Небезопасно было в тебя влюбляться

За окном весело щебетали птички, Шото слушал их пение вполуха, поглощенный заполнением новой страницы бумажного журнала. Он не любил отмечать сразу же всё в электронной форме, ведь далеко не единожды случалось так, что администрация что-то мудрила с сайтом и все данные слетали. Тодороки с некоторым страхом ожидал урок с классом 2А. Он пока что не придумал, как будет заставлять Мидорию заниматься спортом, но себе изменять не собирался и следовать совету Айзавы, рисовать оценки просто так. Физкультура, возможно, и не такой важный предмет, как иностранный язык или история, например, но и не совершенно бесполезный. Это же о здоровье, о сильной и спортивной нации, позитивно относящейся к спорту. Вот только родители и учителя часто делают из этого предмета черт-те что. Прозвенел звонок, Шото поднялся с лавки и направился к двери узнать, чего дети не спешат заходить в зал. Но стоило ему только подумать об этом, как они гурьбой повалили внутрь, быстро выстраиваясь в шеренгу. Тодороки безынтересно оглядел всех, его взгляд задержался на несколько секунд лишь на кудрявой макушке. Опять в форме… Шото усмехнулся себе под нос. Это, наверное, должно быть подобно пытке. Каждый раз приносить спортивную форму и никогда не тренироваться. То ли себя, то ли окружающих Мидория явно хочет свести с ума. – Доброе утро, класс, – весело сказал Тодороки, – давайте пройдемся по списку, – скучным голосом начал он, записывая отсутствующих. – Сегодня у нас подготовка к сдаче нормативов, – объявил Шото и быстро поднял глаза на Изуку, что, кажется, сильно испугался. – А на следующем занятии будем сдавать на оценки, – вздохнул альфа. – Четыре круга в легком темпе, – привычно сказал он, и учащиеся дружной гурьбой сдвинулись с места. Тодороки поднял на Мидорию глаза, уже зная, как тот себя поведет, но омега почему-то замешкался, будто решал, садиться ему или нет. Шото в недоумении на это уставился, ему-то казалось, что Изуку уже давно всё для себя решил. Принял Мидория решение быстро, только последний ученик отдалился от него на три метра, Изуку испуганно взмахнул руками, так и не решившись за ним побежать, и быстро сел, низко опустив голову. Тодороки только вздохнул. Он обыкновенно начал вести урок, внимательно искоса наблюдая за Мидорией. Омега сидел безо всякого движения, вжимаясь спиной в стену, будто старался стать совсем невидимым, исчезнуть. Шото не удивился бы, если бы узнал, что Изуку сейчас мечтает оказаться в любом другом месте, только не здесь. Урок проходил обыкновенно, прочие учащиеся без особого труда выполняли все предписанные задания, смеялись, толкали друг друга локтями и постоянно шутили. Тодороки слышал каждое слово, но ни разу даже не улыбнулся – никогда не мог понять юмора старшеклассников. Он заметил, что Мидория очень внимательно за всем следит из-под длинной челки, внимательно и очень серьезно, он не пытается залезть в телефон или уставиться в окно, как это часто делают какие-нибудь освобожденные. Уже за это ему можно было бы натянуть оценки до хорошего балла. Если бы они у него были… Прозвенел звонок, Шото махнул рукой, и подростки радостно побежали в коридор. Изуку тоже вскочил, собираясь ускользнуть и сделать вид, будто бы ничего и не было, но Тодороки вовремя его остановил. – Мидория-кун, – позвал он и решительными шагами направился к омеге. Изуку послушно остановился, обернулся, не поднимая головы, и снизу вверх посмотрел на альфу, сильно волнуясь. Шото вдруг пришло на ум, что Мидория его боится, но это было слишком абсурдным. – Да? – Мидория-кун, у меня к тебе всё тот же вопрос, – Тодороки постучал кончиком ручки о журнал. – Как мне тебя аттестовывать? – он постарался посмотреть омеге в глаза, но тот трусливо отвернулся. – М… я… – Изуку нерешительно переступил с ноги на ногу, одергивая край своей майки, – ну… я могу написать доклад. Шото вздохнул. Глупо было ожидать, что Мидория скажет ему что-нибудь новенькое. – Нет, – он поморщился. – Но я могу приносить доклад на каждый урок, – взволнованно заметил омега. Тодороки удивленно на него посмотрел, задумался на мгновение и покачал головой: – Нет. К сожалению… администрация школы запрещает. Доклады по физкультуре делают освобожденные. А ты… – он поджал губы, – не освобожденный. – Ну… – Изуку нерешительно пожал плечами, – я… – он начал быстро-быстро разминать свои пальцы, явно нервничая. Шото неожиданно для самого себя обратил внимание, что запах Мидории стал неприятно кислым буквально до слез из глаз. Прежде Тодороки очень редко замечал подобные вещи. – Расскажи мне, почему ты не занимаешься? – Шото внимательно посмотрел омеге в глаза. Тот секунду держал этот взгляд, а после отвернулся и еле заметно дернул плечами, наверное, не зная, что сказать. – Я… просто… – он переступил с ноги на ногу. – Что не так? – Тодороки вопросительно приподнял брови, – вон, ты даже форму каждый раз носишь. В чем проблема? – Ну-у… – Изуку вновь пожал плечами, его лицо приобрело ужасно болезненное выражение. – Что ж… на следующем занятии вы должны сдавать нормативы, – вздохнул Шото и потер переносицу. – Ты опять не будешь заниматься? – уточнил он устало. – М… – Мидория неопределенно качнул головой. Тодороки поморщился. Когда он учился в школе, учителя не церемонились с учащимися и позволяли себе кричать на них, жутко ругаться. Если кто-то отказывался заниматься, его заставляли встать с лавки и выполнить упражнение. Повезло Изуку, что он учится не в то время. – Дело… – Шото внимательно посмотрел на омегу, что явно больше всего на свете хотел убежать, – в твоих одноклассниках? – предположил он. Мидория вздрогнул, быстро удивленно на него глянул и помотал головой, низко-низко напоследок ее опуская. – Нет. – Но… тебе было бы легче заниматься без них? – предположил Тодороки. – Ну, допустим, если бы все они в один день заболели и не пришли. Ты бы занимался в одиночку? – А… что? – Изуку поднял на него большие растерянные глаза, глупо пожал плечами. На его лице проступило недоумение, Шото сразу же почувствовал себя страшно глупо. Он просто пытается быть внимательным к каждому ученику, а в итоге это выливается в подобное. – Мидория-кун, ты должен получить пять оценок по пяти нормативам, – чуть недовольно заметил Тодороки. – Я должен заполнить колоночку в дневнике или проставить «Н». Что ты мне предлагаешь? – Ну… – Изуку посмотрел на него, альфе вдруг показалось, что этот омега предпочтет прогулять школу, чем сталкиваться со всеми этими проблемами, поэтому Шото поспешил сказать: – Пропускать не вариант, когда ты выйдешь с больничного, будешь должен всё закрыть, – он вздохнул. – Вот как… – Мидория грустно опустил голову. Тодороки удивленно на него посмотрел: неужто Изуку так и собирался? – Я могу не вызывать тебя вместе со всеми, – предложил Шото, чуть смягчившись. Омега удивленно на него посмотрел. – Давай ты сдашь всё после урока? – он постарался ободряюще улыбнуться, но тут же вернул строгое выражение лица, забеспокоившись, что Изуку как-то неправильно это поймет. – После урока… – Мидория нахмурился. – Именно. Кажется… у меня с вами шестой урок в среду, – Тодороки нахмурился, пытаясь вспомнить, – если у тебя нет седьмого урока, то мы всё успеем. – М… – Изуку нервно вздохнул и слабо покивал головой. – Хорошо. – Замечательно, – Шото облегченно выдохнул. – Ну, не волнуйся, зато у тебя будут оценки на какое-то время, чтобы спокойно сидеть, – весело сказал он и двинулся в инвентарную. – М… с-спасибо… Мидория проводил его большими глазами, а после до Тодороки донесся звук бега. Он обернулся, а омеги уже и след простыл. – Пф, – альфа усмехнулся, – значит, он всё-таки умеет бегать, – хмыкнул он. До следующей среды Шото пребывал в каком-то очень приподнятом расположении духа. У него было хорошее настроение и много энергии, хотелось на всех парах бежать в школу. С чем это связано, Тодороки не знал. Себя он успокаивал мыслью о том, что эта радость связана с тем, что он смог уговорить Изуку позаниматься, а, значит, у него с меньшей вероятностью будут проблемы в конце года. Больше всего на свете Шото не любил, когда перед началом отпуска приходилось разбираться с нерадивыми учащимися с недостаточным количеством оценок. Прозвенел звонок, в зал ввалились веселые учащиеся. Тодороки безынтересно оглядел их, сердце вдруг пропустило удар. Альфа встряхнул головой и вновь оглядел шеренгу, на этот раз обнаруживая в ней Мидорию. Тот стоял в самом конце, вжав голову в плечи, с видом жутко болезненным, Шото не сразу его заметил. Он начал отмечать учеников, пытаясь параллельно понять, почему же он так испугался, когда не увидел Изуку? Объективных причин для этого не было. Да и необъективных тоже… Тодороки сказал сделать несколько кружков в легком беге для начала разминки, а сам, погруженный в раздумья, присел на лавку. Он искоса посмотрел на Мидорию, что, как и всегда, робко сидел на краюшке лавки, сжимая пальцами штаны в районе коленок. Шото склонил голову набок, разглядывая его. На несколько секунд он забыл обо всяких приличиях. Изуку был обычным. Самым обычным, заурядным, таким же, как и все подростки. Странные волосы, взволнованные глаза, бледное лицо, излишняя худоба и полное отсутствие мышц. Распространенная беда у омег его возраста. Однако, несмотря на всю свою обыкновенность, Мидория притягивал взгляд. Или Тодороки это только казалось. – Так, как я говорил на прошлом занятии, нормативов всего пять. Прыжки со скакалкой, челночный бег, отжимания, растяжка и пресс. В принципе, все легко, вы со всем должны справиться, – сказал Шото, в ответ слыша недовольный шепотки. – Давайте по списку, – он вздохнул, утыкаясь в свой журнал. Первым оказался очень спортивный и немного нахальный бета. У Тодороки с ним всегда были очень напряженные отношения. Но сдал мальчик всё на отлично. После него шло несколько не особо заинтересованных учащихся, что выполняли всё в полсилы. Затем двое альф, что и без того каждый урок физкультуры превращали в урок выпендривания перед одноклассниками. Шото подозревал, что в головах у них ветер гуляет и больше ничем поразить омег они не могут. Прозвенел звонок, Тодороки как раз закончил выставлять результаты. – Все свободны. – А пересдать можно будет? – тут же спросили его. Шото поднял глаза. На него внимательно уставилась какая-то бета-отличница, которая и без того получила по всем нормативам высший балл. Что именно она хотела пересдать, осталось для Тодороки загадкой, ведь подружки пихнули ее в бок и уволокли в раздевалку. В зале не осталось никого. Шото огляделся и облегченно вздохнул, не сразу заметив Изуку, по-прежнему сидящего на лавке. Поймав взгляд на себе, омега поднялся и медленно подошел, не поднимая глаз от пола. – Очень приятно, что ты не забыл, – улыбнулся ему Тодороки. – Ну что готов? – Что? – Мидория поднял на него большие, полные боли и отвращения глаза. Альфа с легким сочувствием на него посмотрел и вздохнул. – Ох… – он вздохнул, – начнем с челночного бега, – устало проговорил Шото, на что Изуку согласно кивнул. Тодороки показалось, что омега слабо представляет себе, что делать, поэтому он объяснил ещё раз: – Нужно пробежать три раз отсюда до конца зала, потом обратно. Обязательно нужно касаться ладонью земли, когда разворачиваешься. Ясно? – М… – Мидория тяжело вздохнул и покивал взволнованно головой, – ясно, – подтвердил он хрипло дрожащим голосом. – После свистка беги, я буду засекать время, – вздохнул Шото. Он отступил на несколько шагов, взял в руку секундомер, посмотрел на Изуку и резко дунул в свисток. Омега вздрогнул от неожиданности, Тодороки показалось, что он испугался и сейчас упадет. Мидория, будто сильно сомневаясь в своих действиях, сдвинулся с места, осторожно добегая до конца зала, с трудом наклоняясь и касаясь ладонью пола, развернулся и побежал обратно, повторив это действие несколько раз. Шото внимательно наблюдал за его манипуляциями, не в состоянии оторвать взгляд от легкой фигуры. Раз семь ему казалось, что вот-вот и омега поскользнется, в смешной позе растянувшись на полу, но это не произошло ни разу. Изуку добежал и резко остановился, медленно обернувшись к Тодороки. Вид у него был ужасно замученный, будто альфа заставил его бежать пять километров. – Ох, – альфа глянул на секундомер, – Мидория-кун, – он медленно подошел к ученику, что с взволнованным видом стоял, глупо переминаясь с ноги на ногу, – ты уверен, что понял смысл задания? – устало уточнил Шото. Изуку растерянно моргнул. – Нужно пробежать туда-сюда, – неуверенно проговорил он тихим голосом. – Ох, – Тодороки поморщился, – нужно сделать это на скорость. Я зачем время засекаю? – он вздохнул, – ты пробежал очень медленно, – недовольно объявил альфа, заметив, что омега слабо вникает в его слова. – М… – Мидория нахмурился, разминая бледные пальцы, – ну… оценки меня не оч-чень волнуют, – робко сказал он. Шото удивленно на него посмотрел. Судя по тому, что рассказал Айзава-сан, Изуку волнуют оценки. Или по физкультуре он предпочтет иметь «НЕУД», чем заниматься? – Ладно, – Тодороки поморщился, – давай теперь растяжка, – тяжело проговорил он и медленно двинулся к лавке. Мидория неуверенно пошел за ним, зябко ежась, будто ему было очень холодно. – Нужно встать на лавку и наклониться, опустить ладони как можно ниже, – объяснил Шото. Изуку растерянно кивнул. Он неуверенно встал ногами на лавку, поежился, вздохнул. Альфа взял в руки линейку. Стоя на лавке, Мидория казался непривычно высоким и заметным. – М… а это обязательно? – вдруг спросил Изуку и странно на него посмотрел. Тодороки в недоумении посмотрел в ответ, нахмурился. Что Мидория там мог себе напридумывать? Омеги его возраста часто бывают очень мнительными. – Да, – Шото вздохнул, – мы это уже обсудили. Давай быстро закончим и пойдем по домам. – М… – Изуку вздохнул. Он переступил с ноги на ногу, весь сжимаясь, Тодороки подумал, что так у него ничего не получиться, но омега быстро наклонился, его ладони уехали далеко за пределы лавки. Шото быстро померил расстояние линейкой. – Ну, вот, молодец, – выдохнул он, – я поставлю тебе «А+», – улыбнулся альфа, а Мидория поспешил спрыгнуть с лавки. – Ты в детстве занимался гимнастикой? – невзначай поинтересовался Тодороки. – М… нет, – тихо отозвался Изуку, покачав головой, – я… вообще спортом никаким не занимался, – негромко заметил он. Шото еле сдержался от смешка, он не был удивлен. – Ну… разве что… – протянул омега, а Тодороки удивленно поднял на него глаза, – я ходил в шахматный кружок. Прошлые учителя… играли со мной… – осторожно заметил он, – это… ведь тоже спорт… – протянул с легкой ноткой обиды в голосе. Альфа посмотрел на него внимательно и вдруг почувствовал, что Мидория им ужасно недоволен. Ему жутко не нравится происходящее и, не удивительно, что во всем он винит Шото. – Что ж, – Тодороки погладил подбородок, – возможно мы как-нибудь с тобой и сыграем, – вздохнул он. – А сейчас отжимания и пресс. – М… хорошо, – Изуку вздохнул, будто идущий на смерть мученик. Шото только глаза закатил. – Для омег-второгодок нужно сделать четырнадцать отжиманий на отлично, – объявил он. – Четырнадцать? – Мидория растерянно на него посмотрел. Он медленно опустился на колени, будто собирался склонить голову под рукой палача, растерянно принял упор лежа. – Начинай, я считаю, – Тодороки склонился над ним. – Хорошо… Изуку широко расставил пальцы ладоней, словно ему было тяжело стоять в таком положении, медленно постарался согнуть руки в локтях, опуская корпус к полу. Шото без удивления наблюдал за всеми его потугами. Мидория с большим трудом опустился немного, тут же поспешил подняться и нервно вздохнуть. – Ты… – Тодороки поморщился, – не умеешь отжиматься, – подытожил он. Омега поспешил сесть на корточки и поднять на него глаза. – Не умею, – подтвердил он кисло. – М… – Шото уставился в журнал, где должен был в табличке выписать оценки. – А на коленках? – предположил он. Изуку задумался на мгновение, а после быстро помотал головой. – Тоже не умею, – он поспешил подняться и быстро отряхнул штаны от пыли. Тодороки посмотрел на него с легким раздражением и сочувствием одновременно, вздохнул. – Ладно, – альфа потер переносицу, – давай пресс только остался и прыжки на скакалке, – тяжело проговорил он. Мидория неуверенно подошел к разложенным матам, присел на один из них, с болью во взгляде посмотрел на учителя. Или Шото это только показалось. Его не отпускало ощущение, что он зазря издевается над Изуку, который ничего не может и ничего не хочет. Если тихонечко хочет сидеть на лавке, пусть уж сидеть, зачем его заставлять. В телефон он не смотрит, уроки не срывает, просто тихонечко сидит, как серая мышка, и никого не трогает… – С-сколько раз надо? – уточнил омега еле слышно. – По идее тридцать раз, – вздохнул Тодороки. Мидория неуверенно кивнул головой и осторожно лег на мат, заложив руки за голову, он взволнованно посмотрел на Шото, с трудом поднимая корпус. – Один, – выдохнул, будто сделал уже тысячу. – Д-два, – протянул с трудом, с отвращением морщась. – Три… – на четвертый раз он без сил упал на мат, тяжело дыша. Тодороки в недоумении на него посмотрел и вздохнул, вновь подумав, что оставлять Изуку после урока было не лучшей идей. Впрочем, если бы Мидория делал это все перед одноклассниками, у него наверняка получилось бы ещё хуже. Не удивительно, что он не хочет заниматься. – П-пять… – Достаточно, не надо надрываться, – выдохнул Шото, ему стало ужасно омегу жаль. Тот, услышав заветные слова, поспешил вскочить, быстрее поправляя свою майку, что успела задраться. Тодороки обратил внимание на какие-то бинты под ней, ему захотелось расспросить об этом, но он вовремя прикусил себе язык, подумав, что это далеко не самое лучшее, что он может сделать, лезть к ученику под футболку… – А разве этого достаточно? – растерянно спросил Изуку, скорее поднимаясь и отряхиваясь. Шото посмотрел на него, не зная, что и ответить. Как он и не знал, что должен поставить. – Отнеси, пожалуйста, маты пока что к стене, – попросил Тодороки, уставившись в журнал. На периферии зрения он заметил, что Мидория не сдвинулся с места, и в недоумении поднял на него глаза. Омега неуверенно пожал плечами и тихо сказал: – Они же… тяжелые, – посмотрел на альфу, как на какого-то идиота, что не понимает таких простых вещей. Шото даже подумалось, что он реально какой-то идиот. Он подошел, поднял все маты с пола, сгребая их в кучу, и без особого труда поднял их одной рукой. Нет, тяжелыми они не были, значит, он вовсе не идиот. Тодороки глянул на Изуку, но тот только отошел в сторонку, давая ему дорогу. От своего мнения, кажется, отказываться он не собирался. – Иди, возьми скакалку, – бросил Шото, расставляя маты у стены. Мидория послушно направился к шведской стенке, на которой было развешено много скакалок. Омега долго выбирал одну из них, а после ещё дольше пытался распутать ее и снять с перекладины. В итоге Тодороки пришлось ему помочь. – Сколько надо п-прыгнуть? – тихонечко спросил Изуку, выходя на свободный участок зала. Он неуверенно сжал пальцами ручки скакалки, будто не знал, как правильно ее держать. – На отлично надо прыгнуть более семидесяти раз, – отозвался альфа, почему-то искренне сомневаясь, что Мидория столько прыгнет. – Всего? – удивился омега. – За полминуты, – вздохнул Шото и продемонстрировал ему секундомер. – А… за полминуты… – Изуку явственно погрустнел, опуская глаза. – А… е-если я не успею? – уточнил он, переступая с ноги на ногу. – Ну хотя бы шестьдесят раз прыгни, это тоже оценка хорошая, – отозвался Тодороки и поморщился. – Начинай. – М… – Мидория нерешительно переступил через скакалку, чтобы она оказалась у него за спиной, – я… – он посмотрел на преподавателя. Тот вопросительно приподнял брови. – М… я стесняюсь, – сказал наконец Изуку. Шото моргнул. А потом моргнул ещё раз, так и не поняв, что именно омега сказал. – Что? – он удивленно приподнял брови. – Ну… – Мидория поежился и отвернулся. – Э… – Тодороки поднял глаза к потолку, искренне недоумевая, за что ему все эти сложности. – Я могу отвернуться, – предположил он растерянно, – а прыжки считать буду по звуку, – в подтверждение своих слов альфа отвернулся. Изуку молчал несколько секунд, о чем-то размышляя, Шото уже успел предположить, что омега ушел, но тот неожиданно заговорил: – Н-не нужно, – Тодороки оглянулся к нему, – на самом деле… я не умею прыгать на скакалке, – смущенно признал Мидория. Альфа моргнул. – А-а… вот в чем дело, – он потер переносицу. – И что я должен поставить тебе, Мидория Изуку, не умеющий прыгать на скакалке? – пробубнил себе под нос Шото.