Созвездия

Мартин ждал Андреса внизу уже пять лишних минут и на самом деле начинал подумывать о том, что Фонойоса передумал. Но уже через несколько секунд после того как в голове мужчины проскользнула эта мысль, в конце коридора показалась высокая фигура, отчего у Берроте с души будто камень свалился. — Три минуты, Мартин, не тридцать, — аргентинец спародировал только что спешно подбежавшего к нему мужчину. — Я опоздал всего на пять минут, — ухмыльнулся Фонойоса, подталкивая Мартина к выходу. — Что можно было делать столько времени? — Вообще-то я заходил к Агате, — просто объяснил испанец. — А я думал сохранить наши отношения в тайне. Для большей интимности, — действительно слегка разочарованно вздохнул Берроте, придерживая довольно тяжёлую металлическую дверь для Андреса. Только сейчас мужчина понял, что даже не спросил у Мартина разрешения на рассказ. — Оо, чёрт, совсем забыл спросить не против ли ты, — Фонойоса тяжело вздохнул и прикрыл глаза, прекрасно понимая, насколько сильно облажался. — Я не против, рассказывай кому хочешь, только Мирко не говори, — ухмыльнулся аргентинец, открывая дверь машины со стороны водительского сиденья. О боже, как же хорошо, что у Мартина характер не такой тяжёлый, как у самого Андреса, ведь испанец признавал, хоть и с трудом, что если бы Берроте рассказал кому-то об их отношениях без его на то разрешения, Фонойоса, вероятно, разозлился бы. Ну либо просто расстроился. — Нет, я не хочу, чтобы они знали, — признался Андрес, усаживаясь на переднее сиденье машины. — Я рассказал Агате только потому, что она ещё в ту пятницу сказала, что пока я не расскажу тебе о своих чувствах, она даже здороваться со мной не будет, — усмехнулся он. — А я то думаю, что это было на протяжении всей недели, — аргентинец тихо рассмеялся. — Вроде стоим в коридоре вдвоём, а здоровается она только со мной. — Но ты не представляешь как она была рада, — ухмыльнулся Фонойоса, вспоминая реакцию подруги на новость. Он тогда даже не успел договорить, а она уже налетела на него, крепко обнимая за шею. — Кстати, почему ты не хочешь чтобы именно Мирко знал? — действительно недоумевающе спросил испанец. Мартин тяжело вздохнул, но от дороги не отвлёкся. — Представь, что я не люблю тебя, а люблю Мирко, — серьёзно начал Берроте. — То есть ты в меня безответно влюблён. Мирко признаётся мне в любви и мы начинаем встречаться. Ты бы предпочёл узнать об этом или жить в счастливом неведении? Андрес задумался. С одной стороны, довольно логично было бы выбрать знать правду, но с другой — зачем она нужна, если ничего не изменится, а тебе станет только хуже. — Наверно лучше не знать, — наконец ответил Фонойоса. — Вот и я об этом. Некоторое время они ехали молча, думая каждый о своём. Андрес не знал о чём думает мужчина рядом, но у него самого из головы никак не выходила одна абсолютно идиотская навязчивая мысль. — Мартин? — в конце-концов он решился озвучить свой вопрос. — М? — чуть отрываясь от дороги отреагировал Берроте. — Могу я спросить… кое-что? — неловко начал испанец. — Всё что угодно, — ухмыльнулся мужчина, снова переводя взгляд на дорогу. Андрес собрался с мыслями и наконец выдал: — Ты точно ничего не чувствуешь к Мирко? — настойчиво спросил он, внимательно наблюдая за реакцией Берроте, который от удивления чуть не свернул не в тот поворот. — Тебе не кажется логичным, что если бы мне нравился Мирко, я бы сейчас ехал в машине с ним, а не с тобой? — нервно усмехнулся аргентинец. — Откуда я знаю, — довольно грубо ответил Андрес. — Может быть ты не определился… — Ну какой же ты придурок, — засмеялся Мартин, прикрывая глаза ладонью. — Поверь, если бы у меня были хоть какие-то чувства к нему, мы бы уже давно встречались. Но ты не расслабляйся, будешь много выпендриваться, я пересмотрю свои взгляды на… — Я тебе пересмотрю! — резко воскликнул Фонойоса, тыкая мужчину локтем в ребро. — Ау! Кажется, я уже что-то говорил про абьюзивные отношения… — рассмеялся он, всё ещё стараясь параллельно контролировать дорогу. — Ты невыносим, — засмеялся испанец. Ещё некоторое время они снова ехали в тишине, иногда нарушаемой внезапными приступами смеха Мартина, пока в голову Андреса не ударил новый вопрос. — Мартин? — О, боже, что? — снова громко рассмеялся аргентинец. — Как давно ты без партнёра? — совершенно серьёзно спросил он. Берроте с трудом смог заставить себя перестать смеяться, стараясь действительно вспомнить. — Какой вид партнёров тебя интересует? — всё ещё чуть посмеиваясь спросил он. Фонойоса чуть приподнял бровь. — Есть разница? — Ну конечно. Есть партнёр для отношений, а есть, чтобы потрахаться, так вот, какой именно тебя интересует? — засмеялся Мартин, уже заведомо зная реакцию мужчины, который сразу прописал себе по лицу фейспалм, вздыхая что-то вроде: «О, боже». — Давай начнём с того, что для отношений. — О, ну прямо для отношений это было давно, — задумчиво проговорил аргентинец. — Полтора-два года. — А для… ну ты понял, — ухмыльнулся Андрес. — А для «ну я понял» месяца четыре. Ну, может пять, — усмехнулся Берроте, паркуя машину около подъезда. — И кем он был? — задумчиво спросил Фонойоса. — И почему тебя это интересует… — снова усмехнулся аргентинец. — Вроде бы его звали… не помню. Помню, что он был фитнес тренером. Что насчёт тебя? Оба мужчины вышли из машины, направляясь в дом. — Ну, с момента моего последнего развода у меня не было серьёзных отношений, — Андрес просто пожал плечами. — А если брать во внимание несерьёзные отношения? — хитро ухмыльнулся Мартин. Испанцу стоило только чуть-чуть погрузиться в воспоминания, как вдруг он вспомнил про Ариадну. — Ну, года полтора назад была одна… девушка. Работала в нашей школе, кстати, преподавательницей по вокалу вместе с Оливейрой. Мы даже не встречались просто… ну как у тебя с фитнес тренером в общем, — хмыкнул Фонойоса. — Интереесно, — протянул Мартин. — И куда ты её дел? — Она сама уволилась. — Но поспособствовал её увольнению ты? — просто спросил Берроте. Андрес удивлённо приподнял брови. — Я же сказал, она уволилась сама, — слегка раздражённо ответил он. — Вообще с чего ты взял, что я как-то этому посодействовал? — Фонойоса открыл дверь своей квартиры, кивком приглашая Мартина внутрь. — И кого ты обманываешь, — вздохнул аргентинец, проходя внутрь. — Да никого я не обманываю! — не очень убедительно возразил Андрес. — Агата уже давно рассказала мне про Ариадну и про то, что она ушла из-за того, что когда она перестала хотеть встречаться с тобой, ты заставил своего брата уволить её, — совсем обыденно рассказал Берроте, будто считал это совершенно нормальным. Но Андрес то точно знал, что он так не считает. Он тяжело вздохнул, присаживаясь на кушетку рядом со входом. — Ну… да, в целом так и было. Только никто до сих пор не знает почему я так требовал её увольнения. Даже Серхио, — он грустно ухмыльнулся, видимо, погружаясь в воспоминания. Мартин чуть приподнял брови, теперь уже выжидающе глядя на мужчину. — Что? — с хитрой улыбкой спросил Фонойоса. — Почему ты думаешь, что будешь исключением? — Ну, как сказать, — загадочно начал аргентинец. — Я твой… как ты расцениваешь наши отношения, кстати? — Ну, другом тебя теперь не назовёшь, — тихо рассмеялся Андрес. — Партнёр? — задумчиво произнёс он, плавно поднимаясь с места, подходя к Мартину и мягко обнимая за талию. — Так что, думаешь, что для своего партнёра я должен сделать исключение? — мужчина практически невесомо прикоснулся своими губами к губам Берроте, заставляя того тихо усмехнуться. — Думаю, что для партнёра должен, — аргентинец коротко кивнул. — Тогда пойдём на балкон, там атмосфера более располагающая, — ухмыльнулся Андрес, выпуская Мартина из объятий. Испанец быстро забежал на кухню, хватая одну из своих лучших бутылок вина и пару бокалов, после чего сразу последовал прямиком за Берроте на балкон. Мартин уже стоял там, засунув руки в карманы, и что-то очень внимательно разглядывал на небе. — Что там? — хитро спросил Фонойоса, облокачиваясь о балконные перила и получая возможность полностью видеть лицо аргентинца. Как же он красив, когда думает. — Помнишь, в наш первый день знакомства мы смотрели на звёзды, и я сказал, что созвездие Большого Пса у нас практически никогда не видно? — задумчиво проговорил он, даже не удостоив мужчину взглядом. Андрес сразу утвердительно кивнул, ведь даже перепроверял эту информацию в интернете после. — Смотри, — Берроте обвёл указательным пальцем контур уже знакомого испанцу созвездия Большого пса. Фонойоса настолько удивился такому интересному совпадению, что даже на несколько секунд завис, устремив свой взгляд в точку, указанную партнёром. Возможно, он мог бы подвиснуть так и на более долгий срок, но уже через несколько секунд почувствовал на себе насмешливый взгляд Мартина, и теперь смотрел на него. — Видишь, даже высшие силы ждали того момента, когда ты наконец признаешься мне в любви, — ухмыльнулся аргентинец. — Представляешь, какая паника могла быть у учёных, если бы ты сказал об этом на второй день, а? — Ээ нет, ты не так быстро мне понравился, — усмехнулся Андрес, приобнимая Мартина за плечи. — Даже если ты сам этого не признаёшь, я то точно знаю, что не влюбиться в такого красавчика с первого взгляда невозможно, — Берроте игриво подмигнул второму мужчине, получая несильный удар в плечо. — Кстати, мне всё ещё интересно, что там за история с Ариадной, — на этот раз чуть серьёзнее сказал он. — Да-да, совсем забыл, что ты слишком любопытный красавчик, — тихо засмеялся Фонойоса. Андрес разлил красное вино по двум бокалам, протягивая один из них партнёру, а из второго делая небольшой глоток. Напиток оказался невероятно приятным и бархатистым на вкус, оставляя после себя мягкую терпкость на языке. — Видишь ли, мои отношения с коллегами никогда нельзя было назвать дружескими, а Ариадна напротив дружила практически с каждым. Только Агата всегда говорила, что она ей не нравится, — грустно ухмыльнулся испанец. — Многие знали, что у нас с ней… необычные отношения. Я нравился ей, она мне, но я не хотел начинать с ней никаких отношений, как и она, собственно, со мной. Ну, это как я думал. В один прекрасный день она сказала, что любит меня и хочет серьёзных отношений, брака, в общем — всего того, чего я с ней точно не хотел. Ну я ей так и сказал, что не хочу. Она сказала, что в таком случае расскажет всем в школе о том, что я якобы использовал её, угрожал… я даже не стал выяснять чем, наверно слишком сильно испугался тогда, ведь Ариадна могла убедить кого угодно и в чём угодно, даже мой родной брат бы поверил. В итоге я позвонил Серхио и заставил уволить её, — Фонойоса просто пожал плечами. — Но она же могла написать им? Прийти в школу просто так, — слегка недоумевающе проговорил Берроте. — Верно. Мне пришлось уплатить ей кругленькую сумму, чтобы она просто оставила меня в покое. — Но ты мог просто обвинить её в клевете. — Я не хотел, — Андрес как-то безжизненно пожал плечами. — Тогда мне казалось, что легче уже заплатить ей и забыть обо всём. — Почему ты не рассказал никому в школе? Они ведь думают, что ты самовлюблённый идиот, который заставил брата уволить свою бывшую просто из-за обиды. — Они бы всё равно не поверили, — негромко сказал испанец, слегка болезненно улыбаясь и облокачиваясь на этот раз на передние перила, снова глядя в небо. — Её любили, меня нет, и чтобы я не сказал против неё, всё бы списали на то, что я просто обиженный и хочу потешить своё эго. Ровно на секунду во взгляде Мартина промелькнуло что-то похожее на жалость, но он вовремя вспомнил, что Андрес терпеть не может, когда его жалеют, поэтому быстро сменил эмоцию. — До сих пор не могу понять, с чего тебя так не взлюбили, — признался Берроте, вставая прямо рядом с испанцем. Фонойоса тихо усмехнулся. — Им есть за что, — он просто пожал плечами. — Тебе не кажется, что на нашем первом свидании мы уделяем слишком много времени каким-то сторонним людям, м? — Точно, с этим стоит заканчивать, — ухмыльнулся Мартин, мягко притягивая партнёра к себе за талию. Андрес, в свою очередь, так же обвил мужчину руками, нежно поглаживая по спине, а носом утыкаясь в тёплую шею. Они стояли так несколько минут, полностью растворяясь друг в друге и стараясь не думать ни о чём другом. Ночь, тьма, в их районе, как всегда, горит парочка тусклых фонарей, соответственно тьма кромешная. Единственным нормальным источником освещения можно было считать звёзды, которыми сегодня было усыпано просто всё небо, как и в их первый день знакомства. Кстати об этом… — Мартин? — тихо позвал Фонойоса. — Да? — аргентинец находился в состоянии полной безмятежности в объятиях партнёра, поэтому даже не открыл глаз. — Расскажи что-нибудь о звёздах. Ты так много знаешь, — Андрес мягко улыбнулся, как только заметил живой интерес на лице Берроте, когда тот чуть отодвинулся от него. Повезло, что они оба находили рассматривание различных звёзд и созвездий с периодическими отвлечениями на сторонние беседы достаточно романтичным времяпрепровождением, ведь в какой-то момент испанец поймал себя на мысли, что именно о таких свиданиях он мечтал. И никакие походы в дорогие рестораны, торговые центры, магазины, не смогут даже близко сравниться с вот такими уютными вечерами на обычном балконе, с обычным вином и самым необычным и интересным мужчиной, которого Андрес когда-либо встречал. *** Фонойоса проснулся утром следующего дня от максимально раздражающего звона будильника, но как только открыл глаза сразу смягчился, обнаружив у себя под боком слишком мило спящего Мартина. — Я бы тебя сфотографировал, но, боюсь, ты убьёшь меня, — усмехнулся испанец, наконец дотягиваясь до телефона и отключая грёбаный будильник. Время всего восемь утра, уроки начинаются в девять тридцать, а это значит, что они сегодня, как минимум, не проспали. — Ма-арти-ин, — ласково протянул мужчина, поглаживая Берроте по волосам. — Ма-артин, лучший учитель не должен опаздывать на уроки, — усмехнулся он. — Лучший учитель вообще никому ничего не должен, — пробормотал аргентинец, переворачиваясь на другой бок. — Тоже верно, — ухмыльнулся Андрес, мягко целуя мужчину в румяную щеку. — Но, думаю, Серхио не оценит этот аргумент. — Я сразу понял, что у твоего брата туговато с чувством юмора, — вздохнул аргентинец. — Но что поделать — это семейное, — он довольно ухмыльнулся, ожидая реакции Фонойосы, которая последовала только через несколько секунд, когда до него дошла суть шутки. — Идиот, — тихо рассмеялся испанец, снова падая на подушку. — Ты будешь заходить домой? — Я вчера на радостях забыл ключи у себя в столе, — усмехнулся Мартин. — Если ты не умеешь взламывать квартиры, тебе придётся дать мне что-то из своей одежды. — Тогда я пойду в душ, а потом мы что-то подберём для тебя, — Андрес мягко улыбнулся и, поцеловав всё ещё полуспящего Мартина в висок, не спеша вышел из комнаты. *** Несмотря на то, что мужчины встали по будильнику, они всё равно практически опаздывают на урок. Почему? Они не могли найти подходящую для Мартина рубашку около сорока минут. То ему не нравился цвет, то цвет не подходил к его глазам, то попадались любимые рубашки Андреса (а такие почти все), которые, уж простите, он не мог дать в пользование даже любимому мужчине. Так же некоторые рубашки попросту не застёгивались, всё-таки Берроте был шире в плечах, но в итоге Фонойоса смог пересилить себя и отдал Мартину свою любимую чёрную, с белыми пуговицами, рубашку, в которой он смотрелся чертовски сексуально, а всё потому, что она была довольно обтягивающей для него. Со штанами было легче, чёрные брюки аргентинца по счастливой случайности не были заляпаны вином, которое он благополучно пролил на себя вчера (ага, именно поэтому ему и нужна была рубашка, ведь его белую можно было уже просто похоронить), так вот, эти брюки идеально подходили под рубашку Андреса. — Я так и не понял, мы делаем вид, что не вместе или как? — спросил аргентинец, когда они уже подъезжали к школе. Андрес задумался, так как и сам не знал, стоит ли рассказывать коллективу. — Открыто не говорим, но если вдруг они как-то догадаются, слишком активно отрицать не нужно, — ухмыльнулся Фонойоса. — У тебя есть какие-то планы на вечер? — Да, я обещал после уроков сходить в кино со своим классом, — оповестил Мартин. Андрес, конечно, слегка расстроился, но виду не подал. Он ведь не рассчитывал, что Мартин каждый вечер будет с ним. Ведь правда не рассчитывал? — А ты чем будешь заниматься? — уже паркуя машину спросил Берроте. — Не знаю, наверно разберу тонну бумаг до вечера, а потом приеду домой и сразу лягу спать, — ухмыльнулся испанец. — Ужас, — констатировал Мартин, глуша мотор. — Я приду вечером? — с некоторым сомнением спросил он. — Придёшь, — усмехнулся Фонойоса. — Только не задерживайся долго. — Не веди себя так, будто ты моя жена, — рассмеялся аргентинец. — Пойдём уже, — усмехнулся Андрес, уже практически касаясь ручки двери машины, как вдруг сзади послышался довольно настойчивый голос: — Ничего не забыл? Испанец взглянул на своё кресло, а после и под него и, ничего не обнаружив, недоумевающе глянул на Берроте, которого определённо забавляло это зрелище. — Поцелуй меня, тормоз, — засмеялся Мартин. Фонойоса театрально закатил глаза, но после улыбка всё же взяла верх, и он лёгким движением руки притянул аргентинца к себе, целуя нежно, но при этом достаточно страстно, чтобы оба смогли испустить пару приглушённых стонов. — А теперь делаем вид, что мы просто очень хорошие друзья, — Андрес тихо рассмеялся, подмигивая Берроте. Двое мужчин быстро покинули машину, практически бегом добираясь до школы. — Хорошего дня, — улыбнулся Фонойоса, когда они уже вошли внутрь. — И тебе, — Мартин мякго улыбнулся, после чего они синхронно развернулись и разошлись по разным сторонам. *** Сначала Мартину не особо нравилась идея проводить свои драгоценные пятнадцать-двадцать минут перемен между уроками в учительской, но со временем он понял, что это очень даже неплохой вариант. В его прошлых школах все учителя были скучными, не очень разговорчивыми, грубыми, но здесь всё наоборот. Если там учителя обычно читали скучные газеты и обсуждали какие-то политические новости, то в этой школе газет, кроме Агустина Рамоса никто не читал, а на политику и подавно всем было плевать. Обычно в учительской они обсуждали учеников и учителей, которые на этой перемене решили не приходить, Даниэль постоянно издевался над Селеной, выводя ту из себя, они спорили на какое-то интересные всем темы, обсуждали что-то актуальное, просто прикалывались друг над другом. В общем, теперь это место вызывало у Берроте исключительно положительные ассоциации, именно поэтому а данный момент он направлялся туда. По пути он успел купить стаканчик латте, поэтому его и так приподнятое настроение стало ещё лучше. — Мартин, Мартин! — воскликнул Даниэль, только завидев мужчину в дверях. — Смотри, Анибаль принёс машину на пульте управления, и нам нужно построить трек вот из тех книг, — он указал на довольно внушительную стопку в самом углу комнаты. — Мы не можем придумать из чего сделать подпорки для трамплинов, — пожаловался он. Аргентинец усмехнулся, думая, чем тут можно помочь. — Вон там целая куча линеек, — мужчина указал на одну из полок шкафа. — Возьмите и сделайте из них. — Точно, — Анибаль счастливо хлопнул в ладоши. — Ты гений, чувак! Двое парней начали рыться в том самом шкафу, в поисках подходящих линеек, в то время как Мартин уже привычно опустился на диван, доставая из кармана телефон и бесцельно заходя в Инстаграм. — Мартин, — послышался какой-то не особо довольный голос, заставивший его оторваться от телефона. — Я уже говорила о том, что меня достал твой Самуэль? — возмущённо спросила Оливейра. — Ага, около тысячи раз, — ухмыльнулся Берроте, поняв, что ничего нового и интересного сейчас не услышит. — Не хочешь с ним что-то сделать? — с наездом спросила она, бросая на стол какую-то папку. — За что? Он опять назвал тебя тупой, твой предмет бесполезным или сделал что-нибудь новое? — рассмеялся Даниэль, тут же получая подзатыльник от Анибаля. — Кто? — заинтересованно спросила только что вошедшая Агата, присаживаясь рядом с Мартином. — Привет, дорогой, — она хитро улыбнулась мужчине, крепко обнимая. — Я так рада за вас, — одними губами произнесла она. — Спасибо, — так же тихо ответил аргентинец, мягко улыбаясь. — Так кто назвал тебя тупой? — спросила Ракель, вошедшая, видимо, следом за Агатой. — Да никто не называл меня… — Тупой? — ухмыльнулся Андрес, плотно закрывающий за собой дверь. — Я думал, весь девятый «А» напоминают тебе об этом ежедневно, — он рассмеялся, вызывая ту же реакцию у Мартина и Даниэля. Силена, Анибаль, Ракель и Агата метнули в его сторону осуждающие взгляды, но последние две явно находились на грани смеха. — Вообще-то ничего смешного, этот малолетний придурок… — раздражённо начала Оливейра. — Его зовут Самуэль, — предупреждающе вставил Мартин, чётко давая понять, что не нужно употреблять никаких оскорблений в адрес его учеников в его же присутствии. — Какого отношения ты ждёшь к себе от учеников, если сама же их оскорбляешь? — не особо вовлечённо проговорил Даниэль, старательно приклеивающий к одной из книг линейку двусторонним скотчем. Тем временем Фонойоса, как и всегда, уселся рядом с Мартином, благодарно кивая Агате, которая понимающе освободила ему место, подвинувшись чуть левее. — Так что сделал Самуэль? — с интересом спросила Ракель, в то время как в учительскую, как всегда тихо, вошёл Яков. — Он весь урок спорил со мной и рассказывал о том, что я не справляюсь с обязанностями классного руководителя! — яростно пояснила она. — Прости, дорогая, но в сравнении с его классным руководителем мы все тут не особо справляемся, — ухмыльнулась Хименес. Все посмеялись, но только не Мартин. Он почувствовал, как по его жилам разливается холодная ярость, но мужчина постарался совладать с собой, медленно поднимаясь со своего места и подходя к Оливейре почти в упор. — Если ты не хочешь, чтобы они все узнали, почему он так считает, тебе лучше заткнуться и перевести тему, — прошипел он на ухо девушке, с лица которой моментально пропала вся самоуверенность. Берроте очень хотелось сказать больше, но он просто вернулся на своё место. Он знал в чём дело, и что Самуэль имеет полное право ненавидеть её, поэтому даже не собирался ничего с этим делать. Причина была в сестре парня — Карле, которая учится в восьмом «А» классе, как раз им и руководит Оливейра. Когда Мартин только пришёл в эту школу, он действительно долго думал и размышлял насчёт того, что не так с Самуэлем, почему он ведёт себя так с остальными учителями, почему грубит даже иногда самому Берроте. Ответ на этот вопрос он получил всего несколько дней назад, когда уже поздним вечером шёл по пустому школьному коридору и наткнулся на девочку, сидящую в углу коридора и тихо плачущую. Конечно, аргентинец сразу побежал к ней и начал спрашивать что с ней случилось, но в ответ получал только фразы по типу: «Отстаньте», «Вам тоже будет всё равно», «Вы ничем не поможете». Когда у Мартина всё же получилось убедить девочку объяснить ему причину своих слёз, и когда она действительно всё рассказала, мужчина на некоторое время потерял дар речи от ужаса. Как оказалось, у Карлы и Самуэля есть отчим, который чуть ли не ежедневно их избивает. На вопрос Берроте: «Почему вы никому не рассказываете?», девочка ответила, что отчим угрожает им, говорит, что если узнает, что они рассказали об этом хоть одной живой душе, он убьёт и того кому они рассказали, и их самих. Но сегодня Карла решилась рассказать об этом своей классной руководительнице, которая на её рассказ ответила: «Ничем не могу помочь». Головой Мартин понимал почему — ей не нужна лишняя ответственность, но сердцем он никогда не сможет понять как можно ничем не помочь ребёнку, который пришёл к тебе за помощью. Она ведь даже не подумала что можно сделать, просто отмахнулась. — Мартин? — Андрес мягко толкнул его в плечо. — Всё в порядке? Берроте коротко кивнул, стараясь вернуться в прежнее состояние. Чуть позже он обязательно придумает, чем может помочь. Он обещал. — Мартин, Мартин, посмотри, лучше поставить одну линейку по центру или две по бокам? — совершенно серьёзно, будто решал какой-то слишком важный вопрос, спросил Даниэль, заставляя каждого тихо ухмыльнуться. Аргентинец подошёл к парням и их самодельному треку. — Соедините вместе две линейки, — задумчиво произнёс он. — Две полученные конструкции поставите по бокам, и он, возможно, не развалится, — негромко рассмеялся мужчина, снова возвращаясь к дивану. — А почему нужно склеивать? — с интересом спросил Анибаль. — Одна может переломиться, машинка то у вас тяжёлая, — он ухмыльнулся, кивая в сторону небольшой серой ламборгини, сделанной, судя по всему, из металла. Парень серьёзно кивнул, выдёргивая из рук друга клей и говоря ему что-то вроде: «Ты криворукий, дай мне». — Классная рубашка, Мартин, — заметила Ракель. — Спасибо, мне тоже нравится, — ухмыльнулся Берроте, непроизвольно глядя на самодовольное лицо Андреса. — По-моему у Андреса есть такая же, — заметил Кортес, чуть отрываясь от важной работы. Берроте от такого внезапного заявления даже подавился кофе, глоток которого (очень зря) решил сделать ровно секунду назад. — Да, была и у меня где-то такая, — нервно ухмыльнулся Фонойоса, похлопывая закашлявшегося аргентинца по спине. — Мартин, а подними-ка левую руку, — хитро улыбнулась Ракель, кажется, уже о чём-то догадавшаяся. Берроте с сомнением посмотрел на неё, но всё же сделал то, о чём попросили, имея возможность наблюдать удивление и ликование на лице абсолютно каждого человека в этой комнате. Даже Яков начал улыбаться. — Я же говорил! Говорил! — радостно воскликнул Даниэль, вскакивая на ноги. — Да с тобой особо никто и не спорил, — ухмыльнулась Силена. — Охренеть, я до последнего не верил! — удивлённо почти прокричал Кортес. Тем временем Мартин и Андрес просто недоумевающе пялились на них, явно требуя объяснений. — Посмотри на манжету, — тихо смеясь сказала Агата. Берроте ещё раз взглянул на всех, как на полных идиотов, после чего всё же послушался. — И что? — спросил он, не заметив ничего особенного. — Чёрт, пуговицы, — вдруг рассмеялся Фонойоса. Аргентинец снова перевернул руку, и действительно заметил — пуговицы разные. Их всего три — две обычные, видимо, которые и были изначально, а ещё одна заметно больше всех остальных, так ещё и с белой окантовкой. Посмотрев на манжету правой руки, Мартин заметил, что все три пуговицы маленькие и чёрные. — Вот чёрт, — тихо засмеялся он. — Так вы вместе? — Даниэль нетерпеливо озвучил вопрос, который волновал, кажется, всех. — Если на нём моя рубашка — это ещё не значит… — начал было отшучиваться испанец. — Мы вот, например, с Даниэлем рубашками не обмениваемся, — как бы между делом вставил Анибаль. Андрес и Мартин с усмешкой переглянулись. — Грёбаные Шерлоки Холмсы, — засмеялся Берроте. — Ну так? — с надеждой спросила Ракель. Они снова переглянулись, теперь уже мягко улыбаясь и синхронно ответили. — Вместе. Помещение в момент заполнилось криками четырёх видов: ура; охренеть; ну слава богу; а я говорил! — и всё это только возгласы Даниэля, который перекрикивал абсолютно всех. Все начали поздравлять их, благословлять на долгую и счастливую семейную жизнь и подобное. Когда все наконец вернулись на свои места, всё ещё пребывая в состоянии эйфории, Мартин задал вполне логичный вопрос: — Как вы вспомнили про грёбаную пуговицу? — ухмыльнулся он. Коллеги переглянулись, резко начиная смеяться. — Я эту рубашку дарила Андресу на прошлый новый год, — рассмеялась Агата. — Только потом заметила, что она пришла с браком и без одной пуговицы. Мне нужно было выходить на работу уже через двадцать минут, ну я и схватила наиболее подходящую пуговицу и быстренько пришила. Он, конечно, сразу заметил и сказал, что эта грёбаная пуговица будет его раздражать и весь день ходил и жаловался всем на это. — О, как же он тогда достал нас с этой пуговицей, — засмеялась Ракель. В общем, теперь знал почти весь учительский состав. Остаётся надеяться, что ученикам Андрес не жаловался на нерадивую пуговицу. *** На последнем на сегодня шестом уроке у Мартина был его же класс. Всё шло, как впрочем и всегда, спокойно. Ребята внимательно слушали, а в данный момент одна из учениц решала задачу у доски. — Получается, что поезд догонит собаку уже через две с половиной секунды, — констатировала Лукерья, глядя на Берроте и ожидая от того подтверждения. — У всех такой ответ? — довольно громко спросил он, обращая внимание на класс. — Неа, у меня три получилось, — признался Эстанислао. — У меня пять, — крикнул кто-то. — У меня вообще поезд задавил собаку, потому что она вроде как и с места двинуться не успела, — рассмеялся Мэтью, вызывая ту же реакцию у класса, да и у преподавателя. — Садись, Лукерья, ты определённо умнее многих своих одноклассников, — тихо смеясь сказал аргентинец, о чём сразу пожалел, ведь в него одновременно прилетело несколько ручек, карандашей и ластиков, а потом ещё и парочка пеналов. — Да всё, всё, я понял, вы все будущие Эйнштейны, — не прекращая смеяться добавил он, раскидывая вещи обратно их владельцам. — Кстати, раз уж вы очень умные, ответите мне на пару вопросов? — ухмыльнулся Мартин. Ребята активно закивали. — Ладно, — он хитро улыбнулся. — Что такое импульс? Удивительно, но руки подняли чуть ли не все. — Господи, — удивился Берроте. — Ладно, Самуэль? Парень сразу встал, а Мартин в тот самый момент заметил практически чёрный синяк чуть выше его запястья. Весь день он старательно скрывал его рукавом худи, но сейчас рукав чуть задрался, из-за того, что несколько секунд назад он поднимал руку вверх. — Импульс — это векторная величина, направленная всегда в ту же сторону, что и скорость, — охотно и уверенно рассказал парень, но, поймав на себе задумчивый взгляд преподавателя, спросил: — Что, неправильно? — Нет-нет, молодец, Саму, — улыбнулся аргентинец, всё ещё не в силах оторвать взгляд от его руки. Слишком страшно это выглядело. Самуэль сел, снова поправляя свой рукав, и только после этого Берроте смог опомниться. — Так и быть, поставлю вам всем по десятке, — улыбнулся аргентинец, а в классе сразу послышались ликующие возгласы. — Кстати, мы идём в кино сегодня? — это был как бы риторический вопрос, потому что в ответ он сразу услышал счастливые «да». — Поднимите руки кто не сможет? Из двадцати четырёх человек руки подняли всего трое: Базилио, София и, конечно, Самуэль. — София? — У меня скрипка, простите, — действительно разочарованно проговорила она. — А я знал, — ухмыльнулся он. — Поэтому уже договорился с твоей мамой, чтобы твоё занятие перенесли. — Спаси-ибо! — немного неверяще протянула она, и Мартин знал почему. Её мама довольно строга, и чтобы договориться с ней, ему понадобилось некоторое время. — Базик, с робототехникой тоже самое, — Берроте подмигнул мальчику за второй партой, который, кажется, настолько удивился, что чуть не упал со стула. — Класс! — восхищённо воскликнул он. — Саму, у тебя что? — чуть серьёзнее спросил аргентинец, ведь именно до его родителей дозвониться не смог. — У меня нет денег, — он просто пожал плечами, смущённо опуская взгляд. За что Мартин обожал этот класс, так это за то, что ни один человек даже не подумал посмеяться, а ведь во многих других классах отсутствие денег порой вызывало именно такую реакцию. — Совсем забыл упомянуть, — на самом деле ничего он не забыл, просто на ходу придумал выход из ситуации. — Сегодня за всех плачу я, поэтому, Саму, ты тоже идёшь с нами. И сестрёнку с собой прихвати, — он мягко улыбнулся. Все ребята снова начали радостно кричать, а Самуэль поднял на преподавателя такой благодарный и счастливый взгляд, что Мартина чуть было не пробило на слезу. Ученики вместе с учителем быстро собрались и уже практически вышли из школы, как вдруг встретились с Андресом. — Уже уходите? — ухмыльнулся Фонойоса, оглядывая целую толпу ребят. Пока учителя о чём-то общались между собой, у учеников завязался интересный разговор: — Они красиво смотрятся вместе, — заметил Мэтью. — И почему сеньор де Фонойоса морозит Мартина, — вздохнула Лукерья. — А может это потому что они проводят вместе мало времени? — предположил Базилио. — Значит нам нужно помочь им проводить вместе больше времени, — ухмыльнулся Самуэль. — Он должен пойти с нами. — Не думаю, что он согласится, — София покачала головой. — Но попробовать стоит, — хитро ответил Саму. — Мартин! — требовательно позвал он, поворачиваясь к преподавателям. — Что? — слегка обеспокоенно спросил Берроте, нервно оглядываясь по сторонам, видимо, пытаясь найти какой-то сломанный или подожжённый предмет. — А почему сеньор де Фонойоса не идёт с нами? Аргентинец чуть приподнял бровь. — И правда, Мартин, почему? — поддразнил тот самый сеньор де Фонойоса. — Нет, я, конечно, не против, но я не уверен насчёт ре… — Мы не против! — в один голос заявили ученики, заставляя Андреса победно улыбнуться. — Тогда поторопитесь, сеньор де Фонойоса, — ухмыльнулся аргентинец, а Андрес, в свою очередь, благодарно улыбнулся ребятам и быстро удалился. — Карла! — воскликнул Берроте, завидев девочку в другом конце коридора, которая спешно приблизилась к ним. — Пойдём с нами в кино? — Я бы с удовольствием, Мартин, но у меня совсем нет денег, — призналась она. — Я всё оплачу, не переживай, — мужчина мягко улыбнулся, когда девочка обняла его и еле слышно прошептала: «спасибо». *** До кинотеатра добрались без происшествий, но это только потому, что нужный торговый центр находился практически через дорогу от школы. Когда они поднялись на третий этаж, Мартин и Андрес сразу опустились за один из столиков, дожидаясь, пока дойдут все ребята. — Самуэ-эль, ты где-е? — протянул Берроте, оглядывая толпу. — Я тут, — парень растолкал своих одноклассников, ловко пробираясь вперёд. — Прекрасно. Лови карточку, пин-код: две девятки восемьдесят два, чек принесёшь — просто сказал он. — Выберите фильм, купите еду и постарайтесь ничего не сломать, — ухмыльнулся мужчина. Ребята переглянулись, хитро улыбаясь, и коротко кивнули, уже начиная удаляться. — Стоп! — вдруг воскликнул аргентинец, заставляя всех обернуться. — Мэтью, Лукерья, ответственные за выбор фильма вы. Бога ради, найдите что-то нормальное, — буквально взмолился он. Мэтью и Лукерья серьёзно кивнули, но по их ехидному взгляду Берроте понял, что смотреть они будут либо мультик про фей, так сказать: «по приколу», либо эротический фильм — по ещё большему приколу. — А они весёлые ребята, — ухмыльнулся Андрес, глядя вслед детям. — А то, — ухмыльнулся Мартин. — Не боишься, что у тебя на карточке не хватит денег? — рассмеялся Фонойоса, глядя на то, как ребята один за другим диктуют кассиру заказы. — Вообще там много, — усмехнулся аргентинец. — Но с их запросами, я не удивлюсь. Тем временем ребята у кассы уже выбирали фильм. — Как вы думаете, если мы выберем «Винкс», они сильно расстроятся? — рассмеялся Эстанислао, рассматривая все варианты фильмов. — Брось, давайте что-то нормальное, — возразил Базилио. — Комедия? — спросила Карла. — Может лучше ужастик? — предложил Эндрю. — Охренеть, ребят, смотрите, чё нашёл! — воскликнул Пол, подзывая класс к себе. — Ужастик с элементами эротики. — Представляете их реакцию? — рассмеялась София. — Они офигеют, — хитро улыбаясь кивнул Мэтью. — Давайте этот? — И им возьмём два билета на последний ряд, а сами сядем на предпоследний, — изложил гениальную мысль Самуэль. В итоге ребята купили двадцать шесть билетов с кучей еды и вернулись к столику. — Саму, чек? — Мартин требовательно вытянул руку вперёд, в которую парень сразу вложил скомканную бумажку. — Охренеть, — вздохнул он, замечая сумму в сто восемьдесят восемь евро¹. — Стесняюсь спросить, какой фильм вы выбрали? Ученики переглянулись, чуть посмеиваясь. — Ужастик, — ответил Мэтью. — С элементами эротики, — широко улыбаясь добавил Самуэль. Андрес и Мартин переглянулись, тихо посмеиваясь. — Идиоты, — сквозь смех проговорил Берроте, прикрывая глаза рукой. — Кстати, мы купили вам попкорн! — воскликнул Мэтью, аккуратно передавая Мартину и Андресу по ведёрку. — Мы не знали что вы любите, поэтому взяли два разных, решайте сами. — Обожаю вас, — не прекращая смеяться признался Берроте. Сеанс начинался уже через пять минут, поэтому их благополучно пустили в зал, который, судя по всему, на сегодня принадлежал только им. Немного желающих смотреть ужастик с элементами эротической комедии. — Какие у нас, кстати, места? — с интересом спросил аргентинец, окидывая взглядом пустой зал. — Вот, у вас двоих последний ряд, а у нас предпоследний и тот что перед ним, — Самуэль протянул два билета мужчинам, которые снова переглянулись, хитро улыбаясь. — Они такие милые, — тихо рассмеялся Андрес, когда они уселись на свои места. — А главное догадливые, — ухмыльнулся Мартин. Вскоре свет погас, и включился сам фильм. Поначалу и Андрес, и Мартин действительно пытались вникнуть в суть повествования, но уже спустя пятнадцать минут Берроте потерял нить повествования, а всё потому, что появилось навязчивое желание взять Андреса за руку. После некоторых сомнений, хотя он и сам не понимал в чём тут можно сомневаться, Мартин медленно убрал руку с подлокотника, плавно опуская её на сиденье, а после не очень уверенно и всё так же не спеша начал движение вправо, наконец натыкаясь на искомый объект. Фонойоса будто бы даже не удивился такому повороту событий, ведь когда Мартин коснулся его руки своей, тот даже не вздрогнул, а наоборот, мягко улыбнулся, не отрывая взгляда от экрана. Берроте не настаивал, он просто сделал первый шаг, а дальше действия ожидались от Андреса. И они, естественно, последовали. Испанец был более уверен в своих действиях, в отличие от самого Мартина, но действовал так же аккуратно. Он мягко накрыл руку Берроте, подтягивая ещё ближе и мягко сжимая в своей, нежно поглаживая большим пальцем тёплую, мягкую кожу. Фильм больше не имел значения для них обоих, теперь они просто наслаждались компанией друг друга. *** Когда фильм закончился, вся толпа покинула торговый центр, весело обсуждая сегодняшний день. Судя по разговорам ребят, фильм им очень понравился, актёры в целом ничего, а особенно маньяк, ведь его запомнил даже Мартин, который обращал внимание на экран и происходящее там крайне редко. На улице уже было темно, восемь вечера, моросил дождь и дул противный холодный ветер. Так как Мартин знал, что некоторые из ребят живут довольно далеко от школы, для некоторых он предусмотрительно заказал такси, а ещё за некоторыми пришли родители. Когда разъехались практически все, с Мартином и Андресом остались только Мэтью, Лу, Эстанислао, Самуэль и Карла. — Вы пешком? — слегка удивлённо спросил Берроте. — Ну да, наш с Мэтью дом вот там, — Лу указала пальцем в сторону еле видневшегося из-за густых крон деревьев кусочка дома совсем недалеко от них. — Отлично. А вы? — За мной скоро приедет мама, — ответил Эстанислао. — А мы живём недалеко, пешком дойдём, — Самуэль просто пожал плечами. — Не думаю, что идти пешком по нашему тёмному району — хорошая идея, — ухмыльнулся Мартин. — Мы вас подвезём. Да, Андрес? Фонойоса, конечно, чуть удивился, но и против ничего не имел, поэтому просто медленно кивнул. Ребята благодарно улыбнулись в ответ, и, когда вся компания дождалась маму Эстанислао, которая подъехала уже через пару минут и забрала его, они снова пошли к школе, где и была припаркована машина Берроте. — Откуда вы знаете, где мы живём? — неуверенно начал Самуэль. — А ты правда думал, что никто не видит, как вы с Мэтью и Полом курите под моими окнами каждый вечер? — тихо рассмеялся аргентинец, открывая машину и приглашая ребят на заднее сиденье. На самом деле он видел как они курят всего пару раз, но решил рискнуть и предположить, что в целом это может происходить регулярно. На самом же деле он знал место жительства Самуэля и Карлы, потому что несколько дней назад начал активно наблюдать за их семьёй, которая, к слову, жила в соседнем подъезде. — Что?! — изумлённо воскликнул Саму, снова заставляя Мартина и Андреса рассмеяться. Пока Берроте заводил машину они сидели в тишине, но после Самуэль снова подал голос: — Вы знаете и ничего не говорите моим родителям? — слегка недоумевающе спросил он. Мартин сразу подумал, что даже если бы увидел, что Саму колется героином, ни за что не сказал бы его родителям, а вытянул бы из этого дерьма сам. И нет, у него не сложилось такого мнения только потому, что четырнадцатилетняя девочка с хорошей фантазией рассказала ему про насилие со стороны родителей. Он не решил так после того как начал замечать синяки на телах обоих, но преимущественно у Самуэля. Мартин понял всю жестокость этих людей только пару дней назад, когда решился прийти и поговорить с ними. Когда Берроте только вошёл в подъезд, он услышал громкий мужской голос. Неприятный холодный приказной тон вызвал у Мартина что-то близкое к приступу страха, но он пошёл дальше. Мужчина поднялся на нужный третий этаж и уже собирался нажать на кнопку звонка, как вдруг чётко услышал женский крик и застыл прямо перед дверью, на которой криво был приклеен ободранный золотой номер сорок. И он ничего не смог сделать. Через несколько секунд, когда из состояния транса его вывел повторный крик, Берроте рванул по лестнице вниз и как пуля вылетел из подъезда. Он проклинал себя, называл трусом, который только строит из себя смельчака, а на деле, когда действительно представилась возможность для помощи, он просто убежал. — Мартин? — одновременно позвали сразу три разных голоса, вырывая того из воспоминаний. — Да, не говорю. Это ведь твоё дело, а не их, тебе почти шестнадцать, — аргентинец просто пожал плечами. — Кстати, я до них так и не дозвонился. Можете передать вашему отчиму, что я хочу с ним поговорить? — вдруг сказал он, и сам удивился такому решению. Что он скажет этому человеку? Я знаю, что ты тиран и избиваешь детей? И что тогда? Он вдруг встанет на путь истинный из-за замечания одного учителя, которого первый раз в глаза видит? Ага, конечно. — О чём? — насторожившись спросил Самуэль. Мартин сразу уловил изменения в его голосе: он напрягся и стал холодным. — Да так, болтаю со всеми родителями насчёт успеваемости каждого ученика, а ваши всё никак не интересуются. К тому же, я знаком со всеми родителями, кроме ваших, — по факту он просто рассуждал в слух, ведь это не было какими-то заранее заготовленными аргументами. — Может вы лучше с мамой поговорите? — всё не угоманивался парень. В целом, Берроте подумал, что можно начать и с разговора с мамой. Всё же нужно действовать постепенно и понять, почему эта женщина позволяет своему сожителю избивать родных детей. — Можно и с мамой, — Мартин прокашлялся. — Пусть зайдёт ко мне в понедельник в шестнадцать ноль-ноль, ладно? Ребята на заднем сиденье кивнули, и всю остальную дорогу они ехали в тишине. Когда машина остановилась на одном из парковочных мест у их подъезда аргентинец развернулся к ребятам и спросил скорее у Карлы: — Мне нужно подняться с вами и сказать где вы были или вам поверят наслово? — нервно ухмыльнулся он. — Не нужно, спасибо, — спокойно ответил Самуэль, уже открывая дверь машины, когда вдруг его за рукав толстовки дёрнула сестра, с силой притягивая к себе и шепча на ухо: — Саму, ты знаешь, что сейчас будет. Но брат не обратил на это внимания, бросая короткое «до свидания» и вытягивая её из машины. — Хочешь, чтобы он избил и его тоже? — прошипел Самуэль, как только подъездная дверь за ними закрылась. — Он бы не тронул нас, если бы Мартин или Андрес пошли с нами, — настойчиво проговорила она. — Да откуда ты знаешь? Не понимаешь, что это наши проблемы, мы не должны подвергать их опасности! — Мы подвергаем опасности самих себя каждый день, этого недостаточно? Такими темпами мы умрём, Саму, тебе напомнить, как вчера я откачивала тебя полчаса, а? — с некоторой жалостью, но всё так же твёрдо проговорила девочка. Самуэль хотел было возразить, но когда открыл рот понял, что не может ничего сказать, потому что она права. Вчера отчим избил его просто потому что парень не успел помыть посуду. Была очередь дежурства Карлы, но она не успела, так как весь вечер была занята уроками и попросту забыла. Саму взял ответственность на себя, потому что помнил, как некоторое время назад отчим не рассчитал силу и сломал руку его сестре. Больше парень такого не мог допустить, поэтому в последнее время мучился от жутких болей в их семье только он сам. *** — Что у них с родителями? — напряжённо спросил Андрес, когда мужчины поднимались по лестнице. Мартин так удивился догадливости возлюбленного, что даже остановился. — С чего ты решил, что у них что-то с родителями? — негромко спросил Берроте. — О, боже, — цыкнул Фонойоса, закатывая глаза. — Мартин, думаешь я слепой? — даже слегка расстроенно спросил он, приобнимая мужчину за плечо и подталкивая вперёд. — Не хочу сейчас говорить об этом, — резковато ответил аргентинец, смирно ожидая, когда Андрес отопрёт дверь и они смогут пройти внутрь помещения. Фонойоса заметно напрягся, но ничего не ответил, молча проходя в квартиру. — Чёрт, извини, — Мартин тяжело вздохнул. — Ничего, я понимаю, — ответил испанец, но, судя по тону, он врал. Андресу очень не нравилось, когда он что-либо не мог узнать. Они молча прошли в спальню, бессильно падая на кровать даже не раздеваясь. — Ты такой нервный в последнее время, — тихо ухмыльнулся Фонойоса, аккуратно перебирая волосы Берроте. — Я просто немного устал, — честно признался он. — Не хочешь снять напряжение? — он чуть повернул голову влево, дабы видеть Андреса. — Нет, — коротко и уверенно ответил он, но когда понял, насколько грубо это прозвучало, как бы извиняясь добавил: — Я имел ввиду не сегодня, не пойми… — Я понял, не напрягайся, — серьёзно ответил он, не спеша поднимаясь с кровати и медленно покидая комнату. — Мартин, ну куда ты пошёл? — разочарованно протянул испанец. — В душ, — коротко ответил тот, после чего до Андреса донёсся негромкий щелчок двери. — Ну почему я такой идиот, — расстроенно прошептал Фонойоса, устало потирая ладонями глаза. Уже в который раз он отвечает Мартину грубо, хотя тот настоятельно просил этого не делать. Поначалу он не обижался, делал вид, что ему всё равно, но потом, видимо, ему надоело притворяться, и мужчина начал обижаться, уже серьёзнее говорить Андресу о том, что его импульсивные грубые ответы ему не нравятся, что он уже не маленький, и пора думать над своими словами, но он ничего не мог с собой поделать. А ещё Андрес не понял, почему сказал нет. То есть он прекрасно видел реакции своего тела на прикосновения Мартина, он любил его, да и, проще говоря, действительно хотел. Что именно его пугало? Что он не знает, что делать? Глупо, Берроте бы с удовольствием рассказал ему обо всём во всех деталях, стоило только попросить. В общем, уже не столь важно, что взбрело ему в голову в тот момент, важно, что думает об этом Мартин. И Фонойоса точно знал, что тот обижен. А вот это уже было действительно страшно, ведь когда Мартин обижен — он холоден и груб. Андрес разделся, прислушиваясь к звукам льющейся воды, и лёг на кровать, продолжая слушать. Он обязательно извинится перед Берроте завтра, когда тот перестанет злиться, а может и вообще забудет. Второе, конечно, вряд ли, но и с первым испанец не мог быть согласен полностью. До завтрашнего утра ещё целая ночь, и что они будут делать этой ночью? Мартин думать о том, какой же Андрес идиот, а Андрес… да в принципе о том же. Ээ нет, такого допускать нельзя. Но что он может сделать? Итак, подумал Фонойоса, если он сейчас выйдет, а я как полный мудак в миллионный раз скажу: «Прости меня, Мартин», он пошлёт меня. Если я буду молчать, он пошлёт меня мысленно. Но что тогда… И вдруг в голову Андресу ударила просто гениальная мысль. Нужно удивить. Шок смягчит агрессию, которой в Мартине и так не то чтобы много, а главное Фонойоса сможет загладить вину. Вторая гениальная мысль его озарила уже через пару секунд, и она отвечала на вопрос: Чем удивить? Мартин сейчас в душе, ждать его выхода плохая идея, ведь пока он там — может надумать себе всякого, а ещё именно там он более уязвим. Здесь точно станет серьёзным и строгим парнем, всем видом будет показывать, как его бесит поведение Андреса. А там всё иначе. Там он никуда не денется. Ну, может поломается чуть-чуть, попробует показать характер, но это мелочи. Поэтому, недолго думая, Фонойоса слез с кровати и двинулся в сторону ванной, точно зная, что она не заперта. И нет, он не рассчитывал на то, что Берроте предварительно оставил для него дверь открытой нараспашку — о, нет, слишком на него не похоже. Если бы замок был — Мартин бы закрылся, было бы пять — закрылся бы на пять. Но ключевая фраза — если бы был. Несколько дней назад замок на двери в ванной сломался, а Андрес не особо то и торопился его починить. Именно поэтому он был убеждён, что легко попадёт внутрь. Он подошёл к нужной двери и внимательно прислушался. Тишина, только звук льющейся воды. Странно, но Мартин ничего не напевает. Просто Фонойоса был совершенно убеждён, что он поёт всегда и везде. Но, видимо, у него действительно плохое настроение. Благодаря кому, Андрес? Он быстро отогнал от себя эти мысли. Неважно благодаря кому, важно, что он старается всё исправить. Итак, мы начинаем. Мужчина коснулся пальцами ручки двери, и в этот же момент его сердце забилось так часто и усердно, что он даже начал переживать за своё здоровье. Давай, чёрт, чего ты боишься? И правда, чего? Увидеть голого Мартина? Так с этой целью он туда и идёт. Его реакции? Ты слишком много думаешь, Андрес, слишком, пронеслось в его голове. Эта фраза и стала отправной точкой. Он постарался отключить мозг и грёбаные философские размышления и просто аккуратно надавил на ручку, заглядывая внутрь через совсем небольшую щёлочку. Когда он открывал дверь, у него каким-то волшебным образом получилось не издать ни звука, поэтому Берроте даже не обернулся. Что ж, видимо, удача сегодня на его стороне. Да будет так. Из-за запотевших дверей душевой кабины Андрес не видел ровным счётом ничего, но это и не важно, всё впереди. Главное, что и его не видят. Фонойоса осторожно прикрыл за собой дверь, выжимая продолговатую ручку в самый низ, а затем, убедившись, что дверь плотно прилегла к косяку, плавно поднял наверх. Далее испанец окинул взглядом саму ванную комнату, в конце концов натыкаясь на разбросанные на стиральной машинке вещи Мартина, которые тот даже не удосужился сложить. Между прочим, кроме рубашки Андреса, которую он аккуратно сложил, ну, насколько мог аккуратно, и отложил в сторону от остальной кучи вещей. Мартин всё-таки такой Мартин, про себя рассмеялся он. Немного помедлив мужчина кинул в ту же кучу и свои чёрные боксеры, после медленно начиная приближаться к душевой кабине. Он несмело коснулся ручки двери, тихо и нервно выдыхая, затем плавно вытянул её на себя. Мужчина несмело шагнул внутрь, отмечая, что остаётся незамеченным до сих пор. Да, такого развития событий не было даже в самой удачной версии его плана… Берроте стоял к нему спиной, видимо, очень крепко о чём-то задумавшись, потому что не заметил Андреса даже когда тот подошёл ну очень близко. Фонойоса был так благодарен себе за то, что при выборе душевой кабины в эту квартиру, он выбрал большую, очень большую кабину, жертвуя пространством снаружи. Зато изнутри это была не какая-то маленькая капсула, какие он видел во многих квартирах, и какую уж точно не хотел себе. И правильно, что не хотел. Мартин стоял под средним напором воды, направленной точно на его волосы. Андрес не видел, но точно знал, что она таким же беспрерывным потоком стекает по его лицу, а соответственно задавался вопросом: Как он, чёрт возьми, дышит? Слишком много думаешь, Андрес, слишком. И он снова перестал думать. Мужчина подошёл ещё ближе, практически в упор, а после уже одним ловким движением всем телом прижался к Берроте, обхватывая его руками где-то в области грудной клетки. Мартин от неожиданности даже постарался подпрыгнуть, но его удерживали на земле сильные руки Фонойосы. Тогда аргентинец чуть повернул голову в сторону Андреса, чтобы точно убедиться, что это он, а после облегчённо вздохнул, прикрывая глаза. — Ты идиот, — тихо рассмеялся он, мягко касаясь рук испанца своими и нежно поглаживая. — А чего ты припёрся, кстати, ты же ничего не хочешь? — Фонойоса не мог видеть лица Мартина, но точно знал, что его лицо расплывается в победной и счастливой улыбке. — Я был не прав и пришёл загладить вину, — хитро улыбнулся Андрес, правой рукой спускаясь чуть ниже — к животу Мартина, который от таких плавных и определённо щекочащих движений даже напрягся, но продлилось это напряжение очень недолго. — Да что ты? — ухмыльнулся аргентинец, ловко изворачиваясь в руках Андреса и теперь оказываясь с ним лицом к лицу. Несколько секунд Фонойоса смотрел на самодовольное лицо Берроте, а когда уже не выдержал этого взгляда просто впился в губы Мартина своими. Такие влажные от льющейся на них сверху воды руки скользили по спине другого мужчины, стараясь ещё сильнее приблизить его к себе. Через несколько секунд Андрес почувствовал, как в верхнюю часть его ноги что-то начинает упираться. И это что-то с каждой новой секундой становится всё твёрже. Испанец, не прекращая нежно ласкать губы Берроте, медленно повёл правую руку всё ниже и ниже по разгорячённому и скользкому телу аргентинца, когда наконец добрался до нужного объекта. Андрес мягко обхватил член другого мужчины, начиная плавно и медленно двигать рукой. Мартин тихо простонал прямо в губы Фонойосы, закусывая нижнюю, а рукой потянулся к члену Андреса, начиная так же ласково поглаживать, водить по нему рукой. — Медленнее, Мартин, — прошептал испанец на ухо Берроте, чувствуя, что тот вдруг начал наращивать темп. Аргентинец послушно замедлился, снова возвращаясь к плавным и неспешным движениям, но уже спустя пару минут они были вынуждены заметно ускориться, так как напряжение начинало нарастать. Первым кончил, как ни странно, Андрес. Он удивился, но его накрыл такой мощный оргазм, какой ему не доставляла ни одна жена. Мужчина продолжал активные и рваные движения, и уже через несколько секунд Берроте кончил ему в руку, выдавая громкий и сладкий стон. Ещё долго они стояли в объятиях друг друга под небольшим напором горячей воды, стекающей на них сверху, изредка тихо перекидываясь какими-то короткими фразами.