Прошло 14 лет.
Лето в Австрии теплое и сухое, но не жаркое. На холмистых полянах располагаются виноградные поля, с которых виноград поедет на винодельные регионы, располагающиеся вдоль границ Австрии. Половину территории Австрии покрывают леса. В Австрии сохранились редкие для Европы животные: в горных лесах живут благородные олени, лоси, косули, серны, медведи. В альпийских лесах можно охотиться на кабанов, косуль и оленей. В реках и озерах можно рыбачить: в горных реках водится форель, а в озерах — карп. А в своей хижине обитает Гайдн с Бетховеном. С того самого дня, как Гайдн на пороге встретил 4-летнего Бетховена, он поклялся стать лучшим отцом, чтобы бросить буянить и гулять. Вместе они прошли целый путь, в котором Гайдн показал себя лучшим для Людвига отцом и учителем фортепиано. Но где начинается счастье одного, начинается горе другого, пословица абсолютно бессмысленная в общем смысле, но в этой истории так и произошло. После того, как Гайдн выпер Амадея из дома, тот остался совсем один и тогда уж он почувствовал себя совершенно никому ненужным и его жизнь пошла по наклонной. Обиженный на весь мир, Моцарт не мог скрывать презрения и ненависти к некогда самому близкому человеку в его жизни. Не думая, он отправился то на карете, то пешком прямо к тому домику на холме, где его бросили и заставили думать так, как будто его дружбы со стариком никогда и не было. Вспоминая те деньки, как он взбирался с тем человеком на горы, он наполнялся теплотой, которая через некое время превращалась в слепую ярость, с котором он ещё сильнее хотел встретиться с ним и всё высказать в лицо.Тем временем в гостиной в хижине Гайдна.
— Ты стал уже совсем взрослым, тебя ждёт большое будущее, ведь ты уже так хорошо владеешь пианино — провожал Гайдн Бетховена, — я уверен, что ты станет великим композитором и твои концерты будут звучать на всю Австрию! — О да, малыш Людвиг Ван Бетховен, ты так вырос — в дверях показался Моцарт. — Дядя Гайдн, кто этот человек? — Это явно тот, кому мне стоит так много рассказать — с восхищением Йозеф подбегает к другу, будто вспоминая через тяготы отцовства то, что у него когда-то он был. - Ооо, да, тебе много чего стоит мне здесь рассказать, прямо здесь и прямо сейчас, потому что иначе тебе не предстоит это сделать никогда! Моцарт достал Чёрный револьвер, который всегда спасал его в тяжёлых жизненных ситуациях. Людвиг обескураженно молча стоял и смотрел, как начинался конфликт. - Амадей, я тебя уверяю, я просто... - Да, да, ты много чего просто, но сейчас я лишь вижу, как ты своими руками взрастил себе игрушку для плотских утех, но почему он, а не я? Он лучше меня играет на пианино? Я был слишком стар для твоего морщинистого личика? У него более упругая попка? Отвечай сейчас же! - Моцарт... - обдумывая слова, стоял Гайдн склонив голову то ли от сожаления, то ли от обиды, - он никакая не игрушка для плотских утех, я его вырастил, он мой ученик и воспитанник и только благодаря ему я смог одолеть своё пьянство и буянство, не будь его со мной все эти годы, я бы так и шлялся по мелким барам, оставив такого гения одиноко лежать на соседском пороге. Если ты согласен, что так было бы лучше для твоего старого друга, ты поймёшь моё решение. Моцарт, чуть ли не плача, сильнее обхватывает и сжимает в руках револьвер и повелевает: - Дай мне верёвку. - Что? - Дай мне верёвку, живо! - Людвиг, отдай ему верёвку со склада. - Да, сэр! Людвиг не мог смотреть как его учителя и чуть ли не отца выцеливает какой-то чужак, поэтому вместо верёвки он взял лопату, да ту, что побольше. Выйдя из кладовки максимально тихо, он лишь увидел как Йозеф быстро машет руками что-то несообразительное, пока Моцарт сзади не вырубает из сознания молодого заступника. - Мелкий щегол! Всё приходится делать самому. Не спуская с прицела Гайдна, Моцарт добыл верёвку, которой он связал Йозефа. - Мы едем в концертный зал, я заставлю тебя выбрать меня, а не его. - О чём ты таком говоришь, какой концертный зал? Ты будешь играть на пианино? - Ты всё увидишь...