Цугцванг

Бет стояла посреди кипящего жизнью мегаполиса. Поддавшись порыву, после чемпионата, вместо того, чтобы вернуться в Мистик Фоллс, она полетела в Нью-Йорк и теперь стояла возле дома, в подвале которого раньше жил Бенни Уоттс. Бет возвела глаза к небу, перевела дыхание и медленно спустилась вниз. Она поднесла дрожащие руки к двери и, закрыв глаза, постучалась. Собственные стуки показались ей оглушительно громкими, а время будто замедлило свой ход. Наконец, по ту сторону двери послышались шаги, и сердце Бет ускорило ритм, она все еще не могла успокоиться. А может зря она все это затеяла и еще не поздно уйти, будучи незамеченной? — Кто это? — послышался голос, обладатель которого вряд ли был рад гостям. — Здравствуйте. Тут живет Бенджамин Уоттс? — голос Бет чуть дрогнул. Дверь отворилась. Напротив Бет стоял пожилой мужчина с испещренным морщинами лицом и седыми волосами, собранными в небольшой хвост. — Это я, — ответил мужчина, и Бет разглядела теперь на его недовольном лице до боли знакомые черты. Это действительно был Бенни. — Чем обязан? — Аа, — нерешительно протянула Бет, смотря в пол, — у меня есть разговор к вам, это касается Бет Хармон. Лицо мужчины ожесточилось, и он сухо сказал, намереваясь закрыть дверь: — Мне нечего вам сказать о ней. — Мне есть! — отчаянно возразила Бет, собрав всю свою волю в кулак в последний раз, — Пожалуйста. Бенни не говоря ни слова, отошел, пропуская ее в квартиру. Бет неуверенно переступила порог и осмотрелась по сторонам. И тут ей показалось, что она вернулась в 1967 год, что не было ее перемещения во времени, не было Елены, которая заняла ее место, что турнир в Париже был еще только впереди. Бет узнала небольшой стол, который стоял на том же месте, что и раньше, шахматную доску с фигурами на столе, шкаф забитый книгами, до такой степени, что возле него образовалась стопка не ниже самого шкафа, рабочий стол, заваленный книгами и журналами. Узнала кирпичную нишу с множеством трофеев, журнальный столик с черно-белыми подушками вокруг, нелепое оранжевое кресло, напоминающее сосиски. А рядом было пустующее свободное место, там раньше был синий матрас, который Бет надувала каждый вечер перед сном. Все было точно таким же. Бенни предложил гостье присесть. Бет села за стол, за которым они раньше проводили почти все свое время, играя в шахматы, анализируя партии, и протянула газетную статью, которую распечатала для себя. Мужчина провел глазами с нахмуренными бровями по названию статьи и отложил распечатку. — Я знаю, что там. — Она не настоящая, — выдохнула Бет, понимая, что ее слова со стороны любому будут казаться безумными. — Мне все еще нравятся твои волосы, — произнесла она фразу, которую могли знать только они вдвоем. Повисла давящая тишина. Спустя, казалось бы, бесконечно долгие минуты Бенни собирался что-то ответить, но Бет его опередила: — Мы можем сыграть. Бенни без лишних слов стал готовить шахматную доску. Он расставил все фигуры, спрятал по белой и черной пешке в кулаках и дал Бет выбрать. Бет выпали белые. С самого начала и Бет, и Бенни не тратили слишком много времени на обдумывание ходов. Они быстро передвигали фигуры, не сбавляя темп до самого конца. Бет бросила в бой королевскую пешку. Бенни ответил продвижением e5. На доске возник центральный дебют, но после взятия на d4 Бет перешла в северный гамбит, пожертвовав пешку, и получила серьезный перевес в развитии и перспективы атаки на королевском фланге. Бенни связал коня. Бет сыграла слон с4, угрожая напасть на f7, пойти ферзем на b3, отыграть фигуру и лишить вражеского короля права на рокировку. Но Бенни защитил и пешку, и слона на поле b4. Бет приготовила рокировку в короткую сторону. Она ожидала, что дальше Бенни возьмет пешку на поле е4, используя диагональную связку, что позволило бы Бет напасть на пешку f7, отдав слона за коня, получить огромный перевес в развитии и возможность атаки вражеского монарха. Однако Бенни пошел конь f6. Дальше Бет рокировалась, за ней Бенни тоже рокировался, а потом Бет связала коня, угрожая превратить в руины королевский фланг. Тут Бенни нужно было сыграть с6, дальше белые бы получили большое стратегическое преимущество из-за того, что у черных не развит ферзевый фланг, и все же сопротивляться бы он еще мог. Но Бенни ответил ходом ферзь е5. Еще через несколько ходов белые объявили шах. Черные защитили ладью ферзем, белые подключили к атаке коня. На ответное b6 ладья поднялась на третью горизонталь. Бенни напал на коня, но тот перешел на поле f5, нагнетая обстановку. Черные ответили ходом коня и стали свидетелями удара белого короля по королевскому флангу. Черные забрали ферзя ходом пешки f, белые пробили конем. На ответное взятие ладья сыграла h3. Прежде чем получить мат, Бенни сложил своего короля на бок, признавая поражение. — Я скучала. — Бет приготовилась быть выгнанной. После разгрома Борговым во Франции Бенни звал ее в Нью-Йорк, говорил, что скучает по ней, а она предпочла его компании алкоголь. Но Бенни этого не сделал. Он сверлил шахматную доску со своими разгромленными черными фигурами. — Как это возможно? — Бенни знал, противник, который его обыграл, мог быть только ею. Но Бет, которая пусть и необъяснимым образом изменилась, была по-прежнему жива. Вроде бы, он уже несколько лет о ней ничего не слышал. — Я знаю, это кажется невозможным. Я ехала к тебе в Нью-Йорк, когда машина съехала с моста. Я думала, что умру, но проснулась в другом месте в мае 2009 года в теле девочки по имени Елена Гилберт, которая тоже попала в точно такую же аварию. Мне было двадцать один, — Бет горько усмехнулась, — ты говорил, я сгорю к этому возрасту, если продолжу в своем духе. — Я помню, что она называла себя Еленой… — теперь Бенни было уже сложно не поверить внезапной гостье, которая являлась настоящей Бет. Ее слова о его волосах, объяснения, сыгранная ими партия, все это говорило в пользу правдивости утверждений девушки. Та Бет его ни разу даже не узнала. И все же эта мистика не укладывалась в голове. — Я здесь прямик из Ирвина, с US Open’a, — Бет достала из маленького чемодана новенький кубок чемпиона и передала его Бенни. Она обязана была дать ему знать, что продолжает идти по пути, выбранному ей в прошлом. По пути, на котором он был ее сильнейшей поддержкой. Мужчина молча разглядывал поблескивающий, не имеющий ни одной царапинки трофей. Он выглядел довольным, гордым девушкой. — Ты жил здесь все это время? — нарушила тишину Бет через несколько минут, в очередной раз осматриваясь. — Нет, я переехал, завел семью, но квартиру не продавал. Потом когда моей жены не стало, а дети уже повзрослели, зажили своей отдельной жизнью, я и решил обратно перебраться сюда. — Вот как, — Бет была счастлива узнать, что Бенни не прожил в одиночестве все эти годы. Но все же у него не стало супруги, дети сепарировались, казалось, он остался совсем один. Нельзя было утверждать, что у Бенни все хорошо, не зная деталей. — Как ты сейчас? — Хорошо. — Я рада, — Бет облегченно выдохнула. — И я рад, что ты… — еще не приведший мысли в порядок Бенни запнулся. — В своем уме? — по-доброму усмехнулась Бет. — Ты изучала Бориса Анохина? — Бенни, не знавший, что еще сказать, включил режим тренера. — Конечно. Я ведь мечу на его место.

***

Бет осталась в Нью-Йорке на некоторое время. Она гуляла, ходила по магазинам, а еще тренировалась с Бенни, у которого было сорок лет на то, что бы улучшить свои навыки, накопить знания, чего не было у Бет. Бенни завалил Бет кучей литературы, шахматных обозревателей, в которых фигурировали сильнейшие в данное время шахматисты мира, а потом задавал по дюжине вопросов. Но Бет казалось, что он стал мягче, чем когда готовил ее к Парижу. Наверно, в силу возраста. Бенни сделал все, что было в его возможностях, и даже больше. Бет больше не беспокоилась о Елене в своем теле, не терзалась горькими мыслями о прошлом, теперь она могла идти вперед с гордо поднятой головой. А потом они разошлись добрыми друзьями, сохранившими в памяти все самое лучшее, светлое, что было между ними. В Мистик Фоллс Бет приехала 24 августа, после двух недель в «Большом яблоке», хотя будь ее воля, она бы и вовсе не возвращалась. Но ей нужно было окончить школу, да и Джереми она не могла вот так бросить. Это подло и жестоко по отношению к мальчику, у которого осталась одна только сестра. Бет все еще хотела уехать из города после выпуска из школы, но она это обязательно обговорит с Джереми. Бет избрала самый дешевый вариант, как добраться до Мистик Фоллса, поэтому пять часов ехала на автобусе из Нью-Йорка до Вашингтона, потом еще два часа до Ричмонда. С Ричмонда до Мистик Фоллса Бет ехала еще примерно три часа. Так, Бет добралась до дома затемно, только в девятом часу. И она, уставшая до невозможности, никак не ждала увидеть перед собой злого древнего гибрида. — А вот и моя девочка, — губы Клауса скривились в улыбке, которая не тронула его глаз. — Скажи на милость, почему ты все еще жива? — Ты выпил всю мою кровь, снял проклятие. А то, что было дальше, разве имеет значение? — Бет нахмурилась, искренне не понимая, в чем претензия Клауса. — В том то и дело, что да, любовь моя. Я не могу создавать гибридов. Они все умирают, и что-то мне подсказывает, это из-за тебя, — зло бросил мужчина, а потом его лицо сменилось довольством, когда он заметил цепочку на шее Бет с кулоном. — Это то, что я как раз искал. Бет сняла ожерелье, цепочку оставила у себя, а кулон передала Клаусу со словами «Пожалуйста». Клаус грубо схватил Бет за плечо и повел за собой. Он привел ее в школу, в которой, если Бет не ошибалась, как раз сегодня собрались ее одноклассники для ночи приколов, какой-то глупой, детской традиции. Клаус завел Бет в спортзал, где готовила розыгрыши кучка школьников, в их числе Бонни и Мэт. — Ты уже здесь? Очень хорошо, — обратился Клаус к Бонни после того как разогнал массовку, — Можем приступать, — он бросил ей в руки кулон, который недавно заполучил. Почти сразу после них в зал зашла незнакомая блондинка, неуловимо похожая на Клауса, таща за собой Тайлера, Ребекка, как представил ее брат. Клаус запустил процесс обращения Локвуда в гибрида, которого блондинка поволокла куда-то прочь после того, как дала Бет не самую лестную оценку. Что же, вампирша и сама не была образцом совершенства. Бонни спешно ушла, когда Клаус велел ей связаться с древней ведьмой и найти способ спасти своего друга. Через некоторое время она вернулась с толстым потрепанным временем гримуаром и стала читать заклинание. Кулон взлетел в воздух, а Бонни словно в транс впала. — Она сказала, что Елена должна умереть, чтобы гибриды могли выжить… — едва слышно сказала испуганная Бонни, придя в себя. Бет подняла взгляд к высокому потолку и стала размышлять. Первым делом она зацепилась за то, что древняя ведьма, являющаяся матерью Клауса, обрекшей его на страдания, вряд ли бы позволила ему обзавестись своим отдельным видом. Ранее все считали, что для того, чтобы проклятие с Клауса было снято, двойник должен умереть, однако Бет жива, а Клаус все равно стал гибридом. Так может и здесь все наоборот и опять завязано на ее крови? Если двойника, обладателя волшебной крови, не станет, не будет возможности создавать и гибридов. Значит, смерть Бет только в интересах мертвых ведьм, ратующих за баланс. — Тайлеру нужна моя кровь, — заключила Бет. — А ты полна приятных сюрпризов, дорогая, — Клаус был невероятно доволен. — Ребекка, приведи мальчишку обратно! — крикнул он во все горло. Догадка Бет оказалась верной, Локвуд не умер и стал первым живым гибридом оборотня и вампира. Предвосхищая дальнейшие неприятности, Бет с серьезным выражением лица, означающим, что все будет только так, как она захочет, сказала: — Давай договоримся. Если тебе нужна моя кровь, можешь взять ее немножко. Но ты никого не тронешь в этом городе, а потом уедешь, — криво улыбнувшись, она добавила. — Понадобится еще кровь, я вышлю по почте. — Как и следовало ожидать от моей девочки, — улыбнулся Клаус.

***

При содействии Кэролайн, из Бет в больнице выкачали два литра крови, после чего Форбс ее излечила от нехватки плазмы и кровяных клеток в организме. Бет отдала Клаусу два пакета с кровью двойника со словами, что если он будет экономить, ему хватит на сотню гибридов. Клаус уехал создавать свою армию, а вот злобную сестричку и кровожадного друга он оставил. И конечно и сам он обязательно вернется. Глупо было бы надеяться на обратное. Но пока его не было, жизнь шла своим чередом. Бет за эти дни даже спокойно слетала на чемпионат в Грецию, в Салоники. На третий день нового учебного года она уже вернулась обратно с очередной победой. Стефан с безумным взглядом маньяка строил из себя охранника. Следует отметить, не слишком убедительно, что хорошо. Бет не сомневалась, что Стефан может слететь с катушек и показать, что представляет собой настоящий вампир-маньяк. Но видит бог, ей это не нужно. Ребекка же наслаждалась школьной жизнью почти обычного подростка и никому не мешала, ну кроме Кэролайн, которой во всем составляла конкуренцию. Однако спокойные дни закончились за пару дней до очередного праздника, вечера встреч выпускников. В город приехал Майкл, отец первородного семейства, охотящийся на своих детей, которого освободила, как потом выяснилось, Кэтрин. Майкл велел братьям Сальваторе заманить в Мистик Фоллс Клауса и помочь ему его убить, пригрозив тем, что в обратном случае умрут они. Братья придумали легенду, по которой Майкл приехал для того, чтобы убить Елену, но они совместными усилиями убили его. Бет ничего не оставалось, кроме как сделать все, что от нее требуется. Напоследок она посоветовала скрыть план от Ребекки, которая ни за что не станет содействовать убийству родного брата и наверняка сделает все, чтобы помешать этому. Но как говорится, инициатива наказуема. Именно Бет должна была отвлекать Ребекку. — Мне нужно выбрать платье. Какое лучше? Выбирай, — будничным тоном сказала Ребекка, командуя живыми манекенами в вечерних платьях, одно из которых она оденет на вечер. — Синее и красное еще ничего, но честно говоря… — Бет не нравилось ни одно платье, о чем она сообщила первородной. — Да и по магазинам ходить куда увлекательнее. — Отлично, тогда ты составишь мне компанию, — скомандовала Ребекка. Бет с Ребеккой обошли все бутики Мистик Фоллса, и Бет чуть не возненавидела одно из своих любимых занятий. Ребекка была капризна и привередлива, но вместе с тем очень сильно зависела от мнения других по поводу ее внешнего вида. То ей не понравится какая-то мелкая деталь в платье, то оно ее полнит, то якобы продавщица на нее не так посмотрит, показывая тем самым, что образ отстой, то сама Бет помогает ей на отвали. Так она перемерила столько нарядов, сколько Бет за две жизни не носила. В итоге незадолго до закрытия очередного магазина они наконец-то остановились на маленьком черном платье на тонких бретельках, рассыпанном мириадами мелких блесток, точно далеких звезд. — Это платье восхитительно! — Ребекка крутилась перед зеркалом и все никак не могла налюбоваться. — Оно просто космическое, — непритворно согласилась Бет, которая и подобрала для нее это платье. За все дни, что Ребекка провела в Мистик Фоллсе, и конкретно за этот и последующий вечер, Бет поняла одно: Ребекка, даром, что ей тысяча лет, в душе была ранимой молодой девушкой, для которой значение имели только старший брат и потерянная юность со всеми ее прелестями. Причем преданность брату превозмогала все, что Ребекка и доказала, ложась костьми за Клауса перед собственным отцом.