выстрелы в молоко

Непривычно светло: распахнуты шторы, весенний свет пробивается через стеклопакеты. Олег у подоконника разливает вино по бокалам, пока Серый обходит кругом кровать. Обернувшись, Олег наблюдает, как он присаживается на край и проводит ладонью по светло-сиреневой простыне из хлопка. — Отличная койка, я проверил уже, — небрежно бросает Вадим. Серый поднимает на него взгляд, а Вадим, усмехнувшись, стягивает майку и, оголившись по пояс, ухмыляется: — Да отблагодарю я тебя, солнышко, не беспокойся, я умею быть очень благодарным. — Придется постараться, — отвечает Серый и притягивает Вадима к себе за пояс. Олег выжидает. У Вадима красивая спина. Уперев одну руку в пояс, второй он гладит Серого по голове, взъерошивает волосы, пока тот расстегивает ремень, вжикает молнией на ширинке. Серый спускает джинсы Вадима вниз медленно, проводя ладонями по бедрам, и Олег невольно задается вопросом: неужели он и со мной точно так же? Думал, со мной — по-другому… Он скользит взглядом по подтянутой заднице Вадима — нижнего белья тот не надевает, когда ждет их в гости. Джинсы уже на полу, и Вадим переступает, избавляясь от них окончательно, пинком отправляет их в сторону. Олег смещается в сторону для лучшего обзора, прислоняется к стене, так и держа бокал в руках. Наблюдает, как Серый проводит розовым языком по члену Вадима. Все еще одет, в рубашке и брюках, расстегнута только верхняя пуговица. Пальцы его лежат на бедрах Вадима, он уже не двигается, строго глядя вверх, и Олег замечает, как лишь от одного дыхания у Вадима встает. Он проводит ладонью по лицу Серого, большим пальцем сминает губу, и тот, не отрывая взгляда, послушно обхватывает палец, прикусывает. Олегу кажется, что он может смотреть на их прелюдию вечно. Но Серый берет Вадима за запястье, отстраняет его руку и смотрит на Олега. Чуть улыбается: — Иди сюда. Олег ставит бокал, из которого так и не сделал ни единого глотка, на подоконник. Он тянется было к постели, но Серый, качнув головой, предупреждает: — Не ко мне. Подбородком указывает на Вадима. Тот поворачивается полубоком. Встречаются взглядами и на миг застывают. Серый же откидывается на постель, опирается на локти и выжидающе смотрит. Вадим бесцеремонно берет Олега за бедра, притягивает к себе. Целуется он всегда грубовато, губы у него жесткие, колет щетина. Олег кладет руку ему на загривок, чтобы не отстранялся, чтобы самому не отстранить. Крупные ладони сминают зад. Без прослойки в виде Серого целоваться с Вадимом странно. Учитывая их сложное прошлое… а впрочем, разве прошлое с Сережей было проще? Когда Вадим начинает расстегивать ширинку, Олега касается что-то давно позабытое, и на миг кажется, что они лишь вдвоем в комнате. Вадим ведет губами по его шее, кусает до боли, шепчет: — Не стесняйся, Поварешкин. Тогда Олег хватает его за член, отдрачивает наскоро, словно дерется, а Вадим сжимает его задницу, проходя острой кромкой зубов по плечу. Запах пота перебивает олд спайс, какой-то горький парфюм, и Олег жадно проводит языком по его шее, слизывая запах. Член Вадима в ладони огромный, и екает в груди — да как он вообще влезет… Отвлекает лишь шорох — Серый торопливо снимает брюки и рубашку. Олег оборачивается к нему, ловит взгляд — зрачки расширенные, дышит ртом. Вадим тоже глядит на него, хрипло спрашивает: — Нравится, солнышко? — Сделай так, чтобы Олегу нравилось, — велит Серый. Вадим спускает с Олега брюки и одновременно опускается на колени сам. Его дыхание обжигает даже через плотно обтягивающие боксеры. Он лижет член через ткань, прихватывает губами, трется о него лицом, и Олег почти стонет. Кладет ладонь Вадиму на затылок, притягивает к себе, уже совсем бесстыдно тычется ему в губы, и наконец Вадим подцепляет резинку трусов, оттягивает их, высвобождая член, и берет в рот. Сосать он совсем не умеет. Облизывает, трет языком, мокро насаживается, тут же давится, но вылизывает член самозабвенно, как самый сладкий чупа-чупс. Олег чуть покачивает бедрами, пытаясь задать ритм, но Вадим — словно ураган, подчинить его невозможно. Он отстраняется, смотрит снизу вверх, хлопает ладонью по кровати, и Олег понимает его мгновенно. Присаживается на постель, Вадим стягивает с него брюки, боксеры, носки. Олег тянется к Серому — уже голый, плечи и грудь покраснели, глаза горят. Но Серый упирает ладонь ему в плечо, кивком головы указывает на Вадима. И тогда Олег лишь на пару мгновений приникает губами к его белому бедру, утыкается лицом в него, глубоко вдыхает. Вадим раздвигает ему ноги, вклинимаясь между. — Расслабься, — шепчет Серый. Позволяет положить затылок ему на бедра. Поглаживает по вискам. А Вадим, подхватив ноги Олега под колени, закидывает их себе на плечи. Проводит широкой загрубевшей рукой по груди, прищипывает сосок, и Олег невольно шипит. Вадим ухмыляется: — Знаю. С тобой только нежно. Олег вспыхивает, словно это тайна, но Вадим давным-давно ведь понял, что Олег не любит грубость и почти никогда не бывает грубым сам. И все равно каждый раз словно укор: такой большой и сильный, а любишь помягче. Вадим толкается членом между бедер Олега; ноги разведены слишком широко, чтобы можно было между них трахать, но влажная головка касается внутренней стороны, где кожа чувствительная, так ласково, что Олег прикусывает губу. Вадим чуть наклоняется, обхватывает оба члена разом, от контраста упругости его плоти и жесткой кожи пальцев Олега ведет. Вадим ласкает неторопливо, другой рукой гладит по напрягшемуся прессу. Олег прикрывает глаза. Мерные движения Вадима его будто вгоняют в транс, и он покачивается как на волнах; он трется затылком о бедра Серого, а тот ласково гладит по голове. Склоняется, и его губы почти касаются губ Олега. Он проводит языком, но не целует, хотя Олег тянется к нему — пожалуйста, пожалуйста, так хочется. — Олеж, — шепчет Серый. Мажет по губам дыханием. — Ты… ты хочешь сегодня снизу? Точнее… — Кончиком языка он проводит по нижней губе, и Олег хочет всего, чего сам Серый пожелает. — Точнее, между нами. — Да… Он не видит, скорее — чувствует, как Серый подталкивает к Вадиму тюбик смазки. Важно другое — Серый наконец целует его, его язык во рту Олега, его ладони обхватывают лицо, и от поцелуя кружится голова, Олег запускает пальцы в его волосы и думает, что ни за что не отпустит, пусть Вадим что угодно делает, но Олег будет целовать Серого, пока не задохнется. Пропадает рука с члена, касается лишь между бедер обжигающая плоть, а пониже яиц скользят холодные скользкие пальцы. Олег в первый миг инстинктивно зажимается, но Вадим не проникает. Только гладит. Выжидает. Серый легко выскальзывает, улыбается. И, не отрывая перевернутого взгляда от Олега, говорит: — Вадим, сначала одним. И дай ему привыкнуть. — Я ведь не в первый раз с ним, — нарочито обиженно говорит Вадим. Серый вскидывает на него взгляд, и у Олега тянет между ребер — зря ты это брякнул, он же ревнивый, и то, что мы с ним расставались, не имеет никакого значения. Он все ждет, что Серый сцедит яд, кинется на Вадима коброй, но тот лишь предельно спокойно выдыхает: — Просто предупреждаю. Одно неверное движение — пойдешь к черту, понял? — Ты же тогда сам будешь умолять меня вернуться, солнышко. Серый игнорирует его. Он выскальзывает из-под затылка Олега, перекидывает ногу через его грудь. Опускается сверху не до конца — пружинит на полусогнутых коленях. Он тянется вперед, за голову Олега, и член его прямо у лица, Олег не удерживается и, приподнявшись, проводит по нему языком. Крепко как стоит, завелся, пока смотрел на них с Вадимом… Он подсовывает Олегу под голову подушку. Улыбается ему, и тот же миг Вадим проталкивает один палец внутрь, Олег резко выдыхает. Серый внимательно смотрит ему в лицо. Олег разводит ноги шире, Вадим давит уверенно, совсем не так, как нежные пальцы Серого, но он тоже знает, как нужно коснуться, чтобы Олег закусил губу, давя стон. Вадим добавляет второй, не слишком церемонясь, держит на пальцах и проводит кулаком по члену, а Серый все смотрит в глаза, и Олег не знает, как он отреагирует, если на пальцах Вадима застонать. У них словно был уговор — они облизывают Сережу, они отсасывают ему, они раскладывают его во всех позах, и тот стонет, дрожит, а потом пьет вино, зацелованный, залюбленный; Олег не рассказывал, как они еще годы назад сошлись с Вадимом, то дрались, то трахались, и это был отменный секс, и он был с ним снизу каждый раз, гораздо чаще, чем когда-либо с Серым. И теперь Серый сам предлагает раздвинуть ноги… Олег не знает, чего тот ждет. Серый вдруг наклоняется к нему, прижимается лбом ко лбу; шепчет: — Растянешь меня? Твои пальцы внутри я люблю больше… И Олег целует его. Серый выпрямляется, вкладывает ему в руку смазку. Приподнимается на коленях, опирается на локти за его головой. Мажет членом по губам, и Олег приоткрывает рот. Обхватывает скользкую головку, лижет уздечку, и Серый тихонько стонет. Олег словно делится пополам: здесь, сверху, так горячо, такой обжигающий член, и даже смазка в горящих руках согревается мгновенно, и он проникает в пламенное нутро Серого, тот сладко сжимается. А снизу Вадим проталкивает еще один прохладный палец, въезжает до костяшек, мелко вбивается, а потом, почти вытащив, толкается еще раз, и на этот раз как нужно, Олег стонет, не размыкая рта, с членом во рту. Он ловит ритм Вадима и вводит в Серого пальцы одновременно с тем, как Вадим входит в него. Он уже не сопротивляется, не жмется — непривычно каждый раз, с Серым он уже почти привык отдаваться сразу же, а Вадим… С Вадимом было слишком давно. Но он разрабатывает уверенно, готовит Олега для себя тщательно, то и дело подрачивает, не позволяя возбуждению спадать. Олег втягивает щеки, плотнее всасывая член Серого, и тот ахает, проникать в него совсем легко, словно он заранее подготовился. Вадим протягивает ладонь, поглаживает Серого по ягодице. Зовет: — Солнышко, ты готов? Потому что нам с Олегом, — он проворачивает внутри пальцы, и Олег весь натягивается струной, — нам уже не терпится. Олег вынимает пальцы из Серого, тот выпрямляется, и его член выскальзывает из губ. Стоя на коленях, он оборачивается к Вадиму, и тот вдруг тянется к нему, целует жадно, обхватив за талию, за грудь. Ноги Олега соскальзывают с плеч Вадима, и тот прижимает к себе Серого плотнее, держит ладонь на его щеке, мокро целуя, засовывая язык в рот. И когда отстраняется, Серый тяжело дышит, весь покраснев. — Сладкий какой, — довольно произносит Вадим. Странно, что Серый не отвечает. Только скользит по Олегу смазанным взглядом. Они перемещаются. Кровать действительно отличная — хватает места всем, не то что на старом диване… Серый, выгнувшись в коленно-локтевой, подставляется, и Олег пристраивается к нему. Гладит по бедру, другой рукой направляет член. Толкается в него плавно, входит, дурея — как же в нем хорошо, каждый раз — словно первый. Он входит на всю длину, толкается пару раз и замирает. Обхватывает Серого за талию, целует между лопаток. Тот опускается на локтях ниже, а Олег все целует, лижет его спину, плечи, Вадим прав — он сладкий, безумно сладкий, каждая рыжая точечка на белой коже как осколок леденца. И пока он целует Серого, Вадим по-свойски берет его за бедро, чуть оттягивает в сторону ягодицу. Олег вздрагивает — у него одна головка словно размером с кулак, но это кажется с непривычки. Вадим пристраивается долго, подбивает под колено Олегу подушку. Тычется в растянутую дырочку, дразня прикосновениями, почти проникает, но тут же отстраняется. До Олега доходит, что он хочет услышать. Проведя напоследок языком по плечу Серого, он поворачивает голову и отрывисто говорит: — Давай уже, Вад. — Хочешь, чтобы я тебе вставил? — нахально отзывается тот. Надавливает головкой, раздвигая мышцы. — Хочешь на мой здоровенный член? — Хочу, — сквозь зубы отвечает Олег. Вспыхивает. Раньше говорил Серому: пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, так хочу тебя. Раньше говорил Вадиму: вставь и все, хватит тормозить. Как говорить теперь, когда под ним подрагивает Серый, слыша каждое слово, когда Вадим глумится, несомненно понимая все его внутренние метания, — теперь не знает. Но Вадим прекращает его мучить, прикусывает язык и медленно толкается. Олег тяжело дышит — а у него действительно большой, он отвык от такого… Вадим входит наполовину, жалеет его. Проводит ладонью по спине и негромко велит: — Начинай, солнышко уже заждался тебя. И Олег коротко дергается. Вадим держит его бедра железной хваткой, вгоняет пальцы в мышцы до синяков. Тянет на себя — и тут же обратно. Они двигаются скованно, привыкают. Ищут, как нужно. Он закрывает глаза и прижимается щекой к лопаткам Серого, Вадим входит так, что прошивает вспышкой до кончиков пальцев ног, и Олег, словно маятник, толкается вперед под тихий, почти изумленный вздох. И получается. Олег едва дышит: так правильно берет его Вадим, так с ним случалось в редкие ночи, когда он решал быть нежнее. Олег едва не всхлипывает. Серый под ним — шелковый, взмокший, постанывает от каждого движения, сжимается на нем, и Олег еле сдерживается. Обнимает его крепче, трется о его спину щекой, целует беспорядочно и шепчет что-то бессмысленное, что-то между “да, еще” и “да, люблю”. Он не знает, кого просит и кому признается, его размазывает между двумя телами, и он пытается понять прежде, чем мыслительная деятельность станет слишком тяжела: а так ли ощущал себя Серый между ними? Может, он предложил это сегодня, чтобы Олег почувствовал то же, что и он? Чтобы он прощупал еще одну грань, чтобы понял, для чего им эти встречи… Олег выстанывает безостановочно, голос садится мигом. Проходит по бедрам мелкая дрожь. Он думает, что ближе и ярче уже невозможно; но Вадим вытягивается грудью вдоль его спины, входя глубоко, до самых яиц, и обнимает его и Серого одновременно, сгребает в объятия огромными ручищами, Серый, пискнув от их веса, сжимается. Вадим толкается мелко, прошивая словно до горла, и Олег, зажатый между ними, разгоряченный, весь в поту, стонет почти жалобно — так ему хорошо. Вадим, не отпуская их, прикусывает его за плечо, шумно дышит, задает ритм, и член Олега наливается во влажном тепле тела под ним, зад пульсирует, вот-вот накроет, он крепче обнимает Серого — тому и дышать уже, наверное, нечем. Вадим налегает со спины каменной плитой, входит — и Олег, зарычав, срывается. Оргазм бесконечный. Содрогаясь, Олег кончает в тесный жар тела Сережи, вечность стискивает его, и вечность же Вадим, вылизывая ему ухо, шепчет: — Молодец… хороший мальчик, Волков… Олег замирает, обессиленный. Вадим вытаскивает из него, тянет за бедра, заставляя отлипнуть от Серого. Олег нехотя подчиняется. Перекатывается на спину. Подползает к изголовью постели, прислоняется к нему. Серый, приподнявшись на подрагивающих локтях, оборачивается к Вадиму, а тот, поигрывая членом в ладони, ухмыляется: — Меня на всех хватит, солнышко. Олег, словно завороженный, смотрит, как Серый, с затуманившимся взглядом, кивает, и Вадим запускает в него два пальца, негромко произносит: — Мне нравится по его сперме, а тебе? Он крепко берет Серого за разрумянившуюся ягодицу, оттягивает, глядя, как легко входят в него пальцы. Серый переводит взгляд на Олега, одними губами отвечает: — И мне. Вадим входит в него, держа за бедра. Натягивает на себя с рыком. Талия Серого словно игрушечная в его лапищах, Олег раньше будто не замечал этого. Вадим берет Серого в четком, быстром темпе, вздуваются вены на его шее, срывается капля пота с виска на поясницу Серого. Он тоже долго не продержится, видит Олег. Пытается отдышаться, пытается понять, как подлезть, как коснуться Серого, чтобы он тоже кончил, но его прибивает тяжесть к постели, он не может оторвать взгляда от мощных рывков бедер Вадима, не может перестать смотреть, как ходит его член между порозовевших ягодиц. Он вдруг останавливается, ссаживает Серого с себя, переворачивает его на спину, словно куклу, и закидывает его ноги себе на плечи. Коротко смотрит на Олега, снова входит. Олег на коленях подползает к ним, ртом надевается на член Серого, тот тут же опускает ладонь на макушку Олега. Вскрикивает, когда Вадим вламывается в него особенно резко, но член его стоит так, что понятно — его все устраивает. Олег ласкает его старательно, гладит по груди и животу, пускает головку за щеку. Мельтешит рядом Вадим, почти касаясь его скулы подстриженным лобком, и Олег кладет руку ему на задницу, сжимает и лезет пальцами между. Вадим ускоряется, трахает уже совсем беспорядочно, рычит сквозь зубы, а Олег насаживается горлом на член Серого, и тот, всхлипнув, стискивает пальцы на его волосах. Мгновение — и бьет в рот терпкая сперма, Серый весь вытягивается в струнку, напрягается каждая его мышца, а Вадим, толкнувшись пару раз в него, сжавшегося, замершего, тоже останавливается. Он склоняет голову, обхватывает пальцами лодыжки Серого, прижимается к ним лбом. Жмурится. Подрагивает. И наконец вытаскивает обмякающий член. Они возятся на новых простынях, вытирают о них пот и сперму, укладываются на королевской кровати. Олег подтягивает к себе Серого, прижимает его спиной к груди. Вадим укладывается за ним, обнимает их обоих. Его губы скользят по шее Олега, он целует медленно и мягко, и по телу Олега дрожь проходит от этой ласки. Серый, словно почувствовав ее, выворачивается в его руках, укладывается лицом к нему и тоже целует, сталкивается ртом с Вадимом. Они возятся, перехватывая друг у друга поцелуи, вокруг тишина, но она не давит, а окутывает их одеялом, только влажно сменяются одни губы другими. Потом лежат, пытаются отдышаться. Вадим шутливо говорит, поглаживая Олега по бедру: — Как кровать на обнимашки настраивает после секса. — Только кровать? — отзывается Серый, приподнявшись на локте, и касается губами груди Олега. — Солнышко, принести тебе вина? — тихо спрашивает Вадим. — А у тебя еда есть? — Могу пиццу заказать. Они переглядываются, и руки их скользят по телу Олега. Разговор будто не о еде. — Закажи, — отвечает Серый. — Выбери на свой вкус. Вадим, кивнув, свешивает ноги с кровати. Подав с подоконника по бокалу вина, он уходит на кухню, сверкая подтянутой задницей, — там остался его смартфон. Серый, удобнее устроившись, прислоняется к плечу Олега. Тот медлит. Но все же спрашивает: — Мы останемся на ужин? — Почему бы и нет? Поваляемся в кровати. Оставим море крошек ему на простынях. Он делает глоток вина. Олег понимает, что это означает. Серый привязывается к Вадиму. Так же, как однажды привязался он сам. — А тебе… тебе нормально, что мы с ним когда-то?.. Серый взглядом останавливает его. Звякает бокалом о бокал Олега, и тот запоздало делает несколько крупных глотков. — Это же был просто секс. — А сейчас? — И сейчас. Олег смотрит ему в глаза и не может ничего понять. Говорит: — Я люблю тебя. Больше всего на свете. А должен бы сказать: я боюсь потерять тебя. Серый касается его лица. Мягко произносит: — Мы просто поедим в постели. Немного выпьем. Тебе ведь тоже приятно с ним… Олег кивает. — Так я разрешаю тебе получать удовольствие, — искрит улыбкой Серый. Олег на миг прикрывает глаза. Вадим возвращается к ним, объявив, что три пиццы приедут к ним через сорок минут, плюхается на постель. Забирает бокал у Олега, оседлав его бедра, и допивает вино. И Олег наслаждается его близостью с молчаливого одобрения Серого.