Can I call you tonight?

Веки казались Адаму неподъемными, и все тело пульсировало от боли. На нем был больничный халат, бинты по всему телу и гипс на левой руке. Стоило пошевелиться, как ребра чуть не разорвало от резкой боли. Он догадался, что они сломаны. Палата выглядела безупречно и шикарно: небесно-голубые стены, дорогие кровати, занавески и кондиционер. На прикроватной тумбочке стоял стакан с оранжевыми хризантемами. Сквозь шторки пробивались солнечные лучи. Часы показывали около девяти утра. Он заметил Нила и Эндрю, спящих сидя. Голова Эндрю на плече Нила, который держит его за руку. Сердце Адама растаяло от любви. Они, наверное, провели без сна черт знает сколько времени после той аварии. Он четко помнил, как его сбили, как он упал, как истекал кровью и умирал от боли. Ему все еще было больно, но уже не так сильно. Эта боль обещала скорое исцеление и выздоровление. Пространство вокруг него пестрело открытками и цветами. Их было так много, что он сбился со счета. Ронан. Взгляд Адама остановился на фигуре, спящей рядом с ним. Ронан держал его за руку и прижимался к ней лицом. Адама вдруг захлестнули чувства, горло сдавило, а глаза наполнились слезами. Он позволил им пролиться, глядя на спящего Ронана. От вида выглядывающей из-под ворота куртки татуировки стало так тепло. Рука затекла, но он не смел разбудить Ронана, который выглядел так мирно и, вероятно, долго не спал. Адам чувствовал, как катятся слезы, но ничего не делал. Сердце трепетало в груди, легкое, как перышко. На потолке была изображена какая-то галактика — он будто во сне. Это напомнило ему кое о чем. Они с Ронаном сидели на подоконнике в его комнате и смотрели на ночное небо, усеянное миллионами звезд. Адам взглянул на улыбающегося Ронана. — Небо такое чистое сегодня, только луна и звезды, — сказал Ронан. — Да, но солнце, планеты, астероиды, облака тоже всегда там. Только потому что ты их не видишь, не значит, что их нет. — Логично. — Вот бы увидеть Аврору Бореалис. — Кого? — растерянно спросил Ронан, и Адам не смог сдержать смех, за что получил свирепый взгляд. — Хренов умник. — Аврора появляется в результате возмущения магнитосферы из-за солнечного ветра. Что-то происходит с плазмой и все такое, атмосферные частицы возбуждаются и излучают свет разных цветов и интенсивности. — Ты про эту хрень из зеленых полос света? — Ага. — Мог бы так и сказать. — И не подразнить тебя заумными фактами? Ни фига. — Да пошел ты. — Ладно, Линч, пойдем спать. — Умник. Эндрю заворочался во сне, и прервал воспоминание. Адам закрыл глаза. Он не хотел никого будить. Было еще слишком рано, и он все еще хотел спать, поэтому решил полежать с закрытыми глазами и, возможно, подремать. Во сне он очутился в Барнс, в старом воспоминании. Они поехали в Барнс на выходные, в пятницу, сразу после последней пары. Ронан приехал в Гарвард с сумками и сказал Адаму собираться, «потому что тебе нужен перерыв, Пэрриш, ты выглядишь, как зомби», и Адам сказал да. У него действительно были тяжелые пара недель: много уроков и работы в гараже и «Кейбсуотере». Он позвонил Эндрю, чтобы предупредить, что уезжает из города, и получил в ответ «ок» и просьбу заботиться о себе. Адам уснул по дороге и проснулся от того, что Ронан несет его на руках, как невесту, со словами: «Ты выглядел так мило во сне, было жаль тебя будить». Адам проснулся у Ронана на руках, но это не значило, что Ронан собирался его отпускать, поэтому Адам просто прижался к нему покрепче, почувствовав поцелуй на своих волосах. Следующим утром они расположились на траве рядом с одним из любимых амбаров Ронана. Оба босые, потные. Трава холодила пальцы и ступни Адама. Он лежал рядом с Ронаном, наблюдая за лениво плывущими по голубому небу облаками. Отовсюду слышались звуки, издаваемые животными, и щебетание птиц. Они делали это почти каждые выходные с тех пор, как начали то, что было между ними: ездили в Барнс, вместе готовили, вместе ели, спали и не только. Когда Адам делал уроки, Ронан помогал по хозяйству. Вдруг, откуда ни возьмись появилась корова, пушистая и бурая, которую Ронан, в своем духе, назвал Гаечкой. Она была всего двух месяцев от роду с коричневой мягкой шерсткой и розовыми ушками. Уставившись на Адама, она высунула язык, издав при этом очаровательный звук. Ронан и Адам рассмеялись, а потом Адам сел, чтобы ее погладить, и вскоре обнаружил себя со спящей коровой на коленях. Ронан начал напевать какую-то песню. Адам сразу ее узнал, он всегда ее пел. Я открываю глаза и вижу золото, золото, золото, Я сосредоточен, надеюсь, Что ты выведешь меня обратно к свету. Знаю, ты ослепляешь меня своим светом. Я потерял надежду, сломлен, Жди меня в небе. Твоё золотое свечение Покрывает мою кожу идеальным загаром. Адам начал подпевать: Ты словно из золота, А я схожу с ума, и я знаю, тебе страшно, Ведь сердца разбиваются. Я не хочу быть один, Я не хочу быть один, когда это закончится. Не хочу говорить тебе, Что не хочу быть один. Но я чувствую себя плененным Я чувствую, что ты управляешь Мной и всем, что я когда-либо знал. Любовь к тебе — это противоядие. Ронан потянулся к нему, и их губы встретились. Руки Адама коснулись его бритой головы, а руки Ронана его подбородка. Ронан был на вкус, как черника, которую они ели на завтрак с блинчиками, а пах, как обычно, мхом и землей. Его губы ощущались такими мягкими, руки теплыми. Адам потерялся в этом поцелуе, чувствуя, что падает, и ему было все равно, поймает его Ронан или нет. Адам проснулся от боли в руке. Моргнув несколько раз, он увидел медбрата, который проверял капельницу с физраствором, подсоединенную к запястью. На бейджике значилось имя «Алекс». Алекс заметил его взгляд и широко улыбнулся. — Мистер Пэрриш, вы проснулись! Как себя чувствуете? — Зовите меня Адам. Все болит, а вообще нормально. Где все? — Они вышли, чтобы мы с врачом смогли провести осмотр. — Я поправлюсь? Улыбка Алекса померкла, но не исчезла совсем. — Да, Адам, конечно, однако, боюсь, что вам потребуется пара недель отпуска для полного восстановления. Ваши друзья и семья уже в курсе, — тепло отозвался он, накладывая повязку на то место, где раньше была игла. — Понятно. — Хорошо, Адам. Я закончил, вам что-нибудь нужно? — Нет, спасибо, Алекс. — Тогда позову ваших друзей. — Хорошо. Спасибо. — Не за что. Выздоравливайте. Адам ему кивнул, и Алекс ушел. Внезапно стало очень тихо. Адам вновь взглянул на космический потолок, но в этот раз он не чувствовал себя сонным. Наоборот, весьма бодрым. Он просто хотел снова услышать и увидеть своих друзей. Непонятно, сколько времени прошло. Тишину нарушила открывшаяся дверь. Адам повернулся и увидел Ронана, во всем своем линчевском блеске. Ронан замер, округлив глаза. Адам заметил, как его руки сжались в кулаки. — Привет, — хрипло произнес он. — Адам, — Ронан бросился к нему, его глаза словно остекленели. Когда он подошел, Адам схватил его за руку и потянул на себя. Ронан наклонился и запечатлел поцелуй на его лбу. Адам закрыл глаза. — Я охренеть как скучал по тебе. — Я тоже. — Ты чертов придурок, Пэрриш. — Кто бы говорил, Линч. Ронан усмехнулся у его хорошего уха; его теплое дыхание опалило лицо. Адам расплылся в улыбке, такой широкой, что щеки чуть не треснули. Он уткнулся лбом в плечо Ронана, почувствовав укол боли сквозь бинты, но ему было плевать. Подвинувшись на широкой кровати, Адам освободил место для Ронана, чтобы тот лег рядом. Адам осторожно повернулся на бок, устроившись поудобнее, и Ронан, до этого напряженный, расслабился. Он нежно и аккуратно обнял Адама за плечи, который, в свою очередь, положил руки ему на грудь. После стольких лет от Ронана все еще пахло мхом и древесиной. Адам глубоко вдохнул такой родной запах. — Tamquam, — прошептал Ронан. — Alter idem, — отозвался Адам, положив голову Ронану на грудь, вслушиваясь в его сердцебиение. — Я думал… думал, что потерял тебя, — сказал Ронан. Адам понимал, что, должно быть, очень сильно всех напугал, но в голосе Ронана слышалось что-то еще. Адам напрягся. — Ронан, что случилось? — Твое сердце остановилось. Ты, мать твою, был мертв. Адам замер. Ронан крепче обнял его и поцеловал. — Да, Пэрриш. Но доктора сделали свое дело. Я думал, тебя не стало. И я больше никогда тебя не увижу и не смогу сказать тебе, что хотел провести всю мою несчастную, гребаную жизнь с… — одновременный смешок и всхлип прервали Ронана. — Пэрриш? Ты чего ревешь? — Ничего, Ронан. Я тоже. Я тоже хочу провести с тобой всю мою несчастную, гребаную жизнь. Я хочу этого. Очень сильно хочу. — Ага, заметано, Пэрриш. Ронан провел большим пальцем по его щеке, стерев влагу. Адам в очередной раз поразился, какая все-таки жизнь странная штука. Он умер на бог знает сколько времени, а теперь живехонький лежал в кровати с парнем, которого любил так сильно, любил до ужаса. Его больше ничего не испугает. — Ты проведешь дома три недели. Без учебы и прочих дел. Нил уже поставил в известность этого, как его, Дина. И мы решили, что будет лучше, если вы оба поживете у нас. — Что? Мог бы просто попросить меня переехать. — Блин. Я имел в виду, на три недели, — Ронан покраснел. — Но ты ведь знаешь, что можешь? Переехать ко мне насовсем и все такое. Думаю, Нил с Эндрю тоже это обсуждали. — Наверное. Просто я… — Чего? — Для меня это в новинку, вот и все. — В новинку, — передразнил его Ронан. — Пэрриш, мы практически не расстаемся. Блять, мы спим в одной постели, у тебя или у меня, трахаемся, вместе ходим на учебу, вместе едим. Единственное различие будет в том, что у нас появится общий шкаф. — Я не против. — Боже. Давай немного остынем. Ты все еще в больнице, тебя выпишут только завтра. — А какой сегодня день по счету? — Третий. — Ясно. Раздался резкий и громкий кашель, за которым последовало: «Заткнись, Эндрю», и, когда Ронан слез с кровати, Адам увидел чересчур довольных Эндрю и Нила, стоящих на пороге. — Привет, — помахал им Адам, точнее попытался это сделать. Ронан устроился в кресле так, чтобы можно было перебирать пальцы Адама, а Эндрю и Нил подошли и сели на кровать. — Ты как, Адам? — спросил Эндрю. — Вроде нормально, — пожал плечами Адам. — Я рад, что ты в порядке. Хочешь есть? — поинтересовался Нил. Адам никогда еще не слышал столько теплоты в его голосе. — Пожалуй, не откажусь. Широко улыбнувшись, Нил спрыгнул с кровати и вышел. Наверное, принесет что-нибудь вкусненькое. — Схожу с ним, — вслед за Нилом поднялся Ронан, одарив Адама своей фирменной улыбкой. Эндрю остался на месте, глядя на Адама с подозрительным прищуром. Адам выгнул бровь, Эндрю выгнул свою, заставив первого усмехнуться. И сам не смог сдержать ухмылки. — Было ужасно? Когда я умер. — Угу, — промычал Эндрю и отвел взгляд. — Эндрю, поговори со мной. — Я… я мог потерять тебя. Я не хочу тебя терять. — Ох, Эндрю. Что поделаешь, жизнь продолжается, дорогуша. Эндрю не отвечал целую минуту, а потом вдруг отвесил несколько щелбанов по виску Адама, заставив того громко застонать и шлепнуть его по руке. — Какого хуя, Эндрю? Больно же! — Хорошо. Тебе повезло, что я тебя не придушил за… — Эндрю передразнил его голос: — жизнь продолжается. Адам закатил глаза. — Я же здесь. Я живой, Эндрю. Хватит переживать. — Я и не переживал. — Их тебя хреновый лжец. Нил мог бы помочь тебе отточить эти навыки. — Захлопнись. Пунцовые щеки Эндрю говорили сами за себя. Адам широко ухмыльнулся. — Ты слишком громко думаешь, Пэрриш. Что еще? — Обнимешь меня? Адам спросил очень вежливо, и заметил, как выражение лица Эндрю смягчилось еще больше и как он закатил глаза. Улыбнувшись еще шире, Адам распахнул объятия навстречу Эндрю, и они неловко обнялись. Подбородок Эндрю на его плече дарил такие знакомые ощущения. — Чертов идиот. — Не забудь про умника, Миньярд. — Тихо там. — Я тоже тебя люблю. Вслух Эндрю ничего не сказал, но оставил быстрый поцелуй на волосах Адама прежде чем отстраниться. Такой ответ Адама вполне устраивал. Его лицо готово было вот-вот треснуть от улыбки. Эндрю бережно отвернул его от себя. Адам рассмеялся. В дверь постучали, и в палату зашел Нил с пакетами в руках. Ронана с ним не было. — Привет, — сказал он. — Ронан разговаривает с братьями, видимо, они еще не в курсе. А я принес поесть. — Спасибо, Нил. — Ты должен поесть, ты выглядишь, как зомби, реально. Закатив глаза, Адам устроился поудобнее. Эндрю принес столик, чтобы Нил мог разложить еду из любимого тайского ресторанчика Адама. Он улыбнулся Нилу, которого раздувало от гордости. — Наверное, надо ему позвонить? Где мой телефон? — О, он у меня. Я его выключил, чтобы… В общем, вот. Нил пожал плечами и вернул Адаму телефон. Стоило экрану загореться, как посыпались уведомления о сообщениях и пропущенных вызовах, но Адам их проигнорировал и набрал номер Ронана. — Хэй, Линч, ты когда вернешься? Мы ждем тебя, чтобы поесть. — Уже иду, Пэрриш, держи себя в штанах. — Ох, это будет нелегко, — невозмутимо отозвался Адам, представляя себе хмурое выражение лица Ронана. — Придурок. Буду секунд через тридцать. — Тридцать секунд. Ронан появился через десять. Адаму было интересно — он бежал или просто ошибся в расчетах. Скорее первое, учитывая, что Ронан тяжело дышал, изо всех сил стараясь это скрыть, и его румянец. — Здоров. — Все нормально? — Да-да, все хорошо. Нужно было все рассказать Мэтью и Дику. Я голодный, как черт. Они рассмеялись и принялись за тайскую еду. Адам наслаждался каждым съеденным кусочком. Когда в полдень его снова начало клонить в сон, он был предоставлен самому себе. Ронан задернул занавески, прежде чем уйти, не забыв, однако, о поцелуе на прощание. Адам принял все необходимые лекарства и уснул. Ему снился Барнс, в самых мельчайших подробностях. Сердце ныло от тоски — он так хотел очутиться там с Ронаном. Прогуляться с ним по полям рука об руку. Испечь блинчики под музыку. Погладить коров и погонять курочек, а потом наблюдать, как Ронан дремлет на животе своей любимой коровки и хихикать над тем, как она лижет его лицо. Это все, чего он хотел. Больше, чем когда-либо. Адама разбудили тихие всхлипы. Он с трудом разлепил веки. Нил. Плакал во сне, свернувшись калачиком, с силой прижав колени к груди. Адам отбросил одеяло в сторону, проигнорировав легкую боль, и поднялся. Ноги ощущались чужими, будто он не ходил неделями. Удивительно, что они не пострадали. Остались только синяки, которые все равно адски болели. Адам медленно подошел к Нилу. — Нил? Просыпайся. Тишина. Непонятно, насколько все было плохо. Адам легонько погладил его рыжие кудряшки. Нил замер. — Хэй, Нил, это я. — Адам? — Ага. Давай, просыпайся. Нил несколько раз моргнул и открыл глаза. Они были влажными и красными. Он потер их и сел. Адам заметил, что его потряхивает. — Прости, что разбудил. — Да ладно тебе. Хочешь чего-нибудь? Нил задумался на какое-то время. — Наверное, воды. — Сейчас. Адам взял бутылку воды и открыл ее, прежде чем протянуть Нилу, который осушил ее одним махом, тяжело вздохнув. — Ты Нил Джостен. Ты учишься в Гарварде и решаешь задачки по математике на мах. Ты ставишь на место зажравшихся мажоров и любишь черничные кексы. Эндрю — твой парень, для меня ты, как маленький братишка, и ты любишь, когда Ронан лохматит твои волосы. Нил рассмеялся, и напряжение покинуло тело Адама. — Я не маленький. — Нет, но ты все равно мой маленький братишка. — Да ну тебя. — Где Эндрю и Ронан? — А, они поехали домой. Точнее, я отправил их домой, потому что Ронан был слишком шумным, — Нил захихикал и поднял бровь. — Потому что: «Заткнись нахрен и дай ему поспать». Так что они уехали, а я остался на случай, если тебе что-нибудь понадобится. Они вернутся завтра утром и привезут завтрак. — Ладно. Хочешь спать? — Нет. Пожалуйста. Нет. Поговорим? Или ты хочешь спать? Ты должен спать. — Ох, Нил. Конечно. Двигайся. Нил улыбнулся краешком губ и подвинулся. Адам забрался на кровать. Нил пристроил голову у него на плече и вздохнул. — Балтимор? — Угу. — Надо было сказать нам, что у тебя хреновый день. — Все в порядке. Просто меня застало врасплох, когда медсестра сказала, что ты перестал дышать. Все будет хорошо. — Нил. Хэй. Я здесь, больше не о чем волноваться. Вы все обращаетесь со мной, как будто я зомби. — Ну, ты восстал из мертвых. — Дубина. Нил рассмеялся и снова затих. Адаму казалось, что он слышит его мысли. — Сегодня день рождения у Эндрю. И у Аарона. — Угу. — Какие планы? — Никаких, наверное. — Но почему? — Спросил человек, похожий на мумию. Серьезно, Адам? — Да все нормально уже. Сходите куда-нибудь, если хотите. Я правда в порядке. И Ронан по-любому будет здесь завтра весь день. — Тебе повезло, что Эндрю не слышит эту чушь, а то здесь бы уже валялся труп Адама Пэрриша. — Точно. Но, серьезно, почему бы… — Он просто хочет быть уверен, что ты в безопасности. Это гораздо важнее его дня рождения. Ты важнее его дня рождения, идиот. — Ох. — Иногда ты такой придурок, Адам. — Отвали. Дай мне мой телефон. — Зачем? — Надо. Нил нахмурился, но протянул ему телефон. Адам набрал номер. — Адам? Все нормально? Час ночи. Что-то случилось? Где все? Чт… — Привет, Кев. Спокойно, все хорошо, — протянул Адам, глядя на хихикающего рядом Нила. — Нил передает привет. — И ему привет. Как дела, Адам? — Завтра день рождения у твоего парня и моего лучшего друга. Знаю, что о многом прошу, но вы не могли бы приехать? Устроить для них сюрприз в нашей квартире. — Ты в больнице? Разве ты не должен спать? — Ох, Кевин, заткнись. Сосредоточимся на более важных вещах. — Ну, допустим. И что мне им сказать? — Что я умер, — сказал Адам, и Нил рядом с ним вздрогнул. — Чего? Адам, это не смешно. Адам помолчал секунду. — Ох, черт. Нил, зови доктора, у меня грудь болит. Боже, такая сильная боль. Нил, скорее, доктора. Пожалуйста, — начал прикалываться Адам, со стороны выглядя очень правдоподобным. Нил едва сдерживал хохот. — Адам, что за черт? Ты в порядке? Адам? Дерьмо… — Да я шучу. Все хорошо. Теперь то ты приедешь? — Придурок. Я надеру тебе задницу завтра. — Удачи с Ронаном. — Я и ему задницу надеру. — С удовольствием на это посмотрю. — Извращенец. Тогда до завтра? — Жду не дождусь. Снимешь Аарона, если он разрыдается? Кевин громко заржал, к великой радости Адама. — Еще бы. — Ладно, до завтра. — Ок, спокойной ночи. Береги себя, Адам. — Ты тоже. Адам повесил трубку. Нил все еще смеялся. — Он же клон Эндрю. Думаешь он расплачется? — Попытка не пытка. — Посмотрим. Пора спать, Адам. Завтра утром нам нужно спланировать вечеринку. — У меня ноль идей. — Утро вечера мудренее. Адам усмехнулся и потрепал Нила по волосам. Нил улыбнулся и кивнул, и Адам взъерошил его волосы еще больше. Они так и заснули вместе.