Невзирая на лица

      Вонь. Нестерпимая. Тошнотворная. Отвратительная. Последнее время Земля буквально пропиталась смрадом. Вот уже сотни лет люди никак не могут побороть запах гнили, разложения и отходов. Ими пахнет все: дома, улицы, сами люди. В городах совершенно невозможно дышать. В менее населенных районах ситуация немного лучше, но тоже не вселяет надежд на то, что когда-нибудь смертные смогут измениться в лучшую сторону.       Водоворот перенес меня на пустынную улочку, а значит моя цель где-то поблизости. Не теряя времени, я шел по переулкам, выискивая отзвук той самой энергии, которую мне необходимо найти. Помимо вони безумно раздражал шум. Крики людей, блеяние овец и прочей домашней живности, топот копыт. Напоминает самые дальние закоулки адских тюрем со всеми тварями, стоящими на страже — там примерно такая же обстановка.       Я заметил Вельзевула. Его тоже отправили на поиски той, из-за кого должно свершиться пророчество. И раз он здесь — я на верном пути. Никогда не был ищейкой, в мои обязанности входит наказывать, пытать, выбивать информацию. Искать же… это задачи более слабых. Бегать и выискивать провинившихся — слишком скучно.       Вельз бодро и уверенно шагал за пределы населенных улиц, уводя меня все дальше от смрадного города, чему я был несказанно рад. Небольшой пролесок, за которым виднелась река. Что ж, это становится интереснее. Хотя бы не воняло так сильно. Я держался в стороне, наблюдая и за демоном и за той, которую мы должны были найти. На первый взгляд ничего особенного. Кроме разве что того, что она до сих пор невинна. Тонкий аромат ее непорочности будоражил сознание, заставляя обратить на нее особое внимание. Спустя двадцать с лишним лет от роду это странно даже для смертных.       Я сел на камень, окруженный низкими деревьями, которые отлично скрывали меня от посторонних взглядов, при этом открывая прекрасный обзор на интересующую картину. Демон, видимо, продумывал, как подобраться к жертве, выбирал способ убийства, будто со смертными в этом есть какая-то сложность. Слабые существа, которых легко сломать одним лишь пальцем. Девушка же в это время выуживала сеть из реки. Рыбалка оказалась неудачной. От силы три рыбехи били хвостами, запутавшись в переплетениях. Но странным во всем этом мне показалось другое. Несмотря на выполняемую работу она… чистая?       Старое, явно прежде принадлежавшее кому-то другому платье, штопанное несчетное количество раз, на нем не виднелось ни единого пятна. Закатанные рукава совершенно сухие. Волосы слегка пушатся, подтверждая, что и они были вымыты совсем недавно. В мире, где все пропитано грязью, это чертовски сильно бросается в глаза.       Пока наша «жертва» чинила прохудившуюся сеть, завязывая узлы на местах разрывов, Вельзевул нашептывал заклинание. Стоило уловить изменения энергии в пространстве, как сразу стало ясно, что он хочет сделать. Я лишь закатил глаза. Слишком глупо. Открывшийся водоворот перенес в этот мир адского цербера. Огромный трехголовый монстр, в котором несчастные смертные видели дикого пса, вспарывал когтями землю, капая ядовитой слюной, и в нетерпеливом ожидании приказа от хозяина поджимал все три пары ушей.       — Хорошая идея?       Голос Пэймона не прозвучал неожиданно, демон не скрывал свою энергию, оказавшись поблизости, так что его молчаливое присутствие по соседству со мной не удивило. На его вопрос я лишь покачал головой.       — Если бы все было так просто, отец не собрал бы всех нас.       Я говорил очевидные вещи, и меня удивляло, что Пэй задает такие вопросы. Хотя, уверен, он и сам все это знает. Озвученное мной подтверждение — гарант того, что сам он не ошибся. Скинув носом ботинка с уклона мелкий камешек, он задал очередной вопрос:       — Выживет?       — Совершенно точно. Но мне интересно посмотреть, как ей это удастся.       Солидарно кивнув, он оперся спиной о ствол дерева и устремил внимательный взгляд на готовящегося к атаке зверя. Вельз отдал приказ на демоническом наречии. Массивные лапы вскопали мягкий грунт, тяжелое, покрытое густым мехом тело помчалось в сторону ничего не замечающей девушки. Грозный рык раскатом пролетел в воздухе, разрезая пространство.       Смертная резко обернулась на звук, выпуская из рук угол сети, что только что закончила чинить. Глаза — яркие настолько, что не заметить их просто невозможно — широко раскрылись. Лицо исказилось от удивления и шока, тело напряглось. Цербер все приближался, а она, наконец, справилась с эмоциями, широко улыбнулась и протянула раскрытую ладонь навстречу жаждущему крови зверю. И вот то, от чего Пэймон выдохнул отборную ругань, а я не удержал на месте бровь, которая самовольно задралась вверх, выдавая мое замешательство.       Тот, кто был призван карать грешников и сдерживать нарушивших законы бессмертных; тот, чьи слюнявые пасти рвали человеческую плоть на мелкие кусочки; тот, чьи когтистые лапы рассекали кожу и кости без особых усилий… Этот монстр плавился под лаской девичьих рук и поскуливал от удовольствия, только что не подставляя лысое пузо. Вопросов к поведению смертной не было: она видела в этом кровожадном убийце обычную собаку. Но вот то, как на нее отреагировал Цербер, заставляло задуматься. Эти монстры не знали ничего о ласке. Даже с теми, кого считали хозяином, они никогда не играли и не ластились. Единственные радости — убийство, стекающая с пасти кровь и предсмертные крики жертв. Хрустящие на зубах кости и энергия, пропитанная ужасом и болью. Вот, что приносит этим существам удовольствие. И совсем точно в этом списке нет узкой ладони, почесывающей за ухом центральную голову.       Исходя из содержания пророчества, ее невозможно было убить «чужими руками». Только лично. И если я понимаю правильно, а так оно и есть, то убить способен кто-то один. Избранный. Но это все не объясняет, почему монстр, который не воспринимает ласку даже от хозяина, вдруг превратился в ручного щеночка. Я готов был увидеть, как Цербер вернется в Ад, просто поравнявшись со смертной. Или падет замертво в тот же момент, как приблизится к ней, но то, что произошло здесь и сейчас, не укладывается в голове.       Я видел, как Вельз от злости швырнул сгусток энергии, обваливая склон за спиной девушки. Не знаю, что это было. Вспышка гнева от неудачи или очередная попытка разделаться с нашей жертвой. Я же устремил взгляд на девушку, все еще трепавшую угольно-черную голову пса, так удачно избегающую попадания ядовитой и совершенно точно смертельной слюны. Булыжники и камни скатывались в воду, с грохотом проносясь мимо нее, но она даже не шелохнулась, завороженно любуясь зверем у ее ног. Казалось, она даже не заметила это небольшое разрушение.       — Занимательно. А что предпримешь ты? Пойдешь с мечом наперевес?       Пэймон, все еще шокированный происходящим, уставился на меня. В его голосе чувствовалась ирония, но глаза выдавали смятение. Никто из нас с таким прежде не сталкивался.       — Не сейчас. Сначала понаблюдаю.       Вельзевул призвал водоворот, не удосужившись забрать цербера обратно в Ад. Оплошность, заслуживающая наказания. Полное негодования и злости лицо исказила неприятная гримаса. Вот только никто не виноват в его неудачах. Думать надо прежде, чем делать.       — Пока пророчество не свершится, — нервозно хохотнув, Пэй все же взял себя в руки. — Не уверен, что есть время просто смотреть.       Я обернулся к нему, заглядывая в глаза. Картинки из сознания демона промелькнули в моей голове, демонстрируя то, что мы думаем об одном и том же.       — Время есть. И я, так же как и ты, попытаюсь ее убить. Но сначала хочу понять, что скрывает отец.       Он кивнул, глядя мне за спину. Все происходящее было абсурдно. Смерть всем мирам от рук обычной смертной девчонки. Но такая ли она обычная? То, что мы увидели сейчас, доказывает обратное. Она усмирила Цербера. Выжила и даже осталась без единой царапины под градом камней. И отец — он явно боится. И совершенно точно он не беспокоится о судьбе трех миров, которые теперь находятся под его деспотичным контролем. Тогда чего? Ее? Это так же глупо, как и мысль об апокалипсисе по ее вине. Мне необходимо понять, что происходит.       Я вернулся к открывающейся внизу картине и тихо просвистел, привлекая внимание зверя. Три пары ушей развернулись в мою сторону и, напоследок тявкнув новой знакомой, пес побежал ко мне. Проследив за движениями «собаки», девушка подняла взгляд, находя в тени деревьев мой силуэт. Сощуренные глаза, склоненная на бок голова, все в ее движениях выдавало интерес. Она не должна была меня увидеть, не могла. Место было выбрано идеально для того, чтобы оставаться незамеченным в своем наблюдении, и все же взгляд пронзительно голубых глаз безошибочно нашел мой, словно бы заглядывая в душу и переворачивая в ней все с ног на голову. Она определенно заметила меня, и это не давало покоя. Как? Почему? Что в ней особенного?       Я обязательно разберусь.

***

Наши дни

      Меня влекло на Землю. Постоянно. Неудержимо. Так, будто от нахождения там зависела моя жизнь. Хотя может и зависела. Время в Аду текло иначе, а постоянно подкидываемая отцом работа не позволяла часто отправляться к смертным. К слову, последнее время Сатана совсем слетел с катушек. Каждый гребаный день он пытал, истязал и казнил бессмертных моими руками. Кровь текла рекой в тронном зале дворца, крики и стоны боли забивали слух, но наслаждаться сим действием я больше не мог. Не тогда, когда все эти зверства являются лишь больной прихотью властителя.       Ангелы, демоны, непризнанные. Под моим мечом полегли сотни бессмертных. Нас становится меньше с каждым днем и в скором времени спасать от неминуемой гибели свершением пророчества станет просто некого. Терпение и силы были на исходе. Не только у меня. Все чаще слухи о зарождающихся очагах сопротивления доходили до меня, но пока, видимо, не до Сатаны. Казалось, будто мне информацию передают специально, рассчитывая на поддержку. И я бы поддержал, если б не знал наверняка, что это бесполезно. В моей душе нет места надежде свергнуть Дьявола, который победил самого Шепфа.       Смывая с тела очередную порцию чужой крови, я думал о том, что необходимо проверить Вики. Амулет действовал, защищая ее от внимания случайных бессмертных, оказавшихся поблизости. Но это не значит, что она в полной безопасности. Да, все пережитые много раньше события доказывают, что ее жизни не угрожает никто, кроме меня самого, но я не мог не думать об этом. И не стоит врать самому себе: я просто хотел ее увидеть. Этого желания никто у меня не отнимет.       Наскоро вытеревшись полотенцем, я надел привычные черные рубашку и брюки, зачесал влажные волосы и глянул в зеркало. Даже на мне уже видны признаки усталости, хотя прежде казалось, что это невозможно. Скривившись, я отвернулся, сунул ноги в туфли и отправился к водовороту. На полпути к месту назначения меня догнал Пэймон, на что я тяжело вздохнул, не желая снова выслушивать отповедь о том, что мне нельзя видеться с Вики.       — Люцифер, стой!       Я закатил глаза на его возмущенный окрик. Продолжил свой путь, не обернувшись и лишь небрежно ответив:       — Чего тебе?       — Тебе нельзя на Землю!       Я с силой сжал челюсти, чувствуя, как закипаю. Ожидания не обманули: снова эта тема, которую я не собирался с ним обсуждать. Надоело. Во многом я прислушивался к нему, но сейчас чувствовал, что поступаю правильно.       — Мы уже говорили об этом.       — Хватит вести себя как упертый баран. Остановился и выслушал меня!       Тон Пэймона не оставлял сомнений в том, что в этот раз он не отстанет. Остановившись, я дождался, когда он нагонит меня и окажется рядом. Весь мой вид говорил о том, что я едва сдерживаю гнев. Сжатые кулаки и горящий огнем преисподней взгляд. Демон щелкнул пальцами, обдавая энергией пространство вокруг, проверяя наличие поблизости лишних ушей, будто боялся, что нас кто-то подслушает.       — Тебе нельзя сейчас на Землю.       — С чего бы это?       Пэймон злился не меньше моего. Я видел, что только многолетняя дружба не дает ему сейчас взять меня за грудки и от души встряхнуть, что очень забавляло. Я всегда любил выводить его из себя, но сейчас на это не было времени.       — Люцифер, к Сатане сейчас приведут с десяток ангелов, всех их ожидает допрос. Он вызовет тебя и если не дождется, начнет выяснять почему. Если не хочешь, чтоб она пострадала раньше отведенного срока, засунь свое желание отправиться на Землю себе в задницу и не рыпайся. Так понятнее?       Гнев как рукой сняло. Отец не должен знать, что я уже ее нашел. Мне нельзя вызывать его подозрение, которое и так не утихает. Он чувствует, что я что-то скрываю, но пока не знает что.       — Я понял.       Пэй выдохнул и расслабился. Посмотрел на меня взглядом, в котором читалось сочувствие. Я тряхнул головой. Не надо мне сочувствовать. Разберусь. В голове лихорадочно выстраивался план действий, но разбивался о мысль об отце. Сатана не допустит того, чтобы Вики прожила даже день с того момента, как ощутит ее. И хоть я понимал, что убить ее придется, хотел всеми силами оттянуть этот момент.       Мы направились в тронный зал. Снова. Все повторялось день ото дня. Страх в глазах, мольба о пощаде, надежда на то, что я ослушаюсь и спасу их. Откуда эти мысли, я понять не мог. Выполнял все поручения отца на протяжении тысяч лет, но бессмертные верят в меня, несмотря на все старания Сатаны. Хотел ли я оправдать их веру? Естественно. Но понимал, что просто погибну, и после моей смерти не изменится ровным счетом ничего. Разве что Вики исполнит пророчество и уничтожит всех.       На губах растянулась горькая ухмылка. Чем дальше, тем больше мне начинала нравиться эта идея. Нужна ли жизнь в таком мире? Мне — нет. Но и жертвовать собой понапрасну как-то не хочется.       Все по кругу. Меч. Крики. Кровь. Боль. Отчаяние. И восторг отца. Наслаждение чужими страданиями. Я тоже чувствовал ликование, карая грешников и преступников, но то, что происходило сейчас, больше напоминало бойню и геноцид. Мы вымираем по вине правителя. Школа не справляется с потоком непризнанных, которыми силы равновесия пытаются восстановить численность бессмертных, но и те умирают здесь же регулярно. Страх. Страдание. И надежда на лучшее. Все еще надежда. Она не угасла до конца.       Я рвал крылья, резал плоть и кости, остервенело бросался на выполнение приказа, мечтая скорее закончить и свалить из этого места. Не вызывать подозрений. Убивать. Карать. Все, чтобы вырваться на Землю. Отец был доволен, как никогда. Его безумный взгляд искрился восторгом и наслаждением.       — Ты сегодня превзошел самого себя, сын, — в голосе чувствовалась гордость, а мне было до тошноты мерзко от этой похвалы.       — Старался, — он, кажется, не понял мой сарказм.       — Молодец. Завтра мы отправимся в поселение к югу от школы. Там есть работа.       На лице не дрогнул ни один мускул, но я знал, что именно предстоит. Очередная бойня. Не пощадят никого. Даже детей. А после знакомства с одной представительницей мелкоты, мне начало это претить. Но все это будет завтра. На сегодня работа окончена.       Когда через пару часов я оказался на Земле, день плавно переходил к своему завершению: сгущались сумерки, огни фонарей разгорались все ярче. Тело неизвестного мне солидного мужчины было приятнее всех предыдущих, хоть меня до безумия раздражала необходимость их использовать. По крайней мере, в этот раз он был хотя бы прилично одет и ухожен, что не может не радовать.       Искать Викторию долго не пришлось, повзрослевшая девочка шла с подружками в сторону дома, улыбалась и смеялась, рассказывая какую-то историю. На вид лет девять-десять. Постоянно забываю, что здесь время идет иначе, и хоть в Аду прошло не так уж много, здесь это были годы. Компания все удалялась, и я решил немного проследить, не привлекая лишнего внимания к собственной персоне и старательно делая вид, что разглядываю витрины магазинов. Дойдя до перекрестка, они обнялись на прощание и разошлись в разные стороны. Вики осталась одна, что было мне на руку. Желание оберегать ее и быть рядом ощущалось глубоко в груди, отдавая фантомным теплом, которого я не мог чувствовать сейчас.       Она шла по тротуару, улыбаясь собственным мыслям и не замечая ничего вокруг. Даже переходя дорогу не глянула по сторонам. Это или пробел в воспитании, или полная уверенность в том, что ей ничего не грозит. И я не знал, что в данной ситуации предпочтительнее. Оба варианта мне не нравились категорически.       Свернув с освещенной и людной улицы в тупиковый переулок, она сунула нос в рюкзак в попытке что-то найти. Я остановился на углу, наблюдая за девочкой и думая о том, что же ей здесь понадобилось. И ответ меня крайне удивил.       — Идите сюда, я вам кое-что покажу.       Тонкий голос прозвучал звонко и совершенно неожиданно. Судя по тому, что вокруг не было ни души, обращалась она ко мне. А ведь я был уверен, что следил незаметно.       Я подошел как раз в тот момент, когда она выудила из рюкзака немного потертый блокнот. Зашелестели страницы и взгляду открылся рисунок. Тонкие контуры, штриховка, тени и блики. Незавершенный набросок, в котором так легко узнавались мои глаза. И даже за темно-серым оттенком простого карандаша, я будто видел алую радужку. Для нее прошло так много времени, почти половина прожитой жизни, но она помнит отличительную черту до сих пор.       — Вы давно не навещали меня.       Капризные нотки в голосе и обиженный взгляд шокировали меня еще больше. Она ждала? Маленькая девочка ждала возвращения неизвестного. Она ведь даже не знала, как я буду выглядеть на этот раз. И не забыла за все эти годы. Это нормально вообще? Хотя что меня удивляет? Все, что касается ее, всегда было ненормальным.       — Я был занят.       Она с пониманием кивнула и положила блокнот обратно в школьную сумку, неуверенно вытерла ладони о свободный край легкой куртки. Огляделась по сторонам. Я чувствовал, что у нее есть вопросы, которые она не может решиться задать. Тишина затягивалась, а я ждал, когда же она соберется с мыслями.       — Как вас зовут?       — Люцифер.       — Его, — взгляд пробежался с головы до ног, а после устремился прямо в глаза, — или вас?       Я усмехнулся на такую проницательность, совсем не детскую, не соответствующую возрасту. Она чувствует и понимает намного больше, чем ей, наверное, стоило бы.       — Меня.       Она кивнула и улыбнулась, так привычно, будто не ребенок передо мной, а та девушка, которую я убивал уже несколько раз. Добрая, отзывчивая, нежная. Совсем не такая, как ожидаешь увидеть, зная о пророчестве. Не та, что должна разрушить все существующие миры, и этот факт никак не дает мне покоя уже сотни лет. Она другая. Но пророчество есть, и оно свершится, если я не сделаю то, что должен. Потом.       — А я Вики.       — Я знаю. Скажи, ты не потеряла кулон?       Она быстро подцепила пальцами тонкую цепочку и вытащила из ворота кроваво-красную каплю амулета, что я оставил ей в прошлый раз. Метал не померк, было видно, что за ним ухаживали все это время. Теперь я был уверен, что мой подарок останется с ней до последнего вздоха. Который я и оборву.       Мы пообщались немного, я проводил ее до дома. Вики была на редкость умным и рассудительным ребенком, рассказала о своих успехах в школе, увлечении рисованием и многом другом. Родители уделяли ей достаточно много своего внимания, любви и заботы. Вся ее жизнь казалась мне эталоном. Тем, чего сам я был лишен. Завидовал ли? Нет. Но был рад, что окружающая среда не сделает из нее монстра, как сделала из меня. Так хотелось верить, что пророчество — это ошибка. Что не о ней оно. Но я ошибался в этой вере.       Оказавшись уже возле дома, она обернулась и протянула мне руку для рукопожатия. Обычный жест, в котором не кроется совершенно ничего, но от которого я весь сжался внутри. Я не чувствую температуру. Не чувствую ничего. Пока не касаюсь ее. Сжав маленькую ладонь, я на секунду зажмурился, впитывая все то тепло, что дарила мне ее кожа. Чувствовал, как разбегается кровь по венам, разнося непривычное ощущение по телу. Облегченно выдохнув, я отпустил ее руку и улыбнулся на прощание, отпуская девочку домой. Сам же простоял на крыльце еще пару минут, переваривая все, что произошло. Предстоит снова зарыться в книги, чтобы разобраться с ее проницательностью. Это не могут быть проделки связи, она не должна меня помнить и узнавать. Не должна.