Мы обязательно встретимся...

- Поэтому я прошу всех капитанов опросить подчинённых. Мы составим разведовательный отряд и пошлём его прямо в Ад! Главнокомандующий Кьераку Сюнсуй был как никогда серьезен. После появления Заэльапорро Сэйрейтей сразу же объявил о собрании капитанов, а совет 46 принялся оговаривать вопросы на эту тему. Этот случай как гром среди ясного неба после столь долгого затишья. Собрание вышло долгим и нудным, но всему приходит конец, как и этому собранию. -Капитан, вы сегодня так долго, что-нибудь интересненькое было? - Рангику встретила своего капитана лёжа на диване и читая "Вестник Сэйрейтея". Сразу было видно, что эту рыжеволосую красавицу мало волновала эта ситуация, в принципе, как и всегда. - Мацумото, я же просил тебя заняться отчётами! - капитан Хицугая подошёл к ней вырвал журнал из рук и кинул подальше. - Ну капитан, на самом интересном моменте! - Мацумото говорила это так непринуждённо, что, казалось, она ни в чем не виновата, - Лучше расскажите про собрание. - Пока не сделаешь свою работу, ни слова от меня не услышишь. - Эх, а я так хотела сегодня прогуляться с Сюхеем и Кирой. - Мацумото! - Ну ладно вам, капитан, у меня ещё неделя до сдачи отчётов. - Какая неделя, целую неделю ты шлялась по Готею в поисках выпивки! - Ой, а я и не помню уже. Мацумото, займись отчётом! - терпение капитана явно подходило к концу, он был готов на месте растерзать подчниненную. - Ну ладно-ладно, только не сердитесь. И Рангику предстояла долгая и скучная работа, которую она ненавидела всем сердцем. Но одно не давало ей сосредоточиться. Её воспоминания. Она вспомнила, как была совсем маленькой, тогда с ней был Гин, только он один. И только он один мог заполнить пустоту в её сердце. Но его больше нет. Об этом были мысли лейтенанта все время, но после объявления Заэльапорро и его слов о том, что все капитаны попали в ад, она думала и надеялась, что среди них есть Гин. Тот самый человек, который ей дороже всех. Покончив с отчётами Рангику решила пойти и выпить с Сюхеем и Кирой, чтобы хоть немного отвлечься от этих грустных мыслей. В конце-концов они настолько напились, что даже не смогли найти дорогу к своим баракам. Поэтому ночевать пришлось где-то в поле под звёздным небом. Под действием алкоголя Рангику смогла заболтать этих двоих и выведать у них все, что было на собрании. Услышав о том, что Готей собирает отряд для похода в Ад, Мацумото настойчиво решила пойти туда и понять, верны ли её доводы по поводу Гина. Хисаги и Идзуру сразу уснули под гостейским небом, а Рангику поняла, где она находится. Лишь несколько сотен метров, и она будет рядом с тем "домиком" с покосившейся крышей. Она вдохнет тот запах и круговорот эмоций закружит в танце. Но несмотря на это она решила пойти. Вот она, такая родная, старая. Рангику зашла внутрь и поняла, что отсюда ещё не выветрился этот аромат его тела, такого родного. В холодные зимние вечера она любила прильнуть к нему, тогда он обнимал её и они могли долго-долго сидеть вот так. Это были её лучшие моменты. Но когда он стал шинигами, они стали отдаляться друг от друга, будто они чужаки, незнакомцы, а может, они просто играли в эту игру перед остальными, Рангику не знала. Она просто хотела быть сейчас с ним. Вот он, тот маленький шанс, та самая тонкая ниточка, которая может привести её к счастью. Она вышла из дома и направилась к серому камню, который стоял в гордом одиночестве. - Вот я снова здесь, опять. Сколько раз я давала обещание забыть это место и тебя, но так и не могу. Ты все что у меня есть. Никто не заменит мне тебя. От этих слов по щекам лейтенанта стали скатываться крупные горячие слезы. Она не стала себя сдерживать. Она кричала, плакала, обнимала этот камень. Он был таким же холодным, как и тело Гина тогда. Мацумото помнила, как тогда она обнимала его и в один момент его тело стало распадаться. Голубые частицы реацу поднимались в воздух. Рангику так хотела их поймать, но пальцы просто проходили сквозь них. Это было отчаяние, но она не оставила попыток, она ловила и ловила их, пока от тела любимого человека не осталось ничего. От бессилия она упала на колени и рыдала. Ей было все равно, услышит ли кто-нибудь эти вопли. Всё повторялось вновь и вновь, с каждым разом. Это была рана, которую вскрывали снова и снова, не жалели, резали, делали ещё глубже, пока она не станет смертельной. Выплакавшись, Рангику без сил упала на землю возле камня и заснула в слезах.