Точка вымирания

Грузовик разбрызгал волну гравия, когда заскользил к остановке на обочине автострады. – Я выйду всего на секунду, – заверила Эмили Рианнон, положив руку на колено девушки, не отрывая взгляда от корабля Смотрителей. Она оказалась снаружи прежде, чем Рианнон успела ответить. Чистый, теплый воздух должен был освежить после стольких часов, проведенных взаперти в тесной кабине грузовика, но Эмили этого не замечала. Что она действительно заметила, так это то, насколько ярким было солнце, и напрягала зрение до тех пор, пока между ее бровями не появилась глубокая морщина. Солнцезащитные очки были последним, о чем она думала, когда убегала из Пойнт-Лома, но прямо сейчас она отчасти жалела, что их не было в списке. Ее рука помогала, но пара солнцезащитных очков Рэй-Бен справились бы с задачей гораздо лучше прямо сейчас. Корабль Смотрителей находился примерно в трех километрах отсюда, прикинула Эмили. Ей показалось, что структура была затенена, но по мере того, как ее глаза постепенно привыкали к яркости, она смогла разглядеть, что на самом деле она была эбеново-черной и выпуклой. С такого расстояния было трудно судить о точных размерах корабля, пространство между которыми было заполнено высокой растительностью, но он был большим, действительно, очень большим... и явно не рукотворным. Из его боков торчало что-то похожее на трубки или корни, но на таком расстоянии было почти невозможно разглядеть какие-либо реальные детали. Это было то место, где они держали Адама. Она знала это, чувствовала с такой силой, что это ощущалось как электрический разряд в ее животе. И если бы ей нужно было больше доказательств того, что это было то место назначения, куда ее тянуло, каждый раз, когда она поворачивалась лицом к кораблю, она чувствовала, как постоянное притяжение усиливается, словно короткие, резкие рывки за каждую молекулу, из которой она состояла. Шшшшшшшшшшшш! Звук опускающегося стекла грузовика вернул внимание Эмили к Рианнон. – Что ты видишь? – спросила Рианнон. Голова Тора высунулась из-за передних сидений, его глаза сияли от предвкушения экскурсии. – Это там? Эмили оглянулась на корабль и описала то, что увидела. – Тебе придется оставить меня здесь, – сказала Рианнон, когда Эмили закончила. – Да, – сказала Эмили. Она подошла вплотную к открытому окну Рианнон и положила руку на плечо девушки. – Но я вернусь. Я обещаю. Эмили посмотрела на часы: было чуть за полдень. У нее было добрых шесть или около того часов дневного света, если она скоро уедет. Она не могла разглядеть никаких признаков дороги, ведущей к кораблю впереди них; это было практически у черта на куличках. Она могла бы попытаться подъехать к нему на грузовике, но если бы здесь шел дождь хотя бы вполовину такой сильный, как во время их поездки, то земля была бы заболоченной и грязной. Это не стоило риска застрять на их единственном средстве передвижения. Но это означало бы оставить грузовик и Рианнон здесь одних. Не тот вариант, который ее устраивал, но она не видела другого выхода. – Я не могу взять тебя с собой. Но я собираюсь оставить Тора здесь, с тобой, так что тебе не о чем беспокоиться, хорошо? Рианнон кивнула. Там не было никакого упоминания о том факте, что если Эмили не вернется, то Рианнон все равно что мертва. Запертая в своей постоянной темноте, она, скорее всего, не переживет ночь, если Эмили не доберется до грузовика. Эмили отбросила эту мысль в сторону. Она возвращалась и собиралась забрать их всех домой. – Верни его, – сказала Рианнон. Эмили почувствовала, как растет ее любовь к этому ребенку, этой молодой женщине. – Я так и сделаю. Я обещаю. Эмили наклонилась через дверное окошко, взяла правую руку Рианнон в свою и направила ее к бутылке с водой и паре протеиновых батончиков, которые она достала из своей сумки. – И твой пистолет здесь, – сказала она, положив руку на приклад, который она положила на сиденье между коленями Рианнон. Эмили перебралась на водительское сиденье. – Тор! Вот, – сказала она, похлопав по водительскому сиденью. Пес подпрыгнул и вполне довольный уселся на сиденье. – И Тор прямо здесь, – сказала Эмили. Тор лизнул руку девушки, когда Эмили поднесла ее к его голове. – Он будет здесь, чтобы обеспечить твою безопасность, хорошо? Рианнон снова кивнула, прикусив нижнюю губу. – Я сейчас вернусь. Эмили уже сделала два шага по направлению к кораблю, но все еще слышала шепот Рианнон: – Не задерживайся.

***

Эмили сошла с дороги на поле, заросшее красными сорняками. Она прошла не более двадцати шагов, прежде чем поняла, что приняла правильное решение не брать грузовик; земля была грязной – не такой, с какой они столкнулись на складе, но грязь все равно засасывала ее ботинки, влажно чавкая при каждом шаге. День сейчас был прекрасный. Редкие облака переместились почти к горизонту, солнце грело ей спину, пока она брела по открытой равнине к кораблю Смотрителей. Это могла бы быть приятная неторопливая прогулка воскресным днем, если бы не неуместная серебряная полоска, уходящая дугой от горизонта, – кольцо Смотрителей, вытатуированное на небе ее мира. Ей едва пришлось повернуть голову, чтобы заметить светящуюся дугу этой аномалии, которая теперь опоясывала Землю, сияя почти так же ярко, как на фоне ночного неба. Впереди Эмили ждал безмолвный черный силуэт корабля Смотрителей. И где-то внутри этого был ее сын. Теперь она знала это как факт; это была непоколебимая уверенность, подтверждаемая магнетическим покалыванием, которое усиливалось с каждым новым шагом, который она делала навстречу этому. Ответы! Ей нужны были ответы на все... это. И этот корабль был тем местом, где она собиралась их найти. Рыжая растительность доходила ей до талии. Она проталкивалась сквозь неё, как сквозь кукурузу, опустив руки по швам. Не было слышно ни звука, кроме сухого шелеста растений, задевающих ее одежду. Еще километр, и стали очевидны поистине монументальные размеры корабля или сооружения — она не была уверена, чем из них на самом деле являлась эта штука. Он располагался в круглом кратере, стены которого были высотой около пятнадцати метров и резко поднимались вверх. С того места, где стояла Эмили, казалось, что кратер довольно плотно окружает корабль. Часть корабля, видимая над кратером, также была круглой, с куполообразной вершиной, похожей на перевернутое блюдце. Из какого бы материала ни была изготовлена внешняя оболочка этой машины, она была бездонно-черной и неотражающей. Казалось, он поглощал солнечный свет, втягивая его в себя, так что даже воздух вокруг него казался более тусклым, каким-то темным. Чем ближе Эмили подходила к нему, тем больше ей казалось, что она смотрит в самую глубокую, самую пустую область космоса, как будто Хранители взяли любой материал, из которого состояла черная дыра, а затем превратили его в этот корабль. Трубы, которые она видела с дороги, превратились в огромные черные усики, которые обвивали край кратера, уходя глубоко в почву примерно на двадцать метров по окружности кратера. Они выглядели как гигантские черви, переплетающиеся друг с другом, похожие на корни деревьев-титанов, но простирающиеся гораздо дальше и гораздо менее биологичные по своему внешнему виду. На лбу Эмили выступил легкий пот. Она остановилась и вытерла его испачканной в грязи рукой. Порыв, постоянная тяга к Адаму теперь были барабанным боем, отдававшимся в каждой клетке; это было неплохо, даже приятно, и чем ближе она подходила к кораблю, тем больше это ощущение становилось приятным, как чесотка. Стоять здесь, когда солнце тепло освещало ее тело, а странный, но не неприятный запах растений и влажной почвы наполнял ее чувства, было... успокаивающе. Почти гипнотизирующее в том, как это убаюкивало ее чувства. Почти целый километр отделял ее от корабля. Смотрители, несомненно, точно знали, где она находится, и, вероятно, отслеживали ее путешествие все это время. Она уже знала, что они могут просто схватить ее в воздухе, когда захотят. Они, вероятно, ожидали, что она будет сидеть и ждать, пока они приведут ее к ним, но к черту это. Эмили сильно сомневалась, что они просто позволят ей подойти к их кораблю, постучать в парадную дверь и потребовать вернуть ей сына. Итак, она решила, что это именно то, что она собиралась сделать. Смотрители вызвали ее сюда не просто так. Они похитили Адама. Они каким-то образом перехватили психическую связь между ней и ее сыном, вынудив ее приехать сюда. У них был план. Они чего-то хотели от нее. Что ж, она тоже чего-то хотела от них, и черт с ними, если они думали, что она собирается просто стоять здесь и ждать, пока они придут и схватят ее. Она направилась к кратеру, окружавшему корабль.

***

Склоны кратера оказались круче, чем думала Эмили, – фактически почти отвесными. Она обошла вокруг базы, выискивая самый простой маршрут наверх через переплетения усиков, которые вились по ее насыпи. Когда она, наконец, нашла то, что выглядело как подходящее место для входа, Эмили ухватилась за один из усиков поменьше и, используя его как веревку, начала карабкаться, перебирая руками, ее ноги скользили в рыхлой грязи на склоне кратера. Ей потребовалось пять минут, чтобы добраться до вершины. Потная и перепачканная грязью, она взобралась на край кратера. – Черт возьми, вашу ж! – воскликнула она, глядя на корабль. Он был умопомрачительно огромен. Вероятно, на нем можно было бы разместить шесть футбольных полей, и при этом у вас еще оставалось бы свободное пространство. Он находился в центре кратера. Этот кратер был гораздо более компактным, чем длинная, похожая на шрам колея, оставленная разбившимся кораблем в Лас-Вегасе. Это было так, как если бы эта машина зарылась прямо в землю. Видимая часть корабля была высотой по меньшей мере в пять, а может быть, даже в семь этажей. Трудно было сказать точно из-за хаотичной сетки усиков, которые перекрещивались друг с другом, как корни какого-то гигантского растения. Они различались по размеру, некоторые были толщиной с ее мизинец, самые крупные – более полутора метров в диаметре. Крыша – по правде говоря, насколько она могла судить, это могло быть основанием – корабля была выпуклой, слегка изгибаясь от самой высокой точки в центре вниз к краю. Края представляли собой резко очерченные линии, их было около десяти. Из какого бы материала ни была изготовлена внешняя оболочка, это определенно не был какой-либо знакомый ей металл. Между самыми дальними краями корабля и кратером по всей окружности был промежуток. Судя по тому, что она могла видеть, он тянулся вдоль борта корабля, прежде чем солнечный свет не смог проникнуть дальше, оставив пространство примерно в полметра. Еще больше усиков протянулось через это пространство, прежде чем исчезнуть в стене кратера. На крыше, казалось, не было никаких растущих усиков, за исключением края, где она сейчас стояла. Открытая поверхность была испещрена ямочками через каждые несколько метров. Эмили увидела в них лужицы жидкости, отражающиеся в лучах послеполуденного солнца. Она перегнулась через щель и зачерпнула пригоршню из ближайшей лужицы, поднесла к носу и понюхала, затем поднесла к губам. Это была вода. Тоже красиво и чисто. Она выпила то, что было у нее в руке, затем зачерпнула еще одну порцию в рот, прежде чем использовать воду из следующей ямочки, чтобы смыть грязь с рук и лица. Форма корабля задела за живое память Эмили: он был похож на нервную клетку, мириады усиков уходили глубоко в землю, как дендриты, которые передавали импульсы клетке. Эмили пошла вдоль края кратера. Гребень был довольно рыхлым, и грязь осыпалась с обеих сторон, когда она шла, поэтому она оперлась одной рукой о крышу корабля для равновесия. Она обошла вокруг края ямы, ища какой-нибудь вход, но не нашла ничего очевидного. С такой скоростью у нее ушла бы целая вечность на то, чтобы обойти все вокруг. – Тогда ладно, – сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь, затем перепрыгнула через щель и оказалась на крыше корабля. По крайней мере, так ей не придется беспокоиться о том, что она упадет с края кратера. Эмили начала искать вход, выискивая хоть какую-нибудь аномалию на поверхности. Уклон крыши был настолько плавным, что она могла видеть довольно большую часть корабля, но все равно на осмотр его огромного пространства ушло бы больше времени, чем она была готова потратить. Она осторожно взобралась на самый верх крыши. Оттуда она посмотрела вниз, поворачиваясь на месте до тех пор, пока не описала полный круг. По-прежнему никаких признаков входа. Она потратила впустую добрую часть часа, прежде чем убедилась, что ей никак не проникнуть внутрь через крышу. Ей просто нужно было спуститься в щель между кораблем и кратером и найти вход оттуда. Эмили побежала обратно по крыше к кратеру. Щель между краем аппарата и краем кратера была слишком узкой, чтобы она могла протиснуться сквозь нее. Она опустилась на колени у края крыши и начала руками сгребать грязь, сбрасывая ее обратно вниз по склону. Грязь была не такой твердой, и прошло много времени с тех пор, как ей делали что-либо, хотя бы отдаленно напоминающее маникюр, поэтому она не особенно расстроилась, когда сломала два ногтя в течение первых двух минут. Когда она, наконец, расчистила достаточно большое пространство, чтобы безопасно проскользнуть внутрь, она достала свой фонарик и посветила в темноту внизу. Пространство, казалось, расширялось по мере того, как становилось глубже, как будто стенки кратера уходили прямо вниз, в то время как корпус корабля-хранителя сужался, так что чем дальше он опускался, тем больше оставалось места для маневра. Щупальца тянулись из корпуса корабля, перекрещиваясь друг с другом в диком переплетении внутри щели, но, похоже, там было достаточно места, чтобы она могла протиснуться. Она решила, что будет использовать их как ступеньки на лестнице. Примерно в метре внизу Эмили заметила усик, который, казалось, мог выдержать ее вес; она перекинула ноги через борт корабля, перевернулась и, опираясь на руки, стала опускаться вниз, пока ее ступни не коснулись его толстого тела. Все еще держась обеими руками за борт корабля, она присела на корточки и осмотрела окрестности, намечая маршрут спуска в яму. Света было достаточно, чтобы она могла видеть примерно на десять метров ниже, прежде чем остальная часть корабля погрузилась во тьму. Ладно, сделай глубокий вдох, и давай сделаем это. Она протянула руку, ухватилась за ближайший отросток... ...шуршание в высокой красной траве. Страх сжал ее сердце, когда что-то огромное взорвалось из ниоткуда, с зубов капала слюна, челюсти сомкнулись на ее шее... ...и быстро отпустила его, как будто схватилась за электрическую линию под напряжением. Эмили вскрикнула, инстинктивно пригибаясь, ее рука снова схватилась за борт корабля, когда ее нога сдвинулась, и она чуть не поскользнулась. Что... за... хрень... это... было? Ее сердце бешено колотилось в груди, организм был переполнен адреналином. Господи! Ей казалось, что она очнулась от самого худшего, самого яркого кошмара в своей жизни. Потребовалось некоторое время, чтобы убедить себя, что она на самом деле была одна; пережитое было настолько ужасающе реальным. Ладно, очевидно, это было чертовски странно, подумала она, держась за борт корабля. Но сходство между ее снами и этим – как бы вы это ни называли – было несомненным. Прикосновение к этому усику каким-то образом связало ее с тем существом – ланчем, это существо было ланчем, темная сторона ее сознания заполнилась. Теперь вопрос заключался в следующем: будет ли она переживать одно и то же каждый раз, когда прикоснется к одному из этих усиков? Эмили протянула руку и осторожно прикоснулась кончиками пальцев к тому же усику, готовая на этот раз к... ...вокруг нее была вода. Волны плескались по поверхности далеко-далеко над ее головой, когда она скользила по морю к темному входу в пещеру... ...все, что угодно. На этот раз переживание было отстраненным, как будто она наблюдала за ним, скорее наблюдая, чем участвуя. Может быть, готовность к этому давала ей некоторый контроль над любым процессом, к которому она подключалась? Она протянула руку в третий раз, готовясь к тому, что последует, и... обнаружила под пальцами только теплую, неприятно похожую на плоть текстуру усика. Это было так, как будто прикосновение к нему установило какую-то связь с любым существом, с которым она оказалась связана, точно так же, как в ее снах; но на этот раз она бодрствовала, и внезапное переключение между ее реальностью и тем, что находилось на другом конце связи, было далеким еще более резкий. Либо эффект ослабевал каждый раз, когда она прикасалась к усику, либо осознание и готовность к нему уменьшали его влияние. Что бы это ни было, у нее не было времени думать об этом прямо сейчас; она должна была найти способ проникнуть внутрь. Эмили спустилась с насыпи, опустившись на несколько сантиметров в углубление ямы, ее ноги уперлись в более толстый отросток, затем она неуверенно протянула руку за другим. Слава Богу, не было никаких ощущений, кроме приводящего в замешательство плотского тепла, из какого бы материала оно ни было изготовлено. Она опустилась еще метров на пять или около того глубже в яму, прежде чем поняла, что исчезло ощущение постоянного притяжения, которое она испытывала почти с той секунды, как появился Адам, и которое только усиливалось по мере того, как она приближалась к этой машине. Она остановилась на секунду и перевела дыхание. Чем дальше она спускалась, тем становилось теплее. Она вытерла пот с глаз, перебирая в памяти события последних десяти минут, пытаясь вспомнить, когда в последний раз чувствовала притяжение Адама. Она была уверена, что именно в этот момент испытала шок от той первой связи. Ее сердце пропустило удар при мысли о том, что это могло означать. Что-то случилось с Адамом, или это как-то связано с той связью, которую она установила? Неужели она каким-то образом оборвала связь между собой и сыном? Абсурдно, но теперь, когда постоянное влечение покинуло ее, ее потребность найти Адама стала только сильнее, более настоятельной. Пока это было там, это означало, что она все еще была связана, все еще могла чувствовать своего мальчика, но его уход оставил пустоту, которая быстро заполнялась паникой и страхом. Продолжай двигаться. – Ты должна продолжать двигаться, – сказала она себе. Если она останется неподвижной, паника, которую она чувствовала, нарастая подобно приливу, захлестнет ее, и на этом все закончится. Эмили снова вытащила свой фонарик, направив его луч вниз и вокруг себя. Внешняя обшивка корабля находилась всего в метре от нее. Она тянулась вниз еще метров на пятьдесят, прежде чем исчезнуть за пределами света ее фонарика. Она осторожно перебралась через секцию к корпусу корабля. Внешняя обшивка представляла собой сплошную поверхность, никаких признаков тех оспин, которые она видела на открытой верхней — или нижней, она все еще не была уверена, какой именно — части корабля. Она протянула руку и легонько приложила ладонь к его коже, наполовину ожидая такого же шока от перемещения из своего тела в другое. Нет, все еще здесь. Но она действительно почувствовала легкое электрическое покалывание, пробежавшее по кончикам ее пальцев. Она приготовилась к очередному видению, обхватив рукой ближайший усик, чтобы не поскользнуться и не упасть, если ее сознание внезапно переместится к какому-нибудь новому существу. Прошла еще секунда, а она все еще была именно там, где ей следовало быть. Она в замешательстве отдернула руку. – Продолжай двигаться, – сказала она себе. Эмили начала использовать усики, чтобы двигаться в боковом направлении по окружности корабля, ища любой намек на отверстие. Ее руки и ноги уже начинали болеть от напряжения, вызванного спуском по этим запутанным джунглям труб, и от теплого воздуха было ничуть не легче. К тому времени, когда прошел еще час, настроение Эмили было почти таким же измотанным, как и ее мышцы. Она спустилась еще на один уровень и снова начала тот же маршрут вокруг корабля. Корпус корабля начал сужаться внутрь, но чем дальше она спускалась, тем гуще становилась путаница усиков, и к тому времени, когда она осторожно спустилась еще на два метра, она поняла, что у нее нет ни единого шанса спуститься еще ниже. Отростки были достаточно толстыми, чтобы она могла использовать их в качестве моста, если будет осторожна, чтобы не зацепиться ногой и не подвернуть лодыжку. Эмили снова начала следить за корпусом корабля, ища неуловимый дверной проем или даже способ спуститься дальше за этот барьер, вырастающий из корабля, ее разочарование росло с каждым шагом, который она делала. К тому времени, когда она описала еще один полный круг по периметру, беспокойство довело ее почти до слез. Это было просто несправедливо. Идти больше было некуда. Никаких признаков проникновения внутрь корабля. Эмили стукнула кулаком по обшивке корабля Смотрителей. Несмотря на свою плотеподобную поверхность, она была твердой, как металл, и такой же непроницаемой. Даже эха от него не было, только глухой удар о твердость. – Черт бы тебя побрал! Открывай. Открывай! – крикнула она, и ее голос эхом разнесся в темноте. Она тяжело опустилась на усик. Неприятно теплый. Измученная. Идеи закончились. Значит, это было все. Не то чтобы у нее когда-либо на самом деле был план, но она, по крайней мере, могла предвидеть, как доберется сюда. Но откуда ей было знать, что Смотрители не впустят ее внутрь? Она предположила, что либо сможет пройти прямо к кораблю, либо ее будут ждать Смотрители. То, что эти ублюдки просто проигнорируют ее, даже не приходило ей в голову. – Черт! – закричала она, выплескивая свое разочарование в щель неба высоко над головой, мимо сетки усиков и в небеса. И именно тогда ее охватило осознание того, что именно она собирается сделать. Ее ребенок был внутри этой штуки, и если Смотрители пытались держать ее подальше от него, что ж, черт с ними! Они отняли у нее почти все, что она когда-либо любила, так что будь она проклята, если позволит им разлучить ее с сыном. Эмили направила луч своего фонарика вверх, осматривая уровни более толстых усиков над собой. Она быстро заметила один примерно на полпути к поверхности, который вполне подходил бы для ее нужд. Вытащив нож, который дал ей Мак, из ножен на лодыжке, она зажала его в зубах и начала подниматься к свету.