***
«Чья-то крепкая рука хватает меня за плечо и резко отшвыривает в сторону. Ударяюсь головой о стену, несколько минут я не могла понять, что происходит, и где я нахожусь. Толпа людей окружили маленького мальчика, истекавшего кровью. — Срочно, позовите врача. — Опускаю взгляд на свои руки. Они были в крови. Нож, которым я наносила ранения брату, выпадает из рук, ноги дрожат, и я падаю на колени, полностью осознав, что только что произошло. Поднимаю глаза на отца, который со стороны наблюдал за всем происходящим. Его холодные глаза прожигали меня гневным взглядом, но ни единый мускул на его лице не дрогнул от произошедшего. Его присутствие здесь в этот момент набатным колоколом возвещало опасность, от которой невозможно укрыться. — Отец, я… — Он повернулся к одному из своих подопечных и что-то шепнул ему, после чего вышел из зала. Я смотрела на его широкую спину, полностью выпав из реальности, но мужской голос возвращает меня из своеобразного транса. — Госпожа Вивьен, Ваш отец желает с Вами поговорить, после того как Вы приведёте себя в порядок. — Хорошо. — Единственное, что могу выдавить из себя дрожащим голосом, и мужчина уходит в том же направлении, что и отец. «Мы были великолепны, ты так не считаешь? Эх, видела бы ты себя со стороны, на пару мгновений тот амбал, что оттолкнул нас, испугался тебя. Хмм, тебя позвал папочка, я вся в нетерпении, что он скажет. Ты как думаешь?» — Заткнись, — шикаю себе под нос и поворачиваюсь к месту, где недавно лежало окровавленное тело Джереми. От следов его крови на полу перед глазами возникает его заплаканное лицо. Сердце пропускает удар, отчего я сгибаюсь в три погибели, хватаясь руками за область груди, где расположено сердце. — Ты… это была ты… «Нет, моя дорогая. Это были мы». Я проснулась от крика, не помня, как оказалась сидящей на постели. Мои мокрые от холодного пота лицо и грудь буквально горели, словно обжигаясь изнутри, когда я судорожно хватала воздух с ощущением, будто меня только что вырвали из ледяной проруби среди замёрзшей реки… Перед глазами все ещё стояли ужасающие картины воспоминаний, которые я не в силах выбросить из головы. Кто-то хватает меня за руки, притягивая к себе и заключая в капкан тёплых объятий. — Виви, тише. Тише, маленькая. Я рядом. — Мужской баритон успокаивает, а нежные поглаживания по волосам избавляет тело от дрожи. — Тебе приснился кошмар, но он уже закончился. Это был всего лишь сон. — Оглядевшись по сторонам, узнаю знакомую спальню. За окном было уже достаточно светло, что говорило о том, что проспала я не меньше семи часов. — Сколько сейчас времени? — Отстранившись, мужчина бросает взгляд на наручные часы. — Почти десять утра. — Спасибо, что забрал оттуда. — Осматриваю мужскую рубашку, в которой спала — и за одно переодел. Риндо касается моей щеки, поглаживая большим пальцем нежную кожу. — Ты думала, я тебя там оставлю? — Сказать честно, я вообще не думала. Слишком много всего произошло за один вечер. — Все же, мне бы хотелось услышать от тебя правду, но боюсь, ты сейчас не в том состоянии, чтобы об этом говорить, поэтому отложим этот разговор на потом, — говорит Риндо, поднимаясь с кровати, но я хватаюсь за рукав его пиджака, не давая возможности отойти дальше. — Нет, я устала об этом молчать. Поэтому давай сейчас всё обсудим, не хочу больше скрывать свою истинную натуру. — Он садится обратно на кровать, готовясь внимательно слушать. — Я первенец в семье Агриче. По старинной традиции в нашей семье вне зависимости от пола первый ребёнок становился наследником, который после смерти главы занимает его место. С рождения моя судьба была уже предрешена. Ещё совсем маленьким ребёнком я не понимала всего этого, но после пяти лет меня начали тренировать и воспитывать как наследницу мафиозной семьи. Тренировки отличались особой жестокостью, но вспоминать их во всех подробностях я сейчас не буду. Могу лишь сказать, что на одной из таких тренировок я чуть не зарезала брата. С годами я начала понимать, что это не моё, что я хочу мирной и спокойной жизни. И другого варианта, как сбежать, я не видела. Я нашла человека, который помог мне с новыми документами и деньгами. Он помог мне создать новую личность, словно Вивьен Агриче никогда не существовало. Но как ты смог уже понять, этой ночью я встретилась с братом, хотя надеялась никогда больше не встретить кого-то из Агриче, — я говорила это, рассматривая собственные пальцы и боясь поднять глаза на мужчину, и увидеть в глазах осуждение. — Видимо, сбегать – это твоя фишка во всём. — Он приподнимает моё лицо за подбородок, заставляя взглянуть на него. — Я тебе не противна? — Почему ты должна быть мне противна, если, как выяснилось, мы с тобой во многом похожи? — Он не отрывал от меня глаз, а я от него. Казалось бы, что вышесказанное должно меня напугать или оттолкнуть, но всё произошло наоборот. Казалось, что именно этих слов мне не хватало всё это время. — Кстати, Джереми настаивал на твоей встрече с отцом, когда ты проснёшься. — Удивительно, думала, после того, что я совершила, он не то, что меня разбудит, он меня на месте придушит. — Я ему не позволил, сказал, что ты живёшь со мной, и когда ты очнёшься, то я отвезу тебя в их штаб. — Я поднимаюсь с постели и босыми ногами подхожу к панорамным окнам. — Вив, скажи честно. Ты хочешь вернуться в семью? — Хочу я этого или нет — это уже не важно. Я поняла, что бегать от своей судьбы бессмысленно, детство давно закончилось, нужно перестать играть в прятки. — Риндо подходит ко мне со спины, приобнимает меня за талию и кладёт подбородок мне на плечо. — Я буду рядом. — Кладу свою ладонь поверх его рук. — Спасибо. Ты сможешь отвезти меня домой? Нужно переодеться. — В этом нет необходимости. — Резко поворачиваюсь к мужчине, показывая своё непонимание. Усмехнувшись, он берёт меня за руку и ведёт в гостиную. — Не знал, что конкретно ты любишь, поэтому купил несколько. — На диванчике лежало четыре чёрных чехла для одежды, на каждом из которых было название бренда. Подхожу к диванчику и открываю чехол с брэндом Валентино. Чёрное мини-платье. Лиф выполнен из нежного кружева с прозрачной накладкой из шёлкового шифона и большим бантом у шеи. Его уравновешивает простая юбка из шерсти и шелка. На моём лице появляется удовлетворительная улыбка, и я поворачиваюсь к мужчине. — Я надену его. — Ты даже не посмотрела другие. — Оставлю их на следующие разы, когда буду полуголая куда-то от тебя собираться. — Поворачиваюсь к мужчине и улыбаюсь ему какой-то детской улыбкой. Он облокачивается спиной о стену, скрестя руки на груди. — Ты очень красивая, Виви. — Кладу выбранное платье обратно на диванчик и подхожу к мужчине, оставляя невесомый поцелуй на его губах, после чего бегу в ванную. — Позвони моему брату, предупреди, что я сегодня появлюсь, — говорю я, запираясь в комнатке.***
Размышляя о встрече с отцом и тем, как она может пройти, я не заметила, как мы подъехали к штабу «Черных ящериц». В отличие от штаба «Бонтен», он находился за пределами города. Это была большая территория, напоминающая не штаб, а поместье. Оно было выполнено в готическом стиле, отчего создавалось ощущение, что я не в Японии, а снова в фамильном доме в Лондоне. Не тороплюсь покидать машину. — Риндо, скажи, тебе когда-то доводилось иметь дело с моим отцом напрямую? — обращаюсь я к возлюбленному, нежно касаясь его руки. — Напрямую я с ним не контактировал, в основном с Джереми. А что? — Беспокоюсь за твою жизнь. — Мужчина усмехается, прикрывая глаза ладонью. — Ma chéri, ты, видимо, со всеми этими событиями позабыла, кто я. «Бонтен» и «Черные ящерицы» ведут совместные дела уже несколько лет. Так что он мне ничего не сделает. — Он опускает руку, поворачивая ко мне голову, следя за моими эмоциями. — Ты уверена в том, что делаешь? Назад пути не будет. — Не отвечаю на его вопрос, открываю дверь и выхожу из машины, направляясь ко входу в поместье. Через пару мгновений он меня догоняет, я беру мужчину под руку, после чего мы вместе заходим внутрь. Нас встречает просторный светлый холл, освещаемый лишь светом из удлинённых стрельчатых окон больших размеров в массивной раме, ярко украшенных витражами. Всё помещение было выполнено из белого природного камня и вставками из красного дерева, а высокие стены с имитацией полуколонн поражали своими размерами. Потолки украшали небольшие барельефы. Но первое, что бросалось в глаза, так это огромная каменная лестница, ведущая на второй этаж. К нам подходит старый дворецкий. — Добрый день, госпожа Вивьен. Ваш отец ожидает вас в кабинете. Но меня не предупреждали, что Вы будете со спутником. — Только я открыла рот, чтобы ответить, но посторонний мужской голос меня опередил. — Кэтсу, оставь мою сестру в покое, все-таки спустя семь лет появилась дома. Вдруг ты её спугнёшь, и она опять сбежит. — Его слова были пропитаны ядом и ненавистью ко мне, но я решила пока не акцентировать на этом внимание. Я приехала сюда, чтобы поговорить с отцом. «Дорогуша, он начинает меня раздражать. Пусти меня, я быстро ему напомню о том, какая ты бываешь «прекрасная» в гневе». Игнорирую женский голос у себя в голове и поворачиваюсь к молодому мужчине, медленно спускающегося по лестнице. — Я тоже рада видеть тебя, Джереми. Смотрю, все раны окончательно зажили. Не болят? — говорю я с сарказмом и милой улыбкой на лице, обращаясь к брату. Он хочет что-то возразить мне, но я не даю ему это сделать, понимая, что такие перепалки могут продлиться весь день. — Думаю, у нас будет ещё время всё обсудить, а сейчас мне нужно к отцу. Кэтсу, проводите меня в кабинет. — Риндо, тебя вряд ли впустят к нему, хоть ты и верхушка «Бонтен», но это семейная встреча. Ты там будешь лишний. — От сказанных слов мне стало мерзко на душе, отчего я крепче схватила мужчину за рукав. «Давно я не слышала словосочетания «семейная встреча», даже непривычно». Риндо накрывает мою руку своей, после чего отпускает меня, но перед этим наклоняется к моему уху, шепча: — Не беспокойся, без тебя я отсюда не уеду. — После чего он отстраняется от меня и подходит к Джереми, следуя за ним в одну из комнат. — Госпожа Вивьен, следуйте за мной, — обращается ко мне дворецкий, и я следом за ним поднимаюсь на второй этаж. Там было темнее, больше деревянных резных статуй, небольших каменных арок, украшающих проходы. За эти годы проживания в Японии я совершенно отвыкла от европейского стиля и сейчас, любуясь интерьером, моя душа ликовала от увиденного. Дворецкий останавливается у одной из многочисленных дверей. Постучавшись и получив одобрение, он пропускает меня в кабинет. — Господин, прибыла госпожа Вивьен. — Хорошо, можешь быть свободен. — Мужчина средних лет сидел в своём кресле, повернувшись в сторону большого окна, находящегося в конце кабинета. Темные стены кабинета контрастировали с яркостью дневного света, отчего глаза потихоньку начинали болеть. Пару минут я стояла неподвижно, боясь издать лишний шорох. Мужчина, не отворачиваясь от окна, обращается ко мне строгим голосом. — Сядь. — Подхожу к длинному столу и как можно более бесшумно сажусь за стол. Ещё в детстве я научилась скрывать свои эмоции, поэтому утаить свои опасения перед отцом не составляло никакого труда. Мужчина медленно поворачивается к столу, за которым я сидела, пронзая меня властным взглядом. Он ничуточки не изменился. Светлая кожа, блондинистые волосы, крупное телосложение и всё тот же холодный отчуждённый взгляд. — Ты вернулась спустя семь лет. По-хорошему, я должен тебя жестоко наказать за проявленное неуважение и предательство, но меня сегодня порадовали хорошими новостями, поэтому я сжалюсь над своей любимицей. Поведай лучше, с какой целью ты лично ко мне пришла? — Я делаю глубокий вдох успокаивая сердце. — Отец, сбежав тогда, я поступила как глупый ребёнок, но тогда я и была глупым ребёнком. Но встреча с Джереми подтолкнула меня на этот серьёзный шаг. Отец, я хочу вернуться в семью и снова быть наследницей. Времени прошло много, но я готова работать день и ночь, чтобы вернуть твоё доверие и заслужить этот статус, — говорила я, смотря отцу на переносицу, создавая эффект зрительного контакта. Несколько долгих минут мужчина молчал, переваривая мною сказанное. После чего он поднимается из кресла, вновь поворачиваясь к окну. — Когда ты сбежала, я был очень зол на тебя. Но со временем злость сменилась на сожаление. Мои люди долго искали человека, который помог тебе сбежать, но все попытки были тщетны. Тогда я даже был немного горд, что собственная дочь обвела меня вокруг пальца. Все эти годы Джереми занимался твоими поисками. Мысль, о том, что ему придётся занять место наследника его мало радовала. И вот несколько часов назад он сообщает мне, что нашёл тебя в штабе «Бонтена» вместе с одним из исполнителей. Я нашёл это весьма забавным. Дочь, которая сбежала от ужаса криминального мира, спит с убийцей, которого ещё поискать надо. — Слушала его, сжимая кулаки до белых костяшек, чтобы не дать волю эмоциям. Я и представить не могла, что Джереми искал меня, а отец, хоть прямо он этого и не сказал и никогда не скажет, скучал по мне. «Ты посмотри, неужели тиран смягчился?», — вновь шепчет мне женский голос, но я как будто не слышу его за потоком мыслей, который сейчас кружился у меня в голове. — Вивьен, я рад, что ты вернулась… Мы скучали. — Одинокая слеза скатывается по щеке, и я быстро стираю, пока отец не видит моей секундной слабости. — Спасибо, отец, я тоже рада вернуться. Но мне интересно, где мама? — Мужчина поворачивается ко мне лицом, заглядывая в глаза. — Она осталась в Лондоне у неё были неотложные дела. Но, думаю, узнав, что ты вернулась, она скоро примчится в Японию. — Спасибо. Скажи, есть ли у тебя какие-то поручения для меня? — Я бы хотел оценить твои боевые навыки, все-таки семь лет прошло. Об остальном я сообщу тебе позже. — Насколько я понимаю, Джереми будет моим противником. — Мужчина ничего не отвечает. Он подходит к столу и достаёт из хьюмидора толстую сигару и поджигает её золотой zippo. Едкий дым поднимается вверх, наполняя помещение дурманящим запахом. — Я бы хотел, чтобы ты осталась здесь на ночь, а завтра утром мы бы провели проверку. — Я приехала не одна, — говорю я, потупив взгляд и осознавая, что сейчас я не в том положении, чтобы отказываться, но и оставаться одной мне не хотелось. — Это тот самый из «Бонтен»? Как его зовут? — Да, Риндо Хайтани. — Ах, Хайтани. — Мужчина делает глубокую затяжку, выпуская клубы серого дыма. — Что ж, могу сказать, что у моей дочери неплохой вкус. Пусть остаётся, если ты так хочешь. — Спасибо, отец. — Ты можешь быть свободна. Отдыхай.