выстрелы в молоко

Сначала шорох, а потом — громкий выдох. На миг напрягается каждая мышца, напружиниваются ноги: вскочить, дать отпор… Но тут же расслабляется: дома, в постели. Никуда бежать не надо. Руки касается одеяло, словно его отбросили в сторону, и повторяется вдох. Олег приоткрывает глаза, чуть поворачивает голову. В слабом свете ночника — прикроватной лампы для чтения — очертания едва заметны, и все же золотистым подсвечен изгиб тела Сережи, его талия в крупных ладонях, округлость его белых ягодиц. Они не замечают. Олег тихо смотрит, как Сережа кладет руку на рот Вадиму, а тот прикусывает костяшки его пальцев, взгляд направлен вверх, не отрывает глаз от распахнутых губ, и Сережа снова выдыхает, стоит только Вадиму крепче сомкнуть зубы. Они возятся, не обратив внимания, что сбросили одеяло на Олега, что он уже наблюдает, как поглаживает по заднице Вадим, как проталкивается в тесное нутро пальцами — движения быстрые, легкие, и ясно: давно уже растянул, теперь лишь дразнит. Олег сглатывает. Старается не дышать, чтобы не спугнуть. Тянет внизу живота, тяжелеет член от того, как пальцы Вадима скрываются в теле Сережи, как тот закрывает ему рот, словно это Вадим не умеет быть тихим во время секса. Наконец Сережа упирается ладонями Вадиму в грудь, одними губами его просит: давай. Олег считывает его слова запросто, как и его нетерпение, едва заметную дрожь бледных бедер, крепко стиснувших бока Вадима. Часто и высоко вздымается грудь Сережи, глаза горят, а может, слабый свет так в них, совсем черных сейчас, играет. У него стоит, и Вадим, придерживая его за бедро одной рукой, второй, скользкой от смазки, проводит от основания до головки, усмехается, а Сережа закусывает губу, жмурится, и ему, наверное, стоит недюжинных усилий сейчас сдержаться и не застонать в голос. Страшно хочется до себя дотронуться, пока они наслаждаются друг другом, пока они такие красивые, пока ведет кулаком Вадим по члену Сережи, оттягивая кожу с головки вниз, но Олег сдерживается. Прижимает руки к матрасу. Только чуть шире разводит ноги, возбуждение еще не такое сильное, чтобы доставлять дискомфорт, но ноет пониже живота, просит прикосновений. Вадим проводит по своему члену пару раз, смазывая с тихим хлюпающим звуком, и, придерживая его за основание, направляет Сереже меж ягодиц. Крупная головка утыкается в темнеющий вход, и взгляд Олега прикован к ней, лишь на мгновение он поднимает глаза, чтобы увидеть, как неотрывно Вадим смотрит на Сережу, чуть приоткрыв рот, и ловит каждый его выдох, каждое движение его ресниц, прежде чем толкнуться внутрь. Наконец он тянет Сережу за бедро вниз, головка скрывается в его теле, и тот медленно насаживается до самого конца, словно даже не дыша. Он опускается на Вадима, чуть сжимает в ладонях его грудь, скребет ногтями по татуировке и улыбается коротко. Отбрасывает упавшую на лоб рыжую прядь и, оперевшись удобнее, начинает плавно двигаться. Вадим держит его за бедра, завороженный, взгляд у него совсем влюбленный; Сережа глаза в глаза не выдерживает, запрокидывает голову вверх, хватает воздух ртом и двигается на его члене в своем ритме, выпускает его неглубоко, наслаждается. От их движений шуршат простыни, трется затылком о подушку Вадим, едва слышно поскрипывает постель — на какой же вес она рассчитана, сколько еще будет выдерживать их втроем?.. И тогда Олег скользит ладонью по каменным мышцам живота вниз, по дорожке жестких волос — к члену, обхватывает под головкой, трет большим пальцем, размазывая каплю выступившей смазки. Кусает губы. Сережа катается на члене Вадима так, словно никого и ничего больше нет в этом мире, не позволяет Вадиму ускорить темп, тот дергает было бедрами, но Сережа, надавив ему на грудь ладонями, строго смотрит в глаза, и Вадим стихает. Поглаживает только колени Сережи, сглатывает, хочет его поцеловать, наверное, но тот пока не дает. Его белая кожа словно светится в полумраке, волосы искрят, и он до безумия красивый, особенно сейчас, когда поблескивает на нем пот, когда Вадим так жадно пожирает, облапывает его взглядом. Олег тоже начинает двигаться — тихонько водит кулаком, старается потише, но хочется крепче и быстрее, хочется в ритме Сережи, и он подстраивается, смотрит на него во все глаза, он приподнимается с члена — и Олег проводит вверх, зажимая головку в кулаке, он опускается вниз, до самого основания, сдавленно выдыхая, — и Олег тоже тянет руку ниже. Он теряет счет времени, не знает, сколько так наблюдает, шуршит одеяло, под ним становится невыносимо жарко, и Олег аккуратно сдвигает его ногой пониже. Сережа вдруг поворачивает голову, пробегается взглядом от его колен, скрытых одеялом, до лица, окатывает словно лавой, и наконец встречается глазами с Олегом. На долю секунды Олег вспыхивает, словно это не он их застукал, а его застали врасплох. Сережа, не прекращая движений, тянет к нему руку, но Олег коротко мотает головой: не надо. И больше не скрывается. Сталкивает одеяло на пол, удобнее раскидывает ноги. Сережа улыбается ему, замечает и Вадим, хрипло говорит: — Доброе утро. — Тут же взгляд на Сережу, ловит его за талию ручищами, гладит по животу, груди, шепчет: — Не сдерживайся, солнышко. И Сережа словно по команде громко ахает, насадившись на его член. Он теряет грациозную медлительность, стискивает пальцы на груди Вадима, оставляя следы, от каждого толчка выстанывает, будто в нем, тонко настроенной скрипке, задевают одну и ту же струну; Вадим, все же сцапав его за талию, натягивает на себя резко, фиксирует на месте и несдержанно, с рыком толкается бедрами, трахает его так, что стон становится похож на крик. Грудь Сережи розовеет, с губ, сложенных буквой “о”, летят высокие стоны. Олег уже не пытается поймать их темп, просто жестко и быстро дрочит, глядя на рывки Вадима, на его толстый член, то и дело выскальзывающий из Сережи и снова проникающий обратно. Он трахает всегда четко, без устали, жадно, и кажется, что ему и десяти раз за ночь будет мало, а Сережа чуть шире разводит ноги, склоняется к его груди, стонет ему в рот. Вадим прикусывает его губы. Олег чувствует, что сорвется первым, глядя на них, звенит в ушах от возбуждения, яйца распирает. Лихорадочно думает, что сам сядет на член Вадима, если тому не хватит Сережи, или притянет за волосы Сережу к себе, чтобы поласкал ртом, но одновременно знает: ничего из этого не сделает. Будет смотреть на них до самого конца. Сережа, всхлипнув, целует Вадима, запустив язык ему в рот, трется членом о его живот. Вадим стискивает его ягодицы до синяков, вгоняет пальцы в податливые мышцы, словно гвозди вбил, и Олег приподнимается на локте, чтобы увидеть, как его член распирает мышцы, как натягивает влажно поблескивающую дырочку. Движения Вадима становятся размашистыми, беспорядочными, такими яростными, что Сережа скулит почти жалобно, бедра его дрожат, он вскрикивает, и дырочка сжимается на члене Вадима. Олег пару раз проводит по члену, почти не ощущая ничего, словно это он только что кончил, а не Сережа выплеснул спермой на цветную татуировку от одного только члена в заднице. Вадим дотрахивает его, член как поршень, как кувалда вбивается внутрь, и Олег хрипло выдыхает, бросает взгляд выше — Сережа, опершись локтями на грудь Вадима, тяжело дышит, склонив голову. Возбуждение нарастает в мгновение ока, закручивает в петлю, Олег так же бешено, как Вадим, отдрачивает, стискивает зубы, весь выгибается — и бьет в кулак сперма. Вадим шумно выдыхает, насадив на себя Сережу в последний раз, и расслабляется. Лишь тогда Сережа растекается по нему, словно по самой мягкой в мире постели, выпрямляет ноги. Выскальзывает из его задницы член. Он тянет одну ладонь к Олегу, гладит большим пальцем по щеке, а Вадим запускает руку Сереже в волосы, приникает к его губам. Они целуются долго, мокро, шумно, и ладонь Сережи все это время нежно касается Олега. Наконец он скатывается с Вадима, возится, устраиваясь между ними. Прижимается к Олегу спиной. Тот касается его бедра, пробирается меж ног, где горячо, влажно от пота, влажно от вытекающей спермы… Сережа вздрагивает и жмется плотнее. Вадим зажимает его с другой стороны, перекидывает руку через его плечо — к Олегу, приобнимает за талию. Касается губами волос Сережи и смотрит в глаза. Олег усмехается: — Спокойной ночи. За окном начинает светлеть.