***
Куда может направиться человек, которому невероятно скучно, а гулять по городу опасно для психики? Правильно, в бар. За что я любил алкоголь, так это за то, что он везде одинаковый. Вот только поиски подходящего бара затянулись. Еще одна причина ненавидеть Лондон — показательная чопорность и патриотичность. Владельцы подобных заведений как будто специально хотели подтвердить все стереотипы про Британию, оформляя интерьер в красных тонах и таком стиле, как будто он сошел с обложки клишированного путеводителя. Люди сидели на идеальном расстоянии друг от друга, чтобы не нарушать личных границ, в окружении британских флагов, а в тайне ненавидели друг друга и не стеснялись поливать дерьмом местное правительство. Заглянув в пару таких заведений, я понял, что рискую распрощаться с обедом от одной атмосферы, поэтому отправился в менее фенольные районы. Найти нормальный бар в Лондоне можно. Но обычно они расположены так, чтобы обслуживать узкий круг лиц. Подобные заведения можно найти возле студенческих общежитий, крупных заводов, либо очень далеко от туристической части города. Пить вместе со студентами мне не хотелось, заводы я ненавидел почти так же, как сам Лондон, поэтому отправился подальше от центра. Первый попавшийся бар мне понравился уже тем, что здесь не было ни одного британского флага. А еще за стойкой сидела красивая девушка. Русые волосы, милая мордашка, шикарная фигура, унылое выражение лица. Идеально! То, что она коп, я понял сразу. Очертания пистолета на поясе были видны невооруженным взглядом, а в сочетании с идеальной осанкой, это давало однозначную картину. Вряд ли передо мной балерина, которая подрабатывает тем, что выбивает долги для мафии. Но ее профессия меня не отпугнула. Ничего не имею против полицейских. Хорошие ребята… иногда встречаются среди них. Девчонка была не настроена на общение. Это было видно даже слепому. Но отсаживаться не спешил. Пить в одиночестве мне сегодня не хотелось, а другой приятной компании в этом баре не было. А так может хоть пощечину влепят или напитком в лицо плеснут. Но она смогла меня удивить, с непроницаемым выражением лица выдав тираду, достойную Шерлока Холмса. Интересная девочка. Возможно, с ней стоит познакомиться поближе, причем не в том смысле, который я подразумевал изначально. Вот только дальнейшему общению помешали подвыпившие защитники чести этой самой девочки. Схватив придурка за руку, я как можно деликатнее выразил свое недовольство. Ну, настолько деликатно, насколько мог. Да успокойся ты, мудила. Не собираюсь домогаться вашей принцессы. Но, наверное, слишком мягкое обращение было воспринято как признак слабости и придурок полез в драку. Ну все, ты сам напросился! Ненавижу, когда меня перебивают… Минутная драка закончилась возгласом «Стоять». Развернувшись, я уставился на дуло пистолета, нацеленное мне в грудь. Ну да, конечно, сейчас меня пристрелят на глазах у свидетелей, да еще и прямо под камерами видеонаблюдения. Хорошая моя, ты ведь даже с предохранителя не сняла. Думаешь, можно кого-то напугать кроме тех недалеких придурков, которые сейчас пытаются освоить новый вид передвижения без помощи рук и ног? Хотя… если тебя слегка подтолкнуть… А ведь неплохой стимул получится. Мне бы пригодился свой человек в этом чертовом городе. — Я могу убить всех в этом баре, — оскалился я, добавив в голос жестких ноток. Давай, ты же умная девочка и знаешь, куда нужно стрелять. В воздух или под ноги нельзя, остается стена. Вопрос о том, в какую сторону она отведет пушку тоже не стоял. Чашку она держала правой рукой, значит, влево не выстрелит… Метнувшись вправо, я почувствовал жжение в предплечье. Чистая победа! Но вместо того, чтобы ее отпраздновать, я рухнул на пол. Нужно ведь тщательно изображать роль умирающего перед камерами… Прости, девочка. Ты мне, может быть, и не понадобишься, но упускать такую возможность было бы глупо с моей стороны. А вот заламывать пострадавшую руку — это свинство, между прочим! Ладно, сейчас главное немного сместиться за стойку, чтобы войти в слепую зону местных камер, а дальше можно действовать по стандартной схеме, подкупая всех и вся. И почему люди так ведутся на деньги? Многократно отработанная программа сработала и на этот раз. Бармен заткнулся, недобитые придурки тоже не спешили писать заявление, стоило помахать им карточкой, когда девчонка отвернулась. Либо она работает в полиции совсем недавно и повелась на мои рассуждения о претензиях, либо наоборот — слишком давно и ей просто плевать на случайную драку в баре. А скорее всего, верным окажется третий вариант — она просто умна и поняла, что дело выеденного яйца не стоит, а вот связываться — себе дороже. Интересная девочка. Задержав взгляд на ее удаляющейся спине, я дождался, когда хлопнет дверь бара, и повернулся к своему запуганному, но счастливому из-за неожиданно привалившего богатства другу. — Расскажи мне, кто это такая, — прищурился я, снова доставая банковскую карту.***
Деловой квартал Лондона я ненавидел так же, как и весь этот город, а может даже больше. Уродливые стеклянные здания странных форм… Если слишком долго смотреть на них, можно словить приступ эпилепсии. От желания корпорации выделиться, показать свою якобы индивидуальность за счет архитектуры, начинало мутить. Но я все равно вошел в одну из этих изогнутых коробок. — Добрый день, мистер Нильсен, — с порога подбежал ко мне незнакомый мужчина. — Вас уже ждут. — Прекрасно, — сдержанно ответил я, идя за незнакомцем, который решил проводить меня. Ну да, я же не знаю, где здесь лифт. Интересно, они реально думают, что я все забыл и могу здесь заблудиться или поставили провожатого, чтобы я не спалил этот офис раньше времени? — Сочувствую вашей утрате, — скорбно произнес мужчина, наверное, желая втянуть в разговор. — И вам того же, — кивнул я. Больше беседу со мной поддерживать не пытались, за что я был невероятно благодарен. Мне нужно было настроиться и принять образ приличного человека. Конечно, этот план заранее обречен на провал, но потом можно будет сказать, что я искренне пытался. За дверьми конференц-зала стоял необычный гул, как будто там собралось не меньше сотни людей. Но стоило мне зайти, наступила неестественная тишина. Люблю, когда меня встречают овациями. А ведь людей и правда много — может и не сотня, но около пятидесяти наберется. Я не понял, это поминки или рок-концерт? А где тогда музыканты? Уверен, здесь найдется несколько десятков человек, которые заходят сплясать. Не нарушая такую приятную тишину, я прошел в центр зала и присел на единственный свободный стул. За овальным столом расположилась моя любимая родня, а вот места на галерке были заняты людьми, некоторые из которых казались смутно знакомыми. Все в одинаковых костюмах и с идентичным выражением лица. Интересно, зачем здесь акционеры? Неужели судьбу активов не решили заранее? Из раздумий меня вывело приятное фырканье над левым ухом. — Тетя Бет, — развернувшись, я подцепил пухлую ручку, поднося к губам. Фырканье превратилось в почти змеиное шипение — она ненавидела, когда ее так называют. — А вы постарели, — улыбнулся я. — Итак, раз все в сборе, можем начинать, — послышался голос незнакомца, который восседал во главе стола. — Мы собрались здесь, чтобы огласить последнюю волю Гаррисона Джерома Ларкинза… Улыбка и так красовалась на моем лице, но после этих слов, захотелось растянуть губы еще сильнее. Он все же почил с миром и даже без моей помощи. Непонятно только, зачем было требовать моего присутствия на завещании. Может он решил оставить мне в наследство свои таблетки от запора? Да нет, это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. У старика никогда не было чувства юмора. — Я, Гаррисон Джером Ларкинз, находясь в трезвом уме и твердой памяти, завещаю распорядиться моим материальным имуществом, включая все финансы, активы, а также движимое и недвижимое имущество следующим образом… В комнате сразу же повисла тишина. Каждый из стервятников ждал свою добычу, чтобы поживиться. Кажется, только я смаковал не предвкушение от внезапного богатства, а несколько иные чувства. — Моему племяннику, Джейку Ларкинзу, я назначаю пожизненное содержание в размере ста пятидесяти тысяч фунтов стерлингов в год, которые будут перечисляться из ненаследуемого трастового фонда, открытого на его имя… Любимый дядюшка поперхнулся воздухом и с опаской покосился на супругу. Ну да, если ей достанется больше, считай ты труп, дядя. — Моей племяннице, Бетани Хилл, я назначают пожизненное содержание в размере ста тысяч фунтов стерлингов в год, а также трастовый фонд для покрытия всех ее медицинских расходов… Только для того, чтобы насладиться этим зрелищем, стоило лететь в Лондон. Выражение лица «тети Бет» было настолько прекрасно, что ради него я бы мог даже пересмотреть свое отношение к этому городу. Скривившись так, будто съела целый лимон, она подняла свои чрезмерно накрашенные брови так высоко, что лоб сложился гармошкой и мог вызвать зависть у любого шарпея. — Моему брату, Оливеру Ларкинзу, я завещаю семейный альбом, чтобы он помнил о своих корнях. Ну вот, а я говорил, что у старика не было чувства юмора! Беру свои слова назад. Это самая прекрасная шутка из всех, что я слышал. И почему он начал шутить только после смерти? — Все остальное движимое и недвижимое имущество, включая денежные активы, я завещаю моему внуку Александру Нильсену… Если бы рядом взорвалась граната, эффект был бы меньше. Сначала за столом раздались возмущенные вздохи, а после секундной заминки последовал ожидаемый в такой ситуации взрыв. Кто-то вскочил со своего места, кто-то начал что-то кричать про адвоката. У Джейка был такой вид, будто его сейчас хватит удар. Тетя Бет притворилась, что упала в обморок. Ну что ж, старик, у тебя получилось меня удивить. Если бы ты был жив, я бы отказался от такой подачки. Но сейчас не буду просто для того, чтобы позлить любимую родню. — Все активы «Symbio. incorporated», в том числе контрольный пакет акций с возможностью управления и определения стратегии развития компании также достаются Александру Нильсену. А вот и еще одна очень смешная шутка. Он действительно хочет, чтобы я возглавил эту компанию? У него точно маразм не развился? Я бы серьезно поспорил о том, что он находился «в здравом уме». Теперь шепотки были слышны не только за столом, но и на «галерке». Обернувшись, я бросил взгляд на шепчущихся «пиджаков». Они тоже не ожидали такого поворота событий и сейчас спешно пытались придумать выход из ситуации. Ну вперед. Контрольный пакет теперь у меня и даже большинством голосов задавить не получится. — В настоящий момент имущество и активы, указанные в завещании, заморожены, — продолжил нотариус, уже не став дожидаться, когда голоса стихнут. — Вступление в наследство может быть осуществлено по истечении шестидесяти дней с момента оглашения завещания. Все мои просыпающиеся чувства к деду рухнули туда, где находились до этого момента. Гарри был бы не Гарри, если бы не подгадил напоследок. Услышав эти новости, «пиджаки» начали не только шептаться, но и спешно отбивать что-то на своих телефонах. Логично. У них есть такой хороший шанс избежать работы под моим управлением. По сути, дед подарил им два месяца. Целых шестьдесят дней на то, чтобы не пустить меня на «трон». Что они могут предпринять в такой ситуации? Оспорить через суд? Попытаются, но толку будет мало. Предоставить фальшивое завещание или найти подтверждение того, что старик был не в своем уме, когда это писал. Рискованно и ненадежно. А вот другой план был прост и гарантировал стопроцентный результат. Поздравляю, Нильсен, тебя будут убивать. Причем убивать очень быстро. Нужно вложиться в эти шестьдесят дней. Больше не слушая нотариуса, который продолжал вещать об уплате налогов, я поднялся со своего места, достал телефон, включил камеру и начал обходить комнату, снимая всех присутствующих акционеров так, чтобы лицо каждого попало на запись. — Да не отвлекайтесь, — бросил я, заметив шокированные взгляды. — Не обращайте на меня внимания. Это я так, собираю альбом с самыми родными и близкими. Стараюсь запечатлеть каждый особенный момент в жизни, — Эй! А ты чего в камеру не смотришь, — обратился я к мужчине, который безуспешно пытался притвориться овощем, отворачиваясь от меня. — Передай привет маме, папе и бабушке, — подойдя поближе, я схватил его за галстук и насильно развернул к себе. То ли текст завещания подошел к концу, то ли здесь все слишком нежные и я окончательно всех шокировал, но замолчал даже нотариус, уставившись на меня в немом недоумении. — Ну что ж, раз это все, я, пожалуй, откланяюсь, — улыбнулся я. — Увидимся через два месяца. — Александр! — послышался возмущенный голос Бетани. — Через неделю организуют похороны Гаррисона. Они пройдут в особняке. Тебе нужно присутствовать, — ультимативно потребовала она. — Можешь не переживать, тетя, — подмигнул я ей. — Конечно, я приеду. Это ведь теперь МОЙ особняк. Выходя из ненавистного здания, я думал о том, как теперь поступить. Уехать из страны на ближайшие шестьдесят дней казалось хорошей идеей только на первый взгляд. Без моего присутствия провернуть какую-то аферу будет намного проще. Появится очень много возможностей для манипуляции. Нет, мне нужно быть на виду. Я не собирался выпускать из рук столь неожиданно свалившийся на меня подарок небес и раз дед был настолько безумен, что завещал мне не только деньги, но и возможность управления, этим нужно воспользоваться. Главное — дожить до момента вступления в наследство. Вопрос заключается в том, как это сделать… На секунду остановившись, я запрокинул голову, глядя в серое небо. Образ вчерашней девчонки, которая так уверенно держала пистолет, сам всплыл в памяти. Хм… А это может оказаться очень интересной идеей… — Энтони, привет, — хмыкнул я в трубку, набрав знакомый номер. — Мне нужна вся информация о некой Агате Харрис, которую ты сможешь достать за два часа…***
Вчерашняя девчонка не была рада меня видеть. Что ж, ее можно понять. Шантаж никто не любит. Но как-то слишком быстро она сдалась. Даже не попробовала угрожать, выкручиваться, играть «на слабо». Наверняка затаилась и просто пытается выяснить побольше. Вот только мне не нужен человек, который будет пытаться ударить в спину. Она должна сама захотеть со мной работать. — Мне нужно, чтобы ты помогла мне выжить, — выложил я свой первый козырь. Второй, если считать видео с ее участием. Если она не заинтересуется, сотру компромат к чертям и больше ее не побеспокою. — Что это, черт возьми, значит? — раздражение в ее голосе пока перевешивало, но и интерес явно был. Попалась. Держись, девочка, дальше будет еще интереснее. — Это значит, что меня в ближайшие пару месяцев будут пытаться убить все кому не лень, — пожал я плечами. — Обстоятельства так сложились. Ты когда-нибудь смотрела фильм "Джон Уик", где все наемные убийцы мира охотятся за одним несчастным Киану Ривзом, а тот планомерно и жестоко уничтожает их с помощью зубочистки? — Почему именно я? — прервала она мою тираду о превратностях современного кинематографа. — А может я влюбился с первого взгляда и это всего лишь способ держать тебя поближе. Ну, знаешь, когда люди заняты совместным делом, возникает взаимное притяжение, — ухмыльнулся я. Пухлые губы сжались, а красивые зеленые глаза недобро прищурились. Ну да, эту подобным точно не возьмешь. Особенно если не потрудился убрать из голоса явные саркастичные нотки. — Это не смешно! — выпалила она. — Ты мог выбрать кого угодно. В Лондоне помимо меня тысячи полицейских, а еще есть люди, которые подходят тебе намного лучше — частные детективы, профессиональные телохранители. — Хм… Умная девочка. Мне нравится, — я уважительно склонил голову. Могло показаться, что жест издевательский, но это не так. Она действительно неплохо соображает. За это я ее и выбрал. — Мне нужна именно ты. Ты ведь идеально подходишь. Где еще я найду человека, который будет так заинтересован в том, чтобы мне помочь? — Но компромат… — Я мог собрать на любого. Верно. Но не у всех есть такие проблемы с деньгами, как у тебя, — на моем лице расплылась самодовольная улыбка. — Видишь ли, одного компромата недостаточно, — голос понизился почти до шепота. — Помимо кнута, должен быть еще и пряник. После этих слов на журнальный столик приземлился конверт. Причем приземлился он с весьма громким глухим звуком, который подсказывал — этот конверт набит купюрами под завязку. — Этого хватит, чтобы полностью погасить долг, — бросил я. Девчонка продолжала сверлить меня подозрительным взглядом и даже не потянулась к конверту. Еще один плюсик. Любой другой человек на ее месте сразу бы заглянул туда, начав жадно пересчитывать купюры. — Ты знаешь о долге, — кивнула она. Это был не вопрос, а утверждение, поэтому ответа не требовалось. — И денег у тебя явно в достатке. Я не знаю, кто ты, но учитывая, насколько быстро ты выяснил обо мне такие подробности, связей у тебя тоже хватает. Не могу понять только одного… Ты ведь мог выкупить мой долг и шантажировать уже им. Такая практика хоть и не слишком распространена, но все же есть. Почему же ты просто так отдаешь мне деньги? — Ставить даму в зависимое положение с помощью денег — низко. Я все же джентльмен, — фыркнул я. — К чему тогда был шантаж? — она проигнорировала мои слова про джентльмена и присела на диван, но поза все равно оставалась напряженной. Как будто она в любой момент может выхватить пистолет и разрядить в меня всю обойму. Я ненавидел своего деда. Ублюдок собрал в себе почти все самое худшее, что может уместиться в человеке. Но чего у него было не отнять, так это деловой хватки. И учил он меня этому долго и обстоятельно. Как бы мне не хотелось выбить из воспоминаний все, что с ним связано, некоторые уроки были полезными. Например о том, как правильно мотивировать человека. Здесь все держится на четырех столпах — кнут, пряник, интерес и морковка, подвешенная перед носом. Только собрав их вместе можно быть уверенным, что работать будут на совесть и не ударят в спину. — Сомневаюсь, что аристократка, пусть и разорившаяся, согласилась бы на сомнительную с ее точки зрения авантюру, даже за крупное вознаграждение. — А я смотрю, ты основательно подготовился, — она продолжила прожигать меня подозрительным взглядом и, кажется, совсем не удивилась тому, сколько мне про нее известно. — Даже лучше, чем ты думаешь, — я растянул губы в улыбке. — О твоей навязчивой идее я тоже знаю, — бросил я и заметил, как после этих слов она дрогнула, на секунду утратив маску невозмутимости. Впрочем, я тоже уже не улыбался. Впервые с момента нашего знакомства, я был абсолютно серьезен. — Это похвально, когда у человека есть цель в жизни. Жаль только, что неосуществимая. Но можешь считать, что тебе повезло — она, твоя мечта, вот-вот исполнится. — Что это значит? — Помоги мне и я найду его. Глаза загорелись, а к щекам прилила кровь, возвращая лицу краски. Я знал что это такое. Так выглядит надежда… Кнут я выложил с порога, пряник кинул на стол, интерес обеспечил своей просьбой, морковка тоже была выбрана удачно. Ну что ж, девочка, теперь мы можем работать.