***
С момента побега прошло уже больше суток. Спокойно, стараясь не шуметь, он выбрался с блокпоста и перешел на бег. Но при этом и не забывал и о подсказках своего «спасителя». Когда с основной дороги, по которой парень собственно и бежал, в сторону ушло ответвления, парень замедлился и, уже не торопясь, свернул туда. Вскоре показалась и брошенная машина, которую так же упоминал вояка. А через некоторое взгляду открылась и сама деревенька. Совсем маленькая, домов в пять, да и то небольших. Улица заканчивалась большим, не по размеру деревни Домом Культуры. Снаружи было темно и тихо, хотя в здании слышались непонятные звуки и шорохи. Из окон горел свет, явно не электрический — скорее всего, там горел костёр. Андрей смотрел на отблески огня и, неожиданно для себя, почувствовал необъяснимый страх и робость. Что-то подобное испытываешь в детстве, когда тебя ставят на главную роль в сценке для родителей. Вроде и ничего особенно страшного, а все равно — ноги и руки не слушаются, мысли бегают, а по всему телу в разных местах возникает противная испарина. Переборов минутную слабость, Андрей направился к зданию, здраво рассудив, что спать в деревне, не познакомившись с ее хозяевами, может быть неприлично, и что гораздо важнее — опасно. В нескольких шагах от центральной, двухстворчатой двери его окликнули. Голосом, откровенно мальчишеским. Правда, кто-то попытался как можно грознее выпалить: — Стой! Кто идёт? Андрею сначала показалось это забавным. Невидимый дозорный, по ощущениям, был совсем зеленый — восемнадцать, ну край девятнадцать лет. Но потом из окна дома, напротив которого Андрей сейчас и стоял, высунулся ствол пистолета, а затем и показалось лицо окликнувшего, хотя в темноте его было довольно проблематично рассмотреть. Все несуразности разом вылетели из головы Андрея. Впрочем, особенного страха он тоже не чувствовал, была лишь какая-то бесовская уверенность в том, что дозорный не выстрелит. Не посмеет выстрелить. Медленно подняв руки, Андрей с ироничной улыбкой ответил: — Я… Ну, только пробрался за периметр. Вояка на блокпосте подсказал, что сюда двигать надо. Оружия при себе у меня нет. Дозорный какой-то время просто молча стоял, только дуло его пистолета немного подрагивало. А потом как-то резко опустил оружие и отошёл от окна. Ненадолго. Послышался приглушенный разговор. Андрей кожей чувствовал, что его разглядывают, но никого не видел. Через буквально пару секунд дозорный снова показался и сказал Андрею, уже гораздо менее грозным, нормальным голосом: — Стой там. Я сейчас к тебе выйду. Только без глупостей. И вправду, послышались гулкие шаги и дверь распахнулась. Из здания вышел дозорный и, дружелюбно махнув рукой, направился к Андрею. Оказался он очень высоким, на полторы головы выше Андрея и в такой же степени худым парнем. Все остальное в темноте ночи разглядеть было трудно, хотя Андрея детальная внешность «дылды» и не особо интересовала. — Здорово, мужик. Приятно видеть пополнение в наших рядах! — И тебе не хворать. В каких таких «наших рядах»? — В рядах сталкеров, конечно же. В ответ Андрей не особо уверенно кивнул головой, но собеседник, по видимому, просто не заметил его неуверенности и всё таким же приятельским тоном продолжил: — Отлично! Ладно, че мы тут встали-то. Пошли в дом? С ребятами познакомишься. Не дождавшись ответа, парень развернулся и зашагал к зданию, вслед за ним, с небольшой заминкой, последовал и Андрей. Когда они вошли в главный и единственный зал Дома Культуры, Андрей увидел, что ошибся сразу в нескольких своих догадках. Во-первых, горел тут не костёр, а камин. Хотя, для такого неказистого сооружения слово «камин» было чересчур хвалебным, больше подходило «печка». Во-вторых, он ожидал увидеть тут типичных селян. Ну, вроде тех, который он в детстве видел у бабушки в деревне или в книжках. Но это были уж точно не селяне. Селяне, в разумении Андрея, были в разы гостеприимнее. Андрей не успел даже как-то среагировать на то, что когда он перешел комнатный порог, к его затылку тут же прислонилось нечто холодное и металлическое, и прокуренный и напыщенный мужской голос грубо приказал: — На пол! Руки за голову! Дернешься — выбью тебе мозги и не пожалею. Андрей изрядно струхнул. Не привыкший, чтобы ему приказывали на Большой Земле, он в любой другой ситуации бы послал бы мужчину к черту, но теперь к его голове был прислонен пистолет, так что какое-либо желание сопротивляться быстро выветрилось из Андреиной головы. Он послушно поместил руки себе на затылок и аккуратно лег лицом на деревянный пол Дома Культуры. — Молодец… Неумёха, осмотри его карманы. Осторожнее только… И правда, вскоре Андрей почувствовал, как худые и тонкие ручонки дружелюбного дозорного по очереди залезли в карманы его штанов. — На куртке карманы есть? Отвечай! — снова мужчина с пистолетом. — Есть, но они пустые. — Переворачивайся на спину! Медленно и без шуточек мне тут. Андрей промолчал и повиновался. Неумёха, по-видимому, чувствуя себя виноватым, старался не смотреть Андрею в глаза и лишь быстро вывернул карманы на куртке. — Стягивай с него куртку. Куртку стянули и осмотрели еще и внутренние карманы — они тоже были пусты. Но мужчину это не успокоило, а, кажется, даже наоборот, разъярило. — Отвечай, кто таков и от кого подослали, крыса ты парашная. — Да говоря же я, только перебрался через периметр, военные схватили, до ночи держали в кутузке, потом другой вояка сбежать помог. Сказал сюда двигать. Все вещи мои у них остались и из карманов тоже они все вытащили. Вы меня с кем-то перепутали, мужики! — Мне кажется, он правду говорит… — раздался неуверенный голос «дылды». — Цыц. А ну, опиши кутузку и вояку, который тебе помог. Ошибёшься где-нить и Неумёхе придется твои мозги от пола оттирать. — Посадили меня в небольшой вагончик металлический, — поспешно заговорил Андрей, вспоминая, — он за блокпостом стоит. А вояку я в темноте не рассмотрел, я слинял от них минут тридцать назад. — Хм… Верно. Теперь расскажи о себе. — голос немного смягчился. Кажется, они наконец начали ему верить. Немного подумав, он рассказал всё важное, умолчав о ситуации с «мажориком» и нескольких других «чёрных полосках» своей жизни. Конечно, в Андрея целятся из пистолета, но это не повод не оставлять парочку козырей. Да и вряд ли он уже стрелять будет. — Ла-а-дно. Повезло тебе, парень, что мы чтим традиции этих мест — или бы ты уже лежал, пристреленный Неумёхой… Тогда и началось знакомство. Мужчина с пистолетом назвался Боцманом. Но тут же быстро добавил, что с морем дел практически не имел. Следующим заговорил «дылда». Андрей уже знал его кличку, и видимо поэтому он явно хотел назвать свое настоящее имя, но Боцман недовольно на него зыркнул. Парень на полуслове оборвался, снова представившись Неумёхой. Ещё трое мужиков по очереди представились Лежебокой, Гоблином и Монголом. Они сидели около камина и были одеты в какие-то крепкие на вид комбинезоны зелёных оттенков, похожий был и у Боцмана. Последние двое, один из которых был, по видимому, новеньким вроде Андрея и Неумехи, назвался Болтуном. А второй, тоже молодой на вид, одетый в крепкий комбез уже синего цвета, Змеем. Когда с знакомствами было покончено, Андрея посадили на койку недалеко от камина. В комнате повисло неловкое молчание. Тогда Боцман, почесав заросшую щетиной щеку, обратился к Андрею: — Ты это, Андрей, не серчай. Здесь Зона, а в ней всякое бывает, вот как. С волками жить, волком выть, смекаешь? Андрей смекал. Он в свою очередь понимающе кивнул и с его лица тоже сошла враждебность — вспомнились истории о Зоне, читаемые Юрой Андрею совсем недавно. Всем сразу как-то стало полегче, словно отряд только этого и ждал. Через некоторое время, прерванный появлением Андрея диалог, по видимости, продолжился. Остальные рассказывать о себе не спешили — но их понять было можно. Андрей, с которого уже совсем сошла былая хмурость, был уверен, что и на это есть свои причины. И сам диалог тоже вызывал вопросы: если сначала Андрею действительно показалось, что они продолжили говорить по прошлой теме, то теперь он выглядел каким-то нескладным. Не доверяли? Андрей снова начал злиться, но благоразумно промолчал. Вскоре им надоело притворяться и Боцман скомандовал отбой. Неумёха и Болтун потушили камин и все отправились спать. Андрею места сначала не досталось. И он, с пустым желудком и озлобленный уже было собирался устраиваться на полу, но тут Монгол по-божески и с виноватым видом отдал Андрею свой запасной плед, посчитав похоже, что ему он будет в разы нужнее.***
Следующий день для Андрея начался с того, что Неумёха потряс парня за плечо. Недовольно спросив в чем дело, Андрей узнал, что такие в лагере порядки — все встают в девять утра и делают утреннюю разминку под лидерством Лежебоки, завтракают и разбредаются кто куда по своим бытовым, и не очень делам. Это напомнило Андрею летний лагерь, в который он ездил в подростковом возрасте и несколько неприятных воспоминаний, связанных с ним. Вздохнув, Андрей присоединился к зарядке. Ничего необычного: упражнения для растяжки мышц от головы до пяток, и на десерт двадцать отжиманий и сорок приседаний. Андрей, пусть даже не особо спортивный на Большой Земле, справился легко, а вот у тощего Неумёхи с этим явно возникли проблемы. Завтраком его накормил уже Лежебока, довольный его результатами на зарядке. Когда утро плавно перешло в полдень, Боцман и его отряд объявили остальным, что им надо сходить кое-куда и стали собираться в дорогу. С ними хотели пойти и все остальные, но Лежебока, самый опытный из всех присутствующих, подняв вверх указательный палец и объявил, что Зона больших отрядов не любит. Да и рано им ещё, мол, в Предбаннике сначала обживитесь, а потом и поговорим. Единственным, кого взяли с собой, оказался Змей. Он сказал, что до сих пор намерен вернуть долг за спасение и все равно пойдёт с ними. А те и не были сильно против. Андрею было не совсем понятно, про какое спасение они говорят, и Неумёха, тоже глядевший на сборы, рассказал Андрею, часто прерываясь когда Змей подходил особенно близко, что там за история. А история там была как нельзя простая: на Центральной Дороге поздним вечером одинокого Змея остановили, грабанули и собрались убить. Тут появились его спасители, по счастливой случайности проходившие тут именно в это время. Завязалась перестрелка, в которой был убит только один грабитель, у которого и были вещи Змея, а остальные быстро слиняли. Змей отправился за отрядом с чётким намерением отплатить им за спасение. Когда все уже были готовы, от отряда Боцмана отсоединился Гоблин и подошёл к сидящим неподалеку Андрею, Болтуну и Неумёхе. — Парни, вы в деревне за главных. Неумёха, Болтун поручаю вам рассказать Андрею о Те… Кхм, ситуации на Предбаннике и в его окрестностях. Андрей, Боцман тебе до сих пор не доверяет. Но ты не обижайся, у нас есть на это свои причины. Так… Вернёмся либо поздно ночью, либо завтра, если все пройдет хорошо. Будьте паиньками. Всё?.. — Гоблин задумался. — Всё. Счастливо оставаться. Неумеха энергично кивнул, Андрей нахмурился, а Болтун не среагировал — он, прикрывши глаза, задремал под солнцем. Гоблин отошёл от них, присоединился к группе, и, махнув им на прощание, отряд вышел из деревеньки. — Ну, это… Типа слушай. Зона существует уже лет десять точно… Неумеха тут же попробовал сесть Андрею на уши, но Болтун, как позже выяснится Андреем, получивший свое прозвище за довольно хмурый и ленивый характер, который не вязался с общей болтливостью, часто перебивал, а потом и вовсе взял роль рассказчика. Впрочем, на праздные темы он не особенно не разговаривал, но когда разговор заходил о чем-то важном, с удовольствием принимал участие, дополняя даже самые простые вещи огромными объемами ненужных слов: — Шесть лет она существует, зимой семь исполнится, — подал голос Болтун, сидящий рядом. Он переборол дремоту, и сейчас был занят зашиванием дырки на своих, покрашенных в пустынный камуфляж, штанах. Когда утром, во время зарядки Андрей спросил у него, откуда это, Болтун буркнул: «собачки здешние». И в самом деле, правая икра у него была перебинтована. — Да хер с ним, не важно. Короче, когда Зона появилась, тут появились и первые сталкеры. Они походили–побродили тут и для удобства начали… Э-э-э, ну картографировать Зону, во! И разделили ее на несколько участков. Первым таким участком стал Предбанник. Здесь, понимаешь, всегда спокойно, особенной суеты и движухи тут почти никогда не случается. И вот, прославившийся своей спокойной и размеренной жизнью, по Зоновским меркам, Предбанник стал идеальным местом для того, чтобы встречать тут таких как ты… Ну, и я. И Болтуна тоже, как бы он не хорохорился. И учить их выживать в Зоне. Артефакты доставать там, кого надо — стрелять, ну и так далее, типо. Боцман говорил, что когда-то здесь даже базировался специальный отряд сталкеров, встречающий приходящих новичков и обучающий их непростой жизни в Зоне, но совсем недавно этот отряд был уничтожен какой-то большой группой блатных под Мироградом. Хм… Чё ещё сказать? — По географии пройдись, — снова встрял Болтун, так и не подняв глаза, продолжая заниматься своими делами. — В смысле? — В коромысле. Карту в клубе возьми и Андрею покажи. Хотя, тебе и самому ее видимо изучить стоит… — почувствовав на себе удивлённый взгляд Неумёхи, Болтун вздохнул, отложил иголку с ниткой и полез в шкаф. Тот стоял недалеко от коек, на которых они сейчас сидели. Не прошло и пары минут, как парень достал оттуда широкую, нарисованную на ватмане карту. Рисовал явно не профессионал, но в принципе, по мнению самого Андрея, в условиях Зоны это было уже неплохо. Увидев неказистые попытки уроков зоновской географии от Неумёхи, Болтун снова вздохнул и принялся за объяснения, используя короткие, рубленые фразы: — На юге и на западе Предбанник окружает лес. Примерно чуть левее центра находиться озеро с небольшим островком внутри — Яичница. Из лесу, с юга, выходит дорога, ведущая к блокпосту. С блокпоста дорога продолжается и тянется километров на пятнадцать, переходя в Центральную дорогу. Дорога после выезда с блокпоста разделяется несколько раз. Первый поворот идет влево и разделяется там ещё на два ответвления. Это дороги в два села. Первое, то что поменьше, зовётся Воронское. Небольшая деревенька домов в десять, оно находится очень близко к озеру. Там есть разломанный пополам деревянный мост к острову в центре Яичницы. На этом острове расположилась аномальная зона, тут ее зовут Желтком. Вторая деревенька побольше — Мирное. Сейчас мы тут и находимся, — Болтун прокашлился и облизнул пересохшие губы. Увидев, что его внимательно слушают, со вздохом продолжил. — Ближе к лесу, недалеко от Яичницы, стоит старая лесопилка. Про нее нечего рассказывать, кроме того, что она изредка переходит из рук в руки, то принадлежа бандитам, то сталкерам. Севернее Яичницы тянется большое распаханное поле. На правой стороне Предбанника довольно пусто. Лес. Еще, в эту сторону сворачивает дорога, но резко обрывается другим аномальным полем — Костянкой. Костянка очень продолговата, но через нее довольно трудно пробраться, в разы легче обойти. Прямыми дорожными путями Предбанник соединен ещё с двумя участками — Холмами и, уже упомянутой, Центральной Дорогой. Холмы представляют собой небольшой участок леса, где из жилых мест есть только главная база Теней. Про них расскажу позже. Так вот, его они называют Гнездом. Ещё одна особенность — это огромная аномальная зона, одна из трех архитрещин, называемая Южным Разломом… Неумеха перебил Болтуна и попытался как-то объяснить то, как выглядит Разлом, размахивая руками. Но Болтун осадил его: — Ты там не был никогда, вот и не звезди. Захочет, у Монгола спросит. Или вон у Змея, он и «поисковики» весь Северный Разлом излазили, а они вряд ли с Южным сильно различаются. Заметив Андреин вопросительный взгляд, Болтун снова принялся за объяснения. — Так, тогда теперь пройдёмся по группам и обществам… В общем, лекция затянулась. Андрей запомнил, что кроме сталкеров и военных в Зоне есть предостаточно и других фракций, среди которых числятся Тени, группы Небосвод, Заслон, Поиск и Кровь, бандиты разной масти и даже бункер ученых где-то на севере. Во время объяснения Болтун даже случайно упомянул, что отряд во главе с Боцманом скорее всего отправился к Теням, но потом, поняв что ляпнул, попытался как ни в чем не бывало продолжать, но Андрей остановил его: — Так, на этом месте давай поподробнее, пожалуйста. — Ну… Кх… Ладно! Тени жутко скрытные ребята. Своих целей они не раскрывают, в группировку принимают далеко не всех, да и непонятно, по каким меркам. Там разнообразный контингент: фанатики, головорезы, простые парни, хиппи какие-то… Всех их объединяет умение воевать и ещё какая-то, неизвестная более никому, цель. У них отличная снаряга и стволы, хотя они почти ни с кем не конфликтуют. Тем не менее, со всеми остальными торгуют и поддерживают неплохие отношения, но никого ни под каким предлогом не пускают в свою базу — Гнездо. — Понятно. Давай дальше… Оставшееся время дня Андрей доставал другими вопросами ребят. В основном, теперь ему отвечал уже Неумёха, и, заметив то, что он ведёт себя с Андреем гораздо раскованнее, чем Болтун, он вдруг спросил, почему все так подозрительно на него смотрят. Неумёха, закурив сигарету, неожиданно серьёзно посмотрел на него. Андрей в этот момент увидел в его глазах какую-то вселенскую усталость и меланхолию: — Понимаешь ли, Андрей… В Зоне нет дружбы. А в месте, где нет дружбы, нет и спокойствия за свою спину. Боцман недоверчиво относится даже к своему отряду. Все началось с того, как они скентовались с зольдами. Тогда остальные сталкеры их и не взлюбили — у многих с военными тут личные счеты. Мне Монгол рассказывал, что уже несколько раз им приходилось отбиваться не только от засад бандитов, но и от сталкеров. Тебя считают казачком, подосланным кем-нибудь. Такие вот котлеты с котятами… Затянувшись ещё раз, Неумёха вдруг мотнул головой и недоумённо взглянул на сигарету. — Мля, табак хреновый подсунули.***
Когда вопросы были исчерпаны, Андрей ушел в глубокие размышления. За этим делом его и остальных застал вечер. Боцман с ребятами так и не вернулись. — Может, в пролеске на кого нарвались? Или у Теней решили остановиться, мало ли, какие у них там с ними дела, — размышлял вслух Неумёха, глядя в огонь. Вот только его взгляд, как и голос, выдавали явную обеспокоенность. На улице уже совсем стемнело и было решено развести костёр. — Второе вряд ли. Тени к себе в Гнездо левое сталкерье не пускают. Даже вся торговля происходит за его пределами, в специальном здании, — подал голос Болтун. Он только минуту назад дожевал тушёнку и теперь задумчиво ковырял зубочисткой в зубах. Андрей удивился: и где он только их берёт? — А почему вы так вообще волнуетесь? — поинтересовался Андрей. Ему было действительно это непонятно. Парни, здоровые лбы, сейчас вели себя как дети, у которых вечером родители на работе задержались. — Понимаешь ли, Андрюх… Предбанник очень лакомое место для сброда всякого разного. Сам подумай. Именно сюда попадает каждый новичок изначально. А дальше щёлк, — Болтун резко щелкнул пальцами, — а тут его уже встречают. И дальше: либо вербовка, либо на рогатину его, а вещи его разделить. Постоянный, пусть и небольшой доход гарантирован. И если раньше сюда они не сунулись бы по банальной причине, что новички под защитой опытных мужиков, то теперь, если ребятам Тени предложили какую-нибудь круто оплачиваемую работу и они на нас забили — у нас есть считанные дни до того, как сюда заявятся блатные. Они часто сюда разведчиков отправляют. Вот только недавно, недели две назад, один слишком близко к лагерю подобрался и чуть тут же и не остался. Да повезло ему, у Монгола рука дрогнула. И как бы это невозможно не звучало, возможно, они уже все разведали и где-нибудь на лесопилке закрепились. И рано утром нас и накроют, пока мы седьмые сны смотреть будем. — Мда… А свалить отсюда можно? К тем же Теням, например. — Не вариант. Ну, сейчас как минимум точно. Ночь на улице. С утра ещё может, да и то вряд ли. Заблудимся мы. — У нас же карта есть? — удивленно уставился на Болтуна Андрей. — Ну есть. Но нарисована она года два назад и давно уже потеряла актуальность. Теперь ее можно использовать только для изучения локаций. Ну и здания тоже там до сих пор правильно нарисованы, куда уж они денутся. Андрей нахмурился и замолчал, погрузившись в мысли. Сначала сама идея нападения бандитов казалось ему смешной, а теперь, немного подумав, он понял, что ощущает тревогу. Тем не менее, он гнал все неприятные мысли от себя и, чтобы взбодрить и остальных, предложил им сыграть в города. Болтун только повёл бровью, а когда увидел загоревшийся взгляд Неумёхи, лишь вздохнул и принял участие. Через некоторое время он же и объявил, что утро ночи мудренее и думать об этом стоит завтра. Может, к тому времени уже и мужики вернутся. Костёр потушили и все улеглись спать. И только Андрею не спалось. Думалось о многом. Перед глазами стояли бандиты, потом мысли перешли на группу «Небосвод», идея которых сначала казалась ему бредовой, но теперь даже звучало… Возможной, что ли. Ведь можно после каждого выброса выяснять новые расположения аномалий. Андрей был уверен, что это возможно с помощью приборов научников, можно было и уничтожить большинство мутантских гнездилищ. Можно было сдать правительству всех преступников. На этом моменте Андрей осёкся, вспомнив, что и сам теперь таковой, но немного подумав, исправился: можно было с ними ужиться или отдать под собственный суд. С такими мыслями он чуть было не заснул, но вдруг услышал испуганный возглас, выстрел и отчаянный крик. Сон сняло как рукой. Андрей резко сел в кровати, глядя на Болтуна, который теперь остался единственным его соседом по комнате — Неумёхи нигде не было. Нахмурившись, Болтун подскочил и стал одеваться. Андрей последовал его примеру. Со стороны улицы были слышны неторопливые шаги группы людей, которые даже не пытались скрыть свое присутствие. Андрей растерянно глядел на него, пока тот рылся в шкафу. Наконец, он вытащил оттуда нечто, в темноте похожее на пистолет и бросил его Андрею, сделав знак «тихо». Болтун показал на окно, выходившее в другую сторону от звука шагов. Отсюда определённо стоило выбираться. Так они и сделали. Окно распахнули, но когда вылезли, прикрыли за собой. Мелочь, но могло дать им серьезную фору по времени. Улица была освещена ярким лунным светом, вечерний холод немного привел в чувство Андрея. Болтун, тем временем, принял на себя безоговорочное командование. Показав за здание Дома Культуры он призвал его следовать за собой и Андрей благоразумно повиновался. Когда они добрались до угла здания, за которым был вход, с крыльца послышался разговор. — Мля, Коля говорил их трое будет, а мы только одного встретили, да и тот уже зажмурился. Так, в натуре, выкуп не за кого получать. — Они до сих пор где-то на Предбаннике, просто услышали выстрел и слиняли. Правда непонятно, как успели. Вряд ли они теперь тут. Свалили небось в лес или в Воронское, — этот голос показался Андрею самым «сильным» среди всех. По-видимому, это и был их бригадный. — И чё делать будем? — Мамку твою наведать пойдём, придурок. Здесь до утра останемся. В засаде. Будем группу Боцмана ждать. Если повезёт, те двое тоже сюда на следующее утро придут, надеясь, что мы уже ушли. А если нет, то и хрен с ними. Не нам же лесных собак кормить. В ответ раздался карикатурный бандитский смех. Андрей сжал кулаки: Неумеха погиб, своим криком спасая их. Он посмотрел на Болтуна, что был хмур. Лунный свет отразился в глазах командира — Андрей молча кивнул головой, словно соглашаясь с взглядом Болтуна: они отомстят. Но позже, сейчас надо было предупредить остальной отряд. Болтун снова показал рукой, уже в сторону леса, и они начали гуськом красться туда. Но не успели они отойти и нескольких десятков шагов, как послышались крики и Болтун, ругнувшись, вскочил, не целясь два раза выстрелил в их сторону и побежал не скрываясь в лес. За нам рванул и Андрей. Им вслед стреляли, но как-то вяло: попасть на таком расстоянии не представлялось возможным, а патроны не бесконечные. Через пару минут они убежали достаточное глубоко в лес, когда Болтун резко остановился. Хмуро и яростно посмотрев на Андрея, он буквально прорычал: — Суки.