Точка вымирания

Запах аммиака ударил Эмили в ту же секунду, как она открыла дверь квартиры достаточно широко, чтобы проскользнуть внутрь. Он заполнил ее ноздри и обжег заднюю стенку горла, мгновенно вызвав рвотный рефлекс. Девушка потратила целую минуту, пытаясь удержать все в себе, прежде чем смогла продвинуться дальше в квартиру. Запах был не таким, как она ожидала, это не горько-сладкая вонь разложения, это больше похоже на то, что сотня кошек провела неделю, свободно мочась в квартире, а затем это место запечатали еще на неделю. Волны тепла накатывали через открытую дверь. Эмили почувствовала, как капли влаги конденсируются на ее коже. Что родители ребенка хранили здесь? У них была лаборатория по производству метамфетамина или что-то в этом роде? Как ребенок выжил так долго, дыша этим воздухом? Если бы у нее под рукой было полотенце или тряпка, Эмили намочила бы их в воде и использовала для фильтрации приторного, насыщенного аммиаком воздуха. У нее возникло искушение воспользоваться одеялом, но она решила этого не делать. Вместо этого Эмили вытащила футболку из джинс и потянула ее вверх, пока она не закрыла нос и рот. Девушка знала, что это не идеально, но это должно помочь избавиться от этого вызывающего рвоту зловония. Стиснув зубы от запаха, Эмили вошла в прихожую квартиры. Внутри было темно, но она быстро нашла выключатель и использовала его. Верхний свет освещал пустой коридор с единственной картиной на правой стене. Влажность в квартире была почти такой же невыносимой, как запах аммиака. Через несколько секунд после того, как Эмили вошла, она насквозь промокла от пота и влаги из воздуха. - Эй? - позвала она, убирая руку ото рта и тут же пожалев об этом. Она сделала большой глоток зловонного воздуха и почувствовала химический ожог, опаливший небо и заднюю часть горла. Эмили пыталась сопротивляться, но вонь и жгучее раздражение на этот раз оказались слишком сильны. Ее вырвало на белый ворсистый ковер. Она вытерла рот тыльной стороной ладони и быстро поднесла футболку обратно ко рту. Аммиак теперь кусал ее глаза, вызывая слезы, которые так сильно затуманивали зрение, что ей приходилось каждые пару секунд вытирать их детским одеялом. Девушка не смогла бы долго с этим справляться без того, чтобы не потерять сознание, полностью ослепнуть или не захлебнуться собственной рвотой. Ей нужно как можно быстрее найти ребенка и вытащить их обоих оттуда. Она должна была действовать быстро. Квартира оказалась следующей моделью по сравнению с квартирой Эмили. Она имела ту же базовую планировку, но с дополнительной спальней. Девушка знала, что родители ребенка поместили бы его во вторую спальню поменьше, поэтому направилась к ней, открыла дверь и нащупала выключатель. Она щелкнула выключателем и открыла то, что определенно было детской. У правой стены стояла симпатичная детская кроватка, а к потолку над ней был подвешен детский мобиль. Большие розовые пластиковые животные свисали с основной рамы игрушки: львы, тигры и медведи. О боже! Стены комнаты были оклеены белыми обоями, украшенными яркими цветами и бабочками. Напротив двери она увидела место для переодевания и стул с высокой спинкой, где родители могли бы посидеть и провести немного времени со своим ребенком. Эмили подошла к кроватке и откинула дорогое шерстяное одеяло. Под ним не было спрятанного ребенка. Словно из-за ее присутствия в квартире, детский плач эхом разнесся по комнате. Вместо того чтобы немедленно броситься к источнику крика, Эмили остановилась на полушаге. Ее интуиция пыталась сказать ей что-то, чего ее мозг не хотел слышать. «Что-то здесь не так» -, кричало оно ей, и на этот раз она прислушалась. Вагггхххррррр! Крик раздался снова, более настойчивый, и, как отметила Эмили, теперь, когда она стала намного ближе к источнику, девушка могла слышать странную трель, которая заставляла его казаться намного более сложным, чем простой крик ребенка. Это почти напомнило ей о звуках, которые она слышала, когда была вынуждена использовать старомодный коммутируемый модем для подключения к Интернету. Звук был... что это было за слово? Механический? Да, это было достаточно близко. Теперь она могла слышать его отчетливо, и без слоев пола и стен, которые фильтровали его, Эмили поняла, крик меньше похож на детский. Конечно, это могло быть просто ее воображение, и странный крик, который она услышала, был просто результатом того, что ребенок так долго застрял в этой ядовитой квартире, но у Эмили возникло внезапное непреодолимое желание тихо покинуть квартиру и никогда не возвращаться. Как бы сильно ее инстинкты ни говорили ей уйти, девушка не могла этого сделать, она должна была выяснить, что издавало этот шум. В ее походке было больше осторожности, когда она вышла из детской и начала красться к главной спальне прямо через коридор. Эмили толкнула дверь носком туфли и осторожно потянулась внутрь за выключателем. Она просунула голову и быстро оглядела комнату: кровать королевских размеров, аккуратно застеленная и ожидающая хозяев, которые никогда больше не опустят головы на подушки. Книжный шкаф, заполненный книгами в мягких обложках, комод и высокий шкаф, но никаких признаков жильцов квартиры. Эмили повернулась спиной к комнате и пошла по коридору, направляясь в сторону кухни и гостиной. Шторы были задернуты, наполняя гостиную полумраком. С каждым шагом Эмили чувствовала, как повышается температура, а приторный запах аммиака усиливается, пока он не стал почти невыносимым. Несмотря на то, что в комнате было темно, Эмили почувствовала, что в гостиной что-то движется, и замерла, волосы на затылке встали дыбом, как шипы у дикобраза. Чувство паники почти незаметно пробралось вверх по ее позвоночнику, и, когда она неуверенно двигалась по квартире, оно начало стучать в затылок, как молоток, крича ей, чтобы она убиралась отсюда нахрен немедленно. Но ее журналистская любознательность и непреодолимая потребность спасти ребенка пересилили чувство самосохранения - снова, подумала Эмили, - поэтому девушка начала вслепую водить рукой по стене в поисках выключателя, который активировал бы верхний свет в гостиной. Поверхность стены была липкой от чего-то, о чем Эмили даже не хотела думать в тот момент, казалось, что кто-то сильно чихнул. Она не была уверена, что было хуже: вонь и волна жара или мысль о том, что она только что запустила руку в огромную кучу соплей. Ни то, ни другое не было ужасно привлекательным, подумала Эмили, как только ее пальцы нащупали настенный выключатель и наполнили комнату светом. Ее глазам потребовалась всего секунда или две, чтобы привыкнуть к яркому свету, но когда она наконец перестала щуриться, Эмили начала кричать. Казалось, она включила свет, который светил прямо в центр кошмара. Посреди комнаты, покрывая то, что, вероятно, было семейным диваном, лежало нечто, выглядевшее так, как будто оно выползло прямо из самых глубоких и темных уголков ада. То, на что она смотрела, было источником как запаха кошачьей мочи, так и невероятной влажности в квартире. Это многое мозг Эмили был способен обработать, но он застопорился, когда попытался осмыслить то, что передавали ему глаза. Там был ребенок, или, по крайней мере, она предполагала, что в какой-то момент это должен был быть ребенок, и родители были с ним. Все трое слились в единую массу жира и ткани, которая свисала с потолка в дальнем углу гостиной. Нижняя половина тела ребенка исчезла, погрузившись в пульсирующую массу массы, но его туловище и одна рука все еще были свободны. Рука слабо двигалась взад-вперед, как будто она дружески махала рукой в знак приветствия своему новому товарищу по играм. Но это тоже было невозможно, потому что Эмили знала, что ребенок не может ее видеть. В конце концов, у него не было глаз, они исчезли, их заменили пустые черные глазницы. Именно изо рта ребенка исходил жуткий вой. Пока она стояла как вкопанная, его пасть широко открылась, и леденящий душу звук его крика вырвался наружу, наполнив ее уши. Ваггггххххххх!! Родителей едва можно было узнать в этой пульсирующей массе. Если бы не отсоединенная нога с прикрепленной к ней мужской обувью, которая лежала в нескольких метрах от того, что это было, и явно женская рука, которая безвольно свисала с одного бока. Эмили не хотела знать, из чего сделана эта штука. Толстые сгустки красного вещества двигались по коже массы, увлекая за собой части основного тела, а затем перемещая их в другие части, почти так, как если бы он собирал какую-то головоломку. Пока девушка наблюдала за причудливой перестановкой, ее разум был всего в одном шаге от безумия, от полного ужаса. Большой шарик красного вещества покинул тело и потянулся к отрубленной ноге мужчины. Он ловко окружил его, ботинок и начал перемещать обратно к основному корпусу, точно так же, как муравьи переносят листья и других мертвых насекомых обратно в свое гнездо. Это было полное безумие, поняла она. То, что девушка видела, просто не могло существовать, это было невозможно, так что она, должно быть, спит. Но, поскольку Эмили продолжала с ужасом и изумлением наблюдать, как ногу тащат обратно к основной массе, голова ребенка начала постепенно вращаться по часовой стрелке, пока не повернулась на 180 градусов. Безглазые глазницы теперь смотрели на нее с того места, где должен был быть подбородок ребенка, рот широко открылся и издал долгий пронзительный вой, который отразился от стен квартиры и прорезал ее череп с точностью скальпеля хирурга. Вагггггггггггг! Смелость Эмили наконец сдалась. Она издала пронзительный крик и побежала к двери. Эмили вылетела из квартиры.

***

Нормальные мыслительные процессы были вытеснены слепым животным инстинктом выживания самого примитивного вида, который большинство людей не испытывало с тех пор, как их пещерные предки впервые начали исследовать свой новый мир. Ее ноги поскользнулись, когда Эмили попала в коридор, и она тяжело упала, выбив воздух из легких. Но в мгновение девушка вскочила, размахивая руками, и побежала к лестнице. Она спустилась на свой этаж, перепрыгивая через три ступеньки за раз, ноги работали на автопилоте. Каким-то чудесным образом она не споткнулась. Эмили пинком распахнула дверь, ведущую с лестницы в коридор, с такой силой, что она сорвалась с петель, а алюминиевая ручка отколола кусок внутренней стены. Все еще мчась к своей квартире, девушка нашла ключи в джинсах и вытащила их. Она трижды пыталась попасть в замок, но ее правая рука так сильно дрожала, а ключ казался таким массивным по сравнению с крошечным отверстием, что ей пришлось помогать себе левой рукой. Наконец ключ нашел свою цель, и дверь открылась. Эмили прыгнула внутрь, захлопнув за собой дверь с грохотом, который эхом разнесся по всему жилому комплексу. Она нащупала защитную цепочку, за ней быстро последовал замок, а затем девушка побежала по коридору. Разум Эмили не зафиксировал ни одного из этих событий, потому что все, что ее интересовало, было ужасным ребенком, который жил в квартире номер двадцать шесть на восемнадцатом этаже. Пойманный в петлю обработки информации, ее разум отказывался делать что-либо, кроме как заставлять ноги двигаться, пока он пытался усвоить, чем было вызвано последнее нападение на ее рассудок. Когда мозг Эмили наконец вернул контроль над телом, она обнаружила, что стоит в своей спальне, неподвижно прислонившись к двери. Ее первой мыслью было: «Как, черт возьми, я сюда попала?». Затем она сказала себе, что нужно сменить нижнее белье и джинсы, потому что, по-видимому, по какой-то причине, которую девушка просто не могла понять, она обмочилась. Теперь, когда к ней вернулся контроль над разумом и телом, полная, ужасная правда нахлынула на Эмили. Она поняла, почему держала дверь своей спальни закрытой. Она знала, почему описалась. Это было потому, что то, что наверху, не должно, не могло существовать. И все же это существует. Ее взгляд скользнул к потолку спальни. Эта штука там, наверху, всего в нескольких футах над ее головой. Еще одна ужасающая мысль поразила Эмили, как пресловутый удар грома сверху, и, учитывая абсолютное безумие последних нескольких дней, эта мысль, безусловно, не выходила за рамки возможного: что, если то, что она видела в квартире наверху, смогло выбраться из комнаты? А что, если их там было больше? Что она должна была с этим делать? Что, если она, Эмили Бакстер, действительно была последним человеком, оставшимся на земле, единственной выжившей женщиной в мире, полном монстров? Что, если она совершенно и абсолютно одинока? Именно в этот самый момент, когда так много вопросов взорвалось в ее мозгу, как фейерверк, Эмили услышала, как на столе на кухне зазвонил ее мобильный телефон.