Невзирая на лица

      Утро нового дня оказалось на удивление пасмурным. Облачность на небесах была явлением достаточно редким, но меня радовало отсутствие яркого солнца. Подходя к беседке, я размышлял о вчерашнем визите Ости. Не скажу, что меня волновала ее судьба. Тут скорее другое. Она была приближена к дьяволу достаточно долго и могла неосознанно получить полезную для меня информацию. Если выживет, возможно, стоит ее отыскать.       Притаившаяся на окраине парка беседка в этот раз не была пуста. Вики сидела на скамейке, обнимая себя за плечи и задумчиво рассматривая зеленую стену лабиринта, как и я сам часто делал прежде. Она явно ожидала меня, рассчитывая продолжить работу над восстановлением памяти, и это радовало как ничто другое.       — Доброе утро.       Вики улыбнулась, медленно оборачиваясь ко мне и вставая на ноги. Практически сделала шаг в мою сторону, но сдержала порыв, в то время как на щеках ее расцвел нежный румянец. Тот факт, что ее тело неосознанно тянулось ко мне, теплом отозвался внутри.       — Доброе. Можем продолжить?       Я ответно улыбнулся, подходя ближе и садясь на скамейку лицом к ней. Вики тоже снова разместилась напротив и, дождавшись моего кивка, коснулась пальцами моей ладони, довольно прикрывая глаза. Было видно, что она скучала по прикосновениям.       — Я много думала, анализировала свои ощущения, пыталась копаться в памяти… но, похоже, мое тело помнит лучше, чем сознание. Без этого ощущения тепла было нестерпимо пусто. Не холодно, нет, именно пусто.       Я кивнул, переплетая пальцы с ее, сжимая тонкую кисть чуть крепче, получая небывалое удовольствие от разбегающегося по венам тепла. Легким покалыванием на коже, оно стремительными импульсами тянулось глубже, в самое сердце, заставляя его стучать быстрее. Она действовала на меня так каждый раз, полностью завлекая в собственные сети, не позволяя вырваться и заметить хоть что-то вокруг.       — Я понимаю. Скоро ты сможешь ощущать не только тепло от касания, но и температуру окружающего мира.       Словно в подтверждение моих слов солнце вынырнуло из-за густого пышного облака, обдавая жаром открытые участки кожи. Вики пока этого не чувствовала, но я знал: пройдет совсем немного времени, и она поймет, о чем я говорил.       Чуть склоненная вбок голова, волосы, мягкой волной очерчивающие лицо, трепещущие ресницы, легкая улыбка. Она была такой же, что и прежде, но что-то в ней незримо изменилось. Полностью сосредоточенная на своих ощущениях, она заставляла и меня растворяться в них тоже.       — Только когда ты рядом?       Приподняв вторую руку, кончиком пальца смахнула с моего лба прядь волос, невесомо очертила бровь. Каждое ее прикосновение было до боли знакомо, но при этом ощущалось словно впервые. Все-таки из раза в раз в ней действительно что-то менялось. Я затаил дыхание, прикрывая глаза, наслаждаясь этой неожиданной близостью. Чувствовал, как легко скользят по коже теплые пальцы, вырисовывая узоры на скулах, щеках. Как медленно опускаются ниже, задевая пульсирующую на шее вену.       — Да.       Осипший голос выдавал мое напряжение от происходящего, а Вики лишь улыбнулась чуточку шире, позволяя ладони действовать смелее. То, что прежде было невесомым, поверхностным, сейчас становилось уверенным и желанным. Вся ее ладонь прижалась к шее, пальцы гладили кожу, задевая волосы на затылке, от которых по телу разбегались крупные мурашки.       — Все это кажется таким знакомым… — не замечая того, как сбилось мое дыхание от проделываемых манипуляций, Вики лишь внимательно следила за собственными ощущениями. — Словно я касалась тебя прежде. Именно так.       Я придвинулся чуть ближе, позволяя и второй ее руке обнять меня за шею. Сам же старался сидеть спокойно и сдерживать то, что начинало закипать внутри. Жажду прикосновений, близости. Желание обладать ей одной. Лишь мягко обняв ее за талию, я с упоением заметил, как она сама подалась мне навстречу.       — Это действительно было в прошлом. Именно так.       Она задумчиво продолжала гладить мою кожу, зарываться пальцами в волосы, а я только что не мурчал как кот от этих ласк. Вот только для нее это было совсем иначе. В этих прикосновениях она находила возможность вспомнить. Я же мечтал о том, чтобы они не прекращались, с замиранием сердца опасаясь момента, когда прошлое для нее откроется. Простит ли она меня? Захочет ли быть рядом?       Словно ощутив изменения во мне, Вики вздрогнула, убирая руки, отодвигаясь и испуганно заглядывая в глаза. Для нее все это было вновинку, она не понимала, как много может себе позволить со мной, и опасалась реакции. Она не понимала, что сам я все готов отдать, только бы это не заканчивалось.       — Прости, я не должна была…       Я улыбнулся, немного отодвигаясь, возвращая прежнюю дистанцию, и глубоко вздохнул в попытке успокоить разбушевавшееся сердце. Каждый раз она действовала на меня так, что хотелось послать все к черту, прижать ее к груди и никогда больше не отпускать. Но Вики не помнила, что и сама испытывала тягу ко мне, а значит любое подобное действие сейчас будет чудовищной ошибкой.       — Все хорошо. Есть еще кое-что, что может помочь тебе вспомнить.       Прохрустев костяшками пальцев, я постарался отвлечься от наваждения, что полностью заполонило мой рассудок. Сейчас нельзя расслабляться и поддаваться эмоциям, намного важнее помочь Вики. Призвав старый потрепанный блокнот, я отдал его девушке, сам при этом поднимаясь на ноги.       — Он был с тобой на Земле. Думаю, там рисунки.       Я хотел уйти. Почему-то содержимое блокнота казалось для меня чем-то интимным, очень важным. Я был уверен, что она не захочет разделить его с кем-то еще, даже если этим кем-то был я.       — Ты видел их?       Как и тогда, давно, когда Пэймон только подарил его, Вики нежно гладила кончиками пальцев твердую обложку, перебирала кольца, удерживающие страницы, с любовью всматриваясь в потертые и потрепанные углы.       — Нет, ты… — я глубоко вдохнул, обдумывая, как правильно об этом рассказать. — Ты никогда не показывала их сама, а я не считал допустимым заглядывать без твоего разрешения.       Вики улыбнулась, все так же не глядя на меня. Ей было приятно это услышать. Она чувствовала, что даже такой малостью я оберегал ее личное пространство, не нарушая его границы.       — А после?       — Блокнот все эти годы хранился не у меня. И нет, я так и не посмотрел, что в нем.       Наконец она подняла на меня взгляд. Синие, бездонные глаза смотрели с благодарностью и нежностью. Она кивнула в сторону свободного места на скамейке, приглашая меня снова сесть рядом.       — Давай посмотрим вместе.       Я шумно выдохнул, не ожидая такого поворота. Никогда прежде она не показывала мне, что так скрупулезно вырисовывала на белоснежных страницах. Она не скрывала, не запрещала смотреть, но никогда не показывала сама. Сейчас же все изменилось, и я не знал, как правильно реагировать.       Оглянувшись вокруг, несдержанно зачесав волосы назад, я все же сел рядом, впиваясь взглядом в зажатый в ладонях Вики блокнот. Волнение накатывало, и мне казалось, что сейчас я прикоснусь к тайне.       Виктория еще раз огладила обложку, медленно открывая взору первую страницу. Небольшие рисунки, отдельные, на первый взгляд не связанные между собой, пестрели на белом листе. Дорога с мчащимся по ней автомобилем. Горящая в ночи вывеска придорожного мотеля. Дымящаяся жаром кофейная чашка.       Я внимательно изучал каждый штрих, каждый взмах карандаша, что показывал мне наиболее запомнившиеся ей элементы этого спонтанного побега. Перевернув страницу, нашему взгляду открылись новые изображения.       Пэймон, сидящий в кресле и задумчиво всматривающийся в лежащий на коленях альбом с картами. Мужской силуэт с распахнутыми широкими крыльями, темными, как ночь. Смартфон, неуверенно удерживаемый мужской рукой. Мелкие события, которые так отпечатались в ее сознании, что ей захотелось запечатлеть их на бумаге.       Следующая страница открывала уже иные картины. Ости, удерживающая пистолет, кривит лицо в недовольстве. Ладонь с взрывающимся оружием. Плотная завеса черных крыльев и глаза. Зеленые глаза Пэймона, полные волнения, запечатленные в тот момент, когда он скрыл ее от опасности.       Вики рассматривала рисунки внимательно, уголки глаз подрагивали, будто она пыталась сдержать эмоции, скрыть от меня то, о чем думала. Но это не имело значения сейчас. Важнее было, чтобы она увидела все это собственными глазами.       Следующий разворот показал более приятные взгляду моменты. На этих страницах был я. Много небольших рисунков, то тут, то там показывающие, на что она с удовольствием смотрела. Вики рисовала мои глаза, как и прежде. Рисовала руки, удерживающие оплетку руля. Рисовала профиль, который так часто видела с пассажирского сидения в автомобиле. Рисовала моменты из нашего путешествия. Рисовала свою сбывшуюся мечту — закат на берегу океана.       Я поднял взгляд на девушку, замечая, как ласково она гладит пальцами свои рисунки и тепло улыбается. Этот момент выходил очень личным, но мне было приятно, что она решила разделить его со мной. Сейчас казалось, что мы стали ближе, и я надеялся, что чувствовал это не один.       — Я знаю, что рисовала это сама. И хоть не помню этих событий, чувствую настроение, которое тогда испытывала. Спасибо, что отдал его мне.       Я кивнул, проходясь языком по пересохшим губам. Кто бы мог подумать, что рассматривание рисунков окажется столь волнительным событием. Вики не смотрела на меня, но, уверен, чувствовала, что я за ней наблюдаю.       — Ты вспомнишь. Постепенно стена разрушится.       — Вчера вечером он заходил в нашу с Мими комнату, — перевернув страницы, она указала пальцем на изображение Пэймона. — Я не помнила его имени, но, только увидев на пороге, сразу поняла, что знаю его.       Я усмехнулся. Это был хороший знак, ведь еще совсем недавно при виде меня у нее таких мыслей не возникало. Возможно, память вернется быстрее, чем я рассчитывал. Возможно, мы на верном пути.       — Пэймон был бы рад это услышать.       Вики улыбнулась, закрывая блокнот и поворачиваясь ко мне. Время поджимало, ведь скоро должны были начаться занятия, но покидать уединенную беседку не хотелось ни мне, ни ей. Каждое мгновение, проведенное вместе, укрепляло нашу связь.       — Ты помогаешь мне, и я очень благодарна, но… — она смотрела мне в глаза внимательно и серьезно, а я подготовился к тому, что следующий вопрос, как минимум, вызовет неловкость. — Объясни мне, почему ты это делаешь? Ведь ты демон, и притом совсем не простой. А я всего лишь непризнанная.       Я тихо хмыкнул, понимая, откуда тянется это ее сомнение. Мими, которая не раз повторяла ей, что я опасен и что от меня стоит держаться подальше, все-таки добилась своего, породив в душе Виктории толику сомнения. И хоть в школе взаимоотношения между бессмертными налаживались, общая пренебрежительность к представителям «не своей» стороны ощущалась сполна.       Зрительный контакт не прерывался, и я тяжело сглотнул, понимая, что ответ допустим только искренний, правдивый. Ложь она почувствует сразу чисто интуитивно, и тогда наше общение закончится. Я должен доказать ей, что мои намерения чисты.       — Ты дорога мне, Вики. Была, есть и будешь. И если я могу помочь, я сделаю это.       Она чуть улыбнулась, продолжая настойчиво и изучающе всматриваться в красную радужку моих глаз, словно выискивая там ответы на собственные вопросы. И она находила. Я чувствовал, что неосознанно она проникает в мою память, доставая оттуда то, что ей было наиболее важно. Причем делала Вики это так мягко, легко и невесомо, что я не рискнул отгораживать собственное сознание, позволяя ей это вторжение.       Все бессмертные обучаются такому умению, ангелы и демоны. Но не непризнанные. Для них проникновение в чужое сознание слишком сложно и опасно. Есть риск, что их собственный рассудок растворится под влиянием более сильной энергии. Она же делала это интуитивно и совершенно правильно, будто была рождена с этим умением.       Перед глазами проплывали картинки моего прошлого. Первое, что удалось ей увидеть, оказалось наказание отца, длившееся практически три года. Слезная пелена заволокла голубую радужку, но Вики продолжила смотреть, уходя в воспоминания глубже. Соблюсти хронологию событий ей пока не удавалось, она выдергивала отдельные эпизоды, но и этого было достаточно.       Теплая ладонь снова обхватила мою руку, словно ища в ней поддержку. Вики видела моменты нашего побега моими глазами, словно со стороны глядя на саму себя. Как она выводила рисунки в блокноте, как с аппетитом ела пирожное в придорожном кафе, как улыбалась, всматриваясь в гаснущее на линии горизонта солнце, что утопало в мягких волнах спокойного океана.       — Вики?       Посторонний голос вырвал ее из глубин моего сознания, заставляя обернуться, но своей руки от меня она не убрала. Я уже знал, кто оказался этим незваным гостем, злился в глубине души, но так и не мог оторвать взгляда от Виктории. Осознание того, что сейчас произошло, заставляло померкнуть все прочее.       Это ли не проявление силы? Возможно, только одно из. В мое сознание мог вторгнуться разве что отец, но и он не частил с этим, ведь процесс получался сложным и энергозатратным. Вики же словно и сама не заметила, как это случилось. Хотя, вполне вероятно, что это проделки нашей связи. Сможет ли она так легко прочесть кого-то другого? Не мешало бы проверить.       — Доброе утро, Дино.       Одаривая его светлой и нежной улыбкой, она сжала мои пальцы чуть крепче. Вопрос о том, что здесь забыл этот ангелок, сам собой растворился на языке, ведь ее касание было важнее. Жест не укрылся от взгляда визитера, отчего его энергия ощутимо всколыхнулась, вторя неосознанному взмаху белых крыльев.       — Доброе.       Голос прозвучал достаточно резко, вынуждая меня все же отвлечься от Вики и взглянуть на ангела. Весь его вид выдавал напряжение и едва сдерживаемую, совершенно не подходящую его светлому образу, эмоцию. Он испытывал ревность.       Я лишь кивнул, выдерживая нормы приличия, в то время как сам хотел широко ухмыльнуться, показывая ему свое превосходство. Дино не скрывал от меня симпатии к Вики, как и я в свою очередь не утаивал своей заинтересованности в ней же. Неосознанное соперничество было еще более нелепым, стоило вспомнить о нашей связи, о которой ангел и не подозревал. У него не было шансов, на что я все же улыбнулся, отворачиваясь в сторону.       — Все хорошо?       Проницательная Виктория тоже заметила непривычное поведение ангела, проявляя участие и переживая о школьном друге. Она поднялась со скамейки, отпуская мою ладонь, и сделала шаг в его сторону.       — Да. Скоро начнутся занятия, пойдем.       Он явно не желал видеть ее в моей компании, всеми силами хотел увести прочь, вот только не понимал одного: Вики сама пришла сюда, ко мне, я ее к этому не принуждал. Удивленно вскинутые брови на нежном девичьем лице лишь подтвердили, что его поведение сейчас неподконтрольно даже ему.       — Не переживай, я не опоздаю.       Приветливая улыбка плавно превращалась в дежурную. Вики явно начинали надоедать такие проявления заботы, но ангельская натура не позволяла высказаться на этот счет. Ей проще было принять его переживания, поддержать и по возможности унять причину волнения.       Дернув головой так, что послышался хруст позвонков, Дино сделал шаг ближе, намереваясь взять ее за руку и увести от меня. В этом жесте не было угрозы, но просматривалась какая-то мрачная, угрюмая решимость, словно уже сейчас он признал поражение в нашем негласном соперничестве. Я тоже шагнул вперед, вставая между ним и Викторией, не позволяя коснуться ее даже пальцем.       Напряжение ощущалось в воздухе, мы буравили друг друга взглядами, словно соперничая даже в этом. Кто победил бы в этой битве, предугадать было не сложно, но вклинившаяся между нами непризнанная решила все по-своему. Аккуратно положив ладони на обтянутую белой рубашкой грудь, она вынудила меня с силой сжать челюсти, утопая в той же ревности, что бурлила только что в крови ангелочка.       — Дино, все хорошо.       Я не видел, но чувствовал, как она смотрела ему в глаза со смесью удивления, понимания и заботы. Вики знала, что он испытывает к ней нечто большее, чем обычная дружба, но принять эти чувства не могла, ведь сердце ее уже было занято. Вот только она и сама об этом пока не ведала.       Оглянувшись на меня, она улыбнулась, взглядом прося прощения за столь неожиданно прерванную встречу, но все же подтолкнула ангела в сторону сада, уводя прочь и покидая меня. Прошептав одними губами «спасибо», она скрылась за поворотом, оставляя меня в одиночестве.       Нас снова прервали в неподходящий момент, и это становилось похожим на слишком жестокую закономерность. И если с Мими мне все было более-менее понятно, ей руководила врожденная неприязнь к моей персоне, то с ангелком надо было еще разобраться. Он вызывал у меня более чем неоднозначные эмоции и желание разобраться, кто же он такой на самом деле и чем мне грозит.       Тот факт, что Вики ушла с ним, выбивал из колеи, ведь мне казалось, что она не захочет прервать встречу так. Нам слишком многое необходимо было обсудить, начиная хотя бы с того, что ей удалось увидеть в моих воспоминаниях. Удастся ли встретиться с ней сегодня снова и поговорить?       Раздражение в душе тесно переплеталось с удовольствием от первой части нашего общения, и я не мог угомонить эти чувства внутри. На протяжении всех занятий я то и дело возвращался воспоминаниями то к ее нежным прикосновениям, то к рисункам в старом потертом блокноте, то к ладоням, что уверенно накрыли ангельскую грудь, успокаивая и уводя от меня. И каждый раз это противостояние чувств заставляло меня отвлекаться, упуская то, что происходило вокруг. Но как бы не было рассеяно мое внимание, одно я ощутил слишком явно.       Всплеск энергии Вики. Яркий, мощный, пробирающий до самых глубин.

***

      Тронный зал Дьявола пустовал, пышущий жаром ветер блуждал по углам, поднимая пыль. Лишь тихий свист нарушал тишину, пока огромные кованные двери не открылись под действием чудовищной силы, с громким звуком врезаясь в стены.       Разгневанный правитель ворвался в помещение, рыча от злости, ненависти и отчаяния, в гневе переворачивая трон, острыми когтями оставляя на нем внушительные борозды. Смена ипостаси всегда позволяла выпустить больше сил и эмоций, и сейчас никто бы не рискнул случайно оказаться с ним поблизости. Случайно. Но когда именно сейчас Сатана ждет отчета, спрятаться за дверьми не удастся.       Демон, прекрасно осознающий всю степень нависшей над его головой угрозы, все же вошел в тронный зал, преклоняя колено и опуская голову, лишь бы только не навлечь на себя гнев Сатаны. Разве что не изрыгающий дым при тяжелом дыхании дьявол обернулся на вошедшего, подходя ближе, нависая своим огромным ужасающим телом и распахнутыми во всю ширину крыльями.       — Говори!       Низкий рычащий голос раскатом грома пронесся по помещению, заставляя стены дрожать, а демона сжаться еще сильнее. Неуверенно подняв глаза, он тяжело сглотнул.       — Я выполнил Ваше задание, повелитель. Непризнанная находится в школе на протяжении уже трех лет.       В воздухе повисло напряженное молчание, заставляющее демона сделать движение назад, так и не поднимаясь с колен. Сатана шире расправил крылья, делая шаг ближе, медленно сокращая расстояние. Он даже не применял силу, лишающую того возможности двигаться, не стал принуждать к чему-либо, ведь в этом не было нужды. Это существо, распластавшееся перед ним на коленях, было слабым и никчемным, не способным на сопротивление.       Одним взмахом огромной когтистой руки Сатана откинул демона в сторону, с наслаждением отмечая, как прохрустели его крылья при столкновении с каменной стеной. Грузно свалившись на пол, он хрипло простонал, не имея сил даже вскрикнуть, ведь резкое столкновение выбило весь воздух из легких. Попытка пошевелиться оказалась безуспешной, сломанные кости не позволяли подняться.       В несколько шагов подойдя вплотную к полуживому демону, Сатана схватил того за грудки, поднимая над полом и вновь ударяя о стену. Он выполнил задание, пришел с вестью, но эта весть оказалась неприемлемой для Дьявола. Понимал ли он, за что сейчас получает наказание? Маловероятно. Но осознание того, что жизнь его прекратится здесь и сейчас, отбивалось бешеным сердечным ритмом в груди.       Полностью видоизмененное тело Сатаны сейчас представлялось огромным, покрытым жесткими костяными наростами, защищающими от любых атак. Крылья, увенчанные острыми шипами на сгибах, пугающе дрожали в нетерпении, желая нанести свой удар. Когти, острые, крючковатые, так и чесались в необходимости вспороть чужую кожу, разорвать плоть, раздробить кости. Вся его сущность сейчас требовала убить.       Заглянув в сознание ослабевающего на глазах демона, он вырвал из памяти важные для себя моменты, отмечая, что его сын, чертов Люцифер, снова оказался поблизости от той, которую должен был убить. Грозное, утробное рычание сорвалось с искаженного презрением и негодованием рта, брызжа слюной в испуганное лицо. Очередной рывок, и демон грудой мяса и костей врезался в упавший ранее трон.       Иронично, ведь никак иначе он не смог бы прикоснуться к этой «святыне».       После этого падения демон даже не шевельнулся, но слабо подрагивающая энергия подтверждала, что он еще жив. Ненужный свидетель. Тот, кто на собственной шкуре ощутил не только силу, но и слабость самого Сатаны.       В следующий момент время словно замедлило свой бег, позволяя дьяволу прочувствовать то, чего он так сильно желал. Преодолев расстояние, отделяющее его от жертвы, он медленно склонился, обхватывая огромными ладонями голову, покрытую ссадинами от падений. Приподняв бесчувственное тело над полом, он с наслаждением, по миллиметру поворачивал ее, вслушиваясь вначале в треск, а после — булькающие и чавкающие звуки разрываемой плоти. Прошли секунды, ощущающиеся как вечность, пока голова не отделилась от шеи, и тело не упало в ноги владыки преисподней.       Подняв же свой трофей до уровня глаз, Сатана облизнул раздвоенным языком жесткие, покрытые ороговевшими наростами губы. Руки сжались, и под хруст ломающегося черепа дьявол рассмеялся, широко распахивая огромные крылья. Он чувствовал в этом свою маленькую победу, но вот была ли она таковой?