***
Собор поражал своей мощью. Стыдно признаться, но я здесь никогда не была. Проезжала мимо и даже, кажется, как-то гуляла поблизости, а вот внутрь не заходила. Немного смешно. Любой турист посетит это здание чуть ли не в первый день приезда в Лондон. Пожалуй, этот собор будет стоять в списке достопримечательностей где-то между Биг-Беном и Букингемским дворцом. А вот местные жители обычно сюда не заглядывают. — Нильсен, скажи, почему Гаррисона хоронят в этом соборе? — спросила я, оглядывая зал с расставленными стульями. Кажется, церемония будет проходить в присутствии минимум трехсот гостей. Может больше. — Все же здесь проходят обряды в основном для… Замявшись, я не знала, как закончить предложение, но Александр подхватил мою мысль, закончив за меня: — Аристократии? — усмехнулся он. — Ты права. Но ты забываешь, кем был мой дед. «Symbio. Inc» входит в S&P 500, так что некоторые привилегии вашей аристократии у него были. — Хорошо, что вы об этом вспомнили, мистер Нильсен, — раздался сзади незнакомый голос. — Но еще больше я был бы счастлив, если бы вы начали уделять внимание компании, которую вскоре унаследуете. Повернувшись, я уставилась на молодого мужчину в строгом костюме. Суровое выражение лица немного смягчали азиатские черты. Но все же было видно, что он раздражен. — Сэмюэль Макото, — представился он. — Ваш юрист. И я немного удивлен, что знакомиться мне приходится только сейчас. — Ах да, Ева говорила мне о вас. Ну что ж, я думаю, мне представляться бессмысленно, — улыбнулся Алекс. — Позвольте познакомить вас с моей спутницей. Агата Харрис. Дождавшись, когда меня представят, я вежливо кивнула новому знакомому, не спеша протягивать ладонь для рукопожатия. Деловыми партнерами мы не являемся, а традиция с целованием рук меня всегда изрядно бесила. — Очень приятно, мистер Макото. Вы тоже пришли проститься с мистером Ларкинзом? — На саму церемонию я не останусь, — поморщился он. — Я здесь, чтобы поговорить с вами, — Сэмюэль перевел взгляд на Нильсена. — Дозвониться до вас не получилось, в своем доме вы тоже почти не появляетесь. При этом мне на стол ежедневно попадает несколько исков, которые призваны оспорить завещание. — Я все еще наследник? — небрежно поинтересовался Алекс. — Да. — Тогда могу поздравить, вы отлично справляетесь, Сэмюэль. И прекрасно доказали, что можете отбиваться от тех бумажек, которые строчит моя родня, и без моего присутствия. — Это не совсем так, — скрипнул зубами Макото. — Правом подписи я не обладаю, а представлять вас в суде… Вскоре я потеряла нить беседы, практически утонув под грудой юридических терминов. А вот Алекс, кажется, разбирался в этом достаточно неплохо. Мне же подобные тонкости были не интересны. Я здесь изначально не для того, чтобы изучать иски. Пройдясь взглядом по залу, я наткнулась на родственников Алекса, которые заканчивали последние приготовления. Очень скоро здесь начнут собираться гости и сейчас Стелла с Вайолет продолжали отдавать распоряжения организаторам, созванивались с поставщиками. Оливер спокойно сидел на своем месте, мирно беседуя с Гарри. Эти двое оставались для меня загадкой. Они не участвовали в травле, которую устроили милые дамы этого дружного семейства. Впрочем, вмешиваться тоже не торопились. Бетани поглядывала на меня с явной неприязнью, но как-то выражать ее опасалась из-за присутствия рядом Александра. А вот младшие — Шерон и Эмили — косыми взглядами не ограничивались. Они не только смотрели на меня с непонятной ненавистью, но и достаточно громко перешептывались, позволяя уловить отголоски фраз, которые разносились по залу благодаря великолепной акустике. Услышав поток эпитетов к моей скромной персоне, которые уже стали почти родными за эти дни, я по привычке расправила спину и сильнее вздернула подбородок. — Если хочешь, можешь их пристрелить. Я не против, — шепнул мне на ухо Нильсен. Оказывается, я настолько отвлеклась, что не заметила, как его собеседник ушел, выяснив все, что хотел. — Интересное предложение, но нет — моими руками убить их не получится. Мне плевать, что обо мне говорят. — Врешь, — это он сказал еще тише, сильнее склоняясь к моему уху и задевая кожу своим дыханием. — Такое задевает и достаточно сильно. Если бы тебе было плевать, ты бы их давно тонким слоем по стене размазала, но ты молча терпела, чтобы не провоцировать конфликт. Хотя тебе стоило бы над ними посмеяться, особенно учитывая то, за что тебя так невзлюбили. — И за что же? — прошептала я, стараясь сохранить маску невозмутимости. — Я наивно полагала, что все дело в твоей персоне, к которой я посмела приблизиться. — Не совсем, — хмыкнул Алекс. — Да, ты спутала им все карты и, допустим, Бетани или Джейк ненавидят тебя именно за это, стараясь устранить таким примитивным способом, как травля. А вот Стелла, да и Вайолет тоже, имеют и другие причины для неприязни. У тебя есть то, о чем они могут только мечтать. — Скажи, что ты сейчас имеешь в виду мой пистолет, — взмолилась я. — Если бы они мечтали об оружии, я бы их даже немножко зауважал, — фыркнул Нильсен. — Посмотри на них. Они изо всех сил рвутся в высший свет, который их не особо-то и принимает. Ларкинзы — нувориши, которые в консервативной Англии только официально могут занимать место рядом с аристократией, а на деле всякие герцоги все равно смотрят, как на плебеев. А ведь эти дамы даже к фамилии Ларкинз почти не имеют никакого отношения. Другое дело ты… У тебя в крови аристократизм. И неважно, где и кем ты сейчас работаешь, воспитание все равно дает о себе знать. Это видно в каждом жесте, в повороте головы, взгляде. Даже в рубище ты будешь выглядеть королевой в изгнании. У них этого нет, и никогда не будет. — Так себе повод для ненависти, — хмыкнула я. — Уж какой есть, — безразлично пожал плечами Алекс, отодвигаясь от меня. — Серьезные причины нужны только для любви и дружбы. Ненависть может зародиться на любой почве, и часто это банальная зависть. Философский разговор пришлось прервать — начали собираться гости. На то, чтобы все выразили соболезнования родственникам и заняли свои места, отводилось больше часа. Все же приглашенных было очень много, и если бы они пришли в одно время, образовалась бы чудовищная людская пробка. Прав был Нильсен, сравнивая происходящее с рок-концертом. Мне удалось побывать всего на одном, когда мне едва исполнилось семнадцать. Но общие тенденции были заметны даже мне. В течение следующих сорока минут я играла роль стандартной куклы. Мне нужно было только вежливо кивать, отвечая на все соболезнования ничего незначащими фразами, а иногда занимать светской беседой тех, кто пытался ненавязчиво завести полезное знакомство с Алексом. Иногда в толпе мелькали знакомые лица, которые были из той, другой жизни… Но вряд ли меня кто-то узнал. Я так и не успела серьезно влиться в это общество, уйдя из него практически сразу после совершеннолетия. Мелькнули лица Евы и Эрики, которая пришла не с семьей, а в качестве гостя. А потом я заметила в толпе человека, один взгляд на которого заставил сердце пропустить удар. Черт, я ведь знала, куда иду. И понимала, какая здесь будет публика — сплошь бизнесмены — причем преуспевающие и, возможно, с семьями, поскольку даже такое событие является отличной возможностью наладить какие-то связи, пообщавшись в неформальной обстановке. Но я почему-то совсем не подумала о том, что могу увидеть здесь его… Мне удалось сохранить равнодушное выражение лица и отвести взгляд, отворачиваясь к другим гостям. Впрочем, меня все равно заметили. Вроде ничего страшно – не сейчас так позже. Но все равно стало неприятно. Надеюсь, ему хватит совести хотя бы не подходить… — Мистер Нильсен. Примите мои соболезнования, — услышала я рядом знакомый голос. Не хватило… Ну вот, Агата, все повторяется. Теперь не только атмосфера рок-концерта присутствует, но и компания та же, что и в прошлый раз… — Позвольте представиться, Эдвард Кадоган, — он протянул ему руку, которую Алекс, впрочем, не пожал, а просто отделался односложным ответом. Но достаточно вежливым. Нильсен сегодня был вообще на удивление спокойным. — Позвольте украсть вашу спутницу на пару слов, — продолжил Эдвард. Вопрос — чистая формальность. Это как с танцем. Когда приглашают девушку, обязательно спрашивают ее кавалера. Вот только возможности отказаться у него практически нет. Здесь та же ситуация. Отказать в простой просьбе перекинуться парой слов невозможно. Но Кадоган не учел, что Нильсену плевать на этикет. — Нет, — просто ответил он. — Простите? — вытянулось лицо рыжего. — Ну конечно, я вас прощаю, могли бы и не спрашивать, — отмахнулся Александр. Я начала считать в уме, чтобы хоть как-то отвлечься и не расплыться в улыбке. Да, я очень злая, но смотреть, как Кадогану отвесили пусть и почти незаметный, но щелчок по носу, было приятно. Самому Эдварду потребовалось чуть больше десяти секунд, чтобы справиться с замешательством. — Не подумайте ничего плохого, мы старые приятели. Очень давно не виделись, и мне действительно хотелось бы поговорить с Агатой. Я настаиваю. — На чем? — так же безмятежно спросил Нильсен. — На клюкве или на вишне? Не знал, что компания вашего отца владеет еще и ликеро-водочным заводом. Теперь мне пришлось отвернуться, потому что уголки губ дрожали, несмотря на все усилия воли. Эдвард продолжал топтаться на месте, переступая с ноги на ногу и усиленно думая, что еще можно ответить в такой ситуации. Ну да, ты никогда не был знатоком этикета, Эд. — Если мистеру Кадогану так нужно поговорить со мной, что он нарушает все возможные правила приличия, задерживая остальных гостей, которые хотели бы принести свои соболезнования, я могу уделить ему пару минут своего времени, — произнесла я в пустоту, не глядя на Эдварда. Не дожидаясь, когда кто-то из них отреагирует, я развернулась и отошла в сторону. Достаточно далеко, чтобы нас не слышал Нильсен, но все же так, чтобы находиться у него на виду. Как я и предполагала, Кадоган пошел за мной, быстро догнав. — Итак, что вы хотели? — Ну зачем же так официально? — поморщился он. — Правила этикета, мистер Кадоган. Не стоит ими пренебрегать. — Не строй из себя ледяную стерву, Агата, я прекрасно знаю, что ты не такая. — Времена меняются, Эдвард. А жизненные уроки закаляют характер, — сказала я, продолжая оглядывать зал. — Неужели ты даже посмотреть на меня не можешь? — А тебе так нужно поймать на себе мой взгляд? — я все же посмотрела на него, хотя внутри все снова болезненно сжалось. — Я понимаю, что тогда поступил… выразился слишком резко. Но… ты же не можешь до сих пор на меня злиться. Агата, мне ведь было всего девятнадцать лет. — Мне тоже, Эдвард. Разговор не клеился и Кадогану это явно начало надоедать. Не знаю, чего он добивался, желая поговорить со мной. То ли его заела совесть и он хотел извиниться, то ли пытался через меня ближе познакомиться с Нильсеном. В обоих случаях он провалился. А когда у Эдварда что-то не получается, он начинает действовать импульсивно и необдуманно. И очередную глупость я увижу через три… два… — А я смотрю, ты неплохо устроилась, — процедил он. — Не думаю, что обсуждать наши жизненные достижения уместно в этой обстановке, — я повела рукой в направлении зала, указывая на траурные венки. — Ну да, наследник Ларкинза — крупная рыба, — предпочел не услышать меня Эдвард. — Ты ведь тогда отказала мне, потому что я был недостаточно богат, я прав? Удивлен, как ты самого Гаррисона не захомутала. А что? Состоятельный дедок, денег не считает, да и откинуться может в любой момент. Я знала, что он скажет нечто подобное. Это было даже ожидаемо, учитывая события шестилетней давности. Но все равно было мерзко слушать все это. Не знаю, чего мне хотелось больше — развернуться и уйти или врезать придурку по его слащавой физиономии. Больше привлекал второй вариант. В прошлый раз у меня такой возможности не было. Сейчас же, благодаря регулярным курсам на работе и тренировкам, у меня появился шанс слегка подправить этот идеально ровный нос. — Какие интересные у вас мечты, молодой человек, — раздался сзади голос Нильсена. — Я понимаю ваше желание найти богатого покровителя, но уверяю, мой дед придерживался традиционной ориентации. Впрочем, ваша откровенность похвальна. Не все могут признаться в подобном, — серьезно покивал Александр. — Обещаю, я приложу все усилия для того, чтобы вы нашли себе состоятельного любовника. Подхватив меня под руку и слегка сжав ее, как будто поддерживая, Нильсен увел меня от медленно закипающего Эдварда. Я думала, мы вернемся к гостям, но он повел меня на улицу, в небольшой сквер с открытой площадью и удобными скамейками. Если честно, я была ему благодарна за это. На свежем воздухе, вдали от этой толпы, я смогла вздохнуть с облегчением. В районе желудка все еще было ощущение, как будто я проглотила ежа, но сейчас он уже казался не таким острым. — Ты как? — этот вопрос был уже без показной серьезности. Казалось, ему действительно интересно. — В порядке. Это было ожидаемо, — коротко ответила я, а потом все же пояснила. — Когда ты сказал, что представишь меня как свою девушку, я понимала, что все будут считать меня содержанкой. Ничего страшного. Безупречная репутация мне уже ни к чему — по крайней мере, в этих кругах… Хотя признаюсь, врезать очень сильно хотелось. Едва сдержалась, — коротко рассмеялась я, пытаясь хоть немного сгладить эффект от своих последних слов. — И что тебя остановило? Я бы с удовольствием на это посмотрел, — улыбнулся Нильсен. — Знаешь, русские говорят, что свадьба без драки — все равно, что похороны без покойника. — Интересное замечание, — фыркнула я. — Вот только у нас как раз похороны. Или ты предлагаешь совместить и избить покойника? — Агата, — посмотрел на меня Нильсен почти влюбленными глазами. — За такие идеи я могу выплатить еще пару твоих долгов! А если воплотишь их в жизнь, то и десяток. — Увы, долгов у меня уже не осталось, — пожала я плечами. — И вообще, сам не можешь что ли? Я вообще удивлена, что ты еще не взорвал здесь все к чертям. Ведешь себя прилично, держишься в рамках этикета. В чем подвох? — Ну я же не умалишенный, — закатил глаза Александр. — Скомпрометировать свое поведение в присутствии такой толпы — это верный способ подарить зацепку моей родне для обращения в суд. А так играю примерного наследника, все довольны. Это у тебя карт-бланш. Хоть стриптиз на гробе станцуй. — Пожалуй, воздержусь. — А зря. И не жалко тебе меня? Если я не могу ни станцевать стриптиз на похоронах, ни избить покойника, могла бы оторваться за меня, хоть бы посмотрел. Раз мне нельзя, пусть мою мечту осуществит другой человек! Все же не так обидно. — Не все мечты сбываются, — покачала я головой, пряча улыбку. — Но ты можешь продолжать надеяться и верить. Заметив, что я повеселела, Нильсен оглянулся, заметив небольшое оживление у дверей собора. — Ну что, пойдем обратно? Там, кажется, как раз покойника принесли, а его даже избить некому. Вдруг ты все же, увидев мою глубокую скорбь, сжалишься над несчастным? — Могу добить, чтобы не мучился. — Спасибо, — приложив руку к груди Алекс слегка поклонился. — Буду иметь в виду ваше щедрое предложение.***
Второй раз входя в двери собора, я повторяла про себя упражнения, о которых рассказывала тетушка. Нужно отрешиться от эмоций и перестать реагировать на каждую знакомую физиономию. Пора бы вспомнить, что Нильсен… ну, можно сказать, нанял меня, чтобы я помогала ему, а не наоборот. Повезло в том, что рыжей макушки в обозримом пространстве не наблюдалось. В его отсутствие достичь дзена было намного проще. — Будешь произносить речь? — тихо спросила я, глядя, как рабочие устанавливают гроб так, чтобы покойника было видно всем присутствующим. — Нет, — мотнул головой Нильсен. — Ты же наследник, — удивилась я. — Знаю. Но, если начну толкать речь, могу не удержаться и все же станцевать стриптиз. — Только стриптиз? — хмыкнула я. — А как же избиение? — Оставлю эту возможность для тебя. Вдруг захочется отвести душу. Не знаю, в какой момент такие шутливые перепалки вошли почти в привычку, но они действительно неплохо отвлекали. Несмотря на общую траурную атмосферу заканчивать этот абсурдный диалог я не собиралась. Но, когда мы приблизились к нашим местам в первом ряду, я застыла с приоткрытым ртом, так и не сумев выдавить из себя ни звука. Гроб действительно разместили так, чтобы всем было видно тело Гаррисона — одна из стенок была опущена. Все было вроде бы как обычно — стандартный покойник в хорошем костюме и в окружении цветов. Но что-то царапало сознание, подсказывая неправильность происходящего. Вместо того, чтобы спокойно сесть на свое место, дожидаясь начала службы, я подошла к гробу, вглядываясь в незнакомца. Нильсен незримой тенью встал чуть позади меня, но я даже не обратила на это внимания. Взгляд блуждал по лицу, шее, кистям рук. Для Гаррисона не пожалели косметики, но все замаскировать не могли. Вынув из сумочки платок, я склонилась над покойником, делая вид, что поправляю ему воротник, а сама несколько раз прошлась по коже, смазывая тональный крем. Еще несколько минут я вглядывалась в тело, пытаясь все хорошо запомнить и осмыслить. В голове то и дело всплывали картины мест преступлений, на которых мне пришлось побывать. Я перебирала их, как картотеку, выискивая необходимое. — А знаешь, похоже, твоего деда действительно убили, — сказала я, повернувшись к Александру. — Вижу, — нахмурился Нильсен.