***
— А нас с Евой от тюрьмы отмазали, — радостно оповестил меня Алекс, стоило мне войти в комнату. — Удалось свести все к штрафу за хулиганство, — пояснил Сэм. Видимо, они как раз эту тему обсуждали, пока меня не было. — Я его уже выплатил с корпоративного счета. — То есть за это еще и компания заплатила? — усмехнулся Нильсен. — Малыш, да у тебя, оказывается, есть чувство юмора. Сэм поморщился, но ничего не ответил. То ли привык соблюдать субординацию, то ли просто был молчаливым по природе. Разгадать его было сложно. Во всех смыслах… Нехотя оторвавшись от разглядывания Макото, я бросила взгляд на Нильсена, который с самым счастливым видом стоял у окна, обозревая окрестности. — Александр, — наконец собралась я с мыслями. — Нам нужно поговорить. — Хочешь обсудить наш сложный любовный треугольник? — насмешливо спросил он, повернувшись ко мне. — Прости, но Сэма я не брошу, — Алекс отвесил дурашливый поклон в сторону Макото… который спас ему жизнь. Послышался тихий, почти незаметный звон стекла, а затем хлопок. В окне, как раз на том месте, где только что была голова Нильсена, зияло маленькое, аккуратное пулевое отверстие, как и в стене напротив. — Ложись, — заорала я, и сама же первая последовала своему совету, пригнувшись и перекатившись так, чтобы уйти с простреливаемой зоны. Впрочем, я могла бы и не испытывать свои голосовые связки на прочность. Команда никому не понадобилась. Сэм отреагировал даже раньше меня, юркнув за диван, да и Алекс присел, уходя из зоны видимости. Пригнувшись так, чтобы не попасть под обстрел, я подобралась к Нильсену, а затем, выхватив пистолет, выглянула в окно, начав обозревать ближайшие крыши и балконы на предмет блеска линзы. Судя по траектории, стреляли из соседнего здания. А если брать в расчет еще и угол, под которым пуля вошла в стекло, то, скорее всего, с крыши. Но все было пусто.. Да и новых выстрелов не последовало. — Ушел, — вынесла я свой вердикт спустя пять минут. — Нужно проверить соседнее здание, вдруг успеем его поймать. — Не торопись, Черная Вдова ты наша, — схватил меня за руку Нильсен, не позволяя уйти. — Наверняка не поймаешь, только запыхаешься. — Могу хотя бы попытаться, — огрызнулась я, пытаясь вырвать кисть из его хватки. — Скажи спасибо, что освобождаю тебя от лишних физических нагрузок. Такие люди обычно имеют надежные пути отхода. — Откуда знаешь? — спросила я, покосившись на Алекса. Он ничего не ответил. Но руку мою отпустил. А затем, как законченный суицидник, встал в полный рост и задернул шторы. — Думаешь, этого хватит? — А почему нет? — пожал он плечами. — Если бы снайпер еще был там, последовали бы и другие выстрелы, но их нет, так что расслабься. Расслабляться я не собиралась, впрочем, как и все в этой комнате. Сэм поднялся и теперь тоже решил высунуться в окно, правда, аккуратно, только едва отодвинув штору. Что он хотел там увидеть, учитывая, что я уже проверила, неизвестно. Алекс же подошел к стене и внимательно разглядывал аккуратную дырку. Подковырнув ногтем, он вытащил пулю, просканировал ее взглядом, а затем просто выбросил на пол. — Итак, меня снова пытались убить, — серьезно сказал он. — Это начинает надоедать. Кажется, мне нужно прогуляться, — после этих слов его лицо снова расслабилось, а тон сменился с серьезного на привычно-дурашливый. — Кстати, Сэмми, извини за беспорядок. Расходы на ремонт можешь тоже с корпоративного счета оплатить. — Куда ты собрался? — спросила я. — Пора переходить в контрнаступление, — задумчиво ответил Алекс. — И как удачно, что у меня есть полный список моих акционеров, причем даже с фотографиями. Пора нанести им визит. — Я с тобой! — выпалили мы с Макото в один голос. — Ну с Агатой все понятно — она у нас, оказывается, жить не может без адреналина… А вот тебе это зачем, Сэмми? Думаешь, мне понадобится юрист? — Вполне возможно, учитывая твой настрой. — Не переживай, отмазывать меня от обвинения в убийстве тебе не придется, — отмахнулся Нильсен. — Потому что трупов не останется? — А ты смышленый, — улыбнулся Алекс и, кажется, едва удержался от того, чтобы потрепать его по голове, как поразительно умного и послушного ребенка. — К кому отправляемся сначала? — прервала я их воркование. — А может, ты займешься тем, что поищешь для нас новую квартиру? Желательно ту, которая снята за наличные и которую никак нельзя связать ни с одним из нас. — Успеется, — отмахнулась я. — Но сначала я пойду вместе с тобой разбираться с этими людьми. Не забывай, что меня тоже хотели убить и мне есть, что им сказать, — процедила я, а затем, намного подумав, добавила. — А вот Сэма я бы с собой не брала. — Каттен, ты ревнуешь? Не переживай, то, что происходит между нами с Сэмми, навсегда останется лишь платонической любовью. Он пока не осознал, что его судьба под боком и продолжает меня игнорировать. Сердце мне разбивает! На очередную клоунаду я не отреагировала. На самом деле я не сводила взгляда с Макото, который ощутимо напрягся после моих слов и сейчас плавно перемещался по комнате, вроде бы беззаботно, просто раздумывая о чем-то. Но я видела в его движениях нечто иное... — Он не настоящий юрист, — выпалила я, продолжая следить за реакцией Сэма. Он на секунду бросил на меня слишком серьезный взгляд, но сразу же хмыкнул, натягивая на лицо добродушную маску. Наверное, он собирался высмеять мои выводы, поспорить, убедить меня, а главное Алекса в том, что это не так. Может быть, даже диплом бы показал. Но ему не позволили. — Да я знаю, — кивнув, протянул Алекс таким безразличным тоном, как будто речь шла о прогнозе погоды, а затем плюхнулся на диван, вместо того, чтобы спрятаться за мной или, на крайний случай, хотя бы подальше отойти. — Подозревал с самого начала, а окончательно убедился после того, как он свел к штрафу то, что я разгромил монтировкой дата-центр одной из крупнейших компаний Британии. Это невозможно. Ни один адвокат не смог бы. Так что, Сэмми, можешь не пытаться разыгрывать святую невинность. Раз уж Агата тебя раскрыла, пора перестать прикидываться. — Подожди, — нахмурилась я. — Ты хочешь сказать, что ломал монтировкой все на своем пути только для того, чтобы проверить этого парня? — Угу, — отозвался Нильсен. — Если бы мне нужен был только жесткий диск, я нашел бы более изящный способ его достать. И кстати, малыш, не стоит так упорно стремиться к своему тайнику с пистолетом. Я нашел его еще ночью, а когда ты ушел, перепрятал в надежное место. Услышав последнее предложение, я выхватила оружие, нацеливая его в голову Сэма. Он замер, но по взгляду было видно, что с поражением явно не смирился. — Успокойся, Рэмбо, — закатил глаза Алекс, продолжая сидеть на диване в максимально расслабленной позе. — А то еще подстрелишь нашего малыша, что мы потом делать будем? — Прятать труп. В таких ситуациях это самая лучшая тактика, — подсказала я. — Я на вашей стороне, — влез Макото, вызвав коллективное фырканье в нашей небольшой компании. — Это правда. — Охотно верю, — кивнул Нильсен. — Серьезно, Агата, опусти уже пистолет. Мне кажется, одной дыры в стене здесь хватает. Он действительно на нашей стороне. По крайней мере, сейчас. Еще секунду посверлив взглядом Сэма, я нехотя опустила оружие, но далеко убирать его все же не стала. — Кто ты такой? — спросила я Макото, но ответил мне Александр. — Помнишь тех ребят из кафе? Вот, собственно, как раз их человек. Хотя, знаешь, мне надоело их так длинно и непонятно называть. Все же нужно выразить уважение к еще одной стороне конфликта и озвучить официально. Так вот, знакомься, это шпион WhitePlain. — Тех самых? — покосилась я на него. — Которые, по твоим словам, вроде как энергетический кризис устроили? — Угу. И в отличие от моих акционеров, у него нет намерений меня убить. Без меня технологию будет достать сложнее, а значит, этот милый парень будет охранять мою очень важную персону лучше, чем президента. — Это не так, — серьезно сказал Сэм. — Да ладно, можешь не притворяться, — отмахнулся Нильсен. — Я уже тебя пробил и знаю, на кого именно ты работаешь и как давно шпионишь в компании деда. Удивляюсь только, как он не понял, кто ты такой… Неужели так проявляется старость? Ну что ж, он сполна расплатился за свою оплошность. Это ведь ты его убил? — Он знал, — ответил Макото. — Понял, так же как и ты почти в самом начале. И нет, я его не убивал. Если на то пошло, я корпоративный шпион и убийство — не мой профиль. Это заявление заставило меня еще раз скептически поджать губы. Ну да, не его профиль, конечно. Я видела, как он обращается с оружием. Чувствовался опыт и выучка. Все его действия в критической ситуации буквально кричали о том, что этот парень как минимум побывал в армии. А скорее всего — во множестве переделок, из которых вышел живым и даже не сильно побитым. А еще корпоративные шпионы, насколько я знаю, не хранят дома оружие… — Гаррисон меня переманил, — продолжал рассказывать Сэм. — Последний год я работаю на него. — Но старому начальству отчитываться продолжаешь, — покивал Алекс. — Надо же, какая преданность в наши дни. — Докладываю то, что выгодно Гаррисону… Точнее, теперь тебе. Они даже не знают, что меня раскрыли. Если бы знали, подослали бы кого-то другого. — Двойной шпион, значит, — хмыкнул Нильсен. — Ладно, это не так уж и важно. Агата, серьезно, перестань изображать кобру перед прыжком. Сэмми не причинит нам вреда, считай, что он в нашей команде. — Ты уверен? — переспросила я. — Да. Он бы не пытался всеми силами защитить мое право на наследство, если бы собирался меня убить. За последние недели он выиграл больше десяти судов. Причем не тех мелких, которые были инициированы по искам моей родни. Наш герой спас компанию от перехода под юридическое управление. Так что давай поаплодируем и начнем выдвигаться в путь. Дожидаться, когда придет очередной снайпер мне не хочется. Пора потрясти моих знакомых. Алекс встал с дивана, показательно размял шею и направился на выход. Уже у самой двери его остановил оклик Сэма. — Александр, я действительно не убивал Гаррисона... — Да, да, ты был ему невероятно предан, а сейчас эта фантастическая и непонятно откуда взявшаяся преданность передалась мне тоже по наследству. — Он… сделал мне предложение, от которого нельзя отказаться. Дело даже не в деньгах, а в том, что я никогда не получу, работая на WhitePlain. — Удовлетворение от совершенных благих дел? — выгнув бровь, ухмыльнулся Нильсен. — Нет. Я не из тех, кто делает добрые дела, думаю, ты и сам это знаешь, раз все выяснил про меня. Откровенничать с тобой я не буду, тебе незачем знать все подробности. Но последнюю часть своего вознаграждения я получу только после того, как ты возглавишь эту компанию. Так что ты прав, у меня нет намерений тебя убить. Я буду делать все, чтобы ты занял то место, которое причитается тебе по праву, — увидев, что его пламенная речь никого не тронула, и кидаться к нему в объятия мы с Алексом не спешим, Сэм вздохнул. — Я не знаю точно, кто убил Гаррисона, но похоже, что это тот же человек, который сейчас нацелился на тебя. Причем вряд ли это твои акционеры. Они выделили на это деньги, но сами не стали бы действовать так открыто. — Вот и проверим, — улыбнулся Нильсен. — Давно пора было навестить старых друзей.***
Будучи полицейским, я часто сидела в засаде. Это далеко не так весело, как представляется в голливудских фильмах. На самом деле, это понятие очень романтизируют. Обычно полицейские не прячутся в кустах, не сидят в машине с затемненными стеклами целой компанией, не кушают фастфуд в это время и не разговаривают на важные темы. В такие моменты ты просто сидишь в машине и дожидаешься, когда предполагаемый преступник вернется домой. Причем большая часть из таких вот преступников вообще не оказывают сопротивления и идут с полицией по доброй воле. Но называется это все равно пафосным словом «засада». Вот только сейчас я находилась в самой настоящей засаде. Правда, не полицейской… — Нильсен, объясни мне, почему мы сидим здесь? — шепнула я. — Потому что мне природа нравится, — ответил он. — Посмотри вокруг, листики, цветочки, гармония. Разве не здорово? — Мы сидим в кустах и было бы странно, если бы здесь не было листиков, — закатила я глаза. — Ты же хотел поговорить с акционерами. Почему не собрал их в офисе? И во что я снова ввязалась? — Да ладно тебе, будет весело, — подбодрил он меня, легонько толкнув локтем в бок. А потом стало не до разговоров, потому что наш «объект» наконец подал голос… Точнее голос подал верный друг этого объекта, начав звонко лаять. Тучный мужчина остановился, попытался успокоить собаку, но так и не преуспел. Йоркширский терьер продолжал надрываться и пытаться сорваться с поводка. Наверное, такое происходило не первый раз, поэтому мужчина выругался сквозь зубы и потащил его на поводке, как на буксире. Направлялся он в место, которое было отведено в саду специально под прогулки с собакой и регулярно убиралось местными работниками. Я заранее знала, где именно мы находимся и именно поэтому так неохотно сидела в кустах. Но, как сказал Нильсен, этот способ добраться до «объекта» был наиболее «изящным»… По крайней мере, обещал обойтись без рек крови, если я соглашусь на его план. — Сюрприз, — улыбнувшись, Нильсен выскочил из кустов, как черт из табакерки, когда мужчина подошел достаточно близко. — Чт… Договорить он не успел — Алекс бросился к нему в объятия. Сначала слышались какие-то сдавленные хрипы, а затем тело обвисло на руках у Нильсена. Что удивительно, собака очень флегматично отнеслась к такому отношению к своему хозяину. Даже лаять перестала. Обернувшись, я увидела, что этот маленький предатель развалился на траве, любезно подставляясь под руки Сэма, который почесывал ему пузико. — Вот так и заводи себе собаку… Сдаст любому бандиту, если почесать за ушком, — фыркнула я, подходя к Нильсену. — Скажи мне, обязательно было хлороформ использовать? — спросила я, посмотрев, как он прячем платок в карман. — Им уже лет пятьдесят никто не пользуется! Где ты его вообще достал? — Всегда хотел посмотреть, как он действует, — отмахнулся он. — Ну что, мне кто-нибудь поможет эту тушу до машины доволочь? Сэмми, я знал, что ты коварен, но не думал, что ты променяешь меня на собаку! Вздохнув, Макото в последний раз потрепал терьера по голове, а затем со вздохом поднялся, готовясь перетаскивать тучное тело одного из акционеров компании Нильсена. Не знаю, сколько именно действует хлороформ, но я бы не стала полагаться на слишком длительный эффект. Вообще этот метод усыпления вызывал у меня огромные сомнения. Но пока человек передо мной действительно находился в отключке. Не спал, а именно был без сознания. Даже дышал как-то странно. Глаза были слегка приоткрыты, но зрачки закатились. Я сомневалась, сможет ли этот человек вообще открыть глаза. Но он все же смог... Правда совсем в другом месте и в другом положении… — Привет, Честер, — вежливо поздоровался Александр, заметив, что наш пленник открыл глаза. — Что? — через силу выдавил он из себя. — Какого черта? Я понимала его недовольство. Когда тебя забирают из родного дома, да еще и таким варварским способом, отвозят на мрачный пустой склад, снятый всего час назад за наличные, и подвешивают за ноги под потолком, это очень неприятно. Да и лицо Нильсена в перевернутом виде — это не то, что хочет увидеть человек после пробуждения, особенно если оно расплылось в кровожадной улыбке. — Вот, решил с тобой поболтать, — пояснил свои действия Алекс. — Надеюсь, ты не против. Чай будешь? — Ты хоть понимаешь, что творишь, мелкий зас… — А ты понимаешь? — моментально переключился Нильсен на серьезный тон. — Можешь даже не пытаться мне угрожать своими головорезами, которых ты зовешь охраной. Они продались мне за пачку фунтов, причем не самую толстую. Ты им явно недоплачиваешь, — укоризненно покачал Алекс головой. — Законом тоже угрожать не стоит. От тюрьмы меня теперь в любом случае отмажут. Видишь этого прекрасного человека в черном? Ты не смотри, что он с виду милейший k-pop айдол. Он меня вытащит, даже если я тебя сейчас покрошу в капусту, а полиция застанет меня над твоим трупом с окровавленным ножом в руках. Так что советую пропустить этап запугивания и сразу перейти к делу. — Что тебе нужно? Я ничего не сделал! — заверещал мужчина, пытаясь то ли подтянуться, чтобы принять более удобное положение, то ли освободиться от веревок. В любом случае, у него это не получилось. Мышц там не было от слова совсем, так что поднять корпус он был не в состоянии. Только дергался из стороны в сторону, раскачиваясь на подвешенной веревке и тем самым немного напоминая колбасу в коптильне. — Неужели? То есть несколько попыток убийства сегодня за преступление уже не считается? Крэйн, я и так почти все знаю. И как вы с ребятами честно скинулись, чтобы оплатить киллеров, тоже. Меня интересует другое — кто это все придумал? Что бы ни говорил Сэмми, у этой кампании должен быть мозговой центр. Большинство акционеров — просто ходячие денежные мешки, получившие акции по наследству и сейчас прожигающие жизнь. Дед не держал вокруг себя слишком много умных людей. Да и другие не решились бы идти на подобное, не имея четкой цели. Мне нужен тот, кто действительно захотел от меня избавиться. — Но это не я, клянусь! — Плохо клянешься. Даже если эту кашу заварил не ты, заказчик тебе известен. Думаешь, я не знаю, кто именно занимался всей грязной работой в компании? Подкупал всех подряд, запугивал тех, кого не получалось купить, устраивал «несчастные случаи» для тех, на ком не сработали первые два метода? — С чего ты… Это неправда! Я не знаю, кто тебе наговорил это, но.. — Нэйтан Сейфрид, — перебил его Алекс, заглядывая в телефон. — Погиб под колесами неизвестно откуда взявшего грузовика, который так и не нашли. Беннетт Шелтон. Скончался в результате пожара, который признали неосторожным обращением с огнем, а начальник пожарной службы вскоре получил на счет очень приличную сумму. Джаред Гиллитцер. Погиб в результате ограбления в очень темном переулке, где ни разу до этого не ходил… Мне продолжать список? Каждый из этих людей стоял на пути Гаррисона, мешая тем или иным способом. Сотрудник ЕТС, заподозривший махинации, инспектор экологического сообщества или просто фермер, который отказался продавать свой участок под застройку. — Я… Мне жаль. Мистер Ларкинз приказал, — уже откровенно плакал мужчина. — Опять врешь, — попенял ему Нильсен. — В то, что мой дед отдавал такие приказы, я верю, а вот в то, что тебе жаль, не очень. Впрочем, мы тут не для отпущения грехов. Кто заказчик, Честер? Ты его знаешь. — Не знаю, клянусь! Я больше таким не занимаюсь! И за покушениями на тебя стою не я! — Эх, а я ведь хотел просто мило побеседовать, но ты меня вынуждаешь, — поджал он губы, после чего развернулся и пошел в угол помещения, чеканя шаги. Вернулся Нильсен уже с не один, а с газонокосилкой. Если честно, я до сих пор не понимала, зачем она ему понадобилась. Впрочем, кое-какие догадки у меня все же были, причем весьма неприятные. И они оправдались… Легким движением руки Нильсен отломал ручку, а затем перевернул газонокосилку лезвиями вверх, установив ее так, чтобы она была прямо под головой нашего пленника, и завел мотор. — Видишь, какая прелесть, — перекрикивая шум, похвастался Алекс. — Смотри, здесь даже есть специальный отдел для сбора травы. То есть твои мозги не разлетятся по всему складу. И тебе хорошо, и нам убирать меньше. — Нет, нет, пожалуйста, — хныкал мужчина, снова пытаясь раскачиваться. Не знаю, на что он надеялся, начав умолять. Даже у меня поубавилось сочувствия после его послужного списка, который наверняка был неполным. Сэм с Алексом и вовсе смотрели на происходящее так, как будто не видели в этом ничего плохого. — Вот зря ты так откормился, — покачал головой Нильсен, подходя к канату, к которому был привязан Честер. Веревка была перекинута через балку и надежно закреплена с помощью вбитого в бетонный пол кола. Намотав ее на руку, Алекс несколькими движениями перерезал канат, сразу же запыхтев от натуги. — Видишь, долго я такую тушу не удержу, так что советую начинать говорить. — Прошу, не надо! — слова доносились сквозь противные рыдания. — Кто? У меня руки устают тебя держать, ты же отъелся прямо как свинья на убой, — в доказательство своих слов Нильсен на долю секунды отпустил веревку, сразу же поймав ее. Но этого хватило, чтобы мужчина рывком дернулся вниз, став на метр ближе к работающим лезвиям газонокосилки. — Это был Калеб Шэфер! Алекс застыл, с подозрением глядя на пленника. Кажется, такого ответа он не ожидал, потому что на его лице отчетливо читалось неподдельное удивление. — Калеб? Тот самый Калеб, который маменькин сынок? Тот, который не явился ни на одно собрание по причине похмелья? Тот, который из клубов выходит только в офис адвоката погулять, когда очередное обвинение в изнасиловании предъявляют? — Да! Это он придумал. Клянусь, я не вру! — Верю, — задумчиво пробормотал Нильсен. — Сэмми, выключи газонокосилку, мы ведь не хотим подпортить прическу нашему гостю, — сказал он, внимательно глядя на лысину Честера. И только после того, как Макото оттащил агрегат в сторону, опустил пленника на пол. Впрочем, не слишком аккуратно — головой тот все же приложился. — Ну вот видишь, а ты боялся, — улыбнулся Алекс все еще надежно связанному мужчине, лежащему на полу, а затем прицельно ударил рукояткой ножа в висок, отправляя в очередной нокаут. — Кажется, сегодня мы навестим еще и Калеба…***
В отличие от предыдущего акционера, Шэфер жил не в загородном особняке, а в роскошной квартире в центре Лондона. Вот только сюда пробраться было ничуть не легче. Проблему составлял даже не охранник, а камеры, охватывающие каждый сантиметр окружающего пространства. Недовольно фыркнув, я приняла от Алекса кепку и медицинскую маску, моментально превращаясь в стереотипного бандита. Пожалуй, не хватало только бейсбольной биты. Но я все равно безропотно пошла на это, отодвигая мысль о том, что я вообще-то должна охранять правопорядок, а не нарушать его. Но сейчас служебный долг отошел на второй план. Именно поэтому я спокойно смотрела на то, как фактически пытали этого Честера, даже не пробуя вмешаться. Все приняло слишком серьезный оборот, при котором остаться чистой не получится. Цель оправдывает средства. Обычно так говорят злодеи в фильмах и книгах. Но я была согласна с этим выражением. Меня саму нельзя было назвать положительным персонажем. У меня тоже была цель, к которой я упорно шла, не считаясь со средствами, причем она была далеко не благородной. Да, в поисках Данте я старалась не нарушать закон, никого не убивала, не пытала, не подставляла. Но незарегистрированный пистолет дома все же хранила. И была готова его использовать при первой же встрече со своим кузеном. — Кто вы такие? — напрягся охранник за стойкой, увидев нашу не слишком располагающую к себе компанию. — Не пугайся, — отмахнулся Александр, подходя поближе. — Посмотри внимательно на мой бейдж и ты все поймешь. Нильсен действительно повесил на шею карточку, какую обычно использовали работники какой-нибудь госслужбы. Издалека смотрелось неплохо. Но вот при близком рассмотрении могли возникнуть вопросы. Так и произошло. Наклонившись над стойкой, чтобы лучше рассмотреть, охранник начал читать написанное на бейдже, проговаривая себе под нос: — Пошел на х… Договорить он не успел. Стоило ему перегнуться достаточно сильно, Нильсен положил ему руку на голову, резко дергая вниз и впечатывая лоб мужчины в стойку. Дождавшись, когда охранник сползет на пол, Алекс обошел стойку и, наклонившись, достал электронный ключ от подсобных помещений. — Путь свободен господа, — отчитался он, размахивая пластиковой карточкой. — Прошу за мной. Короткий поход в комнату, где хранились ключи от всех квартир в доме на случай непредвиденных обстоятельств, не ознаменовался ничем особенным. Кроме чувства, что я окончательно превратилась в преступницу. Впрочем, проникновение в чужую квартиру — самое незначительное обвинение, которое можно мне предъявить. По сравнению с убийством, пусть и в целях самообороны, это вообще ерунда. Но меня все равно не покидало ощущение неправильности происходящего. Гнетущее чувство внутри как будто предупреждало, что должно случиться нечто очень плохое. Такое со временем развивается у всех полицейских. Обычно его называют интуицией, но на самом деле это обычный опыт. Когда видишь много одинаковых дел, читаешь отчеты, наблюдаешь за коллегами, начинаешь подмечать мелкие детали, которые подсказывают, что впереди опасность. Опыт не подвел меня и в этот раз… Ключ сработал с первого раза, открывая двери в темную квартиру. Свет мы зажигать не стали, справедливо рассудив, что преступникам так поступать не положено. Но даже без освещения я сразу почувствовала, что здесь что-то не так. Неприятный металлический запах был едва уловим, но знаком до боли. — Странно, — задумчиво пробормотал Нильсен, проходя вглубь квартиры. — В клубе его не видели, у родителей тоже. Да и вообще он должен быть дома. — Он дома, — ответила я, направляя фонарик на диван. На декоративных подушках развалился человек в непринужденной позе. Можно было бы даже подумать, что он спит, если бы все вокруг не пропиталось темной, почти черной кровью, которая как раз и распространяла этот металлический запах. На шее зиял длинный порез с разошедшимися краями, сквозь которые было видно не только мышцы, но и трахею. Кровь уже не вытекала, но и трупных пятен не было видно. — Его убили меньше двух часов назад, — вынесла я вердикт. — Черт, — выругался Алекс, осматривая тело перед собой. — Уходим. Быстро. Обратный путь до парковки, точнее до темного переулка, где мы оставили машину, прошел быстро, даже слишком. Из здания мы выбежать успели, и нас даже никто не преследовал, что было немного странно. Происходящее очень напоминало ловушку, в которую должен был попасться Нильсен. Что бы он ни говорил о том, что срок за убийство ему не грозит, даже если его поймают прямо над трупом, я сильно сомневалась, что это действительно так. Деньги и связи решают, конечно, многое, вот только у наших врагов и того и другого тоже в достатке. — Похоже, целились именно в него, а не в меня, — пришел к таким же выводам Александр, когда мы сели в машину. — Подставлять меня не собирались. Скорее всего, парнишку убрали, чтобы не рассказал мне лишнего. Не согласиться с ним было сложно. Вопрос был в том, кто это сделал. Не сговариваясь, мы с Нильсеном дружно посмотрели на Сэма, сидящего на заднем сиденье. — Это не я, — открестился он. — Я все время с вами был, а к телефону даже не прикасался. И я понятия не имею, кто все это затеял. Завтра поговорю с руководством, но сомневаюсь, что WhitePlain имеют к этому хоть какое-то отношение. Мои размышления о том, прострелить Макото плечо или колено, чтобы быстрее заговорил, прервала вибрация телефона, которую я игнорировала последние пятнадцать минут. Достав смартфон, я уставилась на экран, который показывал несколько пропущенных вызовов от Эллиа и пару новых сообщений. «Я отправил тебе полное досье на почту, но сэкономлю время и сразу скажу, что на парня ничего нет. Александр Нильсен чист. О нем не знают в Интерполе. Я связался с коллегой из Швеции, там на него тоже ни одного дела не завели». Прочитав это сообщение, я тяжело вздохнула. Легче не стало, даже наоборот. Отсутствие о нем информации в полиции наводило на простой вывод — либо он действительно невинен, как младенец, либо очень опасен. Вот только я знала, что первый вариант не про него. Немного подумав, я выхватила из-за пояса пистолет – тот самый, незарегистрированный, который был отложен специально для Данте — и приставила к виску Нильсена. Угрожать оружием человеку, сидящему за рулем, вообще-то не рекомендуется никому. Но у меня просто уже не осталось сил. — Рассказывай, кто ты такой, — приказала я, снимая пистолет с предохранителя.