Точка вымирания

С тех пор как путешественники вернулись на I-40, им навстречу попадались лишь случайные транспортные средства. Большинство из них были не более чем обломками кораблей, разрушенными либо течением времени, либо великим штормом, который распространился по всему миру. Все, кроме микроавтобуса, было для них бесполезно. Автострада казалась странно пустынной. На последнем километре ситуация начала меняться. Количество транспортных средств, разбросанных по шоссе, постепенно увеличивалось по мере того, как пустые полосы начали заполняться заглохшими автомобилями. К тому времени, как они преодолели еще два километра, они увидели три полосы движения транспортных средств, движущихся на восток, в основном больших буровых установок, нос к хвосту на каждой полосе, как будто они все вместе остановились. Пробка тянулась перед ними, прежде чем исчезнуть в тумане и мороси. Пронесся сильный шторм и, казалось бы, наугад опрокинул несколько больших буровых установок набок. Когда спутники осторожно пробирались между брошенными автомобилями, они увидели, что из-за огромной плотности грузовиков большинство из них остались там, где их остановили водители. Но время и погода не были так добры к этим реликвиям, сдирая краску с кабин и сдирая брезент и металл с грузовых контейнеров, пока они не стали похожи на ряды скелетов, полоски все еще прикрепленного брезента хлопали на ветру, как мертвая кожа. Тем не менее, некоторым удалось выжить относительно невредимыми. - Как ты думаешь, какая-нибудь из них все еще работает? - спросила Рианнон, когда они подошли к буровой установке, которая все еще была на вид в хорошем состоянии. - Сомневаюсь, - сказала Эмили, забираясь на подножку кабины и пытаясь заглянуть внутрь. Тонкий слой красного мха покрывал окно морозной паутиной. Эмили вытерла его рукавом. - И даже если бы мы нашли кого-то, кто мог бы заставить это работать, не было бы никакого способа туда попасть. Эти штуки упакованы плотнее, чем сардины в банке. Она попробовала открыть дверцу кабины, но та была заперта. Не увидев внутри ничего полезного, Эмили спустилась вниз и на секунду задумалась. Все еще шел дождь, небо было серым, и приближалась ночь. Из-за плотной облачности должно было стемнеть гораздо раньше. Эмили прикинула, что у них осталось, может быть, полтора часа до рассвета, прежде чем станет слишком темно для безопасного путешествия. Она отошла от колонны мертвых грузовиков на обочину дороги. Туманный дождь ограничивал расстояние, которое она могла видеть впереди, но не было никаких признаков того, что трехполосный поток грузовиков в ближайшее время закончится. - Мы будем продолжать идти, пока не доберемся до последнего грузовика, иначе станет так темно, что мы не сможем продолжать, - сказала Эмили. - Тогда мы выберем что-нибудь для ночлега, чтобы укрыться от этого дождя. Это подойдет? Рианнон кивнула и пошла дальше. В грузовиках воняло. Это был новый запах, состоящий из аромата медленно разлагающегося дерева, металла и постепенно разлагающегося пластика, с примесью того, что перевозили грузовики, и все это объединялось мускусным ароматом влажной красной растительности. Когда они продолжили путь, Эмили обнаружила непрошеные воспоминания, спонтанно активированные паутиной запахов, всплывающих в ее сознании, пока они тащились вперед по автомобильному кладбищу. Здесь пластиковое воспоминание о том, как она плескалась в детском бассейне на заднем дворе у мамы с папой, когда ей было не больше четырех или пяти лет, щенок, давно умерший - Рекс, его звали Рекс, - бегал и визжал по периметру бассейна, возбужденно лаял, когда она плескалась и смеялась. Смутное воспоминание о ее родителях, бдительно наблюдавших за ней, тени в ее памяти, но всегда рядом с ней. Здесь ни с чем не сравнимый запах мокрой сосны, прогулки по лесу со своим первым серьезным парнем и тайные встречи под звездами. Ее разум устал, и ей хотелось, чтобы воспоминания просто исчезли обратно в ту часть ее мозга, которая их скрывала. Чувство меланхолии, которое принесли с собой эти воспоминания о временах, которые она вспоминала с такой нежностью, теперь было не только обесцвечено временем, но и запятнано кровью целой планеты. Это вызвало дрожь печали и гнева, настолько сильную, что казалось, будто эти эмоции живы внутри Эмили, освобождая для себя место в ее груди. Эмили посмотрела на своих спутников. Рианнон была такой дихотомией, несомненно, таким же уникальным порождением этого мира, как и ее собственный сын. Эта крепкая молодая девушка, которая должна была быть на пороге женственности, взволнованная перспективой свиданий, окончанием средней школы, переживанием горя от первой любви, радостью вступления в жизнь, которую она могла бы создать и назвать своей собственной. Муж. Дети. Внуки. И хорошо прожитая жизнь. Каковы были шансы, что ей когда-нибудь доведется испытать что-либо из этого? Была ли она обречена жить под каблуком у Смотрителей? Или, что, возможно, еще хуже, придется ли ей жить в мире, где такие люди, как Валентайн, все еще диктуют, как ей строить свою жизнь? Нет, если бы Эмили имела хоть какое-то право голоса в этом вопросе. И Тор. Бедный, потрепанный, верный Тор шел между двумя девушками, как всегда устремив взгляд вперед, подняв уши, его серо-белая шерсть блестела от капель дождя. Эмили была уверена, что он последний в своем роде. Пребывающий в блаженном неведении об этом факте, уверенный только в одном - в своей любви к своей семье. Эмили знала, что не могла бы и мечтать о более верном компаньоне. Она понятия не имела, что сделала, чтобы заслужить преданность таких друзей, и часть ее также знала, что она этого не заслуживала, но все равно была рада этому. Потому что даже здесь, в этом бесплодном чужом мире, она знала, что богата, как никто другой на этой Земле. Ряды транспортных средств скрипели и стонали, как обреченные души, когда путники прокладывали себе путь сквозь них. На протяжении первого километра или около того грузовики, редкие легковые автомобили и даже автобус Грейхаунд - идеально круглое отверстие, просверленное почти в каждом окне, - очевидно, были остановлены их теперь уже давно умершими водителями. Но все изменилось за последние пару минут, когда упорядоченная процессия разлагающихся транспортных средств начала подниматься по склону холма, на который, как оказалось, взбирались путешественники. Чем дальше они поднимались, тем очевиднее становилось, что эти машины не остановились вовремя, чтобы избежать столкновения с идущим впереди грузовиком. Все началось с незначительных изгибов крыльев, но пара, очевидно, врезалась на определенной скорости, несмотря на уклон холма. Чем выше они поднимались, тем хуже становилась видимость, низкое облако покрывало дорогу туманом из холодных капель, ограничивая обзор всего несколькими метрами. К тому времени, когда они достигли вершины, Рианнон и Эмили держались за руки, чтобы быть уверенными, что их не разлучат. Спуск вниз был еще более хаотичным. Транспортные средства превратились в беспорядочное месиво из раздавленных кабин и перекошенных прицепов. Им приходилось осторожно пробираться сквозь кровавую бойню, иначе они рисковали сломать лодыжку или порезать ступню. - По крайней мере, теперь мы можем видеть, куда идем, - сказала Рианнон примерно на полпути вниз по противоположному склону холма, ее лицо было покрыто тонкой пленкой воды, оставшейся там из-за редеющего тумана. По-видимому, самое тяжелое облако находилось на западной стороне холмов, и видимость улучшалась с каждым метром, который они теперь преодолевали. Впереди них бензовоз умудрился затормозить, его блестящий алюминиевый прицеп-цистерна перекинулся через все три полосы движения, перегородив дорогу за ними, кабина неуклюже изогнулась, как будто у нее была сломана шея. Эмили и Рианнон забрались под трейлер... и попали прямо на сцену полнейшей бойни. Прямо перед бензовозом находились четыре частично разрушенных автомобиля, в которых все еще можно было узнать грузовики, которыми они когда-то были, но после них дорога была похожа на сцену из фильма о войне. Автострада была усеяна обломками и почерневшими подпалинами от того, что, очевидно, было огромным адом, огнем, который горел с такой интенсивностью, что выкипел верхний слой автострады и даже расплавил ограждение вдоль центрального водораздела. То, что осталось от дороги, было покрыто покрытыми коркой грязи останками автомобилей, ни один из них не был целым, все они были едва узнаваемы. Обломки были настолько разбросаны, и их было так много, что невозможно было сказать, скольким машинам они изначально принадлежали. Даже на открытой местности справа от дорожек, ведущих на восток, все еще виднелась почерневшая тень пожара, почва была настолько опустошена, что чужеродная растительность не смогла пустить там корни все эти годы спустя. - Черт! - прошипела Эмили. - Страшнее, чем незваный клоун на детском дне рождения, - нервно сказала Рианнон, повторив одну из любимых идиом Парсонса. Однако она была права - разорванные, разбитые вдребезги, сгоревшие части автомобиля выглядели... ну, устрашающе. Не требовалось большого напряжения воображения, чтобы представить себе, как какой-то гигантский инопланетный зверь в панике проносится сквозь грузовики, разрывая их на части просто ради забавы, оставляя их каркасы из хрома и стекловолокна гнить в пустыне Нью-Мексико. И, конечно, в этой странной новой версии мира, возможно, именно это и произошло. Однако Эмили была уверена, что правда, вероятно, была гораздо проще. Когда они преодолели последнюю четверть километра, разрушения были полными; трейлеры и грузовики врезались друг в друга, сливаясь воедино до тех пор, пока было почти невозможно отличить одно разрушенное транспортное средство от другого. Там был пожар или взрыв, а может быть, и то, и другое вместе. Это поглотило все, превратив большие буровые установки в нечто большее, чем их шасси. Лужи резины устилали землю, шины расплавились от жара адского пламени, которое здесь бушевало. И снова воображение Эмили с лихвой восстановило возможный сценарий, который привел к разрушению: взволнованный водитель, желавший добраться домой, переоценил свою удачу, и бум, катастрофа обрушилась на него и на всех остальных в полукилометре позади, кто не смог вовремя остановиться. Это обрекло всех, кто ехал позади них, на смерть в кабине своего автомобиля или в пустыне, если бы они попытались убежать. В любом случае конечный результат был бы одним и тем же. - О боже мой, - сказала Рианнон, внезапно останавливаясь и указывая за пределы разрушений. - Эмили, посмотри на это! Эмили проследила за взволнованным жестом Рианнон, следуя вдоль линии дороги, которая петляла среди груды сгоревших автомобилей, выравниваясь, а затем безошибочно продолжая движение на восток. Но примерно через полкилометра после того, как дорога снова выровнялась, она изогнулась через еще один ряд холмов поменьше, высоту которых Эмили не могла определить, поскольку их вершина была скрыта за туманной пеленой дождя. И там, приютившись между двумя холмами, Эмили увидела приземистое белое здание. Эмили почувствовала, как по ее лицу расползается улыбка. Первая искренняя улыбка, которую она смогла вспомнить с тех пор, как ушел Мак. Здание было похоже на коробку с плоской крышей и водосточными желобами, идущими по краям к водосточным трубам в каждом углу. Эмили могла видеть три окна вдоль стены, выходящей на автостраду. Она не могла быть уверена, но окна выглядели целыми. - Слава Богу, - сказала Рианнон. Улыбка Эмили стала еще шире. Мысль о том, чтобы переночевать где-нибудь в сухом месте, была сродни предложению стейка на ужин голодающему человеку. Облака над их головами утратили свою серебристо-серую окраску и теперь становились черными; быстро приближалась ночь. Если бы здание было таким неповрежденным, каким выглядело отсюда, это было бы идеальное место для ночевки. - Давай, - сказала Эмили, почти смеясь от возбуждения. - Я буду соревноваться с тобой наперегонки. Они сделали всего несколько шагов, когда Рианнон снова ахнула от удивления и замерла. - О! - тихо сказала Эмили, тоже останавливаясь. За окнами здания теперь сияло безошибочно узнаваемое сияние искусственного света.