***
Для понимания, стоит разъяснить географию Предбанника. На юге и западе Предбанник окружал лесок. Удивительно, но мутантов там почти не наблюдалось, разве что заведётся один псевдоволк раз в месяцок, но обычно это не доставляло много проблем. Из лесу с юга выходит дорога, ведущая к блокпосту, где сейчас и находились Михаил с отрядом. С блокпоста дорожное покрытие тянулось ровной лёнтой километров на шесть. Но вся местность вокруг дороги, конечно, не относилась к Предбаннику. Ему принадлежал лишь отрезок примерно с два, два с половиной, а дальше была глубокая Зона, куда каждый день проникали сталкеры в поисках наживы. Сталкерами являлись нарушители закона и преступники, пробиравшиеся на охраняемый объект ради наживы. В основном, ради артефактов — порождения аномальной активности, что присутствовала везде на территории Зоны. Если продолжать про географию Предбанника — она довольно проста. Дорога после выезда с блокпоста сворачивала влево и разделялась там ещё на два ответвления. Это дороги в два села, первое поменьше зовётся Воронское: небольшая деревенька домов в десять, оно находилось очень близко к озеру и оттуда вел, отныне уже разломанный напополам деревянный мост к острову в центре Яичницы. А на острове расположилась аномальная зона — местные ее звали Желтком, уж очень четко она расположилась в центре Яичницы. Вторая деревенька побольше — Мирная. Там в самом конце стоял большой дом культуры, который, если информация не устарела, до сих пор являлась базой небольшого отряда сталкеров. Стоит упомянуть, что деревней хоть и несколько расположены они так близко друг у другу, что их можно было бы считать и одной. Эта странность появилась уже при Зоне - отряд сталкеров, на тот момент обитающий там, сильно удивлялись этой странности. После того выброса расстояние между деревнями сократилось не меньше, чем метров на шестьдесят. Ближе к лесу, по другую сторону дороги, находилась старая лесопилка. Про нее рассказывать нечего. Севернее Яичницы тянулась очередная аномалия Зоны — огромное, давным давно распаханное поле, которое, тем не менее, с того времени не заросло ни единой травинкой, хотя возделывали его не меньше двадцати лет назад — будто ожидая того часа, когда люди вернутся и снова засеют его чем-нибудь. На восточной стороне Предбанника было довольно пусто. Туда сворачивала дорога, но потом резко обрывалась другим аномальным полем — Костянкой. Костянка была очень продолговатой и через нее даже чисто теоретически было невозможно пробраться, только обойти. Мише и ребятам предстояло добраться до ложбинки недалеко от южного края Яичницы и пострелять там диких собак.***
Через тридцать минут, они стояли в полном вооружении на площадке, все четверо. Первым пришел Гневный Михаил в отвратительном расположении духа — отдых «навернулся». И в добавок к провалившимся планам поспать лишних пару часиков, Михаил совершенно не понимал, почему именно их, трех срочников (единственным контрактником в отряде был злополучный Крот), отправляют на такое важное и опасное поручение. Вообще, довольно странно, что на такую ответственную границу время от времени, небольшими партиями, поступали срочники, как Миша. Но стоит отдать должное, что абсолютное большинство здесь были все-таки контрактники. И конечно, на грязную работу отправляют именно его. Не контрактника, которым, с недавнего времени, стало совсем сладко жить, ведь единственной их задачей были редкие патрули и дежурства. А ночные дежурства, в основном, в абсолютном большинстве несут именно они, срочники. Это бесило особенно. В мыслях Михаил крыл матом и своего капитана, и всю его семью, и более высокое начальство за компанию. Вскоре подтянулся Кротов Максим, он же Крот — смазливый отпрыск депутата на Большой земле. Как он умудрился залететь в армейку, да и еще на границе с Зоной — для многих оставалось вопросом. С его то внешностью, от которого многие женщины млели: высокий блондин с яркими голубыми глазами. Несмотря на смазливый вид, он был отличным солдатом и прирожденным лидером. Его даже назначали кандидатом в сержантский состав, но там случилось какое-то недоразумение, и Максим вернулся оттуда все таким же рядовым, хотя, уже через какое-то время, видимо из-за связей на Большой земле свои сержантские погоны все же получил. Куст, или Меджидов Самир был приятным в общении, правда слегка простоватым пареньком. Сам он был родом то ли с Азербайджана, то ли с Кавказа. Крепкого, но худощавого телосложения, он вертел в руках автомат, совершенно не боясь случайного выстрела. Тот еще безбашенный малый. Буйный, то есть последний из команды Погорелов Егор и правда был буйным, не зря получил он такую кличку. Бил морды всем подряд, что на Большой земле, что в Зоне. Был он туповат и быдловат, но являлся хорошим и верным товарищем. Осмотрев всех, Крот принялся объяснять задачи: — Так. Нас идет четверо. Это значит, что будет двое замыкающих, один ведущий и центральный. Я беру на себя ведущего. В центр предлагаю поставить Гнева… Согласен, Миш? — Макс вопросительно глянул на Михаила. Тот кивнул и Макс продолжил, — Следовательно, замыкающими идут Самир и Куст. Шанс, конечно, маленький, но если увидите сталкера, напоминаю, стрелять сначала поверх головы или в ноги, чтобы дать шанс ему свалить. Если начнет борзеть и навяжет бой, только тогда в расход… Куст, приказ капитана понятен? — дождавшись кивка от подчиненного, Макс вздохнул, — Прогулка не обещает быть трудной. Постреляем собачек, капитану за это сталкеры отвалят пару артов, он договорился, а нам честь и хвала. Но смотреть в оба. Всем все ясно? Вопросы есть? Вопросов нет. Построились на проверку снаряжение и вперед.***
Покинув блокпост, они построились в перевернутую букву Y. Отряд прошёл метров сто по дороге, потом свернули с неё и направились к ложбинке. До неё было идти метров пятьсот по пустому полю. Вскоре стало скучно. Шли они медленно и Михаил загляделся на виды вокруг. Все было спокойно. Пустая равнина с сухой и жухлой, но зелёной травой манила лечь и полежать, но если бы кто-то решил сделать так и в правду — его бы отправили с блокпоста прямо в дурку. Хотя, не направили бы. Людей и так по пальцам пересчитать можно, а замены ждать, к несчастью, не приходилось. Вскоре они приблизились к ложбинке почти вплотную, оставалось только перелезть через холм. Направляющий обернулся и показал рукой, мол, тихо. Они столпились и ничком пошли к вершине холма, готовые открыть огонь на поражение. Первым все также шёл Крот. Все были напряжены. Наконец, отряд добрался до вершины и глазам открылся обзор на дно пространства между холмов — но там оказалось пусто. Собак не было. Совсем. Отряд напрягся пуще прежнего. Макс собирался что-то сказать, как вдруг они услышали пронзительный рык и разом обернулись. Часто такое бывает, что в опасных, экстренных ситуациях время как бы замедляется, становится вязким, как желе или переваренная манка с комочками. Миша тоже часто такое чувствовал. Этот раз не стал исключением. На группу неслась небольшая стая. Собачки три-четыре, не более. Миша, из-за этой самой вязкости, успел рассмотреть вожака — это была не собака. Это был матёрый волк огромных размеров, коих, здесь, в южных частях Зоны никогда не водилось. У Михаила от осознания волосы на голове зашевелились. Ребята вскинули автоматы и Миша последовал их примеру, но вдруг почувствовал, как слабеют руки и туманится сознание. Не особо сильно, но уже сейчас это можно было сравнить с теми моментами, как во время пьянок, когда ты ещё не совсем потерял голову, но уже на грани. В голове Михаила пронеслось — «Что за ***?» Матерый волк напружинившись, прыгнул на них. Миша видел, как он не особо торопясь рассекает воздух, не то летя, не то паря в сторону Самира. И вдруг случилось нечто странное — прямо в воздухе волк словно распочковался. Это произошло слишком быстро и Гнев не успел разглядеть как это произошло, но вот только что атаковала одна особь, а потом их резко стало трое. В голову ударило с особой силой, наваждение сошло и Миша услышал запоздалый крик Крота, уже в обычной скорости: — Огонь! Ребята разом открыли огонь, но не успели — пули лишь разорвали воздух. Волк, а точнее волки, допрыгнули до Куста и повалили его. Стрелять Гнев с Кротом не решились, боясь продырявить ненароком самого Самира. Вдруг Михаил услышал звуки выстрелов с другой стороны и резко обернулся. Засмотревшись на волка, отряд позабыл об остальных диких собаках. Двое из них налетели на Егора, одна успела вцепиться ему в ногу, вторая же, видимо струсив или перестраховавшись, пронзительно лаяла рядом. Михаил открыл огонь по ней, даже не целясь. Короткая очередь свистнула и почти вся пронзила в тело пса. Гнев не успел подивиться своей невиданной меткости, как услышал еще один крик, резко перешедший в какое-то странное бульканье. Подбежавший на помощь Кусту Крот оставил спину незащищенной и в шею ему вцепилась третья дикая собака. Тело мягко ударилось оземь. Адреналин ударил в голову, Михаил вжал палец и с криком безостановочной очередью всадил все в пса. Большинство патрон ушло в молоко, ещё часть — в Крота, скорее всего уже мёртвого. Михаил смутно помнил, что было дальше. Кажется, он ни с того ни с сего вырубился. То ли от осознания смерти товарища, то ли от страха и адреналина, то ли от той резкой головной боли, что он почувствовал при виде волка. А может, все это смешалось и скомбинировалось, совершив совместный, мощный удар в голову. Сквозь небытие он продолжал слышать выстрелы и крики, но вскоре все затихло. Через какое-то время Гнев наконец очнулся. Как только силы вернулись к нему, Михаил резко вскочил, из-за головокружения чуть было снова не упал. Он ошалело крутил головой, готовый отбиваться. Однако отбиваться было не от кого. Поле боя выглядело ужасно: на вершине холма лежало два человеческих трупа и четыре животных. Михаило замутило при виде этой картины — он зажал рот рукой и уткнулся взглядом в землю, обнаружив там выроненный автомат. Гнев поднял его, по привычке поставив на предохранитель, немного трясущиеся руки действовали автоматически. Вцепившись в оружие мертвой хваткой, он обождал, переводя дух. Михаила снова безумно замутило и, с трудом себя пересилив, он повернулся к трупам. Впрочем, довольно быстро отвел взгляд. Смотреть туда было категорически невозможно. Куст и Крот были мертвы. Где был Буйный, Миша не знал. Куст не смог справиться с волком — на его погрызанное лицо невозможно было смотреть. На Крота напали сзади, не оставив и шанса выжить. Бронежилеты обоих были продырявлены. Но если в Крота Михаил сам несколько раз выстрелил, понимая, что тот не жилец, отчего ему становилось тошно, то Куст пострадал видимо тогда, когда Буйный отбился от последней из диких собак и пристрелил волка. Миша ошалело завертелся на месте, внимательнее осматриваясь, —”Почему Буйный не попробовал поднять меня? Подумал, что я тоже? Чёрт его знает. Надо возвращаться на блокпост». Он развернулся, зашатался и все-таки не смог не сдержать рвотные позывы, оставив завтрак на траве. После, уже не оборачиваясь на ужасную картину за спиной, Михаил нетвердой походкой направился к блокпосту.