***
— Ох-х, Ягами-кун, мне так неловко за то, что я втянула тебя в это, — оправдывается Макото, нервно покручивая прядь тёмно-синих волос, — честно, я не думала, что всё так обернётся... — В том, что твои очки упали и разбились, нет твоей вины, — без особой вовлеченности в диалог ответил парень, доставая из кармана купюру, — деньги вернёшь потом. — Спасибо. — искренне улыбнулась Ямасита, но тут же опомнилась. — А у тебя ведь остались деньги на то, что ты хотел здесь купить? — К сожалению, нет, — тяжело вздохнул Лайт, — впрочем, не так уж мне это и нужно, в другой раз куплю. Думаю, нам обоим пора возвращаться домой. — Да уж, — кивнула Макото, — учитывая то, что контрольные перенесли, а я так и не готова к ним... Расплатившись за очки, пара направилась к выходу из магазина, а после — из торгового центра. Ягами всё это время думал о своём: о тетради смерти, о преступниках, о том, как нелепо его подруга детства недавно отвесила ему пощёчину и убежала, ничего не сказав. «Она очень странная», — прокомментировала Макото тогда, но почему-то Лайт был уверен, что дело далеко не в этом. Размышляя о событиях недавних дней, Ягами полностью отрёкся от реальности, не слыша даже то, что говорила ему Ямасита. Парень лишь смотрел вперёд каким-то туманным и не заинтересованным взглядом до тех пор, пока в примерно тридцати метрах от него не показалась знакомая фигура. Лайт прищурился: неужели это Рикки? Низкий рост, стройное телосложение, блондинистые волосы, небрежно заплетённые в хвост, и эта беспечная походка с руками за спиной — всё это говорило о том, что перед ним была его подруга детства. Но в глаза бросалась ещё одна деталь, выбившая Ягами из колеи — полностью перебинтованные руки. «Никогда не видел на ней бинтов», — зачем-то мысленно подметил Лайт, прежде чем, не говоря ничего Макото, ускорить шаг, дабы догнать девушку. — Куда ты торопишься? — обеспокоенно спросила Ямасита, однако не получила ответа: в то же мгновение ответ нашёлся сам. В тот момент, когда Ягами поравнялся с Джонсон, сомнений в том, что это не она, уже не оставалось: та остановилась и замерла, давая разглядеть своё лицо. — Не ожидал тебя встретить, — сказал парень, дабы завязать разговор, — что у тебя с руками? Рикки мгновенно прячет их за спину, наивно надеясь, что это поможет. Но Лайт не собирался от неё отставать. — Я уже всё видел, можешь не скрывать. Что с тобой случилось? У тебя и на лице пластыри. Тебя кто-то избил? Джонсон снова кусает губы и нервно переминается с ноги на ногу, не зная, какие слова ей подобрать. За ними наверняка следят, а потому девушка не может позволить себе сказать чего-то лишнего. — Это тебя не касается. — холодно отвечает Рикки, опустив глаза. — Что-то ты не разговорчива для себя. — проворчал Ягами, понимая, что в ближайшее время ничего выудить из неё он не сможет. — В любом случае я лишь хотел помочь тебе. И не нужно меня сторониться из-за того случая с пощёчиной в коридоре. Я уже привык к твоей чудаковатости, можешь хоть сейчас раз двадцать меня ударить. «Только не избегай меня». — хотел было сказать Лайт, но вовремя себя остановил. Нет, ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах, он не должен говорить такое ей. Ведь она — чудачка, а чудачки не заслуживают таких слов от Ягами Лайта — идеального, нет, лучшего ученика Японии. Джонсон наконец поднимает свой взгляд и смотрит парню в глаза, кажется, догадываясь, каким должен быть конец этого предложения. На её лице лишь на мгновение появляется глуповатая, дрожащая улыбка, за которой сразу же к глазам, полным надежды и влюбленности, подступают слёзы, что девушка умело сдерживает и, хлопнув Ягами по плечу, машет на прощание и скрывается в ближайшем магазине, прошептав тихое: «мне пора».***
Учиться в школе — смертная скука. Рикки это поняла ещё с самого начала своего обучения, а потому почти никогда не слушала нудные рассказы учителей, от которых клонило в сон. На занятиях она занималась чем угодно, но только не учёбой: черкала что-то в тетради, рисовала нелепых воображаемых животных, порой даже сочиняла стихи. Но сегодня девушка ограничилась лишь сидением в телефоне, периодически поднимая глаза на преподавателя, дабы сделать вид, что она ещё заинтересована в теме урока. Джонсон со скукой листает новостную ленту в соцсети до тех пор, пока не натыкается на свой любимый прикол с Робертом Паттинсоном : в тот же миг на лице девушки появляется озорная улыбка. Не медля ни минуты, она отправляет это Лайту, зная, что тот всё ещё ведётся на это и по пять минут вглядывается в картинку, пытаясь понять, что в ней не так. «Рикки, прекрати отправлять мне свои глупые мемы», — как-то раз ответил ей парень, что Джонсон, конечно, проигнорировала. Ей нравилось всячески подкладывать и троллить Ягами, ведь только таким способом удавалось вывести этого зануду на эмоции. Ну и, разумеется, посмеяться над ним. Интересно, почему парень до сих пор не добавил её в чёрный список? Над сообщением, что отправила Джонсон, повисла надпись «прочитано», на что та, ободрившись, стала ждать ответа. Но его не было уже третью минуту: Ягами что-то очень долго печатал. «Наверное, пишет гневное сообщение о том, как же я его достала», — тихо посмеивается Рикки, ничуть не обидевшись от этой мысли. Девушка завороженно смотрит на значок, показывающий, что Лайт до сих пор пишет ответ на сообщение, думая, что скорее сама соцсеть поломается, нежели парень напишет что-то действительно длинное и стоящее внимания. Так проходят мгновения, и Рикки, с нетерпением ожидающая отклика, наконец его получает: «Рикки, ты можешь сколько душе угодно скидывать мне свои бессмысленные приколы, но только тогда, когда объяснишь, что у тебя случилось. Если ты думаешь, что я так просто забуду вчерашнее, то ты сильно заблуждаешься. Я не буду с тобой разговаривать и отвечать на твои сообщения до тех пор, пока не узнаю, что с тобой произошло». Джонсон убирает телефон и хмурится: да уж, не этого она ожидала. «Ультиматум ставит, значит», — мысленно проворчала Рикки, переведя взгляд в окно. И что ему ответить? Говорить ли всё, как есть, или придумать примитивную отговорку в роде: «Э-э-э, ну я, типа, упала и ударилась»? Нет, она просто не может сказать ему правду. Но и солгать не в состоянии. «В таком случае встретимся на крыше после этого урока». — набирает на телефоне вспотевшими ладонями девушка и с замиранием сердца отправляет сообщение Лайту, так и не придумав, как будет оправдываться. Оставшаяся часть урока прошла незаметно: за размышлениями о предстоящем разговоре Рикки даже не заметила, как прозвенел долгожданный звонок. Девушка, тотчас вскочив, сорвалась с места и, не дожидаясь, пока учитель договорит, ринулась к выходу, расталкивая одноклассников-хулиганов, которые так же, как и она, в открытую не уважали преподавателей. «Мисс Джонсон, сядьте на место», — строго произнёс учитель, но Рикки была уже далеко. На мгновение ей даже захотелось остановиться и вернуться в класс, дабы показать ему язык, но секундой позже она отказывается от этой затеи: это будет слишком вызывающе. В конце концов, ей некогда отвлекаться на такие незначительные мелочи, ведь уже скоро её будет ждать Лайт на крыше. Быстро поднявшись по лестнице, Джонсон внимательно смотрит по сторонам. Ягами ещё не пришёл, а значит, она может получше поразмыслить над тем, что скажет. Но, к сожалению, девушка не успевает сделать этого: как назло в считанные секунды на место встречи заявляется Лайт, лицо которого отражало явное недовольство и недоумение. — Я слушаю, — холодно сказал он, подойдя к Рикки и скрестив руки на груди. Вот так. Даже не спросив, как дела, сразу приступил к делу. Джонсон некоторое время колеблется, однако собирает волю в кулак и начинает безостановочно нести откровенную чушь: — Ну, короче, помнишь, у меня вокруг дома есть забор? Ну, вот, я перелезала его и порвала себе одежду, ну, и упала. То есть, я забыла ключи дома, и... Рикки не договаривает: понимает, насколько глупо звучит эта отговорка и несильно бьёт себя рукой по лбу. Нет, уж лучше сказать правду, чем лгать и так позориться. Странно, почему-то перед Ягами девушка совершенно не может заставить себя соврать. Лайт делает тяжёлый вдох и хочет ответить чем-нибудь колким, но Джонсон его останавливает. — Не надо, оставь свои психологические приёмчики при себе. Я скажу правду. — решительно произнесла Рикки, чем довольно сильно удивила парня. — Меня постоянно избивает мой отец дома. Повисла гробовая тишина. Ягами, конечно, знал, что в последнее время неблагополучных семей стало больше, но не думал, что его подруга детства состоит в одной из них. Всякий раз, когда парень бывал у них в гостях, обстановка была весьма спокойной и миролюбивой, да и к тому же, сама Рикки была весёлой и игривой почти всегда. — И как давно? — нарушил молчание Лайт. — С тех пор, как родители развелись, — тяжело вздохнув и отведя взгляд, ответила девушка, — мама осталась жить с моей сестрой в штатах, а мы с папой переехали сюда, в Японию. С этого момента в моём отце словно что-то изменилось, он стал совсем другим, не таким, каким я привыкла его видеть. Я будто перестала устраивать его, всё, что бы я ни делала, ему не нравилось. Я не знаю, быть может, проблема действительно во мне, а не в нём, но... — Рикки не могла продолжить говорить с таким дрожащим голосом, а потому ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. — Он тушит сигареты о мои руки, он бьёт меня о стену, хватаясь за мои волосы, заставляет меня самой ударяться коленями об стол и самоповреждаться... И это только малое из всего того, что я могу перечислить. Быть может, я действительно заслуживаю такого обращения к себе, но... Я так больше не могу. По щекам Джонсон во всю текут горячие слёзы, пока она смотрит на Ягами, ожидая его вердикта. А тот, в свою очередь, заключает девушку в объятия и прижимает её к себе, посчитав это лучшим вариантом в такой ситуации. — Ты не заслуживаешь издевательств. То, что творит с тобой отец — настоящее зверство. — негромким, но слышным голосом произнёс Лайт, погладив Рикки по голове. — И даже не думай со мной спорить. Такая девушка, как ты, заслуживает только лучшего. Джонсон обнимает юношу в ответ и чувствует, как у неё дико краснеют щёки: она совсем не ожидала поддержки и таких тёплых слов от Ягами, человека, который никогда открыто не проявлял нежности и заботы по отношению к кому-либо. Она думала, что Лайт скажет что-то в роде: «Ладно, это, конечно, плохо, но мне нужно ещё к уроку подготовиться, увидимся», а он даже расщедрился на согревающие и приятные объятия. — Что я могу для тебя сделать? — спустя пару мгновений отстраняется и спрашивает парень, ещё больше изумляя Рикки, сердце которой теперь колотилось в бешеном ритме. — Дай-ка подумать, — вдруг заулыбалась Джонсон, наигранно задумавшись. — Я тут вспомнила один смешной розыгрыш... Посмеешься вместе со мной? Ягами лишь нахмурился, как бы ворчливо спрашивая: «Опять Паттинсон?», но не успел услышать ответ. Рикки делает один решительный шаг и снова оказывается вплотную к юноше, после чего, забавно подвигав бровями вверх-вниз, неожиданно и беспричинно целует Лайта в губы. Ягами, который не ожидал такого исхода событий от слова совсем, вздрогнул и, кажется, в первый раз в своей жизни покраснел от смущения, однако не нашел в себе сил отстраниться, ведь сейчас, когда время резко остановилось для них обоих, этот нежный, чувственный поцелуй стал необходимым и желанным, стал тем, без чего невозможно прожить. Наверное, Лайт не простит себе этой глупости и будет стыдиться того, что не оттолкнул Рикки, настоящего фрика и чудачку, в этот момент, но он просто не мог сделать этого. Или не хотел? — Я снова тебя затроллила! А ты купился! — как ни в чём не бывало смеётся девушка после того, как быстро отстраняется от юноши. — Видел бы ты своё лицо! Ну, я пойду, наверное, сейчас уже будет звонок... Джонсон стремительно пятится назад, видя и недоумение, и злость, и даже капельку смущения и стыда в глазах Ягами и не понимая, чего от него ждать. Всё-таки лучше поскорее уйти, чтобы не попасться под горячую руку. Главное, что Лайт её выслушал, а остальное уже не так важно. — Подожди. — окликнул тот, когда Рикки уже развернулась и приготовилась бежать. Голос Ягами как никогда спокоен и нежен, такой, каким девушка не привыкла его слышать. Не поясняя своих дальнейших действий, Лайт аккуратно берёт подругу детства за руку и, повернув её обратно к себе, осторожно касается её нежных, но израненных губ своими. Ягами становится немного жутко и тоскливо, оттого что он ощущает кровавые ранки на чужих губах, однако он всё равно заключает Джонсон в тёплые объятия снова, не давая той опомниться. Так проходит несколько секунд, и Рикки, немного отойдя от шока, который испытала, ответно прижимается к Лайту, краснея пуще прежнего. — Ну как? Я тебя затроллил? — невозмутимым голосом спросил Ягами, едва сдерживая свою улыбку при виде растерянной Джонсон. Та не отвечает, а лишь звонко и беззаботно смеётся. Смеётся, но теперь уже вместе с Лайтом.