(Не)Скрытая правда

Много лет спустя — Подождите, мы вернулись к настоящему? — спросил оастроенный Лань ЦзынъИ. Именно в тот момент, когда он думал, что они станут свидетелями разаждающейся любви между старшими и всех событий прошлого, они вернулись к тому, что он уже и так знал. — Похоже на то! — ответил Цзинь Цзысюань, выглядя совершенно взволнованным в отличие от младших из будущего, довольный тем, что теперь внимание с него будет переключенно, учитывая глупые действия его второго «я». Почему он был таким глупым?! И все из ордена Цзян чувствовали то же самое, зная, что произошло после возвращения Вэй Усяня в Юньмэн. Да, все они знали, что в прошлом все происходило по-другому и имело совершенно иной исход, не такой ужасный, как попытка их подопечного… покончить с собственной жизнью, но они не были уверены, как отреагируют, увидев знакомые сцены и вспомнив, к чему это привело на этот раз. Вэй Усянь чуть не умер. Почувствовав на себе взгляды и поняв их причину, Вэй Усянь только сильнее сжался в объятиях Лань Ванцзи, пытаясь спрятаться от их глаз. На екране снова возник Вэй Усянь пролежавший всю ночь на животе.Он долгое время размышлял, что же, во имя Небес, произошло с Лань Ванцзи за все эти годы, Со стороны Лань Цижэня послышался глубокий вздох. и смог задремать только далеко за полночь. Когда на следующее утро он открыл глаза, Лань Ванцзи уже и след простыл. — Куда он ушёл? — спросил Оуян Цзычжэнь, в то время как его друзья притихли. Теперь Вэй Усянь оказался лежащим на кровати как положено, с руками, вытянутыми вдоль тела, в благопристойной позе. Цзян Чэн фыркнул. Он никогда не видел, чтобы его брат спал так спокойно. Вэй Усянь тотчас же скинул с себя одеяло и зарылся рукой в волосы. Необъяснимое чувство ужаса и нелепости произошедшего никак не покидало его. В это время в деревянную дверь цзинши два раза постучали. С улицы донесся голос Лань Сычжуя: — Молодой господин Мо? Вы проснулись? — Сычжуй! — взволнованно воскликнул Лань ЦзинъИ, заставив своего лучшего друга смущенно улыбнуться. Вэй Усянь пробурчал: — Зачем вы будите меня так рано? Лань Сычжуй удивился: — Р-рано?.. Но ведь уже девять. — Это слишком рано! — воскликнул сам Вэй Усянь, получив в ответ закатывание глаз от брата и госпожи Юй, в то время как двое других из ордена Цзян ласково улыбались. Младшие могли только вздыхать, уже привыкшие к тому, что Хангуань-цзюнь постоянно вытаскивает мужчину из постели. Все в Ордене ГуСу Лань вставали в пять и отходили ко сну в девять — таков был заведенный порядок. Не ХуайСан вздохнул. — Их правила никогда не меняются, не так ли? Вэй Усянь только покачал головой, но на его губах появилась небольшая лукавая ухмылка. Его удивительный муж все равно позволяет ему нарушать их все. У Вэй Усяня же было свое расписание: он просыпался в девять, а ложился в час — точно на четыре часа позднее, чем адепты Ордена ГуСу Лань. Сейчас же из-за того, что он полночи пролежал на животе, его талия и спина ныли, потому он честно признался: «Я- не могу встать. По непонятной причине Лань Ванцзи почувствовал, как по позвоночнику пробежал ужас. Как и у всех членов ордена Цзян, которые хорошо знакомы с этотим тоном. Лань Сычжуй сказал: — Эм… Что у вас опять стряслось? Вэй Усянь воскликнул: — Что стряслось?! Ваш Хань-гуан-цзюнь измотал меня! — Вэй Ин! — прорычал Лань Цижэнь. Сколько раз он еще будет слышать подобные слова?! Раздался сердитый голос Лань ЦзинъИ: — Если ты продолжишь нести подобный бред, то поплатишься! А ну живо выходи! Вэй Усянь заговорил голосом, полным оскобленной невинности: — И вовсе это не бред! Он всю ночь не давал мне сомкнуть глаз и в конец измотал! Я не могу выйти — мне слишком стыдно! Лань Сичэнь начал медленные попытки успокоить своего дядю. Несколько учеников за дверью растерянно уставились друг на друга. — Они хоть понимают, что ты имеешь в виду? — спросил Не ХуайСан, пытаясь сдержать смех над действиями своего лучшего друга. — Конечно, понимаем! — крикнул очень красный Лань ЦзинъИ, заставив старшего хохотать. — Ну-ка, ЦзинъИ, почему ты так гордишься этим? — поддразнил Вэй Усянь, заставив мальчишку еще больше покраснеть. Никому не дозволялось входить в покои Ханьгуан-цзюня без разрешения, поэтому они не могли просто взять и вытащить его гостя силой. Лань ЦзинъИ разбушевался: — Да у тебя нет ни стыда, ни совести! Ханьгуан-цзюнь — не обрезанный рукав. Он измотал тебя?! Я скорее поверю, что это именно ты измотал его! Вставай сейчас же! Забирай своего осла и научи его хорошим манерам! От него столько шуму! Ни Лань Ванцзи, ни его дядя не знали, должны ли они быть благодарны Лань ЦзинъИ за то, что он защищал его честь, или просто задушить его, учитывая, как он это делал. Младший только прятался за спинами своих друзей, нервно смеясь. Вот еще одна причина, по которой он так ненавидел будущее. Оно должно было стать его смертью! Неужели они не могут просто вернуться к прошлому?! При упоминании своего ездового животного Вэй Усянь быстро встал на ноги: — Что вы сделали с моим Яблочком?! Даже не приближайтесь к нему — лягнет так, что мало не покажется! Лань ЦзинъИ спросил: — Что еще за Яблочко? Вэнь Цин покачала головой. — Это самое глупое имя на свете. Вэй Усянь ответил: — Мой ослик! — Он выскочил из цзинши, шугнув столпившихся учеников, и приказал доставить его к ослу. Вэй У Сяня привели на зеленую поляну, в центре которой стоял осел, громко и протяжно ревущий без устали. Животное очень хотело полакомиться сочной травкой, но поляна оказалась усеяна несколькими дюжинами белых пушистых помпончиков, так что ослику негде было и морды приткнуть. Вэй Усянь пришел в восторг: — Ого, сколько кроликов! Скорее, скорее, давайте насадим их на вертел и зажарим! — Убийства запрещены в ордене Лань! — устало произнес Лань Цижэнь. — На самом деле я бы не стал этого делать! — попытался защититься надувшийся Вэй Усянь. Лань ЦзинъИ уже клокотал от гнева: — В Облачных Глубинах запрещено убивать! Сейчас же заставь его замолчать! Ученики, занимающиеся утренними чтениями, уже несколько раз приходили и жаловались на шум! Если так и будет продолжаться дальше, то нас забранят до смерти! Вэй Усянь предложил ослику яблоко, которое он сам получил на завтрак. Как и ожидалось, животное перестало реветь и принялось с аппетитом и хрустом жевать лакомство. — Это был твой завтрак? — спросил шёпотом Лань Ванцзи, чтобы мог слышать только его муж, заставив другого улыбнуться, уже знающего, к чему это приведет. — .да? — Ты ведь что-то ел после этого? — спросил Ванцзи, вздохнув, когда Вэй Усянь промолчал. -Вэй Ин который только что был воскрешен из мертвых. Удар кнута. Ты почти ничего не ел, приняв только то… что дала тебе семья Мо, а потом просто выбросил свой завтрак? Мы тоже ничего не ели до самой ночи. — А, Лань Чжань, все в порядке, я даже не был так голоден, и я привык к этому. И ты принесл нам много на ужин, так что все в порядке. — сказал Вэй Усянь, стараясь не нервничать, что только заставило мужа отчаяно прикрыть глаза. Если бы только его муж лучше заботился о себе… Иногда он бы все еще забывал правильно питаться, если бы Лань Ванцзи не был рядом, чтобы постоянно напоминать ему об этом. Он прижал мужа ближе, не обращая внимания на растерянные взгляды окружающих, не замечая так же Вэнь Цин, которая смотрела на Вэй Усяня страдальческим (а может, обеспокоенным?) взглядом, вероятно, единственная, кто был достаточно близко, чтобы услышать их. Вэй Усянь погладил осла по загривку, размышляя о том, что нефритовые жетоны есть и у этих учеников, и указал на круглых мохнатых кроликов, резвящихся на поляне: — Значит, их никак нельзя зажарить? И если я их зажарю — меня прогонят из Облачных Глубин? Цзян ЯньЛи хихикнула: — О А-Ин. — Было очень забавно видеть, как ее брата пытаются выгнать из ордена, в то время как раньше он так весело проводил там время. Что могло заставить его так отчаянно бежать из этого места? Лань ЦзинъИ словно встретил злейшего врага человечества и поспешно распростер руки перед Вэй Усянем, скрывая от того пушистых зверьков: — Это кролики Ханьгуан-цзюня, а мы просто время от времени помогаем ему приглядывать за ними. Ты не посмеешь зажарить их! — Они твои? — спросил Лань Сичэнь, пытаясь спрятать за рукавом широкую улыбку, но не справился с этим, видя, что брат уклоняется от вопроса. Цзян ЯньЛи и Не ХуайСан только хихикали, думая о том, каким милым был Второй Нефрит, несмотря на его невозмутимое лицо. Все, что они думали о нем все это время, было совершенно неправильным! Цзян Чэн же только закатил глаза. Услышав его слова, Вэй Усянь захохотал так сильно, что почти плюхнулся на землю. Лань Ванцзи от этого только еще больше покраснел. Он подумал: «А Лань Чжань довольно занятный человек! В прошлом, когда я предлагал ему кроликов, он и даром не принимал их, а сейчас тайком вырастил целый кроличий клан! А сам говорил, что они ему не нужны! Кого он только пытался одурачить?! Ох, божечки, я готов поспорить, что он просто обожает эти маленькие, пушистые комочки! Так и представляю: Ханьгуан-цзюнь с каменным лицом держит кролика! Вааай, пощадите, я сейчас лопну от смеха…» — Вэй Ин…- прошипел Лань Ванцзи, глядя на мужчину перед собой, который тоже смеялся, будто на грани смерти. Дразнить мужа было веселей всего. Однако, вспомнив, как он лежал на Лань Ванцзи прошлой ночью, Вэй Усянь резко передумал смеяться. — Разве мы не можем забыть об этом?! Почему ты об этом думаешь?! — огрызнулся Цзян Чэн, смущенно пряча лицо между ладонями. Боже, его брат, несомненно, однажды станет его смертью. Внезапно с западной стороны Облачных Глубин донесся колокольный звон. При этом звуке все взрослые, особенно Лани, выпрямились в спинах, нервозность проползла по их телам, зная, что колокол звонит только в опасных и неконтролируемых ситуациях. — Что случилось? — спросил Лань Сичэнь, глядя на двух взрослых из будущего. — Это рука. — ответил Вэй Усянь, и всем потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что он имел в виду. — Ух, я почти забыл об этом! — признался Не Минцзюэ, раздраженно потирая лоб. Что за чертовщина творится с этой штукой?! Звон этот совершенно отличался от звона, возвещающего, который час. В колокол будто колотил сумасшедший, торопливо и неистово. И Лань Сычжуй, и Лань ЦзинъИ резко изменились в лице, перестали перешучиваться и тотчас же ринулись на звук. Вэй Усянь понял, что что-то произошло, и поспешил вслед за ними. — Конечно, он это сделал, — пронеслась мысль в головах у всех. Колокольный звон шел с угловой башни, именуемой «минши». В этой постройке адепты Ордена ГуСу Лань призывали духов, поэтому стены здесь были выполнены из особых материалов и сплошь покрыты вырезанными текстами заклинаний. Когда колокол на вершине угловой башни вдруг начинал звонить сам по себе, это означало только одно — с заклинателями, что проводили ритуал внутри, случилось несчастье. Возле башни уже собралась небольшая толпа, и адепты Ордена ГуСу Лань все продолжали прибывать, однако никто не рисковал входить внутрь, не обдумав все как следует. Черная деревянная дверь минши была наглухо заперта, и открыть ее можно было только изнутри. Взлом же снаружи не только запрещался, но и еще представлял большие трудности. Любое происшествие, случившееся во время проведения ритуала, таило в себе чрезвычайную опасность, поскольку никто не знал, что за тварь могла откликнуться на зов или как все могло бы обернуться, если кто-то ворвется в процессе проведения ритуала. К тому же, с самой постройки минши почти все ритуалы заканчивались удачно. Эта информация только усилила напряжение членов ордена Лань. Потому заклинатели снаружи сейчас были так встревожены. Вэй Усянь заметил, что Лань Ванцзи до сих пор не появился, и недоброе предчувствие охватило его. Будь Лань Ванцзи в Облачных Глубинах, он бы со всех ног поспешил на тревожный звон колокола, если, конечно, он не… — Ты уже внутри? — спросил Первый Нефрит, обеспокоенно глядя на брата. — Да. Ничего серьйозного не произошло. Тебе не стоит беспокоиться, брат. — Эти слова заставили второго мужчину немного расслабиться. Вдруг черная дверь резко и с грохотом распахнулась. Адепт в белоснежных одеждах, ковыляя и спотыкаясь, нетвердой походкой вышел наружу. Не ХуайСан ахнул, положив руку на сердце. — От этого дерьма у меня скоро будет сердечный приступ! Рядом послышался вздох его брата. Ноги едва держали его, потому, едва выйдя, он кубарем скатился с лестницы. Дверь минши тут же захлопнулась за ним, словно кто-то сердито дернул ее с внутренней стороны. Растерявшиеся поначалу заклинатели быстро помогли ему встать. Но стоило адепту подняться на ноги, как он тут же упал вновь, против своей воли заливаясь слезами. Он отчаянно вцепился в людей рядом с ним: — Не должны были… не должны были призывать… Вэй Усянь незамедлительно схватил его за руку и твердо произнес: — Чей дух вы призывали? Кто еще находится внутри? Где Ханьгуан-цзюнь?! Казалось, что заклинатель задыхается: — Ханьгуан-цзюнь приказал мне спасаться… Но не успел он завершить фразы, как темно-красная кровь хлынула из его носа и рта. — О небеса. Что это за дух такой могущественный?! — спросила госпожа Юй, нахмурив брови. За все годы совершенствования она редко видела дух, который был бы так возмущен. Как впрочем и все остальные. Вэй Усянь передал адепта в руки Лань Сычжуя. Затем он, с наспех изготовленной бамбуковой флейтой, по-прежнему заткнутой за пояс, преодолел лестницу в несколько больших шагов, пнул дверь минши и приказал: — Откройся! Лань Цижэнь сердито вздохнул. — Она не откроется… Черная деревянная дверь резко распахнулась, дико захохотав беззубым ртом. Вэй Усянь только бесстыдно ухмылялся. — Усянь, как ты… сделал это? — спросил Лань Сичэнь, никогда не видевший, чтобы такое было возможно. Ухмылка Вэй Усяня тут же исчезла, превратившись в озорную и нервную улыбку. — Ну, я просто приказал энергии возмущённия находящейся внутри толкнуть дверь. — Ты… — начал было Лань Цижэнь, но вскоре его прервали младшие. Оуян Цзычжэнь охнул. — Так вот как ты это сделал! — Круто! — кивнул Лань ЦзинъИ, снова заставив взрослых обменяться растерянными и неуверными взглядами. Что такого особенного в демоническом совершенствовании? Вэй Усянь в мгновение ока нырнул внутрь, и она тут же захлопнулась вновь. Несколько адептов ошеломленно попытались последовать за ним, но минши по-прежнему отказывалась открываться, как они ни старались. Один из приглашенных заклинателей в изумлении и гневе заколотил в дверь, в сердцах выпалив: — Во имя Небес, да кто же он такой?! — Старейшина Илина к вашим услугам! — рассмеялся Не ХуайСан. Вэй Усянь закатил глаза. Лань Сычжуй поддерживал пострадавшего адепта и, стиснув зубы, проговорил: — Лучше помогите мне! Его цицяо истекают кровью! — Ну наконец-то кто-то вспомнил о нем. — сказала Вэнь Цин, все это время не сводя глаз с истекающего кровью юноши. Вэнь Нин мягко улыбнулся сестре. Войдя в минши, Вэй Усянь сразу же почувствовал, как темная энергия плотно окутывает его. Эта энергия являла собой смесь ненависти, ярости и высокомерия, почти видимую человеческому глазу, и любой, погруженный в нее, ощущал неясную, давящую боль в груди. Внутренняя часть минши оказалась квадратом примерно десять на десять метров, и сейчас в его углах беспорядочно лежали неподвижные люди, а в центре комнаты на магическом поле находился предмет призыва. Это было не что иное, как призрачная рука — та, что привезли из деревни Мо! Не Минцзюэ сердито просверлил взглядом руку. Она стояла, застыв вертикально вверх как столб, обращенная к полу стороной среза от тела. Четыре ее пальца были плотно сжаты в кулак, а указательный нацелен в небо, словно в негодовании указывая на кого-то. Густой поток темной энергии, заполонивший минши, исходил от нее. — Это выглядит… ужасающе. — прошептал Не ХуайСан, несколько младших вместе с Цзян ЯньЛи кивнули, и, заметив это, Цзинь Цзысюань медленно придвинулся ближе к своей невесте, игнорируя понимающую улыбку матери. — Твой отец безнадежен. — прошептал Лань ЦзинъИ Цзинь Лину, который не мог не рассмеяться. Все заклинатели, принимавшие участие в ритуале, либо спаслись бегством, либо лежали на полу в бессознательном состоянии, и только Лань Ванцзи по-прежнему чинно и благородно сидел во главе обряда в восточной части минши. На лицах двух других Ланей, находящихся в комнате, появилась гордая улыбка. Поперек его коленей лежал гуцинь. Рука его не щипала струны, однако они продолжали трепетать сами по себе. Лань Ванцзи казался погруженным в думы, или же внимательно прислушивающимся к чему-то, и поднял голову лишь тогда, когда почувствовал, что кто-то вошел. Лицо Лань Ванцзи всегда было безмятежным, потому Вэй Усянь не имел ни малейшего представления, о чем тот думает. Но Вэй Усянь из настоящего мог полностью видеть беспокойство, омрачающее лицо его мужа с того момента, как он взглянул на Вэй Усяня, и он усмехнулся про себя, не понимая, как он не заметил этого тогда. Это было так очевидно! Вы только посмотрите, какой он милый! Лань Цижэнь, который отвечал за западную часть минши, сейчас лежал без сознания, как и все остальные, а его цицяо кровоточили, подобно цицяо адепта, что ранее сумел вырваться из этой комнаты. — Дядя! — Лань Сичэнь занервничал, страх закрался в его сердце при виде этого зрелища. — Я уверен, что я… в порядке. — сказал пожилой мужчина, чувствуя себя странно, видя себя в таком состоянии. Он редко терял контроль над собой, не говоря уже о том, чтобы потерять сознание во время ритуала призыва. Насколько силен был этот дух?! Вэй Усянь повернулся и сделал несколько шагов на запад, встав прямо напротив Лань Ванцзи и тем самым заняв в ритуале место Лань Цижэня. Он вытащил из-за пояса бамбуковую флейту и поднес к губам. В ту ночь в деревне Мо Вэй Усянь сначала раззадорил и отвлек руку, а затем Лань Ванцзи с расстояния атаковал ее мелодиями гуциня. Им удалось подавить темную энергию только потому, что они непреднамеренно действовали сообща. Лань Ванцзи встретился с ним взглядом, и выражение понимания появилось на его лице. Он занес правую руку над струнами, и из гуциня полилась мелодия. Вэй Усянь тут же присоединился, заиграв на флейте. — Звучит красиво.- произнесла Цзян ЯньЛи, глядя на сцену мягким взглядом, а затем улыбнулась своему хихикающему брату. Мелодия, что они играли вместе, называлась «Призыв». При ее звучании труп, часть трупа или любимая вещь почившего превращались в проводника, через которого бесплотный дух мог проникнуть в этот мир. Обычно для его появления в центре магического поля хватало всего одного рефрена. Но сейчас мелодия почти подошла к концу, а никакого духа до сих пор и в помине не было. Призрачная рука, казалось, разгневалась, ее вены яростно запульсировали, а давящее ощущение, висящее в воздухе, стало еще сильнее. Если бы на западной стороне находился не Вэй Усянь, а кто-нибудь другой, то он бы уже давно потерял сознание и, как Лань Цижэнь, лежал бы в беспамятстве с кровоточащими цицяо. — Кому принадлежит этот дух?! — задал интересующий всех вопрос Цзян Фэнмянь. — Увидите, увидите. — ответил Лань ЦзинъИ, заставив остальных нахмуриться. Вэй Усянь втайне встревожился. — Ну, уже не так тайно~, — с усмешкой сказал Цзинь Лин, за что получил по голове от старшего Вэя. Любой дух почти наверняка должен был откликнуться на мелодию «Призыва», исполняемую им и Лань Ванцзи вместе, если он, конечно, не… Если вместе с телом покойника не расчленили и его душу! — Я никогда не пойму, как ты можешь так быстро приходить к таким выводам. — проснонал впечатленым тоном Лань ЦзинъИ, его друзья кивнули в подтверждении. — Но зачем кому-то делать подобные вещи? — спросил тихим голосом Вэнь Нин, впервые за долгое время заговорив. — Вы будете удивлены тем, на что способны люди. — мрачно ответил Вэй Усянь, от его тона у всех по позвоночнику пробежали мурашки. Похоже, что кончина их дражайшего друга оказалась все же похуже смерти Вэй Усяня. Услышав эту его мысль, Вэй Усянь вздрогнул, взял холодную руку Лань Ванцзи в свою стараясь избегать взглядов, направленных на него. Конечно, тело Старейшины Илин покромсали на мелкие кусочки, однако ж его душа оставалась цела. — А-А-Сянь…- болезненно прошептал Цзян Фэнмянь, заставив Вэй Усяня еще больше сжаться в объятиях мужа. — Все в порядке, дядя Цзян. Это было… давно. Теперь я в порядке. Ты не в порядке! подумали все. Даже госпожа Юй теперь смотрела на него, нахмурившись. Почему… он не знал. Лань Ванцзи просто крепко обнял любовь всей своей жизни и поцеловал в волосы. Итак, «Призыв» не сработал, и Лань Ванцзи переместил пальцы и начал играть другую мелодию. Мотив ее был спокойным и совсем не похожим на зловещий и требовательный мотив «Призыва». Она называлась «Покой». Обе эти мелодии широко использовались заклинателями по всему миру, и не было ничего удивительного в том, что кто-то умел их играть, так что Вэй Усянь вновь ловко подхватил мотив Лань Ванцзи. Обрадованные переменами в атмосфере, все внимательно слушали успокаивающий голос. Или… может быть, не очень успокаивающий. Призрачная флейта Старейшины Илин, «Чэньцин» была известна всем и каждому. Но сейчас Вэй Усянь играл на бамбуковой флейте с намеренными погрешностями и постоянно задыхаясь, так что ее звуки практически оскорбляли слух. — Это ужасно. — пошутил Лань ЦзинъИ, радуясь, что услышал усмешку от своего старшего. Серьезно… он никогда не видел его таким… таким подавленным и угнетенным, но за последние несколько часов он наблюдал, как это происходит снова и снова. И он ненавидел это. Лань Ванцзи, должно быть, никогда раньше не играл дуэтом с кем-то столь же неумелым. В конце концов, он был больше не в силах продолжать и делать вид, что ему все нипочем: Лань Ванцзи поднял голову и посмотрел на Вэй Усяня ничего не выражающим взглядом. Вэй Усянь же бесстыдно продолжил играть дальше, притворившись, будто ничего не понял, и мелодия его завихляла еще ужаснее. Однако внезапно позади него раздался какой-то шорох. Вэй Усянь обернулся и в изумлении увидел, что Лань Цижэнь, который до этого лежал в бессознательном состоянии, сейчас оказался сидящим с прямой, как струна, спиной. Из его цицяо по-прежнему лилась кровь и лицо было перекошено гневом. Лань Цижэнь дрожащей рукой указал на Вэй Усяня и надрывным, срывающимся голосом прокричал: — Прекращай играть! Пошел прочь! Пошел прочь сейчас же! Прекращай… — Боже мой, благодаря твоей игре он очнулся от комы! — произнес Не ХуайСан, указывая на экран и громко смеясь. Но не успел он договорить, что именно Вэй Усянь должен прекратить, как захлебнулся кровью, отчаянно отхаркался, и на последнем издыхании упал на то же самое место, вновь провалившись в глубокий обморок. Лань Ванцзи: — … Вэй Усянь остолбенел. Младший из братьев Не чуть не помер от смеха. Многие другие тоже не могли скрыть своего веселья. Даже взрослые. Лань Цижэнь вздохнул, зажав переносицу. Он действительно не был уверен, что сможет остаться в живых в этой ситуации. Он знал, что хотел сказать Лань Цижэнь: — Прекращай играть! Прекращай играть дуэтом! Прекращай осквернять чарующие звуки гуциня моего любимого ученика Лань Ванцзи! И Вэй Усянь, и Лань Ванцзи вздрогнули. Даже сам Лань Цижэнь не смог удержаться от того, чтобы не нахмуриться. Что именно он сделал… Вэй Усяню в прошлом? — Вэй Ин… — Прости.- произнес Вэй Усянь, прежде чем Лань Ванцзи смог сформулировать полный ответ, сжимая его руку. — Это не…- начал было Лань Ванцзи, но сдался, не зная, что сказать, чтобы заверить мужа, что все будет хорошо. Все, что он мог сделать, это притянуть младшего ближе к своей груди и потереть пальцами место, где они соприкасались друг с другом. Дуэт флейты Вэй Усяня и гуциня Лань Ванцзи привел Лань Цижэня в такую ярость, что он даже очнулся на несколько секунд, а потом вновь впал в забытье. Вот насколько ужасно они звучали вместе… Однако же общими усилиями флейты и гуциня рука, наконец, стала мало-помалу сникать. Вэй Усянь, ничуть не смущенный словами Лань Цижэня, подумал: — Какая разница, как я играю, если мой метод работает. Вэнь Цин со смехом пожала плечами. — Это сработало. С последней нотой гуциня черная деревянная дверь минши внезапно распахнулась, залив комнату ярким солнечным светом. Похоже, что и тревожный колокольный звон тоже прекратился сам по себе. Адепты, окружавшие минши, как по команде ринулись внутрь, на разные лады зовя — Ханьгуан-цзюнь. — Посмотрите, какие они милые. — поддразнил Вэй Усянь, глядя на своего мужа, который, к удивлению, тоже улыбался ему. Лань Ванцзи прижал ладонь к гуциню, заглушив остаточные вибрации струн, и подошел к Лань Цижэню, чтобы проверить его пульс. Под его спокойным и четким руководством остальные заклинатели тоже вскоре перестали бестолково суетиться. Старшие адепты уложили тела пострадавших на землю и стали пытаться привести их в чувство с помощью игл и различных лекарств. Вэнь Цин наконец-то вздохнула с облегчением. Другие же адепты внесли большой медный колокол, намереваясь заточить руку внутри него. Несмотря на то, что обстановка была напряженной, все работали четко и слаженно, в строго заведенном порядке, говорили только тихим шепотом, и никто не издавал громких звуков. Несколько заклинателей встревожились: — Ханьгуан-цзюнь, ни иглы, ни эликсиры не помогают. Что же нам делать? Лань Ванцзи прижимал три пальца к запястью Лань Цижэня и безмолвствовал. Лань Цижэнь провел уже восемьсот, если не тысячу, ритуалов призыва, и многие из призраков были ожесточенными. Но если затаенная злоба призрачной руки смогла задеть и его, то количество и мощь темной энергии, заключенной в ней, поражали воображение. — Что же это за штука?!— единственное, что было у всех на уме. Вэй Усянь заткнул бамбуковую флейту обратно за пояс и присел на корточки рядом с медным колоколом, задумчиво поглаживая заклинания на нем. Внезапно он заметил удрученное выражение лица Лань Сычжуя и спросил: — Что случилось? Лань Сычжуй уже понял, что Вэй Усянь не был обычным человеком, и слегка поколебавшись, тихо проговорил: — Я чувствую себя немного виноватым. — Ни в чем из этого не было твоей вины, Сычжуй.- заверил сына Лань Ванцзи, и тот благодарно улыбнулся, выглядя немного смущенным. А-Юань действительно временами был очень похож на его мужа. Оба винили себя в том, в чем не были виноваты. Ни в чем, что случилось в прошлом, Вэй Ин не виноват. И даже после того, как была доказана его невиновность, Лань Ванцзи знал, что он все еще винит себя во всем. Вэй Усянь спросил: — Виноватым за что? Лань Сычжуй ответил: — Эта рука появилась из-за нас. Вэй Усянь улыбнулся: — С чего ты взял? Лань Сычжуй сказал: — Флаги, привлекающие духов, имеют разные способы изображения и потому разные уровни мощи. Флаги, что мы нарисовали в деревне Мо, привлекали духов в радиусе двух с половиной километров. Но эта призрачная рука обладала огромным желанием убивать, пожирая человеческую плоть, и если бы она с самого начала находилась так близко к деревне Мо, то давно бы напала, и все поселение превратилось бы в сплошные реки крови. Однако она появилась лишь после того, как мы прибыли… И это значит, что кто-то с недобрыми намерениями специально оставил ее там в нужный момент. Вэй Усянь ответил: — У тебя были прекрасные учителя. Ты отлично умеешь изучать ситуацию и делать выводы. Лань Сычжуй поник головой: — Но если все так, то… То мы тоже несем ответственность за смерти в деревне Мо. А сейчас… Сейчас мы подвергли опасности Лань Цижэня и остальных… — Это действительно не ваша вина, молодой человек. Это случилось бы в любом случае. — заверил Не Минцзюэ, заставив Лань Сычжуя склонить голову в знак благодарности. — Спасибо, глава ордена Не. Теперь я это знаю. После короткого молчания Вэй Усянь похлопал его по плечу: — Не вы несете ответственность за все несчастья, а тот, кто наслал призрачную руку. В этом мире случаются вещи, над которыми мы не властны. — Именно. — одобрительно кивнула головой Госпожа Цзинь. В это время на противоположной стороне минши Лань Ванцзи убрал руку с запястья Лань Цижэня. Адепты Ордена ГуСу Лань поспешили к нему с расспросами: — Ханьгуан-цзюнь, как он? Лань Ванцзи ответил: — Необходимо отыскать первопричину. Вэй Усянь поддержал его: — Верно. Нам нужно докопаться до сути: найти все недостающие части тела покойника и опознать его личность, и тогда мы сможем спасти пострадавших. Лань ЦзинъИ тоже уже понял, что Вэй Усянь не сумасшедший, но все равно не удержался от укоризненного замечания: — Как у тебя все просто! Мы уже попытались призвать духа хозяина этой руки, и вот как все в итоге вышло. Как же мы, по-твоему, сможем отыскать недостающие части тела? — Ты говоришь, что уже знаешь, что я не сумасшедший, тогда откуда такое отношение?! — спросил Вэй Усянь, указывая на младшего, который высунул язык. — Потому что это весело. — Ты… сопляк! Лань Ванцзи заявил: — Северо-запад. Лань Сычжуй удивился: — Северо-запад? Ханьгуан-цзюнь, почему именно северо-запад? Вэй Усянь спросил: — Разве вы не видите, что путь вам уже указан? Лань ЦзинъИ окончательно сбился с толку: — Указан мне? Кем? Ханьгуан-цзюнь ничего мне не указывал. Вэй Усянь сказал: — Указан ей. — Ей? — спросила немного растерянно Цзян ЯньЛи. Она впервые наблюдала за такими вещами, как призыв духов, и как бы захватывающе это ни выглядело, она все еще не знала многих правил. Все собравшиеся вдруг поняли, что он говорит о призрачной руке! Рука уверенно указывала в одном направлении. Кто-то попробовал переместить ее, но она упрямо развернулась, обращаясь в ту же сторону. Никто никогда раньше не сталкивался с подобным, потому все пребывали в сильном изумлении. Лань ЦзинъИ, заикаясь, произнес: — Как?.. Что… На что она указывает? Вэй Усянь ответил: — А на что она может указывать? Либо на оставшиеся части тела, либо на убийцу, который сотворил с ней такое. При этих его словах несколько юношей, стоявших в северо-западной стороне, быстро расступились, заставив мужчину и наблюдавших рассмеяться. — Они такие милые! — захихикал Не ХуайСан, Вэй Усянь засмеялся соглашаясь с ним. — Так и есть! Взглянув на них, Лань Ванцзи медленно поднялся и обратился к адептам: — Позаботьтесь о дяде. Несколько из них кивнули: — Так точно! Вы покидаете Облачные Глубины? — Ух ты, и наконец-то начинается самое интересное! — Не ХуайСан и младшие ликовали. Лань Ванцзи слегка кивнул. Вэй Усянь уже успел втихомолку прошмыгнуть за его спину и громким, радостным голосом заговорил сам с собой: — Ура, ура, наконец-то мы покидаем Облачные Глубины, чтобы тайно пожениться! Лань Цижэнь взорвался еще раз. — ВЭЙ УСЯНЬ! Госпожа Юй устало вздохнула. — Ты просто никогда не останавливаешься, не так ли? Вэй Усянь только потер затылок, нервно смеясь. Все присутствующие, казалось, не могли больше выносить этой сцены. Кое-кто из старших адептов был особо напуган, но в то же время некоторые из юношей уже привыкли к подобным фразочкам в исполнении Вэй Усяня. По лицу Лань Цижэня словно пробежала дрожь, хотя он и оставался без сознания. Заклинатели подумали, что если Вэй Усянь скажет еще хоть пару слов, то господин Лань в гневе очнется вновь… — О Боже, Лань Чжань! Твои ученики самые лучшие! — Вэй Усянь разразился смехом.