Примерно пять столетий назад
Спустившись к смертным в очередной раз ради того, чтобы понаблюдать за девушкой, я проклинал эту необходимость. Земля вызывала лишь отвращение, а люди раздражали буквально всем. Жалкие подобия бессмертных, которые собрали в себе все самое мерзкое, что было в нас. И ничего из того, что могло бы заслужить уважение или хотя бы терпимость по отношению к ним. Но сейчас я должен понять, что в действительности происходит и почему отец так странно себя ведет, а других способов просто нет. Снова до тошноты омерзительная вонь и чудовищная грязь. Почему-то некоторые из смертных считают, что так выглядит Ад, но как же глубоко они заблуждаются. В Аду созданы все условия для их мук и страданий, но мы — демоны — предпочитаем комфорт и все, что приносит удовольствие. Грязь и вонь только в тех местах, где карают грешников, но и там поприятнее. На улицах роились толпы людей, но меня интересовал совершенно конкретный их представитель. Девушка перекладывала фрукты и овощи, стараясь сделать вид привлекательнее для покупателей. Явно с заботой выращенные плоды выложены на прилавок с целью заработать хоть что-то. И снова подсознание подметило приятный факт: вокруг девушки витал сладкий аромат предлагаемых покупателям товаров без примеси гнили и разложения. Только вызывающий выделение слюны запах спелых фруктов. Что ж, подкинутая отцом работа начала раздражать чуточку меньше. — Здравствуйте! Чего-нибудь желаете? Звонкий голос отвлек меня от размышлений, и я поднял взгляд на девушку. Она приветливо улыбалась и с интересом разглядывала меня. Определенно, красные глаза привлекают внимание, но только если в них смотреть. Как правило, никто не замечал этого факта. Но не она. Естественно. Я кивнул и тоже улыбнулся. Необходимо расположить ее к себе, чтобы хоть что-то узнать. Применять собственные силы почему-то не хотелось, и объяснить причину я не мог даже себе. — Есть у вас что-то особенное? Необычное. Вежливое обращение к простолюдинке, коей она без сомнения являлась, было странным, но и оно повлияло на разгоревшийся в ее душе интерес. Глаза прищурились, а улыбка из просто приветливой превратилась в заговорщическую. Быстрым движением смахнув с лица прядь волос, она выудила из-под прилавка ярко-красную клубнику. Скептически осмотрев протянутую ягоду, я в негодовании закатил глаза. Слишком скучно. Но девушка настойчиво предлагала попробовать, не обращая внимания на мою реакцию. — Возьмите. Обещаю, она вас удивит. Еще раз с сомнением глянув на нее, я все же протянул руку, забирая ягоду. Подушечки пальцев вскользь коснулись протянутой ко мне ладони, и в одно мгновение по телу пробежались странные вспышки. Контакт разорвался, и все ощущения испарились, а я замер, в удивлении глядя на смертную. — Ну же, попробуйте! Так и не придя в себя от странного ощущения, я машинально откусил половину крупной ягоды. Сладкий, насыщенный вкусом сок разлился во рту, ненадолго отвлекая от бушевавшего внутри удивления. Мякоть приятно ощущалась на языке, и я невольно прикрыл на мгновение глаза от наслаждения. Когда же мой взгляд вернулся к смертной, она широко улыбалась, явно довольная произведенным эффектом. Я же вернулся мыслями к тому странному ощущению, что возникло у меня от контакта с ее кожей. Необходимо коснуться ее еще раз. — Что ж, вы смогли меня удивить, — и не только ягодами. Дождавшись, когда она шагнет мне навстречу с небольшой корзиной ягод, я незаметным жестом сдвинул стоящую рядом бочку. Зацепившись за неожиданно появившуюся преграду ногой, девушка пошатнулась в попытке удержать свою ношу и все же, не справившись с равновесием, всем телом врезалась в мою грудь. Мои руки подхватили ее, спасая от неминуемого падения, а сам я замер, прислушиваясь к ощущениям. Покалывание кожи в области касания и странное пробегающее по венам чувство, уютное и располагающее. Я нахмурился и снова взглянул на смертную. На ее лице было написано лишь смущение от своей неуклюжести и ровным счетом ничего больше. Она не чувствует того, что чувствую я. Или для нее подобные ощущения являются нормой. Подоспело воспоминание о том, что, создавая людей, Шепфа наделил их возможностью чувствовать больше, чем могут бессмертные. Тепло и холод. Но в силу того, что нам эти чувства не знакомы, никто не смог достоверно описать, что они из себя представляют. Делать выводы, безусловно, рано, но необходимо разобраться в том, откуда возникло это чувство и что оно значит для меня. Помогая ей занять устойчивую позицию, я выложил на прилавок несколько монет, которые с лихвой перекрывали стоимость не только моей покупки, но и большей части всего представленного товара. Забрал переданную в руки корзинку и удалился, полностью погруженный в размышления о случившемся. Первым желанием было сорваться домой и изучить всю доступную информацию о смертных, однако, интуиция подсказывала, что я еще не все увидел здесь, на Земле. Убираясь подальше от кишащего людьми городка, я сам не заметил, как вышел к той реке, где видел смертную в прошлый раз. Заняв уже ставшее привычным место, я поднял лицо к небу и прикрыл глаза. Обдумать предстояло многое. Что я знаю о смертных? По большому счету ничего. Я никогда не интересовался этими ничтожными существами, видя только то, как они сами портят свою скоротечную жизнь. Что мне предстоит о них узнать? Видимо все. И, в частности, все про одну конкретную смертную. Она слишком сильно отличается от них. Всем. От внешнего вида до манер. Словно не простолюдинка, а представительница королевской семьи. Да и те на ее фоне наверняка будут смотреться неряхами и невеждами. Хоть нам и не удалось побеседовать, она показалась достаточно необычной, интригующей. Да и в целом вызывает интерес, даже если не вспоминать те ощущения, что возникают от ее прикосновений. Всю свою жизнь я старался уберечь себя от обмана. Отсутствие доверия к другим помогало прекрасно, но когда речь заходит о самом себе, становится сложнее. Обманывать себя — самое большое заблуждение, которое может допустить живое существо, а потому я принял то, что она притягивает меня, влечет. Интерес оправдан, ведь именно о ней говорится в пророчестве и с ней связано странное поведение Сатаны. По крайней мере, я убеждал себя, что дело именно в этом. Погрузившись в размышления, я все же допустил оплошность. Мысли настолько захватили, что я не заметил, как кто-то подошел к берегу реки. В тот момент, когда легкий плеск отвлек меня, моя будущая жертва уже начала заходить в воду. Что она здесь делает? Речная гладь лизнула тонкие лодыжки, и девушка слегка поежилась. Солнце склонялось к линии горизонта, освещая обнаженное тело красноватыми лучами. Изгибы отражались в воде, постепенно погружаясь все сильнее, пока на поверхности густым шлейфом не раскинулись ее длинные каштановые волосы. Смертная проплыла к середине неглубокой реки, где принялась руками обмывать молодое гладкое тело. Я замер, пристально всматриваясь в нарушительницу моего покоя. Привлекательная. Даже более чем. Округлые формы цепляли взгляд. Она двигалась раскованно, уверенная, что никого нет поблизости. Нежная кожа покрылась мурашками, а я не мог оторвать взгляд от этого зрелища. Хотел ли я ее? Удивительно, но да. Никогда прежде не испытывая влечения к смертным, отвращаясь их нечистоплотностью и уродливостью, сейчас я полным похоти взглядом следил за каждым ее движением, желая оказаться в воде и насладиться этой девушкой сполна. Тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Это мерзко. Смертные не достойны даже мимолетного касания бессмертных, если это касание не призвано их убить. Желать этих убогих и отвратительных существ позорно и гадко. Они лишь жалкие подобия нас, ничего не стоящие и не заслуживающие внимания. Поднявшись, я удалился подальше от нее, стремясь как можно скорее избавиться от наваждения. Пора домой. Меня ждет отец с отчетом и долгое изучение всей необходимой информации. Забивать же голову ерундой некогда и совершенно глупо. Хватит.****
Наши дни
К моему счастью, немногие демоны любят проводить время в библиотеке. Высшим, как они сами считают, здесь искать больше нечего. Те же, кто находится ниже в иерархии, попросту не имеют на это времени: работа и попытки элементарно выживать не дают им возможности развиваться. Школа существует уже сотни лет, но с момента свержения Шепфа большей частью учеников являются непризнанные. Им необходимы знания, чтобы освоиться в нашем мире, даже если задерживаются они здесь ненадолго. Я же всей душой любил это место. Тишина и уединение — то, что всегда меня спасало. А огромное количество информации пополняло мой багаж знаний день ото дня. К сожалению, число книг и свитков не прибавлялось уже несколько сотен лет, но и освежить давно позабытые знания лишним не будет. Я помню, как когда-то зарывался в книги с головой, пытаясь узнать, что именно за чувства вызвала во мне смертная. И эти поиски принесли свой результат. Это действительно было ощущение температуры. Вот только определить, что есть тепло, а что холод, мне ещё предстояло. Сейчас же я легко отличал эти ощущения, знал их, принимал и наслаждался ими. Тот факт, что никто из бессмертных кроме меня этого чувствовать не мог, облегчал мне жизнь. Эту мою особенность с чувствами знал лишь Пэймон. Только ему я смог доверить информацию, которую по большей части считал опасной. Тогда, поняв что к чему, я должен был принять и тот факт, что именно мне предстоит ее убить, ведь то, что мы связаны, было очевидно. Стало ли это проблемой? Нет. Тогда — нет. Но после, прожив сотню лет и встретив ее вновь, снова ощутив необыкновенные чувства, я засомневался. И эти сомнения терзают до сих пор. Выискивая сейчас хоть что-то, что сможет мне объяснить поведение маленькой Вики, то, что возможно в прошлые разы упустил, я проводил за древними фолиантами долгие месяцы. Время неумолимо текло, с каждым мгновением приближая тот день, когда мне снова предстоит ее убить. Но сейчас у меня хотя бы есть это время. Ветхие книги практически рассыпались от легкого касания к страницам. Не к месту подоспела мысль, что необходимо приказать переписать особенно пострадавшие от времени экземпляры, вот только делать этого никто не будет. Просто некому заниматься этим вопросом. Последнего хранителя знаний, кому это было особенно важно, я сам же казнил пару столетий назад, выполняя приказ Сатаны. Задумчиво пробегая взглядом по тексту, я подмечал полезную информацию, но все это уже знал прежде. Каждое слово было знакомо, и это угнетало. Я всегда был жадным до знаний, но все доступные были освоены давным-давно. Сейчас же складывалось ощущение, что я просто трачу время впустую. Когда терпение уже было почти на исходе, на глаза попался потрепанный лист, скрытый прежде от взгляда лежащей поверх него горой свитков. Бумага отличалась от той, что была уместна в этом месте. Хоть и явно измятая, пожелтевшая от времени, она больше походила на современную по своей плотности и текстуре. И самое странное было то, что прежде я не видел ее в стенах этой библиотеки. С интересом вытягивая экземпляр, я пробежался взглядом по тексту, хмурясь все сильнее. Связь. Еще тогда, встретив ее впервые, я нашел информацию о связи. Родство душ. Мы связаны. Именно она дарует мне возможность чувствовать, только рядом с ней это возможно. Вначале я ощущал только тепло ее тела, нежность и бархатистость кожи. После чувства разрастались и я начал ощущать прохладное дуновение ветра, жар солнечных лучей, но все это только в ее присутствии, когда она была поблизости. Но я всегда был уверен, что эта связь односторонняя. Она не знала о ней. Не знала, какой подарок судьбы я получил после знакомства с ней. Судя по неожиданно найденному документу, на нее действие связи тоже распространяется, только иначе. Прошлые жизни, что неизменно сопровождались нашими встречами, накладывали свой отпечаток. Нет, она не помнит, что было тогда, но на подсознательном уровне ощущает нашу связь и доверяет. Доверяет мне! Отшвырнув бумагу вместе с лежащими поблизости книгами, я резко поднялся со стула, не имея возможности угомонить бурю эмоций. Она не должна мне доверять, не имеет на это права! Я все равно ее убью, вонзая лезвие клинка в бешено стучащее сердце. Буду смотреть в медленно затухающие глаза, из которых по капле будет вытекать жизнь. Пальцы впились в волосы, оттягивая их с силой, пытаясь угомонить отчаяние, что острыми когтями выскребало на душе глубокие борозды. Рык, полный смятения и боли, сорвался с губ, и я без сил повалился обратно на кресло, жмурясь в желании прогнать все то, что бурлило и кипело в душе. Цокание каблуков прорезало тишину, привлекая мое внимание к нежеланному гостю моей временной обители. Демоница тряхнула иссиня-черными волосами, кокетливо строя глазки и сексуально облизывая нижнюю губу. Тошно. От всего происходящего, от манеры Ости, от себя. — Зачем ты пришла? Голос звучал хрипло — усталость и эмоции давали о себе знать. Я поднял на нее глаза, осматривая с головы до ног. Красивая, сексуальная, раскованная. Глуповатая, но для наших отношений это никогда не было проблемой. Желание пробиться выше в иерархии держало ее поблизости даже после прошлой нашей встречи. Вот только одного она не понимала: кроме секса меня в ней не привлекало ровным счетом ничего. — Я соскучилась. Демоница подошла ближе, ласково оглаживая напряженные плечи, массирующими движениями разминая зажатые мышцы. Я немного расслабился под действием ее рук. Это было привычным. Простым и понятным. Но с того момента, как я обнаружил на Земле малышку Вики, стало совершенно неправильным. Это чувство не удивило, хоть и разозлило до закипающей в венах крови. Отдернувшись от девушки, я снова поднялся, разрывая контакт и увеличивая дистанцию. — Мне казалось, мы все решили в прошлый раз. Я не люблю повторять, Ости. Заслышав угрозу в моих словах, она напряглась, хоть и постаралась не выдавать собственных эмоций. Держалась гордо и уверенно, но я видел, что ситуация ее задевает. Волновали ли меня ее чувства? Совершенно точно нет. Она не та, о ком я готов переживать. — Но, Люцифер, нам было так хорошо вместе… Я раздраженно дернул плечами, совершенно не скрывая пренебрежение к ее словам. Злость накатывала все сильнее, в глазах разгорался огонь, энергия бурлила, и я не собирался ее сдерживать. — Ты не интересна мне, Ости. Я не желаю тебя больше видеть поблизости. Запомни это, если не хочешь проблем. Она вздрогнула, гордость пошатнулась, глаза наполнились влагой. Отвергнутая женщина. Это даже смешно. Ты знала, на что шла, и сейчас глупо лить слезы. Я отвернулся, всем своим видом показывая, что ей не стоит здесь задерживаться. Цокот каблуков, уже не такой уверенный как прежде, удалялся в сторону двери, завершая нашу встречу громким хлопком. И это в библиотеке. Недооценивать Ости нельзя. Силенок в ней немного, а вот хитрости и коварства хоть отбавляй. Надо быть начеку и убедиться, что жаждущая власти демоница нашла себе новую цель. А пока меня ждут дела. Отец все чаще обращает внимание на мое отсутствие в Аду, а значит необходимо быть осторожнее. Я и так стараюсь не спускаться к смертным без особой необходимости. Необходимость. Она разливается теплом в теле, требуя снова встретиться с Вики. Беречь ее. Уверенность в том, что она точно выживет, если меня не будет поблизости, остервенело вгрызалась в душу. Я нуждался в ее обществе, нуждался в том, чтобы видеть ее, разговаривать. Жажда касаний отошла на второй план, хотя любое ее по-детски нежное прикосновение я воспринимал как дар. Знаю, что на Земле прошло уже несколько лет с нашей последней встречи, но теперь я уверен, что она ждет меня. Узнает и будет рада встрече. Какая она сейчас? Постепенно превращаясь из ребенка в юную девушку, она наверняка расцветает своей нежной и трепетной красотой. Невинная, добрая, заботливая. Именно такая, какой я желал ее видеть. И именно та, от которой мне стоит держаться как можно дальше. Пэй просил не привязываться, но это случилось очень давно, и теперь… теперь я лишь пожинаю плоды прошедших событий. Сопроводив свой уход из библиотеки не менее громким хлопком, я быстро направился к водовороту, боясь передумать. Мир смертных встретил меня сгущающимися сумерками и мелким моросящий дождем. Мелкие капли россыпью оставались на лице, и от ощущения этой освежающей прохлады я понял главное — она здесь и искать ее не придется. Девушка сидела совершенно одна на скамейке, пустующий парк отдавал унынием, а погода с точностью передавала ее настроение. Крошечные слезы сливались с каплями дождя, а тихие всхлипы терялись в шелесте листвы. Я подошел ближе, молча присаживаясь на свободный край скамейки. Образ сегодня мне достался более чем унылый, какой-то школьник-ботаник в заклеенных скотчем очках. Но разве это важно, если она знает, кто скрывается за личиной. Холодный колкий взгляд недовольно пробежался по моему лицу, а после мелкие морщинки разгладились, а в глазах заискрилась неподдельная радость. Печаль, что терзала ее до моего прихода, немного отступила, но все еще крепко держала оборону перед более положительными эмоциями. Вики вдруг резко дернулась в мою сторону, прижимаясь к груди. В этих объятиях чувствовалась уверенность в том, что я все решу. Она искала утешение, и я просто не мог ей его не дать. Обняв ее за плечи, поглаживал по спине, успокаивая. Мы просидели так какое-то время, пока ее дыхание полностью не выровнялось, а щеки не обсохли от слез и дождя. Большая часть влаги успешно впиталась в ткань футболки, но ее состояние в итоге пришло в норму. Она смущенно отстранилась, а я только в этот момент понял, что все это время совершенно не замечал тепла. Оно стало таким привычным, что больше не удивляло. — Спасибо. Отсев к краю скамейки, она улыбнулась и подправила пальцем размазавшуюся тушь. Повзрослела. Лет пятнадцать на вид. Я наконец уделил внимание тому, как она выглядит. Легкое платье, совершенно не соответсвующее погоде, прическа и макияж. Создалось впечатление, что сегодня был не самый обычный день. — Расскажешь, что случилось? Она кивнула, даже не раздумывая. Взгляд устремился вдаль, на ровную, освещенную фонарями дорожку парка. — Вечеринка у одноклассника. Вначале все было хорошо, мы отдыхали и веселились. А потом одна из девчонок решила, что я отличная мишень для насмешек. Я терпела, не спорила, не огрызалась, но она прошлась по больному. Меня многие считают чудаковатой из-за рисунков, — взгляд вернулся ко мне, будто напоминая о том, как она рисовала мои глаза. Напоминать не требовалось, я и так отлично это помнил, — она забрала мой альбом. Вырывала листы, насмехалась. И все остальные ее поддержали. В итоге я ушла. Я тяжело вздохнул. Нежная и ранимая, она не заслуживала такого отношения. И я не знал, чем могу ей помочь. Пойти на вечеринку и вспороть глотки обидчикам? Легко. Но она этого не оценит. — Знаешь, был один мальчик. Все его детство и юность прошли в жестокости. Его избивали за любую провинность. Наказания переходили все допустимые границы, и он поклялся себе, что обязательно отомстит. Так и случилось. Он отомстил, хоть и не всем. Но… его душа не нашла покоя в этой мести. Оно того не стоит. Она посмотрела на меня с пониманием и сочувствием, будто знала, о ком я говорю. Я видел в ее глазах желание подержать, вот только не для этого рассказал ей крошечную часть своей истории. — Мальчик вырос и стал чудовищем. Убийцей. Но ты, Вики, можешь избрать другой путь. Ты выше этого, сильнее. Ты справишься, оставаясь такой же доброй и рассудительной. Она посмотрела на меня с благодарностью и снова потянулась в мои объятия. Прижимая к себе эту юную девушку, я испытал легкость такую, как никогда прежде. Пытаясь помочь ей, казалось, я исцеляю самого себя.