Невзирая на лица

      Крики и стенания душ уже набили оскомину, не принося того наслаждения, что раньше. Черти, карающие грешников, слишком мягкие для таких обязанностей, они позволяли смертным терять сознание, спасая тем самым от мучительной боли.       Когда дело касалось бессмертных, становилось чуточку интереснее, но и палачи не разделяли жестокости своего повелителя, заставляя того зубами скрипеть от скуки и желания покарать всех. Люцифер выполнял его приказы беспрекословно, каждая казнь была как представление, специально подготовленное для Сатаны. Хоть о жестокости и нужно было каждый раз напоминать, результат превосходил все ожидания. Сейчас же дьявол не находил себе места от скуки и тягостных мыслей о сыне и их общем будущем.       Люцифер стал сильнее, и это категорически не нравилось властителю. По всему выходило, что влияние на него утеряно, с треском разбиваясь о его вдруг раздувшееся самомнение. В таком неожиданном повороте читалась угроза, но дьявол знал наверняка: сыну его не победить, как бы тот ни старался. А потому решение отправить его подальше и заставить заняться делом казалось вполне разумным.       Среди школьников и занятий у него не должно быть времени на революционные мысли, что Сатане было исключительно на руку. Как бы ни хотелось дьяволу развлечься путем отрывания конечностей и вспарывания чужих глоток, противостояния с сыном сейчас стоило избегать. Правитель опасался, что за Люцифером пойдут прочие демоны, и хоть убийство для Владыки было не проблемой, а развлечением, занимать места опытных демонов новичками и бывшими непризнанными значило бы сделать ад слабее и никчемнее.       В кабинет правителя вошла Ости, отчего-то возомнившая, что может себе это позволить. Демоница ожидала очередного поручения, но дерзость ее начинала вызывать раздражение. Покорно склонив голову, она выглядывала из-под ресниц, чувствуя себя на редкость комфортно и беззаботно в присутствии деспотичного властителя ада. И возможно, только возможно, он проигнорировал бы ее поведение, если бы в одно мгновение не ощутил то, чего рассчитывал не ощущать больше никогда в своей вечной жизни.       Алый взгляд заволокло туманом, густые брови нахмурились, Сатана внимательно прислушивался к вибрациям вселенной, доносящим до него малоприятную весть. Гнев, ярость, чувство того, как контроль над мирами утекает сквозь пальцы, — все это захватывало черную душу, выпуская зверя, что долгое время таился в тени.       В кабинете не прозвучало ни единого слова, когда дьявол поднялся из-за стола, быстрым шагом подходя к демонице и с силой сжимая ее тонкую шею. Не имея возможности сделать вдох, Ости скребла ногтями по мускулистому предплечью, стараясь ослабить его хватку, но Сатане было плевать на то, что испытывает дрожащая перед ним от страха девушка. Он не выплеснул свою ярость, не насытился ее болью, а значит, не остановится, пока это не произойдет.       Ослабив хватку на шее, он бесцеремонно развернул девушку к себе спиной, толкая ту на стол, вынуждая неловким движением скинуть все его содержимое на пол, отчего Сатана зарычал в гневе. Не заботясь ни о ком, кроме себя, он одним движением разорвал платье, что плотно облегало фигуру Ости, оставляя клочья ткани висеть вдоль пышных бедер, но его не привлекала сексуальность представшей картины. Его возбуждали боль и ужас.       Вдавливая девушку в стол, с наслаждением вслушиваясь в мольбы о пощаде, тихий скулеж и сдавленные рыдания, Сатана выкручивал черные крылья, потираясь пахом об обнаженную кожу ягодиц.       Он получит желаемое в любом случае.       Тихий звук расстегиваемого ремня и брюк, а после звонкий шлепок кожа о кожу, сопровождаемый болезненным стоном и непрекращающимся плачем. Не на это рассчитывала Ости, так смело входя в кабинет, который прочие демоны старательно обходили стороной. Попытки вывернуться из жестко сжимаемых рук, попытки спастись от неминуемых боли и страданий, оказались напрасными. Сила, с которой Сатана удерживал страдающую от боли и унижения девушку, с которой брал ее без согласия, с которой издевался над каждым доступным участком тела, заставляла кости трещать от давления, а на коже расцветать фиолетовыми и багровыми цветами гематомы. Но было ли этого достаточно?       Только не для Дьявола.       Меняя свою человеческую ипостась на демоническую, Сатана с ревом будто бы наизнанку вывернул собственные ребра, с хрустом и треском увеличиваясь в размерах, покрываясь шипами и наростами, грубой, жесткой кожей. Его тело менялось, принося нестерпимую боль девушке. Когти впивались в кожу везде, где касались, а пульсирующий внутри орган разрывал внутренности.       Каждое движение отдавало режущей острой болью в промежности, кровь струилась по ногам, пачкая пол. Ости практически захлебывалась плачем, мечтая поскорее закончить пытку. Кровь стекала по спине и бокам от надорванного основания некогда пышных крыльев. Сейчас от них не осталось и следа. Слезы с подтеками косметики пачкали щеки, увлажняя глянцевую, покрытую лаком поверхность стола. Изо рта вместе со слюной сочилась кровь, заставляя внутренности сокращаться в желании исторгнуть из себя последствия разрывов внутренних органов. Ногти скребли по все той же поверхности, не оставляя ни следа, с каждым мгновением замедляя движения. Она почти сдалась.       У Ости не было сил бороться с Сатаной. Не было сил изменить свою жизнь. Оставалось только принять действительность и постараться пережить этот чудовищный момент, но дьявол не был бы самим собой, если бы позволил закончиться этому так.       Продолжая насиловать срывающуюся на истерику девушку, он обхватил ее шею, вынуждая тело выгнуться до болезненного хруста в позвоночнике. Когти впились в кожу, вспарывая ее легко. Кровь стекала на грудь, впитываясь в остатки изорванного платья. Вторая рука удерживала основание правого крыла, на удивление мягко массируя его, прежде чем Сатана с безумной ухмылкой не вырвал его с корнем, ломая суставы и раздирая мышцы до кровавого месива.       Не выдержав боли, Ости забилась в его руках, не теряя надежды на освобождение, молясь даже выдуманным смертными богам, но у нее не было шансов. Насладившись ее болью и бесполезной борьбой, дьявол, не прекращая движения внутри дрожащего от боли тела, одним рывком свернул ее шею, позволяя безвольно упасть на стол, все продолжая и продолжая жадные и сильные толчки. Им управлял гнев. Им управлял страх. Им управляло безумие.

***

      Рассвет только наметился на горизонте, когда я поднялся с кровати и направился в душ. Настроение пребывало на своей высшей отметке, ведь Вики не только рядом, но и готова идти на контакт. Да, мне снова предстоит вернуть ее доверие, снова сблизиться, позволить узнать меня лучше, но эти шаги приносили только надежду на лучшее. Вики бессмертна, а значит в нашем будущем все может стать иначе.       Придя на тренировочную площадку, я решил размяться, не будучи уверенным, когда мы начнем попытки возвращения воспоминаний. С Вики договорились на сегодняшний день, но не обсуждали место и время встречи. Поэтому, коротая свое утро, я строил план того, как разрушить эту стену максимально безболезненно для девушки.       В ее голове запрятаны не только приятные моменты, а это значит, что с восстановлением памяти торопиться нельзя. Каждое болезненное воспоминание будет сильно на нее влиять, и если Виктория окажется не готова, это только усугубит ситуацию.       — Доброе утро.       Тихий голос раздался позади, заставляя меня вздрогнуть. Мне категорически не нравилось, что энергия Вики будто сжалась до крошечного сгустка, неощутимая даже для меня. Это казалось странным, ведь обычно у непризнанных все нотки энергии лишь усиливались по сравнению с бытностью смертными. Ее же словно скрывали намеренно.       — Доброе, — я улыбнулся, искренне радуясь встрече, — не ожидал, что ты придешь так рано.       Вики немного покраснела, как это всегда бывало прежде, и неуверенно пожала плечами. Она подошла ближе, с интересом глядя на меня, осматривая с головы до ног, изучая и запоминая. Было видно, что она, как минимум, заинтригована предстоящим общением, что, несомненно, лилось бальзамом на черную душу.       — Решила, что не стоит терять время. До занятий ещё несколько часов.       Я кивнул, приглашая ее уйти с площадки. Здесь скоро появятся другие ученики, решившие начать день с тренировки, а потому я повел ее вдоль лабиринта Адама и Евы, уводя к той самой беседке. Стоило Вики оказаться рядом, как я ощутил легкую прохладу раннего утра, но судя по тому, что на ее теле, прикрытом легким свободным платьем, не было даже намека на мурашки, эту свою особенность она утратила вместе с воспоминаниями.       Становясь бессмертными, люди теряли восприимчивость к температурам, даже не замечая этих изменений. Они просто принимали как должное то, что больше не чувствуют холода и тепла. Но то, что его все еще чувствовал я, находясь рядом с Вики, значило, что и она сможет ощутить, стоит только поспособствовать этому.       Зайдя в беседку, я сел на скамейку, жестом предлагая Вики расположиться рядом, что она сделала, не задумываясь. Какое-то время мы просидели в тишине, а я лишь пытался подобрать правильные слова.       — Твои воспоминания не исчезли полностью, они огорожены толстой стеной, без дверей и замков. Нам просто надо разрушить эту стену, медленно, разбирая по кирпичику, пока она не исчезнет полностью.       — Знаю, — Вики кивнула, полностью поворачиваясь ко мне, — Дино говорил об этом, но у нас так и не получилось пробиться через эту стену.       Плотно сжимая челюсти и прикрывая глаза в попытке унять раздражающую ревность, я медленно выдохнул, отзеркаливая ее движения и поворачиваясь к ней лицом. Приходилось мириться с тем фактом, что на протяжении трех лет этот ангелок постоянно находился поблизости.       — Все правильно, ведь он не знал, какие лазейки стоит искать. Разобрать эту стену снаружи не получится. Только изнутри. Ты сделаешь это сама, но я помогу, направлю.       Вики кивнула, во взгляде искрила решительность и уверенность в том, что она поступает правильно. В точности, как это бывало на Земле.       — Что я должна делать?       Я улыбнулся, в восхищении вглядываясь в голубые глаза, которые выжидательно смотрели на меня. Моя Виктория.       — Закрой глаза, — я чуть понизил голос, стараясь настроить ее на правильный лад, — сконцентрируйся на своих чувствах. На всем, что ты можешь воспринимать не видя окружающего мира.       Вики кивнула, плотно закрывая глаза, и вдохнула глубже, обращая внимание на собственные ощущения.       — Подними руку, — голос опустился до тихого шепота, и я приблизился к Вики, втягивая впервые четко проступивший свежий аромат энергии. Каждый вдох сбивал с толку, ведь я снова чувствовал что-то безумно знакомое, но неузнаваемое. Что-то, что ощущал раньше, еще до встречи с Вики, но теперь никак не мог вспомнить. Что-то совершенно особенное и, несомненно, очень важное.       Подняв ладонь, мелко подрагивая кончиками пальцев, Вики чуть наклонила голову в бок, словно прислушиваясь к звукам окружающего мира. Повторив ее движение, я задержал свою руку на расстоянии сантиметра от ее кожи, ощущая тепло ее тела.       — Что ты чувствуешь?       Вики немного нахмурилась и затаила дыхание. Минуты текли, она прислушивалась к своим ощущениям, но так и не понимала, о чем я говорю. Сократив оставшееся расстояние, я коснулся пальцами ее раскрытой ладони, рисуя на поверхности непонятные узоры, мягко очерчивая линии.       — А теперь? Что ты чувствуешь теперь?       Морщинка между нахмуренных бровей разгладилась, а губы медленно и неуверенно начали растягиваться в улыбке. Мелкие чувствительные мурашки побежали по предплечьям, прячась в рукавах невесомого платья, прежде чем Вики удивленно рассмеялась, открывая глаза и зачарованно глядя на наши руки.       — Горячий! Твои руки горячие! Но… я ведь касалась других бессмертных, и демонов тоже. Почему не чувствовала этого раньше?       Она сама коснулась моей ладони теперь и второй рукой, не веря в то, что это не игра воображения, а реальность. Мягко гладила костяшки пальцев, бездумно лаская кожу, а я затаил дыхание, наслаждаясь моментом.       — Бессмертные не чувствуют температуры, — голос охрип, выдавая меня с головой. — Но с тобой рядом я всегда ее чувствовал. Тепло и холод.       Первое восхищение стало угасать, и Вики задумчиво продолжала касаться моей руки. Она понимала, что сейчас приоткрывает завесу своего прошлого, познает новые чувства в своей бессмертной ипостаси.       — Но почему? Почему ты чувствовал это со мной? Почему я теперь чувствую это тоже?       Я прикрыл глаза, переплетая наши пальцы, мягко, ненастойчиво сжимая ее ладонь. Давая ей возможность в любой момент отстраниться, если она этого пожелает.       — Попробуй вспомнить. Сосредоточься на моих руках. Прочувствуй тепло не сознанием, а душой.       Она тоже прикрыла глаза, возвращая внимание прикосновениям. Я прислушивался к энергии Вики, вдыхая полной грудью полюбившийся аромат, не торопя ее. Я мог бы рассказать ей обо всем, что происходило на Земле, обрушивая стену как смертные сносят здания. Но это было бы ошибкой. Ей надо было справиться самой, медленно, по крупицам восстанавливая воспоминания.       Сколько времени мы провели в таком положении, сложно было определить, но одно я видел точно, она начала понимать. Понимать и принимать нашу связь, чувствовать, что за ощущением температуры кроется нечто более важное. Она начала принимать меня.       — Вики, вот ты где! Я искала тебя.       Резко отстранившись от меня, Виктория открыла глаза, оборачиваясь к подошедшей подруге, что уже трижды успела бы испепелить меня взглядом, если бы обладала такими силами. Мими подошла быстро, хватая Вики за руку и почти насильно оттаскивая от меня.       — Какого черта, Люцифер? У тебя проблемы со слухом или полное отсутствие мозгов?!       Я поднялся со скамейки, нависая над мелкой демоницей, готовый поставить ее на место, но непризнанная решила все за меня.       — Мими, перестань. Люцифер помогает мне. Я сама его об этом попросила.       Демоница гневно сверкнула глазами, оборачиваясь к Вики. Теперь ее ярость была направлена на непризнанную, но она усердно ее гасила в себе, чему я был несказанно рад. Конечно, вытрясти из бесовки несколько десятков перьев было очень заманчивой идеей, но не хотелось расстраивать этим Викторию.       — С тобой мы еще поговорим об этом. А ты, Люцифер, — она снова обернулась ко мне, одаривая уничтожающим взглядом и тыкая тонким пальчиком в грудь, — не смей к ней приближаться. Больше я повторять не буду.       Так и удерживая Вики за руку, Мими потащила ее вдоль стены лабиринта подальше от меня. Оглянувшись уже у самого поворота, непризнанная виновато улыбнулась, но заметив, как я весело ей подмигнул, полностью расслабилась, уходя прочь.       Ни одна мелкая назойливая муха не встанет между мной и Вики. Никогда.       Время уже поджимало, стремительно проносясь мимо, пока мы с Вики общались. Скоро должны были начаться уроки, и я направился к классу в прекрасном расположении духа. Первые шаги сделаны, трещины в массивной и прочной стене появились, я уверен, а значит дело за малым. Постепенно Вики вспомнит прошлую жизнь. Вопрос только в том, к чему это приведет. Сможет ли она простить меня за то, что я допустил? Время покажет.       Череда занятий вызывала скуку, но и они не лишили меня отличного настроения. На очередном уроке сварливого старого ангела я невзначай поджог стопку пергаментов, которые тот собирался раздавать. Всеобщий смех и недовольные возгласы преподавателя лишь напомнили мне о том времени, когда я обучался здесь азам своей силы и основам этого мира наравне с другими.       К слову, ангел или действительно не понял, что виновником поджога был я, или умело сделал вид, не желая раздувать конфликт. Хотя к концу лекции, когда я проходил мимо, он смотрел на меня примерно тем же взглядом, что и Мими утром. Значит, все-таки понял.       Ухмыльнувшись своим мыслям, я прошел на следующее занятие, которое проходило над тренировочной площадкой. Крылоборство. Основы виртуозного владения крыльями, боевые приемы и все, что помогало нам, бессмертным, держаться в воздухе в абсолютно любой ситуации.       Я всегда любил летать. Полет стал неотъемлемой частью моей жизни с того момента, когда крылья стали достаточно большими, чтобы удержать мое тело в воздухе. Они слушались беспрекословно, способные как на невесомые мягкие движения, так и на сильные, ломающие кости удары. Всю тренировку я провел в стороне, занимаясь самостоятельно, ведь учитель побоялся ставить мне кого-то из демонов в пару.       Не скажу, что это меня расстраивало. В одиночку тоже можно было многое отработать, а заниматься со значительно более слабыми соперниками — скучно и нерезультативно.       Тренировка была в самом разгаре, когда в голове я услышал знакомый голос, сообщающий о том, что есть разговор. Ухмыльнувшись, я кивнул тренеру, покидая площадку и направляясь в излюбленное место, которое по большей части не посещали другие бессмертные. Садясь на скамейку, я стал дожидаться встречи.       Пэймон подошел с другой стороны, протягивая мне руку, и я пожал ее, притягивая друга ближе к себе. Дружеские объятия и похлопывания по плечу казались совершенно необходимым сейчас жестом. Демон улыбнулся, приветствуя и садясь на скамейку.       — Не думал, что мы еще встретимся здесь. Хорошее было время.       Как и меня, его охватила ностальгия по прошлому, когда мы учились в школе, были беззаботными и свободными. То, о чем сейчас приходилось только мечтать.       — Да, хорошее. Но, уверен, ты прилетел сюда не ради встречи со мной.       — Я узнал о том, что ты в школе, только когда сам оказался здесь, — Пэймон усмехнулся. — Сколько?       Уточнять суть вопроса необходимости не было, его интересовало, как долго длилось мое наказание от Сатаны. Одно я знал наверняка: перечислять наказания не придется, он и так понимал, что досталось мне знатно.       — Я здесь несколько дней. Отец выпустил за неделю до этого. Так что… три года, — Пэймон покачал головой на мои слова. — Так какими судьбами, друг?       — Ты говорил о книге. Надо было, конечно, узнать подробнее сразу, но я все же нашел тот монастырь и ее. Именно книга привела меня в школу.       Я удивленно посмотрел на демона. Знал, что он не оставит попыток разобраться во всем, как и я, но не думал, что он будет искать решение через старую книжонку.       — Тебе подбросил ее демон, в этом я уверен. Как и в том, что уже длительное время он или она находится здесь, в школе. Постоянное место проживания, скажем так.       И уж точно я не предполагал, что поиски приведут в школу. Кто тут может быть заинтересован в нашей с Вики связи? Кто здесь вообще может о ней знать? Даже отец не понимал до конца, почему именно я способен убить Викторию.       — Кто?       — Понятия не имею, — Пэймон лишь пожал плечами. — Кто-то, способный скрыть энергию даже от меня. Возможно кто-то древний.       — Здесь таких нет. В принципе, скрыть энергию от высших крайне сложно, для этого нужны либо амулеты, которые постоянно находятся под надзором, либо особые силы. На своем веку я только одного демона знал, способного исказить восприятие энергии, но то была сила иллюзий.       Он кивнул, понимая, о ком я говорю. Все сводилось к тому, что это невозможно. Нет такого демона, среди ныне живущих, кто мог бы обвести вокруг пальца меня или Пэймона. Особенно Пэймона. Как ищейка, он чувствовал энергии лучше всех, даже лучше Сатаны, если уж на то пошло.       — Аврель, да, но он погиб шесть веков назад. Мы оба видели, что с ним стало. Выходит, подобными силами обладал не только он.       — Наследник? — я ухмыльнулся. Идея не нова, были случаи, когда истинные силы передавались по наследству. Например мои, как говорят, достались от матери. — Из тех его детей, с которыми я знаком, никому не достались иллюзии. Только если кого-то он скрывал.       Пэймон кивнул, глядя себе под ноги. Такая практика среди высших порой встречалась. Сила — единственное, что действительно ценилось и ценится по сей день. О такой силе заявлять было опасно, ведь уже тогда, задолго до начала войны, приближенные к дьяволу понимали — он устранит любого, чью верность поставит под сомнение. Потому даже демоны зачастую скрывали своих детей, чтобы не навлечь на них беду. Или для того, чтобы заявить об их силах в нужный момент, воспользовавшись эффектом неожиданности.       — Жаль, у самого Авреля об этом уже спросить не получится.       — Найдем, не переживай. У меня тоже есть новость, — я глянул на Пэймона, предвкушая его реакцию. — Вики в школе.       Зеленые глаза широко раскрылись, а челюсть чуть не ударилась о покрытую травой землю. Я рассмеялся, наслаждаясь реакцией друга.       — Как? — голос потерял звучность, опускаясь до шепота под влиянием шока.       — Она непризнанная. Появилась здесь три года назад.       Пэймон поднялся, описывая круги по небольшой беседке. Было видно, что он рад, но, как и я вначале, не верит в реальность происходящего. Каждое движение было нервозным: быстрые шаги, дергано убранная с лица челка, беззвучно шевелящиеся губы.       — Я хочу ее увидеть.       Я снова рассмеялся. Да, примерно такого и ожидал, но теперь придется немного его огорчить. Слишком рано.       — Она не помнит ни дня из своей смертной жизни. Ни меня, ни тебя. Ни причин своей гибели.       На лице демона снова отразилось удивление, он взъерошил волосы, садясь обратно на скамейку и задумчиво глядя перед собой. Нервы чуть успокоились, освобождая место здравому смыслу. В его голове тоже не укладывались причины отсутствия воспоминаний, ведь никогда у непризнанных с этим не было проблем.       — Она вспомнит. Мы уже начали над этим работать. Но не уверен, что сейчас она готова принять тот факт, что в ее смертной жизни присутствовал не один демон.       Пэймон ухмыльнулся, откидываясь на спинку скамейки. Поднял руку и в мгновение ока в ней появился тот самый блокнот. Немного потрепанный временем, он все так же таил в себе то, что Вики старательно вырисовывала, сидя на пассажирском сидении автомобиля.       — Может, это поможет. Возьми.       Я забрал блокнот, борясь с неистовым желанием открыть и посмотреть ее рисунки. Почему-то это казалось неправильным. Вики не показывала их тогда, значит не стоило смотреть и сейчас, тем более без ее ведома.       — Спасибо. Но кое в чем ты можешь помочь.       Пэймон вопросительно взглянул на меня. Он понимал, что приближаться к Вики сейчас, когда она его не помнит, было бы глупо. Тем более, что он находился здесь тайно. Хоть по большей части здесь не было прихвостней Сатаны, а обитатели школы ищейку не знали, не ровен час кто-то мог случайно обмолвиться о его нахождении здесь не тем. Его все еще разыскивали, ведь в аду его ждала казнь.       — Мими.       Демон рассмеялся, вспоминая свою подругу. Он прекрасно знал о наших взаимоотношениях, и его забавляло то, как девчонка вела себя со мной.       — Что, доконала бестия?       — Почти. Она всеми силами старается защитить Вики от меня.       Пэймон лишь продолжил смеяться. Он и сам до конца не понимал, почему Мими так на меня реагирует. Но какая-то совершенно непонятная мне любовь к мелкой бесовке заставляла его прощать все ее выходки.       — А наша девочка умеет выбирать друзей. Я тебя понял, поговорю с Мими. Но в школе я пробуду недолго, сам понимаешь, это опасно.       Меня чуть покоробило от того, как он назвал Вики, но я сдержал реакцию при себе. Пэймон воспринимает их обеих как сестер, и к этому стоит привыкнуть.       — И на том спасибо.       Попрощавшись с другом, я направился в комнату. Уроки подходили к концу, Мими не подпустит меня к Виктории и близко, пока Пэймон с ней не поговорит. Тренироваться снова с Дино не хотелось совершенно. Если уж быть до конца откровенным с самим собой, я просто опасался, что в один момент не смогу сдержать эмоции, в особенности ревность. А ангел пока, хоть и дико меня не раздражал, все же не вызывал такого уж невыносимого желания свернуть ему шею.       Зайдя в комнату, я сразу направился в душ, мечтая о том, чтобы нахождения Вики в школе было достаточно, чтобы ощутить жар горячей воды. Но наша связь за прошедшие три года несколько сбавила обороты, так что пришлось довольствоваться тем, что есть. Быстро вымывшись, я вернулся в спальню, намереваясь одеться и сходить в библиотеку. Так как ученики школы довольно часто спускались на Землю и контактировали со смертными, здесь можно было отыскать и совершенно земные книги. В том числе и по медицине, психологии и прочим наукам и специальностям. Я же наметил себе цель — найти побольше информации о памяти и методиках ее восстановления. Не факт, что хоть чем-то удастся воспользоваться, но знания никогда лишними не будут.       Задуманному, правда, свершиться не удалось. Конверт из чёрной плотной бумаги, лежащий на журнальном столике, как бы намекал, что вечер пройдёт совершенно не по плану. Подняв послание, я разломал печать, не имеющую никакого оттиска. Автор письма явно хотел остаться неизвестным.       Пробежавшись взглядом по тексту письма, я нахмурился, ведь то, что было там написано, совершенно сбивало с толку. То, о чем никто не должен был знать. То, что в корне меняло все мои планы на ближайшее время.       Что ж, этот день принес мне очень много. Вики, которая начинает проникаться своим прошлым. Пэймон, которого я был безмерно рад видеть живым и здоровым. Новая информация, которая может изменить буквально все.