет шансов создать вакцину. Они не знают, как все передается или как оно воздействует на людей, Эм. - Так что же нам делать, пока эти парни сидят сложа руки? Просто ждать и надеяться на лучшее? Дерьмо! - Эмили вскочила и начала искать пульт от телевизора. Она нашла его на кухонном столе и нажала кнопку ВКЛ. Накануне вечером телевизор был настроен на киноканал, где показывали научно-фантастический фильм пятидесятых годов, поэтому она быстро набрала номер местной новостной станции. Неудивительно, что ведущие говорили о красном дожде. «…Похоже, является подтверждением того, что новости из большей части Европы столь же разрушительны, как мы слышали. Совсем недавно президент выступил с заявлением, в котором говорилось, я цитирую: «Хотя нет причин ожидать таких же проблем здесь, в США, я рекомендую вам проявлять большую осторожность и избегать любого, кто вступал в контакт с красным дождем до тех пор, пока Центр по контролю за заболеваниями не успеет проанализировать образцы и точно определить, с чем мы имеем дело». Далее президент сказал, что он считает лучшим, если все граждане вернутся в свои дома и останутся внутри следующие двенадцать часов. До нас также доходят сообщения о том, что подразделения Национальной гвардии по всей стране были мобилизованы, чтобы помочь справиться с любыми беспорядками и обеспечить безопасность крупных населенных пунктов. Возвращаясь к нашей основной истории, все контакты с Европой и Российской Федерацией, похоже, прекратились примерно через восемь часов после первых сообщений о так называемом «кровавом дожде». Однако информационные агентства по всей территории США получили множество видео и сообщений, явно изображающих массовые жертвы из разных стран, включая Великобританию и Францию. О подобных случаях явления красного дождя сообщалось в континентальной части США, Канаде и Южной Америке. Опять же, если вы только присоединились к нам, президент Соединенных Штатов объявил, что...» Натан выключил телевизор. - Я не пойду на службу, - сказал он. - К черту их. Думаю, будет лучше, если мы просто останемся здесь. - Они уволят тебя, Натан, - сказала Эмили, удивленная тем, что он рискнет потерять работу. Натан подумал над ее словами прежде чем ответить. - Меня это не волнует, - сказал он наконец. - Кроме того, я не знаю, будет ли вообще какая-то работа, к которой можно вернуться.***
- Сколько у тебя еды, Эм? Вопрос Натана поставил Эмили в тупик, потому что она даже не думала о своем запасе еды. Ее работа не была стандартной, поэтому в большинстве случаев она обедала за своим рабочим столом или в ближайшем кафе, как сегодня. Вернувшись домой, она обычно брала что-нибудь легкое, например салат или бутерброд. У нее не было хорошо укомплектованной кладовой. Девушка проверила полки, составив список того, что у нее было: шесть упаковок супа быстрого приготовления, две большие упаковки сока по шесть штук в каждой, пара банок консервированных фруктов, банка гороха и одна овощная смесь. В хлебнице лежала половина буханки восьмизернового хлеба. В холодильнике хранились остатки литра обезжиренного молока, почти полная бутылка апельсинового сока, полпачки жареной ветчины с медом. А также достаточно свежих овощей, чтобы приготовить пару приличных салатов. Еще немного остатков овощной лазаньи от двух ночей ранее, и четыре банки пива «Бад Лайт». Всю еду Эмили сложно назвать запасом, но этого хватило бы на пару дней, пока все не нормализуется. Это не могло занять больше времени, верно? Натан, очевидно, не согласился с ее оценкой, потому что, когда он увидел, сколько еды осталось, Эмили пришлось помешать ему уйти и отправиться в магазин за продуктами. - Ты не можешь, - сказала она. - Это не стоит того. Мы должны свести к минимуму нашу подверженность риску, и ты, идя в магазин, только увеличишь наши шансы заболеть. Мы можем прожить пару дней на том, что у нас есть. Нам просто нужно быть осторожными, - она помолчала на секунду и добавила с застенчивой улыбкой - Нам просто нужно найти способы отвлечься от нехватки еды. Натан, казалось, все равно был на грани того, чтобы уйти. Эмили потянулась к нему и взяла его за руку. Она видела разочарование, написанное на его лице. Он был человеком, привыкшим действовать в экстремальных ситуациях, контролировать все, искать решения. Теперь Натан столкнулся с неразрешимой проблемой. - Все в порядке, - сказала Эмили, сжимая его руку. Теперь она увидела выражение покорности на его лице, но оно быстро превратилось в улыбку. Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы, затем положил обе руки ей на плечи и держал на расстоянии вытянутой руки, глядя ей в глаза. - Я люблю тебя, Эмили Бакстер, - сказал он. Девушка задумалась всего на секунду. - Я тоже тебя люблю, - сказала она, затем притянула его к себе и снова поцеловала.***
Ни на одном из телеканалов не было реальных новостей. Большая часть того, что транслировалось, это просто домыслы или повторы видео и аудио, собранных с веб-камер, и телефонных сообщений, записанных в то время, когда на Европу обрушился красный дождь. И, конечно, было много сенсаций. В зависимости от того, у кого интервью брал репортер, менялась и мнение. Это были либо поддерживаемая Китаем попытка установить мертвую хватку над миром, либо просто большой розыгрыш, чтобы попытаться запугать американский народ, заставив его платить больше налогов за здравоохранение. На самом деле никто не знал, что происходит. Все сказанное являлось просто домыслом, но в основном это было удручающе и невероятно пугающе. Итак, после часа наблюдения за одними и теми же говорящими головами Эмили переключила каналы и искала все, что отвлекало бы их от происходящего за пределами квартиры. Она согласилась на повтор старого черно-белого фильма. Эмили и Натан сидели рядом друг с другом на диване и позволили себе почувствовать себя нормальным. Ее голова покоилась на его плече, а рука парня лежала у нее на коленях. Веки девушки стали тяжелыми, и вместо того, чтобы бороться с этим, она позволила нежности момента окутать ее. Через несколько минут ее глаза закрылись, и она заснула.***
Эмили, вздрогнув, проснулась, не зная, где она. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что она растянулась на диване, куртка Натана лежала на ее груди, но он больше не сидел рядом с ней. На мгновение девушка подумала, что он решил пойти в магазин за припасами, но когда она села, услышала его голос позади себя. - Привет, соня. Как ты себя чувствуешь? - она повернулась к нему лицом. Он стоял на кухне и готовил чашку кофе. - Хочешь чашку? - Нет. Спасибо, - ответила она, затем потянулась и встала, положив его полицейскую куртку на подлокотник дивана. Девушка взглянула на цифровые часы на плите: она проспала почти два часа. В какой-то момент во время ее импровизированного сна Натан снова переключил телевизор на Си-Эн-Эн. Он снизил громкость, теперь она чуть выше шепота. Ведущий новостей говорил настойчивым быстрым тоном, но у него не было ничего нового, что можно было бы добавить. Он просто повторял те же новости, которые девушка уже слышала. Эмили потянулась за пультом, чтобы выключить телевизор, когда заметила что-то странное. У ведущего шла кровь из носа. Все началось с того, что несколько капель упали на стопку бумаги, которую он держал перед собой, а затем кровь потекла струей. Ему потребовалась пара секунд, прежде чем он понял, что истекает кровью. Он вытер нос правой рукой, на его лице появилось выражение удивления и смущения, когда из носа вновь начало кровоточить. Ведущий извинился за непредвиденное прерывание, но остановился на середине предложения, когда кровь внезапно потекла из обеих ноздрей. Его рука поднялась к лицу, чтобы остановить кровотечение, но кровь текла так быстро, что просочилась прямо между его пальцами и заструилась. - Дамы и господа, я ... Мне ужасно жаль... Он закашлялся, втягивая огромные глотки воздуха, затем задохнулся, его лицо стало таким же белым, как забрызганный кровью лист бумаги, который он все еще сжимал в своей свободной рукой. Эмили видела страх в его глазах, когда он и, вероятно, несколько миллионов человек по всему штату осознавали то, чему они были свидетелями. С внезапной судорогой голова мужчины отлетела назад, обнажив горло и толстые ярко-красные вены, пульсирующие под кожей. Сильный мышечный спазм отбросил верхнюю часть тела ведущего вперед, его лицо и грудь врезались в стол, брызги крови разлетелись по комнате. Одна попала в камеру и медленно соскользнула вниз по линзе, оставив за собой розовое полупрозрачное пятно. Мужчина снова содрогнулся, а тело снова приняло вертикальное положение. Его глаза смотрели прямо в камеру, когда из его горла вырывалось медленное влажное бульканье. Микрофон мужчины улавливал ужасающие крики сотрудников студии, но они были едва слышны из-за звука телеведущего. Когда он медленно тонул в собственной крови, его тело охватили сильные судороги, как если бы у него начался сильный припадок. Густая струя крови вырвалась из его рта. Он продолжал сильно трястись в течение нескольких секунд, а затем резко остановился. Его челюсть открылась, и ведущий глубоко вздохнул, когда его голова наклонилась вперед, а подбородок уперся в лацкан его окровавленной рубашки. Крики, которые микрофон уловил после смерти ведущего, сменились звуками слабого бульканья. Эмили поняла, что ее трясет. - Боже мой! - воскликнула она, крепко прижимая руки ко рту. - Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Натан? Ты это смотришь? Эмили повернулась и посмотрела на Натана. Ее парень все еще стоял на кухне, его лицо было бледным от шока. Налитые кровью глаза смотрели на нее, когда поток красной крови вырвался из его рта, хлынул на его рубашку и начал образовывать малиновую лужу на ковре.