Кровь и кайф

- Необходимо постоянное наблюдение за изменениями в её поведении и состоянии. Особенно в состоянии. – спокойным, будто не произошло ничего сверхъестественного, а подопытная не попыталась разодрать глотку Королю Зауна, говорил Синджед, в который раз погрузившись в чистку своих инструментов. О полной стерилизации, конечно, речи не шло. Для таких нужд никакие химикаты и в частности – вода Зауна не подходили, но доктор всё равно с усердием отмывал от видавших лучшие годы лезвий кровь. Чуть поодаль, на том же месте, где его оставили, сидел и приходил в чувства после ряда препаратов Силко. Горло драло от боли, постоянно хотелось расчесать то место, где остались следы зубов Джинкс, но мужчина упорно делал вид, что ранение его не беспокоит, и почти не моргая смотрел в спину доктора. Руки Силко были опущены на плечи тихонько хныкающей у его ног Джинкс. Если она и хотела сбежать, осознав, что натворила, - сделать этого она не успела. Силко отчаянно звал её, с хрипом в голосе просил не убегать и убеждал, что она не сделала ничего, за что он мог бы на неё разозлиться. Он вообще редко на неё злился… Синджед же внимательно проследил за тем, как девчонка медленно, едва ли не ползком возвращается к Силко и замирает, вцепившись в его ногу обеими руками. Закатил здоровый глаз, покачал головой и молча продолжил обрабатывать многострадальную шею Короля Зауна. Закончив, старик завёл своеобразный инструктаж тем самым задумчивым тоном, который использовал, заранее не зная, о чём говорить, и продумывал каждое своё слово и решение уже по ходу дела. И пока было слишком мало информации, предложить Синджед в качестве решения ситуации мог также ничтожно мало. К упомянутому наблюдению за состоянием Джинкс добавилось требование приводить девчонку к нему хотя бы дважды, в начале и в конце недели, чтобы он мог брать образцы и отслеживать изменения в её теле, основой которого была необычная тяга к крови. - Это из главного, - отложив и выровняв скальпель с другими инструментами, Синджед обернулся. – Из возможных внештатных ситуаций… Постарайся следить за тем, чтобы она не употребляла крови до следующей встречи. Будет полезно, если с точностью до деталей запомнишь изменения в ней в соотношении к пройденному после последнего употребления крови времени. Однако, если хотя бы покажется, что припадок неминуем и она попросту уже не может терпеть…назовём это «голод»… Дай ей немного крови. - Своей? – тут же отозвался Силко. Он с готовностью вытянул бы руку или шею, если бы это помогло или облегчило страдания Джинкс, но Синджед в который раз качнул головой. - В крайнем случае. Всё же ручаться за то, что она так просто оторвётся от тебя в следующий раз, не могу. Попробуй с крови животных или других людей. Уверен, у тебя найдутся «добровольцы», от которых больше вреда, чем пользы. Силко поджал губы. Слова Синджеда определённо имели смысл, и Силко мог бы контролировать и наблюдать за Джинкс со стороны, предложи ей чужую кровь, но… Почему-то от мысли, что Джинкс будет кусать или пить кровь какого-то зверья или отщепенца из закоулков, Силко передёргивало от отвращения. Его девочка заслуживала большего. И если чужая кровь, то лучше на роль доноров подошли бы аристократы из Пилтовера. Они не отравлены химикатами Зауна, местной дерьмовой водой и такой же дерьмовой пищей. Они не болеют на каждом углу, и… И если Джинкс всё же не сможет терпеть голод, Силко готов был притащить ей собственноручно любого пилтоверца из элиты, даже если бы это значило ещё больше обозлить жителей верхнего города. На себя и на Заун. Зачем ему нация, если в ней не будет Джинкс?.. Упомянутая Джинкс, будто услышав его мысли, почувствовав напряжение, сама вздрогнула, и Силко успокаивающе провёл по её макушке ладонью. Его Джинкс… Его девочка совсем не походила на вездесущее мельтешащее бельмо на глазу у всех жителей как Зауна, так и Пилтовера. А её смех и улыбку Силко после последних событий будто помнил и видел в прошлой жизни. Так давно, от чего сердце сжималось от тоски и боли. Хотелось притянуть Джинкс к себе и обнять, чтобы она почувствовала – он по-прежнему рядом, и они оба живы. Остальное не имело смысла, но доктор ещё не закончил говорить, и Силко был вынужден сосредоточиться на инструктаже. - И, думаю, последнее… Пока не будет ясна хотя бы половина картины, не выпускай её. Никуда. Никаких миссий и вылазок в Пилтовер. Никакого лишнего беспокойства и перенапряжения. Я понятия не имею, что может вызвать рецидив и развить и без того непредсказуемый эффект, но знаю наверняка, что ничего из вышеперечисленного во благо не пойдёт. Ты услышал меня? - Услышал. – коротко ответил Силко не потому, что не хотел даже думать о том, как именно побочный эффект от лечения Джинкс сможет навредить ей или кому-то ещё больше, а потому, что горло продолжало драть, несмотря на кучу обезболивающих, которыми Синджед опоил его после наложения повязки. Синджед пожал плечами. Навязывать никому своё мнение и видение он не собирался, и предпочёл оставить выбор за Силко. Если он действительно хочет для Джинкс добра и заботится о ней – он сделает всё, как сказано. Если нет – Заун, а за ним Пилтовер буквально окрасятся кровью за весьма короткий срок. *** У Севики не было никакого желания вступать в конфликт с Силко и уж тем более – высказывать ему претензии по причине отсутствия на месте, пока происходит полный кавардак. Не в её это юрисдикции. Хотя телохранительницу и подмывало хотя бы раз заставить Короля Зауна вытащить голову из той дыры, которую образовала своим появлением Джинкс, и увидеть, к каким именно чертям катится всё то, ради чего они вообще когда-то объединились, и ради чего Силко боролся с Вандером задолго до… Быть может, Севика и рискнула бы, в какой-то степени надеясь, что Силко будет слишком измучен событиями на мосту и размышлениями о дальнейших действиях в связи со смертью шерифа Маркуса, но, когда наконец раздались шаги по лестнице, а дверь кабинета Короля Зауна распахнулась, Севика прикусила язык. У неё было больше общего с саранчой, чем с Джинкс, но впервые увидев подрывательницу в том состоянии, в котором её ввёл в кабинет Силко, Севика даже ей посочувствовала. Девчонка явно изменилась… Она не стала крепче или выше. У неё не отрасли лишние головы и конечности, но сетка взбухших и потемневших вен вокруг неестественно ярких розовых глаз и между тем – утомлённое и самое несчастное выражение лица, что Севике доводилось видеть за всё время их малоприятного знакомства, буквально кричали: произошло что-то, разделившее жизнь девчонки вновь на «до» и «после». Силко шёл рядом, приобняв девчонку за плечо поверх плаща, что отдал ей ещё у Синджеда, и для посторонних выглядел таким же уверенным в завтрашнем дне. Суровый немигающий взгляд повреждённого и здорового глаз. Плотно сжатые в полоску тонкие губы. Опущенные низко брови. Гордая осанка. Вот только Севика не была посторонним в прямом смысле и знала Силко гораздо лучше любого из его подчинённых. В глаза телохранительницы сразу бросился надорванный воротник и повязка на шее. Чуть хромающая походка, излишняя бледность, даже с учётом, что Силко никогда не мог похвастаться загаром. И будто бы прибавившиеся седые волосы на висках. Сопровождение в лице нескольких громил осталось внизу, у бара «Последней капли», и Севика могла открыто спросить то, что при шавках Зауна считалось бы высшей степенью неуважения к боссу: - Какого дьявола там случилось?! Что она опять натворила?! Силко к её удивлению оставил вспышку ярости без внимания. Даже бровь не дрогнула, и мужчина провёл притихшую Джинкс мимо Севики к дивану. Усадил так, будто подрывательница сама не сообразила бы это сделать. Чуть присел, всё ещё держа ладони на её плечах, и спросил: - В порядке, детка? – и только потом осознал, насколько глупо прозвучал вопрос. Джинкс даже не усмехнулась. Отвела виноватый взгляд и плотнее закуталась в чужой плащ. Силко вздохнул и выпрямился. Скрыл реакцию на вновь занывшую шею, и наконец обратил внимание на телохранительницу. – В чём дело? Севика, понимая, что её собственные вопросы останутся без ответов, отчиталась: - Верхние разбушевались, а за ними – химбароны. - По причине. – Силко двинулся к своему столу. Потянулся было за оставленную ещё сколько-то времени назад сигару, но так и не коснулся пепельницы. Сжал пальцы и опустился в кресло. Не время курить. Ещё неизвестно, как отразится на его состоянии после укуса и препаратов. Потом. Всё потом. - Верхние вместе с девчонкой Вандера разнесли наш завод, перебили кучу людей. Как солдат, так и рабочих. Среди погибших – сын Рэни. И она в бешенстве. – Севика осеклась и кинула быстрый взгляд на Джинкс. Та продолжила смотреть в пол, никак не среагировав на упоминание некогда приёмного родителя и «девчонки Вандера» - её сестры. Хотя Севика прекрасно помнила, чем лично для неё в последний раз закончилось общение с Джинкс, услышавшей о сестре. Вернув недоумевающий взгляд на такого же тихого Силко, Севика добавила: - Все химбароны в бешенстве. Они снова требуют встречи и… - Вновь заговорили о том, что я не справляюсь с ситуацией. – усталым голосом пробормотал Король Зауна и небрежно отмахнулся. – Потом с ними разберусь. - Опять же… - вздохнула Севика с ощущением де-жавю. – Это не была просьба. - А это был не вопрос. – рыкнул Силко. К боли в горле примешалась пульсация в висках. Пора было принимать лекарство из мерцания, но между делом в разговоре Синджед предупредил, что ближайшие двенадцать часов Силко придётся…потерпеть без привычной инъекции. Прибавить к этому слабость от кровопотери, и Силко хотелось орать о том, что он никуда сегодня не пойдёт и ни с кем никакие отношения и порядки выяснять не будет. Гори эти химбароны и верхние хоть алым, хоть фиолетовым пламенем. Ему нужно отдохнуть и позаботиться о Джинкс. Севика, поражённая развернувшейся перед ней картиной – притихшая Джинкс (ТА САМАЯ ДЖИНКС!), и измученный, абсолютно безразличный ко внешнему миру и собственной империи – Силко, переводила взгляд с одного виновника её мыслительного сбоя на другого, пока босс вновь не взглянул на неё тем самым прибивающим к полу взглядом: - Я не ясно выразился? Разберусь с ними потом. А попытаются влезть сейчас – убью не задумываясь. Силко никогда не был особо способным бойцом. Больше – тактиком, стратегом. Но в тот момент Севика искренне верила в то, что Король Зауна голыми руками порвёт любого, кто посмеет в обозримом будущем нарушить его покой. Более не произнеся и слова – придумает, как заставить химбаронов оттянуть неприятный разговор, - Севика привычно склонила голову и спешно покинула кабинет, плотно закрыв за собой дверь. Силко порывался сразу встать, чтобы провернуть ключ, но смог сторговаться с подрагивающими ногами и почувствовавшим скорый отдых телом лишь через десять минут. Медленно, одновременно неохотно и с желанием побыстрее закончить с этим, он прошёл через кабинет, щёлкнул замком, развернулся обратно, но на полпути сменил траекторию движения. Вновь оказался у дивана. Джинкс поёжилась под его внимательным взглядом, и хоть тело её горело от переполняющего её мерцания и крови Силко, казалось, что она вот-вот замёрзнет. От холода призраков вокруг, от осознания вины, от страха, что будет дальше. Когда сиденье рядом прогнулось под весом мужчины, а на плечи вновь опустились его руки, Джинкс едва сдержала рвущиеся наружу рыдания. Прокусила губу, крепко зажмурилась и уткнулась в грудь Силко до того, как тот успел что-либо заметить. Она не хотела беспокоить его ещё больше. И она не хотела смотреть на него. Стыд, казалось, впервые во всех её жизнях, разъедал её, вынуждая трусливо прятать лицо в складках дорогой одежды. Силко не оттолкнул и не стал снова задавать глупых вопросов. Он лишь крепче обнял Джинкс и, недолго думая, потянул её за собой на диван. Тяжело выдохнул, когда голова коснулась жёсткой подушки, а Джинкс под боком заёрзала, стараясь и устроиться на мужчине поудобнее, и вновь не показать своего лица. Силко не возражал. Снова. Ему пришлось ещё немного напрячь тело, чтобы вытянуться на диване так, что Джинкс почти полностью лежала на нём, и их обоих укрывал его плащ. Силко не думал о том, что у его девочки может случиться припадок, пока он будет спать, и, возможно, он уже не проснётся. Джинкс нуждалась в том, чтобы с ней остались, защищая от призраков, вины и в конце концов окружив теплом, что она заслужила после промозглой ночи Пилтовера и холода металлического стола в лаборатории Синджеда. Потом… Утром, или ещё позже, как только они оба отдохнут – решат, как действовать дальше.