(Не)Скрытая правда

Когда экран снова загорелся, это было похоже на наблюдение за миром от третьего лица. — Где я? — Мальчик сидящий на земле устало бормотал, пытаясь проморгаться. — Это Мо Сюань Юй! — громко сказал Цзинь Лин. Это его дядя, который был его дядей до того, как предложил свое тело Вэй Усяню, или Вэй Усянь уже владел им? — Кто? — спросила госпожа Цзинь, приподняв бровь. — Мальчик, который предложил своё тело Да-цзю. — Но воскрешение… невозможно. Как он вообще мог это сделать? — спросил Лань Сичэнь, глядя на молодого Цзиня. — Я тоже не знаю. Спроси Да-цзю. Он создатель этого всего. — Цзинь Лин пожал плечами, заставив всех посмотреть на упомянутого мужчину, который точно так же пожал плечами. Следующее что получил Мо Сюань Юй, был пинок по лицу. Над самым его ухом прогрохотало: — Хватит притворяться мёртвым! Пинок отбросил его назад, и он больно ударился головой об пол. Борясь с приступом тошноты, Вэй Усянь подумал: — А ты невероятно смел, раз позволяешь себе бить меня, Старейшину. — О, так это уже ты. — сказал Цзинь Лин, выглядя немного разочарованным. После всего, что произошло и чему он научился, он очень, очень хотел встретиться с Мо Сюань Юем. Чтобы извиниться перед ним за то, что он так плохо с ним обращался из-за лжи и слухов, которые он слышал. И которым поверил. Как и в случае с Вэй Усянем. Пока он не познакомился с ним поближе и не узнал правду. Возможно, его дядя Мо был не так уж и плох. Может, он тоже хотел узнать Цзинь Лина поближе. Он действительно выглядел таким до того, как его выгнали. — Не странно ли, что мы слышим и твои мысли? — хмуро спросил Не Хуайсан, глядя на нервничающего Вэй Усяня. — Я не знал, что это произойдет… — ответил он, не выглядя ни капли счастливым по этому поводу, и внезапно им всем пришло в голову, насколько это было нарушением приватности. И всё же Вэй Усянь продолжал делать это, как бы он ни нервничал. Это заставило их осознать, насколько всё серьёзно. Никто не хотел бы делать нечто такое, и выставлять свои мысли на всеобщее обозрение. Он много лет не слышал даже обычного человеческого голоса, не говоря уже о таком громком и пронзительном визге. Голова его кружилась, а в ушах жужжащим эхом отдавались слова: — Задумайся вот о чём! На чьей земле ты живешь?! Чей рис ты ешь?! Чьи деньги ты тратишь?! Так что такого, если я возьму себе пару твоих вещичек?! Всё равно они принадлежат мне! — Кто этот надоедливый сопляк?! — Юй Цзыюань раздражённо огрызнулась. — Мо Цзыюань. Двоюродный брат Мо Сюань Юя. — ответил Лань Сычжуй, выглядя так же раздражённо. Звуки этого крякающего юношеского голоса перемежались с глухим металлическим стуком обшариваемых сундуков и со шмяканьем предметов на пол. Постепенно взгляд Вэй У Сяня прояснился. Перед его взором возник тускло освещённый потолок, на фоне которого возвышалась перекошенная фигура юноши нездорового вида. Он быстро и с жаром говорил, забрызгивая Вэй У Сяня слюной: — Как ты смеешь рассказывать все матери и отцу? Думаешь, хоть одна живая душа в этом доме послушает тебя? Думаешь, я тебя испугался?! — Должен был, — застонал внутренне Вэй Усянь. — Разве можно так относиться к своей семье?! — сердито огрызнулся Не Минцзюэ, заставив Вэнь Цин фыркнуть. Это было так знакомо ей. Но всё же… по крайней мере, Вэнь Жохань не был так жесток с ними. Несколько мужчин, по виду слуг, подошли к юноше: — Молодой господин, по вашему приказу всё разгромлено. Молодой господин удивился: — Как вы управились так быстро? — В этой лачуге не так много вещей, — было ему ответом. Юноша вполне удовлетворился этим и теперь размахивал руками и тыкал Вэй Усяня пальцем: — Сначала ты осмелился наябедничать на меня родителям, а теперь валяешься на земле, притворяясь мёртвым! Ради чего? Как будто бы кто-то захочет твоё тряпье! Что ж посмотрим, как ты теперь донесешь на меня за разгром твоей хибары! Ты такой гордый только потому, что несколько лет совершенствовал тело и дух? А как, тебе понравилось, когда тебя вышвырнули обратно, словно шелудивого пса? — Никогда не думал, что буду благодарен за то, что кто-то умер. — пробормотал Лань ЦзинъИ, и даже Лани не нашли, что ответить на это. — Может, тогда тебе стоит поблагодарить главу ордена Не? — прошептал Оуян Цзычжэнь ему на ухо. — Но он такой страшный! — шипел в ответ Лань ЦзинъИ. Вэй Усянь закатил глаза на их разговор, а Не Минцзюэ продолжал смотреть на них, приподняв бровь. Он только что услышал своё имя? Вэй Усянь устало думал: — И вовсе я не притворяюсь мёртвым. Я ведь и вправду был мёртв несколько лет. — Кто это? — Где я? — Неужели я настолько опустился, что захватил чужое тело? Цзинь Цзысюань бросил взгляд на Вэй Усяня. — Ты серьёзно думал, что украл тело, не зная об этом?! — У меня ужасная память! — защищался Вэй Усянь, получая от брата укоризненный взгляд. Почему он не был удивлён? Еще раз злобно пнув его напоследок, юноша с видом напыщенного индюка вышел из лачуги, громко хлопнув дверью. — Смотрите в оба, и в этом месяце больше не выпускайте его на улицу! Не хватало ещё ему опять блажничать! — громко приказал он. — Он что, животное какое-то?! — Госпожа Цзинь почти кричала от злости, и Вэй Усянь не мог не подумать, будет ли она продолжать говорить и защищать его, если узнает, что это бастард её мужа. Стала бы она тогда вообще заботиться о том, как кто-то из них живёт?! Шаги стихли в отдалении, и воцарилась тишина. Вэй У Сянь подумал, что неплохо было бы встать. Но ноги отказались держать, и ему пришлось опуститься обратно на пол. Тогда он перевернулся на бок, устраиваясь поудобнее, и болезненным взглядом уставился на диковинную обстановку и кучи хлама на полу. В комнате раздался смех при виде ужасного макияжа на его лице. — Вэй-сюн, ты выглядишь сексуально в таком виде! — насмешливо сказал Не Хуайсан, заставив его огрызнуться. — Эй! Я гораздо лучше крашусь! И, конечно же, я сексуален, несмотря ни на что! Правда, Лань Чжань? — повернулся он к Лань Ванцзи и надулся. — Мгм. — ЛАНЬ ЧЖАНЬ! — О боже… — прошептал Не Хуайсан, глядя на него широко раскрытыми глазами, а Цзян Чэн и Цзинь Цзысюань почувствовали приступ рвоты. Цзян Яньли и Лань Сичэнь были, пожалуй, единственными, кто забавлялся от всей этой ситуации. — Не волнуйтесь, вы привыкнете к этому. — смело произнес Оуян Цзычжэнь, и все они посмотрели на подростков, у которых были только пустые выражения. Лань Цижэнь действительно не хотел привыкать к ЭТОМУ! Чуть в стороне он заметил бронзовое зеркало, вероятно, упавшее во время погрома. Вэй Усянь дотянулся до него рукой и взглянул в свое новое, мертвенно-бледное лицо со щеками, ассиметрично вымазанными чем-то красным. Добавить бы сюда еще высунутый кроваво-алый язык, и вышел бы отличный призрак висельника. Он отшвырнул зеркало в сторону и яростно потер лицо рукой, с облегчением обнаружив осыпающуюся белую пудру. Что ж, к счастью, его новое тело не было таким с рождения — то были причуды его прежнего владельца. Без сомнения, это был мужчина, но, тем не менее, мужчина с макияжем, причем, очень неумелым. Угх, просто невероятно! От удивления Вэй У Сянь смог, наконец, сесть, и заметить под собой круглое магическое поле. — Старший Вэй, разве не странно находиться в другом теле? — спросил Оуян Цзычжэнь, глядя на человека, который теперь был в своём настоящем теле. Ему было странно смотреть на это новое обличье. Он не мог даже представить, как это — чувствовать себя в другом теле. — Поначалу так и было, но сейчас уже не кажется, что всё так… по-другому. Мо Сюань Юй тоже красавчик! Может быть, я бы не чувствовал себя так же, если бы был в теле старого толстяка… — произнес Вэй Усянь так серьезно, как будто он действительно об этом думал. — Вэй Ин красив в любом теле. — Лань Ванцзи прошептал ему на ухо, заставив всех посмотреть на экран, а Оуян Цзычжэня пробормотать: — Забудь, что вообще об этом спрашивал! Поле было алым по цвету и довольно неровным, явно нарисованным от руки и кровью, всё ещё влажной и испускающей характерный запах. Поле было испещрено кривыми каракулями заклинаний, которые кое-где смазались его телом, но от этого не перестали быть менее зловещими. Почти все нахмурились при этом, чувствуя себя обеспокоенными. Не помогал и тот факт, что всё это поле было нарисовано кровью. Сколько крови использовал бедный мальчик? Справится ли Вэй Усянь с тем, столько крови потеряло это тело? И всё же Вэй Усянь был Верховный Глава и Магистр Дьявольского культа, так что к таким жутким магическим полям ему было не привыкать. Выходит, он не захватывал ничье тело — оно ему было предложено. Ритуал этот был давно забыт, и, судя по магическому полю, больше походил на проклятие. Заклинатель делал несколько надрезов на своем теле, кровью рисовал магическое поле, писал заклинания и садился в центр круга. Затем он призывал злого духа исключительной ярости и мощи, и просил о выполнении желания. Платой за это было физическое тело заклинателя, отданное духу, а его собственная душа возвращалась на землю. Это была запрещённая практика, противоположная насильственному захвату тела — его пожертвование. Из-за сложности выполнения, очень немногие пытались провести этот ритуал. К тому же, едва ли найдутся желания такой силы, что заставят человека добровольно отдать всё, что у него есть. За тысячи и тысячи лет было всего три или четыре достоверных и задокументированных случая. И желанием всех без исключения было одно — месть. Вэй У Сянь отказывался это принимать. Во-первых, с каких это пор он оказался «злым духом исключительной ярости и мощи»? — Это точно! Я все еще злюсь из-за этого! — сказал Вэй Усянь, надувшись. Люди, которые думали о том же, закатили глаза. Что такого сделал этот Вэй Усянь, чтобы стать «злым духом исключительной ярости и мощи»? Слава о нем, конечно, шла дурная, и умер он ужасающей смертью, но все же он никогда не преследовал живых и не искал возмездия. Он мог поклясться, что был самым безобидным блуждающим призраком за всю историю. — Ты кто угодно, только не безобидный! — прошипел Цзинь Лин. — А? Тогда кто я? — Чертовски раздражающий. — Эй! Цзинь Цзысюань не мог не фыркнуть. Он уже гордился своим сыном. Это действительно был его сын! Но главная проблема была в том, что как только злой дух попадал в тело заклинателя, контракт считался заключенным автоматически. Дух был обязан выполнить желание призывающего во что бы то ни стало, иначе проклятие вступит в свою силу: он будет окончательно уничтожен без возможности перерождения. — Это… ужасно. — хмуро прошептала Цзян Яньли. Вэй Усянь поднял руки и убедился, что оба его запястья были несколько раз порезаны крест-накрест. Затем он развязал пояс, распахнул свое черное одеяние и обнажил грудь и живот, сплошь покрытые рваными ранами, нанесёнными чем-то острым. И хотя кровотечение уже остановилось, Вэй У Сянь знал, что то были не обычные порезы. Если он не исполнит желание заклинателя, раны не затянутся. Более того, с течением времени они будут становиться все хуже и хуже, пока срок контракта не истечет, и его душа и тело не будут разорваны навсегда. При виде ран, покрывавших все тело Вэй Усяня, все встревоженно зашипели, а их мысли устремились к глубокому шраму находящемуся на шее Вэй Усяня. Лань Ванцзи крепче обхватил мужа. — Зачем тебе вообще… понадобилось создавать такое заклинание? — спросила Вэнь Цин, глубоко нахмурившись. — Это были вещи, которые я написал для себя! Никто не должен был даже взять их в руки! Я до сих пор не знаю, как так вышло! — ответил Вэй Усянь так же взволнованно. Возможно, Мо Сюань Юй никогда бы не сделал ничего подобного, если бы не узнал о таком заклинании. Кстати, как Не Хуайсан вообще нашел это заклинание? Почему он никогда не думал об этом раньше? Теперь он никак не мог найти ответ! — Шрамы… они все исчезли? — обеспокоенно спросила Цзян Яньли, схватив руку младшего брата и проверив его запястье, прежде чем успела это осознать, и облегченно выдохнула, увидев бледную и мягкую кожу без повреждений. — Конечно, они ушли, Шицзе! Не волнуйся. — Вэй Усянь сиял, когда говорил это. Вэй Усянь удрученно обдумал свое плачевное положение, периодически вздыхая про себя: — И как такое могло со мной случиться? Наконец, он смог встать, облокотившись о стену. Вэй Усянь застонал. — Иногда мне кажется, что мне не везёт больше всего на свете! Оуян Цзычжэнь громко рассмеялся на это. — Старший Вэй, старший Вэй, а как насчет возвращения из мертвых? Это было странное ощущение? — О, это точно! Моя голова болела несколько дней! И я постоянно слышал крики. — ответил Вэй Усянь, заставив всех нахмуриться. Почему он говорит об этом так, будто его это не беспокоит?! — Почему ты не сказал мне? — спросил Лань Ванцзи, глядя на него. — Хм? Но ведь ничего страшного не произошло. Дом, в котором он очутился, был довольно большим, но пустым и ветхим, а его хозяина явно не баловали частой сменой постельного белья. В углу стояла бамбуковая корзина для мусора. Но из-за недавнего погрома, весь сор из нее вывалился и теперь был разбросан по всему полу. Вэй Усянь пошарил глазами по комнате и подобрал смятый лист бумаги. Он расправил его и, к своему удивлению, обнаружил, что на нем было что-то написано. Тогда он торопливо собрал оставшиеся листы. Похоже, автором этих строк оказался предыдущий хозяин тела, который изливал свои эмоции на бумаге в минуты сильного отчаяния. Некоторые предложения были бессвязны и совсем не имели смысла, от пляшущих букв за версту веяло беспокойством и напряжением. Вэй У Сянь внимательно изучил свои находки и мало-помалу начал понимать, что что-то не так. Он выстроил несколько предположений и более-менее докопался до сути. Оказалось, человека, призвавшего его, звали Мо Сюань Юй, а это поселение называлось деревня Мо. Дед Мо Сюань Юя был богачом родом из этих мест. Его семья была более чем скромной по размеру, и хоть он очень старался, ему удалось произвести на свет только две дочери. Их имена не упоминались, но зато было известно, что старшая была от законной жены, и ей прочили блестящее замужество, в то время как младшая была дочерью служанки. Семья Мо планировала сбыть её с рук первому встречному, но неожиданно ей улыбнулась удача. Когда ей было 16, глава одного известного клана заклинателей проезжал через их деревню и влюбился в нее с первого взгляда. — Ей было шестнадцать?! — с отвращением воскликнула Вэнь Цин. — А кто… глава клана, позвольте узнать?! — спросила госпожа Цзинь, её глаз дергался. Вэй Усянь нервно хихикнул. Он никогда не думал, что госпожа Цзинь может выглядеть так устрашающе. — Думаю, вы уже знаете ответ… — Я отрублю его член, когда мы вернёмся. Даже Цзинь Цзысюань отполз от своей матери. Действительно, нет ничего страшнее женщины. Вэй Усянь был уверен в этом на сто процентов. Тем не менее… Вэнь Цин всё ещё была на несколько пунктов выше. Никто не мог обойти её в этом. — Ты был в теле моего сводного брата?! — спросил Цзинь Цзысюань, сделав странное лицо. Вэй Усянь хмыкнул. — Мгм… Заклинателями восхищаются все. В глазах обывателей они — любимчики богов, загадочные и благородные. Поначалу жители деревни Мо восприняли их связь с презрением, но глава Ордена часто оказывал материальную помощь, и постепенно презрение народа сменилось уважением, смешанным с завистью. Вскоре вторая дочь Мо подарила главе Ордена сына — Мо Сюань Юя. Но благополучие длилось недолго: глава Ордена оказался ветреным человеком, который жаждал всего нового, и вскоре и любовница, и сын наскучили ему. Как только Мо Сюань Юю исполнилось четыре, его отец покинул их и больше никогда не возвращался. — Он что?! — удивленно вскрикнули Госпожа Цзинь и Юй Цзыюань. Даже Цзинь Цзысюань выглядел совершенно ошеломленным. — Шокирует, да? Все чувствовали то же самое. — сказал Цзинь Лин, пожав плечами. И, конечно же, как это водится, мнение обывателей вновь поменялось. — Конечно, да. — хмыкнула Вэнь Цин. Вернулись первоначальные презрение и пренебрежение, в этот раз вместе с надменной жалостью. Мать Мо Сюань Юя отказывалась принимать печальную участь, она продолжала твердо верить, что отец не отвернется от своего собственного сына. И действительно, как только ему исполнилось 14, глава Ордена забрал его к себе. Вторая леди дома Мо вновь задрала нос и начала всем рассказывать, что её сын совершенно точно станет бессмертным и принесет славу своим предкам. — Простые люди такого высокого мнения о нас. — произнес Цзян Фэнмянь, покачав головой. Однако, не достигнув никаких успехов на ниве совершенствования тела и духа, Мо Сюань Юй был отослан назад. Более того, его выгнали с позором. Мо Сюань Юй оказался гомосексуалом, причем весьма смелым гомосексуалом, который открыто приставал к своим товарищам по учебе. Разразился грандиозный скандал, и потому как сын Мо не проявлял способностей в совершенствования тела и духа, причин оставлять его у отца не было. В довершение всего, когда Мо Сюань Юй вернулся в дом матери, он часто стал вести себя безумно, как будто что-то до смерти напугало его. — Бедный мальчик… — прошептала Цзян Яньли, никто ничего больше не сказал, потому что чувствовал то же самое. История предыдущего хозяина тела оказалась весьма запутанной, и Вэй Усянь нахмурил брови. Что ж, он оказался в теле деревенского дурачка, более того, деревенского дурачка нетрадиционной сексуальной ориентации. На лице Не Хуайсана появилась ухмылка. Стало ясно, почему на лице мужчины было столько пудры и румян, что он походил на призрак висельника, и также ясно, почему никто не удивился огромного кровавому кругу посреди комнаты. Закрась Мо Сюань Юй хоть целый дом, от пола до потолка, своей кровью, никто бы все равно не удивился. Все знали — у него в голове не хватает винтиков! После того, как он, как побитая собака, вернулся домой, поджав хвост, насмешки и издевки посыпались как из рога изобилия. Положение казалось безвыходным, и вскоре вторая леди дома Мо не выдержала позора и удавилась. — Это так… ужасно. — прошептал Вэнь Нин, впервые заговорив. Не Хуайсан немедленно кивнул. — Я знаю, да? Просто… насколько хреновая жизнь у этого человека?! К тому времени дед Мо Сюань Юя уже отошел в мир иной, и во главе семьи встала первая леди дома Мо, его старшая дочь и тетка Мо Сюань Юя. К сожалению, она терпеть не могла свою младшую сестру и с самого рождения презирала её сына. Её единственным ребенком был Мо Цзыюань, тот самый молодой господин, что до этого разгромил дом Мо Сюань Юя. Причиной её ненависти была обычная зависть к сестре: мадам Мо очень хотела бы иметь хоть какое-то родство с кланом заклинателей. Она очень надеялась, что гонец, присланный за Мо Сюань Юем, также заберет с собой и ее сына для совершенствования тела и духа. Но, конечно же, ей отказали, а сказать по правде, её просто проигнорировали. — Она ожидала чего-то другого?! То, что этот мальчик стал культиватором, это просто расточительство! — раздраженно сказал Не Минцзюэ. Кому вообще нужен такой ученик, как он?! Всё-таки это не было торговлей капустой на базаре. Ты не можешь взять одного отпрыска Мо и получить второго абсолютно бесплатно. Однако вся семья Мо твердо верила, что Мо Цзыюань обладал и талантами, и потенциалом. Они были убеждены, что если бы тогда, вместо Мо Сюань Юя в обучение к заклинателям отправился бы Мо Цзыюань, то он непременно бы преуспел и, в отличие от своего бестолкового двоюродного брата, принес бы славу своей семье. И хотя, когда его брата забрали, Мо Цзыюань был ещё совсем юн, подобную чушь беспрерывно лили ему в уши, да так, что он сам поверил в неё всем сердцем. Каждые два-три дня он приходил в лачугу Мо Сюань Юя, издевался над ним и унижал его, проклиная за то, что тот украл его блестящее будущее заклинателя. Особенно ему нравилось брать у брата различные талисманы, эликсиры и другие магические предметы и присваивать их себе. И хотя Мо Сюань Юй действительно был временами не в своем уме, он всё же осознавал своё жалкое положение. Он уже смирился с ним, но его двоюродный брат, опьяненный своей безнаказанностью, стащил практически все его вещи. Наконец, терпение его лопнуло, и он пожаловался своим тете и дяде, что и вызвало утренний погром. — Я бы поступил гораздо хуже. — сердито сказал Цзян Чэн. Неужели все люди в этой семье бессердечные?! Да что с ними такое?! Сначала так обращались с его братом, а теперь и с Мо Сюань Юем. Слова на бумаге были совсем мелкими и сиротливо жались друг к другу, и у Вэй Усяня заболели глаза. Он подумал: — Какая же ужасная жизнь была у этого человека! — Вэй-сюн! Мы согласны! — Не Хуайсан засиял, заставив своего друга разразиться тоненьким смехом. Неудивительно, что Мо Сюань Юй решил прибегнуть к запрещенному ритуалу, умолять злого духа о помощи и пожертвовать единственным, что у него осталось — своей жизнью — чтобы отомстить. — Может быть, нам стоит найти его, когда мы выберемся отсюда. — предложил Цзян Фэнмянь, на что его жена подняла бровь. Но даже она не могла не почувствовать жалости к мальчику. — Мы с Лань Чжанем думали о том же! — радостно сказал Вэй Усянь, а Лань Ванцзи кивнул. Даже Цзинь Лин выглядел счастливым. От напряжения заныли глаза, и постепенно боль начала распространяться по всей голове. По логике вещей, в этом ритуале заклинатель произносил своё желание мысленно, и Вэй Усянь, как призванный злой дух, должен был услышать все подробности. Но похоже, Мо Сюань Юй тайком переписал обрывочные фрагменты заклинания из повреждённого манускрипта, содержащего неполный текст, и именно эту часть упустил. И хотя Вэй Усянь догадывался, что он хотел отомстить семье Мо, всё же о масштабе этой мести он представления не имел. Должен ли он вернуть украденное Мо Цзыюанем? Или он должен побить его? Или же… он должен стереть с лица земли всю семью Мо? Все, особенно Цзян, вздрогнули от этого, никогда не видя Вэй Усяня таким. Он так спокойно говорил о массовом убийстве, словно это было самым простым делом на свете. Лань Цижэнь еще раз взглянул на мальчика, думая, как Ванцзи смог сблизиться с таким человеком. Но потом он вспомнил, что Вэй Усянь находился в депрессии. Самоубийство. Уже предпринимал попытку… покончить с собой. Возможно… возможно, ему стоит просто понаблюдать, прежде чем делать какие-либо предположения. Все, казалось, делали то же самое. Судя по всему, наиболее вероятным был последний вариант. В конце концов, любой, кто имел хоть какое-то отношение к среде заклинателей, знали Вэй Усяня как бессердечного и неблагодарного злодея, который потерял рассудок и не жалел никого, ни друзей, ни семью. Разве можно было бы представить более яростного и злобного духа, чем он? И если Мо Сюань Юй решился призвать именно его, значит, его желание было явно непростым. И снова все они были вынуждены задуматься, что же такого сделал Вэй Усянь, что его репутация стала такой?! И все же Вэй Усянь хмыкнул: — Ты обратился не по адресу… Когда Вэй Усянь сказал это, Лань Ванцзи только прищурил глаза, крепче прижавшись к другому мальчику, глядя на внезапно ставшие такими… впалыми глаза своего мужа на экране. Такие впалые, как те, что он увидел, когда пришел сюда сегодня. И, похоже, он был не единственным, кто осознавал это. Даже юниоры почувствовали беспокойство, бросая на Вэй Усяня разные взгляды, а тот будто не замечал их, устремив глаза на экран. Вэй Усянь хотел умыться, чтобы взглянуть на свое новое лицо без косметики, но не смог найти в комнате ни капли воды: ни для мытья, ни для питья. Единственная похожая на таз емкость явно служила туалетом, а не для гигиенических процедур. — Это так… отвратительно. — Цзинь Цзысюань пробормотал с отвращением, его лицо заставило Вэй Усяня хмыкнуть. Он толкнул дверь, но она оказалась закрытой на щеколду, скорее всего, чтобы пресечь его своевольные шатания по улице. И все это совсем не наполняло сердце Вэй Усяня радостью и ликованием от перерождения! Младшие в самом деле разразились хохотом. — Над чем вы, засранцы, смеетесь?! Он подумал, что можно скоротать ожидание в позе лотоса и обвыкнуться в своём новом доме. Так он и поступил, и время пролетело как один миг. Когда он открыл глаза, солнце пробивалось сквозь щели окон и двери. И хотя он уже мог стоять и ходить, голова его все равно кружилась. — Возвращение из мертвых действительно выглядит раздражающе. — со стоном произнес Лань ЦзинъИ. Вэй Усянь был озадачен: — Мо Сюань Юй не обладал значительными духовными силами, так почему же я всё ещё никак не могу совладать с его телом? В чем может быть причина? Тут из его живота раздалось урчание, и он, наконец, понял, что дело вовсе не в духовных силах. Все оказалось гораздо проще: это тело не было тренировано в инедии, и то, что он чувствовал, было бурно разыгравшимся аппетитом. И если он сейчас же не начнет поиски пищи, то рискует оказаться первым в истории злым духом, который умер с голода, едва успев переродиться. Никто не смог удержаться от громкого смеха по этому поводу. У Вэй Усяня действительно были интересные мысли. — Эй, прекратите смеяться! — Но старшему Вэю так неловко. — хмыкнул Оуян Цзычжэнь, заставив его надуться. Вэй Усянь уже было занес ногу для удара и приготовился вышибить дверь, как вдруг послышались шаги. Кто-то пнул дверь с той стороны и проворчал: — Время обеда! — Ура! — радостно воскликнул Не Хуайсан, а его брат закатил глаза. Но дверь оставалась заперта. Тогда Вэй Усянь склонил голову и увидел внизу еще одну дверь, уменьшенную копию первой. Эта-то дверца и была открыта, а перед ней стоял поднос с едой. Слуга снаружи прокричал еще раз: — Топай сюда, чего ждешь! И выстави потом всё за дверь! — Какого?! — с отвращением пробормотал Не Минцзюэ. Дверца была немного меньше, чем те, что предназначены для собак, — человек при всем желании не смог был протиснуться в нее, но для миски было в самый раз. На подносе стояли две плошки, одна из них с рисом, выглядящим крайне неаппетитно. — Может, тебе лучше просто умереть с голоду? — с отвращением сказал Не Хуайсан, получив кивок от двух мальчиков Цзинь. Вэй Усянь печально поковырялся палочками в рисе и вздохнул. Старейшина Илин, наконец, вернулся в мир смертных, но встретили его здесь пинком и руганью, не говоря уже об объедках на обед. — Это так неловко! — Не Хуайсан смеялся вместе с младшими, а Вэнь Цин и Юй Цзыюань закатили глаза. Где же кровавая баня? Беспощадная резня? Полное уничтожение, наконец! Да и кто бы ему поверил? В этом теле он был как птица без перьев, тигр на равнине, водяной дракон на мелководье, — утративший всё своё превосходство и приниженный теми, кто слабее его. Цзян Чэн разочарованно покачал головой. — Твои мысли так же глупы, как и твои слова. — ЭЙ! Тут слуга снаружи опять заговорил, но на этот раз со смехом: — А-Дин! Идем сюда! В отдалении зазвучал мелодичный девичий голос: — А-Тун! Ты опять принес еду тому дурачку? А-Тун в ответ цокнул языком: — Зачем бы ещё я пришел в этот жуткий двор! Голос А-Дин раздался ближе, как будто бы она стояла прямо перед дверью: — Ты лентяй, кормить его раз в день — вот и вся твоя работа! А ты всё ноешь, что это «жутко». Посмотри на меня! У меня вот даже на улицу выйти времени нет. А-Тун продолжал канючить: — Я не только кормлю его, у меня и других дел полно! И зачем тебе на улицу?! Все наоборот закрываются в своих домах, опасаясь ходячих мертвецов! — Ходячие мертвецы? Вэй У Сянь присел на корточки перед дверью, ел рис и слушал. — Не могу поверить, что ты это ешь. — сказал Цзинь Цзысюань, с отвращением на лице, на что Вэй Усянь только закатил глаза. Это даже не сравнится с худшим, что он когда-либо ел. Оказалось, что деревня Мо с недавних пор перестала быть мирной. Как видно из названия, ходячие мертвецы — это мертвецы, которые могли передвигаться. Они относились к типу низкоуровневых преображенных трупов, имели помутневшие глаза и обычно были медлительны, если, конечно, усопший не таил злобу. Такие мертвецы не были чересчур опасны, но доставить неприятности обычному человеку вполне могли, особенно если вспомнить об их тошнотворном зловонии. Однако для Вэй Усяня подобные трупы были самыми послушными марионетками, и когда он услышал упоминание о них, то даже немножко впал в ностальгию. Никто не знал, как к этому относиться. Тем временем А-Тун не упустил случая покрасоваться перед девушкой: — Если ты все же хочешь выйти на улицу, то возьми с собой меня, чтобы я мог тебя защитить. Но А-Дин ответила: — Ты? Защитить? Хватит хвастать. Ты уверен, что сможешь справиться с этими существами? А-Тун обиженно парировал: — Если я не смогу справиться с ними, то и другие не смогут. Даже Лани закатили на это глаза. Девушка засмеялась: — С чего ты это взял? Вот что я тебе скажу — сегодня несколько заклинателей приехали в поместье Мо. Мне сказали, они из очень именитого Ордена! Мадам разговаривает с ними в главном зале, а целый город пришел посмотреть. Разве ты не слышишь шум? Так что некогда мне тут с тобой болтать. Дел по горло. Еще одна порция закатывания глаз. — Неужели все в этой деревне думают, что они могут стать культиваторами?! — насмешливо пробормотала Юй Цзыюань. Вэй Усянь внимательно прислушался. И действительно, с востока доносился слабый гул толпы. Он немного помедлил, затем встал и пнул дверь. Она жалобно затрещала под его напором. Воркование двух слуг, А-Дин и А-Туна, нарушила распахнувшаяся настежь дверь, и они испуганно закричали. Вэй У Сянь отбросил в сторону свою миску и вышел на улицу, щурясь от яркого солнца. Он поднес руку ко лбу и на секунду закрыл глаза. А-Тун, который только что визжал громче, чем А-Дин, наконец, разглядел его поближе и понял, что это был всего лишь Мо Сюань Юй — бесправный племянник мадам Мо, которого любой мог унизить. Смелость сразу же вернулась к нему. Он испугался, что потерял лицо в глазах А-Дин, и захотел как-то исправить ситуацию, поэтому приосанился и замахал руками, словно прогоняяпса: — Кыш-кыш! Пошел прочь! Почему ты вообще вышел?! А-Тун обращался с ним хуже, чем с уличным попрошайкой, или даже хуже, чем с назойливой мухой. Нужно признать, все слуги семьи Мо почти всегда относились к нему точно так же, потому что Мо Сюань Юй никогда не протестовал. Но Вэй Усянь отвесил А-Туну легкого пинка, повалив его на землю, и засмеялся: — Как смело со стороны мальчишки на побегушках вот так унижать других! Не Хуайсан и младшие подбадривали его. — Наконец-то! — сказал Не Минцзюэ. С этими словами он направился на шум с восточной стороны. Уже довольно приличная толпа народу собралась в Восточном зале и вокруг него. Едва Вэй Усянь ступил во двор, как услышал голос женщины, говорящей несколько громче, чем остальные: — Кое-кто из молодого поколения нашей семьи тоже когда-то был заклинателем… Должно быть, это была мадам Мо, которая не оставила своей мечты хоть как-то сблизиться с кланом заклинателей. Вэй Усянь не стал ждать, пока она закончит, а быстро протиснулся через толпу вперед и ухмыльнулся: — О, да это же вы обо мне, вот он я, бегу-бегу! — Боже мой! — сказал Цзян Чэн, хлопнув себя по лбу, в то время как все остальные подростки весело рассмеялись. Пышущая здоровьем женщина средних лет в дорогой одежде сидела в зале. Это была мадам Мо. Рядом с ней сидел её муж, а напротив них — несколько юношей в белых облачениях. С появлением растрепанного чудака с макияжем в толпе воцарилось гробовое молчание, но Вэй Усянь продолжил бесстыдно и весело болтать, будто бы не замечая напряженной атмосферы вокруг: — Меня кто-то звал? Вот он я, тот самый заклинатель! — О, А-Сянь. — Цзян Яньли хихикала над выходкой брата, в то время как её мать только хмыкнула. На его лице было столько пудры, что при улыбке она начала осыпаться. Один из заклинателей, тот, что помоложе, фыркнул, едва сдерживая смех. Но он тут же взял себя в руки и вновь сделал серьезное лицо, стоило другому юноше, вероятно лидеру группы, бросить на него неодобрительный взгляд. — Сычжуй! Сычжуй, смотри, это мы! — Лань ЦзинъИ почти кричал, дергая за рукав своего друга, который делал попытки освободиться. Лань Цижэнь снова задумался, действительно ли он Лань или нет. Этот мальчик был гораздо больше похож на сына Вэй Усяня, чем тот же Сычжуй! Лань Сичэню пришлось сдерживаться, чтобы не расхохотаться над выражением его лица. Вэй Усянь проследил, откуда шел смешок, и внимательно осмотрел юношей. К его удивлению, слуги, хоть и были невежественны, не преувеличивали, и заклинатели действительно оказались из «именитого клана». Лани выпрямились при этом, чувствуя гордость за то, насколько улучшился их орден. Юноши эти, одетые в белоснежные облачения с ниспадающими рукавами и поясами, мягко очерчивающими талию, сейчас могли бы называться икемен, и, несомненно, были усладой для глаз. Лишь взглянув на их одежды, любой бы понял, что перед ним ученики Ордена ГуСу Лань. А по белым лобным лентам с палец толщиной с вышитыми на них плывущими облаками можно было определить, что они состояли в кровном родстве с кланом Лань. Девизом Ордена ГуСу Лань была фраза «будь праведен», а плывущие облака — его отличительным узором. Те, кто носил лобную ленту с вышитыми плывущими облаками, были учениками клана. Те же, кто носил её без узора, были приглашенными или обычными учениками, или же заклинателями других фамилий, но входящими в состав Ордена. У Вэй Усяня аж в зубах засвербело, когда он увидел эти одежды. В своей прошлой жизни он часто называл их «траурным облачением» и ни за что бы ни с чем не перепутал. На этот раз даже Не Минцзюэ присоединился к своему смеющемуся брату, Цзинь Цзысюаню и младшим. Даже другие взрослые выглядели так, будто пытались сдержать смех, а на лицах членов ордена Лань было выражение неверия. Ну… кроме Лань Ванцзи, который тоже улыбался от удовольствия. — Траурные одежды! — обиженно практически воскликнул Лань Цижэнь, заставив Вэй Усяня громко рассмеяться. — Ах, мне так жаль! Я не виноват, что вы слышите мои мысли! — сказал Вэй Усянь в защиту, выглядя при этом, будто ни капли не сожалея. Мадам Мо уже давно не видела своего племянника, и прошло немало времени, пока она догадалась, кто был этот ярко накрашенный мужчина. Она воспылала яростью, но решила не терять самообладания и беспокоить себя какой-то ерундой, и, понизив голос, сказала своему мужу: — Кто его выпустил? Выведи его отсюда! Муж мадам Мо незамедлительно улыбнулся, чтобы её успокоить, и подошел к Вэй Усяню с досадливым взглядом, готовясь выволочь того из зала. Однако Вэй Усянь внезапно плюхнулся на землю, намертво вцепившись в пол всеми руками и ногами, и даже несколько слуг, прибежавших на помощь господам, не смогли поднять его. От их бесплодных попыток лицо мадам Мо становилось все темнее и темнее, а её муж все сильнее и сильнее потел. Он выругался: — Ты, чертов псих! Если сейчас же не вернешься обратно, будешь наказан! — Кажется, я ненавижу всех в этой деревне. — пробормотал Оуян Цзычжэнь. И хотя все в деревне знали, что в семье Мо был молодой господин, слетевший с катушек, Мо Сюань Юй уже несколько лет сидел в своей темной комнате, боясь выходить наружу. И теперь, увидев, как диковинны были и его внешность, и его поступки, люди зашептались с удвоенной силой, надеясь на хорошее представление. Вэй Усянь сказал: — Хотите, чтобы я ушел? Да запросто! Но пусть сначала он вернет мне украденное! — и тут он указал на Мо Цзыюаня. Цзян Яньли смеялась над выходкой брата, а госпожа Цзинь посмотрела на мальчика и задала вопрос: — Ты пытаешься унизить их, не так ли? Вэй Усянь кивнул. — Ммм… Я подумал, что это может помочь исполнить желание Мо Сюань Юя. — И как? — Не вышло. Мо Цзыюань никак не ожидал, что, хорошенько получив от него вчера, этот никчемный дурачок осмелится прийти сюда и доставить неприятности. Он побелел от гнева: — Что за чушь ты несешь?! Когда это я крал твои вещи?! Зачем мне это нужно?! Вэй Усянь ответил: — Всё верно, ты не крал у меня, ты меня ограбил! — В чём… различия? — Оуян Цзычжэнь пробормотал Цзинь Лину, который пожал плечами. Мадам Мо молчала, а её сын в ярости уже было поднял ногу, готовясь пнуть Вэй Усяня. Но в этот самый момент один из юношей в белой одежде, тот, что постарше, сделал незаметное движение пальцем, и нога Мо Цзыюаня упала на землю, едва ли вскользь задев Вэй Усяня. — А-Юань! Это был ты! — Вэй Усянь засиял. Однако тот все равно прокатился по полу, как будто его и вправду пнули, и распахнул свои одеяния на груди, демонстрируя всем отпечаток ноги, что оставил на нем Мо Цзыюань вчера. Все подумали, что Мо Сюань Юй никак не мог пнуть себя сам. И кто ещё, кроме Мо Цзыюаня, всегда высокомерного и безрассудного, мог бы сделать это? Как бы то ни было, семья Мо всегда слишком беспощадно относилась к своему кровному родичу. Было ясно как дважды два что, вернувшись от отца, Мо Сюань Юй не был настолько сумасшедшим, так что это явно влияние семьи Мо. Да уж, представление выходило занимательным, гораздо интереснее, чем какие-то там заклинатели! До этого момента мадам Мо молчала: не желала обращать внимания на больного человека и поэтому приказала вывести его вон. Но теперь она точно знала — Мо Сюань Юй пришел не просто так. Его голова была ясна как никогда, и он делает все нарочно, чтобы опозорить ее семью. Она была одновременно шокирована и разгневана: — Ты ведь весь этот концерт затеял специально, не так ли? — Действительно. — сказала Юй Цзыюань, закатив глаза. Вэй Усянь ответил прямо: — Он украл мои вещи, и я здесь, чтобы получить их назад. Это считается за концерт? Конечно, когда вокруг столько любопытных глаз, жадных до сплетен, мадам Мо не могла ни ударить его, ни вышвырнуть вон. Она кипела от гнева, но всё, что она могла себе позволить — это попытаться примирить обе стороны: — Воровство? Кража? Какие неуважительные слова. Мы все — одна семья. Он просто взял их, чтобы посмотреть. А-Юань — твой младший брат. Ты же старший, ты должен делиться своими игрушками. Он обязательно тебе все вернет. — Теперь он младший брат?! — Вэнь Цин насмехалась. Юноши из клана Лань безмолвно уставились друг на друга. Они росли в клане заклинателей, утопающем в роскоши, и, возможно, даже никогда не видели подобных ситуаций, и не слышали подобной логики. Вэй Усянь истерически захохотал про себя и простер руку: — Что ж, тогда пусть он вернет их сейчас. — Прости… папа… — начал было Лань Сычжуй, но вскоре был остановлен своим отцом. — Эй! Почему ты извиняешься? Ты никогда не должен сожалеть о том, каким ты родился! — сказал Вэй Усянь, заставив мальчиков немедленно кивнуть. Цзян Фэнмянь гордо улыбнулся своему приемному сыну, а Цзян Чэн насмешливо хмыкнул. Он понимал, что Мо Цзыюань не мог ничего ему вернуть, поскольку он давно уже либо все выкинул, либо разломал. А даже если бы и мог, его гордость не позволила бы ему это сделать. Вместо этого Мо Цзыюань стал совсем пунцовым от гнева и завопил: — Мама! Взгляд же его выражал: «Ты действительно позволишь ему обращаться со мной вот так?!» Мать сердито взглянула на него, будто прося не усугублять ситуацию. Тем временем Вэй Усянь продолжил: — Знаете, а ведь дело вовсе не в том, что он украл мои вещи, а в том, что он украл их посреди ночи. Все знают, что я предпочитаю мужчин. Прокрасться ко мне в комнату под покровом ночи… Могут поползти слухи. — Боже мой! — Не Хуайсан разразился неконтролируемым смехом. Мадам Мо схватила воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег, а отдышавшись, прокричала: — О чём это таком ты говоришь, не стыдясь целой деревни! А-Юань — твой двоюродный брат! Вэй Усяню не было равных, когда дело доходило до безумств. В прошлом, когда он хотел натворить что-нибудь действительно эдакое, ему приходилось помнить о своем положении в обществе. Но сейчас он был уже провозглашенным деревенским дурачком, так что, он мог делать все, что угодно и как угодно. Он вытянул шею и дерзко парировал: — Это он не смог держать себя в руках, хоть он и мой двоюродный брат! Ну и кто тут не стыдится никого? Если ему и безразлична своя репутация, то пусть хотя бы не порочит мою невинность! Я, знаете ли, еще надеюсь найти себе достойного мужчину! — Да-цзю! — Вэй Усянь! Закричали одновременно Цзинь Лин и Цзян Чэн только: один от смеха, другой от смущения. «ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ЕГО БРАТОМ?!» — Старший Вэй, старший Вэй, ты нашёл хорошего человека. — Оуян Цзычжэнь хмыкнул, подтолкнув мужчину под ребра. — Конечно, нашёл! Я нашёл лучшего! — восторженно сказал Вэй Усянь, обнимая Лань Ванцзи, который приобнял его в ответ. Цзян Чэну хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила его целиком. Мо Цзыюань испустил боевой клич, схватил стул и начал размахивать им в воздухе, собираясь швырнуть им в двоюродного братца. — Ради бога… — пробормотала Вэнь Цин, прижав к лицу ладонь. Что это вообще было… Вэй Усянь, поняв, что ему, наконец, удалось вывести Мо Цзыюаня из себя, откатился в сторону и вскочил на ноги, едва успев избежать запущенного в него стула, с грохотом развалившегося при ударе о землю. Праздные зеваки, только что злорадно глазевшие на посрамление семьи Мо, тут же разбежались. Вэй Усянь бросился к группе юношей из Ордена ГуСу Лань, что изумленно наблюдали за происходящим, и завопил, что есть мочи: — Вы это видели? Видели?! Мало того, что он украл мои вещи, так теперь еще и покалечить меня хочет! Каков подлец! — Никогда бы не подумал, что устроить хаос — это так легко. — пробормотал Не Минцзюэ. — Это моя специальность. Цзян Чэну захотелось придушить его на месте. Мадам Мо увидела, что юноша явно собирался защитить её племянника, и предусмотрительно натянула на лицо улыбку: — Он сын моей младшей сестры. И у него не всё в порядке с головой. Все в деревне Мо знают, что он помешанный и говорит всякие глупости. Его слова не стоит воспринимать всерьез. Так что, пожалуйста… Не дав ей закончить, Вэй Усянь опасливо выглянул из-за спины юноши и свирепо произнес: — Это почему же мои слова не стоит воспринимать всерьёз?! Только попробуй еще раз украсть мои вещи! Стащишь еще хоть что-нибудь, и я тебе руку отрежу! Вэй Усянь испустил долгий вздох. — Ах, я не должен был этого говорить. — А? Почему? После этих слов, хотя его отец и держал его крепко, Мо Цзыюань был близок к тому, чтобы вновь взорваться. Вэй Усянь поспешно выскочил на улицу, а юноша закрыл собой проход за ним и ловко сменил тему разговора: — Что ж… Значит, мы займем на ночь Западный двор. И помните, что я сказал: с наступлением темноты закройте все окна, не выходите на улицу, и тем паче, не приближайтесь ко двору. Мадам Мо, трясясь от гнева, выдавила из себя: — Да, да… Спасибо! Её сын не мог поверить своим глазам: — Мама! Этот чокнутый опозорил меня перед целой деревней, и ему это сойдет с рук? Ты же сама говорила, что он всего лишь… — Помолчи! Не можешь подождать до дома?! — приказала она. Мо Цзыюаня никогда раньше так не позорили и не выставляли полным дураком, а покровительственные слова его матери только подлили масла в огонь. Ненависть переполнила его, и он подумал: — Сегодня этот сумасшедший получит свое сполна! — Я ТАК И ЗНАЛ! Вэй Усянь вдоволь навеселился, изображая умалишенного, и покинув Восточный двор, пошел прогуляться по деревне Мо. И хотя многие шугались его, он начал получать настоящее удовольствие от того, что все считали его сумасшедшим. Вэй Усянь даже привел в порядок свой макияж, напоминающий призрак висельника, и почти передумал смывать его. Закончив приглаживать волосы, он посмотрел на свои запястья. Похоже, порезы совсем не заживали. Это означало, что просто позлить Мо Цзыюаня было недостаточно для исполнения желания Мо Сюань Юя и снятия проклятия. Неужели ему и вправду придется стереть с лица земли всю семью Мо?.. Честно говоря, это не было такой уж сложной задачей. Эти слова заставили всех снова нахмуриться. — Ты действительно это сделал? — медленно спросил Цзян Фэнмянь, вспомнив, как Вэй Усянь сказал, что раны исчезли. Другого объяснения быть не могло. — Не… напрямую. — ответил Вэй Усянь. И что это значит?! Вэй Усянь вышел к Западному двору семьи Мо. Здесь ученики Ордена ГуСу Лань стояли на крышах и стенах, с серьёзным видом тихо переговариваясь между собой. Хотя Орден ГуСу Лань сыграл немаловажную роль при осаде горы Луань Цзан, Вэй Усянь понимал, что тогда эти ученики либо еще не были рождены, либо были совсем младенцами. Не было причин держать на них зла, так что Вэй Усянь решил подождать и узнать, что же они собираются делать. Через некоторое время он почувствовал, что что-то тут было нечисто. Почему флаги, развевающиеся на крышах и стенах, казались ему такими знакомыми? Стяг такого типа назывался «Флаг, привлекающий духов». Если его возьмет живой человек, то он будет привлекать всех духов, злобных призраков, ходячих мертвецов или иные темные создания в определенном радиусе, и вся эта нечисть начнёт атаковать беднягу. Именно из-за того, что человек с флагом становился живой мишенью, другое его название было «Флаг-мишень». Его можно было установить и на дом, но в нём обязательно должны были находиться живые люди. И тогда целью нечисти становились все они. А из-за того, что такие флаги притягивали тёмную энергию со всей округи, подобную завихрениям черного ветра, их также называли «Флаги Чёрного Ветра». Судя по всему, выходило, что установив их в Западном дворе в определенном порядке и строго-настрого запретив кому бы то ни было приближаться к нему, ученики Ордена ГуСу Лань планировали заманить сюда всех ходячих мертвецов и уничтожить их одним махом. — Ого, эти штуки действительно выглядят полезными. — пробормотал Не Минцзюэ, желая заполучить одну из них в свои руки, и убедиться в этом самостоятельно. — Действительно. Мир культивации стал намного лучше. — согласилась госпожа Цзинь. Её сын тоже кивнул. — Интересно, кто их изобрел. Они должны быть удивительными культиваторами. Вэй Усяню пришлось поджать губы, чтобы не захихикать. Что до того, что они казались знакомыми… Да как они могли быть не знакомы? Ведь создателем «Флагов, привлекающих духов» был никто иной, как Старейшина Илин! На несколько мгновений все они притихли: младшие не сдерживаясь хихикали им в лицо. Их старший Вэй действительно самый крутой. Цзинь Цзысюань сердито отвернулся и покраснел от того, что Вэй Усянь ухмыляется ему. То, что Цзян Яньли хихикала над выражением его лица, ничуть не помогало. — Чёрт, парень. У тебя действительно блестящий ум. — похвалил Не Минцзюэ, улыбаясь покрасневшему мальчику. — Ах, спасибо. — застенчиво пробормотал Вэй Усянь, заставив Не Хуайсана хихикнуть. — Действительно. — кивнул Цзян Фэнмянь, заставив жену уже открыть рот, чтобы отругать его, но она остановилась, вспомнив, что Вэй Усянь сделал вчера из-за того, что она на него накричала. И за что она собиралась его ругать? За то, что он изобрел что-то полезное? — Молодой мастер Вэй, как вы думаете, вы сможете создать их сейчас? — с любопытством спросил Лань Сичэнь. — Конечно! — Вэй Усянь кивнул, засияв, и Лань Ванцзи не мог не улыбнуться, глядя на его счастливый вид. Похоже, несмотря на то, что среди заклинателей было принято его ненавидеть, всё же многие его изобретения продолжали использоваться. — Они такие надоедливые! Чёртовы засранцы! — огрызнулся Оуян Цзычжэнь, его гнев застал их всех врасплох. Ученик на крыше увидел, как он шатался неподалеку, и сказал: — Пожалуйста, идите домой. Здесь не место для вас. Несмотря на то, что его прогнали, сделано это было из доброты, и тон голоса был совершенно иной, нежели чем когда его шпыняли слуги семьи Мо. И тогда Вэй Усянь, улучив момент, быстро взобрался на крышу и схватил один из флагов. Опомнившись от неожиданности, ученик спрыгнул за ним, пытаясь догнать: — Не двигайтесь! Вам не стоит его брать. Вэй Усянь, с растрепанными волосами и болтающимися в разные стороны руками, похожий на настоящего душевнобольного, убегал от него и голосил на всю улицу: — Не отдам! Не отдам! Мое! Мое! — Ради бога, почему ты продолжаешь выставлять себя на посмешище?! — Юй Цзыюань не могла не огрызнуться. — Но госпожа Юй, они уже считают меня сумасшедшим! — Ты… — Мама, я действительно думаю, что всё в порядке. Они даже не знают, что это он. — сказала Цзян Яньли со спокойной улыбкой, оставив Цзинь Цзысюаня смотреть на то, как легко она контролирует ситуацию, а также на устрашающую Пурпурную Паучиху. Возможно, было бы не так уж плохо познакомиться с ней поближе. Их сын тоже выглядел очень красивым и удивительным (если не принимать во внимание тот факт, что в данный момент он ухмылялся и был очень похож на Вэй Усяня). Но ученик в несколько шагов догнал его и схватил за руку: — Если не отдашь, то я тебя ударю! — ЦзинъИ… — отругал Лань Ванцзи, заставив мальчика испуганно пискнуть и спрятаться за Лань Сычжуем. — Простите. Хангуань-цзюнь! Лань Сичэнь весело посмотрел на своего брата. Вэй Усянь вцепился во флаг мертвой хваткой, не желая отпускать свою добычу. Лидер юношей, заканчивающий последние приготовления, услышал их перепалку и мягко спрыгнул с крыши: — ЦзинъИ, уймись. Не шуми и просто возьми у него флаг. Лань ЦзинъИ ответил: — Сычжуй, я не собирался бить его на самом деле! Но смотри, он нарушил нам весь порядок установки флагов! Пока Лань ЦзинъИ и Вэй Усянь боролись за флаг, последний успел как следует его разглядеть. Узоры были нарисованы верно, и заклинания были точными. Никаких ошибок не было, а значит, всё должно было пройти гладко. Однако флагоносцу недоставало опыта, так что стяг привлекал злых существ и ходячих мертвецов только в радиусе пяти ли. Хотя этого было достаточно, всё-таки деревня Мо была довольна мала. — Подождите, вы действительно присматривали за нами?! — спросил Лань ЦзинъИ с виноватым видом. Вэй Усянь хихикнул, глядя на его лицо, когда мальчик Лань принялся извиняться. Лань Сычжуй улыбнулся ему: — Молодой господин Мо, уже темнеет, и совсем скоро мы начнем охоту на ходячих мертвецов. Ночью здесь будет очень опасно, поэтому, пожалуйста, вернитесь в свою комнату для вашего же блага. Лань Цижэнь одобрительно кивнул. Этот мальчик действительно… походил на сына Ванцзи. Хотя он понятия не имел, откуда он взялся. Если он уже был у Ванцзи, значит ли это, что он и Вэй Усянь были вместе до его смерти? Тогда… он не хотел думать о том, через что пришлось пройти его племяннику за все эти годы. Он никогда не думал, что его племянника ждёт та же судьба, что и его брата. И он ненавидел это. Вэй Усянь окинул его взглядом. Юноша был статен, изящен и благороден. Слабая улыбка играла на его губах. Вэй Усянь молчаливо одобрил его. Расстановка флагов была скрупулезной и тщательно выверенной, а манеры его уважительны — все говорило о большом потенциале, сокрытом в юноше. Неудивительно, что подобный ученик воспитывался именно в таком клане строгих устоев, как Лань. Лань Сычжуй снова заговорил: — Флаг… Не дав ему закончить, Вэй Усянь бросил стяг на землю и выпалил: — Это всего лишь дурацкий флаг! Я смогу нарисовать гораздо лучше, чем этот! Едва бросив флаг, Вэй Усянь рванул с места и был таков. Юноши, наблюдавшие за всей этой кутерьмой, едва не попадали с крыш от смеха, услышав его нелепые слова. Лань ЦзинъИ тоже зафыркал и подобрал Флаг, привлекающий духов: — Вот ведь чокнутый! — Повтори правила дважды, ЦзинъИ. — сказал Лань Ванцзи, заставив мальчика хныкать и смотреть на Вэй Усяня умоляющими глазами. Вэй Усянь хихикнул. — Лань Чжань, Лань Чжань, тебе не нужно этого делать! Это значит, что я отлично справляюсь с ролью сумасшедшего! Это не его вина! — сказал он, надувшись, Лань Ванцзи ничего не оставалось, как кивнуть. Лань ЦзинъИ обнял бы Вэй Усяня, если бы Лань Цижэня не было рядом. Он бросал неодобрительный взгляды и на него, и на Вэй Усяня. Вэй Усянь ещё немного бесцельно побродил по деревне и вернулся в маленький дворик, где располагалась лачуга Мо Сюань Юя. Не обращая никакого внимания на сломанный замок и бардак на полу, он выбрал более-менее чистое место и опять сел в позу лотоса. Но ещё до наступления рассвета какой-то шум снаружи прервал его медитацию. Беспорядочные шаги нескольких пар ног, сопровождаемые криками, быстро приближались. Вэй Усянь разобрал несколько повторяющихся фраз: — Просто вломитесь и вытащите его! — Сообщите властям! — О чем ты говоришь — Сообщите властям? — Забить его до смерти! — Что… происходит? — нервно пробормотал Хуайсан. Он открыл глаза и увидел, что несколько слуг уже оказались внутри. Весь двор был ярко освещен факелами. Кто-то выкрикнул: — Тащите сумасшедшего убийцу в Главный зал и заставьте заплатить его своей жизнью! — Убийство? Какое убийство? — спросил Цзинь Цзысюань. — Мо Цзыюаня. Оуян Цзычжэнь нахмурился. — Но ты же ничего не сделал! Вэй Усянь просто пожал плечами. — Я знаю. — Что-то пошло не так с флагами, расставленными учениками, — была первая мысль Вэй Усяня. Заклинатели должны были использовать его изобретения с большой осторожностью, иначе могла случиться беда. Вот почему накануне он улучил момент и стащил один из флагов — проверить, все ли было в порядке с узорами и заклинаниями и, тем самым, уберечь юношей от несчастья. Несколько пар больших рук подхватили его. Вэй У Сянь расслабился и позволил им нести себя безо всякого сопротивления — всё лучше, чем идти самому. — Серьёзно? — спросила Вэнь Цин, закатив глаза. Этот мальчик был таким смешным. Восточный зал весь кишел людьми, казалось, их даже больше, чем вчера. Сейчас здесь присутствовали все слуги и все члены семьи Мо. Кто-то был в одном исподнем, кто-то с растрепанной со сна головой, но все без исключения выглядели смертельно напуганными. Мадам Мо в полузабытье сидела в своем кресле, как будто только что очнувшись от глубокого обморока. Щеки её были влажными, а в глазах блестели слёзы. Но как только слуги втащили Вэй Усяня, её полный скорби взгляд тут же наполнился ненавистью. Недалеко от мадам Мо на полу лежала человеческая фигура, от шеи до пят накрытая белой тканью, лишь голова оставалась на виду. Лань Сычжуй и остальные юноши с серьезными выражениями лиц склонились над телом и негромко переговаривались. До ушей Вэй У Сяня донеслось: — Что, чёрт возьми, случилось?! — спросил Хуайсан, стараясь не смотреть на мертвеца. — Прошло менее трех минут с тех пор, как обнаружили труп? — После победы над ходячими мертвецами мы поспешили из Западного двора к Восточному и у входа нашли его. Очевидно, человеческой фигурой был Мо Цзыюань. Вэй Усянь было мельком взглянул на тело, но тут же посмотрел на него еще раз, уже внимательнее. Почти все чувствовали то же самое. Этот мертвец почти не был похож на того толстяка, у него почти не осталось плоти. В чём-то мертвец был похож на Мо Цзыюаня, но в чем-то отличался от него. Хотя черты лица явно принадлежали его мелкому кузену, скулы были глубоко впалыми, глаза выпученными, а кожа морщинистой. По сравнению с молодым Мо Цзыюанем, он словно постарел лет на двадцать. Казалось, что из него высосали кровь и плоть, превратив его в скелет с тонким слоем кожи снаружи. Если до этого Мо Цзыюань был просто уродлив, то теперь его труп был старым, и уродливым. — Что за… — пробормотал Цзян Чэн. Пока Вэй Усянь пристально изучал труп, мадам Мо внезапно бросилась на него, зажимая в руке блестящий кинжал. Лань Ванцзи втянул воздух, зная, что ничего не произойдет, и крепче обхватил талию Вэй Усяня, в то время как Цзян Яньли выкрикнула имя своего брата. Но легкий на подъем Лань Сычжуй быстро выбил у неё лезвие. — Спасибо. — прошептала Цзян Яньли дрожащим тоном. Она все еще не могла выбросить из головы образ своего брата, истекающего кровью из-за пореза. Не дав сказать ему ни слова, мадам Мо пронзительно завопила: — Мой сын умер ужасающей смертью, а я лишь хочу за него отомстить! Почему вы меня останавливаете?! — Почему она так сосредоточена на том, чтобы обвинить его?! У неё даже нет никаких доказательств! — сердито произнес Цзян Чэн, заставив своего брата фыркнуть от иронии его слов. Вэй Усянь на всякий случай опять спрятался за спину Лань Сычжуя и, присев на корточки, сказал: — Как ужасающая смерть вашего сына связана со мной? Вчера днём Лань Сычжуй присутствовал на концерте, устроенном Вэй Усянем в Восточном зале, а после слышал нелицеприятные слухи о нем, в которых, впрочем, было мало правды. Он очень сочувствовал больному, и не мог не встать на его защиту: — Мадам Мо, судя по состоянию тела вашего сына, из него вытянули все жизненные соки. А это значит, что его убили порождения тьмы, а не он. Грудь мадам Мо тяжело вздымалась: — Вы ничего не понимаете! Отец этого сумасшедшего был заклинателем! Должно быть, он научился от него этим дьявольским трюкам! Лань Сычжуй обернулся, ещё раз взглянул на Вэй Усяня, который выглядел, прямо сказать, не самым сообразительным человеком, и продолжил: — Мадам Мо, у нас нет доказательств, так что… — Сычжуй! — Вэй Усянь резко начал задыхаться, а Лань Ванцзи разразился тихим смехом. — Лань Чжань! Только не ты! Лань Сычжуй покраснел и отвернулся, а Цзян Чэн и Не Хуайсан захихикали. — Доказательство — это мой сын! — мадам Мо перебила его и указала на труп: — Посмотрите сами! Останки моего бедного А-Юаня говорят сами за себя! Вэй Усянь сам приподнял белую ткань и опустил ее к ногам покойника. В теле Мо Цзыюаня не хватало одной важной детали. Его левая рука, отделенная от тела у самого плеча, отсутствовала! — Оооо, я не знал, что ты можешь предсказывать будущее, Вэй-сюн. — Не Хуайсан рассмеялся. — Заткнись! Мадам Мо заговорила вновь: — Видите? Все же присутствовали здесь в тот момент, когда этот псих сказал, что если А-Юань еще хоть раз тронет его вещи, то он отрежет ему руку! После такой эмоциональной тирады она закрыла свое лицо руками и захлебнулась в рыданиях: — Мой бедный А-Юань ничего плохого не делал, а этот сумасшедший, мало того, что оболгал и опозорил его, так ещё и убил… Он действительно потерял рассудок! Потерял рассудок! Все нахмурились, услышав истерический смех Вэй Усяня при этих словах. Вэй Усянь уже много лет не слышал подобной фразы по отношению к себе, но знал, что она всегда наполнена чистейшей ненавистью. Он указал было на себя, но слова не шли к нему. Вэй Усянь уже и не знал, кто здесь был настоящим злом, он или мадам Мо. В юности он довольно часто говорил об уничтожении целых семей и кланов, убийстве миллионов людей, целых морях крови и других жестоких действиях. Но в большинстве своем это были лишь слова. Если бы он действительно был бы способен на подобное, то уже давно бы воцарился над всем миром заклинателей. Все смотрели на Вэй Усяня с недоверием. Насколько… сильным он был на самом деле, чтобы считать такие вещи легкой задачей?! Мадам же Мо на самом деле не желала знать, кто убил её сына, её истинной целью была вовсе не священная месть, она лишь искала козла отпущения, на котором можно было выместить свою злобу. Однако Вэй Усянь не собирался волноваться о ней. Вместо этого он на секунду задумался и протянул руку к оставшейся ладони Мо Цзыюаня. Поискав немного, он выудил на свет божий смятый кусок ткани и тут же расправил его. К его вящему удивлению, это оказался Флаг, привлекающий духов. В то же мгновение Вэй Усянь все понял и пробормотал себе под нос: — Он сам напросился. — Конечно! — насмехалась Юй Цзыюань. Это была его вина. Когда Лань Сычжуй и остальные увидели, что он взял из руки Мо Цзыюаня, то тоже поняли, в чем дело. А если вспомнить о произошедшей накануне сцене, становилась ясна и причина такого поступка. Вчера днём Мо Цзыюань потерял лицо перед целой деревней, и причиной тому было сумасшедшее поведение его двоюродного брата. Естественно, что он возненавидел его всем сердцем и захотел поквитаться. Но Мо Сюань Юй до позднего вечера бродил по деревне, так что Мо Цзыюань решил прийти ночью и застать врага врасплох. С наступлением темноты он тайно вышел на улицу и, проходя мимо Западного двора, увидел на стенах Флаги, привлекающие духов. И хотя его несколько раз предупреждали не выходить на улицу и, уж тем более, держаться подальше Западного двора по ночам, Мо Цзыюань подумал, что это была лишь отговорка, чтобы люди не воровали ценные предметы заклинателей. Конечно же, он не имел ни малейшего представления о предназначении Флагов, привлекающих духов, и о том, что флагоносец становился живой мишенью. Он уже пристрастился воровать магические талисманы и артефакты своего двоюродного брата и теперь просто не мог пройти мимо столь привлекательного предмета из желанного для него мира. Так что, дождавшись момента, когда ученики Ордена ГуСу Лань усмиряли ходячих мертвецов в Западном дворе, Мо Цзыюань потихоньку стащил один флаг. — Ну… я уверен, что он усвоил урок. — пробормотал Цзинь Лин, Цзян Чэн кивнул вместе с ним. Всего флагов было шесть. Пять из них были установлены в Западном дворе, и юноши из клана Лань служили приманками. Однако все они несли при себе бесчисленные талисманы-обереги, а Мо Цзыюань, хотя и взял только один флаг, был совсем беззащитен. Даже злобные твари обладают здравым смыслом, и, естественно, они нацелились на того, кто был более легкой добычей. И это полбеды, если бы речь шла только о ходячих мертвецах. Даже будучи укушенным, Мо Цзыюань не умер бы на месте, и его могли бы спасти. Но, к сожалению, Флаг, привлекающий духов, притянул к себе нечто гораздо более опасное, чем обычный ходячий мертвец. Что-то, что убило его и забрало его руку! Вэй Усянь посмотрел на свое запястье. Как и ожидалось, один из порезов на его запястье исчез. Похоже, он вытянул счастливый билет — проклятие, нависшее над ним, посчитало смерть Мо Цзыюаня за его деяние. — О, так вот что вы имели в виду под «не напрямую». — заметил Лань Сичэнь, а Вэй Усянь кивнул. Мадам Мо была прекрасно осведомлена о пристрастиях своего сына, но не желала признавать, что Мо Цзыюань погиб по собственной глупости. Трясясь от ярости и раздражения, она схватила пиалу и запустила ей в голову Вэй Усяня: — Если бы ты вчера не оболгал его перед целой деревней, разве вышел бы он из дома посреди ночи? Это все твоя вина, паршивец! — Мне хочется пожалеть её, но она продолжает меня раздражать! — сказал Оуян Цзычжэнь, закатив глаза. Вэй Усянь понимал, что дело к этому идет, и успел увернуться. Тогда мадам Мо повернулась к Лань Сычжую и завизжала дурным голосом: — А вы! Кучка бесполезных идиотов! Вы должны изучать свою науку, чтобы оградить нас от всяких тварей, но вы не смогли защитить даже моего сына! А-Юань совсем ребенок! — Ребенок?! — с сарказмом спросил Лань Цижэнь, обиженный тем, как эта женщина разговаривает с его учениками, когда они ни в чём не провинились. Юноши были ещё очень молоды. Они не часто покидали пределы родного гнезда и не обладали достаточным опытом, чтобы почувствовать опасность, поэтому сожалели, что не смогли обнаружить присутствие ещё одного злого существа в деревне Мо или её окрестностях, да ещё и такой значительной силы. Но, тем не менее, грубая брань мадам Мо заставила их лица побагроветь. В конце концов, они выросли в именитом клане, и никто и никогда не смел разговаривать с ними в таком тоне. Однако правила Ордена ГуСу Лань были очень строги и запрещали любое насилие или даже простую непочтительность по отношению к тому, кто слабее тебя. Вот и сейчас, как бы ни были им неприятны неуважительные слова мадам Мо, юноши все так же молча стояли с мрачными выражениями лиц и сдерживали свои эмоции. Но Вэй Усяню все это уже порядком надоело, и он подумал: — Прошло уже столько лет, а клан Лань все так же остается верен своим идеалам. И какой прок от этих ваших «выдержки и самообладания»? Смотрите, как надо! Лань Цижэнь отругал бы его, если бы не был так же зол. Он никогда не думал, что когда-нибудь будет благодарен Вэй Усяню за то, что тот выступил против кого-то, но у этой женщины нет чувства справедливости! Он лихо плюнул и заговорил: — И на ком же ты решила отыграться? Ты что, спутала их со своими слугами? Эти юноши приехали издалека, чтобы помочь твоей деревне справиться с нашествием злых духов, и не просили ничего взамен, заметь! Разве они должны тебе что-то? Сколько лет твоему сыну? Ему, по крайней мере, 17, так почему ты до сих пор называешь его «ребенком»? Сколько, по-твоему, должно быть человеку, чтобы он понимал, что ему говорят? Разве эти юноши не предупреждали всех, как опасно бродить ночами у Западного двора? Твой сын улизнул на улицу по собственной воле. Я в этом виноват? Или всё-таки он сам? — Молодой мастер Вэй, спасибо, что защитили наших учеников. — Лань Сичэнь поклонился, а Лань Цижэнь слегка кивнул. Вэй Усянь лишь усмехнулся в ответ. Лань ЦзинъИ и остальные облегченно выдохнули, и с их лиц спало напряжение. Мадам же Мо в ответ на тираду Вэй Усяня чувствовала одновременно и глубокую скорбь, и не менее глубокую досаду, и всё, о чем она могла думать, была смерть. Не её собственная, в которой она могла бы воссоединиться со своим горячо любимым сыном, а смерть всех в целом мире, в особенности, тех, кто стоял сейчас перед ней. Она привыкла во всем помыкать своим мужем, вот и сейчас толкнула его в бок со словами: — Зови всех! Зови всех сюда! Однако её муж был будто бы в трансе. Возможно, гибель единственного сына так повлияла на него, что он толкнул ее в ответ. Этого мадам Мо никак не могла ожидать, и потому упала на пол. Раньше ей не приходилось даже толкать его. Стоило ей лишь повысить голос, как он немедленно бросал всё и бежал по её требованию. И как только у него хватило смелости дать ей отпор сегодня?! Выражение её лица вызвало у слуг настоящий ужас. Трепеща от страха, А-Дин помогла своей госпоже. Встав, Мадам Мо сжала свое одеяние на груди и дрожащим голосом произнесла: — Ты… Ты… И ты тоже убирайся отсюда! — Я ещё никогда не встречал таких грубиянов. — сердито сказал Цзян Чэн. Вэй У Сянь не мог не усмехнуться. — Ты ещё не встречал Вэнь Чао. — Вэнь Чао? — с ядом спросила Юй Цзыюань. — Я должна согласиться с ним в этом. — Вэнь Цин подтвердила, даже её брат слегка кивнул, заставив других людей из прошлого и даже младших, которые никогда не встречали этого парня, обменяться смущенными и обеспокоенными взглядами. Но её муж остался стоять на месте, будто ничего не слыша. А-Дин красноречиво посмотрела на А-Туна, и тот быстро увел своего господина на улицу. В Восточном зале началась полная неразбериха. Как только разговоры немного поутихли, Вэй Усянь вознамерился еще раз осмотреть труп. Однако, едва он успел взглянуть на тело, еще один дикий крик прорезал воздух. Звук доносился со двора. Лань ЦзинъИ и Не Хуайсан тоже закричали. — ЦзинъИ, чёрт возьми, не кричи рядом с моими ушами! — сказал Вэй Усянь, закрывая уши. — Я удивился! — Но ты уже прошел через это! — сказал Цзинь Лин, который находился с другой стороны, в таком же состоянии, как и Вэй Усянь. — Котятки! — Эй ты! Тем временем Не Минцзюэ просто ударил своего брата по затылку. Все поспешили наружу. В Восточном дворе на земле лежало два дергающихся тела. Первым оказался А-Тун, все еще живой, но находящийся явно не в себе. Второе же тело было сморщенным и иссохшим, как будто бы из него высосали всю плоть и кровь. Левая рука уже исчезла, но рана не кровоточила. Состояние трупа было в точности таким же, как и Мо Цзыюаня. — Что здесь происходит?! — Цзян Фэнмянь не мог не спросить. Ещё секунду назад мадам Мо отвергла протянутую А-Дин руку, но когда она увидела труп на земле, её глаза широко раскрылись, и силы, наконец, оставили её. Вэй Усянь оказался рядом, и когда она обмякла, подхватил её и передал подоспевшей вовремя А-Дин. Он взглянул на своё правое запястье и увидел, что ещё один порез исчез. — Возможно, твоя удача не так плоха, как ты думаешь. — игриво сказал Не Хуайсан своему другу. Муж мадам Мо умер мучительной смертью всего за несколько мгновений до того, как они выбежали из зала. Лица Лань Сычжуя, Лань ЦзинъИ и остальных побледнели при мысли об этом. Первым взял себя в руки Лань Сычжуй. Он спросил А-Туна, лежащего на земле: — Ты видел, что это было? А-Тун был смертельно напуган и не мог даже открыть рта. Лань Сычжуй несколько раз спросил его одно и то же, но никакой реакции не было, А-Тун лишь продолжал молча трясти головой. Лань Сычжуй был сам не свой от волнения. Он попросил одного юношу отнести А-Туна обратно в зал и повернулся к Лань ЦзинъИ: — Ты послал сигнал? Лань ЦзинъИ ответил: — Да, но в окрестностях старших нет, так что нам придется подождать еще как минимум час. Что же нам делать сейчас? Мы даже не знаем, что это за тварь. Конечно же, они не могли просто уйти. Если ученики, едва столкнувшись с темными созданиями, начинали заботиться только о собственном благополучии, они не только покрывали позором свой клан, но и сами не могли смотреть людям в глаза. Напуганные жители деревни Мо тоже не хотели уходить. Скорее всего, злой дух притаился среди них, и не было никакого смысла уходить от заклинателей, которые могли хоть как-то защитить их. Несмотря на свою гордость, Лани всё равно не могли не волноваться. Лань Сычжуй собрал волю в кулак и сказал: — Всем оставаться здесь и ждать подкрепления! — Надеюсь, они скоро прибудут. — обеспокоенно сказала Цзян Яньли. Увидев сигнал о помощи, другие заклинатели уже очень скоро поспешат сюда. И Вэй Усяню возможная встреча с ними не сулила ничего хорошего. Среди этих заклинателей мог оказаться тот, кто знал его в прошлой жизни, и дальнейший исход событий становился непредсказуемым. Вэй Усянь должен был уходить и держаться подальше от заклинателей. Однако из-за проклятия он не мог покинуть деревню Мо. Кроме того, существо, с которым они столкнулись, забрало жизни уже двух людей за ничтожный промежуток времени, что означало его исключительную свирепость. И если Вэй Усянь ушел бы сейчас, топодоспевшая помощь обнаружила бы лишь гору трупов без левых рук. И среди этих трупов были бы юноши, состоявшие в кровном родстве с кланом Лань. Немного подумав, Вэй Усянь сказал про себя: — Пора с этим заканчивать. — У меня от этого голова болит. — пробормотал Цзинь Цзысюань. — Ещё даже ничего не началось. — сказал Вэй Усянь, заставив его вздохнуть. Да, ученики Ордена ГуСу Лань были молоды и неопытны. Но они вовсе не собирались сдаваться, хотя выглядели очень взволнованными. Юноши готовились защитить дом семьи Мо и начали прикреплять к стенам талисманы-обереги. Слугу по имени А-Тун уже внесли в зал. Лань Сычжуй левой рукой щупал его пульс, а правой поддерживал спину мадам Мо. Он не мог позаботиться одновременно об обоих и столкнулся с ужасной дилеммой, когда А-Тун внезапно поднялся с земли в сидячее положение. Не Хуайсан нервно рассмеялся. — Хаха… у меня плохое предчувствие… А-Дин воскликнула: — А-Тун, ты очнулся! Но не успела она обрадоваться, как А-Тун поднял левую руку и вцепился в свою собственную шею. Увидев это, Лань Сычжуй три раза нажал на несколько его акупунктурных точек. Вэй Усянь знал, что люди из клана Лань только выглядели мягкими, но в руках их таилась сила, которая ничего общего с мягкостью не имела. Любой человек едва ли смог бы двигаться после подобных действий. — Не может быть! — все подростки из других орденов закричали, широко раскрыв глаза, а Лань ЦзинъИ протянул руку, усмехаясь. — Хотите попробовать? Все покачали головами. Однако, казалось, что А-Тун ничего не почувствовал, его левая рука сжалась на шее еще сильнее, а лицо его искривила гримаса боли. Лань ЦзинъИ попытался оторвать её от глотки слуги, но все безрезультатно, как будто бы он имел дело с куском стали. Спустя секунду раздался отвратительный хруст, и голова А-Туна безжизненно повисла. Его шея была сломана. Он только что удавил себя на глазах у всех! — Что за чёрт?! — воскликнул Не Минцзюэ. Тишину нарушил дрожащий голос А-Дин: — Призрак! Среди нас невидимый призрак! Это он заставил А-Туна задушить себя! От звука её пронзительного и звонкого голоса кровь застыла у всех в жилах, и они охотно поверили её словам. Вэй Усянь же придерживался совершенно противоположного мнения — это был точно не ожесточённый призрак. — А? — спросил Оуян Цзычжэнь, наклонив голову в замешательстве. Он успел проверить талисманы, что выбрали юноши: все они были духоотражательными, и Восточный зал был буквально покрыт ими. Если бы они действительно столкнулись с ожесточенным призраком, то стоило бы ему войти в зал, и в ту секунду талисманы загорелись бы зеленым пламенем. Но ничего подобного не происходило. — О! Нельзя было винить юношей в том, что они действовали недостаточно расторопно. Это создание, кем бы оно ни было, обладало действительно значительной мощью. В среде заклинателей «ожесточенному призраку» давалось чёткое определение — он должен убивать, по крайней мере, одного человека в месяц на протяжении, как минимум, трёх месяцев. Такой критерий избрал сам Вэй Усянь, и, скорее всего, его использовали и по сей день. Он лучше всех разбирался в подобных вопросах. Например, убийство одного человека раз в неделю он также бы посчитал делом «рук» ожесточенного призрака, но того типа, что убивает чаще. Это же создание убило уже трёх людей за столь короткий промежуток времени. Даже опытный заклинатель не смог бы предложить мгновенного решения, что уж тут говорить о новичках, только-только ступивших на свой путь. — Новый стандарт, который всё ещё используется спустя 13 лет после его смерти, — пробормотал Не Минцзюэ, бросив взгляд на Вэй Усяня, который улыбался. Казалось, что бы ни случилось с Вэй Усянем, он действительно был гением. — Хорошая работа, А-Сянь. — похвалил Цзян Фэнмянь, заставив мальчика неловко отвести взгляд. — Действительно, удивительно. — Лань Сичэнь кивнул вместе со своим братом. — Мгм. На этот раз Вэй Усянь застенчиво улыбнулся. Цзян Чэн закатил глаза, выглядя таким же самодовольным, как и его мать, которая на удивление ничего не сказала. Он действительно задавался вопросом, что произошло вчера на Пристани Лотоса, чтобы сделать их всех такими. Пока он размышлял, пламя свечи дрогнуло. Просвистел зловещий ветер, и все источники света и во дворе, и в зале погасли. В ту же секунду со всех сторон раздались истошные крики. Все толкались и метались, спотыкались и падали, пытаясь убежать как можно скорее. Лань ЦзинъИ выкрикнул: — Оставайтесь на своих местах! Я поймаю любого, кто попытается бежать! Лань Цижэнь издал долгий страдальческий вздох, а Лань ЦзинъИ улыбнулся. Людям прошлого было очень смешно встретить такого мальчика из ордена Лань. Хуайсан уже обдумывал все возможные способы, которыми они вдвоем с Вэй Усянем могли бы посеять хаос. Он сказал так вовсе не для красного словца. Всё-таки злобные твари предпочитали действовать в темноте и суматохе. Чем сильнее неразбериха и крики, тем больше шанс невольно привлечь опасность. В таких ситуациях находиться одному или излишне дергаться было весьма и весьма рискованно. Все в зале были до смерти напуганы, и слова Лань ЦзинъИ едва ли достигли своей цели. Но все же через некоторое время все затихло, лишь кое-где раздавались слабые всхлипы и частое дыхание. Кажется, убежать удалось всего паре человек. — Глупые люди. — вздохнул Не Минцзюэ. Посреди тьмы неожиданно вспыхнул огонь. Лань Сычжуй зажег огненный талисман. Его пламя было неподвластно зловещим ветрам. Лань Сычжуй при помощи своего талисмана вновь поджег все свечи и лампы, а остальные юноши принялись успокаивать людей. Под светом свечи Вэй Усянь мимоходом взглянул на свои запястья. Ещё один порез исчез. — Что? Как? — спросил Оуян Цзычжэнь. — О! Госпожа Мо тоже уже мертва? Вэй Усянь кивнул. Цзян Яньли задрожала и, сама того не осознавая, придвинулась ближе к Цзинь Цзысюаню. Она действительно не любила культивирование и все эти вещи. Удивительно, но Цзинь Цзысюань не отодвинулся. Их матери улыбнулись, увидев это. Внезапно он осознал, что их число изменилось. В начале у него было по два пореза на каждом запястье. Первый исчез после смерти Мо Цзыюаня, второй — после гибели его отца. Смерть А-Туна, слуги, вечно задиравшего Мо Сюань Юя, исцелила ещё один порез. В сумме выходило три. Был еще четвертый, самый глубокий и наполненный самой сильной ненавистью. Однако сейчас оба его запястья были чисты. Вэй Усянь понимал, что мадам Мо совершенно точно была одним из объектов мести Мо Сюань Юя. Скорее всего, самый глубокий и самый длинный порез обозначал её. Однако и он исчез. Возможно ли такое, что Мо Сюань Юй внезапно достиг просветления и отпустил свою ненависть? Нет, невозможно. Его душа уже была принесена в жертву в обмен на призыв Вэй Усяня. И только смерть мадам Мо могла бы исцелить порез. Он медленно перевел взгляд на бледную мадам Мо, которая недавно очнулась и теперь была окружена людьми. Если, конечно, она уже не была мертва. Теперь Вэй Усянь был уверен: что-то захватило тело мадам Мо. И если это не дух, то что же? Внезапно А-Дин крикнула: — Рука… Его рука! Рука А-Туна! Лань Сычжуй поднес огненный талисман к телу А-Туна. И, конечно же, его рука уже тоже исчезла. Левая рука! — Что это за левая рука? — с дрожью спросил Не Хуайсан, прижимаясь ближе к брату. — Я понятия не имею, что происходит… В мгновение ока разум Вэй У Сяня прояснился, и он, наконец, сложил воедино все части головоломки об исчезающих руках и создании, которое в них заинтересовано. Он тут же взорвался смехом. — Какого хрена?! — простонал Цзян Чэн, посмотрев на остальных, которые выглядели не лучше и обменялись растерянными взглядами. Лань ЦзинъИ рявкнул: — Идиот! Как ты можешь смеяться в такой ситуации?! Лань Цижэнь в конце концов сорвался бы и отругал мальчика, если бы не чувствовал себя так же раздраженно. Но самое главное, что такое узнал Вэй Усянь?! Однако, подумав, он заключил, что всё-таки разговаривает с настоящим идиотом, и проку от пререканий не было никакого. Вэй Усянь дернул его за рукав: — Нет, нет! Лань ЦзинъИ раздраженно вырвал рукав у него из рук: — Что «нет»? Ты не идиот? Хватит паясничать! Всем сейчас не до тебя. — ЦзинъИ… — снова отругал Лань Ванцзи. — Простите… Лань Ванцзи мог только устало вздохнуть. Похоже, для него это было не в новинку, и даже он сдался спустя столько времени. Вэй Усянь указал на лежавшие на земле трупы отца Мо Цзыюаня и А-Туна и сказал: — Это не они. Лань Сычжуй остановил злобно пыхтящего Лань ЦзинъИ и спросил: — Что ты имеешь в виду, говоря «Это не они»? Вэй Усянь заявил с серьезным видом: — Это не отец Мо Цзыюаня, а это не А-Тун. Его серьезный и торжественный вид так зловеще сочетался с макияжем призрака висельника, что теперь он выглядел по-настоящему бесноватым. Тусклый свет свечей дополнил картину, и от слов Вэй Усяня по спинам всех присутствующих пробежал неприятный холодок. Лань Сычжуй уставился на него и невольно спросил: — Почему? Не Хуайсан тоже задрожал. — Вэй Усянь… ты выглядишь чертовски страшно. Вэй Усянь лишь злобно хихикнул, что ничуть не помогло. Вэй Усянь с гордостью воскликнул: — Дело в их руках. Все они были правшами. Я уверен в этом, потому что они всегда били меня правыми руками. Теряя терпение, Лань ЦзинъИ сплюнул: — И чего ты так горд собой? Надулся от самодовольства, словно гусь. Лань Сычжуя, напротив, бросило в пот. Если вспомнить, А-Тун действительно задушил себя именно левой рукой, а муж мадам Мо ей же толкнул свою жену. Но еще вчера днем, во время концерта, устроенного Вэй Усянем в Восточном зале, когда эти двое пытались поднять его с пола, оба использовали свои правые руки. Невозможно, чтобы они внезапно стали левшами перед самой своей смертью. Цзян Фэнмянь похвалил. — Ты прекрасный умный молодой человек, Лань Сычжуй. Мальчик, покраснев, и только и смог пробормотать «спасибо». Три старших Лань склонили головы в знак благодарности. И хотя пока Лань Сычжуй не мог охватить всей картины, он понял: чтобы выяснить, что за существо орудует в деревне Мо, он должен как-то связать его с левыми руками. После подобного озарения он удивленно взглянул на Вэй У Сяня и невольно подумал: — Он упомянул про руки так внезапно и будто бы невпопад… Но, тем не менее, это совсем не похоже на совпадение. Вэй Усянь только улыбнулся. Он знал, что намек был чересчур явным, но выбора у него не было. К счастью, у Лань Сычжуя не было времени обдумывать странное поведение душевнобольного, и он подумал: — Что ж, если молодой господин Мо и хотел намеренно напомнить мне об этом, скорее всего, он не желал ничего дурного. Юноша отвел от него глаза, скользнул взглядом по А-Дин, которая лишилась чувств от слишком долгого плача, и остановился на мадам Мо. Он внимательно осмотрел её с головы до пят. Её руки свободно висели вдоль тела и почти полностью были скрыты рукавами, виднелись лишь фаланги пальцев. Пальцы её правой руки были тонкие, белые и гладкие, они, без сомнения, принадлежали женщине, которая всю жизнь прожила в комфорте и никогда не работала. Пальцы же её левой руки оказались гораздо длиннее и толщепальцев правой. Они были сучковатыми и таили в себе силу. То была рука не женщины, а мужчины! Лань Сычжуй приказал: — Держите её! Несколько юношей схватили мадам Мо. Лань Сычжуй произнес: — Прошу меня простить, — и приготовился использовать на ней талисман, когда левая рука мадам Мо внезапно изогнулась под странным углом и потянулась к его глотке. — А-Юань! — Лань Ванцзи не мог не позвать в тревоге. Живой человек не смог бы изогнуть руку таким образом, если, конечно, его кости не были сломаны. Мадам Мо атаковала стремительно и почти схватила Лань Сычжуя за шею. Но в этот момент Лань ЦзинъИ вскрикнул: «Эй!» и бросился перед юношей, загораживая того от смертоносной руки. Лань Ванцзи облегченно вздохнул и крепко обнял Вэй Усяня, который оттолкнул Лань ЦзинъИ вперед. — Эй! Я все еще не знаю, почему ты это сделал! — спросил Лань ЦзинъИ, все еще раздраженный. Почти все остальные, кто не принадлежал к клану Лань, задавали тот же вопрос. Но как только она вцепилась в плечо Лань ЦзинъИ, сверкнула яркая вспышка, рукав юноши загорелся зелеными огоньками, и проклятая рука ослабила свою хватку. Лань Сычжуй чудом избежал смерти и уже было собрался поблагодарить Лань ЦзинъИ за это, как заметил, что часть одеяния последнего сожжена дотла, что было весьма неловко. Лань ЦзинъИ снял с себя остатки мантии и, дымясь от гнева, начал браниться: — Зачем ты меня пнул, дурак? Хотел меня убить? Вэй Усянь пискнул как испуганная мышь: — Это не я. Цзян Чэн прищурился. Но это всё же был он. Мантии членов Ордена ГуСу Лань были убористо прострочены тонкими нитями того же цвета, что и само одеяние. Но это были не просто стежки, а тексты заклинаний, служивших защитой. Однако против такого сильного существа, как то, которому они противостояли сейчас, эти заклинания могли сработать только один раз и сразу же прийти в негодность. Поэтому, оценив грозящую Лань Сычжую опасность, Вэй Усянь толкнул на него Лань ЦзинъИ, чтобы тот мог заслонить шею юноши своим телом в одежде, испещренной заклинаниями. — Оооооо. — Лань ЦзинъИ «охнул» в понимании. Лань ЦзинъИ собрался продолжить свою брань, но тут мадам Мо упала на землю. Лицо её стало иссыхать буквально на глазах, как будто бы из неё высасывали всю плоть и кровь. Через несколько мгновений перед ними лежал скелет, покрытый тонким слоем кожи. Мужская рука, которая не была частью ее тела, отвалилась от её плеч. Пальцы этой руки начали гнуться в разные стороны, как будто бы разминаясь или растягиваясь, при этом четко проступали её пульсирующие вены. Цзян Яньли просто закрыла глаза и отвернулась, Цзинь Цзысюань на секунду похлопал её по плечу и тут же отдернул руку. Это и было то темное создание, что приманил Флаг, привлекающий духов. Расчленение — это классический пример мучительной смерти, лишь чуть более достойной, чем та, которую принял Вэй Усянь. И в отличие от его случая, когда тело буквально стирают в порошок, фрагменты расчлененного трупа несут в себе частички злобы покойника, и они стремятся объединиться друг с другом. Почти все побледнели, только Вэй Усянь не выглядел ни капли обеспокоенным, а Цзян Яньли быстро взяла руку брата в свою, чтобы убедиться, что он здесь. — Всё… в порядке. — пробормотал Вэй Усянь, глядя на сестру и трясущегося мужа с небольшой улыбкой, пытаясь успокоить их. — Вэй-сюн… — прошептал Не Хуайсан, выглядя таким же обеспокоенным, как и все остальные. Они узнали, что Вэй Усянь умер, но чтобы это было так… ужасно? Нет. Через что он прошёл? Почему всё это… случилось с ним? Что случилось в этом будущем, чтобы оно было таким ужасным? Это всё Вэнь виноваты? Или это было что-то другое?! Что случилось, что заставило такого смышленого мальчика, как Вэй Усянь, покончить жизнь самоубийством? Лань Ванцзи мог только крепко обнимать Вэй Усяня сзади, стараясь не думать о его смерти и о том, какой мучительной она должна была быть. Смерть, которую он не смог предотвратить, потому что не был на стороне своего возлюбленного. Единственное, о чем он сожалел в своей жизни. Лань Сичэнь мог только с болью смотреть на выражение лица пары. На этот раз он собирался защитить их обоих. Они все снова посмотрели на экран. Следовательно, части тела ищут друг друга всеми возможными способами. Если им удается объединиться, мертвец может упокоиться с миром, а может и продолжить бесчинствовать. Если же собраться в единое целое никак не получается, то часть тела может избрать и другой способ. Что же это за «другой способ»? Ей придется довольствоваться телами других, еще живых, людей. Вот так и поступила эта левая рука — пожрала левую руку живого человека, а сама заняла её место. Высосав из него всю кровь и энергию, рука покидала безжизненный труп и искала следующее вместилище для своего паразитизма. Так будет продолжаться до тех пор, пока она не объединится с остальными частями своего настоящего тела. — Мне кажется, что я должен записывать… — прошептал Оуян Цзычжэнь, другие младшие кивнули, заставив Вэй Усяня посмотреть на него с поднятыми бровями. Даже Цзинь Цзысюань, Хуайсан и Цзян Чэн, казалось, слушали с полным вниманием! Человек умирал в тот же момент, когда рука захватывала его тело. Но до тех пор, пока она не пожрала всю его плоть, жертва, контролируемая рукой, могла ходить, как будто была до сих пор жива. После того, как флаг привлек её, первым вместилищем стал Мо Цзыюань, вторым — его отец. Когда мадам Мо приказала своему мужу созвать всех, он повел себя не как обычно и толкнул её в ответ. Тогда Вэй Усянь решил, что он скорбел о безвременной кончине своего единственного сына, а ещё устал от чванства жены. Но сейчас, когда Вэй Усянь обдумал ситуацию ещё раз, он понял, что отец, только что потерявший сына, выглядел бы не так. Это не было безразличием безнадежности. От него веяло мертвым спокойствием — спокойствием уже почившего человека. Третьим вместилищем стал А-Тун, а четвёртым — мадам Мо. Когда погасли огни, и воцарилась суматоха, проклятая рука перебралась от слуги к его госпоже. А со смертью мадам Мо исчез и последний порез на запястье Вэй Усяня. Не Минцзюэ негромко присвистнул, глядя на ум и острый взгляд мальчика. Юноши из Ордена ГуСу Лань видели, что от талисманов не было никакого прока, но зато сработали их одеяния, так что они сорвали с себя мантии и накрыли ими проклятую руку. Слои одежды укутали её словно белый кокон. Но уже через секунду его охватило зелёное пламя. На некоторое время они оказались в безопасности, но когда прогорят все мантии, из пепла покажется рука. Пока никто не видел, Вэй Усянь сорвался с места и побежал в Западный двор. — Куда ты идешь?! — спросил Цзян Чэн с поднятой бровью, не веря, что Вэй Усянь собирается уходить. Около десятка живых мертвецов, которых ранее победили юноши, молча стояли во дворе, запечатанные начертанными на земле заклинаниями. Вэй Усянь стер ногой один из символов, тем самым нарушив всю печать. — Что ты… — Прежде чем Лань Цижэнь успел закончить, его глаза расширились, глядя на то, что делал Вэй Усянь. А после дважды хлопнул в ладоши. В ту же секунду тела мертвецов резко вздрогнули, будто от удара током, а белки их глаз из-под нижних век выкатились наверх, словно что-то пробудило их. Вэй Усянь сказал: — Просыпайтесь. Пора приниматься за работу! Глаза всех присутствующих расширились, они впервые увидели, как Вэй Усянь занимается демонической культивацией, и не знали, как реагировать. — Д-демоническая культивация! — гневно воскликнул Лань Цижэнь, готовый наброситься на мальчика и отнять его у своего племянника. Тем временем, младшие, которые выглядели совершенно знакомыми с этим, в восторге повернулись к Вэй Усяню. — Всего два хлопка?! Это так просто?! — широко раскрыв глаза, спросил Цзинь Лин, заставив людей из прошлого также посмотреть на мальчика в поисках ответа. Это действительно было так просто, как два хлопка?! Но демоническая культивация должна была быть порочной и злой. Никто никогда не мог овладеть ей, все они сходили с ума от обиды и уничтожались. Однако Вэй Усянь на экране выглядел совершенно нормально. Вэй Усянь, прекрасно понимая, что все смотрят на него, только нервно рассмеялся. — Конечно, нет… Прежде чем они успели спросить что-то ещё, экран продолжил свое движение, заставив их снова посмотреть на него, все еще чувствуя тревогу. Вэй Усянь ненавидел разочарованное выражение лица дяди, печаль сестры и гнев госпожи Юй. Для контроля таких слабых марионеток Вэй Усяню не нужны были сложные заклинания — хватало и простого приказа. На пошатывающихся ногах ходячие мертвецы сделали пару шагов вперед. Но как только они дошли до Вэй Усяня, все как один в судорогах попадали на землю, как будто они были живыми людьми. Младшие и Вэнь Цин фыркнули на это. Вэй Усянь нашел это одновременно и забавным, и раздражающим. Он хлопнул в ладони ещё раз, на этот раз не так сильно. Но, похоже, эти ходячие мертвецы родились в деревне Мо и здесь же умерли, и, как следствие, немногое повидали в жизни. Они инстинктивно следовали приказам заклинателя, но в то же время, он вызывал в них священный ужас, и они, напуганные, лежали на земле и боялись встать. Чем свирепее было создание, тем лучше Вэй Усянь мог его контролировать. — Это так странно. Как будто урок про энергию обиды. — пробормотал Не Хуайсан, уставившись на экран. Никто из взрослых не выглядел такими довольными, но ничего не сказали, помня слова Лань Ванцзи о причине, по которой Вэй Усянь научился этому способу культивирования. Может быть, им действительно стоит просто посмотреть, прежде чем что-то решать, когда Вэй Усянь так нервничает, сжимая руку Лань Ванцзи в своей и почти дрожит. Кроме того… возможно, это был бы хороший способ узнать больше про энергию обиды, когда всё о ней было так неизвестно. Возможно, с помощью этой информации они смогли бы помочь живым. Лань Ванцзи и Вэй Усянь говорили, что они оба, младшие и Цзян Ванинь, умерли именно из-за этого. Этих ходячих мертвецов он не дрессировал, так что они не могли выдержать его прямые воздействия. Он не имел при себе никаких материалов, из которых можно было изготовить инструмент, что сделал бы его команды менее пугающими для них. Он даже не мог смешать части их тел и собрать заново. Тем временем яркое зеленое пламя, полыхающее на Восточном дворе, постепенно тускнело. И тут внезапно Вэй Усянь нашел решение. Почему он вообще решил искать мертвеца с затаенной злобой и жестокой натурой именно здесь? В Восточных зале был не один, а даже несколько таких трупов! — Хаха… это так жутко. — пробормотал Не Хуайсан Он побежал обратно в Восточный двор. Поскольку первый план Лань Сычжуя уже провалился, он придумал ещё один. Юноши обнажили свои мечи и воткнули их в землю, тем самым построив из них своеобразный забор. Проклятая рука яростно билась об него, а ученики сосредоточили все свои силы, сжимая рукояти мечей, чтобы она не прорвалась внутрь, и не обращали никакого внимания ни на входящих, ни на выходящих из зала людей. Лань Цижэнь одобрительно кивнул. Вэй Усянь в два прыжка добрался до Восточного зала, подхватил трупы мадам Мо и Мо Цзыюаня, по одному в каждую руку, и вполголоса сказал: — Просыпайтесь! — Жутко! Определенно жутко! Но и горячо! Почему ты такой жуткий, Вэй-сюн?! Не Минцзюэ устало вздохнул. В тот же миг белки глаз мадам Мо и Мо Цзыюаня выкатились наверх, и оба завыли и заверещали тонкими пронзительными голосами, которые издают ожесточенные призраки, вернувшиеся к «жизни». Вэнь Нин и Не Хуайсан вздрогнули. Посреди этих дьявольских криков ещё один труп вздрогнул и поднялся, издав самый тихий и слабый звук. Это был муж мадам Мо. Их вой показался Вэй Усяню достаточно громким, а злоба достаточно сильной. Он удовлетворенно улыбнулся: — Вы узнаете ту руку снаружи? И приказал: — Разорвите её на части! — Вау. Все три члена семьи Мо вылетели на улицу как три облака черного ветра. Проклятая рука уже расколола один из мечей и почти прорвала оборону, но тут за ней возникли три лютых мертвеца без левых рук. Вдобавок к невозможности ослушаться приказа Вэй Усяня, вся семья Мо испытывала жгучую ненависть к существу, что убило их, и теперь они с яростью набросились на руку. Первой атаковала, конечно же, мадам Мо. Чаще всего именно женские трупы после преображения становились особо неистовыми. Сейчас мадам Мо выглядела поистине безумной в своей ярости: волосы её стояли дыбом, глаза налились кровью, ногти вытянулись и заострились, в уголках рта пузырилась пена, а ее пронзительное верещание, казалось, могло обрушить потолок. За ней следовал Мо Цзыюань, помогая ей зубами и руками. Последним шёл его отец, атакуя в промежутках между свирепыми выпадами первых двух. Юноши, державшие оборону из последних сил, застыли в изумлении. Раньше им доводилось только слышать о таких яростных схватках с участием нескольких лютых мертвецов или же видеть их на страницах книг. Сейчас они, раскрыв рот, впервые в жизни наблюдали, как во все стороны летели кровь и ошметки плоти, и были не в силах отвести взгляд. Юноши находили эту сцену… просто потрясающей! Остальные, никогда в жизни не видевшие ничего подобного, не могли не смотреть на происходящее с таким же ошеломлением, их глаза блуждали между Вэй Усянем и экраном. Если это была его сила, когда он пытался оставаться скрытым, то насколько же силен был на самом деле Старейшина Илин? — Старший Вэй такой крутой! — Оуян Цзычжэнь пищал от восторга, он был счастлив, что смог увидеть это сам, хотя слышал рассказы о том дне от друзей Лань. Это было действительно так весело! — Он самый крутой! — согласился Лань ЦзинъИ через несколько секунд. Люди из прошлого могли только смотреть на них с недоумением. Три мертвеца и рука были в самом разгаре сражения, как вдруг Мо Цзыюань внезапно отшатнулся в сторону. Проклятая рука разодрала ему брюшную полость, и часть его кишок вывалилась наружу. — Фу. — Не Хуайсану захотелось блевать. Стоило мадам Мо увидеть это, как она тут же завыла пуще прежнего и закрыла его своим телом как щитом. Она начала атаковать с удвоенной жестокостью, а пальцы её налились силой, сопоставимой с силой стального или железного оружия. Но Вэй Усянь знал, что для тела мадам Мо такая мощь была уже чрезмерной. Три лютых мертвеца, умерших совсем недавно, не могли победить одну-единственную руку! — Что это за штука?! — спросил Не Минцзюэ, нахмурившись. — Может, рассказать ему? — спросил Лань ЦзинъИ, на что Вэй Усянь и Цзинь Лин сразу же замолчали. Не Минцзюэ только поднял брови, чувствуя себя неловко, а Лань Сичэнь рассмеялся над выражением его лица. Вэй Усянь внимательно наблюдал за битвой. Губы его были напряжены, а язык сложен трубочкой — он был готов свистнуть в любую секунду. Свист пробудил бы в лютых мертвецах ещё больше враждебности, что могло бы переломить ход сражения. Однако тогда появлялся риск, что его действия заметят. Но тут рука, двигаясь с невероятной быстротой, неумолимо и точно нацелилась на шею мадам Мо и сломала её. — Ай. Семья Мо была близка к поражению, и Вэй Усянь набрал в легкие побольше воздуха, готовясь оглушительно свистнуть, как вдруг издалека эхом донеслось мелодичное бренчание щипкового музыкального инструмента. Звучание его было чистым и воздушным. Кто-то исполнял «Смурное дуновение пронизанных ветром сосен». Лишь заслышав мелодию, только что неистово сражавшиеся создания застыли на месте. Юноши из Ордена ГуСу Лань засияли от радости, будто бы были рождены вновь. Лань Сычжуй стер кровь с лица, поднял голову и счастливо воскликнул: — Ханьгуань-цзюнь! Лань Сичэнь бросил на брата забавный взгляд, а затем с гордостью посмотрел на того, кто был на экране. Но затем, увидев глубокую печаль на лице другого, он не мог не нахмуриться. Даже у Лань Цижэня было такое же выражение лица, и он тоже это понял. Вэй Усянь только схватил руку мужа, зажав её между своими руками. Лань Ванцзи мягко улыбнулся и поцеловал его в макушку. — Теперь ты здесь. — Мгм. Вэй Усянь же, едва раздались отдаленные звуки гуциня, развернулся и бросился наутек, как заяц. Видя это, никто не мог не нахмуриться, глядя на Вэй Усяня, который буквально сидел на коленях Лань Ванцзи. Лань Цижэнь был особенно озадачен. Значит… они не были вместе в прошлом? Вэй Усянь был бы счастлив, окажись это так. Тем временем Вэй Усянь крепче прижался к другому мальчику, виновато прошептав. — Лань Чжань… прости, я… Лань Ванцзи быстро остановил его. — Вэй Ин. Я знаю. Всё в порядке. Вэй Усянь мог только кивнуть и слабо улыбнуться. Он действительно так сильно любил Лань Чжаня. Полилась другая мелодия, тембр её был выше предыдущей, с легкой примесью горечи. Три лютых мертвеца отступили и закрыли по одному уху своими правыми руками. Но это не помогло им укрыться от «Песни истребления» — знаменитой мелодии Ордена ГуСу Лань. Семья Мо успела сделать всего несколько шагов, как изнутри из черепов раздались легкие лопающиеся звуки. Проклятая же рука, изнуренная жестокой битвой, едва услышав «Песнь истребления», замертво шлепнулась на землю. И хотя пальцы её ещё слабо подрагивали, двигаться она уже была не в состоянии. — Молодец, Ванцзи. — Лань Цижэнь гордо кивнул, а Лань Ванцзи поклонился в знак благодарности. Повисла недолгая тишина, которая взорвалась радостными возгласами юношей, празднующих своё чудесное спасение. Лань Сичэнь не мог не усмехнуться. Они пережили захватывающее приключение, и дождались подкрепления своего Ордена. И им было всё равно, даже если бы их наказали, потому что «невоспитанное воспроизведение излишнего шума вредит репутации Ордена». — Всё равно? — Лань Ванцзи спросил с поднятой бровью, заставив Лань ЦзинъИ нервно рассмеяться. Даже Сычжуй выглядел нервно. Нарадовавшись вдоволь, Лань Сычжуй вдруг понял, что кого-то не хватает. Он толкнул Лань ЦзинъИ: — Где он? Лань ЦзинъИ, поглощенный ликованием, рассеянно ответил: — Кто? Ты о ком? Лань Сычжуй ответил: — Молодой господин Мо. Лань ЦзинъИ недоумевал: — Хм? На что тебе сдался этот сумасшедший? Кто знает, куда он мог убежать. Наверное, испугался моих угроз ударить его. »…» — Лань Сычжуй знал, что Лань ЦзинъИ всегда был беспечным и непосредственным, никогда не думал дважды над одним и тем же и никого ни в чём не подозревал. Он лишь подумал: — Я дождусь Ханьгуань-цзюня и расскажу ему всё. — СЫЧЖУЙ! — крикнул Лань ЦзинъИ, предательски дуясь на своего лучшего друга, в то время как Вэй Усянь и два других юниора громко смеялись над его лицом. — Ты не должен был этого слышать! — пробормотал Лань Сычжуй, спрятав лицо между ладонями. Казалось, что деревня Мо крепко спала, но было ли это правдой — неясно. Битва лютых мертвецов с рукой была весьма громкой и кровавой, но никто из жителей не выбежал на шум. В конце концов, даже главные деревенские сплетники выбирают, куда им стоить совать свой нос, и туда, где кричат нечеловеческими голосами и летают ошметки плоти, всё же лучше не показываться. Вэй Усянь спешно стер заклинания на полу своей комнаты, что могли выдать тайну его призыва Мо Сюань Юем, и выбежал на улицу. Ему крупно не повезло: тот, кто откликнулся на сигнал юношей, был из клана Лань, и что гораздо хуже, это был Лань Ванцзи! И снова все были вынуждены смотреть на этих двоих с поднятыми бровями. — Что же вы такого сделали, что он сбежал от вас? — Цзян Чэн не мог не пробормотать. Ни Вэй Усянь, ни Лань Ванцзи не ответили. Он был одним из тех людей, с которыми Вэй Усянь сражался в прошлой жизни, так что Старейшине Илин нужно было бежать как можно скорее. — Он был? — спросила Вэнь Цин, немного шокированная. Несмотря на то, что она проводила меньше времени с этими двумя и едва знала их, для неё всё равно было очевидно, что эта пара глубоко влюблена. Он в спешке рыскал в поисках ездового животного. Внезапно он заметил большой жернов, к ручке которого был привязан меланхолично жующий осел. Когда ослик увидел Вэй Усяня, носящего в разные стороны, он будто бы заинтересовался и покосился на него, совсем как человек. Вэй Усянь на секунду встретился с ним взглядом и тут же был сражен легким оттенком презрения в глазах животного. Он схватил веревку и попытался потащить осла за собой, на что тот недовольно и громко пожаловался. Вэй Усяню пришлось применить и силу, и уговоры, чтобы, наконец, покорить упрямое животное и вывести его со двора. Когда солнце встало над горизонтом, они выехали на главную дорогу. — Но ты же сказал, что Ханьгуань-цзюнь подарил тебе осла! — предательски сказал Оуян Цзычжэнь. — И ты поверил в это?! — Старший Вэй!